Волшебные дары. Сборник сказок Осипова Татьяна

Ардан не мог сомкнуть глаз и долго ворочался на кровати. Он не знал, как поступить, ведь король совсем недавно рассказывал, что не испытывает к Гвендолен никаких чувств. Однако, то, что он услышал, заставило поверить в обратное.

Сейчас принцесса уверяла Морка, что Лабрайдан без ума от нее! Что же происходит?

Его мысли прервал стук в дверь, Ардан прислушиваясь, поднялся с постели и тихо приблизился к двери. Открыв замок, он увидел прекрасную Гвендолен и отступил назад.

– Здравствуй, милый шут, – улыбнулась она, – ты сегодня так прекрасно играл на лютне, что мне захотелось послушать еще. – Гвендолен коснулась его лица и увидела, как зарделись щеки шута.

– Я сыграю вам в любое время, мисс Гвендолен, – грустно улыбнулся он, – но сейчас слишком поздно…

– Мне очень хотелось увидеть тебя, Ардан, – Гвендолен смело зашла в комнату и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной. – Если бы ты знал, милый шут, если б знал… то понял, как мне трудно бороться.

– Не понимаю вас… – она не дала договорить, закрыв его губы своим поцелуем, который обжег его сердце и разжег из маленькой искорки пожар.

– Подумай, шут, на чьей ты стороне? – улыбнулась Гвендолен, лукаво сверкнув глазами.

Затем, словно кошка, выскользнула за дверь, оставив Ардана со вкусом поцелуя на губах. Он коснулся их пальцами и, яростно отдернув руку, сжал кулаки.

– О, Боже, что она со мной сделала? – налив себе вина, шут осушил кубок одним глотком и, рухнув в кресло, провалился в сон без сновидений.

Утром его разбудили громкий лай гончих псов, и звук рожка. Ардан посмотрел в окно и увидел, как Лабрайдан со свитой отправился в лес на охоту. Шут бросил взгляд на дверь. Вчера вечером к нему вошли его судьба, его смерть и приговор. Он понял, что Гвендолен не просто племянница Уэльского короля. Она обладала могущественными чарами, и знала как покорить сердце любого. Но что задумали вероломная невеста и главный хранитель королевской печати, в чью грязную игру они играют? Зачем принцесса приходила ко мне, думал шут, вспоминая вкус ее губ. Она все так же волновала сердце и при воспоминании о ней, его бросало в жар или холодный пот. «Несмотря ни на что, я должен предупредить короля», – решил Ардан и, ополоснув лицо холодной водой, направился к двери, натягивая шутовской колпак.

Гвендолен сидела с фрейлинами в красиво-украшенном зале дворца, девушки весело щебетали и занимались различными премудростями: одни вышивали на пяльцах, другие шили, третьи читали, а остальные весело болтали с будущей королевой Ирландии.

Принцесса подняла очаровательные глаза и ласково улыбнулась шуту.

– Сыграй нам, добрый Ардан.

– Сыграй, шут!

– Ты так красиво поешь! – наперебой защебетали фрейлины, вторя своей госпоже.

Не смог отказать им шут и, взяв лютню, начал игру. Музыка, словно воды быстрой горной реки струилась сквозь пальцы, а песня рисовала образы в мыслях девушек. Только одна Гвендолен не слушала его пения, она обдумывала, как избавиться от шута, ставшим свидетелем заговора. Сегодня она поговорила с королем и поселила в его искреннем сердце сомнения. А ведь известно, сомнения, как искра от пламени приводят к пожару, если её вовремя не погасить.

Вот и сейчас Гвендолен, нежно улыбаясь, попросила Ардана пойти с ней в сад:

– Здесь так душно, что мне совершенно не хватает воздуха. Идем к озеру, там так красиво, – она поманила его взглядом и, хоть Ардан не желал ее слушать, ноги сами шли за ней. Его пальцы продолжали перебирать струны, и он осознавал, что уже не властен над собой. Околдованный, он последовал за ней к озеру, где должен был проезжать король, возвращаясь с охоты.

Опустившись на траву, Гвендолен распустила длинные волосы и начала их расчесывать костяным гребнем. Шут пел ей самые лучшие песни и не в силах был остановиться. А когда Гвендолен заметила всадников, выезжающих из леса, то дернула на груди узелок шнурка и притянула к себе завороженного Ардана. Покрыв жаркими поцелуями его лицо, она вдохнула в него запретную любовную магию, подчинив разум и сознание шута.

Его охватили страсть и жажда, помутившие рассудок. Ардан склонился над принцессой, лаская ее нежные шею и плечи, не видя, как из леса выехала свита короля.

Крик Лабрайдана разлетелся яростью, и, пришпорив коня, он понесся, словно ветер. Его лицо окрасили гнев и ненависть.

С бешенством он откинул шута в сторону. Крики и плач Гвендолен сбросили чары с Ардана. Она причитала и плакала, закрываясь руками, а он не мог понять, что явилось причиной ее слез.

– Милый Лабрайдан, я поверила вашему шуту. Он так красиво пел и играл на лютне, что я не подумала ни о чем дурном, когда он позвал меня прогуляться к озеру. – Она бросила уничтожающий и в тоже время торжествующий взгляд в сторону Ардана, – а он… Он набросился на меня, как коршун… – Разрыдавшись, Гвендолен кинулась на шею молодому королю, – если вы верите ему, то откуда у него в комнате мой портрет.

Король непонимающе посмотрел на шута, желая услышать объяснения. Ардан никак не мог понять, откуда принцесса узнала о маленьком портрете, хранившемся в его вещах, с тех пор, как он ее впервые увидел и нарисовал ее по памяти.

– Я сразу поняла, что он не просто так играет и поет для меня, Лабрайдан, – Гвендолен склонила свою голову на грудь жениха, – а вчера я услышала, как служанки говорили о том, что Ардан влюблен в будущую королеву и хранит у себя ее портрет.

– Это правда? – король, нахмурившись, взглянул на шута.

Ардан с болью посмотрел в глаза Лабрайдану. Как хитрая ведьма смогла все узнать и помутить мой рассудок своими чарами?

– Это правда, мой король, – ответил шут, не отводя глаз. – Правда в том, что я влюбился в Гвендолен и нарисовал ее портрет, однако, никогда даже в мыслях не позволил бы себе подобное… Даже вы, пару дней назад говорили, что не испытываете к ней чувств…

– Замолчи и не смей обсуждать своего короля, пёс! – вспыхнул Лабрайдан, – не хочу тебя видеть! В темницу его!!!

Сильные руки скрутили шута, выронившего из рук лютню, она упала в траву и вздрогнула порвавшейся струной.

– Мой король, выслушайте меня! – взмолился Ардан.

– Непременно. В день твоей казни! – уронил Лабрайдан и направился к своему коню.

– Лабрайдан, не пейте вино из рук жены, оно отравлено, она… – удар в лицо заставил замолчать Ардана. Небо в его глазах стало багровым, а колпак, слетев с головы, упал в траву. Стражники поволокли бесчувственного шута за собой, оставив у озера лютню с порванной струной и шутовской колпак.

Этим же вечером шута казнили, вздернув на виселице, как простолюдина. Король не захотел выслушать его последнее слово. А священник, исповедующий Ардана, не стал портить свадебное веселье. Но, крепко поразмыслив, его преосвященство отправился во дворец, так как был приглашен на торжество и поведал королю о том, что рассказал ему шут.

Король не поверил словам Ардана, но задумался, зачем лгать шуту перед лицом смерти. Гвендолен тоже не могла сделать подобного зла, ведь она невинна, как дитя, рассуждал король. Печаль утраты омрачила его лицо и он задумался.

Когда гости разошлись, и король с молодой королевой остались одни, Гвендолен сбросила с себя свадебный наряд, оставшись в одной тонкой сорочке. Лабрайдан чувствовал себя самым счастливым, и, забыв обо всем, принял из рук своей возлюбленной кубок со смертью. Только он хотел сделать глоток, как услышал голос казненного шута.

– Не пей, король, в кубке яд! – Лабрайдан посмотрел в сторону, откуда доносился голос и увидел шута, стоявшего в темном углу.

На его шее висела веревка висельника, а из глаз текли слезы:

– Почему ты не пришел и не выслушал меня, король? – шептал Ардан, – Гвендолен и Морк – вероломные приспешники Уэльского короля, именно это я хотел тебе сказать, а она… околдовала нас…

Его призрак медленно растаял, а у короля сразу прояснилось в голове. Он взглянул на королеву и, улыбнувшись, поставил кубок на стол.

– Не сейчас дорогая. – Протянув руки, он привлек ее к себе, – сегодня я уже достаточно выпил.

К сожалению, он не увидел досады на лице Гвендолен и надеялся, что все это похоже на дурной сон. Как только эти мысли снова начали отпускать его, он слышал голос Ардана, повторявшего снова и снова, что вино отравлено, а его жена вероломная колдунья на службе Уэльса.

Дождавшись, пока королева уснет, Лабрайдан тихо встал с постели и на цыпочках направился к выходу, осторожно взяв серебряный кубок с отравленным вином.

Вызвав своего пажа, он приказал немедленно доставить во дворец главного алхимика магистра Кернана.

Не о такой брачной ночи мечтал молодой король и, завернувшись в плащ отороченный мехом, почувствовал дрожь во всем теле. Ему было зябко, хотя на дворе стояла теплая июльская ночь. Дождавшись алхимика, Лабрайдан вручил ему кубок и велел узнать, есть ли яд в вине. Король чувствовал свою вину, понимая, как был предан ему Ардан. Даже после своей смерти, верный шут пришел к нему на помощь. Воспоминание о несправедливом приговоре серпом ударили по сердцу Лабрайдана, слезы застряли комом в горле и, обхватив лицо руками, король сжался от горя и беззвучно заплакал.

Кернан с великим трудом узнал, что за яд был в вине, а так же сообщил о сильнейших чарах, что были наложены на короля.

– Вы должны выпить этот настой, – маг протянул ему чашу с зельем, – и не слова никому, потому что королева очень сильна в колдовстве.

– А что же делать с Арданом, неужели ничего нельзя исправить?

– Увы, что сделано, то сделано, король, – развел руками маг, – не в моей власти вернуть мертвого в мир живых.

Разоблачив лживую королеву и ее пособника Морка, король велел с почестями, достойными рыцаря, похоронить бедного шута. На восходе следующего дня кровь коварных предателей окрасила эшафот в цвет боли и гнева, что огнем пронеслись по душе Лабрайдана.

Он долго горевал и на могиле Ардана просил у него прощения. Лишь одинокая лютня с порванной струной и колпак с бубенцами напоминали королю о верном слуге, который ценой своей жизни спас короля Ирландии.

Много лет пролетело с тех пор. Король часто видел своего шута. Он казался ему в толпе прихожан в церкви, на рынке среди толпы. Он проходил мимо торговых рядов и на войне, скакал рядом с ним в седле доброго коня. Лабрайдан часто брал в свои руки лютню Ардана и играл на ней, но больше никогда не слышал той музыки, что струилась из-под пальцев его верного слуги. Бубенчики на колпаке уже больше не звенели, их покрыла плесень, и только память возвращала Лабрайдана в те времена, когда его друг был вместе с ним. Дружба. Только сейчас король понял, что так крепко связало их, и каждый раз ему было стыдно за свой гнев и опрометчивые выводы. Все это погубило Ардана, а вместе с ним умерла какая-то часть Лабрайдана. Он изменился и знал, что никогда ему не стать прежним.

Когда король снова женился, он взял в жены ту девушку, о которой так и не рассказал шуту. Она была дочкой мельника, у нее было доброе сердце и мудрость не по годам. Однажды он поведал Киарнайт о том, что случилось много лет назад, и увидел, как опечалилась его возлюбленная.

– Мне очень не хватает моего шута, – грустно улыбнулся король, и королева сказала, что есть одно средство, только вряд ли они смогут сделать это.

– Твой шут приходил призраком ко мне. Во сне он поведал, если ты отдашь самое дорогое, что у тебя есть на свете, он вернется в мир живых.

– Самое дорогое? – удивился Лабрайдан, – но, что есть самое ценное у меня – моя жизнь, власть или богатства? Нет! – Он с болью посмотрел на нее, – самое дорогое, что есть у меня это ты, любовь моя!

На рассвете нового дня они отправились к озеру. Снег падал крупными хлопьями, засыпая дорогу. Ветер больно хлестал по лицу, неся колючие льдинки. Лошади вставали на дыбы и отказывались двигаться дальше. Лабрайдан спешился и помог Киарнайт опуститься на землю.

Все силы природы воспротивились их решению и, словно не хотели пускать короля с королевой к озеру, которое уже покрылось коркой льда. Белая вьюга танцевала на обледеневшем берегу, королева поцеловала мужа и ступила на хрупкую поверхность. Она шла по тонкому льду в неизвестность. Ей не было страшно. Лабрайдан, чувствовал, что жизнь уходит из него по крупицам, как песок в песочных часах, и одиночество окутывает его душу.

– Только так ты сможешь отплатить ему за свою жизнь! – крикнула Киарнайт, обернувшись. Лед треснул, и она провалилась в ледяную воду. Лабрайдан не смог выдержать этого и бросился к ней, чувствуя, как лед ломается под ним и студеная вода обжигает холодом. Перед глазами пронеслась вся его жизнь, он чувствовал, как замирает и останавливается сердце, а холод воды, ледяным обручем сковывает тело. Мгла накрыла его своим саваном, и Лабрайдан потерял сознание.

Короля разбудил знакомый голос, музыка приятно ласкала слух, а дуновение ветра, трепала волосы. Он разомкнул веки и в тумане увидел знакомое лицо. Очнувшись, король понял, что лежит в своей постели, рядом любимая Киарнайт нежно гладит его по волосам.

– Что произошло, любимая? – тихо спросил Лабрайдан, не узнавая своего голоса.

– У тебя случилась лихорадка, и ты несколько недель лежал в постели, как хорошо, что магистр Кернан так быстро вернулся из своей поездки.

– А кто играет на лютне Ардана? – Лабрайдан не мог понять, что происходит.

– Дорогой, как ты мог позабыть, так играть может только один человек, – король приподнялся на подушках и увидел сидящего возле окна шута, тихо напевающего его любимую песню. Ардан нежно касался струн, а лютня пела дрожащим голосом, вспоминая пальцы хозяина.

Лабрайдан не верил своим глазам.

– Ардан? – позвал он.

– Здравствуй мой король, – улыбнулся шут, и бубенчики весело зазвенели на его колпаке, – я рад, что теперь с вами все в порядке.

Лабрайдан не находил слов, чтобы выразить изумление и радость. Ардан продолжил игру, извлекая из лютни волшебные звуки. Его голос, так давно не звучащий во дворце, забытый залами замка, разлился по потолкам и стенам, пробежался по коридорам, заглянул в каждую дверь. Люди слушали и плакали, понимая, что в замок их короля снова вернулись любовь, радость и счастье.