Слепая любовь Вебер Натали

Девчонки, к слову, одеты были никак не для торжественных случаев, а совсем с другой целью, так сказал бы со всей ответственностью знающий истинный толк в женщинах Филипп Кузьмич. Правда, он всегда отдавал предпочтение дамам в возрасте между тридцатью с небольшим и сорока пятью годами. Те знают, чего хотят, умеют себя подать и всегда бывают благодарными. А эти – одно слово: свиристелки. Хотя мужики в возрасте почему-то предпочитают именно их. Ну да, молодость, каждый, наверное, считает, что связью с такой вот девицей он как бы утверждает себя. Зря считает, каждому возрасту все-таки положено своё...

А к предположению о роде занятий девиц склоняли отдельные фразы в их разговоре. Ну, одной, понятно, денег надо – занять ли, заработать, – это еще неясно. Как нельзя пока с уверенностью сказать о способе заработка. А другой, видишь ли, «заказы» опротивели. «Заказы» на что? – снова задался вопросом Филя. И ответил себе: на то самое, что поначалу, наверное, очень нравилось молодой, красивой и даже эффектной девушке из хорошей семьи, воспитанной в строгости и уважении к старшим, а затем действительно опротивело, поскольку эти самые старшие показали ей истинный смысл своего интереса к ее замечательным женским достоинствам. И ничего тут больше не добавишь. Так было во все времена и так получается сейчас...

А что, может, они тут и в самом деле какой-нибудь крутой притон организовали для посвященных? Для узкого круга? Со стриптизом и дальнейшими увеселениями? Типа тонких наркотиков, соответствующего антуража, кальянов там и прочих радостей восточных гаремов? Но ведь это невозможно по одной простой причине!

В этих домах – коридорная система, стены, конечно, добротные – другой разговор, но слышимость-то все равно российская! И что же, все мастерские разом сдаются под это дело? Или бордель организован только в одной? Но куда тогда соседи смотрят? А художники – народ завистливый, беспокойный... Словом, круг вопросов замкнулся. И окончательный ответ, пришел к выводу Филя, станет известен лишь тогда, когда девицы покажутся наконец и отправятся по домам или куда-нибудь еще. Прошедшие только что события, как правило, обсуждаются, кто-то хвастается удачей, кто-то выносит себе приговор – обычное дело...

Стало уже темнеть, есть хотелось, но Филипп терпел. Ситуация не менялась. Зря, конечно, надо было воспользоваться паузой и перехватить чего-нибудь, а теперь уже поздно.

Первыми снова появились те двое из «мерина» и джипа. И так же, кивками, простились и сели в машины. А потом потянулись остальные. Наконец, когда Филя решил было, что каким-то совершенно непонятным образом проглядел своих подопечных, те появились.

Выглядели они так же, как и днем, бодренькими, свежими. Молодость, конечно, с завистью подумал Филя. А что он, в самом деле, был разве уверен, что появятся истасканные, заморенные и загнанные лошади, типа тех, кого пристреливают за ненадобностью?

Филипп уже собрался трогаться, когда из второго подъезда выскочил быстренький такой мужичок невысокого роста, кажется, он был одним из «гостей». Тот кинулся к своей машине и вырулил за девицами, чуть приотстав от них. Ситуация становилась интересной.

В «тойоте» молчали: как уселись и тронулись, так и не произнесли ни слова. Мужичок не отставал, но и не перегонял «японку», а Филя решил, что самое время связаться с Севой. Положение обрисовал, что называется, на пальцах. «Хвост» мог «повиснуть» за любой из девиц. Значит, тем более необходима поддержка. И Сева сказал, что немедленно перезвонит Турецкому, так как тот ближе всех остальных к дому на Кутузовском, где и встретит Юлию. На всякий случай. Чтоб душа была спокойна. Но Филипп и не сильно волновался, его интересовал лишь маршрут. Но ехали они видимой только одному Филе Агееву кавалькадой явно в сторону Кутузовского. Как выскочили с Нижней Масловки на Беговую, так и стало ясно, что пойдут они по третьему кольцу. Но впереди, уже под Кутузовским проспектом, довольно запутанный выезд к дому Юлии, и там придется включить максимум внимания, о чем может не знать сидящий на «хвосте». Значит, либо отстанет, либо начнет суетиться, и тогда сразу станет ясно, что он именно «хвост», и ничто иное. Примитивненькая, конечно, проверочка, но она нужна.

Случилось так, как он и предвидел. Видно, заранее не знал «хвост» адреса Юлии, иначе приготовился бы к поворотам, но он оказался тем не менее опытным водителем – или хорошо знал эти транспортные развязки – и вышел точно за «тойотой», не оставив между той и собой ни одной машины. Так грамотные преследователи не делают, легко засветиться. Но, может быть, тот именно этого и хотел? Напугать? Предупредить?..

Юлия выскочила неожиданно не в направлении своего дома, а вывернула на проспект и понеслась обратно к центру. Вот тебе и на! Такой логики Филипп не понял. Ведь если надо обратно, к центру, легче было это сделать, вернувшись мимо Белорусского вокзала. Странный путь!.. Но Филипп оказался не прав. Юлия вскоре свернула в переулок направо, из него вырулила в следующий, – Агеев прочитал на светящемся табло «Можайский», – и, проехав примерно до середины, резко остановилась. «Хвост», не ожидавший такого маневра, проскочил далеко вперед и стал искать пустое место среди других припаркованных к тротуару почти впритык друг к дружке машин. А вот и огни погасил, устроился, значит.

Теперь Филе стало окончательно ясно и то, что тот – «хвост», и другое: почему они здесь и для чего именно таким путем мчалась Юлия. Он ведь уже решил, что Наташа и живет в том районе, где ее подхватила Юлия, по той причине, что в костюме подруги как-то на работу ходить не совсем, мягко выражаясь, принято. Учитывая даже и несколько снисходительный взгляд Агеева на современную молодежную моду. Вероятно, где-нибудь тут, поблизости, школа, в которой учились девочки, выросшие в одном районе. И его догадка снова подтвердилась.

– Ну ладно, подруга, приехали... – сказала первую фразу за все время Юлия. Это ее словцо: «подруга». – Давай переодевайся, постоим немного, а я покурю...

Хлопнула дверца, вышла голоногая, словно в одних трусиках, Наташа и пересела на заднее сиденье. Филипп сразу погасил огни, и в неярко освещенном переулке, да еще под сенью высоких деревьев, его машина не отличалась от других. Но, слушая разговор, Филя внимательно наблюдал за поведением «хвоста». Интересно, кого из двух девушек он «пас»?

– И что скажешь? – Это был более низкий голос Юлии. – Ты чего-то вообще сегодня молчишь?

Филя улыбнулся, вспомнив их птичий щебет в начале пути. Да, натуральные попугайчики!

– Да, понимаешь, противно, ты, конечно, права была. Поэтому все у нас и закончилось разговорами. Ну, покурили немножко. Он решил, что партия сыграна, ручонками потянулся. А я, естественно, только предупредила, что дальнейшее знакомство не исключено. Мол, неплохо бы еще разок-другой встретиться, сходить куда-нибудь, в клуб там какой-нибудь крутой... А он достал пачку – понимаешь? – вот такущую пачку денег и стал по коленке своей стучать! Как собаку приманивать.

– И ты его послала, – с утверждением сказала Юлия.

– Ну... мягко, конечно.

– Ага, я – не такая, я – на рупь дороже! Это ты хочешь сказать? – Филе послышались издевательские интонации.

– А ты, кажется, переживаешь? – наивным голоском маленькой девочки спросила Наташа. – Уж не твоего ли я кавалера попыталась увести с пути истинного? – Снова возникла пауза, потом шуршанье, визг молнии, и, наконец, та же Наташа произнесла: – Не пугайся и не сердись, отдаю обратно, раз он так тебе нужен. Но, на всякий случай, ложась к нему в кровать, вспоминай иногда о Роберте.

– Сучка ты все-таки, Натка! – воскликнула Юлия. – Да этот Гриша пообещал мне в прошлый раз, что даст денег на памятник. К тому, что мы уже собрали, будет прилично, Степа говорил, что тогда ему хватит.

– Слушай, ну что вы все как заговоренные?! Разве у Марика своей семьи не было? Его что, с помойки забрали? Или, может, он мало зарабатывал? Да там, у них, на десять памятников хватит! И вообще, это дело семейное. Нет, не понимаю я вас, фанатов... Больные, что ли? Так идите к нам, в стационар. На червонец в день, сразу мозги на место встанут. Не понимаю...

– Ты многого не понимаешь, – сухо ответила Юлия.

– Ну вот и договорились, – устало произнесла Наташа. – А еще я думаю вот что... Я, наверное, к этому, – Филя услышал резко брошенное, совсем уж неприличное в устах девушки бранное слово, – больше не пойду. Точка, подруга! – словно бы передразнила она Юлию.

– Как знаешь, – сухо ответила Юлия. – А он, между прочим, говорил о серьезных планах. Так что все же думай... Ну, все, поеду. Если надумаешь, звони. Привет папе-маме...

– И твоим – не хворать.

– Так, приготовиться! – вслух сказал Филя и, зажав себе рот ладонью, рассмеялся: он «вспомнил», что микрофон-то стоит у него, а не у них и это он слушает, а не девушки.

Наташа, увидел он, вышла из машины. На ней были уже не голубые, волнующие воображение шортики, а вполне приличная юбка до колен и кофточка, накинутая на плечи.

– Оп-а! – воскликнул Филя по поводу находчивости девушки. – Молодец, однако! Ну конечно, у нее ж сумка была. Так... и где же наш «хвост» родимый?

Юлия тронула машину, круто развернулась и поехала в обратную сторону. И тот, что был впереди, за ней не тронулся, значит, не она ему и нужна. А отсюда к дому, где живет Юлия, можно сказать, рукой подать. Александр Борисович, вероятно, уже на месте. Позвонить, разве что, на всякий случай...

А Наташа тем временем цокала каблучками, идя вдоль длинного дома. Народа здесь совсем не было, да и поздновато уже. А «хвост» продолжал стоять.

– Сан Борисыч, – тихо сказал в трубку Агеев, выходя из машины и «вякая» сигнализацией, так, на всякий случай, по привычке не оставлять соблазна для случайного любителя заглядывать внутрь салонов, – ваша протеже будет возле дома, скорее всего, через пять минут. Есть «хвост», но, похоже, не за ней. Я провожаю подругу.

Наташа дошла до угла дома и свернула налево. И вот теперь, заметил Филя, из машины выскочил тот мужичок и, подождав немного, неторопливо двинулся следом за девушкой.

– По-моему, наш клиент, – сказал себе Филипп и отправился догонять.

Двор, как и улица, был освещено плохо. Наташу видно не было, но зато слышался стук каблучков. Впереди, у ближнего, освещенного подъезда, мелькнул силуэт мужчины. Филипп прибавил шагу и усмехнулся своим мыслям. Он подумал вдруг, что в любых случаях, когда оказывался в ситуации, близкой к экстремальной, другими словами, когда чувствовал всеми мышцами, что предстоит, грубо говоря, подраться, тело его уже как бы заранее собирается в тугой комок, готовый к броску и опережающему удару, а движения подошв становятся почти неслышными. Все-таки великое дело – многолетняя практика...

Девушка шла наискосок, через внутренний двор по асфальтированной дорожке, отчего и каблучки ее звучали так громко. Преследователь двигался за ней, но под деревьями был виден только его темный силуэт – контражуром в свете от подъезда на противоположной стороне двора. «Вообще-то, – подумал Агеев, – очень удобное место для нападения, народу нет, двенадцатый час». И только подумал, как услышал впереди голос:

– Наташа, может быть, вы не будете так торопиться?

– Ой, кто это? – испуганно воскликнула девушка.

– Вы уже и по голосу не узнаете? – насмешливо спросил мужчина.

– Ох, Григорий Иванович! Это вы? Как вы меня напугали! А каким образом вы оказались тут и зачем? – уже не с испугом, но настороженно спросила девушка.

– Да вот, – мужчина коротко засмеялся, – вы так скоро убежали с этой вашей... с подругой, что я едва не упустил вас. Но догнал, как видите... Решил посмотреть, где вы обитаете. А что, не хотите пригласить к себе в гости, где мы могли бы продолжить наш разговор? Я ведь своего предложения вам не снимаю.

– Нет, нет, Григорий Иванович, – торопливо ответила Наташа, – уже поздно. И родители дома, вы что?

– Тогда ко мне? Машина рядом. А завтра с утра я мог бы вас сразу закинуть на работу, как? И почему вы по имени-отчеству, можно просто Гриша, мы ведь, кажется, договорились?

– Мне неудобно... Н-нет, спасибо...

– Да что ж вы все нет да нет? Ну давайте, вон, я вижу лавочку, да? Посидим немного, поговорим, еще ведь не поздно, правда? Тем более что вы уже обещали мне принять мое предложение и встретиться, вот и повод хороший – продолжить наше приятное знакомство.

– Нет, так я не обещала. Может, вы не поняли? Мы же говорили о каком-нибудь клубе...

– А что, можно и в клуб. Как раз самое время. Поедем? Только вы уж снимите эту тряпку-то, в шортиках с кружавчиками вы гораздо привлекательнее выглядите, – он мелко и с заметным сладострастием засмеялся. – Привлекательнее! И этот ваш животик, хе-хе!..

– Спасибо, – уже нетерпеливо заговорила девушка, – но действительно поздно, и родители волнуются, и завтра очень рано на работу...

– Ну, не хотите ехать, не надо, но все равно от пяти минут, что вы со мной побудете, ничего не случится, – решительно сказал он.

Уже приглядевшись во тьме, Филипп увидел, как мужчина, очевидно обещавший Юлии какие-то деньги на сооружение памятника выпавшему из окна певцу, настойчиво потянул девушку в сторону. Та не хотела, стала вырываться. Но Григорий Иванович был настойчив и, обхватив девушку и одновременно зажимая ей рот ладонью, потому что Филя услышал только ее сдавленные вскрики, потащил в сторону, где действительно светлела какая-то плоскость, похожая на лавочку. Девушка вскрикнула так, словно ее пронзила сильная боль, и почти одновременно у мужчины вырвалась фраза, полная ярости: «Тихо, с-сучка! Кусается она, бля!»

«То самое», – понял Филя и, почти неслышно метнувшись вперед, увидел, как мужичок, схватив девушку в охапку, заваливает ее на лавку. А она сдавленно мычит и, пытаясь отбиться, высоко вскидывает обнаженные ноги.

– Эй, да чо ето тут у нас, а? – тонким голосом, но достаточно громко спросил Филя, оказавшись рядом. – И ето кто жа безобразит по ночам-то, а? – Филя грубо откашлялся и продолжил тем же неестественно тонким голосом: – Зойка, ты, что ль, опять, шалава? Да сколь же можно, тварь ты етакая!

Замерший было на миг мужик вдруг вскочил... Ага, и если б Филя грамотно не ушел от хорошего удара, не поднырнул, кулак врезался бы ему точно в челюсть. Но он уже давно научился, даже чисто интуитивно, по едва ощутимому движению воздуха, определять направление удара. И это умение не раз спасало его. В голове мелькнуло: а мужичок-то у нас не лох, но тем почетнее награда! И едва кулак просвистел мимо Филиного уха, профессиональный апперкот чуть-чуть подбросил агрессивного мужичка, а рубящий удар вдогонку по накачанной шее – это Агеев ребром ладони почувствовал – швырнул того на землю плашмя. Гриша рухнул ничком и всем телом сразу, даже без обычного в таких случаях прощального, но не смертельного, конечно, всхлипа.

Девица все никак не могла ни подняться, ни понять, что произошло, – видно, ей немного досталось-таки от насильника. Филипп, поглядывая в ее сторону, чтоб не убежала, не закончив еще с Гришей «душевного» разговора, залез к тому во внутренний карман пиджака. Нащупал бумажник, достал, сунул в свой карман, чтобы посмотреть позже. А хозяин его пролежит здесь еще как минимум с полчаса. А когда очнется, подумает, что столкнулся с электричкой. А ты не ходи ночью по путям... Ничего, успеем и с Наташей поговорить, и, если понадобится, все вернуть на свое место. Если ксива не представит делового интереса.

– Ну, долго еще будешь стонать, Наталья? – спросил Филипп. – И валяться хватит. Ничего с тобой не случилось, зато в другой раз будешь умнее. Садись, поговорить надо.

Девушка, еще всхлипывая, села, Филя спокойно подошел и опустился рядом.

– Так, Наташа, давай сразу договоримся: я тебя знаю, ты меня нет, и пока, слава богу, тебе это не нужно. Здесь я оказался не случайно. Всего я тебе рассказать, естественно, не могу, но кое-что знать надо. Ты меня в данный момент не интересуешь, вернее, только в той степени, в которой соприкасаешься с Хлебниковым и его посетителями мастерской. Давай в двух словах: что у вас там сегодня было? Это первое, а второе: почему, как ты считаешь, тебя преследовал этот Гриша? Ты что, кинула его? Развела на бабки, а сама слиняла? И давай побыстрей, уже поздно, а тебе рано на службу. Кстати, куда, если не секрет? Где твоя клиника? – Филя усмехнулся, чтобы сгладить у девушки впечатление от стрессовой ситуации.

– Я ничего не понимаю... – Она попыталась снова заскулить, но Филя положил ладонь на ее руку и, чуть сжав, сказал строго:

– Кончай сопли разводить, ничего же не случилось. Да я бы и не позволил.

– А... кто вы? И откуда?..

– Я же сказал, все потом. А Юля, наверное, уже дома. Погоди, я сейчас узнаю.

Агеев достал телефон, нажал вызов.

– Это я. У тебя там как?.. В порядке? Прекрасно. А у меня было нападение. Документы еще не смотрел. Да вон, лежит... Нет, что ты, обязательно очнется. Когда мы уйдем. Здесь Наташа... Сейчас посмотрим, секунду... – Филипп положил трубку на колени, дал Наташе зажигалку, сказал: – Зажги, – а сам раскрыл чужой бумажник, достал удостоверение. – Ну-ка посвети... Ага! Это мы изымаем. А это что? – Он достал запаянную в целлулоид карточку. – Тоже неплохо, служба безопасности... И это изымаем. Интересные документы. Ну а бумажник вернем на свое место. Он нам без надобности... Сейчас договорю вот с барышней и поеду... Ну, с подругой твоей порядок, – сказал он Наташе, закончив разговор с Турецким. – Теперь о тебе. У вас там что было? Бордель, что ли, организовали? Быстрей, мне правда нужна!

Сбивчиво, путаясь и словно поскуливая, Наташа рассказала о том, что в мастерской известного художника Хлебникова организован вечерний клуб для посетителей сайта «Flirt & Love» в Интернете, который открыл Степан Яковлевич Хлебников. Ну, это как бы «домик», в котором собираются обитатели сайта знакомств, когда у них появляется потребность лично встретиться после неоднократных бесед в Интернете. И у Хлебникова ничего особенного не происходит, люди встречаются, разговаривают, выпивают понемногу, знакомятся ближе, договариваются о дальнейшем или расходятся. У каждого, наверное, по-своему.

– Притон, другими словами? Занимаются сексом... – подсказал Филя, глядя в близкое лицо девушки.

– Нет, что вы! – Она словно испугалась. – У нас только интернет-знакомства.

– Да-а? – удивился Филя. – А ну-ка, девушка, давай с этого места поподробней.

И Наташа, подбадриваемая наводящими вопросами странного ночного своего спасителя, стала рассказывать о своих с Юлией увлечениях. И притом, что она больше всего упирала в своем рассказе, будто сайты свиданий в Интернете – это пристани одиноких сердец – вот даже так! с пафосом! – у Фили не исчезало ощущение, что за всеми этими красивыми словами кроется определенный, причем довольно примитивный, обман. Как, собственно, в любой рекламе. Какова ее сверхзадача? Впендюрить в мозги клиента то, что необходимо вовсе не ему, а именно тебе. Вот и тут, в сфере интернетных знакомств, видимо, то же самое. Не исключено, что под флагом добродетели, помощи одиноким людям, безуспешно ищущим свою вторую половинку, скрывается холодный и точный расчет создателя такого сайта: не только свести двух людей, но в немалой степени и взять под контроль их мысли и чувства, чтобы в любой момент использовать против них же. А это уже другая статья.

Но когда Филипп вторично высказал предположение, что за всеми этими «встречами» может скрываться обыкновенный разврат, девушка не испугалась, а, скорее, возмутилась.

– Да как вы можете думать такое?! – Но в голосе прозвучала неуверенность.

– А что, разве не так? – удивился Филя. – Наверняка с хорошим «посетителем», ну, клиентом вашего художника, можно и заработать неплохо. Деньги-то ведь нужны бывают, да? Не у ближайшей же подруги занимать, верно? Отдавать потом... А эти, – он кивнул в сторону лежащего Гриши, – готовы отстегнуть, но, правда, требуют немедленной оплаты, и исключительно натурой, так ведь?

Наташа вздрогнула, даже сделала попытку отодвинуться, хотя сидела почти на краю.

– Так, – пробормотала она.

– Ну вот, видишь? И не удивляйся моим словам, – успокоил ее Филя. – Это же тебе в новинку. Может быть. А я пожил, знаю, как и что делается. Объявляют там, к примеру, сбор пожертвований на памятник несчастному певцу, а на самом деле обслуживают богатеньких клиентов, так? Ладно, можешь не отвечать. А теперь слушай меня. Диктуй номера телефонов, по которым я могу найти тебя в любую минуту, домашний и рабочие адреса и меня не бойся, потому что лично мне от тебя ничего не надо. – Агеев все подробно записал в блокнот. – А теперь еще: о нашей встрече, о том, что здесь случилось, обо мне и о нашем разговоре забудь как можно крепче. И с Юлией говорить на эту тему даже не думай. Это все очень серьезно. А если хочешь знать, кто я, скажу. Есть такая служба, которая сильным негодяям не позволяет обижать слабых дурачков. Особенно таких вот, как ты, симпатичных и якобы доступных, ясно? Да, а если этот хрен найдет тебя и станет допытываться, что было, ответишь, что, когда началась драка, ты воспользовалась шумом и убежала. И ничего больше не знаешь. Но думаешь, что здесь было несколько человек, договорились?

– Договорились, – неуверенно ответила Наташа.

– Вот и славно. Беги домой... Нет, постой еще минутку. Последний вопрос: этот, что ли, пачкой денег тебя приманивал, да?

– Этот, – Наташа потупилась, – гад такой... за горло схватил, подонок... больно...

– Ну, тут ты сама виновата, Наташа. Я тебе как нормальный мужик скажу, у которого нет никаких комплексов, понимаешь? На тебе сегодня весь день была такая одежка, что даже человек с сильной волей, если он, понимаешь, не полный импотент, вполне мог отреагировать соответствующим образом, то есть адекватно. Ты провокаторша, это понимаешь? Сама мужиков провоцируешь хватать тебя за ухи и тащить в кусты. – Филя засмеялся.

– Ничего я не провоцирую, все так сейчас ходят, – насупилась девушка.

– Ага, поэтому он вас и догонял аж от самой Масловки. На твои трусики с кружавчиками, наверное, посмотреть хотел еще разок, материальчик пощупать, как же, как же. Дуреха ты еще, прости, Господи, Наташка. Ладно, будем считать, что инцидент исчерпан и он сам виноват.

– А как мне вас звать?

– А никак, – ухмыльнулся он. – Случайно пролетавший мимо ангел-хранитель... Веришь в них?

Потом Агеев сделал то, чего, конечно, не должен был делать. Он снова, более тщательно обыскал по-прежнему недвижимого Гришу, прислушался: тот дышал. Наконец, в брючном заднем кармане обнаружил довольно приличную пачку, скорее всего, баксов, если определять на ощупь. А подсвечивать себе в этом нечистом деле Филя не хотел. Деньги он протянул Наташе и тихо, но жестко сказал:

– Значит, так. Это он оплачивает тебе физический и моральный ущерб, нанесенный им, понятно? Но ты с этими деньгами не светись и никому о них не говори, даже Юле. Спрячь и не транжирь. Будем считать, что его те лихие мужички ограбили. Все, беги, а к Хлебникову больше ни ногой, ты уже правильно для себя решила. И Юле – повторяю еще раз – ни слова! Даже ни намека, заруби это себе на носу, потому что иначе ты подвергнешь себя смертельной опасности. Это я тебе серьезно говорю, как профессионал. А сама считай, что на Робина Гуда нарвалась... Пока!

Зыкин застонал, будто приходя в себя. И Филя немедленно подтолкнул девушку, даже вдогонку легонько по попке шлепнул, и она, еще не пришедшая в себя, а также, вероятно, окончательно ошалевшая от «королевского» подарка, убежала не оглядываясь. А чего ей, кстати, было оглядываться-то? Да и знать, по идее, незачем, что странный дядька тщательно выпотрошил бумажник Григория Ивановича Зыкина, майора милиции из межрайонного отдела вневедомственной охраны и, ко всему прочему, еще и сотрудника службы безопасности акционерного коммерческого банка, а банковские карточки, не представлявшие для него интереса, поскольку ни в какие банкоматы с ними Филя ходить не собирался, – их он, стараясь не оставлять ни на чем отпечатков своих пальцев, рассыпал в кустах, куда отправил и пустой бумажник. И сделал это Филипп Кузьмич Агеев с одной лишь целью: чтобы девушке не пришло в голову даже и попытаться самой забраться в карман неудачливого соискателя ее интимных ласк...

Зато в сумочке своей Наташа унесла ма-аленькую такую булавочку, назначение которой ей было знать не нужно, достаточно того, что об этом знал Филя.

Этот, что валялся головой в кустах, снова застонал, заскреб руками по земле. И Агеев решил, что на сегодня ему самому вполне достаточно приключений. И, чтобы привлечь хотя бы рассеянное еще внимание лежащего Зыкина, он произнес негромко что-то типа: «Эй, кончаем» – тонким голосом, а грубым и низким как бы ответил: «Ага, сваливаем!», – и ломанул сквозь кусты, словно табун коней.

Выйдя из двора, Филя не мог отказать себе в удовольствии взглянуть на машину Гриши. А что, вполне ничего! «Мерседес» не новенький, но вполне еще. Для сотрудника охраны – нехило... Только что ж он так элементарно прокололся, если хороший сотрудник? И потом, девушку – во дворе, прямо на лавке, фи! Нет, правильно его какие-то лихие мужички ограбили. В другой раз умнее будет.

– А номерочек машинки, – сказал себе Филя, – мы на всякий случай запишем, мало ли, вдруг случайно днем встретимся, так чтоб не гадать...

3

Меркулов заехал-таки в агентство в тот поминальный вечер поднять рюмочку в память Дениски, сказать сочувственные слова Турецкому. Ну, конечно, Александру они чрезвычайно были нужны именно в тот момент. Сил нет, как необходимы! Ирина, заметив, что муженек не прочь «сорваться с тормозов» – немножко и больше для виду, чтоб вернуть на место бывшее начальство, постаралась поскорее перевести застольный разговор на какую-то другую тему, лишь бы не дать из-за случайно брошенного слова вспыхнуть пожару. А о просьбе доктора Осипова как-то даже и вспоминать не стали. Ничего серьезного, если по правде. Не тема...

Об этом у нее с Шуриком в тот же вечер состоялся серьезный разговор. Ибо ей не понравилось легкомысленное, как показалось, отношение мужа к просьбе старого профессора. Ирина сама была родительницей и прекрасно понимала заботы и огорчения Осиповых. Даже несмотря на то, что Нинка ей самой подобных беспокойств пока – тьфу, тьфу, тьфу! – не доставляла. Хотя, как поётся в известной песне, «все еще впереди»...

Идея же окончательно оформилась после сообщения Агеева о свидании объекта с подружкой. В тот же вечер, встретив у дома Юлию и обсудив первые результаты с Филей, а затем и с супругой, Турецкий решил созвониться с Осиповым. Но сделал он это под вечер следующего дня. Хотел убедиться в том, что результаты встречи Фили с Гришей, сотрудником службы безопасности коммерческого банка, не имели каких-либо серьезных последствий для девушек.

Следующие дни наблюдений не принесли никаких известий. Филя созвонился с Наташей, напомнил ей о необходимости молчания. Узнал, когда она возвращается домой, и встречал ее, сидя в своей машине, но не показываясь, естественно, на глаза. О чем и поставил в известность Александра Борисовича, который был уже, естественно, в курсе робингудовской акции Фили и, в принципе, ничего не имел против – посмеялся, да и все. Главное, чтоб девица не прокололась. И забыл об этом инциденте.

Осипов звонку обрадовался. Неужели он подумал, что «великий сыщик» Турецкий уже справился с заданием? Вот что значит крупный теоретик! Да-а, его бы устами, как говорится, еще и мед пить...

– Нет, дело не сделано, – вмиг охладил собеседника Александр Борисович, – но кое-что мы уже имеем. Могу поделиться, но с одним непременным условием.

– Я слушаю, я готов... – заторопился тот.

– Значит, так, Семен Викторович, мы, естественно, еще проверим, но первоначальные впечатления говорят мне о том, что причиной ваших некоторых расхождений, скажем так, с внучкой является вполне свойственный ее возрасту, самый обыкновенный роман. Есть молодой человек, есть какое-то чувство к нему, насколько оно серьезное, это еще предстоит выяснить, если вы посчитаете нужным. Есть, наконец, подружка, которая может считаться в некотором роде наперсницей. И вот теперь, обладая такими, весьма общими сведениями, мы, вероятно, могли бы сделать следующие шаги. Но, повторяю, опять-таки только в том случае, если вы сочтете их необходимыми. Материя тут, как вы понимаете, тонкая. Любая мелкая оплошность может резко усугубить ваши отношения, а не исправить положение. Думаю, вам следовало бы посоветоваться с женой, чтобы решить, стоит ли предпринимать какие-либо дальнейшие действия. Может быть, вашей супруге следовало бы как-то самой намекнуть Юлии, например, о возможности возникновения у нее некоторых чувств к какому-нибудь молодому человеку. Ну, поговорить, как женщине опытной с женщиной, скажем так, начинающейся. Поверьте, не исключаю, что это – лучший вариант.

– Я должен посоветоваться, вы полагаете? – задал совершенно неумный вопрос профессор и доктор – в одном стакане, так сказать.

– Да... если я, с вашего разрешения, правильно донес до вас свою мысль.

Турецкий чуть не расхохотался: давненько ему не выпадала возможность изъясняться столь изысканно.

– Гм... хорошо. Тогда я...

– Ну, разумеется, разумеется, всегда к вашим услугам, Семен Викторович. Но хочу на всякий случай напомнить: если у девочки это чувство первое и серьезное, как все в их возрасте, – Турецкий нарочно преуменьшил возраст Юлии, – то необходимы максимальный такт и осторожность. Жена у меня, как вы знаете, психолог, зря говорить не будет. И уж если вы сами решитесь заняться этим вопросом, мы отходим в сторону. К нам потом, пожалуйста, не обращайтесь. Это наши твердые условия. Итак, посоветуйтесь и сообщите о вашем решении...

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Как узнать свое будущее по дню недели очередного дня рождения? Как правильно спланировать свою деяте...
Из книги вы узнаете о том, какой багаж знаний, мудрости, опыта, качеств, способностей и талантов вы ...
Знаменитый курортный район России интересен не только лечебными свойствами его природы, но и своей у...
Мир обрушился не потому, что на Землю упал метеорит. Его погубила не глобальная эпидемия. Цивилизаци...
Жила-была Земля… Не-э-э, не так. Жили-были две мегакорпорации: «Нанотех логик» и «Экзотик биотехноло...