Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914 Петухов Андрей
© Петухов А. Ю., 2014
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
Автор впервые проливает свет на некоторые тайны судьбы легендарного генерала Белой гвардии.
Образ Кутепова-генерала хорошо известен, а вот каким был Кутепов-гимназист, Кутепов-солдат, Кутепов-юнкер, Кутепов-подпоручик?
Книга первая
Генерал Кутепов. Новые факты и документы. Личность. Призвание. Боевое крещение
Пришла пора зажечь свечу
Можно много спорить о роли личности в истории, но нельзя не согласиться с тем, что история без личности немыслима. А история Гражданской войны в нашей стране немыслима без личности Александра Павловича Кутепова.
Немало было написано об этом человеке – и хорошего, и плохого. В глазах одних он был воплощением благородства, другим казался олицетворением жестокости. И хотя и те и другие признавали его незаурядные качества, мало кому удавалось, отбросив эмоции, создать целостный, непротиворечивый портрет этого человека. Это действительно нелегко сделать. Александр Павлович жил в очень тяжелый для нашей страны период. Эти события и сейчас, спустя почти сто лет, воспринимаются многими неоднозначно. Но, видимо, пришло время отбросить эмоции и попытаться по возможности трезво разобраться, кем был генерал Кутепов и что он сделал для России.
Работа Андрея Петухова, на мой взгляд, это достаточно удачная попытка рассказать о жизни Александра Павловича, о его делах и о той роли, которую он сыграл в истории России. Автор проделал огромную работу, собрав уникальные факты из биографии Александра Павловича, отзывы о нем его современников и сослуживцев. Вызывает уважение не только большой объем проведенных архивных исследований, но и попытка быть объективным при оценке столь непростых и неоднозначных событий нашей истории.
Мне самому трудно здесь быть беспристрастным. Для нашей семьи Александр Павлович всегда был воплощением огромного благородства и мужества. В свое время он сказал: «Лучше зажечь маленькую свечку, чем проклинать темноту». Этими словами он руководствовался всю свою жизнь, в меру своих сил стараясь зажигать свечи во тьме смутного времени России. Потом звучало немало проклятий в его адрес. Немало было сознательных попыток исказить или очернить его образ. Но теперь пришла пора оставить проклятия и попытаться зажечь свечу понимания, свечу памяти о настоящем русском офицере – Александре Павловиче Кутепове.
Алексей Павлович КУТЕПОВ
Предисловие автора. Аще бо и пойду посреде сени смерныя, не убоюся зла
Будем не покладая рук работать на Россию, будем всегда помнить о ней, иначе она не простит нам забвения и сама забудет о нас…
А. П. Кутепов
Интерес к теме Белого движения в России носил взрывной характер в конце восьмидесятых – начале девяностых годов прошлого столетия. На прилавках книжных магазинов появилось немало книг о Гражданской войне, периодические издания, выходившие тогда огромными тиражами, пестрели историческими статьями. Но качество этой литературы было не однородное. От работ подавляющего большинства авторов оставалось досадное ощущение спешки. Многие, вероятно, стремились быть «первыми», используя открывшуюся возможность говорить о «белых пятнах» нашей истории. Обращаться в архивы? Штудировать мемуарную литературу? Искать потомков свидетелей событий?.. На это времени не хватало. Вот и получилось, что «первый» далеко не всегда означает лучший.
История не повторяется в деталях, в подробностях, но исторические параллели разных времен хорошо видны там, где на ход событий влияют яркие личности. Как в будущем избежать ошибок прошлого? Как не допустить новых социальных катаклизмов и войн? Для этого, на наш взгляд, важно понять, что формировало характер и мировоззрение исторической личности…
В годы Гражданской войны в России в ряду имен наиболее загадочных и ярких по праву стоит имя генерала Белой армии Александра Павловича Кутепова.
Советская историография немало потрудилась, создавая образ А. П. Кутепова как беспощадного и жестокого белого генерала-монархиста. Не раз говорилось в его адрес: «палач, вешальщик». При этом даже самые непримиримые недруги генерала Кутепова признавали его личную храбрость, мужество, силу воли, аскетичность и честность.
А многие соратники и единоверцы равнялись на него, отмечая присущие Александру Павловичу истинно рыцарские качества русского офицера – жертвенное отношение к службе, беззаветную любовь к Родине, возвышенные мотивы поступков. Вместе с тем они не скрывали, что в смутное время Гражданской войны, когда брат шел на брата, а сын на отца, с врагом, с бандитами, с мародерами генерал Кутепов поступал по законам военного времени… И жизнь А. П. Кутепова, и его гибель – это судьба воина.
До революции он, не знатного происхождения, – офицер, преданный долгу, верный присяге, хорошо понимавший крестьянскую душу русского солдата. С подчиненными он был строг, требователен и справедлив. Не случайно солдаты-преображенцы называли его «правильный человек». А. П. Кутепов прошел путь от вольноопределяющегося, рядового звания, Архангелогородского резервного батальона до командующего лейб-гвардии Преображенским полком, старейшим в русской гвардии. Примечательно, что перевод подпоручика Кутепова за боевые отличия в лейб-гвардии Преображенский полк утвердил лично государь. Военное начальство уклонилось от самостоятельного решения вопроса в пользу неродовитого армейского офицера, хотя боевые ордена за Русско-японскую войну позволяли им сделать это на законном основании.
А. П. Кутепов не был политиком, недостаточно тонко разбирался в хитросплетениях интриг, творимых военной и штатской верхушкой, предавшей государя. Лишившись идеи самодержавия, он сохранил идею России. Воин, борец, генерал Кутепов привык встречать врага лицом к лицу и чаще всего выходил победителем в честном бою.
С первых дней Белого движения он в рядах контрреволюции. Именем генерала Кутепова неофициально называли занятые его войсками территории. «Кутепия» становилась символом вернувшейся на историческое мгновение прежней России. Долгое время он командовал «цветными» полками, дроздовцами, корниловцами, марковцами и алексеевцами, – сердцем Белой гвардии. Многие соратники желали видеть его на посту главнокомандующего. Волею обстоятельств А. П. Кутепов не однажды в узловых исторических событиях был последней надеждой, последней ставкой Белого движения.
Так в феврале 1917 года полковник Кутепов, будучи в отпуске, оказался в столице. Именно его, мало кому известного командира батальона преображенцев, назначили командовать отрядом с задачей – разгромить «февральскую революцию». Полковник Кутепов явился последним защитником самодержавия в Петрограде и последним командующим лейб-гвардии Преображенским полком.
Всю Гражданскую войну он был на фронтах. В октябре переломного 1919 года в его штабе обсуждалась возможность штурма Москвы. Сегодня трудно оценить вероятность взятия столицы Советской республики частями генерала Кутепова, но именно он оказался последней надеждой деникинской «московской директивы».
На Великой войне он трижды ранен. Однако, почти всю Гражданскую будучи на передовой, Кутепов не получил и царапины. В «ледяном походе» в одной из атак его плащ был трижды пробит пулями, но сам он чудом остался невредим. Однажды, обманно выбросив белый флаг, красные в упор расстреливали группу офицеров, готовых принять пленных. Кутепов был среди них, но пули его не задели. А когда в его штабной вагон подбросили бомбу, ее удалось обезвредить…
Он был храним для новых дел.
В октябре 1920 года генерал Кутепов командовал обороной Крыма – последнего пристанища Белого движения на Юге России.
После эвакуации в Турцию, в Галлиполи, А. П. Кутепов смог в последний раз сплотить вокруг себя остатки разбитых полков белых армий, спасая их от распыления, от полного бесправия. И вновь с надеждой повторяли русские изгнанники название «Кутепия».
В эмиграции А. П. Кутепов не оставлял мысль возобновить вооруженную борьбу и создал боевую организацию.
В конце двадцатых годов в Советской России в ответ на расказачивание и раскулачивание, по мнению белоэмигрантов, могла подняться волна разрозненных крестьянских восстаний, и генерал Кутепов вынашивал план поездки на родину с целью возглавить борьбу. Однако советская власть имела колоссальные материальные и людские ресурсы, регулярную армию. Что можно было противопоставить этой силе?.. С каждым годом таяла последняя надежда белой эмиграции на «весенний поход».
Эпоха Гражданской войны завершилась.
Пока сохранялась вера в продолжение вооруженной борьбы, храним был и генерал Кутепов.
26 января 1930 года в Париже генерала Кутепова похитили агенты КРО ОГПУ[1].
О судьбе, о борьбе генерала Кутепова, о его трагической гибели написаны десятки книг, сотни газетных и журнальных статей.
Образ Кутепова-генерала хорошо известен зарубежному и отечественному читателю по воспоминаниям соратников, по многочисленным работам историков и публицистов. А вот каким был Кутепов-гимназист, Кутепов-солдат, Кутепов-юнкер, Кутепов-подпоручик? Каким он был в кругу семьи, среди родных и близких?.. Об этом, за редким исключением, ничего не написано. Данные печатных изданий о семье А. П. Кутепова предельно скупы и нередко противоречивы.
Годы Гражданской войны, «галлиполийского сидения» и эмиграции наиболее подробно освещены биографами А. П. Кутепова. И это объяснимо – в боях и лишениях Гражданской войны Александр Павлович Кутепов сформировался как яркая историческая личность. От его решений в ряде случаев зависел ход событий русской истории. Он был на виду, многие люди сохранили свидетельства о встречах с ним. Эти воспоминания отражены в эмигрантской литературе и дают цельный портрет генерала. В эмиграции работа А. П. Кутепова в Русском общевоинском союзе (РОВС) велась под пристальным вниманием советских спецслужб. Многие события тех лет и по сей день покрыты тайной. Сегодня с некоторых документов снят гриф секретности, это обстоятельство дает историкам возможность новых открытий.
Намного беднее, чем эмигрантский период, освещено биографами участие А. П. Кутепова в Русско-японской войне, служба в лейб-гвардии Преображенском полку в мирное время и в годы Великой войны.
И вовсе не исследованным периодом жизни Александра Павловича Кутепова оказались годы детства и юности, проведенные в Слутке, Череповце и Холмогорах, годы учебы в архангельской губернской гимназии, время пребывания в Архангелогородском резервном батальоне, во Владимирском юнкерском училище и служба в 85-м Выборгском пехотном полку. А ведь именно в эти годы формировались характер и мировоззрение исторической личности. Почему, за исключением отдельных эпизодов, большой отрезок жизни А. П. Кутепова словно бы выпал из его биографии?
Отвечая на поставленный вопрос, вспомним, что авторы современных публикаций о генерале Кутепове опирались на эмигрантские издания, где исследуемый нами период его жизни был практически не освещен. Первыми биографами генерала стали его ближайшие соратники по борьбе в рядах Белого движения. Некоторые из них знали А. П. Кутепова еще по совместной службе в лейб-гвардии Преображенском полку. О детстве, о юности и о молодых годах генерала Кутепова, вероятно, они знали не много, и не все из того, что знали, можно было публиковать. Советские спецслужбы изучали военные мемуары. В связи с этим у белоэмигрантов были основания скрывать данные о семье генерала Кутепова и о его жизни в дореволюционный период из соображений безопасности родных и близких, ведь в Советской России у него остались брат Сергей и сестры Раиса и Александра. Кроме того, как выяснилось в ходе нашего исследования, у брата Бориса, полковника дроздовской дивизии, в Ленинграде осталась жена.
Значительное место в нашем повествовании отведено судьбам ближайших родственников Александра Павловича Кутепова: отца, матери, отчима, братьев и сестер. Факты их биографий, за редким исключением, не были известны до сих пор ни отечественному, ни зарубежному читателю.
Мы искали материал не только в московских архивах, но по большей части там, где до нас никто не искал, – в архивах Архангельска, Вологды, Новгорода, Твери, Самары и Санкт-Петербурга. Мы старались изложить материал так, чтобы читатель мог видеть исторические факты, доказанные документами, выводы, сделанные на основании косвенных доказательств и рассказов свидетелей событий. Социальный анализ времени, ситуаций, глубокое изучение характеров, надеемся, помогли нам восстановить живой образ генерала Кутепова.
Глава 1. Родина. Семья Тимофеевых
Первым биографом генерала Кутепова стал поручик Михаил Александрович Критский[2].
Судьба свела их еще в годы Гражданской войны. Интересно, что они были одного года рождения. Будучи выпускником юридического факультета Московского университета, М. А. Критский поступил на военную службу во время Великой войны. Он пошел на фронт добровольцем [3].
В конце 1920-х годов поручик Критский состоял секретарем в канцелярии РОВСа и был одним из ближайших соратников генерала в последние годы его жизни. Духовную близость А. П. Кутепова и М. А. Критского хорошо иллюстрирует эпизод из книги белоэмигранта Бориса Витальевича Прянишникова, рассказывающий об их последней встрече. Она состоялась 25 января 1930 года, накануне исчезновения генерала Кутепова. «Усевшись в скромном кабинетике с книжными полками по стенам, заговорили на жгучие темы положения в России. Критский, бывший в 1919 году старшим адъютантом в разведывательном отделении штаба корпуса Кутепова, внимательно следил за событиями в России. Он подробно рассказал о борьбе крестьянства, о широко развернувшемся низовом терроре, о восстаниях, жестоко подавлявшихся сталинскими опричниками. Обсудили и пришли к заключению, что психологически обстановка в России 1930 года была намного лучше, чем в годы Гражданской войны. Клокотавшим массам крестьянства не хватало крепкого руководящего ядра. РОВС, как ядро, возглавит народ и поведет его к победе над большевизмом. Страстное желание борьбы и победы создавало и сладостные иллюзии. И сошлись в стремлении поскорей перебраться в Россию и повести за собой бунтующее крестьянство.
– Вы поедете со мной? – спросил Кутепов.
– Да. Конечно, – без колебаний ответил Критский» [4].
В 1934 году в Париже увидел свет обширный биографический очерк поручика Критского «Александр Павлович Кутепов». Впоследствии он стал основным материалом для биографических работ о генерале Кутепове, издаваемых в России с 90-х годов XX века. Все они в лучшем случае повторяют крайне скупые материалы очерка М. А. Критского о гимназических и юнкерских годах Александра Павловича, то есть с двенадцати – до двадцатидвухлетнего возраста. О месте рождения А. П. Кутепова, его происхождении и жизни до двенадцати лет даже поручик Критский писал лишь следующее: «Александр Павлович Кутепов родился 16-го сентября 1882 года в городе Череповце Новгородской губернии. Отец Александра Павловича был лесничим, впоследствии, при Столыпинской реформе, председателем Землеустроительной Комиссии» [5]. И ни слова больше.
Из каких источников черпал сведения для своего очерка поручик Критский?
Очевидно, свидетельства поступали от знакомых и сослуживцев генерала, которых в эмигрантской среде было немало. Кроме того, в распоряжении М. А. Критского имелись документы из архивов ВСЮР (Вооруженные Силы Юга России) и Русской Армии генерала Петра Николаевича Врангеля, вывезенные в эмиграцию, а также документы РОВС и семейный архив генерала. Все прочие документальные источники были недоступны поручику Критскому – они остались в Советской России. Однако о месте рождения Александра Павловича Кутепова и о годах его детства и юности М. А. Критский писал, скорее всего вспоминая беседы с самим генералом.
Из ближайших родственников А. П. Кутепова в эмиграции находился его родной брат полковник Борис Павлович Кутепов. Последнее известное нам упоминание о нем есть в письме А. П. Кутепова, датированном 28 января 1928 года. Б. П. Кутепов мог дать ценный материал для биографического очерка. Младший брат генерала Сергей и две сестры: Раиса и Александра – были в Советской России. Чины РОВСа, как нам представляется, собственноручно заполняли документы, указывая дату и место своего рождения. Формы документов в разных отделах РОВСа могли отличаться. Всегда ли в них упоминался населенный пункт, где родился военнослужащий? Например, в послужном списке А. П. Кутепова, составленном в 1917 году во время его службы в лейб-гвардии Преображенском полку, о месте и дате рождения узнаем: «16 сентября 1882 года. Из потомственных дворян, уроженец Новгородской губернии» [6]. То же самое значится в «краткой записке о службе генерала от инфантерии Кутепова Александра Павловича», составленной в эмиграции и опубликованной в 1934 году в Париже: «Родился в 1882 г. в Сент. 16. Вероисповедания православнаго. Из потомственных дворян Новгородской губернии» [7].
Вслед за поручиком Критским и другие биографы называют местом рождения генерала Кутепова г. Череповец, не приводя ссылок на источники, подтверждающие это.
Любой факт требует проверки, и запрос, посланный нами в Государственный архив Архангельской области осенью 2000 года, дал неожиданные результаты. В копии с формулярного списка о службе чиновника по крестьянским делам 2-го участка Шенкурского уезда Архангельской губернии надворного советника Павла Александровича Кутепова, составленного на 1908 год, была выявлена запись об указе Новгородского окружного суда от 9 (21) марта 1893 года, из которого ясно: детей, рожденных в браке личного дворянина Константина Матвеевича Тимофеева и Ольги Андреевны, а именно Александра, родившегося 16 (28) сентября 1882 года, Бориса, родившегося 23 июля (4 августа) 1887 года, Сергея, родившегося 27 августа (8 сентября) 1889 года, и Андрея, родившегося 17 (29) июля 1891 года, Павел Александрович Кутепов усыновил [8].
Этот факт, не известный ни историкам-биографам, ни потомкам генерала, стал тогда настоящим открытием [9].
Не отвечая на исследуемый вопрос о месте рождения генерала Кутепова, эти данные указывали новый путь: продолжить поиск по линии Тимофеевых.
Однако документов, подтверждающих служебное положение и место жительства Константина Матвеевича Тимофеева, либо метрических данных о его семье в Архангельском и Новгородском архивах мы не обнаружили. Фонды тех лет сохранились не полностью, в оккупированном немцами Новгороде во время Второй мировой войны они пострадали наиболее сильно. На наш запрос в Государственный архив Вологодской области также последовал неутешительный ответ: «В архивном фонде Вологодской духовной консистории в метрических книгах церквей г. Череповца и Череповецкого уезда за 1882 год актовой записи о рождении Александра Константиновича Тимофеева (Александра Павловича Кутепова. – Авт.) не обнаружено» [10].
Так почему же биографы генерала Кутепова местом его рождения считают г. Череповец? Не потому ли, что компетентность поручика Критского не подвергалась сомнению? Действительно, видимых причин для сокрытия места своего рождения от ближайших соратников у генерала Кутепова не было. Но ведь М. А. Критский ничего не знал об отце генерала, Константине Матвеевиче Тимофееве. Мог не знать правду и о настоящем месте его рождения.
Скудость фактов дает простор для версий.
Что, если предположить: А. П. Кутепов соотносил свою официальную биографию с датами службы отчима? В послужном списке «причисленного к Лесному Департаменту Титулярного Советника Павла Кутепова» значится: «По распоряжению управления назначен в помощь к Череповецкому Лесничеству, куда и отправлен 1883 г. августа 16» и далее «Переведен в помощь к 1 Новгородскому Лесничеству 1887 г. июня 10» [11].
Добавим, что на протяжении всей жизни А. П. Кутепов ни разу не обмолвился, что П. А. Кутепов – его отчим, наоборот, он всячески подчеркивал его отеческое отношение к себе, близость и понимание. Вспомним, что П. А. Кутепов, женившись на Ольге Андреевне, усыновил четверых ее сыновей, пасынок не мог не быть благодарным ему.
Из бесед с внуком, Алексеем Павловичем Кутеповым, мы выяснили, что ему ничего не известно о родстве с Тимофеевыми, как, по-видимому, не было известно и сыну генерала, его отцу Павлу Александровичу. Почему генерал Кутепов не рассказал никому о своем родном отце? Испытывая чувство благодарности к отчиму за истинно отцовское отношение к себе, он впоследствии, видимо, не счел возможным раскрыть «тайну своего рождения».
Не оставляя надежды разгадать эту тайну, мы решили отправиться в Вологодский государственный архив. Зная из послужного списка Павла Александровича Кутепова о годах его службы в Череповце, мы надеялись обнаружить еще хоть какие-то документы, говорящие о нем, а если повезет, и о семье Тимофеевых. Кроме того, нам хотелось поставить точку в вопросах: родился генерал Кутепов в Череповце или нет? Родился ли он в 1882 году или нет? А вдруг официальная дата его рождения расходится с фактической?
К счастью, метрические книги церквей г. Череповца и Череповецкого уезда за 1880-е годы в архивном фонде Вологодской духовной консистории сохранились полностью. Просматривая их, с 1879 года по 1884 год включительно, мы, прежде всего, убедились, что там нет записи о рождении Александра Константиновича Тимофеева. Таким образом, мы можем с большой долей уверенности предполагать, что ни в Череповце, ни в Череповецком уезде генерал Кутепов не родился.
Не надеясь на удачу, мы продолжили работу, и неожиданно наши старания были вознаграждены. В метрической книге, данной из Новгородской духовной консистории в череповецкий Воскресенский собор[12] для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1885 год, в части первой – о родившихся – мы нашли запись: «№ 20, МАРТ, родился 27, крещен 30, имя родившегося: ВЛАДИМИР, звание, имя, отчество и фамилия родителей, и какого вероисповедания: Личный дворянин Константин Матвеев Тимофеев и законная его жена Ольга Андреева, – оба православные. Звание, имя, отчество и фамилия восприемников: лесной кондуктор Павлин Андреев Алмазов и череповецкая купецкая вдова Аполлинария Яковлева Волкова, таинство крещения совершали: Протоиерей Косма Соловьев и Псаломщик Михаил Велицкий» [13]. В той же метрической книге за 1885 год в части 3: об умерших записано: «№ 90 декабрь 29 (скончался) 31 (отпет) Личного дворянина Константина Матвеева Тимофеева сын ВЛАДИМИР 9 месяцев, от чего умер: от кашля» [14].
Заметим, что Владимир Тимофеев был крещен на третий день после рождения, а отпевали его на второй день после смерти. Факт этот указывает на то, что Тимофеевы жили в то время в Череповце или в Череповецком уезде, ведь не могли же они приехать в собор издалека с новорожденным для совершения обряда крещения, к тому же и крестные младенца Владимира – жители Череповца. Интересно, что П. А. Алмазов был лесным кондуктором, то есть служил в том же ведомстве, что и отчим Александра – П. А. Кутепов.
Зная из послужного списка П. А. Кутепова дату рождения Бориса Тимофеева – 23 июля (4 августа) 1887 года, мы продолжили поиски и не нашли в метрических книгах записи о его рождении. Вероятно, ко времени появления на свет третьего сына, Бориса, семья Тимофеевых уехала из Череповца (или Череповецкого уезда), где жила по крайней мере со второй половины 1884 года по начало 1886 года, – около двух лет или больше. В дальнейшем мы получили копию метрического свидетельства Бориса, в которой было указано место его рождения: село Слутка Новгородского уезда.
Череповец. Воскресенский собор (из фондов МБУК ЧерМО)
Во время рождения брата Владимира Александру было два с половиной года. Разумеется, в таком возрасте он находился при родителях, то есть жил вместе с ними в Череповце примерно с двухлетнего до четырехлетнего возраста! С родителями он, несомненно, бывал в Воскресенском соборе. С Череповцом у него были связаны первые отрывочные воспоминания о детстве. Возможно, в этом и кроется разгадка, почему генерал Кутепов в беседах с соратниками называл Череповец родным городом.
Череповец. Общий вид (из фондов МБУК ЧерМО)
Каким был Череповец в 1885 году, когда там жила семья Тимофеевых?
На этот вопрос нам помогла ответить памятная книга Новгородской губернии, изданная Новгородским губернским статистическим комитетом в 1887 году. В ней приводились данные именно за 1885 год [15].
Город Череповец был образован из слободы череповецкого Воскресенского монастыря в 1776 году и учрежден уездным городом 4(15) ноября 1777 года.
В 1885 году в Череповце было 5952 жителя, причем более половины населения составляли мещане – 3045 человек, 2017 было крестьян, 237 – купцов. Дворян в Череповце проживало: 102 – потомственных и 79 – личных, одним из которых был Тимофеев. По числу жителей крупнее Череповца были следующие уездные центры Новгородской губернии: Старая Русса, Тихвин, Устюжна и Валдай. 5826 жителей Череповца в 1885 году исповедовали православие. Пять каменных церквей и соборов, три каменные часовни и одна деревянная украшали город. Кроме речного порта, промышленных предприятий в Череповце было два: лесопильня, на которой трудилось семь человек, и механический завод, имевший тридцать рабочих[16]. Настоящей гордостью горожан был успех в сфере народного образования. Обилие учебных заведений ставило Череповец в один ряд с губернскими городами в области просвещения. В городе функционировали: семиклассное реальное училище, семиклассная Мариинская женская гимназия, учительская семинария, единственное в губернии Александровское техническое училище, начальная школа при учительской семинарии. В 1887 году открылось женское профессиональное училище [17]. На пять жителей города приходился один учащийся. Писатели и публицисты называли Череповец то «русским Оксфордом» [18], то «северными Афинами»[19].
Работа с метрическими книгами в Вологодском архиве позволила выявить документы, касающиеся пребывания в Череповце и П. А. Кутепова. По Воскресенскому собору в записях о родившихся в 1884 году значится:
«№ 30 май 1–3 Александра. Родители: личный почетный гражданин Николай Алексеев Сперанский и законная Его жена Елезавета Андреева, оба православные.
Восприемники: помощник лесничего Павел Александров Кутепов и дияческая вдова Марфа Петрова Алмазова»[20].
А за 1886 год также по Воскресенскому собору и тоже в записях о родившихся находим:
«декабрь 29 (1885 г.) – 8 января. Владимир.
Родители: Коллежский асессор Гурий Петров Аганов и законная его жена Вера Архипова. Восприемники: помощник лесничего Павел Александров Кутепов и лесничий Витольд Степанович Лопатто и жена поручика Анна Архипова Приходченко»[21]. Как видим, П. А. Кутепов в этих записях присутствует в качестве восприемника (крестного). Интересно, что записи о родившихся, их родителях и крестных, венчавшихся и свидетелях, красноречиво говорили о сословной или профессиональной обособленности жителей Череповца. Наблюдение это навело на мысль, что, возможно, и К. М. Тимофеев имел отношение к лесному ведомству. Однако документально подкрепить эту версию нам не удалось[22].
Череповец. Ярмарка на базарной площади (из фондов МБУК ЧерМО)
Продолжая торить путь исследования, мы искали и не находили ответа на вопрос: куда в 1886 году переехала из Череповца семья Тимофеевых? Верное направление поиска подсказала нам строчка из очерка поручика Критского, говорящая о братьях генерала Кутепова: «…средний брат, окончив гимназию, поступил в С-Петербургское военное училище, а младший пошел в университет»[23]. В Санкт-Петербургском областном архиве в делах Санкт-Петербургского императорского университета мы отыскали документы не только младшего брата Сергея, но и Бориса, и сестры Раисы Кутеповых, в разные годы учившихся там. Особый интерес представляют метрические свидетельства (копии) Бориса и Сергея. Выяснилось, что местом их рождения и крещения является село Слутка Новгородского уезда, то есть это было место жительства Тимофеевых, куда, очевидно, семья и переехала в 1886 году из Череповца.
Борис родился 23 июля (4 августа) 1887 года[24]. Следовательно, в Слутку Тимофеевы переехали не позднее начала 1887 года. Через два года, 27 августа (8 сентября) 1889 года, появился на свет Сергей Тимофеев[25]. В документах по переписи населения, проходившей 28 января (9 февраля) 1897 года, полученных нами из Государственного архива Архангельской области, есть указание, что и младший сын Тимофеевых Андрей родился в Новгородском уезде[26]. Дата его рождения нам была известна из послужного списка П. А. Кутепова, а именно 17 (29) июля 1891 года. В этот день Александру не исполнилось еще и девяти лет. Естественно, что и он в эти годы жил в Слутке, то есть с четырехлетнего до девятилетнего возраста.
И наконец – в тех же бумагах по переписи населения в январе 1897 года в графе о месте рождения про Александра Кутепова записано: «в Новгородской губернии, в Новгородском уезде»![27] Это единственный имеющийся у нас на сегодняшний день документ, говорящий о месте рождения генерала Кутепова. Опираясь на него и зная о месте рождения Владимира, Бориса, Сергея и Андрея Тимофеевых, мы вправе высказать свой взгляд на исследуемый вопрос. Первоначально Тимофеевы жили в Новгородском уезде, где у них родился первенец – Александр, затем, вероятно по делам службы Константина Матвеевича Тимофеева, семья переехала в Череповец. Из Череповца Тимофеевы вернулись в Новгородский уезд, там в селе Слутка и проживали до времени, когда после смерти главы семьи Ольга Андреевна вышла замуж за Павла Александровича Кутепова.
Где в Новгородском уезде родился генерал Кутепов? Не в Слутке ли? Эта версия представляется нам вполне вероятной, если предположить, что Тимофеевы проживали там до отъезда в Череповец. К сожалению, в Новгородском архиве из-за неполноты фондов ответа на этот вопрос нам найти не удалось.
Можно ли доверять записи о месте рождения Александра Кутепова в выявленном документе?
Александр во время всероссийской переписи населения жил в общежитии учеников при Архангельской губернской гимназии. Тогда и заполнялась общая перечневая ведомость «Первой всеобщей переписи населения Российской Империи», где и была обнаружена запись о месте его рождения. Ведомость, вероятно, заполнялась с метрического свидетельства, которое тогда находилось в Архангельской губернской гимназии. Просматривая записи ведомости, относящиеся к другим гимназистам, мы отметили, что в интересующей нас графе всегда указывалось: губерния, затем уезд или город, а иногда уезд и село (деревня).
Карта Новгородской губернии (из фондов МБУК ЧерМО)
На наш взгляд, ошибка при заполнении перечневой ведомости маловероятна. А то, что в гимназии было метрическое свидетельство Александра Кутепова, мы установили: на свидетельстве об окончании шестого класса гимназии сохранилась расписка Александра Кутепова, сделанная аккуратным бисерным почерком – «Свидетельство за № 563, свидетельство о приписке призывному участку за № 231, метрическое свидетельство за № 2389 и копию с формулярного списка отца за № 2396. Получил Александр Кутепов»[28]. Указанные в расписке документы нужны были для поступления на военную службу вольноопределяющимся. Далее свое метрическое свидетельство Александр представил в Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище, при поступлении туда на учебу из Архангелогородского резервного батальона в августе 1901 года, и оно находилось в его личном деле. Затем этот документ, который хранил ответ на вопрос о месте рождения генерала Кутепова, был утрачен вместе с большинством других документов училища. Как рассказал нам один из ведущих сотрудников Российского государственного военно-исторического архива, большинство документов из архива училища погибло, «было сдано в макулатуру в первые годы советской власти». Не исключено, что документы пропали не случайно. Возможно, кто-то стремился таким образом сберечь кадры для будущей белой борьбы, не дать развернуться репрессивной машине ЧК. Ведь известно, что Владимирское юнкерское училище стало одним из оплотов контрреволюции осенью рокового 1917 года. Многие офицеры и юнкера училища принимали активное участие в Гражданской войне, будучи в стане белых.
На наш официальный запрос в РГВИА по поводу метрического свидетельства А. П. Кутепова мы получили ответ: «Также сообщаем, что метрического свидетельства А. П. Кутепова в архиве также не обнаружено. В фонде Владимирского юнкерского училища личных дел юнкеров за период 1901–1904 гг. не имеется»[29].
Вернемся к нашему предположению, что М. А. Критский мог назвать местом рождения А. П. Кутепова г. Череповец со слов брата генерала, Бориса Павловича, который знал, что его родители до переезда в Слутку некоторое время проживали в Череповце, что там появился на свет его брат Владимир, умерший в младенчестве. Таким образом, Борис Павлович мог считать, что и Александр Павлович был уроженцем Череповца, о чем и сообщил поручику Критскому, когда тот собирал материалы для биографического очерка «Александр Павлович Кутепов». Почему Борис Павлович не рассказал поручику Критскому о своем родном отце и отце генерала – Константине Матвеевиче Тимофееве? Может быть, рассказал, а М. А. Критский почему-либо решил не писать о нем?..
Советские спецслужбы внимательно изучали все эмигрантские издания, а тем более военные мемуары. У многих эмигрантов в Советской России остались родственники, друзья, соратники по белой борьбе. На первый взгляд безобидная информация из эмигрантской литературы легко могла обернуться для них подрасстрельной статьей или долгими годами пребывания в советских тюрьмах и лагерях. Помня об этом, иные авторы не только молчали о многом, но могли намеренно публиковать ложную информацию. Поручик Критский в 1919 году был старшим адъютантом в разведывательном отделе штаба корпуса генерала Кутепова и, думается, хорошо разбирался в методах информационной борьбы. В 1934 году, когда был опубликован его очерк «Александр Павлович Кутепов», в СССР находились Сергей, Раиса и Александра Кутеповы. Не потому ли поручик Критский был так немногословен, говоря о детских и юношеских годах генерала, не упоминал имен родственников, а назвав г. Череповец родиной Александра Павловича, умолчал о Тимофеевых и Слутке?
Исходя из вышесказанного, мы предлагаем еще одну версию ответа на волнующий нас вопрос: поручик Критский знал, что генерал Кутепов родился в Новгородском уезде. Узнал он это от самого Александра Павловича либо от Бориса Павловича, во время сбора материалов для очерка. Местом рождения генерала М. А. Критский указал Череповец намеренно, чтобы затруднить чекистам поиск родных и близких генерала. В дальнейшем биографы Александра Павловича называли Череповец его родным городом, не сомневаясь в компетентности поручика Критского.
Документально указывает на Новгородский уезд как на место рождения генерала Кутепова приведенная нами ранее выписка из общей перечневой ведомости «Первой всеобщей переписи населения Российской Империи», не верить которой у нас нет оснований. Правда, доказательств того, что родиной генерала Кутепова является именно Слутка, нам найти не удалось. Тот факт, что в 1886 году семья Тимофеевых переехала в Служу и проживала там, вероятно, до смерти главы семьи – Константина Матвеевича Тимофеева, лишь косвенно подтверждает версию, что и до отъезда в Череповец Тимофеевы могли жить в Слутке, а не в другом месте Новгородского уезда.
Слутка под Великим Новгородом. Кладбище (фото 2005 г.)
Слутка – это деревня на правом берегу реки Волхов, расположенная в 23 километрах от Новгорода. Откуда пошло название селения? В словаре В. И. Даля находим: «Слудка» – крутой, бугристый берег реки. «Слудь», «слуды» – полои, мочажины, мочажные заливные луга. «Слуд» и «слудь», «слузь» – наслудь, наслузы, наледь, обледеница; тонкий слой льда, сверх выступившей воды, второй слой, наслойка; вода на льду; снег, обмерзший сверху[30]. За бугристость места эти в старину назывались Собачьи Горбы. Берега Волхова издревле считались богатой землей и заселялись более тысячи лет назад. В Средневековье через Слутку проходил короткий путь через Волхов к Мсте в обход Новгорода. В летнее время существовал перевоз через Волхов, а зимой ледовая дорога – зимник. С августа 1816 года в Новгородской губернии шло устройство военных поселений. Здесь были благоприятные условия для создания военных поселений пехоты – достаточное количество государственных крестьян, которые намечались для перевода в разряд военных поселян. Близость столицы, развитая система сухопутных и водных коммуникаций, необходимые для строительства запасы строевого леса и земельные угодья, а также чисто военные функции: прикрытие границы, основные операционные направления на случай военных действий.
По обоим берегам Волхова в здешних местах располагались поселения полка короля Прусского. Штаб полка находился в селе Муравьи (Муравьевские казармы) в нескольких километрах севернее Слутки. В 1831 году вспыхнул бунт военных поселян. Вот что об этих трагических событиях писал Александр Сергеевич Пушкин П. А. Вяземскому: «3 августа 1831 г. Из Царского Села в Москву …ты, верно, слышал о возмущениях новгородских и Старой Руси. Ужасы. Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в новгородских поселениях со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, изнасильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других – из инженеров и коммуникационных. Государь приехал к ним вслед за Орловым. Он действовал смело, даже дерзко; разругав убийц, он объявил прямо, что не может их простить, и требовал выдачи зачинщиков. Они обещались и смирились. Но бунт Старо-Русский еще не прекращен. Военные чиновники не смеют еще показаться на улице. Там четверили одного генерала, зарывали живых и проч. Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников»[31]. После подавления восстания и расследования его причин военные поселения были реорганизованы в 14 округов пахотных солдат, просуществовавших до 1857 года. Интересно, что большое внимание с самого начала образования военных поселений уделялось созданию сети военных школ. С первых дней существования системы поселений правительство проявляло заботу о воспитании и выучке рождавшихся и проживающих в округах детей, которые получили название военных кантонистов.
В дальнейшем в Новгородском уезде находились части 22-й пехотной дивизии.
В книге «Сто новгородских сел. Памятники – символы родины», вышедшей в Новгороде в 1991 году, читаем: «В 1863 г. число жителей Слутки достигало 1196 человек. Местный священник Григорий Антонович Порфиридов основал тогда Слутскую школу Подберезской волости… В 1907 г. были известны погост Слудка, в двух километрах от него – «мыза Собачьи Горбы». Село делилось на половины. Слутка 1-я половина имела 80 жилых домов и 449 жителей, 2-я половина – 85 домов и 466 жителей. В деревнях были церковь, школа и церковная школа, пять мелочных лавок»[32].
Кроме того, в Новгородском архиве нам удалось разыскать следующие данные о Слутке: «Слутка село Новгородской губернии Подберезской волости Слутского сельского общества при реке Волхове при Аракчеевском шоссе в 10 верстах от станции Подберезья Новгородской железной дороги в 7 верстах от Муравьевской пристани, в 8 верстах от Подберезской почтовой станции, от волостного правления в 8 верстах, от губернского города в 22 верстах. Школа, две мелочные лавки, питейный дом, от больницы в 22 верстах, число крестьянских дворов – 127, в том числе бобыльских 20 и лиц других сословий 3, число строений 315, в том числе жилых 138. По семейным спискам 1879 года мужчин 355, женщин 355, по приходским спискам мужчин 354, женщин 369, менее 8 лет: мужчин 96, женщин 76; от 8 до 13 лет: мужчин 23, женщин 38, от 13 до 18 – мужчин 38, женщин 36; от 18 до 60 – мужчин 170, женщин 197; старше 60 – мужчин 27, женщин 22. Жители занимаются возкою и пилкою дров и уходят в чернорабочие»[33].
Как видим, по этим данным рождаемость в Слутке была высокой, ведь в 1879 году почти четверть его населения составляли дети в возрасте до восьми лет. Дворов некрестьянского сословия было всего три. Поэтому дети Константина Матвеевича и Ольги Андреевны Тимофеевых близко общались с крестьянскими детьми, с самого раннего детства быт Тимофеевых мало отличался от быта односельчан. Это воспитало простоту в обращении с людьми, прямоту, даже резкость, которые так понятны были и привлекали потом в генерале Кутепове солдат. Крещены сыновья Тимофеевых были в слутской церкви.
Историю церкви, состояние ее и положение причта мы узнали по немногочисленным документам Новгородского архива[34].
Походная церковь была прислана из бывшего экономического Комитета военных поселений в 1836 г., помещена среди деревни Слутки в деревянной часовне. В 1866 г. «исправлена». Церковь теплая с деревянной колокольней, построенной в 1870 г. Престол один в честь благоверного великого князя Александра Невского. Утварью «достаточна».
Священник при церкви один, один дьячок. Земли усадебной и огородной во владении причта около 3 десятин, сенокосной во владении священника 10 десятин, у дьяка 5 десятин. Земля около Слутской церкви значится в плане, данном крестьянам деревни Слутки 2-й половины. Квартирами священник и дьячок пользовались в церковно-общественных домах. Это деревянные, обшитые тесом дома на каменных фундаментах, построенные иждивением прихожан с пособием от уездного начальства в 1862 году.
На содержании священника по штатам церквей бывшего поселения положено 130 р. 36 коп. в год, содержание причта «не вполне достаточно».
В документах о церкви также сказано, что расстояние ее от духовной консистории при удобном сообщении через р. Волхов – в 16 верстах, при неудобном – в 22 верстах. То есть по всему видно, что от Новгорода село отстояло довольно далеко.
Имелась также приписная церковь в честь преподобного Ксенофонта, кладбищенская, каменная, построенная «в пустынном месте между селениями Горкою и Становым Двором» от казны по высочайше утвержденному плану и фасаду, освященная 24 июня 1851 года.
Священник – Григорий Порфиридов, сын священника. По окончании курса наук в Новгородской духовной семинарии в 1847 г. со званием студента рукоположен во священника к Слутской церкви 5 сентября 1850 г.
Удостоен бронзового на Владимирской ленте креста в память войны 1853–1856 годов, набедренника в 1863 году, скуфьи в 1867 году, камилавки – в 1872 году.
Иерей Григорий – отец четырех сыновей и двух дочерей.
В открытой священником слутской школе он был учителем, потом – законоучителем – в 1868 и 1869 годах и в 1875/76 году.
Интересно, что в одном из немногих сохранившихся церковных документов по Слутской Александро-Невской церкви в ведомости о приходе, расходе и остатке денежных сумм есть запись, что доходы от продажи свечей за 1910 год составили 200 р. 80 коп.[35]. Для крестьянской Слутки это была очень большая сумма. Можно представить, как набожны были жители села, как часто посещали церковь.
Еще более интересен для нас другой архивный документ[36]: «Слутская Александро-Невская церковь Новгородской губернии и уезда. Справки, выданные церковным причтом по заявлениям должностных лиц и отдельных граждан. Начато 26 октября 1874 – 1 сентября 1908 г. На 113 листах». Там, в частности, находим документ: «Его преподобию священнику Слутского погоста Новгородского уезда… Пристав 2-го стана Новгородского уезда (подпись) Июня 1869 г.».
И еще обращение к священнику Григорию Платонову Порфиридову: «1878 г. – Священнику Слутской церкви, батарея запасной артиллерийской бригады ноября 28 1878 г. № 5333. Муравьевские казармы. Новгородская губерния. Честь имею сообщить Вашему преподобию, что канонир вверенной мне батареи Филипп Дубовцев волею Божиею умер 26 ноября. Просим Ваше преподобие тело его предать земле по обряду христианскому. Командир батареи подполковник (подпись) Приложение старшего врача бригады свидетельства 27 ноября 1878 г. Николай Поживалко».
Подобная же бумага священнику отправлена 10 февраля 1879 года. «4-я батарея 1-й запасной артиллерийской бригады 10 февраля 1879 г. Священнику Слутской церкви. Честь имею сообщить Вашему преподобию. Что во вверенной мне батарее скончался по воле Божией бомбардир Михаил Денисов. Очень прошу тело его придать земле по обряду христианскому за командира батареи капитан Савельев». Там же подшита записка: «…батарейный бомбардир Денисов 5 февраля 1879 года в 11 часов вечера умер от нанесения ему побоев. Муравьевские казармы. 10 февраля». По-видимому, это записка от врача, подписи нет.
Как видим, подобные случаи жестокого обращения с рядовыми солдатами повторялись, они становились известны жителям Слутки, об этом наверняка не раз говорили люди между собой. Знали об этом и мальчишки, мимо любопытных глаз которых двигались из казарм и обратно колонны солдат. Думается, что Александр, которого поначалу привлекала внешняя сторона военной службы, по мере взросления многое переоценил. Потому его как командира так уважали рядовые.
Итак, Александра, Бориса и Сергея в слутской церкви Святого благоверного князя Александра Невского крестил священник Григорий Порфиридов. И замечательно, что своего первенца родители нарекли именем любимого русского святого, воина, предопределив таким образом, по воле Господа, его путь.
И само имя, и место рождения, и окружающая обстановка в детстве, как мы видим, предопределили и формировали в Александре тягу к военной профессии.
За долгие годы существования военных поселений в них сформировался свой особенный уклад жизни, свои традиции, которые влияли на воспитание молодежи даже через двадцать пять лет после упразднения поселений, когда в Слутке жила семья Тимофеевых. Наверняка некоторые из военных поселян являлись участниками боевых походов, а значит, им было что рассказать подрастающему поколению. Можно себе представить, как восхищали мальчишек эти рассказы, вид военной формы, наград, оружия. Недалеко от Слутки располагались Муравьевские казармы. Поэтому навсегда осталась в памяти Александра такая картина: строй молодцеватых солдат, идущий по сельской улице, она же – дорога от Новгорода на Муравьевские казармы, и на всю округу раздается бравая армейская песня «Соловей, соловей, пташечка, канареечка жалобно поет…» или «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши жены…». Не потому ли в гимназические годы у Александра Кутепова так ярко проявились стремление быть в военной среде, любовь к военной истории, патриотический дух? Нам хочется верить, что увлечение Александра военным делом было заложено в годы, когда семья Тимофеевых жила в Слутке.
В годы Великой Отечественной войны Слутка была разрушена полностью – через село проходила линия фронта. В частности, М. И. Сукнев в книге «Записки командира штрафбата» свидетельствует: «В том огне, которым поливала нас немецкая артиллерия по всей обороне в Слутке, мы не имели ни минуты отдыха. Ждали – какой снаряд твой… Я пробрался ходами сообщения в северную часть села, которого уже не было как такового»[37]. И еще: «Мы заняли оборону центром в селе Слутка, где не осталось ни одного дома, избы, все изрезано траншеями и ходами сообщений…»[38]
Нет ни церкви, ни старого кладбища с часовней. Остался один ветхий, доживающий свой век дуб, и сейчас растущий у дороги-улицы, который мог видеть Тимофеевых. А развалины Муравьевских казарм недавно еще существовали.
Во время проживания семьи Тимофеевых в Слутке и начал формироваться характер генерала. Александр – прямой наследник рода Тимофеевых. Значит, он мог наследовать определенные черты своего отца, которые позволили ему впоследствии стать крупным военачальником и выдающейся личностью в истории России.
Кем был родной отец генерала Кутепова? За какие заслуги он получил личное дворянство? Когда он умер и что послужило причиной его смерти?
Дуб – единственное, что осталось от старой Слутки (фото 2006 г.)
На эти вопросы мы не могли ответить из-за скудости фондов Новгородского государственного архива, сильно пострадавшего во время Второй мировой войны. Слутская церковь Святого Александра Невского тоже была разрушена, та самая церковь, в которой крещены братья Борис, Сергей и, полагаем, Александр Кутеповы. Не осталось ни одного здания, свидетеля событий конца XIX века.
Нам пришлось заняться реконструкцией, восстанавливая ход событий по фактам, косвенно касавшимся нашей темы, но логика диктовала определенные выводы.
Личное, то есть пожизненное дворянство Константин Матвеевич Тимофеев мог получить, находясь на государственной службе, гражданской или военной, или же будучи награжденным за особые заслуги одним из орденов Святой Анны или Святого Станислава низших степеней. Более высокие награды в орденской иерархии в то время давали право их владельцу на потомственное дворянство.
На гражданской службе личное дворянство можно было получить, став чиновником девятого класса – титулярным советником. В день рождения второго сына Владимира (27 марта (8 апреля) 1885 года) К. М. Тимофеев уже был личным дворянином. Заслужить личное дворянство в гражданских ведомствах можно было, как правило, годам к сорока. Допустим, К. М. Тимофеев служил штатским чиновником, тогда в 1885 году, вероятно, он находился в зрелом возрасте.
На военной службе право на личное дворянство получал штабс-капитан или штабс-ротмистр[39].
Путь получения личного или потомственного дворянства для военных и гражданских лиц через награждение их одним из орденов был наиболее распространенным. «До начала двадцатого века потомственное дворянство легче, а поэтому и чаще получало по ордену, нежели по чину. В 1875–1884 гг. права потомственного дворянства 40 % лиц получало по чину, а 60 % – по ордену; в 1882–1896 гг. соответственно – 28 и 72 %. Для получения дававшего на это право ордена Владимира 4-й степени достаточно было занимать должность не ниже седьмого класса, находиться в чине этого же класса и иметь 35 лет беспорочной службы»[40].
В военное время открывалась возможность стать дворянином с получением ордена за боевые отличия. Путь опасный, но самый короткий. Теоретически такая возможность у К. М. Тимофеева была. В 1877–1878 гг. шла Русско-турецкая война, а до и после нее целый ряд военных операций русской армии в Средней Азии.
Нам хотелось бы верить, что К. М. Тимофеев был военным. К тому же два его родных сына посвятили свою жизнь армии. И хотя Борис не стал выдающимся военачальником, но военные способности, несомненно, имел, о чем говорят факты его биографии. В военном училище он стал фельдфебелем, во время Первой мировой войны был награжден двумя боевыми орденами, 6(19) декабря 1914 года орденом Святого Станислава III степени и 22 апреля (5 мая) 1916 года орденом Святой Анны III степени[41], а в Белой гвардии дослужился до полковника. Его рвение к службе трудно объяснить одним влиянием старшего брата.
Уместно предположить, что и Александр, и Борис свои военные способности унаследовали от родного отца. Александр должен был хорошо помнить отца – тот умер, когда ему было уже около девяти лет.
Дата рождения последнего сына Тимофеевых Андрея нам известна – 17 (29) июля 1891 года. Следовательно, умер Константин Матвеевич Тимофеев не ранее октября 1890 года. Время назначения П. А. Кутепова лесничим 2-го Холмогорского лесничества 19 (31) января 1893 года[42] и связанный с этим переезд семьи Кутеповых в Архангельскую губернию позволяют предполагать, что Константин Матвеевич Тимофеев скончался не позднее начала 1892 года.
Смерть мужа стала трагедией для Ольги Андреевны. Ей еще не было и тридцати лет, когда она осталась одна, без кормильца, с четырьмя сыновьями Александром, Борисом, Сергеем и Андреем. Несомненно, она была женщиной духовно сильной, так как смогла создать новую семью и дать детям достойное воспитание и образование. Стойкость, жизнелюбие – качества, восхищавшие в Александре Павловиче Кутепове его современников, – вполне возможно, были унаследованы им от матери.
Лист из метрической книги с записью о рождении Владимира Тимофеева (ГАВО. Ф. 496. Он. 18. Д.110. Л. 13 об.)
Свидетельство о рождении Бориса Павловича Кутепова (копия) (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 49858. Л. 5)
Свидетельство о рождении Сергея Павловича Кутепова (копия) (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 54476. Л. 6)
Титульный лист общей первичной ведомости первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Холмогоры. Семья Кутеповых (ГААО. Ф. 6. Оп. 18. Д. 198. Л. 243)
Внутренний лист общей первичной ведомости первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Холмогоры. Семья Кутеповых (ГААО. Ф. 6. Оп. 18. Д. 198. Л. 243 об.)
Титульный лист общей первичной ведомости первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Архангельск. А. П. Кутепов (ГААО. Ф. 6. Оп. 18. Д. 19. Л. 118)
Внутренний лист общей первичной ведомости первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Архангельск. А. П. Кутепов (ГААО. Ф. 6. Оп. 18. Д. 19. Л. 119 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 1) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 2) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 3) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 4) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 5) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 6) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 7) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 8) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Формулярный список о службе Павла Александровича Кутепова. Составлен на 1908 г. (лист 9) (ГААО. Ф. 69. Оп. 16. Д. 83. Л. 3–8 об.)
Глава 2. Семья Кутеповых
Подтвержденных документами фактов из биографии Ольги Андреевны нам известно крайне мало. В ведомости первой всероссийской переписи населения, проходившей 28 января (9 февраля) 1897 года, о возрасте Ольги Андреевны говорится: «34 года». То есть она родилась в 1862 году. В графе, говорящей о месте рождения, записано: «Новгородская губерния, Старорусский уезд», а про образование сказано: «В Новгородской гимназии»[43]. Чтобы понять, какое образование и воспитание получила Ольга Андреевна, мы обратились к материалам, сообщающим о новгородской Николаевской женской гимназии.
В 1865 году в Новгороде было организовано женское училище 1-го разряда. Располагалось оно на углу улиц Большой Московской и Знаменской (ныне Ильиной), которое прежде занимала губернская строительная комиссия. Открытие училища состоялось 8 (20) сентября в день празднования рождения цесаревича Николая Александровича, старшего сына императора Александра II[44].
В училище принимались дети всех сословий не моложе 8 лет. За обучение взималась плата в размере 15 рублей. При поступлении требовалось знание молитв, умение читать и писать, совершать простейшие арифметические действия и писать числа от 1 до 1000. Учебная программа была рассчитана на шесть лет. Преподавались Закон Божий, русский язык, русская словесность, арифметика, геометрия, история, естественная история, география, физика, немецкий и французский языки.
Согласно Положению о женских гимназиях и прогимназиях, утвержденному в 1870 году, на базе шестилетнего Николаевского женского училища 1-го разряда была создана Новгородская Николаевская женская гимназия[45].
Положение позволило придать образованию более практический характер для подготовки учениц к будущему предназначению женщины-хозяйки, матери. Так, в четвертом классе преподавалось «приложение арифметики к счетоводству», а в курсе естественной истории – необходимые сведения по домашнему хозяйству и гигиене. После окончания седьмого класса выпускницы получали право работать учительницами в народных училищах. Учащиеся восьмого класса под наблюдением опытных наставников преподавали в школе для малолетних девочек, образованной при гимназии. Окончившие восьмой специальный класс с отличием имели звание домашних наставниц, а затем могли получить звание домашних учительниц.
В 1874 году были утверждены новые учебные планы, куда были включены алгебра, русский язык и словесность, математика, Закон Божий, история, география, естественная история, физика, рукоделие и чистописание. В число необязательных предметов входили: древние языки, рисование, педагогика, немецкий и французский язык, по возможности латинский и греческий. В восьмом классе много времени уделялось педагогике и дидактике. В целом женские гимназии давали меньший объем знаний, чем мужские, однако уровень образования в женских гимназиях был, как правило, высоким. Например, математика изучалась с пятого класса. Жалованье у преподавателей в женских гимназиях было меньше, чем в мужских.
Платили за обучение 30 рублей в год, а за французский и немецкий – еще по 10 рублей. Для гимназий в конце XIX века более 50 % средств выделяло государственное казначейство, 19,5 % давали различные общества, а 22,7 % составляли деньги, внесенные учащимися. Около 10 % учащихся могли быть освобождены от платы за учебу. Это были дети из бедных семей, показавшие отличные успехи в учебе и примерное поведение, а также дети учителей и чиновников народного образования. Для малоимущих имелось 11 различных стипендий[46].
Учеба продолжалась с сентября до конца июня. Выходными были воскресные и праздничные дни. Праздников в году было около сорока. В конце учебного года проводились устные и письменные переводные экзамены[47]. По сведениям на 1882/83 учебный год в гимназии состояло 348 учениц, причем 203 из них были детьми дворян и чиновников[48].
Ольга Андреевна поступила в гимназию, скорее всего, в период с 1872 по 1874 год и окончила ее не позднее 1881 года. В двадцать лет она родила своего первенца – Александра. Следовательно, не позже чем в девятнадцать она вышла замуж за К. М. Тимофеева. С 1886 года и, вероятно, до смерти главы семьи Тимофеевы жили в Новгородском уезде в селе Слутка. Овдовев, Ольга Андреевна вышла замуж за Павла Александровича Кутепова, усыновившего четырех ее детей. Этот факт красноречиво говорит о глубине чувств, которые он питал к Ольге Андреевне. Когда и где могло состояться их знакомство?
В послужном списке Павла Александровича Кутепова записано: «По распоряжению Правления назначен в помощь ко 2-му Старорусскому Лесничему, куда и отправлен 1 (13) июня 1880 года… переведен в помощь к 1-му Новгородскому лесничему 1 (13) июня 1882 года… назначен в помощь Череповецкому лесничему, куда и отправлен 16 (28) августа 1883 года… переведен в помощь к 1-му Новгородскому Лесничему 10 (22) июня 1887 года»[49]. В распоряжении 1-го Новгородского лесничего Павел Александрович Кутепов находился вплоть до своего назначения в Архангельскую губернию, то есть до 19 (31) января 1893 года.
Мы установили, что Старорусский уезд был родиной Ольги Андреевны. В 1884–1885 годах семья Тимофеевых проживала в Череповце, а в 1886-м или в начале 1887 года переехала в Новгородский уезд, в село Слутка. Следовательно, Павел Александрович Кутепов мог познакомиться с Ольгой Андреевной еще в период его службы в Старорусском уезде. Могли они встретиться и в Череповце, и в дальнейшем – в Слутке.
В отличие от Ольги Андреевны о Павле Александровиче Кутепове нам известно довольно много. В результате поисков в наших руках оказалось немало документов, характеризующих П. А. Кутепова на разных этапах его службы. Наиболее значительными из них являются две копии послужного списка за 1899[50] и 1908[51] годы и аттестат, составленный 7 (19) октября 1903 года[52]. Сопоставляя указанные в них факты, мы получили довольно подробное описание жизненного пути П. А. Кутепова, каждое событие которого подтверждается документально.
Павел Александрович Кутепов родился 27 мая (8 июня) 1858 года в Бузулукском уезде Самарской губернии в семье священника – это мы узнали из его формулярного списка о службе.
Кроме стремления изучить родословную Кутеповых, нам хотелось понять истоки незаурядных душевных качеств Павла Александровича. Ведь, взяв в жены Ольгу Андреевну, он усыновил и четырех ее детей, всю жизнь по-отцовски заботился о них. Конечно, он был влюблен в Ольгу Андреевну, но и великодушие, и чувство сострадания, несомненно, были ему присущи. Что, если эти качества проявились у Павла Александровича под влиянием неизвестных нам жизненных обстоятельств? По воспоминаниям самого генерала можно понять: Павел Александрович был немногословным, добрым, а по его послужному списку – не пробивным на службе.
Чтобы снять волнующие нас вопросы, мы обратились в Самарский государственный архив. Работая там с документами, мы понимали, что скудные данные о месте рождения П. А. Кутепова из его послужного списка могли быть и неточными, тогда наши поиски вряд ли увенчались бы успехом. Но, по Божьей воле, нам сопутствовала удача. При просмотре клировых ведомостей церквей Бузулукского уезда ценный материал ожидал нас в документах по церкви Покрова Божией Матери села Племянникова, что в 18 верстах от Бузулука. В ведомости за 1864 год мы обнаружили запись:
«Священник Александр Андреев Кутепов, 37 лет, пономарский сын, обучался в Тульской Духовной Семинарии. По окончании курса в этой Семинарии причислен к первому разряду семинарских воспитанников с утверждением в степени студента 15 июля 1848 года.
Преосвященным Димитрием, Епископом Тульским и Белевским, определен Наставником Нижнезалегощинского приходского училища Новосильскаго округа 5 августа 1851 года.
Преосвященным Евсевием, Епископом Самарским и Ставропольским, перечислен в Самарскую Епархию и рукоположен во Священника к Николаевской Церкви села Николаевскаго Самарскаго уезда 15 июля 1854 г. …Перемещен на настоящее место 15 апреля 1860 г.
…В семействе у него: Жена Евфросиния Платонова 29 лет.
Дети Павел 6 лет, Николай 4 лет, Александра 2 лет и 10 месяцев, Андрей 11 месяцев»[53].
Сразу отметим, что Павел Александрович Кутепов родился не в Бузулукском уезде, как было записано в его послужном списке, а в селе Николаевском Самарского уезда, ведь в село Племянниково Бузулукского уезда он переехал в апреле 1860 года, когда ему было полтора года. Никакими логическими или практическими соображениями такое разночтение нам не объяснить. Скорее всего – это небрежность: чем село Племянниково «лучше» села Николаевского? Таким образом, мысль невольно обращается к неясностям, разночтениям в указании места рождения пасынка Кутепова Александра, главного героя нашего повествования…
Что собой представлял тогда приход Покровской церкви? Как писалось в клировой ведомости, в самом селе Племянникове «духовных число душ мужских десять, женских восемь». Помещичьих усадеб было две. В них четверо мужчин и восемь женщин. Дворов временно обязанных крестьян тридцать шесть, где мужчин 129, женщин 135.
В приход входили также: сельцо Ильинское с 11 крестьянскими дворами и 76 жителями в двух верстах, тоже в двух верстах сельцо Федоровка с одной помещичьей усадьбой, где душ мужских одна и две женские, и семь дворов государственных крестьян с 74 жителями, сельцо Тростянка в трех верстах с усадьбой, в котором помещиков одна душа мужская, одна женская и 15 дворов временнообязанных крестьян с 101 жителем, и сельцо Ивановка в трех верстах, где в усадьбе проживал одинокий помещик, и 33 двора временнообязанных крестьян… Эти подробные данные говорят нам о реально существовавших прихожанах Покровской церкви.
Остальные сельца не могли дать постоянных прихожан из-за большей отдаленности от храма: Подбельская, Николаевка, Божедарова, Шахматовка, Гасвицкое, Дементеевка, Чуфаровка, Михайловка, Петровка. Всего там было 135 дворов с тысячью, примерно, жителей.
Особо надо отметить два двора государственных крестьян, казенной лесной стражи, в шести верстах. Это напоминает нам, что неподалеку от села Племянникова существовал знаменитый Бузулукский лесной заповедник.
Покровская деревянная церковь села Племянникова была построена в 1779 году «тщанием секунд-майора помещика Племянникова». Когда отец Александр начал там служить, церковь, колокольня и ограда были еще крепкие. Записанной в вечное владение земли у церкви не было, дом у священника общественный, ветхий, жалованья в год ему полагалось 144 рубля серебром. Вспомогательного оклада от Святейшего синода не было, не было и капиталов, и процентов в пользу причта и доходов от церковных угодий – лавок, наемных домов, мельниц не существовало. Содержание оценивалось как посредственное. До Самары было далеко – 180 верст, до уездного города Бузулука – 17 верст, церковно-приходского училища или школы не было[54].
Тяжело приходилось отцу Александру во всех отношениях. В церкви значились диакон, дьячок и пономарь. Первые два уже в возрасте, читали и пели плохо, а молодой пономарь «нетрезвого поведения». Следовательно, основная часть служб и требы исполнялись священником.
Детей в семье прибавлялось. Старшего сына Павла, когда ему исполнилось 10 лет, в 1867 году, отправили в Бугурусланское духовное училище в первый класс. А дома оставались: Николай, семи лет, Александра – пяти лет и Андрей, которому полгода[55].
Проходит один год, и в «клировых ведомостях» за 1869 год находим запись: «Священническая вакансия за смертию священника Александра Кутепова стоит праздно». Тогда вдове Евфросинье Платоновне было всего 37 лет, Павлу – 11, Николаю – 8, Александре – 6, Андрею – 2,5[56].
Запросив в архиве г. Оренбурга, куда, как оказалось, переданы были все метрические церковные книги, данные о смерти кормильца семьи Кутеповых, мы узнали дату – 1868 год, но причина ее якобы «не указана».
В раннем возрасте Павел Кутепов стал старшим мужчиной в семье. Отметим удивительное совпадение, ведь главный герой нашего повествования, Александр Павлович Кутепов, тоже осиротел в десять лет, когда не только на материнские, но и на его плечи легла забота о трех младших братьях…
В 1870 году в Покровской церкви новый священник – Полихроний Скворцов. Сиротствующие, просвирня, вдова Евфросинья, 38 лет, пособия из попечительства не получает, дети ее Павел 12 лет и Николай 10 лет обучаются в Бугурусланском училище на казенном содержании, Андрею – 3,5 года, Александре – 8 лет, она обучается чтению у матери[57].
В 1871 году вдова наконец получила пособие – 12 рублей. Приведем характеристику, данную ей в церковной книге, – «поведения очень хорошего», хотя обычно принято было писать «поведения хорошего». Значит, действительно чудесная была женщина Евфросинья Кутепова. А старшие сыновья продолжали учебу[58].
В 1875 году произошли некоторые изменения в жизни сирот. Матери уже 42 года, пособие составляет 28 рублей. Павел Кутепов «уволен из Самарской гимназии».
Вспомним положение отца Александра и его прихода: «Дом у священника общественный, ветхий. По нормальному штату 4-го класса положено ему в год жалования 144 рубля серебром, вспомогательного оклада из Святейшего Синода нет, процентов в пользу причта и капиталов нет, доходов от угодий церковных – лавок, наемных домов, мельниц и рыбных ловлей нет»[59]. Приход бедный. Каково же стало положение семьи, лишенной кормильца и жилья? Семья досыта хлебнула горя. Павлу было одиннадцать лет, когда он лишился отца. Он переживал это особенно остро. Вот откуда великодушие Павла Александровича и сочувствие к Ольге Андреевне и ее детям. В том, что отец-священник воспитывал Павла надлежащим образом, нет сомнения.
Труден жизненный путь священника Александра Андреевича Кутепова. Родившийся в семье пономаря в Тульской губернии, он поступил в Тульскую семинарию и по окончании там курса в 1848 году причислен к первому разряду семинарских воспитанников. Не так просто было получить приход. Некоторые находили выход, женившись на дочери священника. При этом отец невесты уступал свое место зятю, а сам шел за штат. У Александра Андреевича не было такой возможности, или он ее не искал. Только в августе 1851 года он определен наставником одного из сельских приходских училищ в Тульской губернии. А в 1854 году, женившись, рукоположен во священники Николаевской церкви села Николаевского Самарского уезда, одновременно став наставником Николаевского приходского училища государственных имуществ. В феврале 1858 года утвержден депутатом по благочинию. И тогда же получил бронзовый на владимирской ленте крест в память войны 1853–1856 годов. В 1859 году награжден набедренником «за усердное служение Церкви Божией, за доброе житие и ревностное преподавание Слова Божия своим прихожанам». Будучи перемещен 15 апреля 1860 года в Покровскую церковь села Племянникова, через год он уже состоял депутатом по местному благочинию. Знания, полученные в семинарии, не пропали даром, он был катехизатором в 1857, 1859, 1863 годах. И своих детей воспитывал в духе евангельских заповедей. Естественно, что дети священника пошли по пути отца. И Павел и Николай поступили учиться в Бугурусланское духовное училище. А Павел, продолжив учебу в Самарской духовной семинарии, уволился после первого курса. Мы знаем, что в духовном училище давали хорошее образование.
Обратившись к клировой ведомости Покровской церкви за 1879 год, в графе «сиротствующие» находим запись, что Павел слушатель Лисинского института на казенном содержании, а Николай – телеграфист в гроде Бузулуке, семнадцатилетняя Александра, окончившая к тому времени Епархиальное женское духовное училище, замужем за священником В. Вианцевым, Андрей не упоминается, как видно, он скончался[60]. Последний раз его имя мы встретили в клировой ведомости за 1876 год.
Поступая в Лисинское лесное училище, Павел Кутепов понимал, что именно от него зависит благосостояние семьи. Несмотря на юный возраст, это был уже серьезный, зрелый человек. Нам захотелось представить его внешний облик в годы учебы. В «Лесном журнале» за 1876 год мы нашли описание формы воспитанников Лисинского училища. Вот Павел Кутепов где-нибудь на практических занятиях в лесу: на нем темно-серый кафтанчик из гвардейского сукна, такого же цвета шаровары, заправленные в сапоги с длинным голенищем по колено, кожаный узкий пояс, с железною пряжкою, на голове фуражка из черного гвардейского сукна, с светло-зеленым околышем и выпушкой[61]. Надо полагать, он проявил себя старательным, прилежным и дисциплинированным учащимся.
По окончании курса наук в Лисинском лесном училище, находившемся в Санкт-Петербургской губернии, 15 (27) мая 1880 года он был утвержден в звании лесного кондуктора второго разряда и приказом по корпусу лесничих № 20 от 23 мая (4 июня) того же года назначен на службу в Новгородскую губернию, куда и прибыл 31 мая (12 июня). На следующий день после приезда его направили в помощь ко 2-му старорусскому лесничему, где прослужил ровно два года. Как знать, возможно, там он и познакомился с Ольгой Андреевной, еще до ее первого замужества, ведь нам известно, что она уроженка Старорусского уезда.
1 (13) июня 1882 года П. А. Кутепова направили в помощь к 1-му Новгородскому лесничеству. Прошло чуть больше года, когда по распоряжению управления 16 (29) августа 1883 года его перевели в помощь к череповецкому лесничему. В Череповце Павел Александрович Кутепов служил без малого четыре года до 10 (22) июня 1887 года, когда был вновь переведен в помощь к 1-му новгородскому лесничему. Его служба в Череповецком лесничестве совпадает со временем пребывания в Череповце семьи Тимофеевых. И в дальнейшем, когда Тимофеевы переехали в Новгородский уезд, в Слутку, он, переведенный в помощь к 1-му новгородскому лесничему, оказался рядом.
10 (22) июня 1886 года П. А. Кутепова произвели в коллежские регистраторы, что, согласно Табели о рангах, соответствовало самому низшему 14-му классу. Еще через три года, 10 (22) июня 1889 года, за выслугу лет он дослужился до губернского секретаря… Просматривая сухие строчки документов, в которых скрупулезно отмечены перемещения по службе, редкие прибавки к жалованью, производства «за выслугу лет» в очередной чин, мы постепенно открывали картину движения П. А. Кутепова по чиновничьей лестнице. Движение это было неторопливым, как, впрочем, у многих тысяч провинциальных российских чиновников.
Женился П. А. Кутепов в возрасте тридцати четырех лет, скорее всего, в начале 1893 года. Официальное усыновление им детей Ольги Андреевны состоялось 9 (21) марта 1893 года, а во время Рождественского поста и Святок, то есть до 6 (19) января, браковенчание церковь не совершает. Следовательно, свадьба должна была состояться в январе или феврале, но документы, подтверждающие это, в Новгородском архиве утрачены. Усыновить четверых детей! Нам хотелось понять истоки этого незаурядного поступка. Конечно, там было сердечное чувство к Ольге Андреевне, а также – врожденные и воспитанные семьей качества души. Наверняка в семье священника прививалась любовь к ближнему. И возможно, он вспомнил свое сиротское детство.
Интересна запись в клировой ведомости Покровской церкви за 1888 год. Тридцатилетний Павел указан как кондуктор казенного лесничества Новгородской губернии, а Николай, 28 лет, «не имеет никаких определенных занятий». Там же в сведениях о Ефросинье Платоновне значится: «недвижимая собственность заключается в деревянном доме, построенном на земле дворянина Феодора Андреевича Племянникова». Не здесь ли разгадка того, что Павел Александрович долго не женился? Наверняка просвирня, вдова священника, получающая от попечительства пособие 16 рублей в год, не могла сама построить упомянутый дом. Второй сын Николай нигде не служил. Очевидно, внимательный, любящий сын, Павел сумел собрать средства на постройку дома. Именно потому, что иначе он не смог бы помогать матери, Павел ушел из семинарии, ведь там надо было учиться шесть лет. А после четырехлетней учебы в Лисинском училище он сразу стал служить.
Не случаен выбор училища – лесного. Большую часть Бузулукского уезда занимает Бузулукский бор – это казенный заповедник. Среди прихожан Покровской церкви были 25 человек казенной лесной стражи, и Павел, надо полагать, хорошо представлял себе особенности службы в лесном ведомстве, что помогло ему в выборе пути.
Для Павла Александровича очень важна была семья, по традиции, как он был воспитан, так постарался воспитать своих приемных и родных детей.
И в дальнейшем в биографии генерала Александра Павловича Кутепова мы находим немало примеров следования этой традиции, его трогательной заботы о своих родных. Священник Александр Кутепов Божией волей стал его дедом и невидимым воспитателем. Чудесным образом генерал наследовал имя своего «деда» и его фамилию. И если генерал назвал своего единственного сына Павлом, отдавая дань личным качествам отчима, то сегодня необыкновенным образом вновь повторились имя, отчество и фамилия генерала Кутепова в его внуке.
Вернемся к событиям 1893 года, когда Павел Александрович Кутепов женился на Ольге Андреевне Тимофеевой и усыновил четверых ее детей. Для нужд большой семьи Павлу Александровичу явно не хватало скромного жалованья губернского секретаря. Четверым его приемным сыновьям надо было дать образование. Александру уже исполнилось десять с половиной лет, а он еще не посещал приготовительных классов. В лесном ведомстве поняли «многодетного новобрачного». И вместе с положенным ему за выслугу лет производством в коллежские секретари 19 (31) января 1893 года приказом № 2 по корпусу лесничих дали ему место лесничего во 2-м Холмогорском лесничестве 2-го разряда Архангельской губернии. Семья Кутеповых переехала на север, в Холмогоры[62].
С 1784 года Холмогоры стали уездным центром, каковым и оставались ко времени переезда в него семьи Кутеповых. Город расположен на берегу Северной Двины, точнее – на протоке Курополка, в 75 километрах к юго-востоку от Архангельска. В четырех километрах от Холмогор 8 (19) ноября 1711 года на Курострове в деревне Мишанинской (затем д. Денисовка, позднее – село Ломоносово) родился Михаил Васильевич Ломоносов[63]. Горожане по праву гордились своим знаменитым земляком, снискавшим всероссийскую славу.
Холмогоры. Старая часть города (фото 2006 г. Предоставлено Т. А. Санакиной)
Около полутора лет прожил Александр Кутепов в Холмогорах. За это время он наверняка много раз бывал на Курострове – на родине русского гения, ушедшего некогда из глухой поморской деревни покорять российские столицы и покорившего их. Этот пример, чудесное явление поистине богатырского духа, не мог не волновать воображение Александра. И он, почти так же, как Ломоносов, начинал свой путь, преодолевая сословное неравенство. Интересно, что архангельская гимназия, в которой он в дальнейшем учился семь лет, с 22 мая (4 июня) 1911 года стала носить имя Ломоносова.