Пропавшая без следа Вадасфи Карл

KARL VADASZFFY

THE MISSING

Copyright © Karl Vadaszffy 2012

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

– На что это похоже?

– На страх.

– Страх?

– Да, – отвечаю я. – На безумный страх.

Я изо всех сил сжимаю пальцами кожаную обивку. Понимаю, что мне везет, как никогда, и потому могу спокойно продолжить свое путешествие. Мои руки крепко держат руль в кожаном чехле, а приборная доска поблескивает после того, как рано утром я начисто вымыл ее. Впереди передо мной простирается дорога – петляющее трехполосное шоссе, над которым время от времени возникают арки пешеходных переходов и эстакады. Справа от меня высится бетонная стена, а за ней – электрические провода железнодорожной линии. Стены расписаны граффити. Слева раскинулись поля, на которых пасутся коровы и овцы, а еще дальше в туманной дымке виднеются холмы.

Мы находимся на автостраде М1[1].

Прошло всего три недели, но мне кажется, что минула целая вечность. Никогда прежде я не испытывал такого всепоглощающего ощущения счастья и умиротворения. Не забывая следить за дорогой, я слегка поворачиваюсь к Дженни, стараясь насладиться ее видом как можно дольше. Я любуюсь ее струящимися каштановыми волосами, карими глазами, оливковой кожей. В ее прелестных чертах таится колдовское очарование, в котором я готов безропотно раствориться.

Сегодня выдался жаркий день. Я открываю окно-люк на крыше «мазды». Целых три года копил деньги, чтобы приблизиться к этому приятному моменту, и потому испытываю удовольствие от каждого мгновения, уверенно держа руль и ощущая комфорт кожаных бежевых сидений автомобиля. Свежий ветер на ходу врывается в салон, ласково ерошит мои короткие волосы, играет локонами Дженни. Она так изящна и грациозна, что ей стоило бы ходить по подиуму. Я непременно должен взглянуть на нее и убедиться, что она и в самом деле рядом со мной.

– Что значит «безумный страх»?

И хотя в ее глазах застыла неуверенность, она улыбается, возможно, чтобы скрыть смущение, ее губы приоткрываются, обнажая белоснежные жемчужинки зубов. Я пытался сохранить в тайне сюжет пьесы с того момента, как мы уехали из ее дома. Этот спектакль под названием «Женщина в черном» и в самом деле нагоняет страх. Я смотрел его уже три раза, но Дженни даже не слышала о пьесе.

– Это очень страшно, – объясняю я, – ты начнешь подпрыгивать и визжать от страха, но спектакль того стоит.

– Визжать?

– Все зависит от того, насколько ты смелая.

– Ты же знаешь, что я трусиха.

– Но это действительно стоящая вещь. И вся прелесть в том, – говорю я, – что поначалу ты не веришь в реальность происходящего, помня, что это всего лишь представление. Перед тобой актеры, и ты видишь сцену. Но, несмотря на это, тебя словно какая-то невидимая сила приподнимает над креслом.

– О боже!

– С тобой все будет в порядке.

Она открывает сумочку, достает темные очки и поспешно надевает их, чтобы защитить глаза от солнечных лучей. Теперь она похожа на кинозвезду. Я накрываю ладонью ее руку.

Последние три недели меня не покидает волшебное ощущение, для которого лучше всего подходит слово – блаженство. Дженни ворвалась в мою жизнь и подарила мне все, о чем я только мог мечтать: счастье, радость жизни, восторг. До нашего знакомства я словно застыл на одном месте, я был бесконечно одинок. Для меня имела значение лишь работа, а Дженни в одно мгновение вернула меня к жизни.

Я никогда не забуду день, когда мы познакомились. Пробираясь сквозь плотную толпу, запрудившую Ковент-Гарден, я направлялся на Лонг-Акр. Я агент по продаже недвижимости в Лондоне, хотя сам живу к северу от города в небольшом городке Сент-Элбанс. Я спешил на встречу с потенциальными клиентами, супружеской парой, с которыми мы договорились встретиться за ланчем на Лестер-сквер. Я торопливо свернул за угол, где и столкнулся с ней, опрокинув стаканчик с кофе, который она держала в руке.

– Черт, – пробормотал я.

– Да, черт, – откликнулась она.

– О, черт. Простите…

– Все в порядке, – ответила она, и я впервые взглянул в ее прекрасные глаза. И вот тогда, заметив мое беспокойство и досаду, она улыбнулась. И от этой простой и лучистой улыбки мне стало невероятно легко.

Она коснулась моей руки и повторила, что все в порядке. А затем пошла дальше, и я вдруг испугался, что никогда больше ее не увижу. Все внутри у меня напряглось – я ни за что не должен ее потерять. В тот момент я совершенно забыл о потенциальных клиентах и о хороших комиссионных, которые мне могла принести сделка. Я думал лишь о ней.

– О нет, не уходите, – сказал я. А затем, догадавшись, что мои слова могут показаться ей странными, указал на пустой стаканчик, упавший на землю. – Позвольте мне угостить вас кофе.

– Не стоит беспокойства, благодарю вас, – сказала она и снова собралась уйти.

– Прошу, позвольте мне угостить вас кофе. Я просто не смогу спокойно жить, зная, что лишил вас драгоценной порции этого бодрящего напитка. А это нам всем так необходимо, поверьте мне. – Моя не слишком удачная шутка все-таки заставила ее остановиться и задуматься. – Это не займет много времени. – Она по-прежнему колебалась. – Прошу вас.

И вот, наконец, она улыбнулась и кивнула. И тогда мы впервые пошли бок о бок, впервые я ощутил ее близкое присутствие и свою причастность к ней, как сейчас.

Я снова поворачиваюсь к Дженни, она улыбается и говорит:

– Наверное, я не смогу после этого уснуть.

– Не беспокойся, я все продумал и смогу компенсировать тебе пережитый ужас. После тебя ждет приятный сюрприз. – Я не хочу рассказывать о том, что придумал, и умолкаю. Расплываюсь в улыбке, а затем разражаюсь смехом.

– Что здесь смешного?

– Ничего смешного. Просто не могу в это поверить. Совсем недавно ты была незнакомкой, а в следующее мгновение я покупаю тебе кофе, и вот уже у нас свидание. Все это кажется абсолютно нереальным.

– Это история нашего знакомства. Возможно, когда-нибудь у нас будут дети, и мы расскажем им, как познакомились их родители.

Тогда я купил ей кофе, убедил посидеть в кофейне вместе со мной, и не прошло и часа, как я уже понял, что, возможно, встретил женщину своей мечты. Мы пили кофе и разговаривали, за разговорами время пролетело незаметно, и вот я пригласил ее на ужин. И с тех пор мы уже не расставались.

Поток машин впереди замедляет ход, и я отпускаю руку Дженни, чтобы переключить скорость.

К третьему свиданию я уже твердо знал, что она – моя единственная. Мы поужинали в ресторане на Странде[2], а затем отправились на прогулку вдоль Темзы. Легкий ветерок налетал с реки, обнимая нас за плечи. Мы дошли до галереи Тейт Модерн[3], выпили по бокалу шампанского, сидя на лужайке, а затем вернулись на Пикадилли, где я снял номер в отеле. Уединившись в номере, мы выключили свет, зажгли свечи, наполнили ванну водой с душистой пеной, расставили вокруг свечи и добавили в воду ароматные лепестки роз. Мы впервые вместе принимали ванну, и каждое прикосновение вызывало восторг и острое возбуждение. Лучше просто и быть не могло, мы блаженствовали, растворяясь друг в друге.

После ванны я отнес Дженни в постель. Лепестки роз, разбросанные на простынях, щекотали ей кожу. Мы долго целовались, а затем занялись любовью. Тогда я испытал самые глубокие и чистые ощущения в своей жизни.

А после мы лежали, сжимая друг друга в объятиях, и слушали собственное дыхание.

Мы едем по шоссе, и мое внимание сосредоточено на Дженни, хотя мыслями я витаю где-то далеко. И причина проста: сегодня вечером произойдет нечто более важное, чем посещение театра. После спектакля, когда я успокою ее, мы отправимся ужинать, возьмем по бокалу вина. И я признаюсь, что люблю ее, и попрошу всегда быть со мной.

– Я сгораю от нетерпения, – говорю я ей. – Не сомневаюсь, тебе понравится.

Возможно, всему виной мое волнение, но я чувствую, что мне срочно надо в туалет. Я замечаю вывеску, сообщающую, что супермаркет «Гейтуэй» находится всего в миле от нас.

– Остановимся, мне надо в туалет.

Я съезжаю с шоссе и поднимаюсь на мост над автострадой, а затем устремляюсь вперед. Заезжаю на парковку и приближаюсь к зданию. Останавливаю машину почти у самого входа.

– Я подожду здесь, – говорит она, когда я спрашиваю, не хочет ли она пойти со мной.

– Хорошо, я быстро.

Целую ее в щеку, захлопываю дверцу машины и торопливо направляюсь в здание. Кинув взгляд на указатели, захожу в туалет. Справив нужду, я мою руки и ухожу.

Я уже собираюсь выйти из здания, как вдруг замечаю ларек, где продают кофе, и словно переношусь во времени на Лонг-Акр. Мы сталкиваемся с Дженни. Я останавливаюсь. Рядом не оказывается желающих выпить кофе, и я быстро подхожу к окошку.

Парень за прилавком спрашивает, что я желаю.

– Латте, – отвечаю я, как раз этот напиток разлила Дженни, когда мы впервые столкнулись на улице. – И еще мокко. В больших стаканчиках.

Пока парень наливает кофе, я отворачиваюсь и представляю, как Дженни сидит в машине в лучах яркого солнца. Опустив солнцезащитный козырек, она подправляет помаду и проводит рукой по волосам. Мужчины, проходящие мимо, оборачиваются, чтобы еще раз бросить взгляд на красивую девушку.

Кофе готов. Я протягиваю баристе купюру, беру сдачу и кидаю пару монет в коробку с чаевыми. Развернувшись, едва не сталкиваюсь с женщиной, стоящей за мной, но в последний момент делаю шаг в сторону. Сегодня я гораздо осторожнее, чем раньше.

Я подхожу к автоматическим дверям, и они бесшумно открываются передо мной. Я выхожу из здания, и несколько капель кофе проливаются мне на руку. Горячая жидкость обжигает кожу, и я торопливо подношу руку к губам.

Слизывая капли кофе, я направляюсь к машине. Отсюда мне хорошо видна парковка. Я бросаю взгляд на свою «мазду» и резко останавливаюсь. Кофе выплескивается мне на руку, но на этот раз я не обращаю внимания на ожог.

Я смотрю направо, затем налево. Оглядываюсь вокруг, пытаясь окинуть взглядом все пространство парковки. А затем оборачиваюсь к машине.

Дженни исчезла. Должно быть, этому есть простое объяснение: скорее всего, она передумала и тоже решила зайти в туалет или заскочила в магазин что-нибудь купить. Я подхожу к машине и ставлю стаканчики с кофе на каменный бордюр, а затем озираюсь в надежде, что она сидит неподалеку, вытянув ноги. Я распахиваю дверцу и, привстав на подножку, оглядываюсь. Отсюда мне видно далеко поверх припаркованных на стоянке машин.

Но ее нигде нет.

Я удивлен, что Дженни оставила машину незапертой, но здесь не так уж много мест, куда она могла пойти, лишь отель невдалеке и бензоколонка у меня за спиной, так что, скорее всего, она сейчас в здании супермаркета. Я беру стаканчик с кофе и, прислонившись к дверце машины, принимаюсь осторожно потягивать напиток, дожидаясь, когда Дженни наконец появится.

Проходит пять минут, но ее по-прежнему нет. Возможно, она почувствовала себя нехорошо и ей нужна моя помощь. Такое вполне вероятно. Я запираю машину и направляюсь обратно в здание.

Я снова вхожу внутрь сквозь бесшумно распахнувшиеся автоматические двери, потягивая кофе. Повернув направо, оказываюсь у входа в туалеты. Здесь мне приходится подождать, пока не появится какая-нибудь женщина, чтобы попросить ее узнать, в самом ли деле Дженни находится внутри. Проходит несколько минут, но никто так и не появляется, и я решаю воспользоваться случаем и заглянуть в газетный киоск, расположенный сбоку от туалетов. Затем обхожу все отделы в поисках Дженни, но все безрезультатно.

Значит, она, скорее всего, в туалете. Я надеюсь, что с ней все в порядке, мне совсем не хочется, чтобы этот вечер оказался безнадежно испорчен. Заметив, что в туалет заходит какая-то женщина, я устремляюсь к ней.

– Прошу прощения, – говорю я, – не могли бы вы посмотреть, нет ли там девушки по имени Дженни? Боюсь, моя подруга плохо себя почувствовала.

– Конечно, – отвечает она. – Одну минуту.

Проходит не более тридцати секунд, когда женщина выходит из туалета, качает головой и снова скрывается в дверях.

Значит, Дженни вернулась в машину. Я ощущаю странное давящее ощущение в животе, но пытаюсь не обращать на него внимания. Она непременно будет там. А где еще ей быть? Я отпиваю большой глоток кофе и направляюсь к выходу.

Сильный порыв ветра едва не сбивает меня с ног. Я бросаю взгляд на машину и замираю на месте, понимая, что Дженни там нет. Тянущее ощущение в животе снова дает о себе знать, и я понимаю, что всему виной сильное волнение. Я не испытывал ничего подобного с момента ожидания нашей первой с Дженни ночи любви.

Возможно, Дженни как-то догадалась, что сегодня я собирался сделать ей предложение? Неужели это ее напугало? Впервые за все это время я растерялся и не знаю, что делать дальше. Мысль о том, что Дженни могла просто сбежать, вызывала у меня беспокойство и растерянность. Но такого просто не могло быть, это совершенно невозможно. Мы счастливы вместе. Собираясь сделать ей предложение, я не сомневался, что Дженни непременно обрадовалась бы и тут же согласилась.

Так что, вполне вероятно, она все-таки в здании. Возможно, та женщина была невнимательна.

На этот раз я вбегаю в здание и по пути бросаю стаканчик из-под кофе в мусорную корзину. Вокруг никого, кто мог бы мне помочь. Я больше не могу ждать и захожу в женский туалет. Войдя внутрь, я вижу женщину, которая красит ресницы перед зеркалом. Она отступает назад.

– Все в порядке, – говорю я, немного запыхавшись. – Я здесь кое-кого ищу. – Мои слова не успокаивают ее, но я поглощен поисками Дженни и не обращаю внимания на ее встревоженное лицо. – Дженни! – кричу я. – Ты здесь, Дженни? – Я подхожу к каждой кабинке, стучу и выкрикиваю ее имя.

Кто-то отвечает: «Нет», но это не голос Дженни.

Теперь я и в самом деле не знаю, что делать. Ее нигде нет, и она не могла просто так взять и уйти, испугавшись выйти за меня замуж, и Дженни не шутит со мной сейчас. Это точно.

Мне становится нехорошо, пот проступает у меня под мышками и на спине.

Если она не в машине и здесь ее тоже нет, то где же тогда она? Неожиданно в голову мне приходит ужасная мысль. А что, если с ней что-нибудь случилось?

Еще две женщины зашли за угол, но я быстро прошел мимо них и скрылся. Вскоре я услышал нестройный гул голосов и направился в сторону закусочной. Несколько семей устроились за столиками, а у прилавка образовалась небольшая очередь. Но и здесь Дженни не оказалось.

Возможно, она вернулась в машину и ждет меня. Я не теряю надежды.

Я искренне надеюсь на лучшее. Но, выбежав из здания, вновь не нахожу Дженни в машине. Она ушла. Ушла неизвестно куда. И солнце тоже скрылось. Чувствую себя отвратительно и не знаю, как исправить ситуацию. Я бросаюсь к машине. Ступив на бетонную площадку парковки, вдруг ощущаю, как сбиваю что-то ногой. Успеваю бросить взгляд вниз, вижу, что это стаканчик с кофе для Дженни, и падаю. От удара у меня перехватывает дыхание. Мои ладони стерты в кровь, брюки порваны.

Я поднимаюсь и прислоняюсь к машине, чтобы перевести дух. Руки у меня дрожат. Мотаю головой, пытаясь собраться с мыслями, пытаюсь вспомнить какие-нибудь детали, которые не заметил сразу. Все, чего я не заметил и не сделал. Что, черт подери, я должен делать? И что думать?

– У тебя есть телефон, – говорю я себе, внезапно понимая, как следует поступить дальше. Я вспоминаю о телефоне, лежащем в кармане, и о том, что у Дженни при себе тоже всегда есть мобильный. Я набираю номер, сохраненный в памяти, и жду гудков. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем происходит соединение.

Я слышу длинные гудки. Наконец-то мы сможем все прояснить. Она возьмет трубку, затем последует какое-нибудь смешное объяснение, над которым мы потом сможем вместе от души посмеяться.

Но после третьего гудка мое сердце начинает биться быстрее, а к пятому меня охватывают сомнения. На седьмом гудке я жду, когда включится ее автоответчик, но почему-то этого не происходит. В чем дело? Ведь обычно автоответчик всегда включается на седьмом гудке.

– Ответь мне, – говорю я в трубку. – Черт подери, ответь же мне!

Связь обрывается, и я набираю 999. Я даже не задумываюсь о том, что делаю, все происходит словно на автопилоте. Я даже не знаю, что сказать, ко гда на другом конце провода снимут трубку, знаю только, что мне нужна помощь.

Оператор спрашивает, с какой службой меня соединить, и я говорю, что мне нужна полиция. Через три секунды меня соединяют с полицейским участком. Человек, снявший трубку, спрашивает, что у меня произошло.

– Моя девушка… – говорю я. – она пропала. Я не знаю, где она. Только что была здесь и вот исчезла. Я уже все вокруг обыскал.

Полицейский просит меня не торопиться. Он спрашивает, как меня зовут, и я называю свое имя. Он спрашивает, когда я в последний раз видел Дженни, и я объясняю ему. Он спрашивает, нет ли каких-нибудь разумных объяснений ее исчезновения, и я говорю:

– Их просто не может быть. Вероятно, кто-то похитил ее. Она оставалась в машине.

Полицейский обещает немедленно выслать ко мне офицеров, поэтому остается лишь сидеть и ждать.

Мои мысли разбегаются. Сначала я пытаюсь отогнать тревожные предчувствия, но Дженни не появляется, и я не могу не представлять, как она мучается от боли и зовет меня. А что, если ей и в самом деле нужна моя помощь? А что, если ее действительно похитили?

Я не могу спокойно сидеть на одном месте, раздираемый беспокойством в ожидании полиции, и принимаюсь бродить вокруг. Я направляюсь к отелю, захожу в фойе, а затем снова выхожу наружу и иду в сторону бензоколонки.

Проходит пятнадцать минут, прежде чем я снова возвращаюсь к машине, окончательно отчаявшись. Дженни нигде нет. В тот момент, когда я подхожу к своей «мазде», на парковку заезжает полицейская машина, и я принимаюсь махать рукой сидящим в ней офицерам. Полицейским потребовалось несколько минут, чтобы выйти из машины, эти мгновения тянулись для меня мучительно долго, и я стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Мистер Симмонс? – обращается ко мне офицер, сидевший за рулем.

– Да, Джон Симмонс, – отвечаю я. – Моя девушка… невеста, сегодня вечером я собирался сделать ей предложение, это Дженни Майклз, была со мной, но потом куда-то исчезла, я уже все вокруг обыскал. – Я изо всех сил стараюсь все подробно объяснить им, но начинаю волноваться еще больше, заметив их подчеркнутое спокойствие. – Вы должны помочь мне найти ее.

– И мы поможем вам, мистер Симмонс, непременно поможем, – говорит водитель полицейской машины. – Вы говорите, ее зовут Дженни Майклз?

– Да.

– Какой у нее адрес?

– Сандерс-Роуд, 4, Сент-Элбанс.

– Как она выглядит?

– Каштановые волосы чуть ниже плеч, стройная, рост около ста семидесяти пяти сантиметров, загорелая кожа. На ней синие джинсы и бежевая рубашка.

Они по-прежнему ничего не предпринимают. Я уже не в силах сдерживать волнение.

– Я пытался дозвониться до нее. У нее с собой мобильный, но даже автоответчик выключен. Такого раньше никогда не было.

– А какой у нее номер? – спрашивает офицер.

Я называю номер.

– Как давно вы знаете мисс Майклз?

– А какое это имеет отношение к тому, что произошло? – огрызаюсь я и лишь тогда понимаю, что этого не следовало делать.

– Вы можете спокойно отвечать на мои вопросы, сэр?

– Конечно. Простите. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне найти ее.

– Тогда четко отвечайте на вопросы, чтобы мы могли начать поиски.

Я почти уверен, что второй офицер, сидящий на пассажирском сиденье, насмешливо фыркает. Но я говорю водителю:

– Три недели.

– Это слишком короткий срок, чтобы хорошо узнать другого человека и решиться сделать предложение, – говорит офицер с пассажирского сиденья.

– Но только не для нас, – отвечаю я. – Мы счастливы вместе.

Он кивает в ответ:

– Конечно, сэр. – В голосе мерзавца звучит неприкрытый сарказм, но сейчас мне очень нужна их помощь, и я удерживаюсь от соблазна огрызнуться в ответ.

– Назовите ваш адрес и номер телефона.

Я диктую ему свой адрес, а также номера домашнего, рабочего и мобильного телефонов.

– Я вернусь через пять минут, – говорит водитель, а затем снова усаживается в машину.

Мы с другим офицером некоторое время стоим молча. Я некоторое время не свожу глаз с полицейского, который, сидя в машине, с кем-то разговаривает по рации, а затем перевожу взгляд на офицера рядом со мной. Он молчит, но неотрывно смотрит на меня. Даже не глядя на него, я чувствую его назойливое внимание. Мне хочется поскорее отделаться от него и в одиночестве постараться разобраться в своих мыслях.

Голос полицейского выводит меня из задумчивости.

– Сэр, мисс Майклз заходила в здание?

– Да… Нет… Я подумал, что она зашла внутрь, когда вернулся и не обнаружил ее в машине. – Все это казалось мне абсолютно бессмысленным. – Я не знаю, – признался я.

– Вы с кем-нибудь разговаривали? Возможно, кто-нибудь видел ее?

– Нет. Да. В туалете. – Я вытираю ладонью пот, выступивший на лбу. – А что, если ее похитили?

– Если произошло нечто подобное, это зафиксировали бы камеры видеонаблюдения.

– Я не подумал об этом. – Надежда. Да, теперь у меня в душе затеплилась надежда. – Отправляйтесь и разыщите ее. Прошу вас. – Он не сдвинулся с места. – Прошу вас, – повторил я, повысив голос.

– Вам надо проявить терпение, сэр. – Скрестив руки на груди, полицейский отступил назад, ясно давая понять, что не стоит его торопить.

Наш разговор прерывает звук резко захлопнувшейся дверцы полицейской машины. Офицер, сидевший за рулем, подходит к нам и шепчет что-то на ухо своему коллеге. Его напарник в ответ удивленно вскидывает брови.

Что-то здесь не так.

– В чем дело?

Водитель отвечает:

– Вам известно, сэр, в какие неприятности вы можете угодить, заставляя полицию напрасно тратить время?

– Что? – спрашиваю я. О чем они говорят?

– Заставляя полицию заниматься пустяками, вы совершаете уголовное преступление.

– Я знаю. За кого вы меня принимаете? – Мое сердце вот-вот разорвется от волнения. Я жадно ловлю ртом воздух. – Я не понимаю, что вы имеете в виду?

– Перестаньте, сэр. – В разговор снова вступает напарник первого полицейского, этот язвительный мерзавец. Я позвал их, нуждаясь в помощи, а они так себя ведут.

– Если ее похитили, они сейчас скрываются от нас.

– Если? – снова раздается голос нахального полицейского.

– Вы должны найти ее. Это все очень серьезно! – Я едва не схватил его за отвороты куртки. Вот негодяй!

– Мы не станем этим заниматься. Если только вы не дадите нам номер телефона, который существует на самом деле.

– Что вы говорите?

– Номер мобильного телефона Дженни Майклз, который вы нам дали, не существует.

Нет. Нет.

– Это просто невозможно. Немыслимо. – Я достаю телефон из кармана и снова нахожу сохраненный в памяти номер Дженни. – Этого не может быть, – повторяю я, дожидаясь, когда прозвучат гудки, чтобы доказать им свою правоту, и что они лишь впустую тратят время, играя со мной в какие-то нелепые игры и ставя под угрозу жизнь Дженни.

Дурацкий телефон не торопится. Полицейские пристально смотрят на меня, пока я дожидаюсь гудков. Мне отчаянно хочется, чтобы они перестали на меня таращиться. Я хочу завопить во весь голос, чтобы они убирались, куда подальше. Но мне по-прежнему необходима их помощь, и я сдерживаю себя.

Капли пота стекают со лба мне на нос. Я вытираю их ладонью и в этот момент слышу, как в трубке раздаются три звуковых сигнала и автоматический голос. Я опускаю руку с телефоном и в оцепенении смотрю на экран.

Номер не существует.

Нет.

– Это невозможно, – говорю я. – Я звонил по этому номеру всего полчаса назад.

– Ну конечно же.

Полицейские, судя по всему, едва сдерживают смех, но я смог лишь беспомощно покачать головой, не в силах ответить им, умоляя поверить мне.

У меня в голове все перепуталось. Чьи это проделки? И что вообще происходит? Я не знаю. Моя голова готова лопнуть от наплыва мыслей. Кажется, я вот-вот потеряю сознание. Мне необходимо сесть. Я распахиваю дверцу машины и падаю на пассажирское сиденье, где сидела Дженни. Мои плечи бессильно опускаются, словно кто-то изо всех сил ударил меня в живот. Я ощущаю очертания тела Дженни в кресле, словно она оставила для меня напоминание о своем существовании. Полицейские что-то говорят, но я не слышу их. В моих ушах навязчиво звучит глухой шум. Больше ничего не осталось. Абсолютно ничего.

Один из офицеров щелкает пальцами у меня перед глазами, чтобы привлечь мое внимание. Не знаю, сколько времени я находился в этом полубессознательном состоянии. По всей вероятности, несколько секунд, но мне кажется, что я провел в этом кресле целый день.

– У вас серьезные неприятности, понимаете?

Я киваю в ответ, не в силах говорить. Я бросил попытки объяснить ему, что он совершает ужасную ошибку, не веря мне и тем самым подвергая опасности жизнь Дженни. Мысли вихрем проносятся в моей голове. Что станется с Дженни, если они не помогут? Что будет с нами? Офицер говорит, что мне позвонят из полиции и, скорее всего, мне придется предстать перед судом.

Но сейчас мне абсолютно все равно. Я могу думать лишь о Дженни, о ее беспомощности, где бы она ни находилась. И о собственной беспомощности перед лицом обстоятельств.

– Мы свяжемся с вами в самое ближайшее время.

Я с трудом вылезаю из машины, когда полицейские уходят, чувствуя себя крохотным муравьем посреди поля. Я и понятия не имею, что теперь делать. Куда мне идти? Я словно маленький ребенок, потерявший родителей в огромном супермаркете, только рядом со мной нет взрослых, которые позаботятся обо мне и помогут унять боль одиночества.

Я обхожу машину и усаживаюсь за руль. Мое тело тяжелое, как свинец, втискивается в сиденье, и я безвольно опускаю голову на грудь. Я обхватываю ладонями руль, мои пальцы снова прикасаются к его кожаной обивке. Я бросаю взгляд на свои расцарапанные в кровь ладони. Мне хочется изо всех сил впиться пальцами в руль, но у меня нет сил. Моя грудь вздымается, когда я с шумом вдыхаю воздух.

– Где же ты, Дженни?

Я поворачиваю голову налево и представляю ее рядом с собой. В моих воспоминаниях она улыбается и спрашивает, почему я так пристально на нее смотрю. Я улыбаюсь в ответ. Мне нечего ей ответить, всему виной ее ослепительная красота. Я представляю ее, но не вижу. Потому что ее уже нет рядом со мной.

Я завожу мотор и выезжаю с парковки, не представляя, куда направляюсь. Я оказался в полной темноте, как тот юрист из «Женщины в черном», и мне страшно.

Я вдруг понимаю, куда мне надо ехать. Если она и могла куда-нибудь отправиться, если все-таки решила подшутить надо мной, то, скорее всего, именно туда. Возможно, я подъеду к театру, а она будет стоять там, смеясь надо мной. Возможно, мы обнимемся, и все будет как прежде. И возможно, я сделаю ей предложение, и она согласится выйти за меня.

Но, может быть, она просто сбежала от меня. Неужели она как-то догадалась о моих планах?

Я выезжаю обратно на М1 и снова набираю ее номер. К тому времени, когда я добираюсь до Брент-Кросс, я уже раз тридцать набираю ее номер. И каждый раз результат все тот же: Номер не существует. Я не знаю, сколько продлится это путешествие, и, хотя хватаюсь за любую соломинку, с ужасом представляю свое появление около театра, подозревая, что, если Дженни там не окажется, я снова почувствую себя абсолютно беспомощным.

Глава 2

Сара Элсон проснулась, как обычно, собираясь следовать своему привычному распорядку дня. Будильник зазвонил в шесть пятнадцать, она поднялась с постели и к шести тридцати уже была в душе.

В шесть пятьдесят она вышла из душа. Зеркало в ее небольшой ванной запотело. Растерев себя полотенцем, она протерла зеркало и повесила полотенце сушиться на раковину. Затем тщательно почистила зубы и принялась наносить на лицо и тело увлажняющие кремы и лосьоны. И хотя ей не нужно было особенно усердствовать, потому что, как говорила ее мать, природа наградила Сару естественной красотой, в свои двадцать пять лет она уже начала тщетную борьбу с медленным и неумолимым процессом старения, которому подвержены все женщины.

После она отправилась на кухню, вскипятила чайник и приготовила себе тост с клубничным джемом. Это все, что она могла съесть рано утром.

Сара налила себе кофе и, вернувшись в спальню, стала одеваться. Она с особой аккуратностью и тщательностью подбирала каждый предмет одежды. Наконец она откинула назад свои роскошные каштановые волосы и торопливо накинула жакет. А затем доела тост и допила кофе, который к тому времени уже достаточно остыл.

Она вышла из квартиры в семь двадцать и спустилась по лестнице со второго этажа. Последние дни было солнечно, и сегодняшнее утро тоже выдалось ясным. Сара достала из сумочки солнечные очки, а затем, изящным поворотом головы, откинула волосы на спину.

Конечно, она понятия не имела, что, пока шла вдоль шоссе к автобусной остановке, за каждым ее движением пристально следили. Это происходило последние пять дней, иногда незнакомец, наблюдавший за ней, находился всего в нескольких шагах. Он следил за ней и готовился. Она станет для него первой.

Сара недолго ждала на остановке, через несколько минут подъехал автобус. Она устроилась на единственном свободном месте, достала книгу и унеслась в мир фантазий, где все мужчины были мускулистыми героями, а зло всегда наказывалось.

До железнодорожной станции ехать было десять минут. Там она садилась в поезд. Полчаса пути, исключая возможные задержки транспорта, затем пятнадцать минут пешком от станции, и вот она уже в офисе.

Там Сара весь день напролет сидела за письменным столом, печатала, шутила с коллегами, нацепляя на лицо притворную улыбку, в то же время чувствуя неудовлетворенность от своей профессиональной деятельности и с нетерпением считая минуты до обеденного перерыва.

И когда, наконец, настало время ланча, привычная рутина вновь продолжилась. Она спустилась на лифте с третьего этажа и влилась в поток спешащих по улице людей. Зашла в кафе на другом конце улицы и заказала чашку любимого напитка и круассан. Этого было вполне достаточно для ланча. Ее привычное каждодневное меню. Она уселась на высокий стул у боковой стойки бара, ела, пила и читала книгу. Она почти добралась до последней главы. Скоро надо будет выбирать новую книгу, подумала Сара.

Он сидел на стуле за противоположной стойкой, повернувшись к ней лицом. Он прождал все утро, и его несказанно возбуждала возможность рассматривать ее вблизи. Он уперся пристальным взглядом в ее затылок, любуясь роскошными темными волосами, сверкавшими в солнечном свете. Он жаждал прикоснуться к ним. Желал попробовать их на вкус, почувствовать жар ее тела. Воображал, каково это будет прикоснуться к ее коже, воображал уже целых пять дней. Если у него и была одна добродетель, то именно терпение, а эта игра привлекала его новизной, и потому он хотел все сделать правильно.

Дочитав главу, она захлопнула книгу и убрала в сумку. Сара допила кофе, вставая, закинула сумку на плечо и вышла, не обратив внимания на мужчину, который тоже неторопливо поднялся из-за стойки и незаметно последовал за ней. Вы не заметите, никто не заметит. Таков Лондон.

Он шел за ней всю дорогу и остановился лишь в нескольких шагах от здания, где располагался ее офис. Она тоже остановилась и понурила голову. С тех пор как он выбрал ее, это повторялось уже несколько раз. Он подумал, что ей грустно. Он часто думал, что, несмотря на красоту, она выглядит несчастной.

Но сейчас его это не волновало, он думал лишь о том, что они оба почувствуют сегодня вечером, когда все случится. Он выбрал ее именно из-за красоты, и уже не мог больше сдерживать себя, так сильно было его предвкушение предстоящего события. Скоро он сможет прикоснуться к совершенству, именно так он представлял ее себе. В реальности сможет ощутить ее теплую, нежную кожу, почувствовать ее дыхание и заглянуть ей в глаза.

Сара вернулась за свой письменный стол на следующие четыре с половиной часа. Она почти не улыбалась, все больше ощущая навалившуюся усталость еще одного монотонного дня. Сара не обращала внимания на женские сплетни и на флиртующих с ней молодых мужчин, которые то и дело подходили к ее столу. Она кивала в ответ, изображая интерес, а сама думала о своих давних мечтах и неосуществленных стремлениях.

Мечтах, которым не суждено сбыться после этой ночи.

Она никогда не отказывалась от предложений выпить, которые ей стали делать с первого дня работы в этой компании. Никогда. И потому приняла приглашение коллег, трех девушек и двоих молодых людей, когда один из них подошел к ее столу за десять минут до окончания рабочего дня. Молодой человек спросил, не желает ли Сара присоединиться к ним за коктейлем. Но правда заключалась в том, что, хотя вежливость и умение подстраиваться под окружающих заставляли ее принимать эти приглашения, Саре не слишком все это нравилось, поскольку у нее не было ничего общего с сослуживцами. Они с удовольствием просиживали весь день за своими столами, пропивали зарплату и крутили романы с коллегами. Но Сара не желала поступать так же. Она все еще верила в свои силы. И ожидала от себя большего.

Она работала в газете, но это была не та работа, о какой она мечтала, три года назад окончив университет, полная решимости сделать себе имя в журналистике. Однако пока ей приходилось довольствоваться должностью менеджера по продажам. Она и не представляла, насколько сильна в этом мире конкуренция, сколько людей стремится кого-то и что-то использовать в своих целях и именно люди, далекие от таланта, получают желаемое. А она никогда не была одной из этих людей.

Целых три года она сидела на одном месте, и ее разочарование росло день ото дня.

Семнадцать тридцать, настало время идти в бар. Коллеги уже собрались около ее стола, готовясь уходить, не давая ей времени даже выключить компьютер. И она боялась того, что должно было произойти.

Недолгая прогулка, и вот они уже на месте. Это паб на Сент-Мартинс-Лейн. Один из мужчин по имени Адам сказал, что начинает первый раунд. Слово раунд означало, что коктейлей будет несколько, а значит, домой Сара вернется поздно, чего ей совсем не хотелось.

Но спустя полчаса, после двух раундов коктейлей, ее настроение улучшилось, и она почувствовала, как стало отступать сковывавшее ее напряжение. Она совсем забыла о расслабляющем действии алкоголя. И ей нравилось это ощущение. Прошло совсем немного времени, а ее голос стал звучать заметно громче, и она говорила о таких вещах, о которых раньше и не помышляла. И еще она начала флиртовать. Она утратила контроль над собой, и ей было на это наплевать, возможно, впервые с тех пор, как она начала работать в Лондоне.

Когда она вышла из здания, где располагался офис, он уже поджидал ее. Его возбуждение обострилось настолько, что он не знал, сумеет ли сдерживать себя на обратном пути до ее дома, так близко они будут друг к другу. Представлял, какой удивительной она окажется, какой не похожей на других женщин. В ней было все, по чему он так тосковал.

Он видел в ней свое спасение, избавление от боли, наполнявшей его прошлое, и от невзгод и бед настоящего. С ее помощью он сможет все начать заново. Он поднимет ее на недоступный пьедестал.

Но когда он увидел, как она выходит из здания с несколькими сослуживцами и, не прощаясь, идет дальше вместе с ними, ощутил, как его захлестнула волна острого разочарования и раздражения. Он отчаянно желал, чтобы они с ней наконец остались наедине. И потому ощутил ярость, когда она, вместо того чтобы, как обычно, повернуть направо и отправиться домой, повернула налево и вошла в бар.

Теперь он сидел через три столика от их компании и ждал. К нему снова вернулись прежняя выдержка и терпение, и в этом во многом была заслуга виски со льдом. Он ждал подходящего момента.

Она была настоящей красавицей. Именно она сумеет доказать ему, что у женщин гораздо больше прекрасных качеств, особенно у красивых женщин, чем ему доводилось видеть прежде. Глубина, чувствительность, спокойствие.

Теперь она была совсем близко, он смотрел, как она улыбается. Какие у нее зубки. Его захлестывало удовольствие и гордость.