Ловушка мертвеца Чейз Джеймс
Элен взглянула на меня с некоторым непониманием:
– Конечно. Надеюсь, ты не думаешь, что я собираюсь взять тебя с собой.
– Можно сделать иначе, – предложил я. – Лучше начать охоту вдвоем. Не стану обещать, что мы получим 750 тысяч – такая возможность выпадает раз в жизни, – но все-таки кое-что нам удастся отхватить. Тебе нужен непременно парень, который бы присматривал за финансовой стороной твоих дел. С твоей внешностью и моими мозгами мы могли бы зарабатывать кучу денег.
Элен улыбнулась.
– Разве у тебя есть мозги?
– Еще какие! Послушай, предположим, мы едем в Майами вместе. Твоя обязанность выглядеть красиво и заманивать простаков. Мое дело – в нужный момент выступать на сцену, чтоб доить их. Ты это сама не способна делать, тебе только кажется, что можешь. Для этого тебе нужен мужчина.
– Я подумаю над твоим предложением, – уклончиво ответила Элен.
– Только не принимай сегодня поспешных решений. Повремени. Я поеду за Дестером к четырем часам. Вероятно, мы вернемся около шести.
– Хорошо.
Элен смотрела куда-то мимо меня.
Интересно, о чем она думала в этот момент? Я наклонился над ней, чтобы поцеловать, но она недовольно отвернулась.
– Оставь меня в покое. Уходи!
– Что мне в тебе нравится, так это ласковый характер, – поддел я злорадно. – Ну что ж, не хочешь – не надо.
– Уходи, – нетерпеливо бросила Элен. – Не надоедай мне.
У меня появилось желание ударить ее по лицу, но я подумал, что это подействует на нее не сильнее, чем удар резинового молота о скалу.
Я вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
Ровно в четыре часа я постучался в кабинет Дестера, повернул ручку и вошел.
Он сидел за столом и писал. Увидев меня, он кивнул головой. Впервые в этой комнате я увидел его трезвым.
– Возьмите пока бутылки, – распорядился он, указав на шкаф. – Я закончу через минуту.
Я принес два чемодана и начал укладывать бутылки. К тому времени, как я собрал их, хозяин кончил писать письмо. Сунув его в конверт и запечатав, он положил его в бумажник.
– Ну что ж, теперь все, – сказал Дестер, вставая. – Поехали.
Он направился было к двери, но тут в нее постучали – и дверь отворилась. Вошла высокая худая девушка. Ее волосы были гладко зачесаны назад, а глаза скрывались за очками в роговой оправе. По виду она принадлежала к породе тех вечных старых дев, которые заканчивают свою жизнь в задней комнате в обществе двух кошек. В руках у девушки был букет красных роз, которые она неловко протянула Дестеру.
– Мне… мне просто хотелось сказать вам, что я ужасно сожалею о вашем уходе, мистер Дестер, – произнесла она. – Многим из нас будет недоставать вас. Мы все желаем вам счастья.
Дестер смотрел на сотрудницу, и я увидел, что он буквально побелел. Он бережно взял у девушки розы и прижал их к груди. Он попытался что-то сказать, но у него ничего не вышло. Некоторое время девушка и Дестер молча глядели друг на друга. Потом она прижала руки к лицу и заплакала. А он обошел ее и направился к двери, держа розы в руках. На его лице было выражение, которое я никогда не забуду. Я последовал за Дестером. Мы прошли холл, где каждый, кто там находился, проводил нас долгим взглядом, и спустились по лестнице к машине.
Дестер сел в машину и положил розы на сиденье рядом со мной.
– Домой! – хрипло выдохнул он. – Но сначала поднимите этот чертов верх.
Я выполнил приказание.
К тому времени, как мы доехали до дома, хозяин уже пришел в себя, хотя и был еще бледен. Он вышел из машины, держа розы в руках, и натянуто улыбнулся мне.
– Забавно, какими разными бывают люди… Эта девушка выполняет на студии какую-то незначительную работу. Я даже имени ее не могу вспомнить. – Он смотрел на цветы, стараясь выйти из охватившего его подавленного состояния. – Отнесите бутылки в мою спальню. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне вечером часов в восемь. Вас будет ждать одно поручение, вероятно, последнее.
Я сказал, что приду. Меня заинтересовало, что это за поручение. Дестер повернулся, потом остановился и схватился за карман.
– О черт! Я хотел по дороге остановить машину и бросить в почтовый ящик это письмо. – Он достал из бумажника конверт. – Сделайте мне одолжение и отправьте его теперь. Это важно.
– Слушаюсь, сэр, – ответил я, взяв письмо и опустив его в карман.
Затем я поднял чемоданы и отнес их в спальню. В них было около тридцати бутылок виски. Я аккуратно расставил их в три ряда на верхней полке шкафа. После этого я спустился вниз и, совершенно забыв о письме, загнал машину в гараж. Только тогда я вспомнил о данном мне поручении, достал письмо из кармана и с любопытством осмотрел его. Оно было адресовано мистеру Эдвину Бернету, адвокату компании «Холт и Бернет», Лос-Анджелес, Двадцать восьмая улица. Ближайший почтовый ящик находился на расстоянии в четверть мили – и я решил бросить письмо, когда выйду по делам.
Без пяти восемь я вошел в дом. Часы в холле как раз показывали восемь, когда я постучал в дверь кабинета Дестера.
– Войдите, – разрешил тот.
Я вошел. Он сидел за большим письменным столом, а перед ним стояли бутылка виски и бокал. Судя по каплям пота на его лице и странному блеску в глазах, Дестер был пьян.
– Подвиньте этот стул сюда и садитесь, – велел он.
Я сел, недоуменно спрашивая себя, в чем же собственно здесь дело.
Он пододвинул ко мне сигареты.
– Курите… Выпить не хотите?
– Нет, благодарю вас, – отказался я.
– Вы отправили письмо?
– Да, сэр, – соврал я, не моргнув глазом.
– Благодарю вас. – Хозяин допил остатки виски в бокале, потом налил себе еще. – Я вас вызвал сюда для того, чтобы вы были свидетелем моего разговора с женой. Возможно, вам придется давать показания перед судом, так что постарайтесь все запомнить до подробностей.
Это вступление поразило меня. Я удивленно посмотрел на Дестера.
– Просто сидите и молчите, – пояснил он и поднялся из-за стола. Он подошел к двери и громко крикнул: – Элен! Элен! Иди сюда, пожалуйста! – Потом он вернулся к столу и опять сел в кресло.
Через несколько минут Элен вошла в кабинет.
– В чем дело? – резко спросила она.
– Подойди сюда и сядь, – потребовал Дестер. – Мне нужно поговорить с тобой.
– Что он делает здесь? – вскинулась Элен, указывая на меня и не двигаясь с места.
– Прошу тебя, Элен, сядь. Я пригласил сюда Нэша как свидетеля того разговора, который состоится между нами.
Миссис Дестер пожала плечами и села в кресло, стоявшее рядом с письменным столом. Муж пододвинул ей коробку с сигаретами.
– Пожалуйста, если хочешь, кури.
– Я не хочу, – резко обронила женщина. – В чем дело?
Дестер некоторое время изучающе смотрел на жену, закурив сигарету. Элен подчеркнуто высокомерно отвечала на взгляд, но потом равнодушно отвела глаза.
Хозяин обратился ко мне:
– Простите, что затрудняю вас, но вам придется кое-что выслушать от меня, чтобы понять дальнейшее. Я женился на Элен год назад. Тогда она казалась мне ангелом, и я был безумно влюблен в нее… Меня беспокоило, что, в случае моей смерти, она останется без средств, и я был так глуп, что застраховал свою жизнь на 750 тысяч долларов в пользу жены. Я рассказал ей о страховке, чтобы она чувствовала себя более уверенно, если со мной что-нибудь случится. И после этого я увидел Элен в настоящем свете. Когда до нее дошло, что я представляю большую ценность мертвый, чем живой, она перестала скрывать свои настоящие чувства ко мне. Она стала холодной, злой и отчужденной. Не буду подробно останавливаться на этом, скажу только, что мысль о том, что я стою между ней и этими деньгами, так поглотила мою жену, что она не выносила даже моего прикосновения: живой я ей стал ненавистен. Вы видите Элен и можете поставить себя на мое место, представить себе, что значит, когда такая женщина равнодушна по отношению к вам. Я был настолько глуп, что начал топить свое горе в виски, а начав, уже не мог остановиться. Я не мог сосредоточиться на работе и выполнял ее все хуже. Будучи пьяным, я тратил деньги не считая. В моем разорении виновата только эта женщина.
– Несчастный идиот, – прервала мужа Элен. – Неужели ты думаешь, что кому-то интересна вся эта чепуха? Ради бога, переходи к сути дела, если в том, что ты еще скажешь, есть какая-то суть.
– Ладно, я перейду к сути, – заверил Дестер, – хотя вряд ли тебе это понравится. Но это неважно. Ты сама выбрала свою дорогу и должна получить по заслугам. – Он взглянул на меня. – Элен так хотелось добраться до этих денег, что она пыталась избавиться от меня. Она была готова даже на убийство. И трижды пыталась его осуществить. Свидетелем одной из попыток вы были ночью в среду. Жена думала, что я был пьян, и хотела посадить меня в «бьюик», чтобы я разбился. Но она не слишком ловкая убийца, и все ее попытки провалились.
– Ты пьян, – презрительно бросила Элен. – Ты не отдаешь отчета своим словам.
– Может быть, я пьян, но все понимаю. Не будем спорить на эту тему. Нэш видел, что произошло в среду, и он достаточно умен, чтобы составить об этом свое мнение. Твои попытки избавиться от меня были совершенно лишены фантазии. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что самым безопасным и простым было бы застрелить меня во сне и вложить револьвер в мою руку? Разве кого-нибудь удивило бы известие о моем самоубийстве? Все его давно ждут. У меня есть множество мотивов, чтобы убить себя: я пьяница, во-вторых, я неудачно женат, а в-третьих, у меня нет денег, я по уши в долгах. Почему ты не подумала об этом?
Элен посмотрела на мужа.
– Мне нужны были деньги, – выпалила она. – Если бы в страховой компании подумали, что ты застрелился, то они не выплатили бы страховки.
– Ты плохо прочла ее условия. Помнишь, ведь я давал тебе полис. Компания обязалась выплатить страховку, если я покончу с собой в течение года, начиная с момента выдачи страхового свидетельства.
Во взгляде Элен мелькнула такая ненависть, что у меня мурашки пробежали по спине.
– Только не думай, что теперь тебе удастся избавиться от меня подсказанным способом, – предупредил Дестер, откидываясь на спинку кресла. – Ситуация изменилась. Я устроил все так, что в случае моего самоубийства ты не получишь теперь ни цента. Вчера я летал в Сан-Франциско и встретился там с человеком, который руководит отделом претензий страховой компании «Нэшнл Фиделити». Его фамилия Мэддакс. Должен сказать, что он произвел на меня большое впечатление. У него прекрасная репутация в деловом мире. Он умен, тверд и чрезвычайно компетентен. Говорят, что он за милю чувствует подлог. Он работает в компании пятнадцать лет, и за это время он множество людей отправил в тюрьму, а восемнадцать человек – в камеру смертников. – Дестер помолчал и отпил виски. – Я поехал к этому человеку с намерением ликвидировать страховку, но по дороге мне пришла в голову одна идея. Вероятно, ты сочтешь меня излишне мстительным, но ведь если на то пошло, ты разрушила мою жизнь. В целом моя затея такова, какие обычно используются в кино. Ты ведь помнишь, что в свое время я был неплохим продюсером. Моя задумка состоит в том, что за все горе, что ты причинила мне, ты должна наказать себя сама.
Элен оцепенела, сжав руки в кулаки.
– Не волнуйся, – успокоил ее Дестер. – Даже при всем желании я не смог бы обратиться в полицию, так как у меня нет никаких доказательств против тебя. Я не буду наказывать тебя своими руками, я хочу, чтобы ты это сделала сама.
– Я не собираюсь больше слушать эту чепуху, – сердито заявила Элен.
– Нет, ты ее выслушаешь, потому что ты увидишь, что я все-таки оставляю тебе возможность запустить твои хорошенькие коготки в 750 тысяч, правда, возможность небольшую. – Настала моя очередь насторожиться. – Позволь мне рассказать о своем разговоре с Мэддаксом, – продолжал Дестер. – Когда мне в голову пришла идея с неприметным капканчиком для тебя, я понял, что не могу выложить ему правду. Мне захотелось изменить пункт о самоубийстве, потому что в настоящем виде он слишком упрощал все для тебя. Поэтому я сказал Мэддаксу, что прошу его вычеркнуть из страховки этот пункт, потому что я – алкоголик и в пьяном виде способен к покушениям на свою жизнь, а отсутствие этого пункта и невозможность для тебя получить страховку в случае моего самоубийства послужит для меня сдерживающим обстоятельством. Вряд ли служащий компании поверил моему объяснению, но он прислушался к моему мнению и вычеркнул этот пункт о самоубийстве. – Дестер отпил виски из стакана, и я заметил, что руки у него дрожат. – Итак, положение теперь таково, что, если я убью себя или ты убьешь меня и замаскируешь это под самоубийство, компания не выплатит тебе страховку. Ты поняла это? – Элен ничего не ответила. Она сдвинула брови и смотрела на противоположную стену. Но она слушала. – Несколько недель тому назад, – продолжал Дестер, – я решил, что, когда истечет срок моего контракта, я застрелюсь. – И я, и Элен снова посмотрели на Дестера. – Я отдавал себе отчет в том, что без работы у меня нет будущего, – спокойно говорил он. – Я банкрот и по уши в долгах. Итак, срок моего контракта сегодня истек. И я собираюсь покончить с собой…
– Я не верю тебе, – перебила Элен. – Впрочем, меня не слишком заботит, как ты поступишь.
– Я так и думал, – ответил муж, – но суть не в этом. Вряд ли кто-то другой услышит этот выстрел, кроме вас. Теперь слушай внимательно. В твоем распоряжении будет несколько часов, чтобы придать моему самоубийству вид убийства. Придать ему вид несчастного случая не удастся: случайно люди не стреляют себе в голову. – Элен посмотрела на мужа как на сумасшедшего. – Если полиция признает, что я застрелился сам, ты не получишь страховки. Но если будет решено, что меня убили, то страховая компания будет вынуждена заплатить тебе. Ты следишь за моей мыслью? Видишь, какую ловушку я тебе подстроил? Понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что предоставляю тебе возможность самой наказать себя? Ловушка расставлена, а приманка в ней – 750 тысяч долларов. Тебе останется только сфабриковать улики, наворотить немало лжи, чтобы убедить всех, что я не покончил с собой, а меня убили. И тогда, если ты проведешь все умно и не сделаешь ни одной ошибки, ты получишь эти деньги. – Я почувствовал, что покрываюсь холодным потом. Взглянув на Элен, я увидел, что она побледнела и застыла, как изваяние… – Не знаю, что ждет человека за гробом, – не унимался Дестер. – Возможно, пустота. А возможно, я все-таки смогу наблюдать после смерти за тобой, Элен. То-то уж я позабавлюсь! – Он закурил сигарету, неотрывно глядя жене в глаза. – Мне кажется, что ты не устоишь перед приманкой и постараешься выдать мое самоубийство за убийство. Вряд ли тебе удастся перехитрить такого человека, как Мэддакс, поэтому с моей стороны будет честно предупредить тебя, что тебе предстоит иметь дело с исключительной личностью. Стоит только ошибиться – и тебя могут обвинить в моем убийстве. Это будет довольно забавно, если учесть, что ты уже пыталась отправить меня на тот свет. Чтобы еще больше затруднить для тебя дело, я попросил Нэша присутствовать при нашем разговоре. Хотя, возможно, с ним ты легко договоришься. Ты умеешь обращаться с мужчинами, и, может быть, тебе удастся склонить его на свою сторону и заставить держать рот на замке. Ведь 750 тысяч – такая соблазнительная сумма, что любой человек может поддаться на уговоры при условии, что он получит часть денег.
Элен вскочила с места.
– Я не собираюсь больше слушать тебя! – крикнула она. – Пьяный идиот! У тебя никогда не хватит храбрости застрелиться. Оставь себе свои паршивые деньги. Мне они не нужны. Можно подумать, что свет клином сошелся на твоих 750 тысячах, что нет больше богатых дураков. Я знать больше не желаю ни тебя, ни твоей игры со страховкой. – Элен хлопнула дверью и выбежала в холл. Я слышал, как она бежала вверх по лестнице. Я последовал ее примеру.
– Я тоже не намерен выслушивать ваши бредни, – сказал я и, не посмотрев даже в сторону Дестера, вышел в холл и спустился во двор.
Я был на полпути к гаражу, когда в доме раздался выстрел и задребезжали стекла. Некоторое время я стоял неподвижно, словно уткнувшись в стену, а потом повернулся и побежал в дом.
На верхней ступеньке лестницы стояла бледная Элен с широко раскрытыми глазами. Мы смотрели друг на друга.
– Войди и посмотри, – прошептала она.
Я призвал на помощь все свое мужество, пересек холл и открыл дверь кабинета.
ГЛАВА 6
Дестер сидел в кресле у самого стола, уронив голову лицом вниз на стол на раскрытый блокнот. Кровь из раны уже успела растечься по лицу, блокноту и столу. Автоматический револьвер 38-го калибра лежал на полу рядом с ногой стрелявшего. Даже не притрагиваясь к Дестеру, я понял, что он мертв. Слишком страшной была у него на голове рана. Я стоял, глядя на него, и ничего не соображал от ужаса. Мне не верилось, что он все-таки решился на такой поступок. Потом я с трудом оторвал от умершего взгляд и вышел в холл.
Элен спустилась с лестницы. Она стояла неподвижно, устремив на меня вопрошающие глаза.
– Мертв? – спросила она.
– Да, – ответил я дрожащим голосом.
– Сумасшедший пьяный дурак! Я никогда не думала, что он отважится на подобное. – Она прошла мимо меня в кабинет.
Я почувствовал, что мое лицо мокро от пота, и сунул руку в карман за платком. Мои пальцы коснулись того письма, которое я обещал Дестеру бросить в почтовый ящик. Я вытащил письмо, долго смотрел на него, не совсем ясно понимая его смысл. Потом перечитал его еще раз.
«От Эрла Дестера. 19-го июня, Голливуд, Хилл-Крест-авеню, 256.
Уважаемый Бернет.
Зная ваш многолетний опыт и успешную работу, не думаю, что сообщу вам, искусному адвокату, что-то такое, что будет для вас большой неожиданностью. Я дошел до предела своих сил и возможностей и собираюсь застрелиться. Вам достаточно хорошо известно состояние моих дел, чтобы понимать, что для меня нет будущего. Вам также известно, как плохо относится ко мне Элен. Я не собираюсь позволить ей извлечь выгоду из моей смерти. Я виделся с Мэддаксом из страховой компании «Нэшнл Фиделити» и уговорил его вычеркнуть из страховки пункт о самоубийстве. Вместо этого в мой полис, который вы найдете в правом ящике моего стола, включен другой пункт. Итак, положение теперь таково, что, если я застрелюсь, страховка будет аннулирована. Однако Элен очень нужны деньги, а 750 тысяч – заманчивая сумма. Возможно, моя жена решится обмануть страховую компанию и представить мое самоубийство как убийство. Вам это покажется диким, не правда ли? Но я знаю Элен лучше вас. У меня сейчас работает шофером молодой парень по имени Глин Нэш, и, вполне вероятно, Элен попытается приписать это убийство ему или какому-то неизвестному лицу. Если это произойдет, я не хочу, чтобы вы вмешивались, так как уверен, что Мэддаксу удастся ее разоблачить. Но если она добьется своего или совершит ошибку, которая будет угрожать ее жизни, тогда вы доведите до сведения полиции это письмо. Мне кажется, что небольшой срок тюремного заключения за мошенничество Элен не повредит. Вы находите меня злопамятным? Действительно, я не хочу простить жену. Но моей жестокости есть оправдание: Элен испортила мне жизнь. Но я повторяю еще раз, что сам покончил с собой. И, что бы ни доказывала Элен в связи с моей смертью, знайте, что я никем не убит, я застрелился сам, что моя смерть – это не убийство, а самоубийство. Я, чтобы удовлетворить вашу юридическую дотошность, попрошу мисс Леннокс удостоверить мою подпись. Мисс Леннокс, разумеется, не подозревает о содержании письма.
Прощайте. Эрл Дестер.
Засвидетельствовано мной. Мэй Леннокс, секретарша.
Голливуд, Марлин-авеню, 1145 с».
– Что ты делаешь? – спросила Элен. Бледная, она стояла в дверях. Я сунул письмо в карман, но ничего не ответил. – Что ты читаешь? – настаивала женщина.
И на этот раз я промолчал, потому что в моих ушах стояли слова Дестера: «Тебе нужно только сфабриковать доказательства и наворотить довольно много лжи, чтобы представить мое самоубийство как убийство, и тогда, если только ты будешь достаточно умна и не сделаешь ни одной ошибки, ты получишь эти деньги». Это предсмертное наставление теперь становилось для меня руководством к действию. Я понял, что имею в руках одновременно и шанс, и талисман: под защитой этого охранного документа я могу попытаться выдать самоубийство Дестера за убийство. Если же я допущу ошибку и попадусь, мне достаточно будет предъявить письмо, чтобы избавиться от неприятностей. Итак, удача сулила 750 тысяч, а поражение – ноль выигрыша, но столько же и ответственности за аферу.
– Глин! – впервые Элен позвала меня по имени.
– Подожди, – нетерпеливо обронил я, – ничего не делай. Мне надо подумать.
– Нужно вызвать врача и полицию, – сказала она требовательно. – Я позвоню по телефону наверху.
– Подожди, – повторил я. Какая-то нота в моем голосе заставила ее замереть. Элен пристально смотрела на меня, ожидая объяснения. – Пока не надо никого вызывать, поднимись в спальню и подожди меня там.
– Но мы должны…
Я подошел к ней и зло встряхнул ее.
– Делай то, что я сказал! Подожди меня наверху.
Элен по выражению моего лица поняла, что не время спорить, и вышла.
Я вернулся в кабинет Дестера, чтоб прямо здесь определить, на что мне решиться. Если бы можно было повернуть стрелки часов назад, если бы у меня было время, чтобы обдумать план убийства! Если бы только я заранее знал, что этот идиот собирается застрелиться. 750 тысяч! Эти деньги стоили риска, а на случай неудачи у меня было письмо, освобождающее меня от подозрений в убийстве Дестера. Если бы только можно было задержать события до того, как я придумаю надежную версию. Но полицейские врачи с точностью до одного часа определят время смерти. Полиция обнаружит, что Элен и я в это время находились в доме. Если просто спрятать револьвер, то следователь решит, что мы или фабрикуем убийство, или сами убили Дестера. В обоих случаях мы не получим денег. Мы должны доказать, что были далеко отсюда в момент смерти хозяина особняка. Здесь все решало время, а именно его у меня и не было.
Я стоял и глядел на мертвого Дестера, а мозг мой лихорадочно работал. В доме царила тишина. Потом послышался какой-то звук. Я не сразу догадался, что это заработал мотор холодильника. Тут-то меня и осенила одна идея. Я понял, каким образом можно повернуть стрелки часов назад. В течение двух лет я занимался продажей холодильников и знал, как работает холодильная установка. Прежде чем я был допущен к работе, мне пришлось на шестинедельных курсах изучать основные принципы рефрижерации. Среди прочих вопросов, которых мы касались, был и такой: использование холодильных установок в моргах и их воздействие на трупы. Теперь у меня была возможность задержать смерть Дестера до тех пор, пока я не придумаю безошибочную комбинацию его убийства. В случае везения, мне останется только один шаг до 750 тысяч.
Час спустя я поднялся в комнату Элен. Занавески были задернуты, горела настольная лампа. Элен лежала в халате на кровати и курила сигарету. Ее лицо осунулось, побледнело. Задержавшись в проеме двери, я испытующе взглянул на женщину, к которой меня влекли и страсть, и деньги.
– Что ты делал все это время? – спросила миссис Дестер. – Ты вызвал полицию?
Я подошел к столику, поставил на него бутылку виски и два стакана и сел в кресло.
– Нет, не вызвал.
– О чем ты думаешь? – хрипло осведомилась она. – Нужно вызвать.
Я приготовил два напитка, один стакан отнес Элен и поставил на столик около кровати, вернувшись, опустился в кресло и сделал хороший глоток из своего бокала.
– Глин, почему ты не вызвал полицию? – упорствовала женщина.
– Ты же слышала, что сказал Дестер, – отозвался я. – Он втолковывал, что если мы будем умными и не совершим ни одной ошибки, то получим деньги. Тебе ведь нужны деньги? Не правда ли?
Элен опустила ноги с кровати и села. Устремленные на меня изумрудные глаза сверкнули непонятным огнем. Мне показалось, что в них горит пламя отчаяния.
– Что ты имеешь в виду? Ведь Дестер устроил нам ловушку. Ты не думаешь, что я такая дура, что попадусь в нее?
– Послушай, мы действительно можем получить те деньги. «Нэшнл Фиделити» придется нам уплатить, если мы сможем доказать, что это убийство.
– Но ведь Дестер именно этого и добивался от нас, – обозлилась женщина. – Мы не должны делать этого. Если мы станем доказывать, что он убит, то тем самым запутаем себя в этом деле. До твоего прихода я как раз и размышляла над создавшейся ситуацией. Для нас она проигрышная. Если мы спрячем револьвер и заявим, что Дестера убили, то полиция в первую очередь заподозрит нас. Будь у нас время придумать что-то, организовать себе алиби, тогда мы могли бы решиться на это. Но времени у нас нет. Дестер мертв. Нужно сейчас же вызвать полицию.
– У нас есть время, – произнес я спокойно.
Элен уставилась на меня, не понимая, разыгрываю я ее или говорю серьезно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что ты слышишь. Мы располагаем всем временем в мире.
– Нет! Врач без труда установит точный момент наступления смерти…
– А я ему в этом помешаю, потому что я положил труп в морозильник, – сообщил я как ни в чем не бывало.
– Что? – Элен вскочила.
– Я положил твоего самоубийцу в холодильник.
– Ты с ума сошел!
– Замолчи и слушай, – спокойно продолжал я. – Я не сошел с ума, а вполне отдаю себе отчет в своих действиях. Тебе неизвестно, что я являюсь неплохим специалистом в области рефрижерации. Мне приходилось продавать холодильники, а для этого я проходил курсы по этой теме. Дестер был так уверен, что мы не сможем придумать надежный план потому, что знал, как мало времени будет в нашем распоряжении. Он исходил из того факта, что любой врач в состоянии с большой точностью определить время смерти человека. Дестер застрелился в 8.40, и полиция, несомненно, может доказать, что мы оба были в это время дома. Вот на что надеялся твой муж. Но, поместив труп в холодильник, я перехитрил Дестера. При низкой температуре внутри холодильника процесс разложения тела приостанавливается. Можно держать тело Дестера в холодильнике шесть недель или шесть месяцев, и только тогда, когда мы вынем его оттуда, процесс разложения возобновится. Ты следишь за моей мыслью? – Я наклонился вперед и посмотрел на Элен. – Так вот, предположим, что мы достанем тело из холодильника в следующую субботу, отвезем за город и оставим там. Когда бы полиция ни обнаружила труп, врач будет готов поклясться, что Дестер умер в субботу, тогда как в действительности прошла неделя с того дня, как он застрелился. Неужели ты не видишь, насколько это упрощает все для нас?
Элен сидела, стиснув руки. Мне казалось, что я слышу, как бьется ее сердце, но это были удары моего собственного.
– Нет! – вдруг воскликнула она. – Это слишком опасно! Нас разоблачат!
– Ну и что! Ты ведь не очень беспокоилась о разоблачении, выбрасывая Ван-Томлина из окна?
– Я не выбрасывала его.
– Это ты так говоришь. А сейчас твое положение гораздо безопаснее.
– Нет, полиция решит, что я убила мужа.
– Не будь дурой! Это единственный шанс получить деньги. Неужели ты думаешь, что я стал бы затевать такое дело, если бы не был уверен в его безопасности? Я знаю, что говорю. Мы двинемся вперед только после того, как придумаем верный план. Тогда нам нужно будет только вынуть Дестера из холодильника и оставить его где-нибудь, чтобы все думали, что его застрелили.
Элен взяла дрожащей рукой стакан и отпила виски.
– Я боюсь этого Мэддакса.
– Но ведь мы теперь предупреждены в отношении его. Что из того, что он умен и ловок? У нас есть время – и мы можем просчитать каждый свой шаг. Мы начнем только тогда действовать, когда убедимся, что ход наш верен и не имеет ни малейших погрешностей. Нам спешить некуда, большой запас времени позволит нам разработать надежный вариант алиби.
– Предположим, мы сделаем, на наш взгляд, все удачно, но нас все равно обвинят в убийстве Дестера?
– От такого обвинения нас спас сам покойный, – сказал я, доставая письмо Дестера из кармана. – Это послание дал мне твой муж, чтобы я бросил его в почтовый ящик. Оно адресовано адвокату. На наше счастье, я забыл его отправить. Сейчас ты узнаешь, о чем оно.
Пока я читал письмо, Элен сидела неподвижно и слушала. Ее лицо еще больше побледнело, глаза же пугали вспыхивающим в них холодным огнем. Когда я кончил, Элен тут же выплеснула наружу кипевшее в ней возмущение.
– Дьявол! – воскликнула она. – Значит, это была ловушка. Дестер и не собирался отдавать мне деньги.
– Это теперь не имеет никакого значения, – сказал я, спрятав письмо в бумажник. – Твой муж был хитер, но не достаточно. Если нам что-то не удастся, если мы совершим ошибку, – конечно, мы не собираемся допускать просчеты, – но если это вдруг произойдет и полиция решит, что мы убили Дестера, то это письмо спасет нас от камеры смертников. Тогда нас обвинят только в мошенничестве.
Элен протянула руку.
– Отдай мне письмо!
Я покачал головой.
– Прости, но ты его не получишь. Оно останется у меня. Ты очень хороша, но я тебе не доверяю. Это письмо – моя гарантия на случай обмана с твоей стороны. Если мы вдвоем будем работать по моей схеме, то я не собираюсь предоставлять тебе возможность вытолкнуть меня из окна или повесить мне на шею обвинение в убийстве. Нет, письмо останется у меня. Я буду беречь его, как зеницу ока. Оно поможет мне держать тебя на крючке.
Элен бесстрастно смотрела на меня.
– Лучше отдай мне письмо, Глин, – почти нежно попросила она.
– Нет!
Она пожала плечами и медленно подошла к туалетному столику. Взяв гребенку, стала расчесывать волосы.
– Теперь тебе все известно, – сказал я, внимательно наблюдая за своей партнершей. – Ты собираешься начать игру?
– Мне она кажется по-прежнему опасной, – ответила Элен, отложив гребенку. – По-моему, Мэддакс разоблачит нас.
Она открыла ящик стола. Я ждал этого движения и, вскочив, двумя прыжками покрыл разделяющее нас расстояние. Схватив ее за руки, я отбросил женщину от ящика. Мне удалось увидеть лежащий там револьвер 25-го калибра. Но забрать его не успел: Элен тигрицей налетела на меня. Я не ожидал, что она так сильна. Во время борьбы мы упали на пол, и она стала душить меня. Ее лицо в этот момент было просто страшным. Я ударил женщину в солнечное сплетение, она застонала от боли и выпустила меня. Тогда я навалился на нее всей тяжестью тела и постарался пригвоздить к полу, но она сбросила меня толчком колена в грудь. Поднявшись с пола, мы оба почти одновременно бросились к ящику стола, но я успел немного раньше и, схватив револьвер, прицелился в Элен.
– Мне не хочется стрелять в тебя, – предупредил я, – но придется, если ты сделаешь хоть одно движение.
– Отдай мне письмо, – потребовала она.
– Я уже сказал «нет», – ответил я.
– Прочь отсюда! Но ты еще пожалеешь…
– Но не так, как я пожалел бы, если бы отдал его тебе. – Я подошел к двери, не спуская с Элен глаз. – Мы поговорим завтра, – пообещал я. – Успокойся, остынь. Руководство делом я беру на себя. От тебя требуется только сказать: «Я согласна».
Я закрыл дверь. Выйдя из дома, я направился в гараж. «Роллс-ройс» был в моем полном распоряжении. Я сел в машину и выехал за ворота. Успокоился я только тогда, когда положил письмо и револьвер Дестера в сейф, а ключ от сейфа запечатал в конверт и адресовал управляющему моего банка с просьбой хранить пакет и содержимое до моего востребования. Конверт с ключом я опустил в почтовый ящик банка. После этого вернулся домой.
В ту ночь я спал очень мало. Слишком много нужно было обдумать и устроить. Я не пытался решить вопрос, как выдать самоубийство Дестера за убийство. Еще будет время заняться этим. Теперь же необходимо было продумать, как объяснить его отсутствие людям, которые будут спрашивать его, и как отделаться от кредиторов, которые, прослышав об увольнении Дестера, могут отобрать дом и, главное, холодильник.
Сначала мне в голову пришла идея – снять какой-нибудь отдельный коттедж и перевезти холодильник туда. Но потом я отказался от этой идеи. Во-первых, из-за громоздкости и тяжести мы вдвоем с Элен не справились бы с ним. А во-вторых, если бы полиции и Мэддаксу стало бы известно, что мы перевезли холодильник, то они могли бы разгадать наш план. Итак, холодильник должен находиться там, где и был: на глазах у всех. И мне оставалось только молить Бога, чтобы никому не пришло в голову заглянуть в него.
К восходу солнца я уже четко разработал первые шаги к осуществлению своего плана. После шести часов я встал и направился в дом.
Я подошел к спальне Элен и открыл дверь. Элен лежала на спине: она курила и бесстрастно взглянула на меня. Я закрыл дверь и подошел к кровати.
– Хэлло! – бросил я приветливо. – Все еще сердишься на меня?
– Что ты сделал с письмом? – спросила миссис Дестер.
– Положил в сейф, откуда его никто не возьмет. Забудь о письме. Оно не должно встать между нами. Ведь нас ждет партнерство в игре, где ставкой будет 750 тысяч долларов. Зачем же нам ссориться?! – Элен промолчала и отвернулась. – Итак, тебе было дано на размышление несколько часов. Каково твое решение? Начинаем мы кампанию за обладание страховкой или нет?
– Как ты собираешься осуществить это?
– Пока не знаю. Я начну думать конкретно о деталях плана тогда, когда выясню твою позицию. Одно мне ясно: мы имеем 99 шансов из ста на успех. Я не взялся бы за это дело, если бы допустил хоть на секунду, что мы можем потерпеть неудачу. Так ты со мной или нет?
Элен кивнула.
– Да, я с тобой.
Я наклонился и поцеловал ее. Я ожидал, что она отвернется, но она этого не сделала. Она лежала, глядя в потолок, и на поцелуй не ответила. Я мог с таким же успехом поцеловать собственную руку. Должно быть, такие поцелуи и довели беднягу Дестера до бутылки.
Я усмехнулся.
– Ну, как хочешь.
Женщина смотрела на меня пустым взглядом. Я вспомнил слова Дестера о том, что любить ее было все равно, что любить мраморную статую.
– О'кей, можешь сохранять холодность в наших отношениях, – согласился я. – Надо позаботиться о более важных вещах. Мы должны раздобыть где-нибудь денег. Это вещь первостепенной важности. Дай мне твои драгоценности, все, что стоит хоть какие-нибудь деньги.
Вот когда Элен ожила.
– Я не дам тебе мои вещи.
– Не будь дурой! Чтобы начать дело, нам нужны средства. Я вкладываю в него свои две тысячи долларов. Ты тоже должна вложить, сколько можешь. Я поеду сейчас в Сан-Франциско и продам «кадиллак».
– Это моя машина – и не смей ее трогать.
Я вскипел:
– Неужели тебе нужно все разжевывать и объяснять? Сегодня суббота, и, возможно, за эти два дня ничего не произойдет, но уже в понедельник кредиторы прослышат, что Дестер уволен со студии, и тогда они все на машинах, пешком и на такси ринутся сюда. Чем мы их встретим? Нам надо будет показать им, что у Дестера есть деньги. Для этого мы выберем двух-трех самых надоедливых и заплатим им. Они разнесут это по городу, и если нам повезет, то остальные отстанут. С сегодняшнего дня я присваиваю себе должность личного секретаря Дестера, чтоб иметь право от его имени делать заявления и распоряжения. Я смогу убедить всех, что Дестеру предлагают работу в коммерческой рекламе телевидения, что в данный момент он находится в Нью-Йорке, где оформляет это назначение, что до его возвращения все дела он поручил вести секретарю.
Элен села и изумленно посмотрела на меня.
– Тебе не поверят.
– Поверят. Ты не видела меня в деле. Я же прирожденный коммивояжер. Я могу продать снег эскимосам, если очень постараюсь. А в этом деле я буду стараться изо всех сил. Но мой блеф должен быть подкреплен деньгами: стоит уплатить одному-двум – и остальные будут умолять меня отложить их счета. Я уверен, что для этого обмана мне нужно иметь, по крайней мере, шесть тысяч долларов. Если повезет, то за «кадиллак» я выручу две с половиной тысячи, да еще мои собственные две тысячи. Теперь ты должна раскошелиться.
Элен встала с постели.
– Откуда я знаю, что ты говоришь правду? А вдруг ты возьмешь деньги да удерешь?!
– Неужели ты думаешь, что я променяю свою долю в страховке на кучу стекляшек?
В конце концов мне удалось заставить мою партнершу выложить драгоценности.
Я выехал в Сан-Франциско в семь часов утра. «Кадиллак» нельзя было продавать в Лос-Анджелесе, так как могли разнестись слухи о продаже имущества Дестера. «Кадиллак» шел легко. Через несколько часов я добрался до Сан-Франциско. Я побывал у трех скупщиков машин, прежде чем мне дали настоящую цену. Ювелирные магазины были закрыты по случаю уик-энда, но я нашел ломбард и заложил драгоценности за 1500 долларов. Правда, я надеялся на большее, но зато их можно было выкупить обратно. Теперь я располагал капиталом в размере 5600 долларов, включая мои две тысячи.
В Лос-Анджелес я вернулся самолетом, а домой – на такси.
Я вошел в гостиную, когда часы били девять. Я ожидал встретить Элен, но увидел толстого коротышку, сидевшего с сигарой в кресле. Ему было на вид лет пятьдесят, и, судя по брюшку, которое выдавалось у него под жилетом, он провел эти годы, потакая своим слабостям. На нем был дорогой костюм, ботинки ручной работы, черный атласный галстук украшала жемчужная булавка. С первого взгляда я понял, что имею дело с кредитором. Об этом говорили и стальной блеск в его глазах, и широкая бодрая улыбка, такая же фальшивая, как и ресницы кинозвезды.
– Я жду мистера Дестера, – произнес он, вставая. – Миссис Дестер сообщила, что сегодня он должен возвратиться рано.
– Мистера Дестера вообще не будет несколько дней, – сказал я. – Меня зовут Глин Нэш, я его личный секретарь. Чем могу служить? В отсутствие мистера Дестера я занимаюсь его делами.
Толстяк нахмурился.
– Мне хотелось бы поговорить с мистером Дестером лично, – заявил он недовольно.
– О'кей, – согласился я, пожав плечами. – Дайте мне ваши имя и адрес, и когда мистер Дестер вернется, я сообщу ему о вас. Если у него будет время, то я устрою вам свидание.
– Вы упомянули, что он прибудет в среду?
– Я не сказал, что в среду. По правде говоря, мне точно неизвестно, когда он появится. Он сейчас очень занят. Он вылетел в Нью-Йорк, возможно, вернется в среду, возможно, нет.
– В Нью-Йорк? – Толстяк приподнял брови. – Я думаю, что мне стоит представиться. Меня зовут Хаммерсток. – Он улыбнулся, показав фальшивые зубы. – Торговля винами «Хаммерсток и Джудд». Я пришел по поводу счета мистера Дестера.
Я понял, что он должен быть одним из главных кредиторов, а если уж не из главных, то из самых надоедливых. Если мне удастся справиться с ним, то я смогу разделаться и с остальными.
– Счета мистера Дестера? – спросил я удивленно. – А в чем дело?
Читать бесплатно другие книги:
