Мэллори Чейз Джеймс

Он шел уже три часа и никого не встретил – ни единой живой души, если не считать чаек, с криками носившихся вокруг. Помня предостережение Энн о коварных ловушках острова, он был предельно осторожен. Достигнув вершины, он снова осмотрелся. Справа видно было хаотичное нагромождение валунов, немного левее начинались пески, покрытые редким кустарником, уже просохшим на солнце. И там, на песке, он заметил цепочку следов. Это были следы человека. Даже отсюда, с высоты, можно было безошибочно определить, чьи они. Следы были большими и глубокими и вели на север, удаляясь от дома.

Корридон был ошеломлен. Он никак не ожидал увидеть здесь следы. Значит все же Мэллори?..

Как бы в ответ на неясно сформулированный вопрос вдали мелькнула чья-то фигура. Он быстро повернул голову и старательно обшарил взглядом долину, поросшую кустарником и вереском. Ничего не видно… Неужели воображение разыгралось? Но тут на фоне неба обрисовался силуэт высокого, плотного мужчины. Он исчез так же быстро, как и появился, но теперь Корридон не сомневался в его реальности. Не задумываясь, он на четвереньках переполз через тропинку, потом выпрямился и побежал. Почва была каменистой, неровной, и Корридон быстро выбился из сил. От долины начиналось открытое пространство, покрытое обломками скал, в конце которого высилась гора Эрмит. Вдруг он увидел, как из расщелины вылетел орел. Кто-то его спугнул… Значит, человек, которого он только что заметил, находится там…

Корридон принялся быстро спускаться вниз, используя любое укрытие, стараясь, чтобы из-под ног не покатились камни и не обнаружили раньше времени его присутствие. Через полчаса он достиг рощицы у подножья горы и… Он выпрямился во весь рост, глаза его потеряли настороженное и беспокойное выражение, на лице появилась улыбка…

На большом камне, не более чем в десяти метрах от Корридона, сидел высокий, крепко сложенный человек и усердно массировал лодыжку. Вот он поднял голову, лицо его прояснилось, широкая улыбка заиграла на толстых губах…

– Салют, старина! – радостно воскликнул он. – Ну и местность же здесь!.. Мне уже надоело мотаться по этому острову бед и несчастий.

На камне сидел Роулинг.

– Можете мне не верить, – сказал Роулинг, неторопливо спускаясь по откосу, – но вы не представляете, как я рад вас видеть!.. – Он не переставал улыбаться, но взгляд его был настороженным, а рука невольно тянулась к карману пиджака.

– Очень мило! – Корридон тоже улыбался. – Никогда бы не подумал, что вы будете так рады нашей встрече.

Они уселись рядом на камень.

– Я не злюсь на вас… – Корридон повернулся к инспектору. – Вы задали мне задачку, которую я как раз собирался решить. Скажите, это не вы гуляли вон там, по песчаному берегу?

– Я…

– Представьте, в какой-то момент я даже подумал, что это кто-то другой… А вместе с тем существует только один флик, который мог оставить подобные следы. Как это вы добрались сюда?

– Поляк Жан Шиманович дал показания. А та, француженка… она здесь?

– Вы спрашиваете, здесь ли она? А как это вам удалось встретиться с Жаном?

– Мы нашли его, вернее, то, что от него осталось… Мои парни подобрали его на рельсах в нескольких километрах от станции. Ему было что рассказать.

– В каком он был состоянии?

– Я бы не сказал, что в хорошем, и сомневаюсь, доживет ли он до моего следующего визита. Он выпал из поезда. Самое замечательное то, что он был еще способен говорить…

Корридон достал пачку сигарет, предложил Роулингу и закурил сам. Ему показалось, что сзади послышался легкий шум, но он даже не повернул головы.

– Так он выпал из вагона? А может, его выбросили?

– Вы имеете в виду француженку? Как, кстати, ее зовут?

– Жанна Пиреньи.

– Вот-вот! По его словам, именно она оглушила Жана и выбросила из поезда.

Корридон опустил голову.

– Я так и думал.

– А что вы знаете о всей этой истории?

С откоса скатился камень. Роулинг насторожился, но Корридон снова сделал вид, что ничего не заметил.

– Многое… Вся эта история вертится вокруг одного типа по имени Брайан Мэллори. Жан, вероятно, многое рассказал о нем?

– Да, немало… – проговорил Роулинг невыразительным тоном. – Практически он все время говорил только о нем. Еще о том, что им удалось заставить вас искать этого человека… Я уже и не помню всего. Это правда, что они выделили вам аванс в размере семисот пятидесяти фунтов?

Корридон улыбнулся.

– Жан несколько преувеличивает. Но они, правда, дали мне небольшой задаток.

Роулинг посмотрел на него инквизиторским взглядом.

– Поляк уверяет, что Мэллори убил двух его товарищей: Любека и Гарриса. Он также утверждает, что Мэллори убил Риту Аллен. Бедняга, он, по-моему, просто свихнулся. Мы сразу же подняли все сведения о Брайане Мэллори. Он умер в самом конце войны, два года назад.

– Вы в этом уверены? Абсолютно уверены?

– У меня нет никаких сомнений!

– Жан рассказал вам о начале всей этой истории? – поинтересовался Корридон. – О Гурвиле и их группе?

– Да. Рассказал. В настоящий момент он, вероятно, уже подписал свои показания… Но меня больше интересует смерть Риты Аллен. И я бы хотел сказать пару слов этой француженке…

Он не спускал испытующих глаз с Корридона.

– Вас ведь не так просто разоблачить, – продолжал инспектор. – Что вы знаете о Рите Аллен? Вас, случайно, не было там в момент ее смерти?

Корридон кивнул.

– Честно говоря, я действительно там был, но и только… Услышал наверху крик и обнаружил Риту лежащей на полу. Не знаю, упала она сама или ее столкнули с лестницы. Боясь за свою репутацию, я предпочел ретироваться.

– Вскрытие показало, что ее столкнули. Другими словами, старина, совершено убийство, – торжествующе проговорил Роулинг.

– Вам будет трудно доказать, что это я убил ее.

– Попробовать можно… – к Роулингу начало возвращаться его прежнее хорошее настроение. – Учитывая ваши действия и вашу репутацию… – он адресовал Корридону самую любезную из своих улыбок. – Короче, если мы проиграем партию, это меня весьма огорчит, старина.

– Не будем делать скоропалительных прогнозов, инспектор, – так же любезно ответил Корридон. – Тем более, что я преподнесу вам маленький сюрприз. Внимание! Никаких неосторожных поступков. Эта гарпия – отличнейший стрелок, и вот уже несколько минут она держит нас под прицелом маузера. Вы не почувствовали этого?

Он полуобернулся и громко крикнул через плечо:

– Выходите, Жанна, я хочу вам представить старшего инспектора Роулинга.

На вершине скалы, как раз над ними, показалась Жанна, держа в руке маузер. Насмешливая улыбка играла на ее губах.

– Хоть один раз вы пришли вовремя, – Корридон обратился к ошалевшему инспектору. – Это Жанна Пиреньи, и я не советую вам хитрить с ней. Оставайтесь на месте и не нервничайте, а если сможете, то лучше помолчите. Нам с Жанной и без вас есть о чем поговорить. Не так ли, Жанна?

– Неужели? – спросила Жанна холодным, бесстрастным голосом.

– Нет, подумать только!.. – вырвалось у Роулинга.

Корридон жестом приказал ему молчать и продолжал, обращаясь к Жанне:

– Не знаю, слышали ли вы наш разговор с инспектором. Если нет, то спешу уведомить, наш друг инспектор нашел Жана, и тот основательно опорожнил свой мешок. Но, по его словам, не Мэллори, а именно вы бросили его на рельсы. Это правда?

Жанна молчала. Она по-прежнему крепко держала маузер в руке и саркастически улыбалась, но было видно, что нервы ее на пределе.

– Вы бы лучше во всем признались, – жестко сказал Корридон. – Так это вы выбросили Жана на рельсы?

– Да. Ну и что? Какая разница, кто это сделал?

– Какая разница? – воскликнул Корридон. – Это как раз очень важно! – Он помолчал немного, потом продолжал: – Наверное, вы не знали, что Мэллори умер два года назад…

– Этого не может быть! – лицо ее исказилось.

– Это правда, – Корридон внимательно наблюдал за ней. – Если бы вы это знали, ничего не произошло бы, правда?.. До вчерашнего вечера и я, как идиот, верил во все ваши басни. Но вчера вы немного переиграли. Ваш трюк удался один раз, но не стоило повторять его. Двери и окна дома были надежно закрыты, я сам проверил все запоры, и никто не мог проникнуть в дом. Потом я нашел пулю и убедился – стреляли вы. Голос, шепчущий в ночи, был тоже ваш. И сразу вся картина стала ясна… Но для чего был весь этот спектакль? Не для того ли, чтобы свалить убийство на Мэллори?

На лице Жанны начал подергиваться мускул, но она ничего не ответила.

– Еще один вопрос интересовал меня, – продолжал Корридон. – Почему убили Любека, Гарриса и Риту Аллен? Все трое могли знать, или знали кое-что о Мэллори, что могло позволить им выйти на след… Но если Мэллори мертв, кто же тогда их убил?

Под упорным взглядом Корридона Жанна опустила глаза. Она дышала с трудом, глаза ее горели нездоровым огнем.

– Я напрасно позволил Ренлингу убедить себя, что это Мэллори предал Гурвиля, – Корридон говорил все тем же ровным голосом. – Да, Ренлинг поверил в предательство Мэллори, но ведь это вы рассказали ему о случившемся, сам он был тогда без сознания… Значит не Мэллори выдал группу Гурвиля, это сделали вы!

По ее телу пробежала дрожь, она пошатнулась и поднесла руки к лицу.

– Это единственно возможное объяснение, – сказал Корридон. – Я вас не упрекаю – гестаповцы хорошо знали свое дело. Я ведь тоже знаком с их методами… Они сперва пытали вас, но ничего не добились. Потом настала очередь Ренлинга. Он потерял сознание, ведь так? И они все же заставили вас заговорить. Вы выдали Гурвиля, а Мэллори все слышал. Он был совершенно ошеломлен, но пожалел вас и из рыцарства взял вину на себя. Он был способен на такое – пожертвовать собой ради другого. Когда Ренлинг пришел в себя, Мэллори сказал ему, что это он выдал Гурвиля… Так это было?

Она пыталась что-то сказать, но не смогла, лицо ее дергалось, она с трудом держалась на ногах.

– Вот и разгадка всего этого дела, – снова заговорил Корридон, не спуская с нее глаз. – Когда Жан вбил себе в голову во что бы то ни стало отомстить Мэллори, вы испугались, что они встретятся, и Мэллори может рассказать всю правду. И вы сделали все возможное и невозможное, чтобы помешать этому. Когда Гаррис и Любек обнаружили ниточку, которая могла привести их к Мэллори, вы убрали их. Потом проследили нас с Ритой до ее дома. И когда вы услышали, что она говорит о сестре Мэллори и об острове, вас охватила паника… Рита тоже была убита.

Корридон замолчал. Странно, но он не чувствовал к ней ненависти – только презрение и жалость…

– Убийца – это вы, а никакой не Мэллори!

Она выпрямилась, ее дикий взгляд избегал Корридона.

– Да! – каркнула она. – Да! Это я предала Пьера! Если бы вы только знали, что мне пришлось перенести! Но я не просила Мэллори брать вину на себя! Разве я виновата, что он был влюблен в меня? Как-будто такой простофиля мог интересовать меня! Да, это я! Это я убила всех их! – теперь она отступала, угрожая обоим маузером.

– Не шевелитесь! – крикнула она Роулингу, который сделал было попытку встать. – Неужели вы думаете, что я позволю вам арестовать меня? Только шевельнитесь – и я убью вас обоих!

Она повернулась и бросилась бежать по откосу, не замечая, что бежит к пропасти. Роулинг громко закричал и побежал за ней, но так же неожиданно остановился, увидев две фигуры, выскочившие из-за кустарника и бросившиеся наперерез Жанне.

– Держите ее, Гудсон! – В Роулинге проснулся охотничий азарт. – Не дайте ей удрать!

Но полицейские не могли состязаться с Жанной в беге.

– Она далеко не уйдет, – глухо сказал Корридон.

Жанна добежала почти до края скалы.

Оба инспектора топали где-то далеко сзади. Жанна бежала легкими шагами и, не останавливаясь, пересекла край площадки…

Через несколько секунд раздался глухой удар тела о скалы…

Два инспектора несли тело, завернутое в плащ, к временному посту полиции на берегу моря.

Роулинг стоял, засунув руки в карманы, и усиленно думал. Время от времени он посматривал на Корридона, который сидел на камне и курил.

– Боюсь, что и на этот раз вы выйдете сухим из воды, – с ноткой сожаления в голосе заметил Роулинг. – Вы действительно чемпион…

Корридон мрачно посмотрел на него.

– Ошибаетесь, Роулинг. Вам следует лучше разбираться в людях! К несчастью, у меня слишком доброе сердце, и я всегда готов помочь людям. Пусть это послужит вам уроком. Вы же видите, в какое положение я попал!

– Понимаю! – насмешливо сказал Роулинг. – Семьсот пятьдесят фунтов! И это вы называете помогать людям? Советую в следующий раз быть осторожнее. Если же нет, берегитесь неприятностей.

– Дело не в сумме. Согласитесь, плата недорогая, – с горечью проговорил Корридон. – Как подумаю, что моя фотография напечатана во всех газетах страны, что в меня стреляли, за мной охотились, как за диким зверем, обвиняли в убийстве и еще бог знает в чем! Не считая того, что я вынужден сопровождать вас для дачи показаний, теряя такое дорогое для меня время… И все для того, чтобы и без того увеличить мою известность. Никогда больше не прикоснусь к подобному делу, даже пинцетом. Если бы я мог представить, что из этого получится!

– Если вас это может утешить, знайте, мы ненадолго задержим вас. Ваше счастье, что Сандерс и Гудсон появились вовремя, чтобы услышать показания этой француженки. Я полагаю, мы можем трогаться. Вы ничего с собой не берете?

Корридон немного поколебался, потом решительно сказал:

– Нет! Я к вашим услугам.

Он встал.

– А ваш катер? Что с ним будет? – поинтересовался Роулинг с хитрой улыбкой. – Вы ведь не вплавь попали сюда?

– Не беспокойтесь о катере, – сухо ответил Корридон, – он на другом конце острова. Я найду кого-нибудь, кто привел бы его в порт.

– А молодая леди, та, что остановила поезд? Разве ее нет здесь? А между тем… пять фунтов штрафа, не считая расходов, понесенных полицией! Я не собираюсь прощать ей это. И, знаете ли, буду вынужден забрать ее с собой.

– Не говорите глупостей, – возразил Корридон. – Никто не видел, как она повернула стоп-кран, а я могу присягнуть, что она здесь ни при чем. Вы ничего не можете доказать, так что оставьте ее в покое.

– Невозможно, – сказал Роулинг. – Необходимо допросить и ее.

– Послушайте, Роулинг, это замечательная девушка, – сказал Корридон с несвойственной ему горячностью. – Тут она у себя. Катер и остров принадлежат ей. Она может вернуться на материк, когда ей захочется. Хоть однажды забудьте, что вы флик, и оставьте ее в покое.

Роулинг задумчиво поскреб подбородок.

– Это сестра Мэллори?

– Вы сами это отлично знаете, – хмуро ответил Корридон. – Газеты поднимут шумиху вокруг этого дела. Я не хочу, чтобы ее имя фигурировало рядом с моим. Вы знаете этих журналистов, и какие выводы они сделают. У вас ведь тоже есть дочь?

Роулинг широко улыбнулся.

– Нет. На этот раз осечка! У меня сын… – Он на некоторое время задумался, потом произнес: – Это ее сбрасывали на парашюте во Франции во время войны?

– Да. Попробуйте сами сделать что-нибудь подобное…

– Ладно, – согласился Роулинг. – На этот раз вы, кажется, правы. Не стоит ее связывать с таким типом, как вы. Решено! А теперь – в путь!

И так как Корридон с готовностью поднялся, чтобы присоединиться к полицейским, инспектор добавил:

– Вы не хотели бы попрощаться с ней? Нам не к спеху, можем и подождать.

Роулинг иногда умел вот так, по-медвежьи, пошутить. Корридон мрачно посмотрел на него.

– Почему вам так хочется, чтобы я с ней попрощался? – сухо проговорил он. – Она не в моем вкусе, эта девушка…

Он пошел к полицейскому катеру, но Роулинг остановил его за руку.

– К тому же у нее есть жених… Он – моряк, – добавил Корридон угрюмо.

– Да, моряки – парни что надо! Орлы! – Роулинг фальшиво улыбнулся. – Они не теряют времени даром… Но вы меня удивляете: я считал, что вам уже обеспечено место возле этой леди…

– А, заткнитесь, – проворчал Корридон.

Усаживаясь на лавку катера, он, не отрываясь, смотрел на скалы, в надежде увидеть Энн…