Я – пират Кротков Антон
– А вы держитесь всё время рядом с капитаном – полушутя посоветовал Эмад. – Этот тип даже из пасти дьявола сумеет вылезти…
Последним ко мне подошёл штурман. Мы почти не общались с ним, после того, как моряк перешёл на службу к пиратам, застрелив своего товарища по прежнему экипажу. Но с тех пор, как я вошёл в избранный круг доверенных лиц капитана штурман настойчиво пытался возобновить наше прерванное приятельство:
– Поздравляю, док! – сказал он мне не без ехидства. – Вы слышали? Капитан сказал, что берёт с собой в эту экспедицию только самых необходимых ему людей. Вам можно только позавидовать, – вы делаете отличную карьеру в этой «фирме» и скоро, надо полагать, заработаете много денег. Если только там в деревне вас не сварят в огромном котле.
– С удовольствием уступлю вам своё доходное место – ответил я и предложил штурману замолвить за него капитану словечко, чтобы его вместо меня взяли в состав высокой делегации.
Штурман сразу изменился в лице и, не говоря ни слова, быстро отошёл от меня.
Резиденции союзного вождя располагалась более чем в десяти километрах от нас. Между тем все захваченные нами машины оказались непригодными для использования. Во время боя пираты, не задумываясь о будущем, щедро закидывали «Тойоты» гранатами и расстреливали их из автоматов. Зато теперь нам предстояло выдержать многокилометровый марш по жаре, не имея в достатке пресной воды, да ещё с солидной нагрузкой.
Что касается состава нашей экспедиции, то капитан взял с собой всего семь человек: сына, личного бухгалтера, Карлоса «Цунами», Родригеса по прозвищу «Амиго», колумбийца Гомеса. Также с нами шли два боевика сына, одного из которых я называл про себя Партизаном.
Тогда я был уверен, что все мы составляем команду смертников, которых капитан «за компанию» тянет с собой на тот свет. Но оказалось, что на самом деле всё обстояло как раз прямо противоположным образом. Оставшиеся охранять посадочную полосу пираты, то есть большая часть экипажа, а именно 22 человека были фактически приговорены капитаном к смерти. Нас же он выбрал для спасения, как самых полезных ему людей.
А выяснилось это так. Едва лагерь скрылся из вида, мы остановились. Дуче больше не надо было притворяться, поэтому он говорил сухо и предельно лаконично:
– Высланный за нами «Дуглас» задержали власти Кении, поэтому он не прилетит. Не знаю, что у них там стряслось, но наши ангелы-хранители не сумели быстро найти равнозначную замену задержанной машине. Поэтому сюда летит «Бивер». Кто не знает, что это такое поясняю: «Бивер» DHC-2 – гидросамолёт. Самое неприятное для нас, что в отличие от «Дугласа», он может взять только семь-восемь человек. Поэтому можете считать себя избранниками судьбы. Через сорок пять минут мы должны быть в условленном месте на побережье, где нас будет ждать самолёт. А за оставленных товарищей мы потом помолимся, ведь они остались прикрывать наш отход.
Так как по легенде мы ушли вглубь материка, то нам пришлось возвращаться. Обойдя широкой дугой оставшийся у нас в тылу «аэродром» с пока ещё ничего не подозревающей частью команды, мы устремились к океану. Мобильные навигаторы указывали нам путь с точностью до градуса. За весь марафон мы не сделали ни единой остановки для отдыха. Впрочем, подгонять нас особой нужды не было. Все понимали, что по нашим следам движется смерть, а впереди маячит спасение. Могу сказать про себя, что никогда так резво не бегал, как в тот раз.
Но ещё быстрее мы начали передвигать ногами, когда за нашими спинами вдруг затрещали частые выстрелы вперемешку с хлопками гранат. Хитростью оставленная группа прикрытия вступила в бой. Периодически капитан начинал орать на нас:
– Что вы еле плетётесь! Живее! Если не окажемся в «точке» вовремя, лётчики не станут нас ждать. Собственные задницы им дороже!
«Хорошо ещё что Дуче бросил свой персональный сейф! С такой ношей нам точно пришлось бы сейчас тяжко!» – помниться подумал я. Наивный! Как я мог предположить, что старый скряга подарит свои деньги африканцам. Сейф действительно остался в лагере, и, кстати, многие остающиеся восприняли это, как залог того, что капитан вернётся. Однако незадолго до этого содержимое сейфа тайно перекочевало в несколько «цынков» – стальных ящиков для патронных лент к ручному пулемёту. Сделано это было по всей видимости ещё на борту тонущего «Сан-Франциско», а сейф выгрузили на берег лишь для отвода глаз. Такой финт вполне был в стиле сицилийца…
За деревьями впереди замелькала синева океана. Мы снова ускорились. Выбежали на берег и… лоб в лоб столкнулись с группой Майора. Дуче и наёмник стали орать друг на друга, щедро сыпля ругательствами:
– Какого дьявола вы тут! Я же приказал вам оборонять посадочную полосу! – негодовал Дуче.
– Плевать я хотел на такие приказы! – больше не утруждая себя соблюдением субординации, орал в ответ наёмник. – Хотел скормить нас чёрным, хитрожопый макаронник?! Хрен тебе в одно место! Бросил этим придуркам своим копилку и хотел чтобы я тоже поверил. За кого ты меня держишь?! Я сразу сообразил, что наш заботливый отец-командир просто решил по-тихому свалить, бросив команду на закуску дружкам Тейлора. Но со мной у тебя такой фокус не пройдёт!
Ещё некоторое время пиратские командиры вопили друг на друга дуэтом, но сразу успокоились, едва за лесом неожиданно смолкли звуки боя. Теперь оттуда доносились лишь редкие одиночные выстрелы.
– Добивают раненых – внимательно вслушиваясь в редкие отрывистые щелчки, определил Майор.
– Теперь они идут сюда – нервно кусая губы, сообщил Дуче, и стал из-под руки осматривать горизонт.
– Вот он!
Этот вопль радости одновременно вырвался сразу из нескольких глоток, когда в голубой дали возникла белая птичка крылатой машины.
Самолёт смешно прыгал по волнам на своих больших посадочных поплавках, будто и, не собираясь вовсе садиться, а только лишь забавляясь. Но вот он окончательно приводнился и, солидно ревя мотором, поехал к берегу.
Не дожидаясь, когда он приблизится, мы все бросились в воду, чтобы поскорее оказаться на борту. Дуче успевал недовольно выговаривать Майору за то, что тот привёл с собой слишком много людей, и что с таким количеством народа машина просто не сможет подняться в воздух.
– Вы снова говорите дело, кэп, – кивнул коротко стриженной головой наёмник, и, резко развернувшись, к своим людям, длинной автоматной очередью прошил четверых из них. Остальным он пояснил:
– У парней не было билетов на этот рейс.
Мы шли к приближающемуся самолёту по пояс в воде. Правда, самого «Бивера» я теперь не видел. Весь обзор мне перекрывала широкая спина идущего впереди колумбийца Гомеса. Но я мог судить о приближении крылатой машины по усиливающемуся гулу её мотора. Но вдруг мне показалось, что рёв двигателя снова начал отдаляться. Вокруг меня сразу началась паника. Обернувшийся Гомес ошарашено смотрел куда-то мне за спину. При этом у него округлились глаза.
Вскоре я тоже осознал весь ужас нашего положения: на пляже появились наши преследователи, и перетрусившие лётчики сразу развернули машину носом в открытое море, намереваясь взлетать без нас.
Мы начали отстреливаться. Я слышал, как Майор говорил Дуче, что патронов у его людей осталось всего на 10 минут хорошей войны, а дальше нам придётся или своим ходом плыть через океан до самой Индии, или выходить на берег с высоко поднятыми руками.
Но на наше счастье пилоты «Бивера» всё же передумали улетать налегке и снова развернули свой аэроплан «мордой» к берегу. Мы начали загружаться в самолёт, уже находясь по грудь в воде.
Всё происходило в страшной спешке под усиливающимся огнём преследователей. Время от времени кто-то пытался вне очереди протиснуться к входу в грузовую кабину. А кого-то отпихивали от спасительного проёма в фюзеляже. Периодически вспыхивали короткие, но очень ожесточённые потасовки за место в самолёте, фактически являвшемся местом под солнцем. Когда подошёл черёд загружать собственность сицилийца, лётчик объявил Дуче, что тяжёлые металлические ящики придётся бросить, ибо машина уже сильно перегружена. Так как пассажиров оказалось, гораздо больше, чем мог поднять старенький самолёт, то учитывать приходилось каждый грамм веса.
Дуче обвёл ещё не забравшихся в самолёт людей оценивающим взглядом. Все поняли, что капитан выбирает человека, вместо которого полетит содержимое его сейфа. Немея от ужаса, пираты следили за скользящими по ним глазами итальянца Наконец взгляд капитана остановился на самом тяжёлом из нас – огромном толстяке Гомесе. Сицилиец начал расстегивать пистолетную кобуру, висящую у него на ремне. Не дожидаясь, когда капитан его пристрелит, колумбиец бросился бежать к берегу. Дуче несколько раз выстрелил ему вслед, но не попал. В этот момент подошла моя очередь занять место в самолёте. Меня нетерпеливо начали подталкивать в спину к широкой двери идущие следом пираты. Каждая секунда промедления могла дорого обойтись каждому из нас: вокруг зло гудели пули, словно рой шершней-убийц. Но я ещё несколько драгоценных мгновений продолжал с сожалением смотреть на грузно бегущего к берегу колумбийца – мне было искренне жаль, что не я его прикончу, а сомалийцы.
Глава 34
После африканских событий наш и без того сильно поредевший экипаж был временно распущен капитаном. Сам Дуче с несколькими приближёнными отправился в одну из стран Юго-Восточной Азии набирать новую команду. Майор тоже сразу куда-то исчез со своими боевиками.
Меня Нино взял с собой на отдых в Европу. Благодаря нашему с ним приятельству я оказался в элитарном пансионате для миллионеров. В аэропорту Франкфурта нас встретил специальный вертолёт и отнёс в живописный уголок горной природы, расположенный недалеко от знаменитого немецкого курорта Баден-Баден.
Эти две недели я прожил, ощущая себя очень важной персоной. Я мог составлять по собственному усмотрению меню на каждый день, заказывать в номер нужные мне фильмы, газеты, книги. Все мои прихоти сразу же и беспрекословно удовлетворялись вышколенной прислугой. К моим услугам был многочисленный штат служанок, медсестер, официанток, тренеров, шоферов и т. д.
В первый же день пребывания в пансионате я прошёл медицинский осмотр, подозреваю, что не менее тщательный, чем при отборе в космонавты. К счастью исследование на томографе показало, что два сильных удара по голове, которые я получил в последнее время, не нанесли серьёзного ущерба моему здоровью. И всё же по окончании медосмотра миловидная женщина-профессор удивлённым тоном зачем-то спросила меня, кто я по профессии. Я уклончиво ответил, что моя работа связана с постоянными и длительными командировками.
– Ваш организм находится в таком измочаленном состоянии, – сочувственно глядя на меня, стала пояснять врач, – будто вы участвовали в каком-то варварском эксперименте на выявление границы человеческий возможностей. Правда пока вы ещё здоровы, но если и дальше будете прожигать свою жизнь, словно свечу, с обоих концов, то боюсь вас на долго не хватит.
Профессорша назначила мне целый комплекс оздоровительных процедур от различных видов массажа и травяных ванн до шоколадных и водорослевых обёртываний. Ко мне были прикреплены личный врач-диетолог и фитнес-тренер. И очень скоро я действительно почувствовал прилив энергии – у меня словно крылья выросли за спиной. Теперь я уже с гораздо большей охотой принимал участие в вылазках в город, в которые меня часто брал Нино.
Мы посещали элитные рестораны, ночные клубы, самые дорогие магазины. Специально для таких прогулок Принц заказывал через эскорт-агентство девушек-моделей, которые составляли нам компанию.
Признаюсь, в эти часы свободы меня снова стали посещать мысли о семье. Теоретически я мог попытаться сбежать от своего компаньона и его телохранителей. Только ведь от себя, от собственной совести не убежишь. Я стал часто регулярно напиваться. По большому счёту мне было наплевать на собственное здоровье. Наши загулы продолжались…
Выезжали из пансионата мы на супердорогих спортивных автомобилях. Владелец самого престижного автосалона Баден-Бадена сразу распознать в юном итальянце очень перспективного клиента и постоянно присылал в нашу загородную резиденцию свои лучшие машины для тест-драйва. Нино нравилось отрываться от машины сопровождения с охраной.
Однажды, когда Нино осматривал на предмет возможной покупки новенький «Бугатти» за полмиллиона евро, он вдруг предложил мне приобрести стоящий неподалёку ярко-красный «Феррари» за триста двадцать тысяч:
Я никак не отреагировал на шутку богатого мальчика, решившего позабавиться над своим нищим дружком. Да и честно говоря меня мало волновали все эти дорогостоящие игрушки для богатеньких мальчиков.
Но Нино не унимался. Он прыгнул на сиденье рекомендованной мне машины и принялся изображать езду на ней, перечисляя мне достоинство данной «тачки»:
– Максимальная скорость 362 километра в час, время разгона до «сотки» – три с половиной секунды! Суперсовременная бортовая электроника. Не машина – зверь!
За ужином, когда я уже успел забыть о странной шутке своего приятеля в автосалоне, Нино вдруг с озорным видом вручил мне банковский билет на двести семьдесят восемь тысяч евро.
– Отец попросил меня передать его вам. Это ваш заработок за прошедший рейс.
Нино также добавил, что если мне понравился тот «Феррари», то он с удовольствием одолжит мне недостающую для его покупки сумму. А свой чек я могу обналичить в любом местном банке, и купить себе «красного жеребца». На великолепных местных автобанах эта машина способна продемонстрировать свои лучшие качества!
Я ошарашено рассматривал чек на предъявителя с вензелями солидного швейцарского банка. В это время Нино объяснял мне, что когда я пройду стажировку и стану консильери его отца, то буду с каждого рейса получать сумму на порядок выше этой. Тогда я спросил его, могу ли потратить данные деньги, не на покупку дорогой игрушки, а как-нибудь иначе – по собственному усмотрению.
– Конечно, – сделав кислое лицо, пожал плечами Нино, – это ведь ваши деньги. Только не отсылайте их домой – не тревожьте своих родных, ведь они уже похоронили вас.
Нино пожаловался, как непросто было утрясти все бюрократические формальности, чтобы отправить почтой из Гонконга в Россию то что осталось от несчастного туриста:
– Когда полицейские обнаружили ваше выброшенное прибоем тело, оно выглядело не лучшим образом из-за долгого пребывания в солёной воде. После проведения процедуры идентификации вашей личности труп сразу кремировали. Тут то и возникли бюрократические проблемы. В общем, вас чуть не закопали на местном кладбище для бедных. Кое-кому пришлось дать взятку. Но в итоге ваша семья всё же получила урну вместе с гонконгской газетой, в которой подробно описывалась трагическая история вашей нелепой гибели по вине нерадивого владельца частной джонки.
Нино даже пообещал показать мне хранящиеся в памяти его компьютера фотографии колумбария Донского монастыря, в котором был захоронен «мой» прах.
– Если хотите, я и вам достану экземпляр той газеты.
Я машинально покачал головой. Нино воспринял это как проявление упрямства.
– Да поймите же, ваша жена и дети уже похоронили вас! Неужели вы захотите снова заставить их страдать?
Я сидел, словно пришибленный, не сводя глаз с юноши, который словно родился многоопытным циником с очерствевшей душой. А Нино продолжал меня убеждать:
– Подумайте, смогут ли они продолжать любить вас, когда узнают, каким вы стали? А ведь послав им деньги, вы выдадите себя. А так ваши близкие всегда будут бережно хранить память о вас.
«Да что ты понимаешь в этом, мелкий ублюдок! – пытался я убедить себя, но что-то внутри подсказывало, что дьяволёнок прав. И всё же у меня вырвалось:
– Но у меня никого больше не осталось на всём свете!
– Я вам сочувствую. Только приняв предложение моего отца, вы отказались от себя прежнего. Поэтому чем скорее вы забудете своё прошлое, тем проще вам будет жить дальше. Запомните: Егора Волынцева больше не существует в природе. Он утонул. Его уродливый труп сожгли в печи, а горсть золы замуровали в стену московского монастыря. Недавно вы были албанским моряком, сегодня имеете на руках болгарский паспорт, а через неделю станете гражданином Греции украинского происхождения. Но все эти люди являются временными фантомами, которые появляются неизвестно откуда и исчезают непонятно куда. Хотя, конечно, к осознанию того факта, что тебя больше нет, надо привыкнуть. Но попытайтесь относиться к этому, как к наивысшей степени личной свободы: вы больше не связаны обязательствами перед родственниками и друзьями; родное государство не лезет вам в карман, чтобы урвать часть ваших доходов. Вы никому и ничего не должны… кроме своей новой Семьи…
На следующий день я заказал такси. Мне оставалось выполнить последнее обязательство, которое связывало меня с прежней жизнью. Я ехал на встречу с семьёй Мирчи Ходжи. Нино беспрепятственно отпустил меня одного в эту поездку. Мои боссы могли не бояться, что я сбегу. Во-первых, я и сам принял решение порвать с прошлым. А во-вторых, ведь во мне сидела смертоносная ампула – «золотой жук».
Машина остановилась перед двухэтажным кирпичным домом на окраине небольшого городка, расположенного недалеко от Вены. Снаружи дом выглядел очень большим, но выяснилось, что в нём обитают сразу несколько многодетных семей. Фактически это была большая коммуналка, только составленная из близких родственников. Я сидел вместе со взрослыми обитателями дома за большим круглым столом в гостиной, а вокруг носились стайки смуглых детишек.
До своей гибели Мирча был главным добытчиком для этих людей. Правда близкие Ходжи получали небольшое пособие от местной социальной службы, периодически им оказывали помощь благотворительные организации. Но всё равно теперь им стало значительно труднее сводить концы с концами и откладывать деньги на хорошее образование детям. Обо всём об этом мне сразу же поведала тёща моего погибшего друга.
Я не мог ничего рассказать родственникам Мирчи. Поэтому представился сотрудником страховой компании, проводящим расследование всех обстоятельств исчезновения судна, на котором ушёл в свой последний рейс их отец, сын и муж.
Мы проговорили меньше часа, но за это время у меня рубашка насквозь промокла от пота. В глазах этих людей читалась мольба, чтобы я рассказал всё, что знаю о судьбе их близкого человека. В такой ситуации сочинять правдоподобные небылицы и выкручиваться было очень мучительно. Поэтому я сказал, что очень спешу и должен поскорее выполнить то, ради чего явился сюда. Я сообщил, что уполномочен судовладельцем передать семье без вести пропавшего моряка пакет с некоторыми его личными вещами, которые тот случайно оставил на берегу. Я положил на стол принесённый с собой пакет. Секунду подумал, я достал из кармана чек, который получил от Нино…
Возле такси меня догнала молодая женщина с маленьким мальчиком на руках – жена моего погибшего друга. На мальчугане уже красовался привезённый мною отцовский ремень, который, правда, был ему пока сильно велик.
– Спасибо вам за эту частичку моего мужа! – сказала цыганка, указывая взглядом на ремень. – Теперь маленький Мирча сможет унаследовать силу и благородство своего отца.
Я зачем-то собрался сказать ей, чтобы она на теряла надежды. Но женщина опередила меня:
– Я итак знала, что он погиб. А вы это лишь подтвердили, ведь мой муж никогда не расставался с этим ремнём.
Я отвёл глаза. Тогда она взяла мою руку, и некоторое время вглядывалась мне в глаза. А потом произнесла:
– Не вините себя в случившемся. Так распорядилась судьба. Иногда мы не можем выбирать… Но вы ещё сможете быть счастливы, только перестаньте постоянно оглядываться и жить прошлым…
Глава 35
Через две недели нашего пребывания в немецком пансионате Нино попросил меня выполнить одно очень важное поручение:
– Наш Майор впервые получил возможность самостоятельно организовать и провести серьёзную операцию. На совещании в сингапурской штаб-квартире корпорации было принято решение направить к нему наблюдателя или офицера связи. Это обычная практика. По моей просьбе отец предложил Главным боссам послать к Майору вас, как своего будущего заместителя. Совет согласился.
Нино рассказал о моих обязанностях, как представителя высших иерархов корпорации. А в конце разговора вручил мне небольшой чемодан типа «дипломат»:
– В его правом отделении находится запечатанный пакет с зашифрованным письмом. Передадите его Майору из рук в руки. Только обязательно без свидетелей. Скажите ему, что в письме находятся инструкции Совета директоров синдиката. Вместе с пакетом лежит специальный аэрозоль. Перед тем как брать пакет руки тщательно обработайте свои ладони специальным составом.
Не говоря мне об этом напрямую, Нино, тем не менее, ясно дал понять, что в моей миссии для него самым важным является передача письма. Именно для этой задачи он и уговорил своего отца послать меня в тренировочный лагерь Майора.
– Ведите себя с наёмником пожёстче, ведь вы уполномоченный Совета. Скорей всего он попробует сломать вас. Не показывайте, что боитесь его. Будьте спокойны, тогда он не посмеет вас тронуть. И сразу начинайте вникать в суть дела, чтобы, когда с Майором внезапно случиться неприятность, вы могли взять руководство операцией на себя.
Я понимающе кивал и не задавал лишних вопросов. Но, не доезжая нескольких километров от аэропорта, попросил водителя такси остановиться, сославшись на то, что меня укачало. Я отпустил машину и отошёл подальше от дороги в лес. Там я забросил чемодан со всем его опасным содержимым подальше в болото. Конечно, я был благодарен Нино за то, что он не использовал меня втёмную для передачи «заряженного» письма, но играть по его прихоти в смертельно опасные шпионские игры я не собирался.
Свой тренировочный лагерь Майор организовал на одном из необитаемых островов в районе Малаккского пролива. В этих водах их было много. Двое вооружённых боевиков под конвоем провели меня от берега, где я сошёл с катера, до командирской палатки. Проходя по лагерю, я видел боевиков, тренирующихся под командой сердитого инструктора влезать по абордажным верёвкам на высокую стену, сооружённую из пальмовых брёвен. По окрикам инструктора я догадался, что пираты отрабатывают штурм судна с низких лодок, а стена являлась макетом высокого корабельного борта. Только уж слишком высоко они лезли! Мне трудно было представить корабль таких размеров.
Из палатки, к которой меня подвели, доносились сладострастные женские крики и стоны, ритмичные шлепки соприкасающихся в ритме любви обнажённых тел, возбуждённое мужское дыхание.
Конвоиры закурили. Мне тоже велено было ждать, когда командир освободится…
Наконец, я услышал хриплый голос Майора:
– А теперь кошечки, давайте сразу обе – по очереди. Да! Вот так!!! Глубже! Глубже берите и облизывайте! Хорошо! Послышался рёв кончающего мужика.
Сначала из палатки выпорхнули две девушки, обмотанные пляжными полотенцами. Затем мокрый от пота, но довольный появился и сам «Бог войны». Из одежды на нём тоже было только обернутое вокруг бёдер полотенце. Играя напряжёнными после активного секса мышцами, солдат подошёл ко мне своей расслабленной тигриной походкой. Некоторое время он удивлённо рассматривал меня, видимо, не очень понимая, как я решился в одиночку явиться в его логово.
Первым делом бывший десантник приказал конвоирам тщательно и с максимальной осторожностью обыскать меня. Результаты шмона, казалось, разочаровали его.
– Странно, что этот итальянский гадёныш Нино не послал с вами какого-нибудь подарка для меня вроде ампулы с ядом или портативной мины. Я бы с удовольствием испытал его бандероль на вас.
– Я не курьер, а представитель Совета – с достоинством ответил я, и недовольно поинтересовался: – Разве вам не сообщили о моём приезде?
Мой строгий ревизорский вид страшно рассмешил не привыкшего подчиняться наёмника. Он хохотал так, что с него даже свалилось полотенце и моему взгляду открылось его весьма внушительное мужское достоинство.
– Поглядите-ка, парни на пешку, которая вдруг возомнила себя самостоятельной фигурой! – обращался Майор к доставившим меня конвоирам. – Только несколько недель назад он чистил корабельный гальюн и подбирал за нами бычки на палубе, а сегодня собирается что-то указывать мне.
Я оборвал Майора.
– Хорошо, я немедленно сообщу Совету, что операция находится на грани срыва.
– Чёрт побери, это ещё почему?! – зарычал солдат.
«Если я немедленно не накину хомут на загривок этого быка, он чего доброго вновь заставит меня чистить местный туалет» – подумал я и жёстко произнёс, твёрдо глядя в глаза наёмнику:
– Да потому что вы не уважаете мнение Совета, который послал меня сюда.
Я выстреливал слова, как упругие боксёрские серии или как автоматные очереди:
– Я расскажу Совету, что вместо того, чтобы с утра до вечера натаскивать своих людей и думать только о предстоящей операции вы тут развлекаетесь с проститутками, и пьянствуете с утра до вечера. Вам больше никогда не доверят серьёзного дела.
– Но это не так! – воскликнул Майор и с досадой взглянул на меня.
– Хорошо. Встретимся через пятнадцать минут – на инструктаже. Там увидите, чем я тут занимаюсь…
– Какой способ атаки будет самым эффективным? – Майор тоном учителя обращался с вопросом к своим подчинённым, сидящим вокруг него полукругом на раскладных стульях. Всё происходило в большой палатке. Майор стоял возле небольшой переносной лекционной доски, на которой был схематически изображён Малаккский канал. То место, где фарватер сильно сужался, было помечено большим крестом.
– Может быть, подойти к ним под видом плавучего публичного дома – под одобрительные смешки соседей бросил идею один из присутствующих. – Здесь в Азии лучшего прикрытия для абордажа не найти.
– На большее фантазии у тебя, как обычно, не хватает, Ланг, – с порога забраковал предложенный вариант организатор операции и стал искать глазами следующего кандидата в тугодумы.
Я с интересом рассматривал закреплённые на доске аэрофотоснимки района проведения операции. На них были нанесены какие-то стрелки. Ещё здесь были сделанные с разных ракурсов фотографии огромного корабля. Это был целый плавучий стальной остров. Как мне показалось, длина судна была метров триста. На палубе рукотворного монстра запросто можно было играть в футбол.
– А если одновременно атаковать корабль на катерах с разных направлений, обстреливая его надстройки и палубу – продолжил мозговой штурм другой пират. – А в это время штурмовая группа сближается с кораблём и десантируется на него.
Ведущий «тренинга» подхватил у автора очередной сценарий предстоящей операции и начинал насыщать его деталями, пробуя на пригодность:
– Отлично, Дюк! Значит, щедро поливаем цель свинцом. Палуба свободна. Можно идти на абордаж. Да вот беда! Ты не учёл, что поднимаемая идущим танкером волна просто перевернёт твой штурмовой катер. Придётся также оставить на базе серьёзное вооружение и идти на дело с ножами и мачете.
– Это ещё почему?! – опешил боевик по прозвищу «Дюк».
– Да потому что профессионал, желающий жить долго и богато, должен, прежде всего, самому себе постоянно задавать разные «Почему?»! – заорал на подчинённого Майор. – Только такой тупой идиот, как ты, Дюк, мог подписаться на этот контракт, поверив мне лишь на слово, что дело плёвое, а бабок за него заплатят целую кучу. В твою тупую башку даже не пришла мысль вначале хорошенько разузнать, что за работу я тебе предлагаю. А если мне наплевать на твою грёбаную жизнь? Я ведь могу и дожидаться на берегу, пока вы будете расплачиваться своими тупыми башками за наспех подготовленную операцию.
Наорав на Дюка, Майор вновь заговорил спокойно. Теперь он обращался ко всем:
– Джентльмены! Ещё раз хочу вам напомнить, что речь идёт не об обычном «грузовике», а о супертанкере, загруженном 300 000-ми тонн сырой нефти! От моря её отделяют всего три с половиной сантиметра обычной стали. При взрыве такого количества топлива, шансов выжить не больше, чем при детонации тактического ядерного боезаряда. Поэтому никакой стрельбы! По этой же причине мы сразу отказываемся от использования в данной операции крупного корабля. Хотя полностью согласен с вами, что карабкаться с катера на борт, даже глубоко сидящего в воде, – загруженного под завязку танкера, не так легко и приятно, как перепрыгнуть на него с палубы с сухогруза. Но учтите, что сближаться с супертанкером предстоит на максимальной скорости. В такой ситуации стоит рулевому на ходовом мостике атакующего судна неправильно выбрать угол схождения и таран неизбежен. При сильном ударе может вспыхнуть пожар. А дальше снова взрыв нефти и её паров.
Майор предупредил всех, что если во время захвата танкера в его баках загорится нефть, то спастись никому не удастся:
– Даже если мы успеем покинуть судно задолго до взрыва, то драпать придётся через горящее море. Резиновые лодки и спасательные деревянные баркасы вместе с находящимися в них людьми сгорают в такой ситуации за несколько минут. Правда, я слышал, что экипаж одного супертанкера пытался пробиться через море огня на металлическом боте.
– Ну и как результат? – поинтересовался у Майора один из боевиков.
– Говорят, что вскоре подоспевшие пожарные катера залили море вокруг баркаса пеной и сумели вытащить его из огня. Но в лодке ничего не обнаружили кроме сильного запаха горелого мяса и расплавленных коронок, часов и обручальных колец.
Когда Майор закончил говорить, в палатке воцарилась гробовая тишина. Казалось, только теперь до прибывших сюда из разных стран «солдат удачи», наконец, по-настоящему дошло в какое опасное дело они ввязались. Майор удовлетворённым взглядом скользил по лицам своих людей. Потом он заговорил снова:
– Я специально позволил всем высказаться, чтобы вы почувствовали, чем хороший план отличается от дерьмового. Можете расслабиться, парни: вам не придётся рисковать своими жизнями. Потому что дядя Майки позаботился о том, чтобы вы без всякого риска для жизни получили свой гонорар. Кстати, джентльмены, хочу напомнить, что на кону почти сто миллионов долларов. А теперь слушайте план операции…
Глава 36
За несколько часов до атаки супертанкера Майор провёл отвлекающую операцию. Он атаковал парусную яхту с богатыми пассажирами в нескольких десятках милях в стороне от того места, где должно было состояться рандеву с норвежским гигантом. По словам Майора, сигнал о нападении пиратов, посланный с борта яхты, должен был привлечь в этот район все полицейские силы, и контроль за главным фарватером Малаккского канала на несколько часов будет ослаблен.
– Пока они будут искать пропавшую яхту, я успею взять танкер, увести его далеко в море и перекачать нефть на наши корабли.
Я в очередной раз убедился, что пираты везде имеют свои глаза и уши, которые поставляют им информацию о судах с ценным грузом или состоятельными пассажирами на борту. А иначе, как ещё объяснить, что мы заранее точно знали, какое именно судно, где и когда должно появиться.
Я тоже принимал участие в атаке на парусник. Дело было около пяти часов утра. Штурмовая группа попала на корабль довольно оригинальным способом. Чтобы вооружённая большими парусами яхта не смогла при свежем ветре увернуться от нападающих две моторные лодки, связанные между собой длинным канатом, пошли навстречу атакуемому кораблю. Парусник зацепил носом «растяжку» и притянул лодки с пиратами к своим бортам. Бандитам оставалось лишь зацепить крючья с прикреплёнными к ним верёвками за ограждения бортов и подняться по ним на палубу яхты. Вскоре передовой отряд взял под свой контроль управление кораблём.
Следом за абордажной группой на парусник высадились и остальные пираты во главе с Майором. Главный наёмник распорядился на этот раз богатых пленников с собой не брать:
– У меня нет лишних людей, которых можно выделить для охраны заложников.
Подгоняемые Майором пираты спешили набить свои рюкзаки и карманы трофеями. Я спустился по трапу во внутренние помещения яхты.
Каюты были обставлены великолепной антикварной мебелью, обшиты ценными породами дерева и дорогими тканями; украшены живописными оригиналами кисти великих мастеров. В каждой каюте на полу или на кровати лежали связанные пассажиры. И повсюду сновали, рылись в шкафах, что-то выламывали возбуждённые окружающими их богатствами грабители.
Я прошёл через столовую, состоящую из нескольких смежных залов. На столах была расставлена фарфоровая посуда и серебряные приборы. Видимо, прислуга начинала сервировку задолго до завтрака. Настенные светильники и великолепные хрустальные люстры, слегка покачивающиеся над головой меж толстых дубовых перекрытий и излучали мягкий свет. Но вот в помещение вбежали двое пиратов и, исподлобья поглядывая на меня, стали торопливо сгребать со столов в свои сумки столовое серебро.
Я заглянул в апартаменты, видно предназначенные для самых богатых пассажиров. Между огромной, поистине королевской кроватью и камином на ковре лежали двое пожилых людей – мужчина и женщина. Как и остальные пассажиры они тоже были связаны. Бандиты вытащили несчастных стариков из постели и бросили на пол. От вида их пижам и голых ступней у меня сострадательно ёкнуло сердце.
Через минуту и сюда пожаловали мародёры. Их было двое. Один оказался рядом со мной. Он выдвинул ящик туалетного столика, который оказался полон ювелирных украшений. Глаза у мужика загорелись. Он воровато взглянул на приоткрытую дверь смежной комнаты, за которой скрылся его напарник. Потом повернулся ко мне.
– Предлагаю разделить на двоих – едва слышно с грудным присвистом прошептал он. – Только Абдуле ничего не покажем. С него достаточно и золотых кранов.
Я невольно заглянул за приоткрытую дверь, из-за которой доносился громкий стук. Забравшись с ногами в мраморную ванну, напряжённо сопя и ругаясь, второй бандит сбивал прикладом автомата с креплений больших причудливых птиц, сделанных из жёлтого металла.
В это время, не теряя времени, новый «хозяин» бриллиантового колье, изумрудных брошей и серёг начал торопливо набивать и мои карманы драгоценностями.
– Бери, друг! Бери! Круглый Буффало не жадный. Только не обязательно сдавать всё это в общий котёл, – обдавая мою щёку горячим дыханием, сиплым шепотом советовал подельник. – Кинешь в «общак» какую-нибудь мелочёвку, а остальное – твоё!
Я вышел из каюты, чувствуя себя заметно потяжелевшим и разбогатевшим. Бриллиантовые запонки, изумрудное колье, перстни, браслет и портсигар из платины и белого золота с драгоценными камнями приятно оттягивали карманы. «У меня больше нет совести, а есть только желания, которые надо удовлетворять!».
Как только я сказал себе это, сразу почувствовал удивительную лёгкость, словно тюремщики сняли с меня кандалы и выпустили из темницы на волю. Нет, я мгновенно не переродился в законченного подонка. Просто пришло понимание того, что надо принимать жизнь такой, какая она есть, и попытаться максимально счастливо прожить отпущенные тебе годы. Не к этому ли призывала меня совсем недавно цыганская жена Мирчи?
И вот, когда я решил, что не стану больше искать себе на мягкое место неприятностей, играя в благородного героя, рядом громко закричала женщина. Она молила о помощи и главное по-русски!
Я бросился по коридору на голос. Под моими ногами хлюпала вода – пираты уже подорвали днище яхты. Надо было поскорее выбираться на верхнюю палубу и бежать к лодке, чтобы не пойти на дно вместе с кораблём. Но я не мог бросить женщину, молившую о помощи на родном мне языке.
Я заскочил в каюту, когда чернокожий бандит швырнул на кровать рыжеволосую девушку и, пожирая её жадными глазами, стал расстегивать на себе брючный ремень.
– Эй, приятель, поторопись! – крикнул я насильнику, – это деревянное корыто вот-вот пойдёт ко дну!
Пират смачно выругался и, чуть не сбив меня с ног, выскочил в коридор.
Я подошёл к девушке и достал нож. Она, видимо, решила, что я собираюсь её зарезать:
– Нет, нет, не делайте этого! Я хорошо вам заплачу! Хотите, я выпишу вам чек? Или можете позвонить моему мужу. Он даст вам любую сумму.
– Я не собираюсь вас резать.
– Это правда?
Простое милое лицо девушки не слишком вписывалось в дворцовые интерьеры яхты для мультимиллионеров. Её вздёрнутый носик, немного наивный взгляд, россыпь золотых веснушек на пухлых щеках больше подходили под образ деревенской девушки, нежели жены олигарха. Особенно в незнакомке умилял едва заметный рязанский акцент.
– Вы спасёте нас? – глядя на меня с надеждой, спросила девушка.
– Кого это вас?
Я ещё не успел получить ответ на свой вопрос, как вдруг услышал за спиной тихий плач, похожий на мяуканье котёнка, и обернулся. Оказалось, что в каюте присутствует ещё одна барышня. Она забилась в дальний угол комнаты, и сидела на полу маленьким насмерть испуганным комочком. Не удивительно, что я сразу не заметил вторую девушку.
– Это моя подруга Ханни – доверчиво пояснила мне землячка. – Её каюта находится дальше по коридору, но когда всё началось, она сразу прибежала ко мне. Вместе ведь не так страшно пережидать опасность, верно?
– Это уж точно! – ответил я серьёзно. Хотя от её наивной откровенности у меня невольно появилась улыбка на лице. Я разрезал верёвку, связывающую руки пленницы, лежащей на кровати. Потом освободил от пут и её подругу. Подруга отнеслась ко мне с меньшим доверием. Едва я освободил её, она попыталась выцарапать мне глаза, словно разъярённая кошка. Мне пришлось потратить несколько драгоценных минут, чтобы утихомирить её. При этом я старался не действовать грубо. Вторая девица помогала мне справиться с обезумевшей от страха Ханни, убеждая подругу, что они должны довериться мне.
Между тем вода в каюте поднялась до уровня кровати. Наконец, мы выбрались из каюты. В нос ударил запах гари. Судно сильно накренилось, и в любой момент могло перевернуться. Помню мимо нас проплыл раскрытый скрипичный футляр, какие-то бумаги, личные вещи пассажиров. А ещё по поверхности зелёной воды в нашу сторону плыли облака синего дыма.
– Где трап? – спросил я у своих спутниц.
– Там!
Как я и предчувствовал, бежать надо предстояло в сильно задымлённую сторону.
– Скорее за мной!
Я велел своим спутницам закрыть одеждой лицо, и потащил за собой. Русскую девушку я крепко держал за руку, а она в свою очередь тянула упирающуюся подругу. Ханни визжала от ужаса. А ещё нас сопровождали крики и мольбы связанных пленников, взывающих к нам о помощи из открытых дверей кают. Но мы ничем не могли помочь этим несчастным. Нас подгонял скрип деревянных переборок стремительно погружающегося в морскую пучину корабля.
Последние метры до трапа мы преодолели вплавь. Когда выбрались наверх, часть палубы уже была охвачена огнём, а другая белела под слоем воды. Над нашей головой хлопали на ветру пылающие полотнища парусов и развивались горящие снасти. Запоздай мы всего на несколько минут, и пламя поглотило бы нас! Однако, мы успели пересечь палубу и спрыгнуть с обречённого корабля, раньше, чем он превратился в погребальный костёр.
Лодки с пиратами не успели уйти далеко и нас быстро подобрали.
– Хоть я и запретил брать пленников, но ваш выбор одобряю – сказал мне главарь наёмников.
Майор грубо взял русскую пленницу за подбородок и рассматривал её лицо, как красивую безделушку.
– Как твоё имя?
– Ольга – чуть не плача, ответила русская.
На дурнушку Ханни Майор не обратил внимания.
– Ты сумеешь сделать дяде Майки приятно, если я подарю тебе жизнь? – запустив руку в пышные волосы пленницы, поинтересовался Майор.
Девушка с ненавистью и страхом смотрела на огромного, увешанного оружием мужлана, смеющего хватать её за лицо своими пахнущими машинным маслом и табаком лапами и рассматривать словно рабыню.
Я убрал руку наёмника.
– Она часть общей добычи. Муж заплатит за неё большой выкуп.
Проигнорировав мои слова, Майор резким движением намотал девичьи волосы на свой кулак, так что Ольга вскрикнула от боли.
– Хороша сука! – заключил наёмник. – В моём вкусе.
Я выхватил из кобуры пистолет, который получил в лагере перед операцией и приставил его к уху Майора. А находящиеся в лодке пираты наставили на меня свои автоматы. Так мы и сидели некоторое время, держа друг друга на прицеле. Больше всего я боялся, что тренированный вояка сумеет отработанным мгновенным движением перехватить мою руку, и я не успею выстрелить ему в голову.
– На, получай свою девку! – Майор грубо отпихнул от себя Ольгу. – Странный ты человек, Крок: и сам не пользуешься пойманными бабами и другим не даёшь. Хобби у тебя что ли такое – «отпускать птичек из клеток»?
Глава 37
Нападение на супертанкер было дерзким и стремительным. Именно поэтому оно увенчалось успехом. Ещё никто из пиратов не отваживался нападать на океанских гигантов. Хотя, казалось бы идея захвата безоружного гражданского судна, в трюме которого плавает груз ценою в многие десятки миллионов долларов, должна витать в воздухе. Проблема заключается в том, что взять супертанкер на абордаж в движении – практически невозможно. Даже чисто зрительно зрелище движущегося со скоростью 24 километра в час нефтевоза впечатляло. Возле его округлого носа поднимались буруны белой пены, расходящиеся от корабля высокими волнами. Наблюдая за супертанкером, я вспомнил слова Майора о том, что любой катер, рискнувший слишком приблизиться к нему, рискует быть перевёрнутым. Самое грозное оборонительное оружие супертанкера, – это его гигантские размеры. Не хотел бы я оказаться в лодке, идущей под гул мощных турбин танкера и шум перелопачиваемой его гигантскими винтами воды на штурм этого гиганта!
Также я уже знал что такие корабли оборудуются специальными системами спутниковой сигнализации, мощными прожекторами, водяными и звуковыми пушками. Недостаточно было попасть на этот корабль, необходимо было в считанные минуты нейтрализовать его экипаж, чтобы моряки не успели послать сигнал тревоги. Но как это сделать, если ходовая и радиорубка, машинное отделение оборудованы специальными дверьми повышенной прочности и иллюминаторами с пуленепробиваемыми стёклами?
Майор решил проблему блестяще. Когда огромный супертанкер проходил мимо цепи необитаемых островов из-за одного из них ему наперерез выскочил катер с опознавательными знаками морской полиции Малайзии. Место для захвата корабля было выбрано идеально: теснота фарватера в этом районе вынуждала капитанов сильно замедлять скорость своих судов, а разбросанные вокруг в изобилии необитаемые острова словно самой природой были предназначены для организации засады.
Я и другие, оставленные в резерве пираты, напряжённо следили за происходящим из прибрежных зарослей одного из островков. Недалеко от полосы прибоя в кустах были спрятаны резиновые моторные лодки, на которых нам предстояло быстро приблизиться к кораблю, после того, как он будет захвачен штурмовой группой…
Наглость наёмника завораживала. Руководимые им пираты атаковали судно фактически на глазах многочисленных свидетелей: вдали уже белела надстройка следующего танкера. Транспортная нагрузка на эту водную артерию, соединяющую Индийский и Тихий океаны была настолько велика, что нефтевозы часами простаивали здесь в «пробках», и двигались по фарватеру длинной вереницей, чуть ли не наступая друг другу «на пятки».
«Полицейский» катер настойчиво преследовал идущий танкер, временами обгоняя его и пересекая его курс. Но при всём своём желании капитан норвежского танкера не мог сразу выполнить требование «стражей порядка» остановиться, так как тормозной путь его судна занимал более километра.
Вскоре танкер и катер Майора довольно далеко ушли от нашего острова. Тогда командир резервной группы принял решение следовать за погоней, держась в стороне от главного фарватера на мелководье и на почтительном расстоянии от атакуемого танкера, чтобы не спугнуть раньше времени норвежского капитана.
И всё это время обе пленницы находились рядом со мной, фактически под моей защитой. С их лиц не сходило выражение растерянности и страха. Невольно они стали участниками происходящих драматических событий.
Как только танкер остановился, с него спустили шторм-трап, чтобы принять полицейских с катера. Командир нашей группы в мощный бинокль наблюдал за действиями передового отряда и рассказывал о происходящем всем, кто находился в лодке:
– Всё в порядке, они на борту! Нам тоже следует ускориться.
Несколько пленных членов экипажа танкера под присмотром вооружённых пиратов заливали пеной из огнетушителей горящую в нескольких местах палубу. Оказывается, для того, чтобы посеять среди моряков панику и дождаться подкрепления переодетые полицейскими пираты устроили небольшой «фейерверк» – забросали противника бутылками с зажигательной смесью. Конечно, применять «коктейль Молотова» на танкере было очень рискованно, но зато и давление на психику противника было оказано максимальное.
Майора я нашёл в ходовой рубке. Наёмник был удовлетворён тем, как всё прошло, и весело что-то обсуждал с двумя членами экипажа танкера. Оказывается в экипаже атакованного корабля у него имелись свои люди. Они помогли пиратам в считанные минуты захватить танкер, сделав всё необходимое, чтобы капитан корабля и его подчинённые не успели воспользоваться специальной аварийной системой спутниковой сигнализации и послать в эфир сигнал тревоги.
В центре рубки сидел привязанный к стулу капитан захваченного корабля. Всё его лицо было в кровоподтёках и синяках, рубашка разорвана и тоже в крови. Майор требовал, чтобы капитан и другие члены команды отвели судно, куда им прикажут:
– Не усложняйте своего положения, кэп – пока лишь убеждал капитана Майор, – груз всё равно застрахован. Подумайте, наконец, о своих людях: вы готовы принести их и себя в жертву интересам компании?
В конце концов, капитану ничего не оставалось, как подчиниться. Его вывели с приставленным к горлу мачете на палубу и поставили перед экипажем. Капитан танкера призвал своих людей выполнять все требования пиратов:
– Если мы сделаем всё, чего от нас хотят, нам гарантирована жизнь. Ответственность, которую я несу перед компанией за сохранность груза – ничто, по сравнению с ответственностью перед вашими семьями. Поэтому ещё раз прошу вас делать всё, что вам прикажут, и тогда мы все вернёмся домой. А это главное.
Перекачка нефти происходила под покровом темноты. В условленном месте в открытом море нас поджидала небольшая эскадра обычных танкеров. Когда все работы были закончены, Майор приказал трём своим подчинённым собрать всех пленных моряков в одном помещении и забросать их гранатами.
– Обязательно добейте раненых, полейте трупы керосином и сожгите.
– Зачем вам уничтожать экипаж, ведь они не представляют для нас никакой опасности? – попытался вмешаться я.
– Неужели, отправляясь сюда, вы получили на сей счёт особые инструкции? – сделал удивлённое лицо Майор. Но, увидев моё замешательство, вновь принял самоуверенный вид:
– А я уж было подумал, что Совет собрался изменить одно из основных правил Синдиката «никогда не оставлять живых свидетелей». Вам ведь не давали таких полномочий?
Я был вынужден признать, что у меня действительно нет права спасать и миловать.
Мы покидали оставленный дрейфовать в открытом море танкер на двух гидросамолётах. Так получилось, что я замешкался на палубе корабля и девушек посадили в другую лодку, а затем они оказались в самолёте, в котором летел главарь наёмников. Я вылетел чуть позже, но надеялся, что обе машины сядут в одном месте, и я смогу защитить Ольгу и её подругу от Майора. Но вскоре выяснилось, что своенравный «солдат удачи» в полёте изменил маршрут своего самолёта и приземлился вместе с заложницами в другом месте.
Глава 38
– Почему вы не передали ему моё письмо?
Это было первое, что я услышал от Нино после своего возвращения от Майора. Мы встретились с ним в Бангкоке. В этот же день Принц собирался лететь куда-то в другую страну на встречу с отцом. Меня он с собой не приглашал. Мы сидели в небольшом кафе. Нино разговаривал со мной очень холодно, да и в глазах его был лёд отчуждения.
– Я перестаю доверять человеку, который хотя бы раз подвёл меня.