Алиби с того света Леонов Николай

© Леонова О.М., 2014

© Макеев А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1

Андрей Малышев пришел в себя от боли. В затылке нестерпимо ныло и горячо пульсировало. Эти волны расходились по всему черепу, похожему на огромный колокол. Андрею было больно даже открывать глаза. Его очень сильно тошнило. Но, скорее всего, из состояния обморока беднягу вывела боль в ноге. Лодыжка буквально горела огнем.

Ломота там была до такой степени нестерпимой, что Малышев, не открывая глаз, громко застонал, потянулся рукой к ноге и только теперь понял, что лежит очень неудобно. Его правая нога была так вывернута в щиколотке, что Андрей сразу понял, что она сломана.

Что же это? Мысли его метались, пошевельнуться было очень трудно, а боль в ноге становилась все нестерпимее. Что же такое произошло? Он помнил, что шел к бабушке в частный сектор. Да, Андрей двигался через железнодорожные пути, потому что на прошлой неделе переулок, по которому к дому бабушки можно было подъехать, перекопали коммунальщики. Он оставил машину на дороге и пошел напрямик. С другой стороны.

Его глаза наконец-то открылись. Но причиной тому стало состояние паники, которая вдруг нахлынула на Андрея вместе с пониманием того, что он лежал на рельсах! На железнодорожных путях. Нога Малышева была зажата в переведенной автоматически стрелке и сломана. Ему было больно даже думать о ней, но он все же попытался освободить ее, вырвать, хотя бы выдрать из ботинка. Нет, подвижная часть рельса зажала ногу выше обуви. А если поезд?

Эта мысль бросила его в холодный пот, затмила разум, лишила привычного рассудительного мировосприятия. Это была даже не паника, а животный ужас, раздирающий человека изнутри, разъедающий его мозг, от которого орут и визжат даже выдержанные мужики.

Андрей закричал, попытался повернуть голову и осмотреться по сторонам. Может, рядом кто-то есть? Вдруг услышат, помогут, хоть ломом разожмут? Нет, это невозможно. Рельсы сжимает невероятная силища, чтобы поезд своим весом не смог!..

Крик получился слабеньким, едва слышным, а ведь Малышеву жутко хотелось заорать, забиться, привлечь внимание. Ведь так же просто не может быть!..

Рельсы под ним отчетливо дрожали и гудели. Андрей понял, что это идет поезд! Мама! Малышев заплакал от ужаса, бессилия и стыда. Он, тридцатипятилетний мужик, оборотистый бизнесмен, владелец сети автосервисов и магазинов запчастей, интенсивно развивающейся в Зеленодольске, непроизвольно обмочился! Андрей позвал маму, потому что находился в такой ситуации, когда обратиться больше было не к кому. Он был неверующим, иначе вспомнил бы о Господе Боге.

Как, почему, что же произошло? Мысли лихорадочно метались в голове и бились о стенки черепа. Андрей выл, как животное, он прокусил от нестерпимой боли нижнюю губу, пытаясь вытянуть сломанную ногу из стальных тисков железнодорожной стрелки. А рельсы дрожали все сильнее и сильнее. Малышев расширившимися от ужаса глазами смотрел на грузовой состав, вылетевший из-за поворота буквально в двухстах метрах от него.

Машинист еще не понял, что лежит на рельсах, и принялся сигналить. Только чрез минуту он различил очертания человека и попытался активировать экстренное торможение. Этот бледный немолодой мужик с ужасом смотрел, как приближалось перекошенное от страха лицо человека, лежащего на рельсах. Он видел широко открытый рот, из которого по трясущемуся подбородку шла слюна, не выдержал и закрыл глаза. Его буквально передернуло от скрежета стальных колес. Поезд тормозил, но было уже поздно.

Состав проехал еще метров двадцать, в последний раз скрипнул тормозами и наконец-то остановился. Воцарилась гробовая тишина, такая, какой она бывает только осенью. Ни ветерка, ни пенья птиц.

Гуров вошел в кабинет своего начальника одним из последних. Офицеры рассаживались за длинным столом для совещаний, стоявшим в кабинете у окна. Кто-то обменивался приветствиями, кто-то торопливо отключал звук мобильного телефона, кто-то лихорадочно листал ежедневник в поиске нужной информации, которую предстояло докладывать. Обычная суета утренней планерки у генерала Орлова.

Все было привычно, но сегодня в этой картине кое-чего не хватало. Рядом с Львом Ивановичем пустовал тот самый стул, на котором долгие годы сидел его старый друг и неизменный напарник Станислав Крячко. Сейчас он, наверное, уже принимал грязевые ванны и прочие процедуры в ведомственном санатории.

Орлов, собранный, чуть хмурый, закончил наконец воспитывать дежурного по управлению, который опоздал сегодня с предоставлением суточной сводки, и положил телефонную трубку на аппарат.

– Все пришли? – Он оглядел собравшихся офицеров. – Кого нет?

Присутствующие одновременно шевельнули головами, пробегая взглядами по рядам. Все посмотрели на пустой стул возле полковника Гурова.

– Кроме курортников, все на месте, – пошутил кто-то из офицеров. – Как там у Михаила Юрьевича? Печальный Гуров, дух изгнанья, летал над грешною землей, и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой.

– Так, знатоки родной литературы! – сурово изрек Орлов. – Одинокими вам оставаться совсем уже недолго. Скоро все будете тесниться толпой. Прежде чем мы начнем планерку, я представлю вам курсантов, присланных к нам на стажировку. – Орлов махнул рукой.

Дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошли шестеро крепких, подтянутых парней с курсантскими погонами на плечах. По рядам офицеров пронесся еле заметный гул удовлетворения. Все-таки не двадцать человек, а всего шесть. А это значит, не всем предстоит нянчиться со стажерами. Кому же сегодня выпало такое счастье?

– Курсантов прошу садиться, – сказал Орлов и кивнул на ряд стульев у стены. – А товарищей офицеров хочу обрадовать. Не все получат под свое начало стажеров. Такая честь будет предоставлена лишь тем, кто и в самом деле может их чему-то научить, а не только поэмы цитировать.

Шутник, скрывая смешок, опустил голову. Орлов еще раз одарил его суровым взглядом и принялся зачитывать фамилии курсантов и их наставников из числа офицеров управления. Последним поднялся стройный парень со светлым элегантным чубом, зачесанным на сторону, и осанкой дипломатического работника.

– Курсант Коренной поступает в распоряжение полковника Гурова, – прозвучал приговор.

Этот стажер вопрошающе посмотрел на спины офицеров, однако никто из них не повернулся, не послал молодому полицейскому ободряющую улыбку. Курсант в замешательстве постоял еще несколько секунд, потом под снисходительными взглядами своих товарищей опустился на стул.

Генерал начал очередную планерку. Офицеры отчитывались о проделанной работе, выполнении заданий, докладывали планы. Отдельно обсуждались самые важные детали, состояние дел в регионах.

Потом совещание так же плавно коснулось крупных преступлений, над раскрытием которых бились местные органы. Все как обычно. Правда, сегодня на повестке дня стояло особенно много очень важных вопросов. Поэтому такая мелочь, как готовность отчета по статистике преступлений в Москве и области, которым занимался полковник Гуров, Орлова даже не интересовала.

«Ну и хорошо, – думал Лев Иванович. – Я за сегодня его закончу, выводы оформлю, а потом Петру будет уже некогда придираться. Мой отчет ляжет на стол большому руководству».

– Все, на этом закончим, – сказал Орлов, с сожалением глянув на часы. – Все свободны.

Офицеры с шумом двигали стулья, поднимались из-за стола. Курсанты тоже встали, готовясь к знакомству со своими наставниками.

Послышались обычные шуточки:

– Ну и кто тут у вас Коренной? А, понятно. Ну, вы, пристяжные, пошли с нами.

– Коренного к основному?

– Гуров умеет выбирать. По фамилии!

– В корень будет зрить!

Гуров подошел к своему подопечному. Он слышал шуточки, которые офицеры отпускали в адрес курсанта, и с удовлетворением отметил, что молодой человек ничем не выдавал своего раздражения или неудовольствия. Как будто шутили не над ним, не над его фамилией.

– Пошли!.. – сказал Гуров курсанту и двинулся к двери.

Молодой человек догнал его в коридоре и зашагал рядом, возвышаясь на полголовы над своим наставником.

– Простите, товарищ полковник, а по какому принципу нас распределяли по работникам управления?

Гуров резко остановился, повернулся к курсанту и заявил:

– Запомни, я терпеть не могу, когда меня называют товарищем полковником, хотя по уставу так и положено. Можешь обращаться ко мне по имени-отчеству – Лев Иванович. А насчет принципа – это к генералу Орлову. Если тебе интересно, то вернись и спроси. Я подожду.

Курсант недоуменно посмотрел на Гурова, потом на дверь кабинета, помялся и промямлил:

– Наверное, это будет не очень удобно. А вы разве не в курсе?

– В курсе, – заверил его Гуров. – Этот принцип распределения в народе еще называют «от балды». А ты, я вижу, любишь всегда и во всем докапываться до сути, не так ли?

– Это мой принцип, Лев Иванович, – ответил курсант не очень уверенно, боясь какого-то подвоха, который мог стоять за этим вопросом. – Я считаю, что сыщик должен стремиться именно к такому стилю жизни и мышления. Только тогда он станет настоящим профессионалом.

– И все? – искренне удивился Гуров. – Достаточно просто стремиться, и ты уже настоящий сыщик?

– Нет, вы меня не так поняли. Стремиться, работать, достигать совершенства…

– Тогда ты станешь не величайшим сыщиком, а редкостным занудой. – Гуров усмехнулся и двинулся в сторону своего кабинета. – Это я тебе гарантирую.

– Я не согласен, Лев Иванович, – прозвучал возле его уха голос курсанта. – Этот ярлык, называемый занудством, специально придумали те люди, которые не умеют мыслить продуктивно, обыватели, незнакомые с принципами проведения оперативного розыска. Сыщика отличают особенности мышления, умение выстраивать факты в определенную формулу, схему, если хотите. Каждый элемент, любое слагаемое в ней стоят на своем месте и играют определенную роль. Постигнуть эту арифметику способен не каждый, поэтому настоящие сыщики рождаются так редко.

– Да ты что? – буркнул Гуров. – А я и не знал, что у нас в сыске все так плохо.

– Это понятно, – успокоил его курсант. – Вы же работаете в Главном управлении уголовного розыска, слишком высоко сидите, чтобы видеть всю работу до мелочей. Я вот после окончания сразу попрошусь в низшее звено, в районное отделение полиции. Я вас уверяю, Лев Иванович, это хорошая школа. Вы можете со мной спорить, но сыщик должен начинать свою карьеру с самых низов. Простите!.. Я, наверное, вас обидел. Вы же работаете здесь.

– Нет, ничего. – Гуров пожал плечами. – Валяй. Это даже интересно. Очень свежая мысль.

– Конечно. А вы, Лев Иванович, как в главк попали? Неужели вам никогда не хотелось поработать по-настоящему? Чтобы с нуля, самому раскрыть свежее преступление, своей головой, собственным интеллектом разработать и реализовать свою версию, которая и окажется в конце концов единственно верной?

– Такие глупости мне почему-то в голову не приходили. Жуть какая! Ты еще расскажи, что операм приходится и преступников собственноручно задерживать, из пистолета стрелять.

– Да. – Курсант с некоторой жалостью посмотрел в спину полковника. – Это тоже. Хотя и необязательно. Но вы поверьте, мне рассказывали знающие люди. Когда ты собственноручно задержишь хотя бы одного преступника, возникает ощущение, что жизнь прожита не зря. Что ты чего-то стоишь!

– Да ты что? – снова бросил Гуров, останавливаясь возле двери.

Войдя в кабинет, Лев Иванович первым делом с удовольствием уселся на свой любимый диван, заложил руки за голову и посмотрел на курсанта, стоявшего посреди помещения.

– Можешь сесть, – разрешил он. – Пока твое рабочее место – вон тот второй стол. Береги его. Кстати, курсант, как тебя зовут?

– Олег.

– Хорошо. Вот тебе занятие на сегодня, стажер. Во-первых, не мешать мне, потому что я должен закончить отчет. Во-вторых, поднять информацию по тяжким преступлениям за текущий год и завтра утром до планерки у шефа доложить мне свои соображения по динамике преступлений. Вопросы?

– Где взять информацию?

– Как бы мне так ответить, чтобы не обидеть тебя, курсант?

– Виноват!.. Наверное, в ваших компьютерах сводка обновляется ежедневно. Разрешите приступать?

– Вперед, будущий сыщик! – заявил Гуров, рассматривая воодушевленное лицо стажера.

Вообще-то, давая такое задание молодому человеку, Лев Иванович преследовал две цели. Конечно же, он хотел получить представление об интеллекте стажера, его умении мыслить нестандартно, анализировать информацию. Во-вторых, Гуров решил перепроверить самого себя. Если парень толковый, то сможет завтра добавить несколько важных штрихов в отчет. Полковник мог и упустить кое-какие закономерности и вещи, вполне очевидные свежему взгляду.

Вообще-то, если быть честным, то надо сказать, что он преследовал даже три цели. Третья заключалась в том, чтобы занять курсанта. И не просто чем-то, а именно тем, что выглядело бы солидным заданием. Как раз для пытливого ума стажера. Короче, чтобы он не мешал заканчивать отчет, потому что нянчиться с ребятней Гурову сегодня было некогда.

– Паша! – Женщина выгнулась дугой, вцепилась пальцами в потную обнаженную спину любовника и упала на мятые простыни.

Павел Конаков, тридцатишестилетний мужчина, знал толк в эротических ласках, мог довести женщину до экстаза. Но вот результаты подобных развлечений иногда угрожали его семейному благополучию. В данном случае на его спине остались следы ногтей. Объяснить жене причину появления этих характерных ссадин будет очень и очень сложно. Достаточно подойти, прижаться к нему и положить руки на спину. Тут же выяснится, что он упал в сауне на плохо струганную лавку или на строительной площадке его два раза задели рабочие, таскавшие доски.

Да, все способности законного супруга жена знала отлично, потому что сама не раз оставляла на его спине подобные отметины. Ей было прекрасно известно, что он мог заставить почти любую женщину кричать в постели, как и то, что для мужа это любимое спортивное занятие. Ну, не то, чтобы знала. Догадывалась, боялась, что это так, пыталась найти подтверждения. Но вот тут уже она сталкивалась со всей мощью бизнеса по сокрытию мужской неверности.

Павел лежал и смотрел на потное раскрасневшееся лицо своей любовницы Оксаны. Молодая черноволосая женщина, не скажешь, что очень красивая, но темперамента в ней хоть отбавляй! Павел почти с нежностью поглядывал на пухлые губы, чуть вздернутый нос, пушок на щеке и верхней губе и капельку пота на виске. Как это приятно – смотреть на женщину, доведенную до изнеможения именно тобой. Все ссоры с Оксанкой заканчивались постелью. Сколько раз она пыталась расстаться с Павлом, а финал всегда был один и тот же.

– Ох!.. – выдохнула наконец женщина с дрожью в голосе. – Что ты со мной творишь, Пашка?! Где я была? Что со мной происходило? Ну, ты и мужик!

– Тут нет никаких моих заслуг, – деликатно отметил Павел, проведя рукой по ее высокой груди с набухшими сосками. – Тут в тебе дело. Это ты такая заводная. Тебе вот грудь потрогаешь, и…

– Перестань! Больше не могу. – Оксана засмеялась. – Я в душ. Тебе потом кофе сделать?

– Сделать, – томным голосом ответил Павел, выпустил женщину из своих объятий и блаженно растянулся на спине.

Оксана села на кровати, дотянулась до кресла, где лежал халат. Павел не мог отвести взгляда от ее спины, ягодиц, бедер. Только что это все трепетало, дрожало от возбуждения и билось в экстазе от его рук и губ. Он только что выделывал с этим телом все, что хотел. От этих мыслей на него снова начало накатывать возбуждение, но уже иного рода. Ему было просто приятно думать, вспоминать все, что было вот тут несколько минут назад.

Эти мысли пришлось отогнать, потому что стоило воспользоваться отсутствием Оксаны и заглянуть в ноутбук на столе. Оксанка, конечно, знает, что он женат и находится тут тайком. Но ей, как и любой женщине, приятно сознавать, что мужик пришел к ней от жены без обмана, без придуманных командировок, симпозиумов и совещаний. Ей, как и любой одинокой бабе, имеющей женатого любовника, все казалось, что наступит наконец тот миг, когда мужик скажет, что все, ушел я от нее. Мол, я сегодня к тебе насовсем.

Почти все они так и не слышат этих слов, но никак не могут поверить в то, что мужики бегают к ним вовсе не потому, что полюбили. Чаще всего дело просто в сексе. Жена не удовлетворяет мужа. Тогда он находит подходящую любовницу, но никогда не уйдет к ней навсегда. Потому что мужики женятся не на тех, которые хороши в постели, а на тех, кто способен создавать ему надежный тыл, построить семью. Мужики не бегут в загс ради минутной сладкой утехи, они всегда смотрят в будущее. Отсюда и поговорка, что парни гуляют с одними, а женятся на других.

Павел отбросил простыню и прислушался. Да, в ванной стали раздаваться звуки льющейся воды. Он нашарил трусы, быстро натянул их и вскочил с кровати. Ноутбук отреагировал на нажатие кнопки, загорелся синий огонек. Павел нашел носки, натянул брюки и рубашку. Так, загрузился. Теперь в Интернет, в почту. Что они там придумали?

Павел ждал информацию, которую ему должны были прислать из фирмы под названием «Владислав». Это была новинка на российском рынке, которая пришла к нам с Запада и уже прочно завоевала уважение потребителя. Причем не только мужчин. Это алиби-агентство занималось тем, что предоставляло доказательства верности мужчин. А часто и женщин. Иногда об услугах просили некие люди и компании, которым нужно было иметь подтверждение тех или иных фактов. Доказательства создавались очень убедительные. Павлу это уже было известно.

Вот и письмо. Ага, здорово! Агентство сообщало, что супруге господина Конакова прошлым вечером были отправлены два СМС-сообщения о том, что звонить ему не нужно, потому что у них позднее совещание. Потом Павел сам ей перезванивал, когда выходил вечером за сигаретами в магазин. А вот это интересно! Молодцы, агентство! От имени Павла его жене Людмиле были отправлены три фотографии, сделанные во время проведения экспертизы моста и еще две – на совещании по вопросу о его реконструкции. По легенде, придуманной сотрудниками алиби-агентства «Владислав», Павел уехал из Москвы в Саратов, где возникла необходимость в капитальном ремонте автомобильного моста через Волгу. Его жена получала неопровержимые доказательства того, что он и в самом деле находится в командировке в другом городе.

Фотографии были изготовлены мастерски. Павел увеличил снимки, но так и не нашел границы между фоновым изображением и его собственным, совмещенным.

«Молодцы, ребята! – с удовлетворением подумал Павел в который уже раз. – Из всего бизнес делают. Главное, узнать, что есть спрос, а уж предложений будет хоть отбавляй. Даже самочувствие иное, на душе не так муторно. Вроде бы ты и в самом деле не обманываешь жену. Надо будет позвонить, сказать, что в совещании перерыв».

Заместитель главы администрации подмосковного города Зеленодольска Александр Васильевич Катков всегда занимался землей. Будучи геодезистом по образованию, он начинал трудовую карьеру в системе землеустройства. К сорока годам он вырос до генерального директора компании, готовившей планы участков, производившей их съемку, оформлявшей документацию для кадастров.

Как-то так получилось, что Александр Васильевич оказался в Зеленодольске единственным человеком, который вообще знал все о землях района. Он помнил историю почти каждого мало-мальски важного участка, знал, насколько правдоподобны бумаги на право владения ими.

Да, именно через его руки в разные годы проходили документы на эти участки. В кругах, близких к районной администрации, кто-то решил, что Каткова лучше иметь при себе, чем на самостоятельных хлебах. Надо притянуть его к своей команде, сделать причастным к распоряжению землей. Тогда память и все знания этого человека окажутся полезными некой группе заинтересованных лиц, а не только одному Каткову. Ему предложили пост заместителя главы администрации, в служебные обязанности которого как раз и входили вопросы учета и использования земельных ресурсов.

Александр Васильевич быстро смекнул, что его берут к себе. Значит, в него кто-то поверил, его оценили, он нужен как специалист, руководитель. Доходы Каткова немедленно увеличились в несколько раз. Ведь он оставался основным учредителем своей компании, продолжал иметь доход от ее деятельности. Но теперь, по договоренности с новыми боссами, которые являлись хозяевами всего района, была учреждена еще одна промежуточная структура. Она занималась тем же, чем и компания самого Каткова. Правда, сама эта структура ничего не делала, лишь передавала заказы другим исполнителям. Основным из них и была фирма Каткова.

Он теперь не только выплачивал своим новым коллегам немалые суммы, полученные от их совместного бизнеса, но и значительно увеличил собственные доходы. Подтверждением этому стал новенький «Ниссан», на котором теперь ездил Катков, когда не пользовался служебным автомобилем. Теперь можно было подумать и о том, чтобы купить машину дочери. Именно такую, о которой она мечтала, а не дешевую жестянку на колесах.

«Теперь все будет по-другому, – думал Катков, выезжая на автомагистраль и вдавливая педаль акселератора в пол. – Теперь я хозяин земли в районе. Не один, конечно, но все-таки главный по ней, по матушке нашей. От нее все, из нее все мы вышли и в нее войдем».

Мысль о том, что всем придется рано или поздно входить в землю, сейчас воспринималась им как ирония, сарказм, заезженный образ.

Стрелка спидометра сразу послушно переместилась за отметку «110». Шины неслышно шуршали по отличному асфальту, звука мотора не было слышно. Полет, мощь двигателя, удовольствие от управления современным автомобилем со всеми наворотами в виде последних достижений заграничной автомобильной промышленности. Не нашей!

На трассе Катков чувствовал себя легко и свободно. Сказывался многолетний опыт вождения. Руки, ноги и глаза действовали автоматически, а мысли были заняты последними делами.

Сейчас Катков возвращался из Москвы к себе в Зеленодольск. Он участвовал в совещании, посвященном как раз земельной политике подмосковных муниципалитетов. После окончания совещания к Каткову подошел один из его бывших заказчиков. Разговор был откровенным, имел давние корни. Они лежали еще в позапрошлогоднем конфликте, когда Катков отказался идти навстречу клиенту.

Дело было щекотливое, но Катков тогда ответил так по иной причине. За отрицательное решение вопроса ему пообещали намного больше, чем этот клиент давал за положительное.

В этот раз ситуация была полярно противоположной, но Катков всегда считал, что его действия должны быть последовательными, и снова отказал. А когда ему намекнули, что это решение коснется и главы администрации, он неосторожно бросил, что решать будет все равно сам. Клиент как-то странно улыбнулся и отошел, не попрощавшись.

Сначала Катков раскаивался в том, что бросил такую опрометчивую фразу, попытался показать себя более важной фигурой, чем глава администрации. Потом он немного поразмыслил, вспомнил кое-какие разговоры и приказы. Только теперь Катков стал понимать, что в последние недели он вызывал некоторое недовольство руководителя. Отношение к нему внутри команды заметно изменилось в худшую сторону.

Он даже вспомнил предупреждение одного старого приятеля. Этот разговор был как раз после предложения пойти в заместители к главе администрации. Приятель тогда сказал, что эта идея имела под собой цель не усилить Каткова, не поднять его, а, наоборот, убрать со сцены важную фигуру.

«Очень глупо! – размышлял Александр Васильевич. – Если бы кто-то хотел меня устранить, то они могли бы пойти куда более простым путем. Например, различными правдами и неправдами лишить мою фирму лицензии. Правда, я, пользуясь своими архивами, знаниями, все равно мог бы многим навредить. Да, – дошло до Каткова. – Действительно мог бы! Еще как!»

Черный приземистый «Мерседес», который уже минут пять шел за «Ниссаном» Каткова, вдруг резко прибавил скорость и пошел на обгон. Спятил, что ли! Катков вцепился в руль своей машины и увидел, что «Мерседес» буквально касается своим зеркалом корпуса «Ниссана». Александр Васильевич хотел сбросить газ и чуть сместиться вправо, хотя там после последних дождей асфальт был сырой.

Когда «Мерседес» ушел чуть вперед, Катков облегченно вздохнул. Но тут случилось непонятное! «Мерседес» вдруг резко начал тормозить и смещаться вправо, преграждая путь «Ниссану», следующему за ним. Катков машинально нажал на тормоз, понимая, что столкновение неизбежно, и резко повернул руль вправо.

Машину занесло. Перед глазами Каткова мелькнули черный багажник «Мерседеса», полосатые столбики ограждения, еще зеленая трава обочины и голубое осеннее небо. А потом страшный удар сплющил корпус. Подушки безопасности сработали, но смятая крыша впечатала водителя в сиденье. Тут же запахло бензином.

«Только бы не пожар!» – теряя сознание, в ужасе успел подумать Катков.

– Так, Лев Иванович! – Орлов посмотрел на Гурова с укором. – Я забыл, и ты промолчал. Я вчера просил закончить с отчетом по статистике тяжких преступлений по Москве и области.

– Собственно, я его закончил. Готов представить.

– Хорошо, я посмотрю потом, а сейчас, пожалуйста, основные выводы. И кратко, Лев Иванович.

– Если кратко, то налицо сезонные изменения в типе уличных краж. Например, уменьшение воровства борсеток из автомобилей. Население постепенно одевается в куртки. Поэтому значительно возросло количество карманных краж. Это совершенно очевидные вещи.

– Я просил бы изложить покороче, только выводы, Лев Иванович, – проворчал Орлов.

– Я просто хотел подчеркнуть, что использовал академические подходы к статистике. А из выводов я, пожалуй, остановлю внимание на латентной преступности, то есть такой, сведения о которой не отражены в нашей официальной отчетности. Я не имел целью поучать кого бы то ни было, хотел лишь заострить внимание на недоработках. Ведь причины латентности имеют вполне четкие, явные составные части. Или, если хотите, механизмы образования. Во-первых, это незаявленные преступления. Факт нарушения закона имел место, наличествовали как потерпевшие, так и свидетели. Однако ни заявлений в полицию, ни сообщений о совершенном преступлении не поступило. Затем неучтенные преступления, сокрытые конкретными должностными лицами. Их не регистрировали и не раскрывали. И третье, самое важное. – Гуров посмотрел на Орлова, оценивая его реакцию на свои умозаключения.

Кажется, начальник относился к ним с одобрением. Значит, не зря в своем отчете Гуров основное внимание уделил именно этим вопросам. Ведь все могло ограничиться дежурными фразами, формальным подходом. Документ канул бы в безвестность пыльных полок архивов.

– Я бы хотел заострить внимание именно на третьей группе. Это неустановленные преступления. Поясню, что я имею в виду под данным термином. Это преступления, которые были зарегистрированы, даже расследованы. Но их суть, называемая составом преступления, так и не была установлена в силу ряда причин. К числу таковых я могу отнести халатность некоторых сотрудников, их нежелание прикладывать значительные силы к расследованию.

– Разрешите мне, товарищ генерал? – Коренной вдруг по-ученически поднял руку.

– Да? – Орлов вопросительно посмотрел на Гурова. – Вы что-то хотите добавить, товарищ курсант?

– Если позволите. – Коренной поднялся со стула, одернул китель и проговорил: – За вчерашний день параллельно с работой моего наставника полковника Гурова я ознакомился со статистикой за девять месяцев текущего года по Москве и области. В соответствии с современными теориями криминалистики мы в данном случае имеем лишь так называемые сезонные пики преступности. Это весна и осень, а точнее – март и октябрь. А провалы в графиках соотносятся с зимним периодом. В летние месяцы уровень преступности, естественно, ниже, чем весной и осенью.

Гуров смотрел в пол и улыбался. Генерал Орлов заметил это и недовольно нахмурился. Что еще за интеллектуальные споры или воспитательные меры, когда времени и так не хватает!.. Однако Орлов понимал, что быть руководителем не значит только кричать, ругать и наказывать. Это еще и постоянная работа с людьми, воспитание подчиненных, которого никто не отменял, подготовка подрастающей оперативной смены. Вот этих вот зеленых курсантов, которые считают себя очень умными, потому что сдали все зачеты и экзамены за четвертый курс. И если Гуров молчит, значит, что-то идет в соответствии с его планами.

«Ладно, – решил Орлов. – Ему нянчиться с этим парнем, пусть воспитывает».

Курсант покраснел от волнения. Он полагал, что его вот-вот прервут опытные дядьки в погонах с большими звездами, да еще носом потыкают, чтобы не умничал.

– Я полагаю, что уровень преступности в Москве и области определенным образом увязывается с активностью работы правоохранительной системы. Собственно, не только в Москве.

– И как же он увязывается? – стараясь делать серьезное лицо, спросил Орлов.

– На уровень преступности, по-моему, влияют такие вещи, как, например, отпускной период в подразделениях полиции.

– Трындец! – заявил кто-то из офицеров. – Крячко был последним, кто ушел в отпуск.

Но Коренной не услышал этой реплики или сделал соответствующий вид.

Парень продолжал сосредоточенно говорить, глядя в стол перед собой, как будто там лежал учебник, выдержки из которого он и озвучивал:

– Теоретики криминалистки вполне определенно полагают, что учтенная преступность – это не ее реальный уровень, а лишь показатель активности правоохранительных органов. Я полагаю, что в аналитической деятельности полковнику Гурову не следовало исключать этих факторов. Совершенно очевидно, что на преступность оказывает влияние и сезонная динамика. Это и криминальные мотивации, и работоспособность полиции, полугодовая и годовая отчетность, в которой принято показывать положительные результаты борьбы с преступностью. Очевидна вполне объяснимая расслабленность правоохранительных органов в начале и в конце года.

– М. М. Бабаев, – тихо, но внятно произнес Гуров, все так же ни на кого не глядя. – Л. А. Быков, В. К. Звирбуль, Э. В. Кузнецова. Монография «Изучение преступности в городах и сельской местности», Москва, 1971 год.

Совещание грохнуло оглушительным хохотом. Орлов видел, как курсант поджал губы, и решил все-таки прийти ему на помощь, хотя урок мальчонке был преподан замечательный. Не помышляй, что ты самый умный!

– Тихо всем! – приказал Орлов. – Закончили веселиться. Курсант проявил начитанность, а это похвально. Остальное ему объяснит полковник Гуров, его наставник на время стажировки. Кстати, Лев Иванович, займитесь завтра Зеленодольском. Руководство полагает, что дело о гибели заместителя главы администрации надлежит взять на контроль. Поезжайте туда с курсантом, заодно познакомите его с работой по координации оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий.

– Это который на машине разбился сегодня утром? – спросил Гуров.

– Уже читал в сводке? И еще, Лев Иванович, чтобы вы там не шалберничали, проведи проверку работы учетно-аналитической группы. Она у нас стояла в плане на сентябрь, но мы не уложились.

Глава 2

– Вот в чем твоя главная ошибка, Олег! – рассуждал Гуров, устроившись на переднем сиденье служебной машины, выделенной им с Коренным на время командировки в Зеленодольск.

Стажер сидел за рулем и сосредоточенно смотрел на дорогу. Парню было неудобно, но он старался делать вид, что Гуров не совсем уж и прав. Олег то выразительно шевелил бровями, то кривил губы, но свои возражения все же держал при себе. Понятия о дисциплине им в высшем учебном заведении все же внушили.

– Твоя ошибка еще и в том, Олег, что ты слишком поспешно судишь о ситуации. Не владея всей информацией, делать выводы, тем более такие, далекоидущие, нельзя. В результате именно ты оказался в смешном положении. Мужской коллектив, Олег, это штука очень простая. Пока не пытаешься возвыситься над всеми, ты ровня. Стоит только попытаться подняться над головами других людей, не имея на то оснований или подтверждений своего превосходства, и незамедлительно последует соответствующая, весьма жесткая реакция.

– Я же просто хотел уточнить.

– Нет, Олег, ты хотел показать, что тоже умный, не по годам развитой, лучше всех разбираешься в теории. Ты решил, что все мы, сотрудники главка, отстали от науки и современной практики. Даже еще хуже. Ты почему-то решил, что в министерстве сидят в креслах только блатные, которые ни дня не работали на земле, в самых низах. С чего ты это взял? Кто тебя навел на эту абсурдную мысль?

– Если честно, то мама, – признался курсант. – Вы извините меня, Лев Иванович. Получилось, что я попытался вас поправить, показать, что вы недоработали. А ведь у меня в голове совершенно другое было. Я ставил перед собой иные цели.

– Беда не в том, что ты и как ты сделал, а в последствиях. Олег, запомни. Цена твоего поступка определяется его результатами. Уронил ты по безалаберности цветочный горшок с балкона. Какова цена такой оплошности? Стоимость горшка, грунта для цветов, рассады или семян, которые ты купил. Мелочь, да. А если горшок попал в голову прохожего и тот умер? Вот и вся разница. Неумение предвидеть результаты своего поступка!.. Оно-то и отличает молодого, зеленого и торопливого юнца от опытного человека, умудренного жизнью.

– Поумнею со временем, – заявил Олег и вздохнул.

– Дело не в уме. Он у тебя и сейчас есть, причем довольно неплохой. А вот жизненного опыта не хватает. Именно он и подсказывает человеку все возможные последствия его действий. Например, ты пришел на работу, увидел там сотрудника почти пенсионного возраста, решил, что должен занять его место, и начал его критиковать. Ты стал подчеркивать те недостатки в работе пожилого человека, которые, по твоему разумению, следуют из его преклонного возраста. Но ты и предположить не мог, что он дружен с вашим общим начальником. И где ты будешь со своим подсиживанием? За порогом учреждения. А почему? Потому что не подумал, что последствия твоей активной деятельности могут быть иными, чем ты предполагал. И хватит об этом. Учись, пока тебе добровольно и бесплатно передают опыт.

– Опыт – это главное богатство человека, – изрек стажер.

– Вот именно, – согласился Гуров, глядя на березовые перелески и сосновые рощи, проносившиеся за окном.

– А знаете, Лев Иванович, я ведь и правда люблю поразмыслить. Вот вы смеяться будете, а я разработал свою теорию преступления.

– Да? И в чем ее суть?

– Она очень проста. Любое преступление можно записать в виде формулы или схемы, если прибегнуть к графическому способу. Главное – наличие стандартного набора компонентов или слагаемых. А суть в их взаимодействии. На определенном этапе разработки этой теории я смогу создать программу для компьютера, которая сможет решать эти задачи. Вводишь необходимые данные, а программа выдает тебе алгоритм преступления и направление розыска преступника.

– На дорогу поглядывай, – посоветовал Гуров, после того как Коренному пришлось дважды резко давить на тормоз.

Он зазевался и не заметил маневров машины, идущей впереди.

– А вообще-то ты пока ничего нового не сказал. До сих пор мы пользовались такой схемой, только без компьютеров. Точнее сказать, мы применяли их для хранения базы данных и быстрого поиска в ней. А что касается преступлений, то давай разберемся. Мы находим в гостиничном номере труп человека с признаками насильственной смерти. И что ты можешь сказать? Сразу!

– Что убийца – работник отеля, постоялец или гость потерпевшего, пришедший снаружи.

– Не с того начинаешь, Олег. На первое место всегда надо ставить мотивы. А их, уверяю тебя, не так уж и много. Личная неприязнь, основывающаяся на прошлой жизни убитого или возникшая в процессе ссоры, вспыхнувшей непосредственно перед убийством, попытка ограбления либо сокрытия другого преступления, профессиональная деятельность потерпевшего. Все остальные мотивы так или иначе вписываются в этот перечень.

– Правильно, – не сдавался стажер. – Вот вам и первый алгоритм. Возможные личности и ситуации по каждому мотиву. Отрабатываем их все одновременно, ищем точки сопряжения и таким вот образом выходим на преступника.

– Никуда ты не выйдешь, потому что человеческие эмоции, чувства не алгоритмизируются. Как ты оцифруешь ненависть, вспыхнувшую внезапно, основанную, как ни странно, на нежных чувствах, воспоминаниях о жене, умершей совсем недавно? Допустим, пьяный собутыльник оскорбил память о ней. Причем он имел в виду не именно эту женщину, а всех сразу. Более того, версии с причастностью персонала или случайных знакомых, как правило, рушатся первыми. Потом нам очень долго и скучно приходится выходить на того человека, который когда-то воспылал ненавистью к убитому или лишил его жизни умышленно за какие-то нынешние дела. Так-то.

Коренной промолчал, хмуро глядя вперед, на дорогу. Видимо, он подбирал слова и искал доводы. Гуров посмотрел на его сосредоточенный профиль и улыбнулся.

«Давай-давай, парень, шевели мозгами, – подумал Лев Иванович. – В нашем деле это самое главное. Ничего другого мы преступному миру противопоставить не можем, кроме собственных мозгов. А все эти учеты, картотеки, агентура – лишь инструменты в руках умного сыщика. Как и весь многовековой опыт сыскного дела, вся криминалистическая наука. А глупому даже они не помогут».

– Смотри!.. – Гуров резко выпрямился и показал рукой вперед.

Но курсант и сам уже увидел, как из салона сотовой связи выскочили трое мужчин в темных куртках и так называемых балаклавах – вязаных шапочках с прорезями для глаз и рта. Они держали в руках почти одинаковые мешки. Одна только поспешность, с которой эти люди покидали салон и запрыгивали в черный внедорожник, выдавала в них преступников. Гуров успел отметить, что номера машины так удачно забрызганы грязью, что разобрать цифры на них невозможно.

– За ними! – рыкнул Гуров, но курсант и сам уже прибавил газа.

Дальше случилось совсем уже обидное. Казалось, что удача близка. Простая случайность позволила двум сотрудникам полиции оказаться на месте преступления фактически в момент его совершения. Олег был хорошим водителем, и можно было надеяться, что внедорожник от него не ушел бы.

Но преступники показали себя талантливыми тактиками. Бортовая «Газель», стоявшая у тротуара, вдруг резко тронулась с места и стала разворачиваться. Коренной ударил по тормозам, машина резко присела на передних амортизаторах и замерла. Гуров успел упереться руками в приборную доску, что спасло его от удара головой.

Хлопнула дверь, в притормозивший внедорожник на ходу заскочил водитель «Газели», и иномарка скрылась за поворотом. Гуров выбрался из машины, но окликнуть курсанта не успел. Олег, разгоряченный ситуацией, бросился к «Газели» намереваясь, видимо, убрать ее с дороги и продолжить преследование. Но преступники постарались этого не допустить.

– Не заводится? – спросил Гуров, когда Олег появился возле него.

– Они блок предохранителей с мясом вырвали. Быстро и надежно! Вы номер запомнили?

– Одна тройка в конце номера, которая может оказаться и восьмеркой и пятеркой. И код подмосковного региона. Лихие ребята. Ладно, не горюй, а поставь-ка лучше машину к обочине и догоняй. Пойду в салон, узнаю, что они там натворили, успели ли сотрудники вызвать полицию.

В салоне две заплаканные девушки собирали в коробку телефоны и другой товар, разбросанный по полу. Хмурый высокий парень подметал битое стекло. Гуров сразу понял, что продавцы салона находились в глубоко подавленном состоянии. Сейчас по этой вот причине они необдуманно уничтожали следы преступников.

– Остановитесь! – громко приказал полковник. – Ничего не трогать!

Сотрудники салона замерли и уставились на незнакомца. При этом одна девушка продолжала машинально складывать что-то в коробку.

– Я из полиции, – веско добавил сыщик, вытащив из кармана служебное удостоверение. – Полковник Гуров. Я прошу вас ничего не трогать, потому что вы сейчас уничтожаете улики. Тут предстоит работать экспертам, выявлять следы грабителей.

– Говорил вам!.. – недовольно проворчал парень и бросил половую щетку. – А вы свое: «Накажут, салон работать должен».

Только теперь Гуров увидел на щеке парня ссадину. У одной девушки на коленке были порваны колготки. Лев Иванович поманил всех троих к себе и предложил им отойти к витрине, не тронутой бандитами. На ней были размещены только чехлы для телефонов, различные переходники, зарядные устройства и тому подобное.

– Вы полицию вызвали? – спросил сыщик.

– Да, тревожную кнопку нажали, – ответил парень, замялся на несколько секунд и добавил: – Только вот сделали мы это не сразу, после того как они ушли. Раньше не получилось. Никого рядом с кнопкой не оказалось, когда эти уроды в масках влетели.

Тут за окном завыла сирена, замелькали синие сполохи, и у двери остановился белый «Форд» с надписью «Вневедомственная охрана». Гуров посмотрел на часы – четыре минуты. Многовато для такого маленького городка. Люди в погонах влетели в салон, быстро убедились в том, что преступники скрылись, а двое посторонних являются полицейскими, прибывшими из Москвы, и принялись связываться со своим начальством.

Еще через десять минут прибыла опергруппа из местного ГУВД.

– А вы здесь как оказались? – осведомился молодой следователь, закончив опрашивать продавцов и наблюдая за работой экспертов.

– Собственно, мы видели самый финал ограбления, – ответил Гуров. – Трое работали в салоне, четвертый ждал окончания нападения вон в той «Газели», которая стоит поперек дороги. Как только они отъехали на черной иномарке, он сразу перекрыл дорогу машиной и прыгнул к ним. Вот этот курсант попытался отогнать «Газель» в сторону, чтобы мы могли преследовать преступников, но там оказались слишком сильные повреждения. Машину завести не удалось.

– Значит, вы преступников тоже видели?

– Конечно. Правда, с расстояния не менее двадцати метров. Двое выше среднего роста, около ста семидесяти пяти сантиметров. Третий чуть ниже. Примерно сто семьдесят. Мешки с похищенным – стандартные мусорные пакеты. На них черные куртки полувоенного образца, каких сейчас полно в магазинах.

– Они были в масках, когда выбежали из салона?

– Да, в балаклавах, – вставил Коренной, блеснув познаниями в специальном жаргоне.

– Хороший мы сделали подарок преступникам, – бросил Гуров стажеру. – Изобрели и растиражировали специальное средство, исключающее идентификацию внешности. Теперь расхлебываем!.. – Гуров тщательно описал машину, на которой уехали преступники, изложил свои впечатления о самом этом событии. Они с Олегом оказались очевидцами только финальной части ограбления, но и этого было достаточно, чтобы понять, что салон связи преступниками выбирался тщательно, по нескольким признакам.

– Во-первых, они знали ассортимент, не сомневались в том, что здесь полно дорогой техники, – уверенно заявил следователю Лев Иванович. – Во-вторых, расположение салона таково, что от его дверей можно свободно уехать в любом направлении. В двухстах метрах перекресток магистралей районного масштаба. Им важно было быстро и без помех отъехать от здания. Так они и сделали, а еще блокировали улицу другой машиной. Они же рассчитали, что проезжая часть тут достаточно узкая. А «Газель» эта наверняка угнана полчаса назад.

Следователь кивал с недовольным видом. Было понятно, что умозаключения московского полковника его тяготят, что он считает себя достаточно опытным и умным, чтобы не выслушивать чужие предположения. Обычная реакция.

– А что-нибудь конкретное вы заметили, – все тем же недовольным голосом спросил следователь. – Какие-то отличительные особенности, которые позволили бы?..

– Я заметил, – вдруг снова вставил Коренной, высунув длинную шею из-за плеча Гурова.

– Что именно? – без особого энтузиазма спросил следователь.

– Один из преступников, тех двух, что были выше ростом, перенес в свое время полиомиелит.

– Что?.. – Взгляд следователя, направленный на курсанта, сделался еще более угрюмым.

– Болезнь такая, – терпеливо принялся объяснять стажер. – Острая вирусная инфекция, которая поражает нервную систему. В частности, серое вещество спинного мозга. Болеют в основном дети до четырех лет. Заражение происходит через пищу, грязные руки, водопроводную воду. Вирус проникает в нервные клетки и разрушает их. У зараженных детей начинаются параличи. Причиной является то, что двигательные клетки спинного мозга и мозгового ствола гибнут, а мышцы от этого слабеют и атрофируются.

– Простите, а что конкретно вы заметили? Не нужно читать лекцию.

– Видите ли, соседский мальчишка в свое время перенес эту болезнь, и я видел результаты. Теперь-то он уже вырос. Так вот, полиомиелит приводит к деформациям конечностей и туловища. Своевременное лечение, восстановительная терапия могут значительно улучшить физическое состояние, но до конца последствия, насколько я понимаю, устранить нельзя. Один из преступников прихрамывал на левую ногу так, как будто его не слушалась ступня.

Коренной отошел в сторону и довольно правдоподобно продемонстрировал такую походку.

Он торжествующе посмотрел на Гурова, следователя, многозначительно потыкал пальцем в свою левую ногу и заявил:

– Понятно? Они торопились. От дверей салона им нужно было пройти совсем немного, а потом они прыгнули в машину. Я не заметил бы этого дефекта, если бы машинально не сравнил походку одного из бандитов с тем, как шагал больной мальчик.

Оперативник из уголовного розыска, стоявший неподалеку и опрашивающий свидетеля, оказывается, слышал этот разговор.

Он подошел к курсанту, хлопнул его по плечу и сказал:

– А ты молоток, стажер! Из тебя толк будет. – Потом опер вспомнил, что перед ним стоит еще и высокий чин из Главного управления уголовного розыска, и смутился. – Извините, товарищ полковник. Просто парень – молодец. Не думаю, что будет сложно поднять карточки всех мужчин, перенесших полиомиелит в городе и районе. Их будет не слишком много.

Как Гуров и боялся, в ГУВД они прибыли с опозданием аж на три часа. Из руководства на месте никого не было, все начальники убыли по срочным делам. Отдуваться перед московским полковником был оставлен майор Коюшев.

Молодой сухощавый человек быстро спустился в дежурную часть, когда оттуда сообщали, что прибыл проверяющий из Москвы. Лицо у майора было хорошее, энергичное, без тени ложной скромности. Весь его облик, манера жестикулировать, мимика подсказывали Гурову, что Коюшев не выдвиженец по родственным связям, а толковый опытный оперативник. На эту должность он попал не по блату, а по деловым качествам.

Они обменялись представлениями и рукопожатиями, а потом поднялись на третий этаж в кабинет Коюшева. Гурову очень понравилось, что из уст майора до сих пор не прозвучало предложения перекусить с дороги, попить чайку.

Он не поинтересовался, как и где устроились московские гости. Сразу дело, служба. «Не испортили бы майора на этой должности высокие начальники, которые любят комфорт, внимание к себе и предупредительность подчиненных», – подумал Лев Иванович.

– Часто гостей из вышестоящих организаций приходится встречать? – спросил он, поудобнее устраиваясь в кресле, стоявшем у окна.