Оплата – наличными Чейз Джеймс

Глава 5

Следующие четыре недели мы провели, как выразилась Делла, укрепляя свои позиции. Точнее, она укрепляла свои позиции.

Хотя Делла больше не возвращалась к тому разговору, я чувствовал, что моя партнерша ни на минуту не поверила, что я заблудился, в то время когда она девять часов подряд караулила тело Райзнера. Как не поверила тому, что девушка, которая, как я сказал, просто подвезла меня, мне совсем незнакома.

Вместо того чтобы стать компаньоном Деллы, я обнаружил, что сделался ее помощником и притворяюсь, будто мне это нравится. Она всегда была на шаг впереди меня. Когда я оставил ее с телом Райзнера, Делла обшарила его карманы, нашла ключи и записанный шифр, открывающий сейф. Но мне она этот шифр не назвала. Да и ключей я тоже не видел.

По нашему соглашению, мы должны были поделить деньги из резерва казино – четверть миллиона мне, четверть миллиона ей, но и денег я не получил.

– Мы ведем совместное дело, Джонни, – сказала она, когда я немного неуверенно напомнил ей, что пора делить доллары. – Резерв нам нужен. Управлять такой машиной для делания денег, как казино, в пятьдесят раз лучше, чем просто получить большой кусок.

Мне так не казалось. С четвертью миллиона я мог бы уехать из страны и взять с собой Джинни, но с сотней зеленых, которые Делла выплачивала мне каждую неделю, хотя питание и даже одежда сюда не включались, я понимал, что далеко не уеду, и она это знала.

– Ты еще не привык к деньгам, Джонни, – рассуждала она, лежа на тахте. Ее пеньюар распахнулся, обнажив длинные стройные ноги. – У меня на тебя особые планы. Ты получишь свою часть, но не сейчас. Я приберегу денежки для тебя, вложу их в дело. Я знаю рынок, а ты нет. Скоро я сделаю тебе состояние. Потерпи.

Мы оба не верили этой чепухе, но я ничего не мог поделать.

– Кроме того, если тебе что-нибудь нужно, ты же знаешь – просто попроси у меня, и все, – продолжала она, улыбаясь мне. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой. Ты ведь счастлив, не так ли?

И я кривил свое лицо в улыбке и говорил, что счастлив, и ненавидел ее всей душой, всем сердцем, рассудком и нутром, говоря себе, что придет и мое время. Оставалось только дождаться удобного случая.

Одна Делла не управлялась. К своему удивлению, она обнаружила, что в казино никому не хочется иметь боссом женщину. Я говорю «никому», имея в виду не только персонал, но и миллионеров, их жен, детей, подружек и прихлебателей.

Делла начала с того, что заняла офис Райзнера, готовая вести дела с посетителями и указывать персоналу, что делать и чего не делать. Она с большим удовольствием сидела за огромным столом, наслаждаясь своим положением и раздавая приказы, но продолжалось это не долго.

Первым же ее посетителем оказался Холлуэй Харрис Браун, миллионер-сталепроизводитель. Он вломился в офис, как сошедший с рельсов поезд, – невысокий, толстый субъект с лиловым лицом, на котором явно была написана жажда крови; чувствовалось, что необходимые ругательства у него уже заготовлены.

Мне случилось в это время быть в офисе и наблюдать всю сцену.

Он вошел, громко топая, и Делла улыбнулась ему, но мистер Браун обратил на нее внимания не больше, чем на невидимку. Он топтал ковер в мою сторону.

– Эй! Это вы Рикка? – У него был голос как у боцмана. В окнах дрогнули стекла.

Я сказал, что я – Рикка.

– У меня с утра нет горячей воды в домике. Что это за порядки?

Подошла Делла – улыбалась, но глаза у нее бегали.

– Может быть, я могу вам помочь… – начала она.

Вот и все, что ей удалось сказать. Он отпрыгнул и, выразительно посмотрев на нее, махнул рукой:

– Послушайте, девушка, когда я жалуюсь, я иду к мужчине, понятно? Этот парень – Рикка, не так ли? Ну, так и не лезьте. Я с ним буду ругаться.

Делле ничего не оставалось, как грациозно отступить и попытаться слиться с фоном. У нее хватило ума не вступать в перепалку с клиентом, который приносил нам тысячу долларов прибыли в неделю. Но, несмотря на улыбку, выглядела Делла так, словно ее укусила змея, да не простая, а гремучая.

Я успокоил его и договорился насчет починки водопровода в его домике. Я сказал, что, если такое случится еще раз, мы не возьмем с него за проживание ни цента.

– Так и сделаем, мистер Браун, – сказал я. – Не будет воды – не будет и чека. Хорошо?

Он фыркнул, потоптался и усмехнулся:

– Значит, вода у меня будет.

– Вода у вас будет.

Кажется, миллионерам нравится, когда с ними обращаются именно так. Он ушел, рассказывая эту историю всем встречным.

– Идите к Рикке, – говорил Браун. – Он все сделает. С этим парнем легко договориться.

И все шли ко мне. Меня останавливали в коридорах, на террасе, в баре, и я все им устраивал. Когда приходили в офис, а меня не было, посетители говорили, что им нужен я и они лучше зайдут еще раз.

Луис тоже не стал жалеть Деллу.

– Пусть мистер Рикка управляет персоналом, миссис Вертхэм, – сказал он. – Так будет лучше. Женщине так не справиться, как мужчине.

Она быстро поняла, что если она будет продолжать управлять делом, то оно от этого только потеряет, и вручила мне бразды правления.

– Давай, Джонни. Теперь ты будешь управлять казино. Но очень-то не заносись. Ключи у меня, и, если тебе понадобятся деньги, открывать сейф буду я.

Она же управляла делами на Бэй-стрит. Там так и не знали, что Пол погиб, и Деллу боялись. Она ездила туда три раза в неделю, чтобы, как она выражалась, блюсти свои интересы. Это меня устраивало. Пока она была там, я встречался с Джинни.

Мне потребовалось немного времени, чтобы понять – я влюбился в Джинни. После того как я оправился от ужаса общения с Райзнером, все мои мысли были только о ней.

Я понимал, что мое чувство серьезно. Я понимал, что рискую, даже думая о ней. «Никаких других девушек», – сказала Делла. Но меня это не останавливало.

Через пару дней после того, как мы впервые встретились, я написал Джинни письмо. Я извинился за то, каким образом тогда расстался с ней.

«Наверное, я перегрелся на солнце, – писал я, надеясь, что она мне поверит. – Мне было очень плохо, но я не хотел вас пугать. Несколько дней пришлось провести в постели, но теперь мне лучше. Надеюсь, вы простите, что я вот так взял и ушел. Могу ли я навестить вас и лично принести извинения?»

К тому времени как она получила письмо, я снял трехкомнатную квартиру на бульваре Франклина – это весьма тихий район Линкольн-Бич, и я просил Джинни писать мне туда.

С сотней долларов и на всем готовом я не чувствовал себя бедняком, но и шиковать не мог. Я то и дело поигрывал за одним из хитрых столов. Крупье позволяли мне выигрывать, и, когда мне очень нужны были деньги, я мог разжиться там еще парой сотен. Но я старался не зарываться. Мне не хотелось сильно опускать казино. Я решил – мол, хорошо, если простаки видят, как босс сам играет по маленькой, и подумал, что это будет моим оправданием, если кто-нибудь настучит на меня Делле.

С еженедельной сотней и игорными деньгами я как раз мог позволить себе снять квартирку и содержать ее.

Я сказал Джинни, что меня перевели из Питтсбурга и теперь я открою в Линкольн-Бич местное отделение компании.

Я притворялся, что работаю целый день, чтобы развернуть дело, и она мне верила. Мне очень не нравилось врать ей, но другого пути не было. Я любил ее. Я хотел жениться на ней, но, прежде чем сделать это, надо будет получить деньги и свободу.

Если бы Джинни не имела такую хорошую работу, все было бы проще. Я чувствовал, что не могу просить ее уехать со мной, пока у меня не будет достаточно денег на нас двоих. И я ошибался. Теперь-то я понимаю, что она пошла бы со мной, даже если бы у меня не было ни цента. Но такие вещи всегда узнаешь слишком поздно. По крайней мере, со мной вышло именно так.

Как только Делла уезжала на Бэй-стрит, я прыгал в «бьюик» и летел на бульвар Франклина. Оттуда я звонил Джинни, и она либо приезжала ко мне, либо приглашала меня к себе. У нее мы слушали музыку, а у меня играли в шахматы. Я никогда не играл раньше, а она меня научила. Не думайте, что я не знал, чем еще можно заняться наедине с девушкой, помимо слушания музыки и игры в шахматы, – просто она так хотела, поэтому все было именно так.

Иногда мы выходили к Раулю. Я считал, что там мы в безопасности. Это не то место, где может появиться Делла, и вряд ли здесь можно встретить кого-нибудь из казино.

Вскоре я осознал, что и Джинни меня любит. Скоро ей надо было оставить домик на берегу. Это беспокоило нас обоих.

– Что мы будем делать, Джонни? – спросила она. Мы сидели в квартире на бульваре Франклина. – Как ты думаешь, когда мы сможем пожениться?

Так далеко мы продвинулись всего за одиннадцать дней.

Я и сам ломал над этим голову. Но прежде чем жениться на ней, я должен сделать две вещи. Заполучить большую сумму денег и найти место, где Делла не додумалась бы искать нас.

Когда Делла втянула меня в это дело, она обещала мне четверть миллиона. «Честное слово», – сказала она. Я выполнил свою часть сделки, но она свое обещание – нет. Теперь я считал, что четверть миллиона принадлежит мне по праву. Если она не даст эти деньги, я сам их возьму. Но прежде чем взять их, надо узнать шифр, открывающий сейф, а это непросто. Сейф хранил полмиллиона наличными и был сделан как надо. Не зная комбинации, лезть в него так же глупо, как пытаться переплыть Атлантический океан.

Мне никак не удавалось решить эту проблему. Я мог надеяться только на удачу. Еще надо было найти место, куда поехать, но я уже придумал, что мы с Джинни станем делать, когда деньги будут у меня.

Я считал, что могу спрятаться на Кубе. Как только я получаю деньги, сразу заказываю самолет, и мы летим с Джинни на Кубу. Я решил, что там мы с ней будем в безопасности. Делле не придет в голову искать меня на Кубе, а если даже придет и если она меня найдет, то все равно ничего сделать не сможет.

Так что, когда Джинни спросила: «Когда мы сможем пожениться, Джонни?» – у меня уже был готов ответ.

Я сказал, что, наверное, через полтора месяца.

– Босс обещал мне, что, если здесь дела пойдут успешно, он назначит меня менеджером в наш офис в Гаване, – заливал я. – Это будет здорово, Джинни. У нас будет столько денег, сколько нам надо. Нам больше не придется работать. Тебе хочется жить на Кубе?

Она ответила, что ей все равно, где жить, лишь бы я был рядом с ней.

Я то и дело испытывал страх, гадая, как же мне выпутаться из той лжи, что я наплел ей, но от беспокойства становилось только хуже. Мне надо было думать, как открыть сейф и удрать от Деллы.

Когда я не встречался с Джинни, то работал в казино. Мне очень нравилось управлять этим заведением. Каждое утро я вместе с Деллой устраивал общее собрание. Я настоял, чтобы Луис, шеф-повар, главный крупье, комендант и заведующий винным погребом собирались у меня в кабинете. Делле это не понравилось, но вскоре она увидела, что я прав. От этих людей мы получали свежие идеи. Раньше их никогда не спрашивали, и им нравилось давать советы; их предложения приносили нам больше денег. Я тоже кое-что придумывал. Часть территории мы расчистили и построили там вертолетную площадку. Я договорился с аэропортом Майами, и они устроили рейсы воздушного такси между Майами и Линкольн-Бич. Если нашим посетителям надоедало казино, они могли слетать в Майами, а если бездельники Майами хотели развеяться, они могли прилететь к нам.

Я организовал эту комбинацию в первую же неделю, и сейчас мы уже имели с нее прибыль. Еще я придумал связаться с местной телевизионной станцией. Каждый вечер у нас играл хороший оркестр, да и кабаре было неплохое, и вот я договорился, что мы не будем платить за рекламу, а телевидение каждый вечер станет бесплатно транслировать наш оркестр.

– Мне и в голову не приходило, что ты способен такое выдумать, Джонни, – сказала Делла однажды вечером. Мы сидели у нее в домике. Она только что вернулась с Бэй-стрит, а я, на пять минут раньше, от Джинни. – Эта твоя идея с телевидением – просто здорово!

– Да. А как насчет знака признательности? Как насчет четверти миллиона, что ты мне обещала под честное слово? Я не хуже тебя могу вложить эти деньги в дело.

Она одарила меня своей скользкой улыбочкой. Я понимал, что напрасно трачу время, но то и дело возвращался к этой теме.

– Потерпи, Джонни. Ты их получишь.

– Когда?

– Иди ко мне, дорогой.

Это я ненавидел больше всего. Заниматься любовью, когда она поманит меня пальчиком. Но мне приходилось это делать. Надо было держать ее подальше от Джинни. Пока я притворялся, что схожу ума от Деллы, я был в безопасности. И я притворялся.

Иногда я ночевал один в своем домике, и тогда, лежа в темноте, я думал о Райзнере. Делла сказала, что через неделю я о нем забуду, но я не забывал. Я все думал и думал о нем. Мне Райзнер даже снился – словно он заглядывает ко мне в окно, лицо у него разбито и глаз разрезан.

Думал я и про Хейма. Он все знал. Я понял это, заметив, как капитан на меня смотрит. Он знал, что не львы убили Райзнера, но не распространялся об этом.

– Странно, – сказал он мне однажды утром, после того как тело Райзнера было обнаружено в яме у львов. – Этот парень умер по меньшей мере за восемь часов до того, как его разорвали львы. Ну, не странно ли?

Я согласился.

Мы стояли, с полминуты глядя друг на друга. А потом он отвернулся и ушел.

Я рассказал Делле.

– Он ничего не сделает, Джонни, – ответила она совершенно спокойно. – Уже слишком поздно. Он ничего не сделает.

И он не сделал.

Но, встречая его, я знал, что он знает, а он знал, что я знаю, что он знает. Теперь он получал от нас семьсот пятьдесят каждую неделю, и я гадал, когда же он потребует больше. Такие рано или поздно всегда начинают требовать больше. К счастью, мы могли платить достаточно много. Если бы мы платили ему в два раза больше, нас бы это не разорило. Мы ковали деньги, то есть, скорее, Делла их ковала. Я знал, что она получает гораздо больше, чем ожидала, потому что то и дело дарила мне дорогие подарки.

– Это я успокаиваю свою совесть, дорогой, – говорила Делла. – Ты действительно немало работаешь.

Через пару недель Джинни уехала из домика на берегу. Она собиралась некоторое время поработать в своем магазине в Майами, а потом поехать в Ки-Уэст рисовать черепах. Она не знала, когда поедет. Но обещала мне позвонить.

Вот так шли дела примерно в течение пяти недель после того, как погиб Райзнер. Я ходил по тонкому льду. Но лед пока держал меня. Я чувствовал себя почти спокойно. Убийство мы скрыли. Я перехитрил Деллу. Я любил Джинни, и, что важнее, она любила меня. Казалось, все неплохо.

Потом из Лос-Анджелеса приехал Рикка.

Глава 6

И Делла, и я знали, что рано или поздно Рикка появится, и мы его ждали. Мы уже получили телеграмму от Левински, адресованную Райзнеру, – он сообщал, что Вертхэм в Париж не приехал. Мы решили, что такая же телеграмма пришла и Рикке.

Надеясь выиграть немного времени, мы ответили, что Вертхэм изменил свои планы и поехал в Лондон. Телеграмму мы подписали именем Райзнера. Мы ожидали, что Рикка позвонит из Лос-Анджелеса, но он не звонил. Наверное, что-то заподозрил, потому что приехал без предупреждения.

Я сидел в офисе, обдумывая идею, как улучшить внешний вид бассейна. Я хотел снять верхнее освещение и сделать цветную подсветку на дне бассейна. Я решил, что это будет интересным новшеством, и Делла согласилась.

Была половина первого – самое хорошее время для работы: персонал занят, готовясь к наплыву клиентов на ленч, а клиенты оккупируют бар.

Я не слышал, как он вошел. Потом я узнал, что у него была такая уловка – ходить неслышно, как привидение. Подняв голову, я увидел, что он стоит в нескольких шагах от меня. Я вздрогнул. Рикка выглядел не так, как я его себе представлял, но я сразу понял, кто это.

Мне казалось, что он должен быть здоровым и сильным, но Рикка имел скорее болезненный вид. Он был невысокого роста и очень толстый – напоминал два резиновых мяча, поставленных друг на друга. Живот нависал над пухлыми короткими ногами. Плечи были чуть ли не в ярд шириной. Редеющие черные волосы Рикка отрастил подлиннее и распределял по всей макушке, но их тем не менее не хватало, чтобы скрыть загорелую кожу черепа, которая там и тут проглядывала сквозь пряди, как сквозь решетку ограды. Жирное, круглое лицо покрывала сетка красных вен, выдавая в Рикке пьяницу. Глаза у него были как у змеи – плоские, блестящие, безжизненные, словно стеклянные. Толстые губы растянулись в бессмысленной улыбке.

– Я Рикка, – сказал он. – А где Ник?

Я нажал ногой кнопку под столом, которая приводила в действие звонок в кабинете Деллы. Мы договорились использовать этот звонок только в том случае, если появится Рикка.

– В урне на полке крематория, – ответил я и отодвинулся от стола.

Он не изменил выражения лица и не перестал улыбаться. Положив пухлую руку на спинку стула, придвинул стул к себе, опустился на него и запыхтел в мою сторону:

– Ты хочешь сказать, что он умер?

Я ответил, что хочу сказать именно это.

– Очень интересно. А ты кто?

Я выдвинул ящик стола и достал пачку сигарет. Ящик я задвигать не стал. Там лежал кольт 45-го калибра. Если что-то случится, мне надо только сунуть руку в ящик. Мы хорошо подготовились к встрече Рикки.

– Я – тот парень, который управляет этой забегаловкой, – ответил я.

– Это тоже очень интересно. – Он перевел взгляд своих змеиных глаз на полуоткрытый ящик. Оттуда, где он сидел, Рикка не мог видеть пистолет, но он, вероятно, догадывался о его присутствии. – А кто тебя назначил?

– Я, – сказала Делла от дверей.

– И это очень интересно. – Рикка даже не обернулся. Он продолжал смотреть на меня. – А где Пол?

Делла обошла стол и встала рядом со мной лицом к Рикке.

– Как дела, Джек? – спросила она. – Давно не виделись. Как в Лос-Анджелесе?

Рикка скрестил свои пухлые ноги. Осторожно сложил руки на толстом животе. Мне пришло в голову, что он очень опасен. Улыбка у него была такая же широкая и бессмысленная, как раньше, и выражение лица не изменилось. Он не мог знать, что Делла здесь. Он только что узнал, что Райзнер умер. Но это его ничуть не выбило из колеи.

– Отвечаю по порядку, – сказал он. – У меня все отлично. Да, действительно, давно не виделись. В Лос-Анджелесе все хорошо. Где Пол?

– Он умер, – ответила Делла.

Выражение лица не менялось, улыбка не сходила с губ.

– А я-то думал, в Линкольн-Бич здоровый климат. Ну что ж, когда-нибудь он должен был умереть. А что с ним случилось? Он что, простудился или ему помогли как-нибудь?

– Он погиб в автокатастрофе.

Рикка медленно поднял правую руку и внимательно оглядел свои ногти.

– А ты нашла себе молодого человека и взяла казино? – спросил он так, словно разговаривал сам с собой.

– Вот именно, – спокойно ответила Делла. – И ты, Джек, ничего с этим не поделаешь.

Он улыбнулся шире.

– Я всегда думал, что ты ловкая девчонка, Делла, – сказал он мирно. – Кто-нибудь, кроме вас двоих, знает, что Пол мертв?

– Нет. Пусть уж лучше они узнают не сразу.

Рикка кивнул своей круглой головой и уставил на меня свой короткий толстый палец:

– А это кто?

– Это Джонни. Для удобства все его называют здесь Джонни Риккой.

Рикка, продолжая улыбаться, кивнул мне:

– Очень разумно. Конечно, Ник решил, что этот молодой человек и есть я.

Мы ничего не ответили.

– Ты хорош, если влез на этот поезд, – обратился он ко мне.

– Я достаточно хорош, чтобы и других на него не пускать, – ответил я.

Даже теперь Рикка не перестал улыбаться.

Делла села на край стола. Прикурила.

– Послушай, Джек. Давай выложим карты на стол, – сказала она. – Пол погиб. Остался ты, Левински, Джонни и я. У Левински есть казино в Париже. У тебя – в Лос-Анджелесе. У нас – в Линкольн-Бич. Нам нет никакого резона перебегать друг другу дорогу. Все разложилось. Что ты скажешь?

– Думаю, хорошо вы все устроили, – ответил Рикка. – Ты уверена, что этот парень справится?

Я протянул руку к ящику стола. Сейчас начнется.

– Уверена, Джек. Он словно родился для такой работы. Ничуть не хуже Пола.

Меня ее слова озадачили – она говорила так, словно сама в это верила.

Рикка кивнул, глядя на мою руку:

– Ну что ж, хорошо. Я не в претензии. Мне нравятся шустрые ребята, а вы двое – очень шустрые.

Делла немного расслабилась, но я – нет.

– Не возражаете, если я тут останусь на пару дней? – продолжал Рикка. – Хотелось бы посмотреть на ваше заведение.

– Конечно, Джек, мы будем рады, – ответила Делла прежде, чем я успел открыть рот. – Пойдем выпьем. Идешь, Джонни?

– Сейчас я занят, – ответил я. – Давайте встретимся на ленче, в половине второго?

– Хорошо.

Рикка поднялся. Прежде чем я успел задвинуть ящик, он подался вперед и заглянул в него.

– Шустрый парень, – сказал он, улыбаясь мне во весь рот. – Мне нравится парень, который может о себе позаботиться. До встречи.

Он открыл дверь для Деллы. Я сидел, глядя на него. Ящик я задвинул только после того, как Рикка закрыл за собой дверь. Я обнаружил, что слегка вспотел, а сердце у меня бьется быстрее обычного.

Я доверял этому Рикке не больше, чем доверял бы тигру. Слишком он ласковый. Вся эта чушь насчет того, что он не в претензии, – только для отвода глаз. Никто, особенно такие типы, как он, не потерпит, чтобы его выставили из подобного заведения, – так или иначе Рикка попытается вломиться снова.

Я сидел, некоторое время размышляя, а потом встал и подошел к окну. Отсюда мне была видна часть террасы. Они находились там. Рикка по-прежнему улыбался и что-то говорил. Он говорил быстро и размахивал толстыми руками, а Делла слушала – она глядела ему в глаза, и лицо у нее было напряжено. «Интересно, – подумал я, – о чем они разговаривают?»

В половине второго я пошел в ресторан. Чаще всего я обедал в офисе – иначе, как только меня видели, ко мне сразу приставали с тем или иным делом. Просто удивительно, сколько людей хотели угостить меня выпивкой, похвастать выигрышем или пожаловаться на проигрыш.

Делла и Рикка уже сидели за угловым столиком, подальше от остальных. Луис лично принимал у них заказ.

Я сел.

– Эта ваша задумка с вертолетами – просто класс, – сказал Рикка, когда Луис принял и мой заказ и ушел. – Я попробую сделать это в Лос-Анджелесе. Откроем сообщение с Сан-Франциско.

Делла горделиво мне улыбнулась:

– Я же говорю тебе, Джек, он не дурак и всем тут нравится.

– Посмотрел я на эту яму со львами, – продолжал Рикка. – Делла сказала мне, что случилось с Ником. Я надеюсь, ты сам не кормишь этих кисок?

Я усмехнулся ему в ответ.

– Я шустрый, – ответил я. – Одного несчастного случая вполне хватит.

– Да. А что, он действительно запустил руку в резерв, как Пол и думал?

– Совсем немного, – ответила Делла.

– Да и резерв у вас немаленький. В два раза больше, чем у меня.

Наступило молчание.

– Нам нужен каждый цент, – сказала Делла твердо.

Рикка посмотрел на нее, потом на меня.

– Мне пришло в голову – а вдруг вам захочется перевести, скажем, четверть суммы в Лос-Анджелес. Такая вот идея. Пол все время перекидывал туда-сюда свободные деньги. Это было разумно. Все оставались довольны.

Я положил нож и вилку. У меня вдруг пропал аппетит. А Делла продолжала есть, словно ничего не слышала.

На мгновение улыбка Рикки пропала, и я увидел жирную, словно резиновую маску, и мне она совсем не понравилась.

– Конечно, вам решать, – сказал Рикка, заулыбавшись опять.

– Джек, я же сказала, нам нужны все эти деньги, – сказала Делла, не глядя на него.