Запомни мои слова (сборник) Чейз Джеймс

Умелая защита

Бывают такие женщины – встретив ее однажды, вы непременно будете искать новой встречи. Или, может быть, она попалась вам на глаза, когда вы вели машину, – в этом случае вы либо заедете на тротуар, либо угодите в аварию. А если вы с ней встретились на улице, то наверняка повернете голову ей вслед и налетите на кого-нибудь, кто вас отчитает. Фэнкуист и была из таких женщин, с которыми ищут новых встреч.

Когда я увидел ее впервые, она работала на парня по имени Рейбнер. У этого парня был на Бродвее довольно большой ресторан с развлекательной программой. Я имел возможность наблюдать за Рейбнером на протяжении нескольких месяцев. Он был строг, может быть, слишком строг. Мне он уж точно не нравился. Этакий холодный человек с резкими чертами лица, я даже подозревал в нем некоторую склонность к подлым поступкам. Трудно сказать, как можно при таких качествах добиться успеха в ресторанном бизнесе. Но он преуспевал.

Фэнкуист была у него секретаршей. Странное имя, впрочем, после выяснилось, что это всего лишь романтический псевдоним. Я забыл ее настоящее имя, но оно звучало просто ужасно. Так или иначе, но нам до этого вообще нет дела.

Как я уже говорил, бывая в ресторане, я видел ее довольно часто. Мне, как фельетонисту, приходилось проводить там многие вечера. Подходящее для меня место, где всегда встретишь изысканную публику, о которой я и писал свои репортажи. Она с клиентами никогда не общалась. Я только видел, как она проходит через зал в кабинет Рейбнера. Из-за ее потрясающей внешности мужчины проливали суп на свои манишки. Такая это была дамочка.

Мне порой приходила в голову мысль, не познакомиться ли с ней поближе. Наверное, не я один об этом думал. Но Рейбнер бы этого не допустил. Когда я намекнул, что мне хотелось бы с ней познакомиться, он наградил меня таким взглядом, словно я был чем-то, что выползает из канализационной трубы. Поэтому фактически я никогда с этой женщиной не разговаривал. Ну а после того, как это случилось, мне, полагаю, не стоит и надеяться на какую-то возможность.

Видите ли, однажды вечером она убила Рейбнера.

Это было настоящее театральное убийство. Оно совершилось, когда Рейбнер находился в ресторанном зале, – громкий хлопок при всем честном народе.

Рейбнер тогда выискивал для приманки публики зрелище поэффектней. Развлечения, какими он потчевал своих клиентов, его уже не удовлетворяли. Он считал, что вещи такого же сорта предлагают и все прочие ночные заведения, и, конечно же, был прав. Он даже обращался ко мне, нет ли у меня чего-нибудь на примете. Но я не видел причин, чтобы помогать ему набивать свои карманы, и поэтому помалкивал. Ну и наконец ему пришла в голову идея. Он разыграл для нас этакое ночное представление на манер киношных боевиков. Вы знаете, как это делается. Он выдал нам дичайший балет – театрализованную перестрелку. Парень притворяется, что его хотят заколоть, кто-то врезает его дружку в глаз и прочая безвредная чепуховина, которая сходит за подлинную у слабоумной толпы. Когда это случилось, вечер подходил к концу, и публика была изрядно на взводе. Дополна стрельбы, и, уж поверьте мне, в тот вечер продали уйму спиртного.

Появился Рейбнер и стал прохаживаться между столиками, перебрасываясь словечком-другим с клиентами. Он мог бы и не расслабляться, но мы к тому времени с ним свыклись и похваливали все эти игры и забавы, которые он для нас устроил.

Я сидел с компанией поблизости от лестницы, ведущей к нему в кабинет. Когда Рейбнер делал свой обход, наверху лестницы внезапно появилась Фэнкуист. Я забыл о Рейбнере и сосредоточил все внимание на ней. Поверьте, она была, без сомнения, высший класс. Но какое-то обстоятельство все же удерживало меня от того, чтобы слишком настойчиво домогаться знакомства. Она выглядела очень жестокой. Когда я говорю жестокой, я имею в виду, что она не принадлежала к тому типу женщин, которые сдаются без сопротивления. А у меня слишком мало времени, поэтому если они не сдаются сразу, я прохожу мимо. Не скажу, что это хорошо, но уж таков мой образ жизни. Во всяком случае, это моя забота. Даже сегодня мне еще хватает женщин, которые делают это ради удовольствия.

Фэнкуист медленно спускалась по лестнице. Ее большие синие глаза были как холодное зимнее небо. Она прошла мимо меня. Я заметил у нее в руке маленький пистолет, она его прижала к боку. На миг я подумал, что и она принимает участие в этих играх и забавах, но что-то в ней заставило меня увидеть все иначе. Наверное, мне следовало вырвать у нее оружие, но я этого не сделал. Меня охватило любопытство. «Какого черта она собирается тут устроить?» – подумал я. Я уже прикинул, что сижу в первом ряду на спектакле, где будет разыграна первоклассная сенсационная новость, готовая для газетной первой полосы. Я был так в этом уверен, что схватил трубку телефона, стоявшего на моем столике. Я вызвал ночного редактора.

Рейбнер заметил ее, когда она была примерно в двадцати шагах от него. Он посмотрел на нее и напоролся на ответный взгляд. Он повел себя так, словно наступил на гремучую змею. Я убежден, что этот парень вмиг увидел смерть, глядевшую на него в упор, и он струсил! Его лицо одрябло и пожелтело. Он выпучил глаза, словно жаба.

Все сидели и пялились на них. Наверняка ни один человек в этом зале не догадывался, что это было вовсе не представление... кроме меня!

Она не отводила глаз от Рейбнера. Пистолет медленно поднялся, и маленькое черное дуло посмотрело Рейбнеру прямо в лицо.

Как раз перед тем как она его застрелила, наконец взял трубку ночной редактор. Я вел репортаж по ходу этого спектакля. Да уж, редактор был потрясен!

Пистолет издал зловещий маленький щелчок. Я невольно подскочил на полфута. Посредине лба Рейбнера появилось кровавое пятно. Он покачнулся и выставил руки, как бы умоляя ее не делать этого, потом повалился ничком.

Она повернулась и пошла вверх по лестнице в кабинет, не торопясь и не взглянув ни на кого. Это было хладнокровнейшее убийство века.

Лишь после того как она исчезла из виду, поднялся крик. Ресторан превратился в настоящий ад.

Я сидел за своим столиком и скармливал ночному редактору подробности, которые он тут же переносил на бумагу. Репортаж появился на улицах в считанные тридцать минут.

Благодаря этому репортажу об убийстве я приобрел репутацию, которая в дальнейшем не раз меня выручала. Арест убийцы не составил труда. Она просто сидела в кабинете, пока за ней не пришли полицейские. Сначала им очень не хотелось с ней связываться. Они боялись, что она опять начнет стрельбу. Но один из них, похрабрее, все-таки ворвался в кабинет. Он обнаружил, что она покуривает сигарету, спокойно, как захмелевший китаец.

Когда я пришел домой, у меня тряслись руки и ноги. Не помогла даже двойная порция водки. Я никак не мог себе объяснить, что же ее заставило это сделать. Это не было похоже на приступ ревнивой ярости. Все было совершено крайне хладнокровно.

Вонь, которую подняли утренние газеты, могла бы удушить и вонючку скунса. Все это они обыгрывали на первых полосах. Поместили несколько снимков Рейбнера, фотографию Фэнкуист за решеткой. Она выглядела в тюрьме такой же спокойной, как и в тот вечер, когда его застрелила. Я полагаю, ничто по эту сторону ада не расшевелило бы такую особу. И она не заговорила, она им не сказала, почему застрелила Рейбнера. Они допрашивали ее часами, но без рукоприкладства. Тут, конечно, вся причина в ней самой. При ее головокружительной внешности ни один коп не мог бы вести себя с ней грубо. Примерно за неделю до суда я столкнулся с одним местным капитаном полиции Он зашел перекусить в бар «У Сэмми». Я увидел его через окно. Войдя в бар, я припарковался на соседнем табурете.

Он посмотрел на меня холодным взглядом, какой копы приберегают для газетчиков, и принялся запихивать в рот еду с таким видом, будто очень спешит.

– Не подавитесь, капитан, – посоветовал я. – У меня масса времени, и я никуда не сбегу.

– Я знаю, – буркнул он, заглатывая сандвич. – Но у меня для вас ничего нет.

– Меня интересует только одна вещь, – сказал я. – Она заговорила?

– Ни слова, ни единого слова, черт бы ее побрал.

– О'кей, капитан. Не стану вас больше допекать. – Я слез с табурета. – Очень даже миленькую рыженькую вы ввели в искушение вчера вечером, восхищен вашим вкусом. Ну все, капитан, я удираю.

Капитан обрел такой вид, будто его сейчас хватит удар. Шея раздулась, и глаза стали как яйца вкрутую.

– Эй! – произнес он сдавленным голосом. – Откуда у вас эта чепуха?

Я сделал паузу.

– Никакой чепухи, капитан, у меня нет, – пояснил я. – Это вы завели интрижку.

– Ну, послушайте, – выпалил он лихорадочно. – Вам следует помалкивать насчет этого. Это было по службе... вы понимаете?

– Вы представляете интерес для публики, – сухо заметил я. – Это пойдет в мою колонку новостей. Ваша жена рассердится, но мне-то какое до этого дело, черт возьми?

Он съежился, как лопнувший воздушный шарик.

– О'кей, – выдавил он с горечью. – Что вы хотели бы узнать?

Я снова взгромоздился на табурет и заказал фирменный сандвич.

– Поделитесь со мной информацией, капитан. И не говорите, что вы не откопали ничего такого, что может меня заинтересовать. А я не буду публиковать ни строчки без вашего разрешения. Я был при начале этого дела и могу развить свой успех по мере его завершения.

Потребовалось еще какое-то время, чтобы окончательно уломать капитана, но угроза насчет рыженькой действовала волшебно.

Он рассказал мне, что Рейбнер был мозгом одной из крупнейших организаций по торговле наркотиками. Ночной клуб он использовал в качестве прикрытия. Ему требовалось место, куда регулярно и безопасно могли приходить люди из его организации. Что может быть лучше, чем пользующийся известностью, всегда оживленный ночной клуб? Рейбнер оказался также и убийцей. Хотя много лет тому назад он был просто мелким жуликом. Слава беспощадного убийцы медленно, но верно вела его вверх по лестнице гангстерской карьеры. Он был очень ловок. Он всегда держался в тени. Других крупных бандитов хватало ФБР, а Рейбнер ухитрялся оставаться чистеньким.

Наркобизнесом он решил заняться, когда отменили запрет на продажу спиртного. И он подготовился к этому очень тщательно, долгие годы никто не подозревал, что ночной клуб был распределительным центром сети по торговле наркотиками.

Так или иначе, но теперь в эту картину укладывался поступок Фэнкуист. Капитан не был вполне уверен, что она тоже замешана. В полиции не смогли установить ее связи с сетью торговцев наркотиками. Они вообще ничего не смогли от нее добиться. Мелкие сошки всей этой сети исчезли. Фэнкуист была единственной, кто бы мог просветить полицию, но она отказывалась говорить.

– Наверное, боится, что ее пришьют, если она расколется, – предположил я.

– Ага. Может быть, и так. Но все-таки, почему она убила Рейбнера?

– Мне бы тоже хотелось в этом разобраться, – сказал я. – Думаете, она открутится?

Капитан пожал плечами.

– Я не огорчусь, если ей это удастся, – сказал он. – Красивая мордашка, не так ли?

Я от всего сердца выразил свое согласие.

Наконец был назначен день суда. Публика набилась в зал до потолка. Чтобы пробраться внутрь, сильные мужчины отталкивали слабых женщин. Сильные женщины сами отступали в отчаянии. Это был настоящий мужской праздник, ей-богу! Они пришли поглазеть на Фэнкуист, и ни одно двуногое существо не смогло бы их остановить. В кресле судьи восседал вялый полусонный старикан.

Окружной прокурор заметно нервничал. Защитник выглядел чертовски самоуверенным. Среди присяжных не оказалось ни одной женщины. Я подумал, что почти неизбежно эти присяжные оправдают Фэнкуист.

Я сидел в первом ряду с пакетом сандвичей и фляжкой водки. Никто не собирался перетягивать на свою сторону популярного фельетониста. Со мной был и Джексон, ночной редактор. Мы оба ощущали личную заинтересованность в этом деле.

Фэнкуист выглядела превосходно. Она сидела рядом со своим адвокатом, спокойная, безмятежная. Господи! Как она умеет одеваться! Любому юному сопляку, жаждущему узнать, что такое настоящие женские формы, надо просто подойти и бросить взгляд на Фэнкуист. За один этот взгляд он узнал бы больше, чем из всех учебников анатомии, над которыми он прокорпел бы целый год.

– Если бы мне пришлось взирать на эту дамочку с утра до вечера, – проворчал ночной редактор, – я бы сбрендил.

Я понимал его чувства, значит, дошло и до этого грубого недотепы. Судебный зал бурлил от возбуждения.

Поднялся окружной прокурор и сказал свое вступительное слово. Оно было лишено той пламенной страсти, какую он обычно вкладывал в обвинительные речи.

– Этот парень, – проворчал ночной редактор, – вовсе не заинтересован своей работой. Если хочешь знать мое мнение, то в нем сейчас заговорили куда более низменные интересы.

Но не имело в общем-то значения, как будет окружной прокурор разыгрывать тему убийства. Факты были неопровержимыми. Ведь Фэнкуист застрелила Рейбнера на глазах у множества свидетелей. Даже если бы окружной прокурор и не хотел брать на себя ответственность за отправление этой красотки на электрический стул, он ничего бы не смог поделать.

Встал со своего места ее адвокат.

– Ваша честь, – начал он вкрадчиво, – прежде чем продолжится этот судебный процесс, я бы хотел задать вопрос окружному прокурору.

Судья разрешил ему задать этот вопрос.

Адвокат повернулся туда, где сидел окружной прокурор.

– В состоянии ли вы предъявить доказательства, – спросил он, – что пуля, обнаруженная в черепе Рейбнера, была выпущена из пистолета моей подзащитной?

И тотчас воцарилась такая тишина, что на нее можно было повесить шляпу.

По лицу окружного прокурора проплыли все цвета радуги. Он еле поднялся на ноги.

– Ваша честь... Я протестую!

Судья, не отрывавший взора от Фэнкуист, охладил его гнев:

– Я полагаю, что все в полном порядке. Фактически я пойду дальше и скажу, что это весьма надлежащий вопрос.

Адвокат победно улыбнулся.

– Я уверен, что вы не в состоянии предъявить доказательства, – продолжал он все с той же вкрадчивостью. – В таком случае я вынужден просить об отсрочке слушания дела, пока не будет получен ответ экспертов.

Судья посмотрел на него очень внимательно.

– Почему вы ставите этот вопрос? – спросил он.

– Ваша честь, – ответил адвокат. – Моя подзащитная не убивала Рейбнера. Будет установлено, что пуля в черепе Рейбнера выпущена не из маленького пистолета. Эта пуля, как мне представляется, выпущена из револьвера марки «смит-и-вессон». Впрочем, тут я должен подождать, пока не разберутся с этой пулей.

Судья отложил заседание на два часа.

Это произвело сенсацию. В течение двух часов ни один человек не покинул здания, атмосфера была насыщена электричеством.

Я думаю, что, когда суд снова расселся по местам, единственным человеком, не охваченным общим возбуждением, была Фэнкуист.

Судья посмотрел на окружного прокурора.

– Ну-с, – произнес он, – и что же вы обнаружили?

Выглядел окружной прокурор совершенно больным.

– Ваша честь, – заявил он, – защита права. Пуля, убившая Рейбнера, была выпущена из армейского боевого пистолета.

Когда шум утих, судья бросил грозный взгляд на адвоката.

– Тогда зачем это дело рассматривают в суде? – спросил он.

Адвокат встал.

– Я готов все объяснить, ваша честь, и сделаю это немедленно. Вспомните, что в вечер убийства Рейбнер представил своим клиентам особый вид развлечений. Идея состояла в том, чтобы это был спектакль и на сцене и среди публики с театрализованной стрельбой, щекоткой нервов и так далее. Рейбнер уговорился с Фэнкуист, что и она примет участие в этом представлении. Он считал, что получится очень забавно, если она на глазах у публики будто бы убьет его. Ей вручили пистолет, заряженный холостыми патронами, и она выполнила полученные указания. Она даже не догадывалась, что Рейбнер был на самом деле убит в тот момент, когда она выстрелила. Откуда ей знать, что кто-то выстрелил в Рейбнера из оружия, снабженного глушителем, одновременно с ней. Она вернулась в кабинет. А когда ее арестовали, она сначала думала, что по какой-то случайности ее пистолет зарядили не холостыми, а настоящими патронами. Сознание, что она убила человека, было для нее таким ударом, что последовала реакция несколько ненормальная, но ничего иного и не следовало ожидать. Рейбнера убило неизвестное лицо, применившее глушитель и армейский боевой пистолет. Это пока лишь мое предположение, но я взял на себя труд осмотреть рану, и мне показалось маловероятным, чтобы такая маленькая пуля могла проделать такую большую дыру в голове Рейбнера. Меж тем обвинение, располагая большим числом свидетелей, действительно видевших, как моя подзащитная выстрелила в Рейбнера, не позаботилось о том, чтобы проверить все детали, обвинение не позаботилось даже о проверке пистолета Фэнкуист, который был заряжен всего лишь одним холостым патроном.

Потом говорили разное, но, разумеется, она была оправдана. Кто убил Рейбнера, так никогда и не раскрылось. В конце концов, он был врагом общества, и государство не собиралось тратить слишком много денег на поимку его убийцы.

С тех пор я много думал об этом. Меня преследовала мысль, что если бы у Фэнкуист был любовник, и ему захотелось, по той или иной причине, убить Рейбнера, то такой способ был бы вполне подходящим. Вполне возможно, что этот любовник предложил Рейбнеру устроить вечер с сумасшедшей стрельбой. Рейбнеру самому никогда бы не додуматься до такой идеи. Допустим, этот любовник и Фэнкуист уговорились, что она притворится, будто стреляет в Рейбнера, а в это время любовник, спрятавшись где-то, действительно произведет выстрел из оружия более крупного калибра. За те два месяца, что она дожидалась суда, у любовника была уйма возможностей покинуть страну и обосноваться где-нибудь, чтобы она, когда все будет кончено, присоединилась к нему. Для меня было абсолютно ясно по выражению лица Рейбнера, что он вовсе не уговаривался с Фэнкуист, чтобы она тоже принимала участие в этой забаве. Когда она целилась в него, он знал наверняка, что это смерть.

Разумеется, это всего лишь моя теория. Возможно, я ошибаюсь. Но вы же понимаете, что испытывает газетчик, когда разыгрывается такая история. Мне говорили, что она отплыла в Южную Америку. Чтобы прятаться от копов, это место ничуть не хуже других. А вы как думаете?

Попутчицы

Дэнни Мерлин достиг северной оконечности Дейтон-Бич ранним вечером. Он медленно вел свой «линкольн-зефир» мимо стадиона и живописной эстрады в форме ракушки для оркестра из ракушечника. Он с завистью смотрел на многолюдный пляж и подумывал, не урвать ли немного времени, чтобы поплавать, но все же решил, что лучше ехать дальше, и прибавил скорости. На Оушн-авеню он заприметил красный треугольник – знак станции обслуживания фирмы «Коноко». Он притормозил и въехал на дугообразную дорожку.

Из конторки вышли трое мастеров в удобных белых униформах с изображением красного треугольника на нагрудных карманах и занялись машиной. Дэнни открыл дверцу и неуклюже выбрался наружу.

– Залейте бак дополна, – сказал он, – и тщательно все осмотрите. Я пойду поем.

Низкорослый плотный парень с нашивкой бригадира на рукаве вышел из конторки и сказал: «Добрый вечер». Он одобрительно посмотрел на «линкольн», а потом задумчиво оглядел Дэнни. Этот парень натренировался отличать хорошего клиента от плохого. Он пришел к выводу, что денег у Дэнни немало, что он едет отдыхать и не очень-то беспокоится, сколько при этом потратит. Во всех трех случаях парень не ошибся.

Дэнни вынул сигарету из тяжелого золотого портсигара и закурил.

– Где бы мне тут найти приличную еду? – спросил он.

Бригадир указал через дорогу:

– Вон там, сэр. Чесни предоставит вам хорошую еду и быстрое обслуживание. И не надо далеко ходить.

Дэнни кивнул:

– О'кей, это годится. Подготовьте мою машину за полчаса. Мне еще ехать и ехать.

– Есть, сэр, будет готово. Направляетесь в Майами, сэр?

– Похоже, что туда. А как вы узнали? – спросил Дэнни.

Бригадир ухмыльнулся.

– О, я думаю, все сейчас едут в Майами на отдых, – пояснил он. – Движение весьма интенсивное в это время года. Вам надо поторопиться. Надвигается ураган. Не советую с ним встречаться.

Дэнни пожал плечами.

– Никакой ураган меня не остановит, – заявил он. – Какое мне дело до урагана?

Бригадир снова ухмыльнулся:

– Я считал своим долгом вас предупредить. – А сам подумал: «О'кей, сосунок, если ты такой храбрый. Сразу сменишь пластинку, когда начнет дуть».

– Что ж, схожу-ка я туда, – сказал Дэнни, – чего-нибудь перехвачу. Я скоро вернусь.

Бригадир проследил, как он пересек дорогу и скрылся за дверью заведения Чесни, затем подошел к «линкольну» и заглянул внутрь.

– Фургон хорош, – обратился он к одному из рабочих, протиравшему ветровое стекло. – Наверняка у парня куча монет.

Мастер сплюнул на тротуар и проворчал:

– Держу пари, он даст чаевые мелочью. Чем больше машина, тем меньше чаевые. Знаю я этих типов.

Бригадир согласился. Его внимание привлекли две девицы, стоявшие под тентом магазина как раз напротив станции. Они стояли там, в тени, уже с полчаса, наблюдая за подъезжавшими и отъезжавшими автомобилями. Бригадир заметил, что они проявили сильный интерес к Дэнни Мерлину, прошедшему мимо них к Чесни, а теперь ведут какой-то серьезный разговор. Это была странная пара. «Та, что поменьше, выглядит миленькой, – подумал бригадир. – Блондинка и прекрасно сложена».

На миленькой был тонкий красный свитер, обрисовывающий фигуру, и короткая плиссированная желтая юбка. На стройных голых ногах желтые босоножки. И никакого головного убора, и лицо, сделавшееся смуглым от солнца и ветра. Ее подруга была выше на добрых шесть дюймов. Тоже блондинка, но ни тени женского очарования. В ее одежде и во всем внешнем виде было даже что-то мужское. Потрепанные желто-белые брюки и черный свитер, какие носят игроки в поло. Волосы коротко подстрижены по-мужски, а цвет лица – почти красного дерева.

Бригадир стоял и наблюдал за ними, а они внезапно приняли решение, пересекли дорогу и направились к нему. Он отошел от «линкольна», бросив одобрительный взгляд на ту, что поменьше.

Высокая девушка подошла к нему и брякнула напрямик:

– Не желаете ли сделать кое-что для двух девушек, заслуживающих этого?

Бригадир поглядел на нее недоверчиво. Она его озадачила. Он не мог определить, кто же она такая. У нее были злые зеленые глаза, а рот тонкий и жестокий. Теперь, когда она стояла рядом с ним, его даже потрясло, до чего ж она широкоплечая и мускулистая. И его раздражало, что приходится глядеть на нее снизу вверх. Поэтому он ответил очень резко:

– Что вам угодно?

Она улыбнулась. У нее были крупные, белые, очень красивые зубы. Но ее улыбку нельзя было назвать приветливой.

– Вон тот «линкольн», – спросила она, – куда он направляется?

Бригадир взглянул на маленькую и приятельски подмигнул. Она покраснела и быстро отвернулась.

Высокая девушка проявила настойчивость:

– Отвлекитесь на минутку от ваших глупостей. Куда едет этот парень?

– В Майами... Хотите, чтобы он вас подбросил? – Бригадир уставился на миленькую влюбленными глазами.

– Да. Можете это устроить?

Бригадир мотнул головой.

– И не собираюсь. – Он развязно покачивался с ноги на ногу. – Мы такими делами на нашей станции не занимаемся.

Высокая девушка повернулась к подруге.

– Дай-ка мне с ним потолковать, Стелла, – сказала она. – Отойди в сторонку.

Маленькая Стелла поколебалась, но потом отошла на несколько шагов и оттуда пристально наблюдала за высокой и бригадиром.

Высокая девушка подошла совсем близко к бригадиру и сказала:

– Она хорошенькая, не правда ли? Только очень робкая, но такому парню, как вы, она отдаст все, что угодно.

Бригадир отступил назад.

– Да? – Он похмыкал в сомнении. – Ну и что вам нужно?

– Нам нужна эта поездка, только и всего. Я думаю, Стелла вас вознаградит, если вы это устроите. – Высокая девушка улыбнулась одними лишь губами. – Ну как? Договорились?

Бригадир рассмеялся ей в лицо:

– Ну да, вы сядете в машину, а я останусь здесь с канистрой... Нет, этот номер не пройдет.

Высокая девушка нетерпеливо дернулась.

– У вас тут найдется место, где вы можете все это проделать? – спросила она шепотом. – Вам не удастся задать ей большую работу, для этого у нас нет времени. Но немного поиграть – пожалуйста. Это вас устроит?

Бригадир мигом вспотел.

– Ну ты и сучка! – сказал он высокой, поглядывая на Стеллу и облизывая сухие губы. – Она не годится для этого.

– Еще как годится, – бросила высокая. – Давайте, ради Бога. Неужели у вас негде взять ее?

Он опасливо огляделся по сторонам.

– Почему же негде. Место найдется. Она могла бы пройти в контору.

– Ну и ступайте туда. Я пришлю ее к вам. Работайте быстро, и устройте нам эту поездку, или я придумаю для вас что-нибудь такое...

Бригадир постоял в задумчивости, потом повернулся на каблуках и пошел к себе в контору. В дверях он оглянулся на обеих девиц. Высокая разговаривала с миленькой Стеллой очень напористо. Что-то она ей объясняла, энергично разрезая воздух рукой. Стелла отмахнулась от подруги и быстрым шагом направилась к конторе. Бригадир вошел к себе и оставил дверь открытой.

Высокая девушка уселась на парапет, окружавший станцию, и закурила сигарету. Она не спеша затягивалась, не спуская глаз с ресторана через дорогу. Она ни разу не посмотрела в сторону конторы.

Примерно через десять минут она увидела, как Дэнни подзывает официанта, чтобы расплатиться, и поднялась с парапета. Она подошла к конторе и распахнула дверь. Мастера наблюдали за ней с озадаченными ухмылками, но она не обращала на них внимания. Она вошла в контору, но там никого не оказалось. Она подала команду:

– Эй, где вы там, он уже на подходе!

Она подождала с минуту, нетерпеливо осматривая комнату, потом снова подала команду. Из подсобки вышел бригадир. Он тяжело дышал, на шее вздулись вены. Она ему улыбнулась весьма презрительно.

– А теперь идите и устройте нам эту поездку мистер Шейх, – распорядилась она. – Да устройте все как следует.

Он прошел мимо нее, не проронив ни слова, а она направилась в подсобку.

– Не переживай из-за ерунды, – сказала она нетерпеливо. – Сними их и оставь тут. Мы отчаливаем. Ради Бога, не реви, все испортишь. – Она вернулась в контору злая, глаза метали молнии.

Дэнни Мерлин подошел к своей машине и кивком выразил удовлетворение. Парни все сделали как надо. На сытый желудок он чувствовал себя довольным и здоровым. Он бросил на переднее сиденье большую фляжку с шотландским виски, отделанную кожей и серебром. Он подмигнул бригадиру.

– Малость поможет мне справиться с длинной дорогой, – сказал он. – Сколько с меня?

Бригадир назвал сумму, и Дэнни расплатился, прибавив сверх счета пятидолларовый банкнот.

– Поделите сдачу между парнями. Полагаю, они отлично выполнили свою работу.

Бригадир облизнул губы и смущенно произнес:

– Там две дамочки в моей конторе ищут, кто бы их подбросил до Майами. Довольно симпатичные. Не сможете ли вы им помочь?

Дэнни взглянул на него с удивлением. Отказ прозвучал вполне резко:

– Думаю, что нет. Никаких пассажиров. Не нужны мне эти две приблудные дамочки. Что я буду делать с двумя-то?

– Конечно, я только спросил, сэр, – стал оправдываться бригадир. – Если бы они не показались мне какими-то особенными, я бы и не упомянул об этом. Может быть, вы все-таки взглянете на них?

Дэнни сел в машину. Он подумал, что бригадир ведет себя чертовски нахально.

– Нет, уж извините, но я попутчиков не беру, – произнес он твердо.

Он уже захлопнул дверцу машины, когда из конторы показалась Стелла. Она тихо ступала по бетонной дорожке и вышла на солнечный свет.

Бригадир наклонился к окну машины:

– Вот одна из них. Миленькая штучка, не правда ли?

Дэнни глянул небрежно, а потом невольно вытянул шею. Он не ожидал, что увидит здесь такую девушку. Он заколебался, и это не укрылось от бригадира.

– Девушки в беде, – пояснил он. – Им позарез нужно доехать до Майами. Пешком-то для них далековато.

Стелла робко подошла к «линкольну». Она с надеждой заглянула в глаза Дэнни. Он поправил галстук и открыл дверцу.

– Так это вы и есть та маленькая девочка, которая хочет, чтобы ее взяли в попутчицы? – спросил он, вылезая из машины.

Стелла смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Нам надо добраться до Майами, – сказала она. – Мы не причиним вам беспокойства, честное слово.

Бригадир заметил, что высокая все еще прячется в конторе.

Он понимающе ухмыльнулся. «Ну и хитра эта вторая», – подумал он.

Дэнни кивнул.

– Разумеется, я охотно вас подвезу. – Он оглянулся по сторонам. – А где же другая? – спросил он бригадира.

Высокая девушка дождалась своей очереди. Она вышла из конторы и крупными шагами направилась к машине.

Дэнни уставился на нее с явным разочарованием. Вторая пассажирка ему совсем не понравилась.

– Так это вы другая? – спросил он, неловко приподнимая шляпу.

Высокая девушка улыбнулась ему одними губами.

– Благодарю вас, – сказала она. – Позвольте представить вам мою подругу да и себя тоже. Это Стелла Фабиан, а я – Герда Тамавич.

Дэнни предпочел бы оставить ее на станции, но он уже обещал подвезти обеих, и ему ничего не оставалось, кроме как изображать радушие.

– Ну что ж, прекрасно. Я – Дэнни Мерлин из Нью-Йорка. Если вы готовы, то поехали.

Герда взглянула на Стеллу и открыла переднюю дверцу машины.

– Ты садись с мистером Мерлином. Я сяду позади. – Она оскалила свои большие зубы и объяснила Дэнни: – Мне нужно много места. У меня ноги длинноваты.

Такое размещение устроило Дэнни как нельзя лучше. Он помог Стелле сесть в машину и только тогда уселся на свое водительское место. Герда устроилась на заднем сиденье.

Бригадир дотронулся до козырька своей кепки, но никто из них на него и не взглянул. Дэнни считал его законченным наглецом, а обе девушки его ненавидели. Дэнни медленно вывел «линкольн» по дугообразной дорожке от станции, выехал на Оушн-авеню и покатил к Бродуоку.

У перекрестка регулировщик подал ему сигнал остановиться.

– Какого черта? – сердито спросил Дэнни, когда тот подошел к машине.

Обе девушки очень напряженно наблюдали за копом. Герда вынула носовой платок и поднесла к лицу.

Коп отсалютовал Дэнни с дружеской усмешкой.

– Собираетесь в Майами, сэр? – спросил он, поставив свою ножищу на подножку.

– Да, – кивнул Дэнни. – А что, нельзя?

– Только на свой страх и риск, – сообщил коп. – Простите, что остановил вас, но мы предупреждаем каждого, кто туда едет. Приближается ураган, и вполне возможно, он захватит вас у Форт-Пирса.

Дэнни кивнул.

– Я знаю, – сказал он, – на станции, фирмы «Коноко» мне сказали. Проеду, сколько смогу. Остановлюсь в случае чего у Форт-Пирса.

Коп отсалютовал:

– О'кей, сэр, поскольку вам известно... – Он снял свою ножищу с подножки и махнул разрешающе.

Дэнни сердито взглянул в зеркало заднего вида.