Крылья страха Данилова Анна
– С чего бы? Кстати, ты мне еще ничего не сказала о номере телефона на записке, которая прилипла к Нориной подошве. Ты выяснила, кому он принадлежит?
– Выяснила. Хорошо, что ты сидишь. Это домашний телефон Сырцова.
– Прокурора области?.. Ты что, звонила Корнилову?
Юля имела в виду старшего следователя прокуратуры Виктора Корнилова, бывшего шефа Крымова, который, как ни странно, частенько помогал Крымову, что приводило ее в некоторое недоумение. Хотя Щукина уже давно сделала на этот счет свой довольно-таки логический вывод, что Крымов вообще организовал частное детективное агентство с ведома Корнилова, предварительно договорившись с ним о сотрудничестве. Кроме того, вполне возможно и то, что Корнилов каким-то образом был связан с теми деньгами, которые свалились на Крымова с неба, и даже вошел с ним в долю.
– Сырцов… Этого еще не хватало.
– Послушай, по-моему, я тебе ясно сказала, что Нора подобрала этот клочок бумаги, возможно, и не в квартире Садовниковых, а, скажем, на улице или даже в машине, в которой находилась вся опергруппа. Вполне вероятно, что эта записка имеет отношение к какому-нибудь работнику прокуратуры. Так что ты лучше бы не торопилась с выводами…
– Послушай, Надя, а нельзя расспросить всех, кто находился в тот день рядом с Норой и у кого из кармана могла просто выпасть эта злосчастная бумажка? И тогда у меня одной головной болью станет меньше.
– Об этом надо говорить с самой Норой.
– Вот и поговори.
– Ладно, поддаюсь. Но ты почти ничего не съела.
– А ты мне поподробнее рассказывай про морги и вскрытия, глядишь, я совсем перестану есть. Хотя вообще-то мне наедаться сегодня нельзя, я приглашена на ужин в «Клест».
– «Клест»? Да это же самый шикарный ресторан в нашем городе! Везет некоторым!
Юля посмотрела на Щукину и тут же, представив себе зловоние, посреди которого произошло ее свидание с Чайкиным, почувствовала подкатывающуюся тошноту. Не хотела бы она иметь в любовниках этого Лешу.
Вернувшись в агентство, сытые и чуточку сонные Надя с Юлей, к своей великой радости, обнаружили там оголодавшего и заросшего бородой Шубина, пытавшегося соорудить себе сложный бутерброд из шпрот и вареного яйца с майонезом.
– Игорек, бедняжечка, – Щукина так просто повисла у него на шее и чуть ли не засучила ногами от счастья. – Ну наконец-то в нашей конторе появился хоть один настоящий мужчина.
– Мужчина? Тебе нужен мужчина? – отозвался с набитым ртом Шубин, ласково прижимаясь щекой к Наде и улыбаясь. – Я всегда готов.
– Нет, ты слышала, что говорит наш Игорек? Похоже, и его черт попутал. Раньше он никогда не позволял себе таких разговорчиков.
– Да это же ты его и испортила! – расхохоталась Юля. – Ну, здравствуй, Игорек, ужасно рада, что ты вернулся. Надеюсь, съездил удачно?
– Порядок, – кивнул Шубин, отхлебывая из большой красной фарфоровой чашки кофе. – Крымов будет доволен. Снимки, видеозапись – все в ажуре. Деньги отработаны, а это значит, что мы с вами скоро получим зарплату.
– Шубин, у меня к тебе есть разговор. Я понимаю, конечно, что ты с дороги, что тебе сейчас надо «принять ванну и выпить чашечку кофе», но будет лучше, если я тебе все же расскажу, чем мы тут с Надей занимаемся пару дней, пока тебя не было, чтобы потом рассчитывать или НЕ рассчитывать на твою помощь.
– Звучит неплохо. У нас появились новые дела?
– Появились, да только Крымов ведет себя как-то странно. Смотри, уже три часа, а его до сих пор нет на работе. Он хоть звонил? – обратилась Юля к Щукиной.
– Нет, не звонил.
– Ну вы, ребята, даете. Шеф не звонит, а вы даже не удосужились съездить к нему и узнать, в чем дело. А вдруг ему стало плохо или на него напали?
– На него точно напали…
И Юля принялась вводить Игоря в курс дела. Деталей и подробностей оказалось так много, что на рассказ ушел почти целый час. Шубин слушал внимательно, время от времени делая пометки в своей записной книжке. Параллельно он просматривал заключения экспертов относительно нижнего белья, обнаруженного на месте преступления.
– Вы вот мне все уши прожужжали о том, что это убийство, – вдруг совершенно неожиданно сказал он, хитро сощурив глаза, – а я не исключаю того, что это было самоубийство. Я понимаю, конечно, что это звучит нелепо, мол, они молодые, красивые и богатые. Но все это чушь. Когда люди заходят в психологический тупик, то такие факторы, как молодость, красота и деньги, уже не имеют значения. Это так называемый высший пилотаж проявления чувств.
Юле показалось, что ей дали оплеуху, обвинив в том, что ей недоступен этот самый «высший пилотаж», раз она сразу же напрочь отмела версию самоубийства. Она сидела красная и чувствовала, как снова теряет внутренние силы: Шубин, на приезд которого она так рассчитывала, не поверил ей.
– Ты чего? – он подошел к ней и положил руку ей на плечо. – Юлечка, ты расстроилась? Но почему? Я же не сказал, что не буду тебе помогать. Только было бы неплохо, если бы нас все же кто-нибудь попросил найти предполагаемого убийцу. Ты не поторопилась с выводами? Ведь результаты экспертизы будут готовы со дня на день.
– Вы думаете, что я буду ждать, когда Чайкин напишет заключение? Да у него на это уйдет два дня, не меньше. Я думаю, что надо просто позвонить ему, а потом подъехать и выяснить, о чем он собирается писать. Может, мне и этого будет достаточно, чтобы доказать вам, что никакое это не самоубийство.
– Ты не должна доказывать это НАМ, – живо отреагировал на ее слова Шубин. – Не лезь в бутылку, успокойся. Я прекрасно все понимаю. И то, что у тебя появился нормальный сыщицкий зуд, я только приветствую. Просто хочу посоветовать тебе быть несколько гибче, что ли, чтобы не делать скоропалительных выводов. Надо разрабатывать разные версии, а не зацикливаться на одной.
– Но я и не зацикливаюсь! – вспыхнула Юля. – Когда я разговаривала с подругами Лоры, то в первую очередь пыталась определить, способна ли она была вообще на такой поступок. Ведь подруги знают иногда куда больше, чем им следовало бы знать.
– Но они все, как одна, утверждают, что Лора не способна на подобное. Думаю, что это невозможно предугадать. Кроме того, налицо ее явное психическое расстройство. Уже тот факт, что она пришла к тебе и начала плести эту чушь про свою вторую жизнь и прочее, а потом, вынув кассету, и вовсе убежала, говорит о многом.
– Это, конечно, понятно. Но согласись, что не каждый день сталкиваешься с таким случаем. А теперь я расскажу тебе про исчезновение Риты Басс. Вчера я получила от ее матери тысячу долларов. – И Юля обстоятельно рассказала о семье Бассов, о визите к ней Марты, о поездке с Крымовым на их бывшую дачу и, наконец, о смерти Германа Соболева.
– Так это была твоя инициатива относительно дачи? – Шубин даже языком прищелкнул – знак того, что он восхищен. – Отлично. Я бы не додумался.
– До чего не додумался-то? Ведь смерть Соболева может не иметь ничего общего с исчезновением Риты… Приехал парень к себе на дачу, ему стало плохо, и он умер. Ты ведь, Надюша, позвонишь, узнаешь, когда будут готовы результаты вскрытия Германа?
– Послушай, что-то слишко много ты на меня навешала. Я ведь так и сломаться могу.
– Не сломаешься, если будешь хорошо питаться и побольше находиться на свежем воздухе.
И все расхохотались, потому что Надя и так ела за двоих, а вот пройтись лишний раз пешком по городу не желала, жалась в переполненном транспорте, а иногда останавливала такси, даже если ей надо было пройти всего одну остановку.
Шубин, захлопнув записную книжку, куда он записывал сведения о Рите Басс, пообещал Юле навести справки о членах семьи Риты, ее классной руководительнице и Володе Сотникове.
– У меня уже появились некоторые мысли, но их надо проверить. Ты правильно сделала, что обратила внимание на неестественное «презрение», которое Рита якобы испытывала к мужчинам. Все это влияние матери, я в этом просто уверен. Надо бы покопаться в биографии ее мужа. Кстати, ты не знаешь, почему Рита носит фамилию бабушки, то есть материну девичью, а не фамилию отца?
– Не знаю, я даже как-то не задумалась об этом…
– Ну, я пошел. Спасибо за кофе. – Шубин приобнял Надю и, чмокнув Юлю, вышел из приемной.
– Послушай, он мне напоминает весеннее солнышко, – растроганно произнесла Надя, глядя на дверь, за которой скрылся Игорь. – Пришел и осветил все вокруг.
– Чем осветил-то, – засмеялась Юля, – лысиной своей, что ли?.. Надя, я вот Чайкину все расскажу, как ты неровно дышишь к шубинской лысине.
Они обе расхохотались.
– По-моему, я последнее время слишком часто смеюсь, – Юля перевела дух и успокоилась, смахивая слезинки с уголков глаз. – А радоваться-то в принципе нечему. Арсиньевич вел себя по-хамски, Крымов исчез. Давай-ка позвоним ему, что ли.
Она придвинула к себе телефон и набрала номер Крымова. Услышав его голос, Юля от удивления чуть не выронила трубку:
– Так ты дома? Ты здоров?
– А… Это ты, птичка? – послышался щелчок и короткие гудки.
– Ничего не понимаю. Надя, у него был какой-то странный голос. Может, он действительно болен? Поеду-ка я к нему, навещу… Мало ли что.
Глава 7
Юля впервые видела Крымова пьяным. Хотя он и нашел в себе силы подойти к двери и открыть ее, по его лицу она поняла, что он ждал не ее, а свою актрису. О чем он, собственно, и сказал ей сразу же, едва только Юля переступила порог.
– Женя, что с тобой? Неужели ты напился из-за какой-то там вертихвостки?
Крымов сгреб ее в охапку и, дыша в лицо перегаром, со злостью проговорил:
– Она не вертихвостка, понятно?
– Отпусти меня.
– Она ХУЖЕ, чем вертихвостка. Она бросила меня. – И отпустил Юлю так резко, что она с трудом устояла на ногах. Юля едва не залепила ему пощечину, чтобы хотя бы таким образом отрезвить его.
– А ты думал, что только тебе позволено бросать девушек на каждом шагу? Теперь ты испытал на себе всю прелесть односторонней любви?
– Да что ты понимаешь, – он махнул рукой и поплелся в комнату. – Проходи. Правда, у меня не убрано.
Но это было слишком мягко сказано. Огромная квартира Крымова напоминала собой поле битвы.
– Не хватает потешного войска. Она что, привезла к тебе весь свой гардероб? – Юля смотрела на разбросанные по дивану и креслам женские вещи, косметику, какие-то щетки, флакончики, коробки, насадки для фена, домашние голубые тапочки, отороченные белоснежным лебяжьим пухом…
– Я звонил ей с самого утра – ее нигде нет.
Юле настолько неприятно было выслушивать это, что она прямиком направилась к выходу:
– Знаешь что, Крымов, я приехала сюда к тебе лишь затем, чтобы удостовериться, что ты жив и относительно здоров. Мне некогда выслушивать твои стенания по поводу того, что тебя бросила очередная любовница. У меня дел по горло. Кстати, вернулся Шубин и велел тебе передать, что у него все в порядке. Так что, уважаемый шеф, тебе ничего не остается, как только пересчитывать денежки. Бассы, как ты знаешь, нам тоже заплатили. Можешь спать спокойно.