Случайностей не бывает Енин Евгений

6

– Эй! – услышала Эми знакомый голос и обернулась.

Так и есть – Тэд.

Он спешил перейти дорогу, пока Эми не успела скрыться в подземном переходе. У нее защемило сердце, когда она увидела, что Тэд на костылях ковыляет на красный свет.

– Ты в своем уме?! – воскликнула она, когда он наконец-таки добрался до нее, чуть было не став причиной аварии. Из-за него останавливались машины, рискуя врезаться друг в друга. – Опять жить надоело? Снова разочаровался в любви?

– Успокойся, – усмехнулся Тэд, – никто не станет сбивать калеку, которому вздумалось перейти дорогу на красный свет.

– Против правил!

– Ну и что? Может быть, я действительно не в своем уме? К тому же я торопился из-за тебя. Обычно я соблюдаю правила.

– И что такое ты мне спешил сказать, что чуть было не попал под машину?

– Я нашел тебе квартиру, – похвастался Тэд. – Я умница, не так ли?

– Так ли, так ли.

– Тогда как насчет того, чтобы посидеть со мной вон в той милой закусочной?

– Извини, Тэд, по правде говоря, я тороплюсь, – сказала Эми. – Так что будет лучше, если ты расскажешь мне о квартире и я побегу по своим делам.

– Но ты будешь мне должна ланч.

– Мне казалось, что ты говорил когда-то о том, что, как только отыщешь мне квартиру, мы будем квиты, – заметила Эми.

– Несносная девчонка! – произнес Тэд, хотя Эми явно была старше его. – Твоя взяла. Итак, я нашел тебе подходящее жилище. Тебе понравится. Я там уже был и внес задаток.

Эми открыла рот от удивления, пораженная самоуверенностью Тэда.

– Что значит – мне там понравится? А если нет? Если меня не устроит цена? Или окна будет выходить на кирпичную стену?

– Из окон открывается чудный вид. С соседями тоже повезло, я узнавал. Рядом с тобой будут жить интеллигентные люди: художница и владелец строительной компании.

– А цена?

– Выбирал, как себе, – ответил Тэд. – Вот адрес. Ты мне должна задаток, что я заплатил. Так что от ланча все же не отвертишься.

– Деньги я могу отдать тебе прямо сейчас.

– Ты так откровенно посылаешь меня куда подальше, что мне становится по-настоящему обидно. Эми, чем я заслужил такое обращение?

Эми взглянула на него, вздохнула и улыбнулась.

– Пожалуй, причина в том, что у меня никогда не было столь темпераментных друзей. Не считая моей сестры, но она слишком изменилась за те два года, что я ее не видела.

– Так, значит, мы друзья? – спросил Тэд. – Между прочим, раз уж ты спасла мне жизнь, то теперь за меня в ответе. Такова традиция. Мы стали вроде как родственниками.

– Отлично, братишка, – сказала Эми, забирая из его рук бумажку с адресом. – В таком случае я приглашу тебя на новоселье. Надеюсь, ты придешь не один?

– Моя девушка будет счастлива увидеть вновь мою спасительницу. Она и так не устает поминать тебя в своих благодарственных молитвах.

– Трепло, – сказала Эми, не удержавшись, впрочем, от улыбки, и скрылась в подземном переходе.

Квартира ей действительно понравилась: и цена, и вид из окон, и хозяйка.

Соседей Эми пока еще не видела, да и не очень-то стремилась. Независимость – прежде всего. Ей вовсе не нужны соседи, которые будут заходить к ней на чай по вечерам.

И все же Тэд – молодец, думала она. Устрою-ка я ему шикарный ужин… Как только у меня выдастся свободный вечер.

Эми теперь работала не в одной только газете, она сотрудничала еще с несколькими изданиями. Она и не знала, что хорошие фоторепортеры редкость в этом огромном городе. И все же ее оценили по достоинству.

Через неделю Эми чувствовала себя в этой квартире так, словно прожила здесь всю жизнь. Она просыпалась утром, наскоро завтракала, убегала с фотокамерой наперевес на работу, возвращалась поздно вечером, ужинала, проявляла пленки и только к середине ночи ложилась в постель. Как ни странно такой график устраивал ее и ничуть не выматывал.

В один из тех редких вечеров, когда Эми вернулась домой чуть раньше обычного, в дверь позвонили. Эми была в старых джинсах и в футболке, в которых обычно трудилась в своей импровизированной фотолаборатории. Когда была возможность, Эми предпочитала все делать сама, поскольку получала удовольствие от этой кропотливой работы.

Итак, Эми расхаживала по комнате в старых джинсах и футболке, причесанная кое-как – к своему стыду, она вынуждена была признать, что в последний раз бралась за расческу утром, – и рассматривала свежие снимки, когда в дверь позвонили.

Эми остановилась и прислушалась. Быть может, ей только показалось и это у нее в голове гудит от усталости? Однако звонок повторился, и у Эми не осталось никаких сомнений в том, что к ней пришли гости.

Это наверняка Тэд, решила она, слегка раздражаясь. Неужели он не мог предупредить меня заранее? Ничуть не сомневаясь в том, что ее догадки верны, Эми распахнула дверь и чуть было не захлопнула ее снова, удивившись тому, что увидела.

Перед ней стояли двое. Женщина, одетая в стиле хиппи восьмидесятых, с прямыми каштановыми волосами и с сигаретой в длиннющем мундштуке, который она держала ухоженными пальцами. И блондин в потертых модных джинсах, белой футболке и новеньких кроссовках.

– Мисс Эмилия Стюарт? – спросила женщина.

– Да, – ошарашенно ответила Эми, раздумывая над тем, кто бы это мог быть.

– Извините за беспокойство, – сказал блондин, – но мы ваши соседи.

Как будто это все объясняет! Приятно познакомиться, но что вам нужно? – пронеслось в голове у Эми.

– Простите за наше вторжение без предупреждения, – продолжал блондин. – Можно войти?

Эми посторонилась. Как бы то ни было, невежливо держать людей на пороге. Она понятия не имела, что привело этих людей к ней, но негоже выяснять это, стоя в коридоре.

– Моника, – представилась женщина, протянув руку.

– Курт, – представился мужчина.

– Эми, – зачем-то сказала Эми, хотя они и назвали ее имя минуту назад.

– Вы правы, Эмилия звучит слишком претенциозно, – сказала Моника.

– Не могу с тобой не согласиться, – заявил Курт.

– Я включала музыку слишком громко? – пролепетала Эми.

Моника разразилась смехом, Курт ограничился улыбкой.

– Нет, что вы. Напротив, мы почти вас не слышим. Но, впрочем, следует, наверное, объяснить, зачем мы пришли. Не пугайтесь, Эми. Мы просто решили познакомиться.

– О! – только и сказала Эми.

– И у нас с собой пирожные. Не думайте, что мы заявились с пустыми руками, – сказал Курт.

Эми только сейчас заметила, что он держит в руках небольшую коробку.

– Что ж, – наконец обрела дар речи Эми, – проходите. Извините, у меня не убрано. Я… не ждала гостей.

– Еще бы! Хотя я и говорю, что нам следовало бы предупредить о своем визите, – сказала Моника, – мы никогда не предупреждаем. Это традиция.

– Традиция? – переспросила Эми.

– Да, – подтвердил Курт и прошел в кухню. Судя по всему, он прекрасно ориентировался в чужой квартире. – Это что-то вроде хобби. Как только у нас появляются новые соседи, мы непременно с ними знакомимся.

– Подождите пару секунд, я приведу себя в порядок, – сказала Эми и повернулась было к двери, но Моника удержала ее.

– Не стоит. Я сразу же поняла, что здесь поселился человек творческой профессии. Видели бы вы меня, когда я работаю! Дело в том, что я художница.

– Она может неделю ходить в одной и той же заляпанной краской футболке и питаться только черным кофе с сухариками, когда на нее снисходит вдохновение, – объявил Курт. – Если бы не я, Моника давно бы умерла от истощения.

– Он не преувеличивает, – подтвердила Моника и открыла шкафчик, откуда достала заварочный чайник и три чашки. – Выложи пока пирожные на блюдо, Курт. Ничего, что я тут хозяйничаю?

– Чего уж там, – пробормотала Эми, садясь на стул.

– Не думайте, что мы ходим в гости каждый вечер, – продолжала Моника. – Мы не навязчивы. Если не захотите с нами общаться – не надо. Но познакомиться мы обязаны.

– Я вовсе не против, – заверила Эми, смущенная тем, что эти незнакомые ей люди, похоже, читают ее мысли.

– Вот и чудесно, – сказала Моника, снимая с подставки закипевший чайник.

Курт тем временем красиво разложил пирожные на блюде, которое Моника так же достала из шкафчика.

Уж не снится ли мне все это? – подумала Эми. Вообще-то следовало выставить их за дверь. Что за манеры? Приходят в чужой дом и ведут себя здесь, как хозяева. Что, если я не хочу никого видеть? Но, с другой стороны, как-то неудобно выпроводить людей, которые пришли к тебе на чай и принесли такие потрясающие пирожные. Да, у них явно есть опыт по части знакомства с новыми соседями.

– Вы просто неуловимы, – сказал Курт. – Мы с Моникой пытались вычислить день, когда вы бываете дома, и нам это не удалось. У вас скользящий график?

– Не могу сказать, что у меня вообще есть график, поскольку я работаю в четырех местах сразу.

– Ужас! – воскликнула Моника. – Как вы все успеваете? Я бы сошла с ума! Честно говоря, мне было тяжело даже на одной работе. Вся эта ужасная система: вставать в восемь, ехать в офис к девяти, ни на секунду не опаздывая, работать строго до пяти, выходные два раза в неделю… Ненавижу, когда все распланировано! Именно поэтому я предпочла сидеть дома и работать тогда, когда мне вздумается.

– Отсутствие дисциплины повлияло на тебя не самым лучшим образом, зато ты свободна в своем выборе образа жизни, – сказал Курт.

– А вы тоже художница? – предположила Моника.

Она подозрительно прищурилась и как-то напряглась, ожидая ответа. Видимо, ей не очень хотелось услышать положительный ответ.

– Не совсем, – сказала Эми. – Я фотограф.

– О, как мило! – воскликнули Курт и Моника одновременно.

– Хорошо, что вы не стопроцентная художница, – заявила Моника, откусывая изрядную часть пирожного. – Я бы вас ревновала.

– К кому? – удивилась Эми.

– К музе. Она, как известно, одна на всех. И если бы к вам она приходила чаще, то мне это не понравилось бы.

– Хм… – Эми улыбнулась. – Не могу не согласиться с вами. Мне бы тоже не понравилось, если бы моя муза разгуливала по соседям.

Курт рассмеялся.

– Я же говорил, что она из наших!

– Из… кого? – переспросила Эми.

– Из наших, – сказала Моника. – Это означает, что вы можете оценить наш юмор и не полезете за словом в карман. Курт, кажется нам пора. Уже довольно поздно, а мы не из тех гостей, который остаются до тех пор, пока хозяин дома не начнет откровенно зевать.

– Да, мы уходим до того, как успеваем надоесть, – сообщил Курт, вслед за Моникой покидая кухню.

– Теперь вы заходите ко мне или к Курту, – пригласила Моника. – Всего доброго, Эми. Было приятно с вами познакомиться.

Последовали взаимные рукопожатия, и Курт с Моникой скрылись в своих квартирах, а Эми в своей.

Мне определенно нравится этот дом, подумала Эми.

7

– Ой, мне здесь не нравится, милый, – проблеяла Энджела, разглядывая интерьер недавно открывшегося ресторана. – Это заведение не в моем вкусе.

– Не знаю, по-моему, тут здорово, – возразил Филипп, изучая меню. – Цены приемлемые, и мне говорили, что хозяин этого заведения переманил сюда лучших поваров города.

– Что конкретно тебе не нравится, Энджела? – спросил Дэниел.

– Вся эта обстановка, атмосфера… Слишком просто!

– Ха! Я понял! – рассмеялся Филипп. – Наша леди привыкла, что ей подают еду на золотых тарелках? Я прав?

Энджела проигнорировала его вопрос.

– Дэниел, давай уйдем отсюда, – принялась канючить она. – Пойдем в «Голден Эпл»…

– Я же говорил, что ее привлекает золото! – воскликнул Филипп, смеясь.

– Филипп, пожалуйста, оставь свои шуточки при себе, – отрезала Энджела. – Дэниел, ты не слышишь меня? Ты меня не любишь?

Филипп снова прыснул со смеху, но тут же перестал хихикать, когда заметил выражение лица своего друга.

– Мы никуда отсюда не уйдем, Энджела, – сказал Дэниел. – Ресторан полностью отделан в стиле кантри. Мне нравится этот стиль. А если тебя что-то не устраивает – ужинай одна.

– Но, Дэниел!

– Кажется, ты сама позволила мне выбрать место, где мы сегодня ужинаем, не так ли?

– Но, Дэниел…

Энджела замолчала, однако принялась шмыгать носом. Она не смотрела на Дэниела, сидела очень прямо и сглатывала слезы. Они катились по ее щекам крупными каплями.

Ей бы неплохо удавались роли трагических героинь в мыльных операх, подумал Дэниел. Она так же наигранно и неправдоподобно себя ведет.

В последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что Энджела раздражает его. Вся эта любовная чепуха, которую она постоянно несла, не стоила и ломаного гроша. Сказать Энджела могла все, что угодно, но вот чувствовала ли она хоть что-нибудь?

– Энджела, будь добра, сходи в дамскую комнату и приведи себя в порядок. За соседним столиком сидят друзья твоих и моих родителей. Ты же не хочешь, чтобы о твоих слезах судачил весь город?

Ни слова не говоря, Энджела поднялась со своего места и удалилась. О, она все еще не вышла из роли смертельно обиженной женщины!

– У вас проблемы? – спросил Филипп, уже давно переставший смеяться.

– Проблемы? – Дэниел невесело усмехнулся. – У меня? Шутишь?

– Я имею в виду тебя и Энджелу. Вы постоянно цапаетесь.

– Мы решили разнообразить наши отношения.

– Разве нельзя разнообразить их каким-нибудь иным способом?

– Например?

Филипп пожал плечами.

– Каждый выбирает свой способ. Но ссоры – это последнее дело.

– Похоже, нашим отношениям пришел конец, – сказал вдруг Дэниел.

– Ты серьезно? – искренне изумился Филипп. – У тебя другая женщина?

– О, – Дэниел досадливо поморщился, – разве обязательно дело должно быть в женщинах?

– Тогда что произошло?

– Ничего! И в этом суть проблемы. Ничего не происходит. Энджела так однообразна, что иногда меня просто тошнит от одного только ее присутствия.

Филипп выглядел ошеломленным.

– Я и не знал, Дэниел, что все так плохо. Мне казалось, что Энджела – идеальный вариант для…

– Для роли моей будущей жены, ты хочешь сказать? Идеалы скучны.

– Не понимаю…

– Назови мне хотя бы пять достоинств Энджелы.

– Она красива.

– Крашеные волосы, постоянные посещения салонов красоты, линзы в глазах… Список можно продолжать. Она ненастоящая.

– Заставь ее вернуть первоначальный цвет волос и глаз, – улыбнулся Филипп.

– Этим ничего не решить. Она вся ненастоящая. И снаружи, и внутри.

– Может быть, Энджела не устраивает тебя в постели?

– Почему же, она первоклассная любовница.

– Вот и второе ее достоинство…

– Энджела изучила все книги о сексе, которые только смогла найти. Она знает, каким образом можно доставить мужчине удовольствие, как прилежный ученик знает урок.

– Что в этом плохого? – искренне удивился Филипп.

– Почему бы мне не снять женщину на ночь в таком случае? Эффект был бы тот же. Я не могу заниматься сексом с человеком, который ничего не чувствует.

– Она фригидна?

– Тьфу ты, Фил, откуда я знаю? Вроде бы нет, но… Она все делает без души. Ведет себя, как актриса в порнофильмах. А ведь секс – это один из видов творчества.

– Да ты у нас и сам поэт, как я погляжу.

– Она доставляет удовольствие только моему телу, – Дэниела будто прорвало, так долго он копил в себе эти мысли, – а мне не нужна голая механика. Ты меня понимаешь? Я не считаю себя плохим любовником, так что дело не во мне.

– Может быть, дело именно в том, что вы занимаетесь сексом, а не любовью? – спросил Филипп.

– Именно! – воскликнул Дэниел. – Ты попал в самую точку. Вот! Занимаясь любовью, люди сливаются не только физически, но и духовно. У меня духовный голод, если хочешь знать.

– Ты не любишь ее?

– Странный вопрос. А она меня?

– Энджела постоянно признается тебе в любви.

– Но она ее чувствует? Возможно, она и сама не понимает, что такое есть любовь.