Ведьмины цветы Свириденкова Ольга

– Как сказать… есть такое поверье, что его любят ведьмы. Вроде бы на него можно наколдовать, как на вещь, на носовой платок, например.

– Ну, про то, как на вещи ворожат, даже я слышал, – Павел задумчиво посмотрел на цветы и вдруг, глухо застонав, хлопнул себя ладонью по лбу. – О Господи! – воскликнул он. – Скорее, дорогая моя Элен! Скорее возвращаемся в Ловцы! Я должен опросить всю вашу прислугу и проверить одну чудовищную догадку. В самом деле, должен же был хоть кто-то видеть, запомнить, когда Лиза… Едемте, Элен, нам больше нечего здесь делать!

– Павел, вы меня пугаете, – пробормотала Елена, торопливо отвязывая лошадь. – Что еще за догадка? Хотя бы выскажите мне ее!

Но он лишь непреклонно покачал головой.

– Нет. Не выскажу. Потому что не хочу, чтобы вы упали в обморок прямо в этом злосчастном лесу!

Спустя час после встречи со Стрешневым Алексей заступил на дежурство во Дворце Коттедже. В середине дня он снова столкнулся с поручиком. Они заговорили о служебных делах, а в конце разговора Стрешнев мимоходом поинтересовался, не собирается ли Тверской возвращаться в Петербург.

– С какой это радости? – непонимающе возразил Алексей. – Даже и в мыслях не держу. Я вернусь в столицу только вместе с двором.

Каково же было удивление Стрешнева, когда вечером, на малом императорском приеме, ему сообщили, что Тверской отпросился у полковника и спешно уехал в столицу. Впрочем, сам Алексей не меньше поручика изумлялся своему поступку, когда в начале восьмого часа стремительно входил в гостиную особняка на Фонтанке.

– Где княгиня? – был его первый вопрос дворецкому.

– Ее сиятельство изволили поехать в театр, – растерянно отвечал слуга, сбитый с толку его нежданным приездом.

По лицу Алексея пробежала легкая тень.

– В какой театр? – сердито спросил он. – Их несколько в Петербурге. В какой из них поехала моя жена?

– Ваше сиятельство! Да откуда же мне знать? – взмолился дворецкий. – Ведь они не докладывали мне!

Отпустив дворецкого, Алексей вызвал камердинера и велел подать чистый мундир. Следующие полтора часа он колесил в карете по всему Петербургу, ругаясь на чем свет стоит. Первым делом он отправился в Александринский театр, логически рассудив, что Лиза должна была поехать на водевиль. Не найдя ее там, направился к Большому. Этот театр оказался и вовсе закрыт. Зато при выходе Алексею встретился один знакомый театральный критик. Он заверил его, что сегодня все высшее общество собралось в домашнем театре графов Юсуповых. Разумеется, никакого спектакля в юсуповском театре не было! Осыпая проклятиями злосчастного шутника, Алексей снова уселся в карету и потащился через всю Мойку в центр города. Наконец, усталый и злой как черт, он вошел в залу Михайловского театра. И сразу увидел Лизу.

«Коварная изменница» сидела рядом с графиней Полтевой в ложе бенуара. Кроме них, там находилось трое мужчин. Еще несколько человек стояло рядом с ложей, переговариваясь с дамами через барьер. В одном из них Алексей с негодованием узнал своего троюродного брата князя Ростовского. «И ты, Брут!» – тут же пришло ему на ум печально известное изречение Цезаря.

Но больше всего его возмутила даже не толпа Лизиных обожателей, а она сама. В этот вечер она была одета в вызывающее красное платье, которое, как назло, смотрелось на ней потрясающе. Облегающий корсаж подчеркивал природную стройность Лизиного стана, крохотные рукава совершенно не скрывали очертаний красивых рук, глубокий треугольный вырез, украшенный оборками с тонкими полосками белых кружев, позволял любоваться пленительными очертаниями ее покатых плеч и высокой груди. В тон наряду, изящная прическа молодой женщины из свисающих локонов была украшена живыми алыми маками. На груди переливалось всеми цветами радуги подаренное мужем бриллиантовое колье.

Но вот занавес стал подниматься, и Алексей быстро скользнул в тень входной портьеры. Оказалось, что в этот вечер давали балет «Сильфида» с участием знаменитой француженки Тальони. Забыв о поклонниках, Лиза с неподдельным интересом смотрела на сцену. Ее лицо сделалось одухотворенным, глаза восторженно блестели. Сейчас она была так хороша, что многие мужчины в зале смотрели не на известную танцовщицу, а на нее. Впрочем, то, что зрители мало интересовались балетом, имело свое объяснение: «Сильфида» шла в Петербурге второй год, и театральные завсегдатаи видели ее уже по несколько раз. Но почему они смотрят именно на Лизу? Что, больше не на кого, что ли?

«Нет, хоть всех подряд на дуэль вызывай, – в сердцах подумал Алексей. – Хотя… дьявол! Ведь это глупо, до ужаса глупо! И не просто глупо, а даже смешно. Ревнивый супруг – самая комичная фигура в светском обществе. Не я ли сам столько раз смеялся над ревнивыми мужьями? А теперь что же? Надо мною должны смеяться?!»

Плюнув с досады, он вышел из театра и велел кучеру ехать домой.

Оказавшись дома, Алексей первым делом запретил прислуге сообщать жене о своем приезде. Потом прошел в большую голубую столовую на втором этаже, велел подать вина и сигар и принялся ждать. Спальня Лизы, так же, как и его собственная, находилась на третьем этаже. Чтобы попасть туда, нужно было сначала подняться по парадной лестнице на второй этаж, затем проследовать через малую анфиладу приемных покоев и подняться по другой лестнице. Голубая столовая являлась первой комнатой малой анфилады, и обойти ее Лиза не могла. Поэтому Алексей и расположился здесь. К тому же, кроме уличных окон, эта комната имела три окна, выходящих не лестницу.

Обычно сидящие за столом видели через эти окна запоздавших гостей и, пока те поднимались по лестнице, придумывали для них какой-нибудь шуточный «штраф». Однако и те прекрасно видели остальных и успевали измыслить уважительную причину для своего опоздания. Но сейчас, когда свет в столовой был погашен, эти три окна казались с лестницы простыми зеркалами. Зато из них были прекрасно видны полуосвещенные мраморные ступени, покрытые малиновым ковром.

Около часа Алексей возбужденно расхаживал по столовой, попыхивая в темноте сигарой и периодически прикладываясь к бутылке. Но вот наконец снизу, из вестибюля, донеслись голоса, и вскоре Лиза начала подниматься по лестнице. Сначала Алексей увидел ее прическу с маками, потом дрожащий свет канделябра выхватил из полумрака всю фигуру, окутанную алым щегольским манто. Алексей представил, как Лизины кавалеры наперебой выхватывают у театрального лакея это манто, чтобы набросить его ей на плечи. И, разумеется, тот, кто опередил других, не преминул «ненароком» коснуться Лизиного плеча, закутывая ее в плащ… От таких мыслей Алексей снова почувствовал прилив бешенства. И к тому моменту, как Лиза достигла голубой столовой, окончательно настроился на скандал.

Между тем ни о чем не подозревавшая Лиза в самом веселом расположении духа направлялась в свои покои. Перед ее взором все еще кружилась неподражаемая Тальони, в ушах звучала упоительная музыка. Внезапно ее плащ зацепился за стоящий у дверей стул, и она остановилась.

– Черт возьми, почему погашен свет? – недовольно пробормотала она, высвобождая плащ. – И куда только смотрит прислуга!

– За прислугой, дорогая моя женушка, нужно следить, – послышался из темноты язвительный ответ. – Что и делают все хорошие хозяйки. А плохие думают лишь о том, как завести побольше поклонников да пустить по ветру мужеву честь.

Приглушенно ахнув, Лиза застыла на месте. Она совсем не ожидала приезда Алексея и в первые секунды, узнав его голос, ощутила радостное волнение. Но стоило ей вникнуть в смысл его слов, как эта неокрепшая радость сменилась чувством протеста.

– Святые угодники, что я слышу! – воскликнула она с насмешливым удивлением. – Легкомысленный повеса Алекс Тверской сделался поборником домостроевских принципов! А кстати, что это вы сидите тут в темноте, словно агент Бенкендорфа, выслеживающий заговорщиков?

Алексей почувствовал, как к щекам прихлынула кровь. В этот момент он искренне порадовался, что Лиза не может отчетливо видеть его лица. Ее издевательский голос и дерзкие слова вывели его из равновесия, и он бы сгорел со стыда, если бы она это заметила.

– Видите ли, сударыня, я очень не люблю, когда в моем доме появляются незваные гости, – произнес он с многозначительным намеком.

– Гости? – непонимающе переспросила Лиза. – Что за вздор? Уж не вообразили ли вы, что я вернусь домой не одна?

– От вас всего можно ожидать.

– А ежели и так, вам-то что за печаль? Или вам наскучило общество очаровательной мадам Белозерской и вы решили переключить свое внимание на жену?

«Уже доложили, мерзавцы!» – с негодованием подумал Алексей.

Чиркнув огнивом, он зажег свечи бронзового канделябра, и столовая осветилась мягким светом. Алексей посмотрел на Лизу. И почувствовал, как у него начинает учащенно стучать сердце. В обольстительном алом наряде, с разметавшимися по груди локонами, она была неотразима. Он вдруг поймал себя на мысли, что еще ни одну женщину не желал так страстно, как Лизу. И никогда еще не испытывал такого сильного желания причинить женщине боль. Подумать только: она позволила себе насмехаться над ним! Этого нельзя прощать, он должен любым способом поставить ее на место.

– Ты забываешься, милочка, – сказал Алексей, глядя на жену в упор и стараясь вложить в свой голос как можно больше цинизма. – Я могу иметь хоть десять любовниц, и ты не вправе упрекать меня за это. А вот ты, – прибавил он с колкой усмешкой, – обязана быть примерной женой и хранить супружескую верность.

Он испытал мстительное удовлетворение, заметив, как ее лицо задрожало от обиды и негодования. Все-таки ему удалось стереть с него дерзкое, самоуверенное выражение! Продолжая вызывающе улыбаться, Алексей бросил сигару в пепельницу и медленно подошел к Лизе.

– Надеюсь, у тебя не хватит наглости возражать мне? – насмешливо поинтересовался он, желая окончательно вывести ее из себя.

– Боже мой, – с усилием и заметной дрожью в голосе прошипела она, – ты даже не представляешь, как ты мне отвратителен! Самый грубый, самый циничный мужчина из всех, что встречались мне в жизни.

– Что ж, в таком случае, я могу тебе только посочувствовать. Потому что отныне я собираюсь проводить в твоем обществе гораздо больше времени, чем раньше. Видишь ли, – он иронично прищурился, – дело в том, что прежняя любовница действительно наскучила мне. А новой я еще не завел…

Она так резко вскинула руку, что он не успел среагировать. В следующий момент Лиза залепила ему такую увесистую затрещину, что Алексей не удержался на скользком паркете и отлетел к стоящему неподалеку столу. При этом он машинально уцепился за скатерть и вместе с нею, а также недопитой бутылкой, хрустальными бокалами и фарфоровыми конфетницами позорно грохнулся на пол.

– Ага, получил, мерзавец! – торжествующе крикнула Лиза. И, не дожидаясь, пока он опомнится, подхватила юбки и побежала в сторону лестницы.

Рассыпая отборные ругательства, Алексей вскочил на ноги и, не помня себя от бешенства, бросился вдогонку за женой. Лиза была уже довольно далеко, однако пышное платье мешало ей бежать быстро. Не прошло и полминуты, как Алексей настиг ее.

Но ему и здесь не повезло. Поняв, что «противник» вот-вот схватит ее, Лиза применила тактическую хитрость. Уже оказавшись на лестничной площадке, она вдруг резко изменила направление движения и вместо того, чтобы бежать вверх, свернула в боковую дверь. Не ожидавший подвоха Алексей по инерции пронесся вперед и даже взбежал на несколько ступеней. Только тут он со стыдом понял, что его мастерски провели. Едва не зарычав от ярости, он спрыгнул вниз и устремился в ту дверь, куда скрылась мошенница.

Попав в кромешную темноту, Алексей остановился и настороженно прислушался, стараясь уловить малейший шорох. И тут же отчаянно выругался, услышав торопливый стук каблучков о мраморные ступени. Оказывается, Лиза уже успела обежать комнату и выскочила на лестницу через другую дверь.

Выбежав из комнаты, Алексей помчался по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Он едва не споткнулся, когда сверху, прямо ему на голову, свалился алый плащ. Пока он возился с этой нежданной помехой, Лиза закончила подъем и оказалась в коридоре, в который выходила ее спальня. Однако достичь спасительной гавани ей так и не удалось: разъяренный супруг налетел на нее, словно коршун, схватил и затащил в какую-то дверь.

– Отпусти меня, отстань, не смей меня трогать, негодяй! – вопила Лиза, отбиваясь из последних сил.

Но Алексея уже утомила борьба. Решив, что пора поставить точку в этом нелепом фарсе, он крепко прижал Лизу к стене, а затем взялся двумя руками за вырез ее платья и с силой рванул в стороны. Ткань издала жалобный треск, и Лиза с ужасом почувствовала, что платье и корсет больше не сдавливают ее тело.

– Боже мой, – выдавила она, растерянно глядя на свою обнажившуюся грудь. – Что… что ты наделал?!

– Ничего, – с сердитым сопеньем произнес Алексей. – Всего лишь уничтожил это проклятое платье, которое так очаровало твоих поклонников. Так что в следующий раз тебе придется ехать на балет в чем-нибудь более пристойном.

– На б…балет? – изумленно переспросила Лиза. – Так ты… был сегодня в театре?

Алексей метнул на нее яростный взгляд.

– Да, был, – процедил он. – И прекрасно видел, как ты бесстыдно флиртовала со всеми мужчинами подряд.

– Это неправда!

– Замолчи, не смей отпираться! – гневно прорычал он. – Ради всего святого, молчи, – пробормотал он, внезапно успокаиваясь и принимаясь исступленно ласкать ее обнаженное тело. – Я… я так больше не могу…

Отчаянная, неприкрытая боль, неожиданно прорвавшаяся в его голосе, ошеломила Лизу. Ее сопротивление угасло, руки опустились, и порванная одежда плавно скользнула к ногам. У нее возникло ощущение, что все это происходит не наяву. Она рассеянно обвела глазами роскошную комнату с сине-золотыми обоями и бледно-голубым потолком, расписанным розовощекими амурами и букетами цветов. «Где это я? – изумленно подумала она. – Ах, да, у него. Но разве это возможно?»

– Не бойся, – прошептал Алексей, по-своему истолковав ее молчание. – Я не причиню тебе боли. Я не хочу больше с тобой ссориться, я… Дьявол! – вдруг воскликнул он, порывисто прижимая ее к себе. – Я хочу лишь любить тебя и быть хотя бы немного любимым!

Его руки так сильно сдавили ее спину, что ей стало трудно дышать. На мгновение Лиза ощутила панический испуг. Но он сразу отхлынул, как только мягкие, пахнущие дорогим вином губы Алексея нежно прильнули к ее губам. Размолвки, ссоры, обиды – все исчезло, будто чья-то невидимая рука затворила за ними дверь. Осталась лишь трепетная, стремительно нарастающая радость от близости любимого мужчины. Какая разница, что творилось с ними раньше и что случится потом? Главное – сейчас, в эту минуту, они вместе.

– Как же мне тебя не хватало, – донеслись до Лизы негромкие, полные страстной мольбы слова, и она даже не поняла, что произнесла их сама. – Боже мой, как же сильно мне тебя не хватало!

Алексей подхватил ее на руки, и комната закружилась перед ее затуманенными глазами. Все вокруг преобразилось, словно она перенеслась в прекрасную сказку. Хрустальные подвески светильника превратились в сверкающие звездочки. Потолок раскинулся бездонным небесным сводом. Пухленькие амуры внезапно ожили и натянули свои золотистые луки, готовясь выпустить в Лизу десятки обжигающих стрел.

– Нет, я не верю, – прошептала она, проводя ладонью по розовому атласному одеялу, на которое только что усадил ее Алексей. – Не верю, что все это происходит на самом деле. Ты снова со мной…

Он перестал расстегивать рубашку и медленно обернулся в ее сторону. Еще никогда Лиза не казалась ему такой прекрасной, как сейчас. Но в то же время она выглядела такой маленькой и хрупкой на огромном пространстве кровати, что у него дрогнуло сердце от необъяснимой жалости к ней. Как могло случиться, что он причинил ей столько обид? Он должен был стать ее защитником, ее опорой, а вместо этого бросил одну в чужом, незнакомом городе. Да еще и развлекался с другой женщиной, которая не стоит и мизинца его обожаемой жены.

– Прости меня, – прошептал он, опустив глаза. – Я все это время вел себя как подлец. Пожалуйста, дорогая, прости меня за все.

Он услышал глубокий вздох, а потом Лиза внезапно соскочила с кровати и прильнула к нему всем своим стройным телом. Ее руки забрались к нему под рубашку, прерывистое дыхание опалило полуобнаженную грудь.

– Если бы ты знал, как сильно я по тебе тосковала, – пробормотала она, всхлипывая от обиды. – Я так ждала тебя, а ты… а ты…

– Прости меня, ради бога, прости, – повторял Алексей, осыпая поцелуями ее лицо, волосы, нежный изгиб шеи. – Теперь все будет по-другому.

Избавившись от одежды, он опрокинул жену на кровать и принялся ласкать ее с такой одержимостью, будто сто лет не был с женщиной. Но вдруг с ее губ сорвался протестующий стон, и Алексей настороженно замер, а затем с беспокойством посмотрел ей в глаза. Они были полны испуга и трогательной, полудетской растерянности. Глаза невинной девушки, только-только начинавшей узнавать мужчину.

– Что случилось, мой ангел? – спросил он, успокаивающе гладя ее волосы. – Умоляю, не молчи, скажи мне об этом!

Лиза подняла голову, и он с изумлением увидел, как на ее щеках вспыхнули два ярких пятна.

– Наверное, это ужасно глупо, но… я почти не помню, как все происходило тогда, – вымолвила она с неловкой улыбкой. – В тот раз я была слишком взволнована и только хотела, чтобы все поскорее закончилось. Можно попросить, чтобы ты… так не спешил?

Он шумно вздохнул и крепко прижал ее к груди. Это казалось невероятным, он не мог поверить, чтобы она могла так правдоподобно сыграть. Даже самая искусная актриса не в силах заставить свое лицо бледнеть и краснеть по заказу. Голос, взгляд, учащенное биение сердца – все говорило о том, что Лиза не лжет и не старается намеренно ввести его в заблуждение. Но как же… как же тогда объяснить…

«Не думай об этом, проклятый идиот, – гневно приказал он себе. – Если она сама считает тебя своим первым мужчиной, значит, так оно и есть. Да она же только что призналась, что скучала по тебе, разве не это главное?»

Последняя мысль заставила его отбросить остатки сомнений. Мягко отстранив Лизу, Алексей откинул с ее лица разметавшиеся прядки и с глубокой нежностью посмотрел ей в глаза.

– Извини меня, Лизонька, – тихо сказал он. – Я немного забылся, потому что очень соскучился по своей обожаемой женушке.

– Ты скучал по мне?! – оживленно вскрикнула она. – Это неправда, не верю, ты врешь!

Не отводя взгляда, Алексей твердо покачал головой.

– Это правда, – сказал он с улыбкой. – Клянусь своей мужской силой.

Сердце Лизы подпрыгнуло от радости, и на душе вдруг сделалось невероятно легко. Глубоко вздохнув, она потянулась к мужу, и кольцо его сильных рук бережно сомкнулось на ее спине. Некоторое время они оставались неподвижны: он – погрузив лицо в ее волосы, она – прижавшись к его груди и с наслаждением вдыхая забытый аромат его кожи. Его объятия казались надежными, словно тихая гавань посреди бурлящего океана сомнений и тревог. Было страшно от них оторваться, но в то же время безумно хотелось пуститься в новое, неизведанное и заманчивое плавание.

– Посмотри на меня, – тихо попросил Алексей.

Лиза подняла голову, и он осторожно, словно боясь спугнуть ее робкую доверчивость, коснулся губами ее губ. А затем снова поцеловал, нежным, дразнящим поцелуем, от которого у Лизы отчаянно забилось сердце. Легкие, как дуновение речного ветерка, поцелуи, осыпали все ее лицо. Руки мужчины плавно заскользили по ее спине, заставляя вздрагивать от новых, волнующих ощущений.

Теперь он не торопился. Он ласкал ее медленно и пронзительно нежно, наслаждаясь каждым прикосновением к любимому телу. Он целовал ее виски, стройный изгиб шеи, легонько щекотал языком чувствительные ямочки ключиц. Его пальцы то погружались в ее волосы, то вдруг торопливо спускались к холмикам груди, осторожно подразнивая напрягшиеся розовые бугорки.

Внезапно он притянул ее к себе и мягко потерся губами о трепещущие лепестки ее губ. А затем с такой страстью впился в ее губы, что у Лизы перехватило дыхание. Невыразимо сладкое ощущение пронзило все ее существо. Почти не сознавая, что делает, она крепко обхватила его за шею и начала самозабвенно отвечать на его жаркие поцелуи.

С его губ сорвался сдавленный стон, когда ее руки нерешительно скользнули по его груди. Он вдруг ясно почувствовал, что его сдержанность находится под угрозой. Безыскусные Лизины ласки провоцировали его в десять раз сильнее, чем расчетливые действия опытной любовницы. Опасаясь поддаться искушению, Алексей порывисто отстранил от себя жену, а затем перевернул ее на живот.

Такая перемена поначалу озадачила Лизу. Но, стоило ей ощутить на своей спине дразнящие прикосновения мужских пальцев, как она почувствовала себя в ловушке. Это было так восхитительно, что она застонала от удовольствия. Но в то же время какая-то часть ее сознания отчаянно сопротивлялась этому. К тому же сейчас он сидел на ней верхом, и ее порядком смущало прикосновение определенной части его тела к ее обнаженным бердам.

– Расслабься, – ласково и чуть строго велел Алексей. – Ты напряжена, словно натянутая тетива. Вспомни: разве я когда-то принуждал тебя?

– Нет, – пропищала Лиза. – Но все равно, это так трудно…

За ее спиной послышался сдавленный смешок.

– Уж поверь, мне тоже нелегко, – многозначительно заметил Алексей.

Его признание изумило Лизу, но вместе с тем она испытала странное облегчение. Ее любимый был таким же уязвимым, как и она. А значит, бояться его несказанно глупо…

Она ощутила, как внутри нее словно распрямляется какая-то невидимая пружина. А потом ее тело вдруг стало таким чувствительным, будто лишилось кожи. Легкие прикосновения мужа обжигали ее, словно огонь, его поцелуи заставляли издавать страстные стоны и метаться по розовому полю. Ощущения, которые она сейчас испытывала, были столь чудесными, что Лиза перестала сдерживаться. Она то и дело громко вскрикивала, выгибаясь всем телом под нежными мужскими руками.

– Не надо, пожалуйста, я больше не могу! – наконец простонала она с отчаянной мольбой.

Алексей ненадолго замер, давая ей время свыкнуться с новыми ощущениями. А потом его руки медленно, неумолимо скользнули вниз, к восхитительным изгибам ее пышных округлостей, и Лиза начала стремительно утрачивать чувство реальности.

Позже, спустя целую вечность, он перевернул ее на спину, и его губы на минуту жадно приникли к ее рту, а затем плавно переместились к розовым бутонам груди. Лиза громко вскрикнула, когда его губы осторожно сомкнулись вокруг ее чувствительного соска; ее острые ноготки впились в его спину, одновременно возбуждая и причиняя боль. Почти теряя сознание, Лиза чувствовала, как его губы неумолимо продвигаются вниз, к ее самому сокровенному месту. Она в панике сомкнула колени, но он властно раздвинул их, и его жаркое дыхание опалило ее влажное лоно…

Закрыв глаза и до боли закусив руку, Лиза в безмолвном ужасе ждала, что последует дальше. Не верилось, что он осмелился зайти так далеко. То, что он сейчас делал с ней, казалось невероятным и переходило все пределы ее ограниченной девичьей фантазии. Его руки беззастенчиво скользили по ее бедрам, заставляя трепетать каждый нерв. Горячий язык дерзко исследовал запретные места, заставляя ее вздрагивать всем телом. Совершенно сбитая с толку поведением мужа, Лиза сама не могла понять, что она сейчас испытывает: то ли боль, то ли наслаждение, то ли и то и другое разом. И вдруг она почувствовала, что с ней происходит что-то необъяснимое: казалось, будто внутри ее тела стремительно распускается цветочный бутон.

Внезапно Алексей прервал свою сладостную пытку и лег рядом с Лизой, опершись на локоть. Справившись с волнением, она отважилась посмотреть ему в глаза. Они были темными от страсти, словно небо перед штормом. Но в то же время его взгляд был полон бездонной нежности, от которой у Лизы защемило сердце.

– Тебе хорошо? – спросил он, с легким беспокойством всматриваясь в ее раскрасневшееся лицо.

– Безумно, – прошептала она с признательной, нежной улыбкой. И, повинуясь неосознанному импульсу, протянула руку и робко погладила мягкие завитки на его твердой груди.

– Да, – хрипло произнес он, словно отвечая на ее невысказанный вопрос. – Пожалуйста, потрогай меня немножко. Теперь это можно.

– Почему «теперь»? – удивленно спросила она, перемещаясь выше.

– Потому, – ответил он со странной улыбкой, – что теперь ты не скажешь, что я тороплюсь, если у меня вдруг лопнет терпение.

Она смущенно рассмеялась и на несколько секунд спрятала лицо на его груди. Потом завалила его на спину, а сама оказалась сверху. С его губ сорвался протяжный стон, когда она начала осторожно ласкать его напряженное тело. В эти минуты она была похожа на ученицу, которую в первый раз посадили за плетение кружев. Но вот она немножко освоилась, и ее движения сделались более уверенными. На мгновение их взгляды встретились, и Алексей с изумлением почувствовал, что краснеет. Странно, он никогда не думал, что может испытывать смущение перед женщиной. Это открытие потрясло его.

Лиза, заметив это, окончательно перестала стесняться. Сознание того, что ему нравится все, что она делает, опьяняло ее не меньше, чем его дурманящие ласки. Постепенно она так увлекалась, что и сама начала томно постанывать, не чувствуя, что приводит Алексея в настоящее неистовство.

– А знаешь, – сказала она вкрадчиво, лукаво посматривая ему в глаза, – это оказалось совсем не страшно. Пожалуй, даже интересно… и очень приятно. Ты такой красивый…

Он резко отстранил ее, а затем перевернул на спину и вошел в нее одним сильным, уверенным движением. Ее тело инстинктивно сжалось, и, почувствовав это, Алексей снова ненадолго замер, давая ей время привыкнуть. А потом осторожно задвигался, не переставая ласкать жену руками и нежно целовать. Любовный ритм становился все стремительнее, и вскоре Лиза с изумлением почувствовала нарастание собственного желания. Обняв мужа за плечи, она нерешительно задвигалась в такт ему и вскоре подстроилась под его движения. Ее охватила страстная дрожь, перед глазами все поплыло от ошеломляющих, прекрасных ощущений. Они нарастали, подобно штормовым волнам, бьющимся о плотину, пока в один волшебный миг не прорвали ее, затопив сознание Лизы и поглотив все окружающее.

Лиза не знала, сколько времени прошло, прежде чем она снова почувствовала себя в силах двигаться и говорить. Опомнившись, она осторожно приподнялась на локте и нерешительно посмотрела на Алексея. Он улыбнулся, затем порывисто притянул ее к себе и осыпал ее лицо жаркими, благодарными поцелуями.

– Господи, до чего же мне было с тобой сложно, – донеслись до нее словно сквозь туман его слова, сказанные усталым, но ужасно счастливым голосом. – Но в то же время безумно хорошо.

– Кажется, когда-то я уже это слышала, – пробормотала она с легким смешком.

Приподнявшись, Алексей пристально посмотрел на жену.

– Спасибо, дорогая, – прошептал он, улыбаясь незнакомой ей робкой, смущенной улыбкой. – Ты подарила мне незабываемо счастливые минуты.

– Но ведь и ты тоже, – простодушно призналась она.

– Да? – Он задумчиво наморщил лоб. – Но, в таком случае, не желаешь ли ты поблагодарить меня заключительным поцелуем?

Немного растерявшись, Лиза осторожно обняла мужа и потянулась к его губам. Он впился в них таким опьяняющим, страстным поцелуем, что ее мгновенно охватило желание.

– И это называется «заключительный поцелуй»? – иронично поинтересовалась Лиза минуту спустя.

– Конечно, – ответил Алексей, не моргнув глазом. – Ведь он завершает первый акт нашей любовной пьесы. А, если ты помнишь, в любой пьесе их бывает не менее двух. Но, как правило, четыре-пять.

– Ты сошел с ума!

– И даже не пытаюсь это отрицать.

Впервые за много недель в покоях молодых супругов звучал беззаботный смех.

Проснувшись, Алексей не сразу сообразил, что находится в своей спальне. Рядом безмятежно посапывала Лиза. На ковре валялось ее порванное платье, а его собственная одежда беспорядочно громоздилась на кресле. Сквозь зашторенные занавеси вливался приглушенный утренний свет. Стрелки каминных часов показывали одиннадцать – время, когда ему полагалось присутствовать на малом выходе императорской семьи.

«Ах да, ведь я же отпросился у полковника, – вдруг с облегчением вспомнил Алексей. – Отпросился, чтобы ехать в Петербург».

Он подошел к окну и осторожно приоткрыл его, впуская в комнату свежий воздух. Потом отхлебнул воды из хрустального графина, нашел сигару и неспешно закурил. Его взгляд остановился на спящей жене, и он почувствовал, как у него взволнованно забилось сердце. Лиза выглядела обольстительно. Ее волосы живописно разметались по подушке, плечи обнажились, из-под одеяла соблазнительно выглядывала грудь. В мягком голубоватом свете Лизина кожа напоминала лепестки белоснежных водяных лилий. Да и сама она была сейчас похожа на прелестный хрупкий цветок, невесомо покоящийся на озерной глади.

– Однако же, и безумный денек выдался у меня вчера, – пробормотал Алексей, покачивая головой.

Не верилось, что всего за сутки произошло так много разных событий. Еще вчера утром он точно так же стоял у окна, смотрел на спящую Анастасию и даже не помышлял о скором возвращении в Петербург. Встреча со Стрешневым, безумная эпопея с театрами, ссора с женой, закончившаяся неожиданно счастливой развязкой, – эти сцены пронеслись перед его мысленным взором, словно картинки волшебного фонаря. Сейчас, при ярком дневном свете, собственное вчерашнее поведение изумило Алексея. Казалось невероятным, что он мог так бешено ревновать Лизу к каким-то незначительным поклонникам. Ревность была ему вообще не свойственна. Он не мог вспомнить, чтобы когда-то ревновал женщину. Но с Лизой это случалось уже не в первый раз.

«Наверное, это потому, что я люблю ее, и она мне по-настоящему дорога», – подумал он, с умилением глядя на жену.

Он вспомнил, что они творили ночью, и его волнение усилилось. Боже, до чего же с ней было замечательно! Он даже не думал, что она может оказаться столь отзывчивой на его ласки. Хотя ему и пришлось изрядно помучиться, чтобы пробудить в ней драгоценный чувственный огонь. Еще ни с одной женщиной он не обращался так бережно и терпеливо, как с Лизой. Но, с другой стороны, ведь ни одна из них и не была девственницей…

Счастливая улыбка Алексея угасла. На смену радостным мыслям вернулись прежние тревоги. Этой ночью, когда он после стольких мучительных терзаний оказался с Лизой в постели, ему было плевать, был ли у нее до свадьбы мужчина или нет. И, если бы она сама не затронула эту больную тему, он бы и подавно этого не сделал. Но Лиза повела себя так, будто… будто и впрямь оказалась наедине с мужчиной всего во второй раз. «Я почти не помню, как все происходило тогда, – всплыли в его памяти ее слова. – В тот раз я была слишком взволнована и только хотела, чтобы все поскорее закончилось».

Алексей хмуро посмотрел на сигару. Слова Лизы не допускали двоякого толкования. «В тот раз» могло означать лишь ночь после свадьбы, которую она провела с ним. Но тогда получается, что она опять разыграла перед ним комедию?

«Нет, – тут же убежденно возразил он себе, – это невозможно. Лиза не притворялась, она вела себя естественно. Дело в том, что… тот мужчина, который был у нее до меня, обращался с ней не лучшим образом. Его близость оставила ее холодной».

Но все-таки кто же он? Этот вопрос так крепко засел у Алексея в мозгах, что сделался навязчивой идеей. Он вдруг понял, что не сможет успокоиться, пока не вытянет из Лизы признание. Всего лишь одно-единственное слово: Тупицын, Глебов, да кто угодно, только бы она назвала ему имя. По большому счету, Алексею было плевать на этого мужчину, но мысль о том, что Лиза упорно отрицает очевидный факт, приводила его в бешенство. Неужели ей не совестно делать из него болвана? Он ничем не заслужил этого. Она должна сказать ему правду. Ради того чтобы между ними не осталось никаких недомолвок.

Внезапно Лиза зашевелилась и открыла глаза. Ее взгляд встретился со взглядом Алексея, и она сонно улыбнулась, протягивая к нему руки. Все посторонние мысли были мгновенно забыты. Бросив сигару в пепельницу, Алексей быстро подошел к жене и трепетно заключил ее в объятия.

– Как давно я не просыпалась в таком хорошем настроении, – промурлыкала она, ласкаясь к мужу, словно довольная кошечка.

– Я тоже, – признался он, нежно целуя ее в губы. – Вставай, любимая. После такой напряженной ночи я умираю с голоду.

– Мне так не хочется отсюда уходить!

– И не нужно. Я велю горничной принести тебе пеньюар. А завтракать мы будем прямо здесь.

Полчаса спустя, мало-мальски приведя себя в порядок, они сидели в уютных креслах и с наслаждением потягивали турецкий кофе.

– Ну, и как тебе у меня в гостях? – шутливо поинтересовался Алексей.

– Недурно, – ответила Лиза. – Вот только немного темновато. Для хмурой петербургской погоды следовало выбрать более светлые обои.

Алексей усмехнулся.

– Эта комната для меня – только спальня, и я провожу здесь совсем немного времени. А для дневных занятий имеется светлый кабинет. Правда, там я тоже нечасто бываю.

– Правильнее было бы сказать, что ты вообще редко появляешься дома.

В голосе Лизы невольно прозвучал упрек, и Алексей почувствовал укол совести. Отставив чашку, он наклонился к жене и ласково погладил ее руку.

– Прости меня, – сказал он, с раскаянием глядя ей в глаза. – Я знаю, что поступил ужасно. Я не должен был оставлять тебя одну. Но я чувствовал себя таким оскорбленным, что потерял голову. В конечном итоге, я наказал не тебя, а самого себя: ведь мне тоже было нелегко все эти дни.

Глубоко вздохнув, Лиза грустно улыбнулась и покачала головой.

– Ты можешь пообещать, что такого больше не повторится?

– Да, – уверенно ответил он. И, немного помолчав, прибавил: – А ты пообещай, что больше никогда не будешь мне лгать.

Рука Лизы выскользнула из его ладони.

– Я не лгала тебе, – она выпрямила спину, глядя на него осуждающим, почти сердитым взглядом. – Это неправда, зачем ты снова упрекаешь меня в том, в чем я не виновата?!

– Успокойся, Лизонька, я ни в чем тебя не виню. Я хочу, чтобы между нами больше не было никакой неискренности, никакого притворства.

– Но я не притворялась…

– Я знаю, знаю! – он поймал ее руку и покрыл легкими поцелуями. – Конечно же, ты не притворялась. Ты и не могла притворяться, потому что я был первым мужчиной в твоей жизни, которого ты воспринимала… как мужчину. Проклятие! Я не знаю, как правильно выразиться, – он взволнованно провел ладонью по волосам. – Видишь ли, я уверен, что в глубине души ты всегда оставалась невинной девушкой. Возможно, тот, другой человек, воспользовался твоей наивностью, неведением относительно… отношений между мужчиной и женщиной. Ради бога, не подумай, что я снова собираюсь тебя в этом упрекать! Я только… хочу внести ясность.

– Ясность? – Лиза посмотрела на мужа как на идиота. – Боже мой, что за чушь ты несешь?!

Алексей почувствовал, как в лицо ему бросилась кровь.

– Чушь?! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Так вот как ты расцениваешь мое стремление оправдать твой обман? Я, как последний болван, распинаюсь перед ней, стараюсь облегчить ей признание, а она откровенно смеется мне в лицо!

Лиза порывисто прижалась к его груди.

– Пожалуйста, прости меня, я не хотела тебя обидеть, – сказала она, виновато заглядывая ему в глаза. – Но я действительно не понимаю, чего ты от меня требуешь. Ты хочешь, чтобы я призналась… Но в чем?

Алексей мягко отстранил жену и пристально посмотрел ей в глаза.

– Я прошу, чтобы ты назвала мне имя человека, который лишил тебя невинности. Я уже говорил и повторяю еще: я не стану искать с ним ссоры и вызывать его на дуэль. Это нужно мне вовсе не для этого.

– А для чего же тогда?

– Да для того, черт возьми, чтобы успокоиться и забыть об этом раз и навсегда! – с прорвавшейся болью воскликнул Алексей. – Господи, неужели ты не понимаешь, что я не могу жить с сознанием того, что моя жена оказалась способной мне солгать?! Прошу тебя, скажи мне наконец, кто он!

Отступив на пару шагов, Лиза измученно покачала головой.

– Я не знаю.

– Та-ак, – процедил Алексей с застывшим лицом. – Значит, все повторяется по второму кругу. А я-то, дурак, надеялся, что теперь у нас все пойдет по-другому.

– Я тоже на это надеялась, – тихо сказала Лиза.

Она ощутила, как в ней медленно закипает злость. Сколько же можно донимать ее этими нелепыми требованиями «признания»? Да еще в такой счастливый день! Чувство обиды было настолько сильным, что Лиза почти физически ощущала потребность отомстить.

– Черт возьми, – саркастически скрестил руки на груди Алексей, – чем больше я узнаю женщин, тем сильнее убеждаюсь, что ложь и притворство – ваша вторая натура. В самом деле, ни один мужчина не станет с таким упорством пакостить своим друзьям, разносить про них омерзительные сплетни, завидовать самым незначительным успехам и радоваться неудачам. И при этом мило улыбаться им в лицо. А к каким ухищрениям прибегают молоденькие девушки, когда хотят заполучить выгодного женишка! Впрочем, что тебе рассказывать, ты ведь и сама все это прекрасно знаешь.

– Конечно, – ответила Лиза, улыбнувшись той самой «милой улыбкой», о которой только что поминал Алексей. – Ведь одного их таких женихов я совсем недавно заполучила сама. Разумеется, не без помощи обмана. И не беда, что супруг оказался излишне проницательным и быстренько вывел меня на чистую воду – дело-то уже сделано. Да и потом, стоит ли жалеть этих мужчин? Они постоянно упрекают женщин в притворстве и лицемерии, а сами…

– А сами? – машинально переспросил Алексей.

– Все, как один, отменные лгуны и притворщики! Ну, подумай – часто ли встретишь мужчину, который хотя бы раз в жизни не наставил рога своему приятелю? И при этом они продолжают ходить к обманутым друзьям в дом, да еще и не преминут подзанять при случае деньжат. А сколько раз мужчины нарушают свои долговые обязательства? И попробуй скажи такому должнику, что он утратил право называться человеком чести! Ну а о том, как лихо обманывают мужчины своих законных жен, и говорить не приходится. Впрочем, ты же и сам все это прекрасно знаешь, – она насмешливо прищурила глаза. – Ведь еще позапрошлую ночь ты провел в постели с Анастасией Белозерской.

– Откуда ты знаешь? Кто тебе донес?! – в смятении воскликнул Алексей. И тут же схватился руками за голову, ругая себя последними словами. Так нелепо, так позорно выдать себя! По торжествующему взгляду Лизы он уже понял, что она ни о чем не знала и попросту поймала его на крючок. Это была мастерски подстроенная ловушка, и он угодил в нее, словно неопытный юнец.

– Послушай, Лиза, – он насилу справился с волнением, – да, это правда, но это случилось всего один раз…

– Довольно, Алексей, не унижай себя столь очевидной ложью! – Лиза вскинула руку, словно защищаясь от его бессмысленных оправданий. Ее сердце так отчаянно колотилось, что она едва могла говорить. Господи, она даже не думала, что его признание причинит ей такую боль! Одно дело – догадываться об измене любимого, и совсем другое – знать об этом наверняка. – Хватит, – дрожащим голосом вымолвила она, – давай прекратим это, я так… устала. Боже мой, ну, сколько же можно меня мучить?!

Алексей глубоко вздохнул и медленно провел ладонями по лицу. Будь проклято его нелепое правдоискательство! Оно завело его так далеко, откуда почти не видно дороги назад. Он снова разрушил их хрупкое счастье… Как последний дурак.

– Лиза, умоляю, выслушай меня, – он подошел к ней и мужественно посмотрел в ее наполненные слезами глаза. – Я знаю, что кругом виноват перед тобой, но дай мне возможность объясниться. Да, я был все это время с другой женщиной, но это не доставляло мне ни малейшей радости. Я всего лишь хотел забыться, избавиться от той боли, что причинило мне твое предательство. Но, клянусь чем угодно, я не забывал о тебе ни на минуту! Потому что… потому что я люблю тебя, – тихо сказал он, опустив на мгновение глаза. – Так сильно люблю, что подчас теряю голову.

С минуту она сосредоточенно молчала, потом, к его непередаваемому огорчению, покачала головой.

– Нет, – сказала она, отворачиваясь в сторону, – это неправда. Ты не любишь меня, Алексей. И никогда не любил.

– Да что ты такое говоришь?! – горячо возразил он. – Лизонька, милая моя, да как бы я мог на тебе жениться, если бы не любил? Неужели ты думаешь, что я сделал это только из-за того, что твой отец застукал нас в моей спальне? Вздор! Да я бы…

Он осекся, увидев ее странную, неуместную в столь драматической ситуации улыбку.

– Боже мой, Алексей, – нервно усмехнулась она. – Да ведь это и есть самая большая ложь, которая стояла между нами изначально. Ты женился на мне потому, что государь Николай Павлович приказал тебе позаботиться о невесте Дмитрия Глебова, которого ты так неосторожно отправил в преисподнюю. И не спрашивай, кто мне об этом рассказал – я друзей не выдаю. И не предаю, – прибавила она, гневно сверкнув глазами. – Хотя мне так и не удалось убедить тебя в этом.

Она вскинула голову и величественно выплыла из комнаты. А потрясенный нежданным разоблачением Алексей остался на месте. Это было невероятно! Он, наконец, отважился признаться ей в любви. И она ему не поверила!

Запряженная четвериком карета монотонно катила по нескончаемой дороге. На одном из ухабов экипаж сильно встряхнуло, и задремавшая Елена открыла глаза. Сердце Павла на мгновение замерло, а потом так отчаянно забилось, будто по нему застучали крохотными молоточками.

До чего же ему было тяжко! Отправляясь с Еленой в Петербург, он и не подозревал, что это путешествие обернется для него нелегким испытанием. Находиться с обожаемой женщиной в тесном пространстве кареты и не позволять себе никаких вольностей – как хотите, но это было выше его сил.

– Что это? Я, кажется, заснула? – Елена повернулась к Павлу и посмотрела на него несколько рассеянным взглядом. – Не понимаю, в чем дело – ведь я хорошо отоспалась в гостинице. Вот соня ужасная!

– Не соня, а Спящая Красавица, – с мягкой улыбкой поправил он. – Неотразимая Спящая Красавица из пушкинской сказки.

– Из пушкинской сказки? – переспросила Елена, лукаво сверкнув глазами. – Вот уж не думала, что вы читаете Пушкина, Павел.

– Интересно, почему же? Разве вы сами не читали его?

– Конечно, читала. Но я – это одно дело, а вы – другое. У нас, в провинции, особенно в дождливую пору, больше и занятий нет, как читать. А вы – человек придворный, светский…

– …и поэтому должен все свободное от службы время посвящать балам и различным увеселениям. Так? – Павел посмотрел на Елену обиженным взглядом. – Признайтесь, ведь у вас сложилось обо мне именно такое мнение? Что ж, учитывая, как сильно я порывался уехать в столицу весь последний месяц, это совсем неудивительно.

– Помилуйте, Павел, ну что вы так на меня набросились? Уже и пошутить нельзя, – Елена примирительно коснулась его руки. – И вовсе я не говорила, что считаю вас пустым светским повесой. Что-то вы сегодня не в меру раздражительны.

«Еще бы мне не быть таким, – с сарказмом подумал он. – Третий месяц без женщины! Да тут кто угодно начнет свирепеть».

Но объяснять это Елене было бессмысленно. Павел уже давно понял, что три года замужества совершенно не разбудили в ней женщину. И если по-житейски она была намного мудрее сестры, то в чувственной сфере оставалась такой же неискушенной. Поэтому Павел сослался на другую причину, более понятную его спутнице.

– Извините, Элен, – сказал он со вздохом. – Я очень сильно тревожусь за судьбу своего лучшего друга и вашей сестры. И это бесконечное путешествие уже начинает меня бесить.

– Понимаю, – грустно отозвалась она. – Ведь и я испытываю такие же чувства. Иногда мне кажется, что мы будем вечно ехать по этим мрачным дремучим лесам и унылым болотам.

– Не вечно, дорогая моя, не вечно! – Павел посмотрел на нее ободряюще и нежно погладил ее бледную щеку – единственная «вольность», которую он позволял себе за время дороги. – Мы уже миновали Псков и скоро пересечем границу Петербургской губернии. Осталось совсем немного, какие-то жалкие два дня пути. Поэтому нужно выбросить из головы все мрачные мысли и надеяться на лучшее.

Они перешли на другую тему и, увлеченно болтая, незаметно доехали до почтовой станции. Однако здесь их поджидало непредвиденное огорчение: выяснилось, что нет ни одной пары свободных лошадей.

– Так когда ж они будут? – недовольно поинтересовался Несвицкий у смотрителя.

– Не знаю, ваше благородие, – растерянно отвечал тот. – Полагаю, часа через три та четверка, что брал витебский генерал, должна возвернуться. Прибавьте пару часов на отдых – и можно ехать.

– Пять часов! – в отчаянии воскликнула Елена. – Да помилуйте, мыслимо ли это? Сейчас полдень, когда мы выедем, уже начнет смеркаться. А там и на ночлег пора, ведь ночью ваши извозчики отказываются возить.

– Да как же быть-то, сударыня, ежели волки в округе объявились! Нет, ночью никак нельзя ехать, – смотритель виновато развел руками. – Не прогневайтесь, но по мне, благоразумнее было бы вообще обождать до утра. А там можно и в шесть отправиться, с самым рассветом.

Заломив руки, Елена беспомощно взглянула на Павла:

– Ну, и что же нам теперь делать?

– Будем ждать, – хмуро ответил он.

К непередаваемому огорчению Елены, обещанные лошади появились на станции только в четыре вечера. Но они оказались до того заморенными, что о скорой отправке и думать было невозможно. К тому же ясное с утра небо заволокло темными тучами, все чаще раздавались раскаты приближающейся грозы.