Никогда не говори мне «нет». Книга 1 Чурикова Лариса

Вторник

Воздух деревни действует на меня расслабляюще. Так я совсем выбьюсь из привычного ритма. Снова просыпаюсь почти в девять утра. А вчера ещё думала встать пораньше, чтобы вместе с ним кормить животных.

Натягиваю халат, бреду в ванну. Уже на кухне слышу громкие голоса во дворе. Бегу в коридор и замираю, прислушиваясь. Разговор явно не дружеский. Слышу голос Макса на чью-то резкую реплику. Он упоминает о неделе, которая у него ещё есть. В памяти всплывает разговор по телефону, который я слышала в первый приезд сюда.

Выбегаю на крыльцо и вижу Максима, «беседующего» с тремя мужчинами весьма колоритной внешности. Один – шкафоподобный тип, чем-то напоминающий актёра и шоумена Владимира Турчинского, это когда голова плавно переходит в мощные плечи. Второй явно кавказской национальности. Третий приятной внешности, даже, можно сказать, красив, если бы не его компания, а фигурой и ростом не уступает двум другим. Как только меня замечают, все сразу замолкают. Макс смотрит на меня и хмурится.

– Иди в дом, – говорит он тоном, которому невозможно не повиноваться, но я стою, как приклеенная к крыльцу, лихорадочно пытаясь понять, могу ли я ему чем-то помочь.

– Сейчас же иди в дом! – не только тон, но и взгляд его говорит, что единственное, чем я могу помочь, это быстро исчезнуть.

Молча ухожу. Они продолжают говорить, но уже не так громко, по крайне мере я не могу ничего разобрать.

Подбегаю к окнам, выходящим на улицу. Ого! Автомобили полностью соответствуют их бандитским мордам. Возле ворот стоит чёрный «Toyota LEND CRUISER» и чёрный «Audi G-7». Профессиональным взглядом таксиста фиксирую в памяти номера и марки машин.

Иду в спальню, чтобы надеть шорты и футболку, потом на кухню. Пытаюсь отвлечь себя приготовлением завтрака.

Из продуктов, имеющихся на данный момент, я могу приготовить только жареную картошку. То, что у Макса сейчас проблемы финансового плана – ясно, как божий день. Мне очень хочется ему помочь, но что-то подсказывает: он отвергнет любое проявление жалости и сочувствия.

Слышу шум отъезжающих машин. Картошка почти готова. Макс входит в дом. Смотрю на него. Знаю, что его лицо для меня почти нечитаемое, но стараюсь рассмотреть ответ на вопрос, что у него случилось. Лицо сосредоточенное, но не похоже, что он сильно расстроен.

– Кто это был? – спрашиваю я.

– Так, знакомые, – спокойно отвечает он.

А он умеет скрывать чувства! Только что пылал гневом, по крайне мере, когда смотрел на меня во дворе, и вот уже спокоен. Так я и поверила этой обманчивой невозмутимости. Знакомые! В гробу я видела таких знакомых!

– Макс, у тебя проблемы? – не унимаюсь я, так и не получив ответа.

– С чего ты взяла? Но даже если и так, это тебя не касается, – сказал, как отрезал, и сразу помрачнел.

А что я хотела? Ни один нормальный парень не признается девушке в своих проблемах. А то, что Макс нормальный, я уверена на все сто процентов.

Мы завтракаем жареной картошкой. Я продумываю безопасную тему для разговора, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей. Вообще-то нужно решить вопрос с катастрофической нехваткой продуктов, но что-то подсказывает, это для него сейчас не самая приятная тема. И тут я вспоминаю, как озаряется его лицо, когда он говорит про своего деда. Ура! Тема найдена.

– Я вчера наводила порядок в комнате деда. По-моему он, судя по литературе, приверженец здорового образа жизни. Я не ошибаюсь?

Он улыбается:

– А знаешь, именно из-за его фанатичного отношения к здоровому образу жизни ты находишься здесь.

– Как это? – удивляюсь я.

– Все лекарственные средства он считает отравой, и моментально избавляется от них, даже если таблетки я привожу себе. А у меня с детства организм очень плохо реагирует на малейшее повышение температуры. Ужасное свойство! И когда я в тот вечер обнаружил, что мой ящик с лекарствами снова пуст, принялся звонить в аптеку, так как чувствовал, что сам не доеду. Правильно, кстати, чувствовал. Я даже номер телефона не смог набрать.

– Я очень рада, что ты не смог выбрать правильный номер.

– Хотелось бы, чтобы твоё мнение не изменилось. Но время покажет. Да, – продолжает он, – здоровый образ жизни, травы, зарядка, обливание холодной водой – это хорошо, но годы-то берут своё. Дед очень мучается от болей в суставах. Я просто вынудил его, почти с боем, поехать в санаторий, на грязи, подлечиться. Угадай, что он потребовал взамен?

Я почти не слышу его последнюю фразу. Мне приходит в голову, что он просто спрятал деда от этих бандитов, пока всё не разрешится. Вот почему он так разозлился, когда я вышла на крыльцо, и они меня увидели. Деда спрятал, а тут я выперлась. Но ведь можно сказать, что я просто девочка по вызову. Хотя, эти мордовороты вряд ли будут спрашивать.

– Эй! Ты здесь? – Макс машет рукой перед моим лицом.

Я возвращаюсь из своих размышлений.

– Прости, задумалась.

– Тебе не интересно?

– Нет, нет, интересно, – я тяну время, судорожно припоминая его последнюю фразу. – Так что же ты пообещал деду взамен на его согласие уехать?

– Я пообещал ему найти себе жену!

– Что! Так вот почему я здесь!

– В любом случае ты можешь подтвердить деду, что я старался.

– Ах, ты!.. А я-то думала, что нравлюсь тебе! – делаю вид, что оскорблена и кидаюсь на него с кулаками.

Он перехватывает мои руки, уворачивается, я налетаю на его грудь, и вот уже оказываюсь висящей на его плече вниз головой. Я колочу его по спине, он шлёпает меня по попе. Ору, что на всё согласна, только пусть опустит на землю, и он немедленно этим пользуется. Инцидент исчерпан поцелуем, плавно переходящим в секс на столе в зале. А старая мебель очень крепкая! Новый стол, который мы с отцом недавно купили в гостиную, уже развалился бы.

После обеда мы собираем клубнику. Макс говорит, что это тоже одно из условий деда – чтобы не пропала ни одна ягода.

– А почему у деда навязчивая идея срочно тебя женить?

– Он считает, что если я этого не сделаю до сорока лет, то потом уже не женюсь никогда, и, как и он, останусь бобылём.

– А ты был женат?

– Был. Давно и недолго.

– И…

– Она ушла от меня. Тихо и подло, прихватив всё, что могла.

– Тебе больно от этого до сих пор?

– Нет. Уже нет. Знаешь, мне не жаль ни квартиры, ни машины, я и так бы ей всё отдал. Больно осознавать, что с тобой она была только ради этого.

– А потом ты с кем-нибудь встречался?

– Было две-три попытки.

– И они тебя тоже бросили?

– Нет. Не успели.

– А что с ними случилось?

– Их бросил я.

Мы замолкаем. Для него это тоже не из приятных тем. Я осмысливаю информацию, не забывая о ягодах.

– А ты, – вдруг спрашивает он. – Ты была замужем? Твоя очередь отвечать на вопросы.

– Нет, замужем я не была.

– Но с кем-то встречалась?

– Ну да, встречалась с одним, примерно три года. Мы познакомились, когда я поступила в универ. Он тоже там учится. Мы ровесники. В этом году, сразу после нового года, мы расстались.

– Почему? Тебе не понравился его новогодний подарок? – шутит он.

Я не знаю, как ему ответить в тон, потому что мне не до шуток. Говорю правду:

– Я поняла, что его не люблю. Точнее, поняла это гораздо раньше, но поставить точку смогла только этой зимой.

– А ты романтическая особа. Вместе только по любви.

– А почему же ещё люди вместе? – удивлённо восклицаю я.

– Ну да, ну да, – скептически произносит он. – Так значит, его новогодний подарок тебе всё же понравился? – снова сводит он всё в шутку, и я расслаблено улыбаюсь.

– Нет, не понравился. Он подарил очередную плюшевую игрушку.

– Да? Я бы тоже от такого рассвирепел!

Я смеюсь, представляя, как может прийти кому-нибудь в голову подарить Максу плюшевого зайца. Хотя… можно попытаться!

Мы нарвали целое ведро клубники. Я засыпаю ягоды сахаром, высыпав из мешка последний. Ставлю варить варенье. Порываюсь поговорить с ним о продуктах, но снова откладываю. Потом решаю сама завтра, после работы, заехать в магазин и кое-что купить, хотя подозреваю, что ему это не понравится. Интуиция меня не подводит. Он сам заводит разговор, начать который я не решалась целый день.

– У тебя ночная смена, ты должна отдохнуть, – говорит он.

– Я никогда не отдыхаю перед сменой.

– Когда ты поедешь?

– В половине седьмого. К восьми, думаю, буду в парке.

– Завтра ты работаешь до восьми?

– Да.

– Ты говорила, что должна отдать машину отцу, поэтому утром я за тобой приеду.

– Я сама могла бы добраться.

– Мне всё равно нужно выехать в Москву, заодно заедем в супермаркет, по-моему, нам нужно купить продукты.

Ух! Слава Богу!

– Только,… видишь ли… – он в смущении, что очень странно, я вижу это в нём впервые. – Я не могу выделить на покупки много денег, у меня сейчас… э… трудности… финансовые. Поэтому я хотел бы попросить тебя составить список самого необходимого в этом доме на данный момент. Продукты, моющие средства, ну и что ещё, по-твоему, нужно в хозяйстве.

– А на какую сумму я могу рассчитывать?

– Допустим,… пять тысяч.

Не густо.

– Я постараюсь.

– И ещё. Ты должна рассчитывать только на эту сумму. Ни копейки своих денег ты не добавишь. Я проверю чек.

Вот, так я и знала!

– Макс! Но я же тоже здесь живу! Питаюсь, моюсь в ванне…

– Нет! Ни копейки.

– Хорошо. Поняла.

Беру ручку и блокнот, усаживаюсь за подсчёты. Напоминаю себе школьницу, решающую уравнение со многими неизвестными. Я и дома закупала продукты и бытовую мелочь. Но не допускала, чтобы в доме заканчивалось всё и сразу: и на кухне, и в ванной комнате. А тут, заходя последний раз в ванну, я обнаружила, что из моющих-чистящих средств там только зубная паста.

– Макс! – зову я. – На какое время должно хватить продуктов?

– Неделя хотя бы.

– Ого! А как у тебя с бритвенными принадлежностями?

– Пена закончилась, остальное всё есть.

– Понятно!

Я вычёркиваю большой пакет стирального порошка и вписываю пену для бритья и маленькую пачку на две-три стирки. Потом идёт шампунь, гель для душа уберём, обычное чистящее средство заменит средство для унитаза, зато им я смогу и плиту отмыть, «фери» – без него я никак, мыло для рук. Дальше крупы: сахар, рис, гречка, макароны, мука. Потом холодильник: масло сливочное, сметана, сыр, колбаса, но это если получится, поэтому колбасу пишу последней, без неё можно обойтись. Овощи-фрукты тоже по возможности.

Возвращается со двора Макс, заглядывает в мой исписанный, перечёрканный блокнот:

– Что, так трудно?

– Нет. Просто нужно многое, лимит ограничен, вот и выбираю первоочередное.

– Молодец.

– Завтра в магазине посмотрим, какая я молодец.

В половине седьмого уезжаю на работу. Мне не хочется, я уже скучаю. Только в пути понимаю, что он не спросил ни мой телефон, ни даже где находится моя работа. Его телефона я тоже не знаю. Да я даже не знаю его фамилии! Глупо. Зато я знаю его тело до последней чёрточки, я знаю, как заразительно он смеётся, знаю, что он обожает на завтрак мои оладьи. Я чуть не поворачиваю обратно, потом вспоминаю, что у него наша визитка. По телефону на ней можно связаться со мной. Первый раз именно так и получилось.

Среда

Ночью мне звонит отец. Я, погрузившись в свои переживания, забыла дать о себе знать, хотя и обещала.

– Лина, ты ещё жива? – слышу его озабоченный голос, и угрызения совести заставляют сердце болезненно сжиматься.

– Прости, прости, папочка, я совсем забыла тебе позвонить. Всё хорошо, не волнуйся.

– Надеюсь, хорошо настолько, чтобы забыть об отце. Как я понял, ты не разочаровалась в нём.

– Нет. Скорее наоборот.

– А как тебе сельская жизнь?

– Наслаждаюсь.

– Хотелось бы мне видеть твои глаза, когда произносишь это слово относительно к деревне.

– Папа, мне действительно нравится. Я действительно повзрослела. Меня там действительно никто не обижает.

– И не эксплуатирует на ферме и на грядках? – говорит он шутливо.

– Па!

– Хорошо, не буду. Я рад, что у тебя всё нормально. Познакомь нас.

– Позже, ладно? Я оставила машину на нашей стоянке. Утром можешь забрать. У кого мне оставить ключи?

– Я приеду к восьми, сама передашь.

– Хорошо. Да, скажи, у тебя ещё есть знакомые в ГИБДД?

– А как ты думаешь, если я всю жизнь работаю таксистом?

– Ты не мог бы для меня пробить два автомобиля?

– А что случилось? Ты попала в аварию?

– Не волнуйся, со мной ничего не случилось. Просто мне нужно узнать о владельцах этих авто. Я потом объясню. Пока не могу. Но это не связано со мной, клянусь.

– Хорошо, говори, я запишу.

Я диктую номера и марки машин, приезжавших сегодня к Максиму, благодарю отца и отключаюсь. Как раз вовремя: звонят с новым вызовом.

Максим не связался со мной до утра. Не звонил он и в диспетчерскую, Таня (моя подруга, она сегодня дежурит) мне сказала бы. К утру я прокручиваю в голове, каким транспортом смогу добраться в его Авдеевку.

Смена закончена. Передаю ключи напарнику, выхожу через проходную к стоянке. Сразу же вижу «семёрку» Максима рядом с нашей «волгой», а потом (сплошные сюрпризы!) Максима, мирно беседующего с отцом в стороне на скамейке. Иду, с тревогой вглядываюсь в их лица, пытаюсь понять, как прошло знакомство. Негативных эмоций не наблюдается. Замечают меня, оба встают со скамейки. Идут навстречу.

– Привет, – говорю обоим. – Я рада, что вы познакомились.

Макс улыбается мне, я облегчённо вздыхаю.

– Это произошло случайно. Я увидел мужчину возле твоей машины и подумал: кого-то он мне напоминает. Оказалось, тебя.

– А я подумал, что это за тип отирается возле нашей «волги», – тоже улыбаясь, говорит отец. – Так и познакомились. А ты говоришь, потом. Поедем к нам, позавтракаете, – приглашает отец.

– В другой раз, спасибо, – Макс открывает для меня дверцу своей машины.

Я достаю ключи от «волги» и подхожу к отцу, чтобы передать.

– Ты знаешь, сколько ему лет? – тихо спрашивает он.

– Да. А это важно?

– Просто я немного в шоке. Думал, он ближе к твоему возрасту, чем к моему.

Я пожимаю плечами, не знаю, что ответить.

– Береги себя и не забывай звонить.

– Постараюсь, но не обижайся, если снова забуду.

Я целую его в щёку и сажусь в «жигули» Макса. Мы выезжаем со стоянки, направляясь в город.

– Как ты меня нашёл? Только когда уехала, я поняла, что не объяснила, где работаю, и даже не дала свой номер телефона.

Макс на меня смотрит так, словно ничего глупее сказать я не могла. Чувствую себя идиоткой. Действительно, неужели меня трудно найти в какой-то Москве!

– А я могу попросить твой номер телефона? – кажется, этим вопросом я довершаю свой идиотский портрет в глазах Макса.

– Боишься потеряться в магазине? – спрашивает он, заезжая на стоянку возле супермаркета «Ашан».

– Я прошу на всякий случай, – говорю с обидой в голосе.

– Я сейчас наберу тебе, а ты сохранишь.

С трудом находим место на стоянке. Такое впечатление, что все домохозяйки решили отовариться с утра пораньше.

Заходим в супермаркет. Я беру тележку, вооружаюсь списком и калькулятором, и прохожу между полок. Я так увлечена выполнением поставленной задачи, что забываю о Максиме. Оглядываюсь в поисках. Он стоит в стороне, словно не хочет показать, что эта сумасшедшая тётка с блокнотом и калькулятором с ним.

Но я-то хочу показать, что такой обалденный парень со мной. Обращаюсь с просьбой о помощи выбрать то шампунь, то масло, то печенье. На всё получаю однозначные ответы: сама, я тебе доверяю, на твой вкус. Наконец, список успешно выполнен. По-моему уложилась, если не подвёл калькулятор. Идём к кассе. Вдруг слышу сзади знакомый радостный голос:

– Алина! Котёнок! Привет!

О, Господи! Только Антона мне сейчас не хватало! Убежать с тележкой нет возможности, хотя первая мысль именно такая, к тому же он уже дышит в затылок. Я оборачиваюсь.

– Солнышко, я так рад тебя видеть! – на лице Антона обезоруживающая улыбка, он хватает меня за плечи, целует в щёку.

Боковым зрением наблюдаю реакцию Максима. Он в стороне спокойно за нами наблюдает.

– Терпеть не могу, когда ты меня так называешь, – говорю Антону сквозь зубы.

– Ну не дуйся, родная, скажи лучше, где ты пропала, и что с твоим телефоном. Я не могу дозвониться. Уже и отцу твоему звонил, он сказал, ты уехала отдохнуть. Я-то думал, ты работаешь, как все, а ты отдыхаешь!

– А что ты здесь делаешь? – перебиваю его монолог, который может быть бесконечным.

– Я же говорил тебе, когда устраивался. Я здесь сейчас работаю. Представляешь, меня после универа приглашают сюда на постоянку. Зарплата от ста тысяч, возможность карьерного роста. Меня заметили уже через две недели работы и предложили зайти к офис-менеджеру, а он сказал…

Зачем я спросила его? И так понятно, что он здесь работает, по бейджику на груди. Я вздыхаю и снова перебиваю его.

– Антон, нам пора, – пытаюсь катить тележку, но упираюсь в ногу Антона.

– А ты здесь не одна?

– Нет. Познакомься, это Максим, мой парень.

Я оглядываюсь на Макса. Ну, наконец-то я утру нос Антону, и он навсегда от меня отстанет. Максим подходит к нам, невозмутимо улыбаясь, протягивает руку Антону.

– Твой парень… – ошарашенно проговаривает Антон.

– Алина пошутила, – с улыбкой говорит Макс. – Я просто знакомый. А ты, если не ошибаюсь, её парень?

– Нет, я бы… бывший… то есть, да, я её парень.

От негодования у меня перехватывает дыхание. Я смотрю на Макса, вложив во взгляд столько гнева, что он должен умереть в муках. А ему нипочём, продолжает в том же духе:

– Алина, мне кажется, Антон – именно тот парень, который тебе нужен. Он подходит тебе и по возрасту и по финансовому положению. И вместе вы прекрасно смотритесь, – говорит он голосом добродушного папочки.

Предел моего негодования достигнут! Я резко толкаю тележку на Максима, так что он едва успевает подхватить её за ручку, бросаю туда кошелёк.

– Я сама решу, какой парень мне подходит, а какой нет. А ты просто зациклился на финансовом положении! – почти выкрикиваю я и, развернувшись, быстро иду к выходу.

Антон несётся следом за мной, призывая остановиться и поговорить, но я стараюсь не слышать. В запале я пробегаю нужный выход и выбегаю с другой стороны стоянки. Пробираюсь между машинами, пытаюсь отыскать синюю «семёрку». Антон меня всё время тормозит, я отмахиваюсь от него и в ярости несусь дальше. Пока нашла машину, гнев слегка остыл.

– Антон, – наконец останавливаюсь возле «жигулей». – Если будешь за каждой девушкой бегать по стоянке, ты потеряешь престижную работу.

– Ты не каждая девушка. Я люблю тебя! – он пытается схватить меня за руки. Мне это неприятно, я толкаю его. Замечаю Максима, приближающегося к нам с двумя большими пакетами. Что же, пусть послушает вопли этого неврастеника. Может, поймёт, кому пытался меня сосватать. Антон Макса не видит, он стоит к нему спиной, а я прекрасно вижу. Мне так хочется понаблюдать за его лицом. Правда, наблюдать особо нечего, оно, как всегда, невозмутимо. Я провоцирую Антона:

– Я не люблю тебя, и никогда не любила. Это было юношеское увлечение. Оно прошло у меня, и у тебя пройдёт.

– Ты не представляешь, что я испытываю к тебе! Твой знакомый прав, мы прекрасная пара. Мы три года были вместе, это просто так не проходит. И никакое это не увлечение! Это любовь! Настоящая любовь! Я понял это. Мне очень тоскливо, когда тебя нет, мне больно, когда ты меня отталкиваешь. Я терплю и надеюсь, что ты поймёшь, что ошибалась. Потому что никто никогда тебя не сможет так сильно любить, как я! Котёнок мой, я не могу без тебя! Я умру без тебя! Если я тебя потеряю, я… я покончу с собой! Я выброшусь из окна, я повешусь, я… и ты пожалеешь, что…

Антон снова пытается схватить меня за руки, но вдруг резко замолкает, застывает на месте, закатывает глаза и, как подкошенный, падает к моим ногам. Я замечаю неуловимое движение Максима за спиной Антона, но оно такое быстрое, думаю, мне просто показалось.

Расширенными от ужаса глазами смотрю на распростёртое тело Антона, на Макса, спокойно стоящего рядом. Падаю на колени, трясу Антона за плечи, зову его, он не реагирует. В голове снова всплывает фигура Макса, стоящая позади Антона за секунду до того, как тот упал.

– Что ты с ним сделал?

– Я???!!! – неподдельное удивление, кажется, первая эмоция, появившаяся на лице Максима. – А что я с ним мог сделать? – он показывает мне руки ладонями вперёд и вверх. – Жара, мальчик переволновался, вот и потерял сознание. Думаю, сейчас придёт в себя.

Макс наклоняется к Антону, щупает пульс на шее, шлёпает по щекам. Антон шевелится и открывает глаза.

– Я же говорил! – произносит Максим и помогает Антону подняться. – Как ты себя чувствуешь?

Антон трясёт головой, озирается по сторонам. Находит глазами меня, Максима. Наконец вижу его осмысленный взгляд.

– Что… что произошло? – спрашивает Антон.

Макс подходит к нему, отряхивает одежду и тихо говорит:

– Как ощущения?

– Хреново.

– Вот… Когда ты сделаешь то, о чём только что ей говорил, будет в тысячу раз хуже. Сильный мужчина не зовёт смерть, она сама приходит. Тебе, парень, нужно немного подрасти. Я не могу позволить, чтобы она принадлежала такому слабаку, как ты. Понял?

– Понял.