Капкан для киллера – 2 Карышев Валерий

Москва. 4 апреля 1997 года. 02.00. Бутырская тюрьма

Дмитрий Зимин проснулся от скрежета ключа, открывавшего железную дверь его камеры. Приоткрыв глаза, Дмитрий заметил, что в камеру вошел здоровый парень, одетый в спортивный костюм. В руках он держал какой-то пакет. Медленно подойдя к свободной шконке, которая находилась напротив Зимина, он бросил на нее пакет. Дверь камеры тут же закрылась.

– Здорово, бродяга! – произнес парень в спортивном костюме, оглядывая камеру и Дмитрия.

– Ты кто? – спросил Зимин.

– Здорово! – повторил парень, пристально глядя в лицо Дмитрия.

Зимин слез со своей шконки, выпрямился и кивнул в ответ головой.

– А чего ты тут один сидишь, как в одиночке? – спросил вновь прибывший заключенный.

Дима пожал плечами:

– Да вчера в общей помахался с пацанами, вот и перевели сюда...

Зимин вспомнил о вчерашнем конфликте, возникшем в камере, в результате которого он был избит, но и обидчикам его досталось. Тогда руководство следственного изолятора посчитало, что зачинщика такой драки лучше изолировать.

– А что, тут фартовые условия! – сказал новичок, посмотрев на Зимина. – Давай знакомиться, братуха! Как зовут?

– Дима Зимин.

– А погоняло есть? – спросил парень, протягивая руку Зимину.

– Есть – Зима.

– А меня Питоном кличут. Слышал такого?

– Питон? – как бы вспоминая, повторил Дима. – Нет, не слышал.

– По какой статье-то чалишься?

– Покушение на убийство и бандитизм.

– Почему покушение?

– Да там одного должны были завалить с пацанами в больнице, а ему ментовскую охрану поставили. Пацаны постреляли, думали, что завалили ментов, а у них бронежилеты, те живы остались. Вот и вышло покушение.

– А бандитизм почему?

– Так в группе же, с оружием! – улыбнулся Зимин, словно чувствуя, что нашел нового товарища по дальнейшей тюремной судьбе.

Питон тоже улыбнулся и сплюнул.

– А с чего ты парня решил завалить-то? – неожиданно спросил парень, пристально глядя на Зимина.

Дмитрий насторожился, начиная догадываться, что перевод в эту камеру мог быть не случайным. А вдруг это ответ от Свечи и людей Олега? А может, это менты заслали человека, чтобы тот с ним расправился? Нужно быть очень осторожным.

Дмитрий ничего не ответил и отвернулся в сторону своей шконки, показывая, что разговор окончен. Теперь ему стало мерещиться, что этот здоровый парень подослан сюда специально, чтобы убрать его. «Ладно, что-нибудь утром придумаю. В конце концов, попрошусь обратно на общак. Там все же повеселее будет...»

Через несколько минут Зимин стал засыпать. Постепенно глаза его закрылись. Но неожиданно он проснулся от нестерпимой боли. Что-то резко сдавило его шею. Открыв глаза, он с ужасом увидел, что над ним склонился Питон и держит своими мощными руками удавку, затягивая ее на шее Зимина. Дмитрий попытался сопротивляться, но Питон еще сильнее затянул удавку.

– Ну, все, бродяга, прощаться будем! – сказал он, ухмыляясь. – Привет тебе от Свечи! Встретимся на небесах. Не обижайся, все там будем...

Это были последние слова, которые услышал Дмитрий Зимин в своей жизни...

Москва. 5 апреля. 12.00. Бутырская тюрьма

Адвокат пришел навестить своего подзащитного Зимина в это время, рассчитывая, что на визит в следственный изолятор ему понадобится четыре-пять часов. Уже стало обычным, что для того, чтобы попасть к своим подопечным, адвокатам приходилось отстаивать большую очередь. Многие его коллеги записывались в четыре-пять часов утра и стояли до девяти, пока не открывались двери картотеки. Тогда адвокаты, следуя списку очереди, получали карточки своих клиентов. Если ты не попадешь в первую двадцатку, считай, что до обеда в изолятор не попадешь. Следующая очередь могла появиться в четыре, пять, а то и в шесть часов вечера. Прокурорские работники, следователи и другие представители правоохранительных органов шли вне очереди.

Адвокат разработал собственную систему. Она была достаточно бесхитростная. Проезжая мимо следственного изолятора, всегда можно оставить там заявку на вызов клиента. А когда поедешь обратно, всегда можно проверить свою очередь – вдруг она уже близко. Так и сегодня Адвокат решил оставить заявку на посещение своего клиента Дмитрия Зимина. Подъехав примерно к обеду к следственному изолятору, Адвокат быстро заполнил требование и протянул его в окно картотеки. Он уже собрался уходить, чтобы вернуться часов в пять-шесть, так как раньше очередь все равно бы не подошла, как неожиданно его окликнула женщина-контролер, принимавшая заявки:

– Одну минуточку! – Она взяла листок с фамилией Зимина, что-то написала на нем красным карандашом и протянула обратно Адвокату.

На листке было написано: «В оперчасть».

– Что случилось? – удивился Адвокат.

– Я не в курсе, но вы можете туда пройти.

Адвокат с недоумением взял листок, достал удостоверение и стал подниматься по лестнице. Предъявив документы контролеру, он получил взамен оловянный жетончик типа того, что раньше выдавали в гардеробах, и медленно пошел по коридору. Мысли его были невеселые. Почему его вызывают в оперчасть? Вроде ничего такого он своему клиенту не передавал... Правда, клиент был недюжинной силы и очень конфликтный. Пару раз у него уже возникали стычки в камере. Наверное, опять подрался...

Вскоре он оказался у двери с табличкой «Оперчасть». Постучав, Адвокат вошел.

– Добрый день, – обратился он к майору, сидевшему за столом. – Я адвокат такой-то.

Майор внимательно посмотрел на Адвоката и, тут же вспомнив о чем-то, сказал:

– Да, да, одну минуточку!

Тут же он снял трубку телефона, набрал две цифры и спросил:

– Там следователь Разумов не ушел еще? Да, скоро будем! – И обратился к Адвокату: – Пойдемте!

– А что случилось? – спросил Адвокат.

– Нет, ничего, небольшая формальность. Минутное дело...

Закрыв за собой дверь, майор пошел по коридору. Адвокат – за ним. Теперь Адвокат терялся в догадках. Почему сюда вызван следователь Разумов?

Скоро они вошли в небольшую комнату. В комнате, напоминающей то ли медсанчасть, то ли перевязочную, Адвокат увидел, что за столом сидят несколько мужчин. Он сразу узнал следователя Разумова. Рядом – оперативник Воинов, еще какие-то незнакомые люди. Женщина в белом халате что-то писала на листе бумаги.

Адвокат с удивлением осмотрелся.

– Здравствуйте! – громко произнес он.

– А, здравствуйте! – радостно сказал следователь. Он встал, подошел к Адвокату и поздоровался с ним за руку. – Ну что, у нас, к сожалению, а может, и к радости, печальное известие. Ваш подопечный покончил жизнь самоубийством.

– Как? – удивленно спросил Адвокат.

Неожиданно в разговор вступил Воинов.

– Расскажи, – обратился он к майору, – какие там у него непонятки в камере случились.

Майор, который, вероятно, был начальником оперчасти, сказал:

– У вашего подопечного Зимина возник конфликт с неустановленными лицами в общей камере, где он находился. Затем мы его, как инициатора конфликта, изолировали в отдельную камеру. Дальше неизвестно, что с ним случилось. В камере он находился один. Утром его нашли повешенным у окна.

– А в камере никого не было? – спросил Адвокат.

– Нет, он там был совершенно один.

– Странно! – сказал Адвокат. – Очень странно!

– А вы сами что думаете, почему он повесился? – неожиданно спросил Адвоката Воинов.

– Откуда я знаю...

– У него на воле все нормально было?

– У него на воле никого не было. Он ни с кем контактов не поддерживал. Вы же знаете, как меня в это дело взяли.

– Да, конечно, знаю, – ответил Воинов, вспомнив, что Адвокат вошел в дело безо всяких приглашений родственников. – У погибшего действительно никого нет. Это нам хорошо известно. Вот видите, какая жизнь у этих бандюков короткая! Вошел в конфликт, не вписался в общие понятия, разборка, может, переживания какие, а может, ему смертный приговор вынесли сокамерники, и он сам решил руки на себя наложить... Черт его знает! Короче, вам необходимо сейчас расписаться под медицинским заключением о факте его смерти и провести опознание.

Женщина, писавшая что-то за столом, встала и, подойдя к столику, на котором лежало тело, покрытое белой простыней, медленно открыла лицо трупа. Адвокат подошел ближе. Да, перед ним лежал Дмитрий Зимин. На шее были четко видны следы от удавки.

– Вы подтверждаете, что это он? – спросил Воинов.

– Да, конечно, – кивнул головой Адвокат.

Вскоре Адвокат вышел из следственного изолятора. Его охватило какое-то неприятное чувство. «Странная смерть! – подумал он. – Почему так случилось? Попробуй теперь докажи, был ли Зимин убит или сам покончил с собой? Тюрьма все спишет...»

Неожиданно в его кармане зазвонил мобильный телефон. Адвокат услышал знакомый голос греческого журналиста Ариса.

– Привет, как твои дела? – сказал Арис.

– У меня нормально. Ну, почти нормально, – ответил Адвокат, не вдаваясь в подробности смерти своего клиента. – Что у тебя нового?

– У меня еще одна новость. Представляешь, пришло письмо!

– От кого?

– От него!

– Как от него?!

– Да, именно! От того, кого мы считаем умершим!

– Ну и что там?

– Пишет типа того, что не считайте меня умершим, я жив, скоро всплыву, и так далее. Короче, он – второй Робин Гуд.

– А ты точно знаешь, что это его письмо? Почерк его?

– В том-то и дело, что я не знаю! Тебе нужно приехать, посмотреть самому!

– Ты думаешь, я очень хорошо его почерк знаю?

– Так я вообще его почерка никогда не видел.

– Послушай, Арис, – сказал Адвокат, улыбаясь, – а может, ты затеял очередную сенсацию и сам это придумал?

– Да что ты! За кого ты меня принимаешь?! Зачем мне тогда тебе звонить?

– Да, логично, – снова улыбнулся Адвокат.

– Вообще, тут странные дела творятся. Я уже очень близко подхожу к основной теме, очень много интересного. Но по телефону об этом не расскажешь. Ты бы приехал сюда!

– Хорошо, обязательно приеду.

– Давай ближе к лету! Через месяц начинается курортный сезон, тепло будет. Заодно и отдохнешь! – стал приглашать его Арис.

– Кстати, это хорошая мысль! Обязательно приеду.

На этом они простились...

Голландия, Амстердам. 20 мая 1997 года. 13.00

Олег Нелюбин сидел в открытом летнем кафе и ждал Виктора Баулиса. В правом кармане Нелюбина лежал мобильный телефон, которым Олег время от времени поигрывал. Еще пятнадцать минут назад ему из Москвы позвонил человек от Куратора и потребовал, чтобы Олег немедленно возвращался в Белокаменную для поисков своего известного земляка. Однако Олег, хотя и пообещал сделать это, совершенно не торопился ехать в Москву, прекрасно зная, что тут же будет арестован, так как находится в розыске. Да и к тому же появление в Москве для Олега будет небезопасным, потому что слишком много криминальных структур имеют к нему претензии из-за своих убитых лидеров...

Олег перевел взгляд на Павла Зелянина, который сидел справа от него и что-то рассматривал в своей кожаной барсетке. Олег знал, что там лежит ствол, с которым Зелянин никогда не расставался. Недалеко от Зелянина сидел третий его знакомый, Максим Черновой. Олег время от времени поглядывал на часы. Человек, с которым у него была назначена встреча, почему-то опаздывал. Он раздраженно взглянул на Павла и спросил:

– Почему он опаздывает?

Павел ухмыльнулся и сказал:

– А чего еще от него ждать? Энимал!

Виктор Баулис по прозвищу Энимал, что по-английски означает «животное», бежал несколько лет назад из Латвии. Известность Баулис получил в середине 80-х годов, когда примкнул к самой влиятельной в Риге преступной группировке Ивана Харитонова по кличке Харитон. Баулис быстро продвигался по криминальной линии. Через месяц он стал правой рукой Харитона. Помогли ему в этом его прекрасные физические данные, за которые, кстати, он и получил свое прозвище. Но в 1987 году Харитона и его семерых друзей за драку с хоккеистом рижского «Динамо» Олегом З. упрятали за решетку. Виктору удалось скрыться. Вот тогда-то он и сбежал из Прибалтики, оказавшись сначала в Дании, а затем в Голландии.

Голландия была прекрасным местом, потому что Энимал уже давно употреблял наркотики, а в Голландии, как известно, наркотики продаются легально. Кроме того, отсюда недалеко до Прибалтики, которую он навещал время от времени нелегально. И, наконец, что было самым важным, – в Голландии после середины 90-х годов все чаще стали оседать русские, преимущественно из России. Вот тогда-то Энимал и организовал для них что-то вроде «крыши», взяв под свою опеку многие коммерческие структуры. Конечно, вычислить русское землячество, осевшее в Голландии, было нетрудно. Во-первых, оно было немногочисленным. Кто-то имел небольшие кафе, кто-то занимался торговлей, кто-то просто был челноком. Всех их Энимал взял на заметку. Через некоторое время у него был солидный доход от «крышевания».

Энимал появился неожиданно. Он хлопнул по плечу Олега и сел на заранее приготовленный стул.

– Здорово, братва! – сказал Энимал, поочередно поздоровавшись со спутниками Олега. – Что пьете? – поинтересовался он и заглянул в стаканы. Увидев, что в стаканах безалкогольные напитки, он разочарованно присвистнул и откинулся на спинку стула.

– Может, пивка закажем? – спросил он.

Олег серьезно посмотрел на него.

– Ну, что ты решил? – сразу перешел он к делу.

К столику подошел еще один прибалт, который был вроде телохранителя или порученца Энимала. Но Олега это не смутило. Он снова спросил:

– Что ты решил?

– Что-то я не понял, – протянул Энимал. – Ты в баре какие-то непонятки вешал... Кто кому должен платить? Я так и не понял.

Олег придвинул к себе стакан, помолчал и наклонился к собеседнику:

– Я же говорил тебе вчера! Ты, видимо, пива перебрал. Но могу повторить еще раз. Вчера я приехал по поручению одной серьезной структуры. Серьезные люди...

– Кто это? Солнцевские? Ореховские? Кто твои серьезные люди? – уточнил Энимал.

– Это не важно. Главное – это очень крутая структура. Так вот, расклад получился такой. Ты здесь имеешь довольно хорошую долю. Поэтому долю надо прислать в общак этих людей, которые будут тебе помогать по жизни решать серьезные проблемы.

Энимал усмехнулся:

– Смешно! Они где сидят-то, твои серьезные люди? В Москве, в Испании, на юге Франции? А я тут, в Голландии, первый человек! Ты меня понимаешь? И если я свистну, то за мной встанут такие же серьезные люди, которыми ты пытаешься меня напрячь!

Олег откинулся на спинку стула, словно определяя, как построить разговор дальше. Пока разговор не клеился. По виду собеседника Олег понял, что Энимал уже становится агрессивным.

– Ты кто такой? – спрашивал тем временем Энимал. – Ты тут ноль! Может быть, где-то ты и был кем-то. Но тут ты – ноль! А за мной серьезные люди, и у меня тут серьезный авторитет!

Неожиданно Энимал полез в боковой карман, будто вспомнив о чем-то и доставая оттуда какой-то предмет. Олег бросил быстрый взгляд на Павла. Тот уловил во взгляде приказ и моментально раскрыл барсетку, в доли секунды выхватил оттуда пистолет и выстрелил в Энимала. Тот стал медленно сползать со стула. Кровь выступила на белоснежной рубашке. Из кармана выпала рука с зажигалкой...

Олег бросил неодобрительный взгляд на Павла. Сквозь зубы он процедил:

– Уходим, быстро и тихо!

Они тотчас же встали и направились в противоположную сторону улицы, растворившись в толпе.

Через несколько минут возле распростертого на полу тела собралась большая толпа голландцев. Чуть позже подъехала полиция...

Доехав до гостиницы, Олег по полной программе отчитал Павла:

– Зачем ты его грохнул?

– Но, Олег, я думал, что он сейчас ствол достанет и будет нас гасить! – пытался оправдываться Павел. – Ты же так на меня посмотрел! Я думал – ты команду дал...

– Сколько со мной работаешь, а до сих пор не можешь определить, где команда, а где просто взгляд!

– А чего ты так смотрел на меня?

Олег и сам не мог объяснить, почему он так посмотрел на Павла...

– Что теперь делать? Надо уходить, пока не поздно, – сказал он.

– А кто нам что сделает? Мы же иностранные подданные! – сказал Павел, похлопав себя по боковому карману.

– Ладно, нужно сваливать. Звони Максу, пусть срочно забронирует три билета на рейс до Афин. А мы с тобой сейчас свалим.

Они быстро собрали свои вещи – несколько чемоданов и одну спортивную сумку – и стали спускаться вниз.

Подойдя к портье, Олег вытащил из кармана кредитную карточку и протянул ему вместе с ключом. С большим трудом он назвал по-английски номер комнаты, где они жили, и хотел было добавить, что хочет расплатиться, но, позабыв все необходимые слова, попытался на пальцах объяснить, чего он хочет.

Расплатиться Олег не успел. К нему вплотную подошли несколько человек в штатском. Рядом стояли несколько полицейских.

Через некоторое время Олег и Павел сидели в помещении голландского полицейского участка. Олег пытался объяснить, что он не русский.

– Ай эм грик, ай эм грик, – повторял он одно и то же и показывал полицейским свой греческий паспорт.

Полицейский взял паспорта, где были наклеены фотографии Олега и Павла и выведены греческие фамилии – Антонидис и Калацидис. Полицейский говорил что-то на фламандском языке, но Олег ничего не понимал. Затем полицейский стал звонить в какую-то контору и объяснять, что перед ними греческие подданные. Через час в участок приехал переводчик. Он заговорил с ними по-гречески. Вся беда заключалась в том, что ни Павел, ни Олег греческого не знали. Тогда полицейский сказал:

– Руссо мафия!

Олег отрицательно покачал головой.

В этот же вечер через Интерпол фотографии Олега и Павла, сделанные в полицейском участке, были направлены в Москву, в представительство Интерпола, для ознакомления российских правоохранительных органов с личностями задержанных.

Москва. 31 мая 1997 года. 10.00. Здание РУОПа

Олег Иванович Воинов сидел в своем кабинете, когда позвонил телефон. Подняв трубку аппарата, который связывал его с руководством РУОПа, Воинов назвал свою фамилию и стал ждать, когда к нему обратятся. Звонил замначальника РУОПа, курировавший отдел Воинова.

– Олег Иванович, зайди ко мне в кабинет! Тебя хорошее известие ждет!

– Что, премия полагается? – поинтересовался Воинов.

– А у тебя что, денег мало? – услышал он.

Закрыв свой кабинет, Олег направился по коридору к кабинету руководства. Вскоре он уже сидел в кабинете своего начальника.

Тот был немногословен. Он вытащил из ящика письменного стола папку и подвинул ее к Воинову.

– На, посмотри. Здесь двоих русских в Амстердаме задержали. Может, по твоей конторе проходят?

Воинов раскрыл папку. На него с фотографий смотрели два человека, которых он тотчас же узнал. Это были Олег Нелюбин и Павел Зелянин.

– Ну что, узнаешь?

– Конечно, узнаю! Это Нелюбин и Зелянин. Что, Интерпол их по нашей заявке задержал?

– Нет. Их приняли за убийство. Они какого-то Энимала завалили в Амстердаме.

– А нам они их выдадут?

– Готовь повторную заявку. По всем официальным инстанциям. Свяжись с прокуратурой, пусть готовят всю бумажную бодягу. Но я думаю, что, пока у них следствие не закончится, нам этих голубков в Москве не видать.

– А сколько примерно по времени это будет?

– Думаю, месяца через три-четыре ты можешь встречать их в Москве. А может, и сам в Амстердам полетишь, – сказал замначальника, передавая какую-то бумагу Воинову.

Через несколько минут Воинов покинул кабинет. Настроение у него было отличное.

Москва. 21 июля 1997 года. 18.00. Концертный комплекс на Красной Пресне

Павел Гусаков, совладелец ночного клуба «Парнас», приехал в свое новое кафе, чтобы пообедать. В последнее время у Павла Гусакова было много дел. Открыв со своим напарником ночной клуб «Парнас», Павел сделал так, что этот ночной клуб, который был одним из первых в Москве, имел огромную популярность. Такой успех объяснялся несколькими факторами. Во-первых, он был пока единственным ночным заведением в Москве. Во-вторых, он собирал в свои небольшие залы бесчисленное количество любителей ночного образа жизни. Первоначально денег на приглашение популярных звезд российской эстрады совладельцы не жалели, и клуб быстро раскрутился, принося баснословные прибыли.

Но с успехом пришли и проблемы. Естественно, клуб стал объектом криминальных разборок. Многие криминальные структуры претендовали на оказание своих услуг, точнее «крышевание», и на соответствующий доход. Произошло множество разборок с участием солидных криминальных структур.

За это время было убито немало криминальных авторитетов, претендовавших на роль хозяев этого заведения.

Постепенно в Москве стали открываться другие ночные клубы. В свою очередь интерес криминальных структур к клубу стал ослабевать.

В последнее время Павел Гусаков решил переориентировать свой бизнес. Он открыл несколько супермаркетов. В его проекте было открытие нового, по европейским стандартам, ночного заведения в центре Москвы, недалеко от Кремля. Этой идеей Павел и жил последнее время.

Закрыв свой ночной клуб на длительный ремонт, он, соответственно, не платил никаких денег покровителям, что вызвало злобную реакцию с их стороны. В одно время был достаточно тяжелый период, так как бригада Олега Нелюбина, которая претендовала на роль «крыши», очень досаждала Павлу, и он был вынужден даже нанять телохранителей. Телохранителей он взял не из какого-то охранного бюро, а бывшего фээсбэшника Владислава Быковского, с правом ношения оружия, который постоянно сопровождал Павла на всех встречах.

Вот и сегодня, выйдя из своего серебристого «шестисотого» «Мерседеса», Павел бок о бок со своим телохранителем направился в свое кафе, чтобы перекусить и отправиться на новую встречу. Следуя инструкциям телохранителя, Павел быстро направился к кафе и не обратил никакого внимания на сидящего недалеко на скамейке светловолосого мужчину среднего телосложения, который проводил молчаливым взглядом Гусакова до дверей, а потом посмотрел на наручные часы. Затем он встал, направился в сторону соседнего жилого дома и вошел в подъезд.

На трапезу у Гусакова ушло не более двадцати минут. Он съел свой любимый салат «Цезарь», выпил морковный сок и съел одно из любимых рыбных блюд с жареным картофелем. После этого Павел взял мобильный телефон, позвонил своему водителю и приказал через две минуты подать «Мерседес» к подъезду. Таковы были требования его охраны.

Ровно через две минуты Павел вышел на улицу. Его сопровождал телохранитель. Они шли практически бок о бок. Когда до машины оставалось несколько метров, из окна расположенного напротив дома раздались выстрелы. Огонь велся из автомата Калашникова с глушителем. Телохранитель растерялся, он не мог защитить подопечного от пуль снайпера. Через несколько секунд Гусаков лежал на асфальте, сраженный несколькими пулями наповал. Рядом лежал убитый телохранитель. Затем снайпер, который вел огонь, начал стрелять по кабине «Мерседеса». Водитель попытался выехать из-под огня, но двигатель был поврежден. А когда машина остановилась, пуля тяжело ранила водителя.