Всадники проклятого леса Усачева Елена

– Бывай! – махнул рукой Рыжий. – И не трогай баркас, взорвешься!

Антон на секунду скрылся в палатке и вскоре вышел оттуда в лыжных ботинках, нацепил лыжи и тоже скрылся за деревьями. Только шел он в противоположную сторону от поселка, куда направились Олег Павлович с Андрюхой. Шел он к лыжне, по которой проехали на лошадях девчонки.

Кажется, светловолосая Вика говорила, что они два раза ездят этим маршрутом. Они же скачут по всему лесу. А если они видели Рыбкина?

В отличие от фантазера Мишки Антон не верил ни в потусторонние явления, ни в магическую силу. Если приятель куда-то пропал, то все было просто – либо он за кем-то ушел, либо его кто-то увел.

Солнце клонилось к закату, в его свете деревья казались хрустально-прозрачными. То ли мороз стал сильнее, то ли у людей желание гулять пропало, только в лесу никого не было. Ни одного человека.

Верещагин прокатился туда-сюда по узким тропинкам.

Никого.

Лошади появились с наступлением сумерек. Антон не услышал их, скорее почувствовал, что они приближаются. Сначала чуть дрогнула земля. Потом раздался топот, захрустел мерзлый снег, и из-за поворота вылетел белый конь.

– Дорогу! – раздался звонкий голос.

– Стой! – Антон выскочил на лыжню, размахивая палками.

– Идиот!

Белый конь шарахнулся в сторону, всадника приподняло, мотнуло в седле, но он усидел. Бегущий за ним гнедой конь, не ожидавший такой резкой остановки, ткнулся мордой в круп белого, отчего тот взбрыкнул. Тяжелые копыта ударили в грудь гнедого коня. Он сошел с тропинки и, утонув в снегу, стал заваливаться на Антона. Третий, рыжий, конь резко остановился, встал на дыбы, сбросил всадника и затрусил прочь.

– Ты чего, совсем больной? – раздался возмущенный голос. На белом коне сидела Вика, светловолосая девчонка со злыми беспокойными глазами. – Ты бы еще под копыта прыгнул! Палками он машет! Иди, лови теперь Гравёра!

Все произошло так быстро, что Антон ничего не успел понять. У его ног сидела женщина лет сорока и, близоруко щурясь, шарила вокруг себя. Шапка с ее головы упала.

– Лена, что с тобой?

К великому удивлению Верещагина, на высоком гнедом коне сидел мужчина, маленький, толстенький, с усами. Он забавно болтался в седле, с трудом удерживая себя в нем. Ни с хвостиком, ни с челкой девчонок не было. М-да, а Антон-то собирался говорить именно с ними. Про себя он решил, что белобрысая Вика не станет с ним разговаривать. Уж больно строгая она была на вид.

– Опять очки упали, – сокрушенно покачала головой женщина.

– Держи! – крикнули у Верещагина над головой, и он на всякий случай втянул голову в плечи.

Вика соскочила с коня, всучила в онемевшие руки Антона повод и зашагала вслед за убежавшей лошадью. Рыжий покосился на животное. Вблизи конь казался огромным, как танк, и невероятно свирепым. Белый с шумом выдохнул воздух и потянулся к зеленой еловой ветке.

– Стой, куда? – Антон попытался сделать шаг, споткнулся, зацепился одной лыжей за другую.

Конь недовольно покосился на него и фыркнул.

Мужчина и женщина копались в сугробе, искали очки.

– А где остальные девочки? – спросил Антон, тоже начав выглядывать в снегу золотистую оправу.

– Мы прокат, – женщина оторвалась от своих поисков. – Катаемся здесь, а девочки на конюшне остались.

Белый конь опять потянул Верещагина к ветке. В этот раз лыжи стояли правильно, и Антон просто поехал в ту сторону, куда его влекли.

– Голову ему не давай опускать! – издалека рявкнула Вика. Она уже поймала сбежавшего Гравёра и шла обратно. – Подними, подними ему голову.

Конь наклонился, подбирая со снега осыпавшиеся иголки. Антон подставил под его шею плечо, пытаясь приподнять голову.

– Всё нашли? – Девочка грозно посмотрела на женщину, и та покорно кивнула. – Держите Гравёра. Сесть сможете? – Женщина опять кивнула.

– Вердер, – всплеснула руками Вика, поворачиваясь к белому коню, – почему ты опять весь в зелени?!

Девочка вырвала повод из рук Антона, легко вскочила в седло.

– А где остальные? – Забывшись, Верещагин подошел совсем близко к коню. – Помнишь, вы утром скакали?

– Утром? – Вика на мгновение задумалась. – Зачем тебе? Предположим, на конюшне они.

– Слушай, тут друг у меня пропал, – доверительно зашептал Рыжий, привставая на цыпочки и хватаясь за болтающийся повод. – С нами на лыжах пошел, отстал и потерялся. Ты его не видела?

– Не было никого. – Вика не собиралась с ним разговаривать.

– Тут еще девчонка ходила со старой лошадью. – Антон сделал несколько неуклюжих шагов рядом с конем, тот недовольно покосился на такое удивительное соседство. – Она не ваша?

– С Затоком? – Уже готовая уехать, девчонка развернула коня в его сторону. – Где вы их видели?

– Утром. Они были там… – он поискал правильное слово, – где вы обычно не бываете. Ну, помнишь, ты сама сказала.

– А! – Интерес Вики тут же угас. – Это тебе показалось, не было там никого.

– Как не было?

– А так! Мираж это, на самом деле никого нет, – Вика недовольно поглядывала на своих спутников, которые никак не могли разобраться со своими лошадьми. – Не стоит туда ходить, гиблое место. Там призраки живут. И они очень не любят лыжников. Ну, бывай!

Кавалькада лошадей потрусила дальше в лес.

Антон озадаченно топтался на тропинке – он опять ничего не понял. Какие призраки, какое место? Мишка-то куда делся?

Олег Павлович с Андрюхой пришли под вечер, недовольные и злые, – Рыбкина они не нашли. Выяснить что-нибудь им тоже не удалось.

Вечером у костра держали совет. По-хорошему надо было ехать в город и заявлять об исчезновении Мишки в полицию. С другой стороны, лучше было остаться, потому что Мишка мог еще появиться.

Понурые ребята сидели молчаливым кружком. Неудачно все складывалось. Вместо веселого предновогоднего похода получались какие-то тягомотные мучения с ожиданием непонятно чего. Хороший подарочек они подготовили маме Рыбкина Вике: встречайте Новый год в гордом одиночестве, сын ваш больше к вам не придет. Или все же придет?

Становилось холоднее. Костер гореть отказывался, время от времени вспыхивая, каждую секунду норовя погаснуть окончательно.

Антон вертел в руках подкову, отлично понимая – ждать бесполезно, здесь есть какая-то загадка, разгадав которую они смогут разыскать Мишку.

– Холодно, – жалобно пискнула Карина, пряча руки в варежках в рукава.

Настя шмыгнула носом, пододвигаясь ближе к огню, удобнее устроила на коленях книгу. Лиза вздохнула, поводя плечами, ей эта поездка с самого начала не нравилась. Паганель сидел, уставившись в костер, и молчал.

– Мне кажется, надо идти на конюшню, они что-то знают, – произнес Антон. После долгого молчания слова его прозвучали приглушенно.

– Да что конюшня? – возмутился Андрюха. – Были мы около нее – тихое место. Мало ли людей по лесу шастает? Лыжников ведь пропасть была!

– Значит, решаем так. – Олег Павлович стукнул себя ладонями по коленям, внимательно оглядел ребят. – Ждем ночь. Если Рыбкин к завтрашнему полудню не объявится, сворачиваемся и идем в город. Пускай его полиция ищет.

Ищет, ищет…

Антон посмотрел на огонь в полукружье подковы.

Подкова, лошади… Все-таки что-то здесь не то.

Он встал и побрел прочь из лагеря.

Мишка вчера нашел подкову и встретил странных всадников…

Вдалеке послышался свист. Наверное, последний за сегодняшний день спортсмен совершал прогулку перед сном.

Антон пробежал немного вперед, прикинул, как пойдет лыжня, срезал угол и через какое-то время снова очутился около тропинки.

Скрип приближался. Лыжник был где-то совсем рядом. Не заметив замершего Верещагина, он прошел мимо. До Антона донеслось его учащенное дыхание.

Все было нормально, ничего необычного. Ну, лыжник… Катается. Устанет, поедет домой, чай пить будет.

Лес вокруг стал неожиданно темным и зловещим. В этой темноте Антон побрел дальше, продираясь сквозь еловые ветки, надеясь выйти к новому месту на тропинке до того, как там окажется лыжник. Ему показалось, что это очень важно – проследить, доберется лыжник до конца своего маршрута целым и невредимым, или ему что-то помешает это сделать.

Тяжело дыша, лыжник прошел мимо.

Антон побежал – лыжня долго шла прямо, никуда не сворачивая. Если перед этим у костра Рыжий сильно мерз, то теперь ему было очень жарко.

Когда лыжник выехал из-за поворота, между Верещагиным и лыжней оставался один невысокий бугор.

Антон скатился со снегового наката. Спина лыжника таяла в сгущающейся темноте. Но растаять окончательно она не успела. Навстречу человеку не спеша выехал всадник, его темная одежда сливалась с черной шкурой коня, на голову был низко натянут капюшон. К своему удивлению, все это Верещагин видел четко и ясно, как будто лыжника и всадника кто-то осветил контрастным светом.

– Да что же вы ночью-то ездите! – ахнул лыжник, останавливаясь. – Утром от вас покоя нет, днем нет! Дай, думаю, вечерком отдохну!

Всадник не обратил внимания на возмущения лыжника, его лошадь все так же шла вперед. Их разделяло несколько шагов. Теперь либо всадник должен был сойти с тропинки, либо лыжник откатиться в сторону. Вероятно, именно это лыжник и хотел сделать, но одна лыжа у него поехала вперед, он не удержал равновесия и, чтобы не упасть, взмахнул палкой. Конь, перед мордой которого просвистел железный наконечник, дернулся туда-сюда и наступил на лыжу. Хрустнуло, переламываясь, дерево.

– Жертва! – прошипел всадник.

Конь вновь взвился на дыбы.

Антону показалось, что он смотрит захватывающий триллер по телевизору, до того невероятной выглядела эта картина – сумерки, лыжник, вставший на дыбы конь. Вот сейчас должна прозвучать страшная музыка – и что-то произойдет: то ли тщедушный лыжник превратится в терминатора, то ли конь взлетит в темные небеса.

Но случилось невероятное – конь опустился на скорчившегося человека, вокруг них завихрился снег, и стало совсем темно. Когда снег улегся, на тропинке никого не осталось.

– Эй, а человек где??

В фильме могло происходить все, что угодно. Но чтобы вот так, посреди леса, в нормальной жизни, ни с того ни с сего пропал человек? Это уже слишком.

– Куда все делись-то?

– Прочь! – Шипение пронеслось по лесу и растворилось среди замерзших стволов деревьев. – Убирайся!

Верещагин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за поворота выныривает лошадь, черный всадник взмахивает рукой, свистит хлыст. Несмотря на темноту, Антону удалось очень хорошо рассмотреть приближающегося коня – темная оскаленная морда, блеснувшие зубы с зажатым между ними железным трензелем, огромный глаз, налившийся кровью, напряженные мускулы.

Статуя! Ожившая статуя!

Конь приближался. Антон, всегда боявшийся крупных животных, машинально отступил назад, провалившись по колено в сугроб. Конь пролетел мимо, но всадник резко осадил его. Рыжий быстро опомнился и помчался прочь от жуткого черного призрака. Он успел сделать несколько шагов, прежде чем навстречу ему прямо из лыжни выскочил еще один всадник. Снег белой пелериной скатился с темных боков коня.

– Жертва! Человек!

– Вы чего? – Антон замешкался, до того невероятным было происходящее. – С ума сошли? Чего вам нужно?

Всадник приближался.

Антон бросился к деревьям. Всадник, предугадав его движение, направил лошадь туда, где через секунду должен был оказаться Верещагин. Но застрявший в сугробе валенок не дал Антону шагнуть. Это его спасло. Конь пронесся в нескольких сантиметрах от него, над ухом свистнул хлыст.

– За что? Что я вам сделал? – Антон бестолково дергал ногой в валенке, пытаясь высвободиться из ледяной корки.

Всадник молча развернул коня.

Рыжий собрал последние силы, вскочил на ноги, выбрался на тропинку и… не сдвинулся с места. Перед ним возникла совершенно невероятная картина. По тропинке шла девочка, рядом с ней, низко наклонив голову, плелась старая кляча. Это была та самая пара, что встретилась им днем.

Девочка подняла удивленные глаза на выскочившего из снега Антона.

– Ты… – Казалось, она приглядывается к нему. – Ты не должен здесь быть! – Несмотря на удивление, голос у нее был спокойный. – Уходи! Беги отсюда! – Ее лошадь сделала несколько шагов вперед, потянулась мордой в сторону Верещагина. – Заток! Вернись! – грозно прикрикнула девочка и повернулась к Рыжему. – Я тебя предупредила.

Верещагин обернулся. Оба всадника неспешной рысью приближались. Справа хрустел снег. Оттуда тоже кто-то шел.

– Никогда больше сюда не приходи! Забудь дорогу! И своим скажи! Сегодня вам повезло, завтра уже не повезет. Не вставайте на эту лыжню! Она никуда вас не приведет!

– Почему? Кто вы такие? Куда делся Мишка? – с каждым словом Антону становилось все страшнее и страшнее. – Кто эти всадники? Куда исчез лыжник? Кто ты сама такая?

Верещагин еще долго задавал бы вопросы, потому что их у него накопилось достаточно. Но бряцанье сбруи сзади, напомнило, что долго стоять на месте нельзя.

Из-под елки показался третий всадник. Этого уже Антон выдержать не мог. Сзади девчонка со своим доходягой, впереди странная троица, по бокам черный лес.

– Что вы ко мне привязались? – заверещал Рыжий, бросая в приближающихся всадников снегом. – Что вам нужно? Катитесь туда, откуда пришли! Мама!

С криком «Помогите!» он бросился вперед. Вблизи лошади казались огромными. От нетерпения они танцевали на мощных ногах.

«Затопчут», – мелькнуло в голове. Но было уже поздно, ноги сами несли его прямо на черных гигантов.

Не ожидавшие лобового столкновения, всадники остановились. Воспользовавшись их замешательством, Верещагин пробежал несколько шагов по скользкой лыжне, головой вперед нырнул в елки и забарахтался в сугробе.

Антон бежал по самым непроходимым чащобам. Снег был везде: во рту, в валенках, за шиворотом, в рукавах куртки. Шапка сползала на глаза, но Верещагин этого не замечал – в лесу стояла такая темнота, что было все равно, смотрит он вперед или нет.

Отовсюду слышался хруст. Хрустел снег справа, слева, спереди и сзади. Рыжий задыхался, и от этого ему казалось, что его уже окружили и лошади тычут мордами ему прямо в спину.

Он обернулся, ноги потеряли опору, и он кувырком полетел под деревья.

Когда мир вокруг перестал вращаться и ноги опустились ниже головы, Антон открыл глаза. Вокруг стояла невероятная тишина. Не было ни скрипов, ни шипения. Черные силуэты деревьев замерли.

И все же кто-то здесь был. Рыжий чувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

Медленно, стараясь не скрипеть снегом, он прополз под ближайшую елку, скатился к самому стволу. Прислушался. Вокруг была все та же тишина.

«Уф, пронесло!»

Антон стряхнул с себя снег, отдышался.

Надо же, как он попал! Эдак и коньки отбросить можно. Ты идешь, а на тебя такая махина вываливается. Куда они лыжника-то дели? Не в снег же он провалился вместе с лыжами. Неужели и Мишку так же затоптали?.. Копытами…

Рядом что-то шваркнуло. Верещагин перестал дышать.

Тишина.

Может, птица?

Надо возвращаться в лагерь. Собирать всех ребят и срочно убираться отсюда.

А как же Мишка?..

Верещагин упал обратно под елку. Если Рыба попал в такую передрягу?.. Как же они его здесь бросят? Нужно выследить, куда уходят всадники…

А если они никуда не уходят, а просто сидят в сугробе? Засада у них такая, именно на этом участке. Выскакивают и уничтожают всех, кто попадается им на пути.

Антону впервые стало безумно жалко неуклюжего Мишку. Невозможно, невероятно, что он его больше не увидит. Никогда, никогда? Ни на минуточку? Верещагин так расстроился, что чуть не расплакался прямо под этой дурацкой елкой.

Холодало. Надо было возвращаться в лагерь.

Рыжий прикинул, откуда он пришел и куда попал. Выходило, что, уходя от погони, бежал он в противоположную от лагеря сторону. Теперь надо возвращаться к тропинке, миновать ее и идти, не сворачивая, прямо. Если костер не затушили, то у него есть шанс выбраться прямо к палаткам. А если затушили и легли спать…

Нет, лучше не думать об этом. Не лягут они, не дождавшись его. Олег Павлович весь лес на ноги поставит, сто костров разведет, но ученика своего встретит.

К лыжне он шел по своим следам. Натоптал он славно, будто бульдозер прошел. Всадники давно бы уже выследили его, но преследовать такую мелкую жертву они не собирались.

Вот и замечательно!

Антон дошел до елок, за которыми проходила лыжня.

Перебежать ее, пройти еще минут десять. И все закончится.

Он шагнул в сугроб.

Из соседнего сугроба с холодным треском рванулся конь. От ужаса Антон забыл, как двигаться. Конь заржал, танцуя на одном месте, и прыгнул на него. Ноги Верещагина подкосились, он упал в снег. В голове билась одна мысль: «Перейти тропинку, перейти тропинку!»

Громкое ржание над головой оглушило. Блеснули копыта вставшего на дыбы жеребца. Копыта впечатались в снег рядом с его рукой. Глубокий след тут же затянулся ровной корочкой снега. Конь всхрапнул, снова поднимая себя на задние ноги. Рыжий откатился в сторону, двинулся вперед, но прямо перед ним возник еще один всадник. Конь нервно перебирал жилистыми ногами.

– Человек!

Третий всадник мчался по тропинке, конь дергался из стороны в сторону, тряс огромной мордой, билась на скаку грива, глухо звякали медяшки на сбруе.

– Мама!

Антон приподнялся, рукой закрываясь от мчащегося на него ужаса. Конь резко остановился, обдав его снежной крошкой. Воздушной волной Верещагина опрокинуло на спину. По инерции он кувыркнулся еще раз, на руках подтянулся к сугробу.

Из-за елки показалась высокая темная фигура, полоснул по веткам плащ. Лошадь, легко выпрыгивая из глубокого снега, мчалась прямо на Антона.

– Отстаньте от меня! – взвизгнул он, пораженный тем, как запросто лошади преодолевают сугробы. – А-а!

Антон отпрыгнул в сторону. Заорала в вышине перепуганная птица.

Деревья расступились, за ними шла широкая просека. После глубокого снега на дороге Рыжий почувствовал себя легко и свободно. Он буквально пролетел хорошо утоптанную тропинку и снова углубился в лес.