Стрела, попавшая в тебя Белозерская Алёна

Глава 3

Учитывая напряженность и непредсказуемость ситуации, Полина предполагала, что ночь для нее будет долгой. Мысли, но, главное, страхи, которые они вызывали, вряд ли позволят уснуть. Укладываясь в кровать, она представила, что через несколько часов бессонных мучений поднимется со смятой постели и перейдет на террасу. Там, окруженная беспокойными шумами, которые рождала ночь, станет смотреть, как меняет цвет небо. Ожидания не оправдались: едва Полина легла, немедленно отключилась, открыла глаза, лишь когда телефон сообщил, что пора подниматься. Несколько минут она лежала в полумраке комнаты, прокручивая в памяти сон, который преследовал ее в течение ночи. В нем она убегала от бомжа, о котором накануне рассказывал Тоби. Он плескался в фонтане, а после, заметив Полину, бросился за ней. Его белые волосы развевались на ветру, падали на лицо, изуродованное шрамом, который пересекал щеку, спускался к подбородку и прятался под шелковым шарфом. Полина горько улыбнулась, догадавшись, что во сне пыталась убежать от дона Хавьера. Чем все закончилось, не помнила, зато в памяти остался неописуемый страх, который она испытала при виде старика, преследующего ее по пятам.

Полина быстро приняла душ, высушила волосы и завязала в высокий хвост, после надела короткое синее платье и сандалии. Лицо не стала «рисовать», не желая приукрашивать себя для человека, которого скоро должна была увидеть, только оттенила тушью ресницы и увлажнила бальзамом сохнущие от жары губы. Тоби встретил Полину в холле. Вид у него был усталым, словно всю ночь он тяжело работал. Вглядевшись в свежее и безмятежное лицо подошедшей к нему женщины, он недовольно прищурил глаза.

– Спала, как младенец?

– Почти. – Она взяла его под руку. – Где выпьем кофе? Рано, и кухня в отеле, наверное, еще не работает…

– Едем в «Папас». Там сейчас будет много народу, из тех, кто спать еще не ложился. Еда европейская, кофе волшебный, в общем, тебе понравится. Может, у меня еще будет возможность отговорить…

– Все уже решено, – прервала Полина Тоби и, посмотрев в его обеспокоенное лицо, тихо вздохнула. – Не волнуйся раньше времени.

– А когда мне следует это делать?

– Только в том случае, если произойдет что-либо страшное. И прекрати меня пугать! Все будет хорошо, поверь. Я позвоню сразу же после разговора с Хавьером.

– Если тебе позволят, – буркнул Тоби. – Господи, что я скажу твоему брату…

Он не смог закончить предложение, так как Полина зажала ему рот рукой, при этом рассмеялась, что невероятно разозлило его.

– Безрассудная идиотка! – Тоби схватил Полину за плечи и с силой тряхнул. – Ты идешь на встречу с монстром, а ведешь себя так, будто собираешься в зоопарк. Нельзя столь беспечно относиться к происходящему! Это не увеселительная прогулка! Неизвестно, чем закончится разговор с Хавьером, поэтому не делай вид, глупая девчонка, что тебе весело и не страшно.

– Мне действительно не страшно. И не стоит думать, что я легкомысленна и беззаботна. Я прекрасно знаю, с кем встречусь через несколько часов. Хавьер – убийца, забыть об этом невозможно. Злобное, коварное чудовище. Но вместе с тем это нежный и любящий старик. Так что сейчас я иду не к первому Хавьеру, а ко второму. Поверь, он не причинит мне вреда. А за то, что назвал меня девчонкой, отдельное спасибо. Очень лестно слышать подобное от человека, который младше тебя на несколько лет.

– Месяцев, – улыбнулся Тоби, правда, натянуто. – Но акцент был на слове «глупая». Мнение мое по этому поводу не изменилось. Я все еще сомневаюсь в твоих умственных способностях, как и в своих, иначе не позволил бы втянуть себя в эту авантюру.

– «Папас» – это кафе? – Полина быстро сменила тему, взяла Тоби за руку и повела его к припаркованной недалеко от входа в отель машине.

– Нет, аптека. Конечно, кафе!

– Я не голодна, более того, о еде даже думать неприятно. Но кофе выпью обязательно.

– Все-таки тебе страшно, – довольно протянул Тоби.

– Не страшно, – поправила его Полина, – а беспокойно. Хотя, наверное, это одно и то же, потому что и то, и другое выражается в волнении, в ожидании опасности. Так что, Тоби, я не безрассудна и не легкомысленна. Признаюсь, мне боязно, но страх не владеет моим телом. И мысли свежие, чистые, так как понимаю, что бояться стану после разговора с Хавьером, не сейчас, когда ситуация все еще остается непонятной и туманной. Поэтому давай спокойно позавтракаем, а после ты отвезешь меня к школе, где учится Нина. Хочу увидеть ее. Стоп, не начинай! – Полина предупредительно подняла руку. – Подходить к девочке не стану, посмотрю издалека.

Тоби, казалось, немного успокоился, в «Папас» даже пытался шутить, но Полина видела, как нелегко ему удается поддерживать это непринужденное общение. Он рассказал забавную историю «ночного» кафе, на первый взгляд обычной забегаловки с простеньким интерьером и заспанными официантами, оказавшегося при более детальном рассмотрении весьма уютным местом, где подавали вкусные блинчики в карамельном сиропе и настолько ароматный кофе, что от его запаха шла кругом голова.

Время пролетело незаметно, утро окончательно вступило в свои права, солнце осветило прибрежную линию и ярко отражалось в желто-зеленых водах залива. Влажность стала нестерпимой, Полина почувствовала, как от легкого ветерка и палящих лучей кожа покрылась липкой пленкой пота и пыли. В машине Заяц включил радио, чтобы немного, как он объяснил, расслабиться. Заводная музыка раздражала; все же Полина старалась улыбаться, но когда он остановил старенький «Форд» недалеко от школы, где училась Нина, и выключил магнитолу, с облегчением вздохнула.

– У нас есть еще несколько минут, – сказал Тоби, посмотрев на часы. – Машина будет здесь в восемь сорок пять. Хавьер никогда не опаздывает.

– Надеюсь, твое корыто не привлечет внимания стражей порядка, – заметила Полина, осматриваясь по сторонам. – Здесь ездят крутые авто, и мы очень выбиваемся из общей картины.

– Полицейских рядом нет, а школьной охране мы неинтересны. Да и стоим далеко, поэтому не волнуйся.

– И ты расслабься.

Полина с нежностью посмотрела в горящие тревогой глаза и ободряюще похлопала по бледной щеке. Раньше они никогда не были близкими друзьями, относились друг к другу мягко, но вместе с тем бесцеремонно, позволяя взаимные насмешки и язвительные «уколы». Все же Заяц никогда не забывал, что Полина приходится сестрой боссу, а она всегда помнила, что общается с коллегой. Теперь же границы исчезли, не стало начальников и подчиненных, остались лишь мужчина и женщина, искренне переживающие за благополучие каждого. Полина видела, насколько сильно нервничает Тоби, но не могла успокоить его, потому что не знала, как это сделать. Любые слова покажутся в подобной ситуации бесполезными, еще больше заставят переживать. Все же Полине хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но вместо этого она лишь потянулась к Зайцу, с нежностью погладила горячую шею и мягкие рыжеватые волосы. Он обнял ее, сильно и властно, что Полине очень понравилось. Она громко засопела, заставив Тоби усмехнуться.

– Знаешь, уезжай прямо сейчас. Мне так будет легче. Во всяком случае, во время разговора с Хавьером я не стану искать глазами твою машину и не подвергну тем самым тебя опасности.

– Хорошо, – с неохотой согласился Заяц. – Даю три часа, потом ты должна позвонить. В противном случае в двенадцать пятнадцать я сообщу Майклу, где ты и с кем.

– Договорились, – Полина открыла дверцу.

Она неспешно двинулась к центральному входу школы, где останавливались машины, из которых выбегали шумные подростки и неслись к ступеням. У невысокой кованой ограды Полина присела на каменный выступ и проследила за «Фордом» Тоби, который выехал на проезжую часть, исчез в потоке других машин. Внимательно принялась следить за подъезжающими автомобилями, стараясь не пропустить нужный. Сердце отчаянно колотилось в груди в предвкушении минуты, когда она, наконец, увидит Нину. Полина прошла еще немного вперед, чтобы лучше рассмотреть девочку, однако интуиция подсказала, что этого не стоит делать. Нельзя было допустить, чтобы Нина заметила ее, так как эта несвоевременная встреча нарушила бы планы. Во избежание подобного Полина вернулась назад, однако не настолько далеко, чтобы вовсе не видеть ее лица. Она проводила глазами очередной черный «Мерседес», проехавший мимо по узкой дорожке, с надеждой вгляделась в затемненные окна и замерла, когда с водительской стороны показалась высокая черноволосая дама в светло-сером строгом костюме и открыла заднюю дверцу. На тротуар выпрыгнула худая девочка в такой же форме, какую носили все дети этого заведения. Полина подалась вперед, с жадностью рассматривая ее. Нина очень вытянулась за то время, что они не виделись, утратила очарование, которым обладала, став угловатой и несколько нескладной. Щеки ее уже не были такими круглыми, как раньше, опали, приподняв скулы. Волосы заметно отросли и были собраны в две аккуратных косы, лежащие на плечах.

Девочка улыбнулась, взяла рюкзак из рук старика, вышедшего из машины, и быстро закивала в ответ на его слова. Полина подавила желание подойти ближе, чтобы услышать, о чем они говорят, наоборот, прижалась к кустам, стараясь слиться с зеленой листвой. Она с неприязнью смотрела, как Нина обнимает Хавьера, а тот ласково касается губами волос девочки. Эта картина, наполненная любовью и нежностью, вызывала протест внутри, потому что к такой «мерзости», как Хавьер, по мнению Полины, нельзя было испытывать никаких чувств, кроме ненависти. Но Нина, похоже, думала иначе. Она доверчиво улыбалась старику, охотно подставила лоб для поцелуя и сама коснулась губами щеки деда. У Полины руки задрожали от обиды, настолько естественно милым выглядело это прощание. Было страшно думать о том, что малышку целует старик, который убил ее отца, а девочка не знает, с каким чудовищем живет. Впрочем, судя по тому, что сейчас происходило, для нее он был и навсегда останется самым нежным и любящим дедушкой, тем, кто дарит тепло и никогда не причинит боль.

Когда девочка оставила Хавьера и побежала к зданию, стилизованному под викторианскую эпоху, Полина с облегчением вздохнула. Нина не заметила ее, присоединилась к шумным подружкам и вместе с ними исчезла внутри. Чтобы не упустить Хавьера, Полина быстрым шагом направилась к его машине и, подойдя, нагло взяла старика под локоть.

– Здравствуйте, сеньор Меркадос. Как поживаете?

Для нее было радостью видеть, насколько резко изменилось настроение старика. Та половина лица, которую пересекал шрам, задергалась и мелко задрожала. Затянутый белой пленкой глаз стал еще белее, чем был до этого. А второй, здоровый, так ярко вспыхнул, что, казалось, разлетится на мелкие кусочки от напряжения. Тонкие губы утратили цвет и растянулись в улыбке, за которой четко улавливался гнев. Похоже, старик испытывал не страх, как показалось Полине вначале, а ярость.

Полина быстро отметила, что дед, в отличие от Нины, повзрослевшей и изменившейся внешне, остался прежним. Волосы были той же длины, что и раньше, тонкие, белые, собранные в хвостик на затылке. Узкоплечий и поджарый, как танцор, дон Хавьер выглядел весьма неплохо для человека, разменявшего седьмой десяток. Полина вспомнила рассказ Тоби о любовницах старика и улыбнулась, вполне понимая, отчего женщин влечет к нему. Наверняка он охотно одаривал их подарками, впрочем, щедрость здесь уходила на второй план. На первом месте оставалась явная физическая привлекательность, как бы смешно это ни звучало в отношении шестидесятилетнего ловеласа. Сильный и властный, способный защитить и дать почувствовать себя в безопасности; такие мужчины всегда будут нравиться женщинам, вне зависимости от своего возраста. К тому же Хавьер выглядел лощеным и ухоженным, от него приятно пахло парфюмом и веяло изысканностью, присущей людям высшего круга. Подобная утонченность, смешанная с интуитивным ощущением чего-то дикого и опасного, вызывала желание прикоснуться к миру этого харизматичного человека. Однако Полина прекрасно знала, кто именно стоит рядом, поэтому не обольщалась и не поддавалась его обаянию, заодно не позволяла себе испытывать превосходство, понимая, что перевес на ее стороне слишком мал и вызван лишь неожиданным появлением. Главное, чтобы Хавьер не догадался, что, кроме этой карты, у нее больше не было ни одного козыря. Поэтому Полина не стала демонстрировать излишнюю наглость, но старалась выглядеть уверенной.

– Доброе утро, мадам Матуа. – Дон Хавьер едва заметно приподнял уголки губ. – У меня все хорошо, во всяком случае, так было до вашего появления.

Полина хотела услышать в его голосе страх, однако вынуждена была признать, что старик держится хладнокровно.

– Все в порядке, Инес, – обратился он к женщине, свирепо уставившейся в лицо Полины. – Итак, мадам Матуа… – Хавьер намеренно замолчал и пошевелил бровями, предлагая гостье первой начать разговор, затем посмотрел в сторону школы, откуда донесся звонок, оповещающий о начале занятий.

– Наверное, вы хотите пригласить меня на кофе, – сказала Полина.

– Не хочу, но приглашаю, – Хавьер сделал шаг в сторону и указал рукой на заднее сиденье. – Прошу вас составить мне компанию, мадам Матуа. При других обстоятельствах я был бы рад оказаться в обществе столь красивой спутницы, но, увы, сейчас наша встреча не вызывает у меня приятных эмоций.

– Как жаль, – коротко бросила Полина, удобно устроившись в машине.

– Едем домой, – обратился Хавьер к Инес, присел рядом с Полиной и снова повернулся в сторону здания, в котором несколько минут назад исчезла Нина.

Поездка заняла всего двадцать минут, но в течение этого времени в салоне стояла такая гнетущая тишина, что, если бы машина еще хоть немного задержалась в пути, Полина наверняка не выдержала бы и первой начала разговор. Вместе с тем она понимала, что подобная поспешность будет выглядеть нелепо и выставит ее в невыгодном свете. Своим спокойным молчанием она убеждала Хавьера в том, что ничего не боится, полностью контролирует ситуацию и может повременить с беседой. Она с усмешкой наблюдала за Инес, которая пристально всматривалась в идущие позади них машины. Дамочка явно пыталась вычислить слежку и была бы очень удивлена, узнав, что единственный человек, осведомленный о местонахождении Полины, сейчас находился далеко от того места, куда они направлялись.

Дон Хавьер вдруг взял Полину за руку и, поднеся к губам, легко прикоснулся к запястью. Это было неожиданно, но она постаралась не выказывать удивления, лишь смущенно улыбнулась.

– Как именно? – спросил Хавьер, бережно положив руку Полины ей на колено.

– Проще, чем вам показалось бы, – ответила она, догадавшись, что он имел в виду.

– Вы снова рискуете.

– Не так, как в нашу первую встречу, – Полина перестала улыбаться. – Сейчас все иначе. Во избежание недоразумений сообщу сразу – я здесь не одна. В эту минуту за нами наблюдают, по крайней мере, несколько десятков глаз. Мои люди немедленно придут на помощь, если ситуация выйдет из-под контроля. – Она тут же пожалела о своих словах, испугавшись, что Хавьер попытается проверить, насколько реальны ее слова, поэтому быстро добавила: – Возле школы осталось две машины. По моему сигналу, или же в случае ваших неосторожных действий, Нину немедленно заберут.

– Я все понял. Вы действительно очень хорошо подготовились. Браво!

– Не паясничайте, – жестко оборвала его Полина и отвернулась к окну, разглядывая шикарные частные владения, мимо которых быстро ехала машина.

Белые особняки, утопающие в зелени, мощенные булыжником дорожки, бассейны, дорогие автомобили – все выглядело чересчур роскошным, и Полина уже давно привыкла к обеспеченной жизни и всем ее атрибутам, однако знала, что истинное богатство никогда не выставляется напоказ, в особенности столь кичливо. Главное в деньгах – это аристократичная подача, утонченность, вызывающая восхищение. Именно такие эмоции вызывала у Полины Ребекка, мачеха ее братьев, дворянский род которой имел многовековую историю. Она жила в старинном особняке в одном из лучших районов Лондона, владела многомиллионным состоянием, ездила в офис на «Роллс-Ройсе», однако ни один человек не увидел бы в ней и ее образе жизни надменности или, еще хуже, высокомерной презрительности. Богатство и простота – несовместимые качества, тем не менее Бек, как и другие миллионеры, знакомые Полине, умела изящно балансировать между тщеславной гордостью и полным отсутствием пафоса. Здесь же, в солнечном пригороде, на губах чувствовался неприятный привкус элитарности, причем пустой, ничем не подтвержденной.

Вероятнее всего, неприязнь Зайца к Буэнос-Айресу подействовала на нее либо присутствие рядом Хавьера, от которого буквально исходили волны гнева. Полина не стала разбираться, почему воздух в этом месте кажется ей горьким, сосредоточилась на мыслях о предстоящем разговоре.

Она отвлеклась от размышлений, проследив за ходом машины, которая свернула в зеленый переулок и остановилась перед высокими воротами, которые медленно открылись. «Мерседес» проехал к двухэтажному современному строению с огромными окнами и большой террасой, увитой белыми розами. Дверца перед Полиной открылась, и она вышла наружу. В трехстах метрах от дома виднелась желтая полоска пляжа, на который набегали серебристо-голубые волны. Прекрасный пейзаж несколько отвлек, но она быстро собралась и повернулась к Хавьеру, в эту минуту дающему тихие указания Инес. Та внимательно выслушала, бросила на Полину взгляд, в котором странным образом смешались пренебрежение и уважение, затем снова села за руль и выехала за ворота. «В школу помчалась, – догадалась Полина. – Понервничай, старый козел», – улыбнулась она, сделав несколько шагов в направлении залива. Вместе с тем она понимала, что, стараясь напугать Хавьера, ей не следовало перегибать палку. Человек, излишне возбужденный, может сотворить много глупостей, и дон Хавьер не был исключением. До этого момента он хорошо держался, но, если Полина продолжит в том же духе, ежесекундно демонстрируя свое превосходство, старик начнет нервничать и, не дай бог, поймет, что терять ему уже нечего. В этом случае последним пристанищем мадам Матуа будет не маленькое тихое кладбище лет через пятьдесят, как она мечтала, а песок под какой-нибудь местной пальмой.

Нечто холодное и мокрое коснулось ее лодыжки. Полина осторожно обернулась и, заметив двух красавцев доберманов, которых видела уже не в первый раз, без тени испуга произнесла:

– Хаба и Хали. Помню вас.

– Как и они, – сказал Хавьер и указал рукой на дорожку, пролегающую возле розовых кустов.

Полина поняла, что в дом ее не пригласят. С одной стороны, хотелось посмотреть внутреннее убранство, с другой – она мечтала быстрее покончить с формальностями и приступить к беседе. Поэтому даже обрадовалась тому, что разговор состоится на улице, где можно было ощущать широту пространства и не чувствовать себя словно в клетке. Тихо ступая по гладким плитам, она спускалась вниз следом за доном Хавьером, который вдруг резко остановился и повернулся к ней.

– Вы вооружены?

– В этом нет надобности. К тому же вы опоздали с вопросом. Нужно было раньше проверить наличие пистолета у меня под платьем.

Только в этот момент Полина заметила, что они говорят на французском, и это заставило ее улыбнуться. Как ни странно, но люди всегда переходят на тот язык, с которого началось их общение. Она пояснила Хавьеру значение своей улыбки, так как увидела недоумение в его лице. Тот кивнул и усмехнулся.

– Верное замечание. Итак, что предложить вам выпить?

– Воды, – попросила Полина и увидела, что один из охранников, которые ни на шаг не отступали от хозяина и его гостьи, изменил направление движения и пошел к дому.

Дон Хавьер подвел Полину к большой беседке, в которой располагались мягкие широкие диваны, а в центре стоял низкий столик, предложил располагаться, сам же подошел к перилам и, облокотившись, вгляделся в горизонт. Она остановилась рядом, совсем близко, словно давала понять, что теперь никогда не упустит его из виду.

– Слышал, вы потеряли брата. – Дон Хавьер повернулся к ней. – И компанию, – добавил он, и уголки его губ язвительно дрогнули. – Какая из потерь огорчила вас больше?

– Обе, разумеется, – в тон ему ответила Полина. – Вы хорошо осведомлены о моих утратах. Зачем вас понесло в эту дыру?

– Покончим с предисловиями. – Дон Хавьер нетерпеливо постучал пальцами по деревянным перилам. – Что вы намерены предпринять?

– У меня только один вариант: вы вернете мне Нину.

– Сегодня?

Она с улыбкой приподняла брови, но внутренне испугалась, не зная, что ответить. Ей было несложно в кратчайшие сроки организовать для девочки разрешение на выезд за границу или новый паспорт, если первое окажется недоступным. О подобных мелочах Полина даже не думала, так как могла решить задачу гораздо сложнее. Она размышляла над тем, какие действия предпримет дон Хавьер, зная, что ему придется расстаться с девочкой.

– Буду честной, – Полина отвлеклась на мгновение, посмотрев на охранника, который принес поднос с кофе и графином холодной воды, затем быстро исчез, когда Хавьер легким кивком головы приказал ему удалиться. – Я не хочу пугать Нину, рассказывая, кем на самом деле приходится ей «любимый» дедушка. Она ведь считает вас дедушкой, не так ли?

– Да.

– Поэтому мне… – продолжила Полина, но дон Хавьер перебил ее:

– Предлагаю сделку. Я расскажу правду, как именно получил Нину.

– Здесь нет тайны. Вы убили ее отца.

– Но вы не знаете, кто мне помог.

– Ваши сообщники меня не интересуют.

– А если я скажу, кто стоит за всем тем, что сейчас происходит в вашей семье? – хитро прищурился дон Хавьер.

– Прекратите, – рассмеялась Полина, но сама поняла, что смех ее звучит неубедительно, слишком надрывно и истерично. – Черт, Хавьер! – уже злобно усмехнулась она. – Ради того, чтобы я не открыла девочке ваше истинное лицо, вы готовы на все. Грязно играете, но на вашем месте я поступила бы так же.

– Неужели? – Ирония послышалась в его голосе.

– Вы украли ребенка, убили ее отца, можете убить и меня, только бы сохранить семью. Вам ведь это нужно было? Тепло и нежность? Я знаю, как погибла ваша сестра…

– Нет! – воскликнул Хавьер.

Отдыхающие на полу доберманы мгновенно среагировали и вскочили. Один из них, повернувшись к Полине, оскалился, второй смотрел на хозяина, словно ожидая команды к действию.

– Спокойно, – дон Хавьер погладил каждого из них по спине, затем ободряюще улыбнулся испуганной Полине. – Это и к вам относится. Не желаю слышать о своей сестре. Нина и она – два разных человека, и я прекрасно отдаю себе отчет в этом. Две судьбы, не имеющие друг к другу никакого отношения. Но вы правы, теперь Нина – моя семья, и чтобы сохранить ее, я готов рискнуть. – Он замолчал, подошел к подносу, налил из кувшина воду в стакан и подал его Полине. – Насколько понимаю, я – под колпаком? Не имея серьезной поддержки, вы сюда не явились бы. Иначе я посчитал бы вас сумасшедшей. Значит, сейчас перевес не на моей стороне, и я, разумеется, стану играть на ваших условиях. Но прежде чем вы скажете, как намерены поступить, я еще раз прошу подумать над моим предложением. Я скажу, кто отобрал вашу компанию и убил вашего брата Алекса.

Полина пришла в замешательство от последних слов дона Хавьера. Сначала перехватило дыхание, потом она испытала гнев, который проник даже в кончики пальцев. Захотелось подойти к старику и, сомкнув пальцы на его шее, перекрыть кислород. Смотреть, как он дергается в предсмертной агонии, радоваться синеве на губах, а после бросить его на деревянный пол и бить ногами уже мертвое тело.

– Мечтаете меня убить? – улыбнулся Хавьер. – Не вы первая. – Он снова облокотился о перила, повернувшись к морю.

– Говорите, – сквозь зубы потребовала Полина.

– Не сейчас.

– Какой вы забавный. Выбросили передо мной мулету[6] и думаете, что я не затопчу вас? К тому же я не настолько глупа, чтобы поддаться на подобный фарс.

– Я не считаю вас глупой, скорее опрометчивой, нетерпеливой и слишком упрямой. Вы ведь можете получить ответ на многие вопросы, однако даже не желаете выслушать.

– Но вы же не хотите говорить! Хотя… – тихо засмеялась Полина. – Я поняла. Вы пытаетесь выкупить Нину?

– Время. Я покупаю время, которое могу провести с ней. Знаю, что вы легко можете разрушить ее любовь ко мне. Прошу вас не делать этого. Пусть воспоминания о дедушке останутся хорошими. Не стоит портить девочке жизнь, – дон Хавьер говорил отрывисто и в повышенном тоне, что демонстрировало важность просьбы. – Дайте мне время, чтобы насладиться… пару недель. У нее завтра начинаются каникулы.

– Взамен на вашу тайну?

– Разве она вам не интересна?

– Весьма. Вы же понимаете, что не сможете снова убежать? – Полина окинула его снисходительным взглядом, радуясь, как легко и быстро смогла переиграть столь опытного и опасного хищника, но тут же поникла, до нее дошел истинный смысл предложения дона Хавьера.

Находясь здесь, на задворках мира, старик знал обо всем, что происходит в ее жизни. Ему был известен убийца Алекса, тот, кто лишил братьев компании, которую они строили почти двадцать лет и потеряли едва ли не за месяц. Означало ли это, что старик был лично знаком с человеком или людьми, на которых лежала ответственность за случившееся? Если да, то дон Хавьер имел в союзниках опасного «друга» и именно его он готов сдать ради двух недель общения с Ниной? Полина не могла не согласиться с тем, что предложение было более чем заманчивым. С презрением, направленным на себя, она поняла, что Нина отошла на второй план, и устыдилась, насколько легко дон Хавьер сумел переключить мысли с одной проблемы на другую.

– Не корите себя, – услышала она голос старика и еще больше разозлилась, потому что он чутко прочувствовал ее настроение.

– Да идите вы…

– Значит, договорились?

– Я даю вам десять дней, начиная с сегодняшнего, – кинула она и отошла в сторону. – Не пытайтесь уехать, причинить мне или моей семье неприятности. Любое недоразумение с вашей стороны, и я разрываю соглашение. Сейчас и вы, и Нина находитесь под наблюдением, поэтому советую не выезжать за пределы города. У вас слишком мало людей и возможностей в сравнении с тем, каким арсеналом средств обладаю я, – врала Полина так нагло, что и сама поверила.

– Не преувеличивайте, – остановил ее дон Хавьер, но тут же склонил голову, демонстрируя покорность, что сбило Полину с толку, так как она увидела в этом действии элемент игры, которую не могла понять.

С одной стороны, она чувствовала, что загнала старика в угол, с другой, понимала – он не был так слаб, каким хотел казаться. В любом случае выход был один: принять предлагаемые условия. Таким образом, она убьет двух зайцев одновременно, а именно подготовится, чтобы вывезти Нину из страны, и заодно узнает имя человека, который ведет с ней и ее семьей непонятную войну. Впервые Полина посмотрела на ситуацию под новым углом и была благодарна Хавьеру за то, что он заставил увидеть все в другом свете, пусть и таким нелепым образом. Она почувствовала себя рыночным торговцем, который набивает цену своему товару. И товаром этим была Нина, ребенок, живой человек, не заслуживающий подобного отношения. Тоби оказался прав, назвав ее безрассудной, так как своими неразумными действиями она запустила ход игры, которую была не способна контролировать. Полина необоснованно рисковала, решившись на встречу с Хавьером. Отчасти все пошло не так, как она предполагала. Уж слишком легко он сдал свои позиции, чересчур быстро нашел выход из ситуации, и это говорило об одном – Полина обманулась, посчитав, что он заглотнул наживку. На самом деле на крючок попалась она, но, окрыленная легкой победой, в которую Хавьер заставил поверить, не заметила того, как ловко ею манипулировали.

Задумчиво Полина присела на ступеньку и посмотрела на Хавьера, который тихо устроился рядом.

– Вам ведь известно, что я лгу, – сказала она, не спрашивая, а утверждая.

– Здесь только один ваш человек, но вы были так убедительны в своих угрозах, что я почти поверил. – Дон Хавьер едва заметно улыбался. – Увы, я обнаружил вашего парня слишком поздно, чтобы вовремя избавиться. Он уже успел предупредить вас, где мы находимся.

– Зачем тогда вы разыграли весь этот фарс?

– Кто еще знает, что вы вылетели в Буэнос-Айрес и по каким причинам? – вопросом на вопрос ответил дон Хавьер.

– Тоня.

– Ваша подруга? – словно вспоминая девушку, мечтательно улыбнулся дон Хавьер, затем поднялся и отряхнул светлые, слегка измявшиеся льняные брюки. – Если вы не вернетесь домой, она наверняка расскажет обо всем вашему брату. Насколько мне известно, мистер Фрейман не так горяч в своих действиях, как вы. Он строг, логичен и весьма рассудителен. К тому же его мачеха, мадам Хейз, имеет большое влияние как в политических, так и бизнес-кругах. Стоит им объединиться, к тому же привлечь на помощь полицию, Интерпол и другие службы, мне не устоять. Поэтому я предпочитаю решить все вопросы непосредственно с вами, чувственной и…

– Тупой, – закончила за него Полина.

– Не будьте столь жестоки к себе. Вы нежная, жертвенная, любящая. Я могу долго продолжать, потому что искренне восхищаюсь вами.

– Не забывайтесь, Хавьер, мы с вами не друзья, и я здесь не для того, чтобы слушать льстивые сказки. – Полина поднялась и взяла стакан с водой.

– Может, желаете вина или чего-нибудь крепче? – радушно предложил дон Хавьер, и Полина горько усмехнулась тому, насколько быстро они поменялись ролями: всего несколько минут назад казалось, будто она является хозяйкой положения, теперь дед стал режиссером пьесы, финал которой все еще оставался непонятным.

– Нет, – отказалась она. – И без алкоголя я не в состоянии трезво оценить обстановку. Если выпью, станет еще хуже. Для чего вы подыграли мне?

– В ваших глазах я, разумеется, убийца, но порой мы делаем страшные вещи, потому что любим. По-другому не получается. Я подтверждаю каждое свое слово и готов обменять девочку на ту информацию, которую имею. Соглашайтесь, ведь это устроит нас обоих.

– Вы ставите меня в дурацкое положение.

– Давайте отбросим сантименты, – всплеснул руками Хавьер, – забудем о ненужных нравственных принципах. Все это мешает жить. Будем реалистами, пусть и лишенными моральных устоев. Я покупаю спокойствие, вы – обретаете истину. Ситуацию не изменишь. Для всего мира Нина погибла вместе с отцом. Теперь она Нина Анабель Меркадос, моя единственная внучка, которая получит от жизни все, чего достойна, и даже больше. Никто не сможет любить ее сильнее, чем я. Рано или поздно, но вы уступите мне, потому что для вас, несмотря ни на что, Нина является лишь разменной монетой. Для меня же она – вся жизнь, воздух, которым я дышу, мое счастье.

Полина молчала, слушая это эмоциональное признание. Его слова были правдивы, оттого и горьки на вкус. Он тонко указал на корыстность и мелочность мадам Матуа, правда, старался быть вежливым, чего Полина явно не заслуживала. Как павлин, она распустила перед ним свой хвост, теперь же поджала, увидев, что начинает проигрывать.

– Все же вы способны омрачить мою жизнь, – продолжал дон Хавьер. – Я даже могу проиграть, так как иногда в игру вступают силы, мне неподвластные. Если бы я жил один, ваши угрозы были бы мне не страшны. Но теперь, когда в моей жизни появилась Нина… Куда бы мы ни уехали, страх быть пойманным всегда будет преследовать меня. К тому же я не хочу быть беглецом, не в том возрасте. Хочу спокойной жизни, рядом с внучкой, которую люблю. Больше ничего. Конечно, можно это получить, избавившись от вас и вашего Тоби. Но этим поступком я выпущу джинна из бутылки.

– Майкла?

– О нет, – со странным беспокойством в голосе проговорил дон Хавьер, налил себе в чашку уже остывший кофе и задумчиво пригубил. – Забирайте своего мальчика, Полина, и сегодня же улетайте домой.

– Но вы же…

– Всегда выполняю обещанное.

– Вы уже обманули меня однажды, – напомнила Полина.

– Не в этот раз. Я пришлю к вам курьера с… – Хавьер пошевелил пальцами, подыскивая нужное слово, – фактами. Называйте как угодно. Но как только получите информацию, вы забудете обо мне и Нине. И никому не скажете, кто вам помог.

Полина кивнула, не в силах произнести ни слова. Хавьеру, оказалось, было достаточно этого сухого подтверждения. Он достал из кармана брюк телефон и дал короткие указания одному из охранников. Вскоре здоровенный красавец с блестящими черными волосами и наглым взглядом спустился к беседке и остановился на почтительном расстоянии, ожидая, когда хозяин простится с гостьей. Дон Хавьер сделал галантный поклон, взял Полину за руку и поцеловал холодные, несмотря на жару, пальцы.

– Вы меня позабавили своей горячностью, – сказал он. – И одновременно удивили. Признаюсь, мне никогда не приходилось встречать на своем пути таких женщин, как вы. Впрочем, я ошибся. Тони, ваша подруга, столь же пылкая и самоотверженная. Вам повезло иметь такого друга.

– Повезло, – эхом повторила Полина и облизала сухие губы.

– Прощайте.

Хавьер еще раз дотронулся губами до холодных пальцев женщины, трогательной, вызывающей жалость и, к его удивлению, страх. Он боялся Полины Матуа, ее непредсказуемости и излишней чувственности, которыми порой невозможно было управлять. Но еще больше он страшился последствий своих действий. Удрученный и растерянный, Хавьер присел на краешек дивана, со странной тяжестью внутри провожая взглядом тоненькую фигуру. Каштановые волосы мадам Матуа красиво блестели в лучах полуденного солнца, кожа стройных ног золотилась. «Черт бы тебя побрал и всех тебе подобных! – выругался он и прилег на мягкие подушки, вспоминая лицо Полины, нежные губы, изящную линию шеи и грудь в вырезе платья. – Хороша! Не зря он тебя так любит».

Сев в машину, Полина ненадолго задумалась, снова прокручивая в голове разговор с Хавьером. Затем беспокойно посмотрела на часы, проверяя, не опоздала ли со звонком Зайцу, который должен был поднять тревогу в случае ее молчания. Время приближалось к условленному. Она отправила Тоне короткое сообщение, в котором сообщила, что возвращается домой, после позвонила Тоби.

– Собирай чемодан и приезжай ко мне в отель, – сказала она. – Мы летим домой. Я постараюсь достать билеты на сегодняшний рейс.

Глава 4

Тринадцать часов полета пролетели незаметно, наверное, оттого, что Заяц болтал без остановки, веселился, как ребенок, которого родители ведут в парк аттракционов. Он даже петь пробовал, чем весьма рассмешил пассажиров, устало ожидающих конца длительного перелета, и бортпроводниц, снисходительно поглядывающих на беззаботного, слегка опьяневшего от двух бокалов шампанского мужчину.

– Уймись, наконец, – попросила его Полина. – А то выдадут парашют и попросят удалиться.

На самом деле она была рада детской веселости Тоби, потому что легкий смех, ничего не значащая, но вместе с тем очень увлекательная болтовня о его мытарствах в Буэнос-Айресе отвлекли от гнетущих мыслей. После разговора с доном Хавьером в душе остался неприятный осадок поражения. Стыд за проявленное малодушие обжигал изнутри, заставляя щеки гореть от вины и возмущения. К счастью, Тоби не заметил подавленного настроения Полины, был слишком увлечен разговорами о месте, куда больше не намеревался возвращаться, и мечтами о доме, который увидит через несколько часов. Впрочем, сама Полина проявила в этой непростой для нее ситуации недюжинный актерский талант, обманув чутье Зайца, умело уведя его внимание от дона Хавьера и Нины. Коротко описав встречу со стариком, заверила, что довольна результатами, но теперь вынуждена вернуться в Лондон, чтобы обдумать дальнейшую стратегию. «Ты действительно свободен», – закончила короткий рассказ Полина, захотела посмеяться над тем, что шпионские качества Тоби оставляют желать лучшего, раз Хавьер обнаружил слежку, но решила не омрачать радостного настроения своего верного и на данный момент единственного помощника.

Глядя в иллюминатор, Полина вспоминала безмятежное лицо Нины, которая прощалась с «дедушкой» перед началом занятий, и напряженно размышляла, правильно ли она поступила, согласившись на предложение дона Хавьера. С одной стороны, на кону стояло будущее ребенка, с другой – корыстный интерес самой Полины. Она знала, что может навредить Хавьеру, заставить его бежать из Аргентины, прятаться от Интерпола и полиции, но будет ли от этого счастлива Нина, которая уже наверняка привыкла к «новой» жизни с любимым дедушкой. Этот вопрос не давал покоя, к тому же являлся единственным оправданием, почему Полина летела домой «поджав хвост». Азарт, с которым она готовилась вступить в бой за девочку, испарился. Место его занял мелочный интерес к раскрытию тайны, обещанному Хавьером в ответ на проявленную лояльность. Ущемленная гордость тем не менее не желала замолкать. Полина хотела напиться, чтобы заглушить противный внутренний голос, который издевательски нашептывал о поражении и проявленной слабости, но решительно отказалась даже от шампанского, понимая, что алкоголь заставит испытывать еще большее чувство вины. Заяц же выпил и свою порцию, и Полины, попросил добавки и восторженно потер ладони.

– Как хорошо, что мы успели на этот рейс, – сказал он. – Ты воспользовалась связями, чтобы получить билеты? – И, увидев утвердительный кивок, продолжил: – Всякий раз поражаюсь тому, как умело ты решаешь некоторые вопросы. Достать два места за час до вылета, когда Рождество на носу и свободных мест…

– Было вполне достаточно, – закончила Полина, недовольная этой слишком мелкой в ее понимании похвалой. – Напомнить тебе, чем я занималась последние пятнадцать лет?

– Не стоит. Мне уже понятно, к чему ты клонишь.

– Вот и хорошо, – Полина отвернулась к иллюминатору, придирчиво осмотрев небо, словно пыталась отыскать в его совершенной красоте какие-то изъяны. – Я спишу твой восторг на радость из-за возвращения домой. Иначе заплачу от обиды, если ты восхитился таким пустяком. Это же обычные билеты, на обычный рейс!

– В бизнес-классе, – улыбнулся Тоби.

– Ничтожная мелочь в сравнении с тем, что мне приходилось делать раньше.

Зайца не смутил ее настрой, он не прекратил веселиться, постоянно дергал Полину за руку, привлекая внимание, фантазировал, как проведет предстоящие праздники в компании семьи и друзей и чем займется после продолжительного отдыха, который намеревался себе устроить.

– А ты?

– Что я? – усмехнулась Полина. – Мои каникулы начались давно, с того момента, как мы потеряли компанию.

– Прости. Я не забыл о том, что случилось. Как и о твоей просьбе.

– Какой именно?

– Ты просила заняться «AstorParis», – напомнил Заяц. – Или это уже не актуально?

– После поговорим. – Полина прикрыла лицо ладонями и вдруг рассмеялась. – Тоби, помнишь, как ты однажды «охотился» за любовником мистера Гордона, сам притворился геем и всю свою команду заставил изображать гомиков, только бы попасть в тот клуб, где веселилась «жертва»?

– Помню. Может, тебе известно, чем сейчас занимаются мои ребята? Я с ними давно не разговаривал. Вернее, Кори звонила на прошлой неделе, но напустила туману, когда я спросил, на кого она работает.

– Все они заняты в «AstorParis». Деятельность та же. Знаешь, новое агентство переманило практически всех наших клиентов, заодно и сотрудников. Самые верные держались до последнего, надеясь, что мы сможем устоять. Увы, этого не произошло. Поэтому клиентам Майкл посоветовал воспользоваться предложением «AstorParis», а коллегам, которые отказались перейти в конкурирующее агентство, помог найти новую работу.

– И что за предложение, от которого клиенты не смогли отказаться? – с наслаждением потягивая шампанское, спросил Тоби, пытаясь за беззаботностью тона скрыть огорчение.

– Тот же спектр услуг, что был представлен в «VIP-life». Поверь, ничего нового и интересного. Только в отличие от нас, которые никогда не делили клиентов на первый и второй сорта, они ввели ранги. Придумали vip-карты, бонусы. Но по сути, изменилось только название компании и ее владельцы, все остальное осталось прежним.

– Какие ранги?

– По финансовой состоятельности. Чем больше счет у тебя в банке, тем лучший «консьерж» тебя обслуживает.

– Но подобная ситуация была и в нашем агентстве, – усмехнулся Тоби. – Ты, например, как и все управляющие филиалами, работала только с элитой. Рыбок поменьше обслуживали ребята проще.