Очень сложная задача Байкалов Альберт

Глава 1

Пестрящая рекламами Москва брызгала в лобовое стекло солнечными зайчиками, срывающимися с витрин магазинов и окон зданий. Словно засидевшийся в доме ротвейлер, вырвавшийся на свободу, довольно урча и поблескивая черными ухоженными боками, мощный джип «Тойота Лендкрузер» грациозно лавировал в потоке похожих на дворняжек машин. Обогнал напоминающий породистую таксу длинный и такой же низкий «Линкольн». Притормозил, словно принюхиваясь, перед замешкавшейся на перекрестке болонкой – «Хёндай». Водитель джипа, молодой светловолосый мужчина с серыми глазами, выглядел уверенно и казался надежным, под стать своему автомобилю.

Был последний рабочий день шагнувшей в осень недели. Майор Филиппов, командир разведывательно-диверсионной группы специального назначения, возвращался после недельных сборов в учебном центре домой.

Еще один поворот, и Антон перестроился в правый ряд, собираясь свернуть во двор своего дома, но вспомнил, что обещал жене отправиться на выходные в Андреевские Выселки. Неподалеку от этого села еще весной они облюбовали одно из многочисленных озер для семейного отдыха. Изобилующий грибами сосновый бор редко посещали москвичи из-за большого расстояния от столицы и тамошнего бездорожья. Недавно прошли дожди, и наверняка кроме рыбалки можно будет собирать грибы.

Нужно было заехать в магазин и купить еще пару удочек. Сбавив скорость, Антон поехал вдоль тротуара, выбирая место для остановки. Как раз здесь он видел супермаркет, в котором был соответствующий отдел.

Начали привычно ныть мышцы, соскучившиеся по физической нагрузке и с лихвой, наконец, получившие ее. Инструктора после возвращения группы из очередной командировки содрали с офицеров три шкуры, проведя контрольные занятия почти по всем дисциплинам.

Неожиданно его внимание привлекли два небрежно одетых молодых парня. Отбросив в сторону сигареты и воровато оглянувшись, они устремились за вышедшим из обменника пожилым мужчиной. Один схватил жертву за плечи, второй, обогнав и преградив дорогу, ударил его в живот. Еще секунда, и портмоне из пиджака «терпилы» перекочевало к одному из грабителей. Оттолкнув от себя мужчину, они бросились бежать по тротуару в сторону проходных дворов.

«Во козлы! – опешил Антон. – Средь бела дня, на глазах у людей!»

Филиппов хорошо знал этот район. Заранее просчитав пути отхода воров, он обогнал их и, свернув в проезд под домом, остановил машину во дворе. Вышел наружу. Почти одновременно на него выскочили и парни. Оба были высокими и худыми. Вытянутые болезненные лица, синева под глазами. Эти особенности внешности делали их похожими друг на друга.

«Наверняка наркоманы, решившиеся на грабеж из-за ломки», – мелькнула мысль.

Увидев перед собой крепко сложенного молодого мужчину, с решительным видом вышедшего навстречу, парни замешкались. Взгляд серых глаз незнакомца на какое-то время парализовал обоих. Один даже поежился, словно за шиворот попал снег.

Антон провел по коротко стриженным волосам ладонью и хищно улыбнулся:

– Что же вы, гады, делаете?!

Стоявший ближе к нему грабитель посмотрел на машину, затем перевел взгляд на ее хозяина и, по-видимому, придя к выводу, что стычка с этим крепышом может закончиться плачевно, вынул трофей и протянул Антону:

– Мы так... Это наш знакомый... Шутка...

Антон мог забрать портмоне, а их сдать в милицию или просто отпустить. Однако ни то ни другое не входило в его планы. В этом районе его дом. Жена также ходит одна по этим улицам, а они здесь промышляют разбоем. С твердым намерением «запаковать» их в гипс минимум на полгода он сделал шаг в сторону наркоманов.

– Да ты что?! – неожиданно крикнул второй. Перехватив руку с добычей, он завел напарника за свою спину и окатил незнакомца презрительным взглядом: – Вали отсюда, козел!

В правой руке у него щелкнул выкидной нож.

Антон бросился к смельчаку, одновременно убирая корпус от летевшего в живот лезвия. Мгновение, и запястье нападавшего схвачено левой рукой. Удар по внешней стороне кисти, и нож упал. Наркоман не успел моргнуть, как Антон двумя руками крутанул его предплечье против всех анатомических возможностей суставов. Раздался хруст, а длинные ноги, обутые в стоптанные кроссовки, взметнулись на уровне лица, и вот он уже впечатался ухом в асфальт, словно пытаясь услышать, что под ним происходит. Опустив ступню на голову грабителя, Филиппов отпустил его руку и шагнул ко второму, застывшему с открытым ртом. От удара кулаком в подбородок парень оторвался от земли и, пролетев несколько метров, рухнул головой на бордюр.

Оба грабителя находились в глубоком ауте. Антон был уверен, что, кроме травм головы, они долго будут есть манную кашу из-за сломанных челюстей, а угрожавший ножом не сможет из-за гипса делать себе инъекции. Забрав портмоне, он оглядел двор. Прогуливающаяся минуту назад с коляской женщина спешно затаскивала своего малыша в подъезд. Сидевшая на скамейке бабушка исчезла, а проходивший мимо мужчина с деланым безразличием ускорил шаг, направляясь в сторону улицы.

Когда Антон подъехал к обменнику, там уже стояла патрульная машина. Держась за сердце, мужчина торопливо описывал напавших на него людей.

– Извините, – Антон подошел ближе и протянул ему кошелек. – Ваше?

– Да! – растерявшись, закивал головой потерпевший. – А как...

– Они принялись делить его содержимое в соседнем дворе и выронили, – пожал плечами Антон, переводя взгляд на сержанта: – Там один другого так отметелил, что тот встать не может. Пусть папаша их опознает.

С этими словами он вернулся в машину, проигнорировав просьбу милиционера задержаться. Отъезжая, он заметил, как тот все-таки записал номер его «Лендкрузера», и улыбнулся. Его весь двор и так запомнил. Пусть теперь попробуют найти. Хозяин машины умер еще до того, как она сошла с конвейера, своей, естественной смертью. После того как офицеров отряда специальных операций несколько раз умудрились вычислить через ГАИ, руководство приняло беспрецедентные меры по обеспечению секретности всего, что касалось их личной жизни.

Измотанный ночной духотой, Николай Гнатенко поднялся с кровати и подошел к окну. Яркое солнце, не успев оторваться от горизонта, раскалило подоконник. Утерев вмиг выступившие на глазах слезы, он посмотрел вниз. Из номера, расположенного на четвертом этаже гостиницы, было видно часть авеню Кеннеди, главной улицы Яунде, и расположившиеся на невысоких холмах справа и слева от нее утопающие в зелени кварталы.

В окруженной тропическими лесами столице Камеруна он жил уже третьи сутки. Несмотря на то что в Африке Николай не первый год, а расстояние до Заира, откуда прилетел сюда, даже по местным меркам невелико, он сильно ощущал перемену климата и плохо себя чувствовал.

Вздохнув, направился в ванную. Постояв под душем, принялся за бритье. Намылив нижнюю часть лица, посмотрел в зеркало. Оттуда на него таращился мужчина с осунувшимся, шоколадного цвета лицом и выпирающими скулами. Бесцветный, выгоревший на солнце бобрик волос, водянистый, уставший от жары взгляд, слегка оттопыренные уши. Он вздохнул.

Сегодня последний день Николай проведет в опостылевшем отеле, платя сто двадцать долларов в сутки, стоимость, равную месячной зарплате на родине. Скоро исполнится десять лет, как он покинул Львов, уволившись из авиаотряда, так и не получив расчет. Убирая бритвенным лезвием белоснежные хлопья пены, усмехнулся своему отражению. Все-таки интересная штука жизнь. Как возмущался в конце восьмидесятых отец, узнав о его решении стать летчиком! Вторя ему, мать причитала о падающих самолетах, безденежье и мытарствах бесквартирных пилотов. Однако единственный сын известного в городе врача и заведующей рестораном спустя четыре года уже поднимал в воздух вертолеты, параллельно работе посещая спортивный клуб украинских националистов.

Демократические преобразования в уже самостийной Украине, отсутствие топлива и заявок на полеты опустили его в середине девяностых на кавказскую землю. Возрождающейся Чечне требовались летчики. Однако нанесенный Россией удар по базам, где размещалась авиационная техника, не дал возможности полетать в небе непокорного народа. Полгода в отряде полевого командира Камназаева, среди добровольцев из УНА УНСО, закончились ранением. Украинские националисты, приехавшие в Чечню для оказания «братской» помощи горцам в войне с москалями, спешно возвращались на родину. Он не вернулся. Спустя некоторое время, отлежав в одном из стамбульских госпиталей, Гнатенко уже осваивал воздушное пространство Заира на знакомом ему «Ми-8», с такими же, как и он, украинскими летчиками. В отличие от своих коллег-украинцев, техника которых базировалась на аэродроме Киншасы, он работал не по контракту, а как гражданин Заира, в составе малочисленного отряда ВВС этого государства. Наемники из Анголы, Украины и ЮАР долбили отряды повстанцев на востоке страны, получая за это от обнищавшей республики твердую валюту. Загибаясь от голода и разрухи, Заир исправно платил специалистам, наивно полагая, что, имея собственные ВВС, парк которых составляли четыре вертолета огневой поддержки, штурмовик и несколько истребителей, он по праву может считаться сильным государством.

Ополоснув лицо и побрызгавшись одеколоном, Николай вышел в коридор. Почти одновременно раздался условный стук во входную дверь. Замысловатую дробь могли выбить только два человека: Стас Буценко – штурман и ближайший друг Николая да Юра Романенко, исполняющий в экипаже обязанности техника. Еще один член их команды, не входивший в экипаж Сулим Хачубаров, был чеченцем. Его представил Николаю по приезде в Камерун Хава Собралиев – руководитель и организатор всей операции.

Гнатенко открыл дверь. В одних шортах и пляжных тапочках перед ним стоял Буценко. Вид его был измученным.

Высокого роста черноволосый парень посмотрел на Николая сверху вниз:

– Ну что, Гном, – он прошел в номер, – ничего не изменилось?

Николай закрыл дверь:

– Москали прилетели?

– Рано утром, – подтвердил, усаживаясь на стул, Буценко. – Под нами поселили. Нежелательно маячить у них на глазах.

– Я из номера не выхожу, – пожал плечами Николай и, подойдя к окну, подставил руку под струю воздуха из кондиционера. – Жарко.

– Здесь хоть с водой и электричеством проблем нет, – вздохнул Стас. – Ты видел летчиков, которые делегацию повезут?

Гнатенко утвердительно кивнул головой:

– Уже два дня ими занимаюсь. Одного даже знаю, – он усмехнулся. – В Харькове встречались. Прохоренко фамилия.

– Мочить будем?

– А то! – Николай отошел от окна и присел на спинку кровати. – Как с этим делом закончим, у нас одна дорога – домой, на ридну Украину, а она не такая большая. Там можно случайно встретиться.

Завтра с утра они должны были завладеть вертолетом, на котором делегация из России вылетает в Дуалу, город, расположенный в двухстах километрах от столицы Камеруна, на берегу Гвинейского залива, и перелететь на север Конго. План был просчитан до мелочей. Штатный экипаж «Ми-8» они планировали уничтожить еще на земле, за час до вылета. По своему обыкновению, летчики с Украины, которые должны осуществлять перелет, все свободное от полетов время проводили в просторном помещении склада для использованных шасси, вдалеке от здания аэровокзала. Пройти на взлетную полосу через посты национальной армии не составляет труда, как и пронести оружие. До отлета нужно занять места пилотов. Для местных все они на одно лицо, поэтому Николай не очень волновался, что кто-то обнаружит подмену. Цель всей акции до конца никому из его команды не была известна. Деньги на ее осуществление были привезены чеченцем Хавой Собралиевым. Захват заложников остался курировать Сулим Хачубаров.

Огромная территория летного поля аэропорта Яунде практически не охранялась. Подступившие к нему джунгли упирались в остатки забора из колючей проволоки, построенного еще в середине прошлого века, по всей видимости, англичанами. Бетонные столбы под воздействием солнца и ливней раскрошились, а остатки торчащей из земли колючей проволоки сплелись с кустарником и травой, образуя на пути движения серьезное препятствие.

В полночь Гнатенко со своими товарищами вышел к его окраине. Вдали светилось огнями здание аэровокзала. На стоянках, расположенных чуть ближе, замерли в ожидании утра самолеты. Темным силуэтом выделялся и вертолет делегации.

Оглядев полосу и не увидев патрульных, Николай обернулся назад, где в зарослях кустарника притаились его люди.

– Пошли!

Один за другим, волоча с собой баулы с маскировочными сетями, снаряжением и оружием, летчики гуськом направились через поле к зданию, в котором им предстояло дождаться экипаж вертолета. Шествие замыкал чеченец.

Это строение представляло собой навес из шифера, установленный на металлических фермах. Ворот и дверей не было. Просто одна из стен отсутствовала. За несколько дней, проведенных в Яунде, Гнатенко успел изучить поведение ставшего враждебным экипажа и его распорядок. Появившись еще до восхода солнца, коллеги некоторое время занимаются вертолетом. Как только начинается жара, перемещаются под этот навес. В полдень приезжает машина, и они едут отдыхать.

В помещении размером со школьный спортзал, несмотря на легкий ветерок, беспрепятственно гуляющий между сложенными в штабеля и беспорядочно сваленными шасси, было жарко. Впитавшая за день тепло резина, словно кирпич в деревенских печках, медленно и постепенно отдавала тепло.

– Ну что? – Юра Романенко, невысокий кучерявый мужчина с круглым деревенским лицом и белесыми бровями, устало опустился на колесо. – До утра отдыхаем?

– Они приезжают очень рано, – возразил Николай. – А сегодня, перед вылетом, могут появиться еще раньше. Поэтому по два человека будем дежурить.

Утомленные долгой прогулкой вокруг летного поля, по почти непроходимым джунглям, летчики принялись устраиваться на ночлег.

– Стас! – Гнатенко окликнул штурмана. – Ты и Романенко дежурите первыми. Через два часа будите меня и Сулима.

– Ясно! – стараясь скрыть раздражение, делано бодро ответил Буценко.

Бросив на пол сумку с оружием и одеждой, Гнатенко уселся на нее и снял кроссовки. Носки противно липли к ногам. Выбросив их в сторону, он вытянул ноги и с удовольствием пошевелил пальцами.

– Во уроды, – хмыкнул сидящий рядом Хачубаров. – Международный аэропорт, а никакой охраны.

– Тебе-то что? – удивился Стас. – Утром осмотрят полосу, и будь здоров. От кого ее охранять-то?

– Да хотя бы от таких, как мы, – усмехнулся чеченец.

– С завтрашнего дня здесь долго не погуляешь, – напомнил ему Николай.

– Это точно, – согласился тот. – У них, как у русских, пока жареный петух в жопу не клюнет...

– Может, пока есть возможность, машину посмотрим? – раздался из темноты голос Романенко.

– Чего ты в потемках там увидишь? – удивился Стас. – Не волнуйся, готова она. Чай, не дрова везти собрались.

– Когда все сделаем, как домой добираться будем? – неожиданно спросил Ром.

Он был в их экипаже самым старшим по возрасту. Юрий носил бороду и усы, что делало его в глазах пилотов еще солидней. Между собой они его называли Ромом. Он на это не обижался, в чем был полной противоположностью Гнатенко. Командир экипажа долго и мучительно привыкал к кличке Гном. Она прилипала к нему повсеместно и преследовала с самого детства.

– В Конго летают самолеты даже с Украины, – Николай посмотрел на темный силуэт товарища. – Человек, на которого теперь работаем, дал слово, что мы спокойно окажемся там, где захотим.

– Я за это отвечаю, – устраиваясь поудобнее, подтвердил его слова Сулим.

– Хотелось бы верить, – не унимался Ром.

– Разве я вас когда-нибудь обманывал? – удивляясь его реплике, хмыкнул Гнатенко и закрыл глаза.

Тело противно чесалось от укусов комаров, которые в отличие от нормальных не издавали никаких звуков. То, что кровосос напал, можно понять только по резкому, как ожог, зуду.

Еще по дороге на аэродром он распределил обязанности по захвату вертолета. Главная роль отводилась ему и чеченцу. Они должны были уничтожить экипаж, как только тот появится здесь. Для этих целей кроме прочего оружия были специально взяты два пистолета с глушителями. Сам Гном неплохо владел оружием и не сомневался, что Хачубаров тоже не подведет. По сути, он и был главным лицом среди них. Когда Хава Собралиев знакомил его с Гнатенко, то представил этого молчаливого коренастого горца с косматыми бровями и крупным носом как свою правую руку.

Летчики появились, едва начало сереть небо. Николай раньше расслышал их голоса, чем различил на фоне взлетной полосы несколько силуэтов. Быстро растолкал экипаж. Они притаились за штабелями шасси.

– ...Почему не просил керосин?

– Нам в Дуале все равно заправляться придется, – донеслось снаружи, одновременно со звуком шагов. – Оттуда идем на Нгаундере...

Гном узнал хриплый, с придыханием, голос командира экипажа Прохоренко. Прошло уже много времени с тех пор, как он познакомился с этим человеком в Харькове.

«Интересно, а он меня смог бы опознать или нет? – подумал Николай, выглядывая из укрытия и стараясь увидеть пилотов. – Стоп! – обожгла страшная догадка. – Так у них с топливом проблемы!»

Он растерялся. По всем расчетам, до брошенной конголезской деревушки, расположенной недалеко от Весо, можно дотянуть только с полной заправкой. Именно там они смогут приземлиться без проблем на небольшом поле. В одном из домов на окраине этого селения спрятаны съестные припасы и часть снаряжения, необходимого для жизни в джунглях. Там им придется ждать людей, которые приедут за русскими. Больше подходящих мест для нормальной посадки в этом районе Гном не знал. Одно сплошное зеленое море. Судить о географических особенностях и рельефе местности он мог только по карте. До этого его полеты ограничивались пределами Заира.

Гном покосился на стоящего рядом чеченца. В предрассветных сумерках Сулим походил на каменное изваяние.

Между тем пилоты вошли под навес. Бросили на пол сумки и принялись переодеваться. Кто-то закурил.

– Пора! – одними губами проговорил Сулим, толкая локтем Гнатенко.

Пистолеты с глушителями были заранее взведены и сняты с предохранителей.

Стараясь бесшумно ступать, они вышли из укрытия, обойдя его каждый со своей стороны.

– Кто здесь?! – заметив появившихся в темной части здания людей, с тревогой спросил один из пилотов.

– Ты чего? – удивился второй и осекся.

Гнатенко и Хачубаров уже были достаточно близко, чтобы разглядеть даже оружие у них в руках.

Реакция пилотов на появление незнакомых вооруженных людей была неожиданной. Самый ближний к Гнатенко парень, по-видимому штурман, бросился прочь и сразу получил пулю прямо между лопаток. Второй, не мешкая, отпрыгнул в сторону, метнув в стрелявших какой-то предмет.

Прохоренко, силуэт которого Николай узнал по всклокоченной шевелюре, стоял неподвижно.

Выстрелив в него, он перевел огонь на остальных, начавших беспорядочно метаться в темноте.

Через минуту все было кончено. Из укрытия вышли Ром и Буценко.

– Перетащите трупы в дальний угол и обыщите, – распорядился Гнатенко, делая шаг к лежащему на полу пилоту.

Неожиданно громкий выстрел заставил вздрогнуть и присесть. Почти одновременно позади него кто-то взвыл нечеловеческим голосом.

Догадавшись по вспышке, кто стрелял, Николай разрядил оставшиеся патроны в распластавшийся на полу силуэт.

Сзади слышалась возня и громкие стоны. Он догадался по голосу, что ранен штурман.

– Что с ним? – развернувшись на шум, спросил он.

– Полголовы разнесло! – громким шепотом проговорил Романенко.

Его глаза были широко раскрыты, а руки окровавлены.

– Как?! – ужаснулся Николай и зарычал от злости. Ведь все просчитал до мелочей! Опасаясь наличия у экипажа оружия, позаботился о том, чтобы его люди, не участвующие в расстреле, не пострадали от случайных пуль, приказав им уйти в самый дальний угол и укрыться за кирпичной перегородкой. Кто бы мог подумать, что единственный выстрел агонизирующего человека станет роковым, и именно для штурмана?

Оттолкнув склонившегося над Буценко техника, Гном посмотрел на друга. Левая часть его лица была окровавлена, а увеличившееся вдвое ухо напоминало порванный пополам вареник.

– Ты как?

– Мм... Больно! – скрипя зубами, простонал тот, суча по асфальту ногами.

– Вскользь прошла! – выпрямляясь, облегченно вздохнул Николай. – Забинтуйте его!

С этими словами он направился наружу. Николай опасался, что звук выстрела, который произвел летчик, могли услышать. Однако снаружи было тихо. Восточная часть неба озарилась розовым свечением, на фоне которого были длинные, словно полосы от широкой кисти, облака.

– Как он с забинтованной головой будет? – раздался сбоку голос Хачубарова. – У делегации вопросы возникнут.

– Кто его в кабине увидит? – вопросом на вопрос ответил Гнатенко и показал стволом пистолета на горизонт. – Дождь намечается...

Вернувшись в помещение склада, он открыл сумку с униформой летчиков украинской авиакомпании «Хасеба», работающей в Африке. Она была заранее подобрана по размерам и отглажена.

– Переодевайтесь. Осталось мало времени.

Павел Вольфович Бабичев уже месяц жил, практически не выходя из дома, расположенного на окраине Лондона. Несмотря на это, он был в курсе всех политических событий, происходящих в мире. Его самоизоляция была вызвана неудавшейся попыткой организации теракта в России, провалившейся на самом последнем этапе. Израсходовав уйму денег и оказавшись в международном розыске, он лихорадочно искал возможность быстро и эффективно восстановить свою репутацию в глазах политических кругов Запада. Поэтому безоговорочно взялся за оказание им помощи в ослаблении влияния России на Центральную Африку.

Стоило господину Николосу только заикнуться, что дешевизна предложенных русскими проектов по развитию пищевой промышленности и энергетики в этих регионах ставит под угрозу подписание соответствующих договоров с другими странами, как у Бабичева тут же возник план. У него вообще хорошо работала голова, когда дело касалось его родины. Ее он ненавидел. Она была для него сродни матери-алкоголички, бросающей своих детей на улице, которых он нередко видел, будучи студентом МГУ, экономистом, а потом и крупным бизнесменом. Он нагло, не стесняясь, воровал, пользуясь несовершенством законов, в разработке которых принимал непосредственное участие, платя депутатам Государственной думы большие деньги за голоса. Он финансировал деятельность чеченских боевиков и террористов, когда воровать уже стало невозможно, а надо было бежать, прикидываясь жертвой ФСБ, милиции и прокуратуры, якобы преследующих Павла Вольфовича за политические взгляды. Его небольшая, с залысинами голова работала как компьютер, придумывая новые схемы и механизмы, призванные тормозить экономическое развитие страны, способствовать хаосу и возникновению недовольства властью среди всех слоев населения. Своей внешностью он слегка походил на обезьяну. Особенно когда оставался в одних плавках и, сутулясь, прогуливался вокруг небольшого бассейна, расположенного на первом этаже дома. Волосатая впалая грудь, кривые ножки...

Вошедший в кабинет Хава Собралиев, высокий, статный чеченец с посеребренными сединой висками, кашлянул в кулак. Он знал, что Бабичев заметил его, но специально не подает вида. Физически слабый Паша приучал окружающих его людей к мысли, что он безумно силен, потому как имеет деньги. Причем столько, что их с лихвой могло бы хватить, чтобы приобрести целое государство. Наверняка, если бы страны можно было банкротить, как фабрики и заводы, он уже был бы царем какой-нибудь Либерии. Хотя поднимать экономику – это не в его стиле.

Глядя на склонившегося за письменным столом опального олигарха, Хава представил его на высокой пальме, с которой эта макака бросает в прогуливающегося внизу льва орехи и кривляется. Сравнивать людей с образами зверей было в его стиле. Некоторое время он даже работал в идеологическом секторе при правительстве Дудаева. Себя он, например, видел волком, таким же мудрым и сильным, как тот, который изображен на флаге свободной Ичкерии.

– Паша, хочешь сказать, что не заметил, как я вошел? – наконец не выдержал горец.

– Хава! – Бабичев изобразил на лице радость и, вскочив со своего места, обошел стол, вытянув перед собой руки, словно хотел повиснуть на этом великане. – Когда приехал?

– Только что с самолета, – отстраняясь от опального олигарха, поморщился Собралиев и прошел к стоявшему у стены дивану. – Как в этой Африке люди живут? Печка.

– Рассказывай, – усаживаясь рядом, нетерпеливо потребовал Павел Вольфович.

– Я отыскал в Заире украинский экипаж вертолетчиков, командир которого помогал моему народу в борьбе с неверными.

– Он что, мусульманин? – съязвил Бабичев и издал мало похожее на смех бульканье. – Хохлы ведь христиане, – пояснил он причину своей веселости, вытирая выступившие на глазах слезы.

– Давай договоримся, что ты не будешь меня перебивать, – нахмурился чеченец. – Эти люди – граждане Заира. Но им надоело там находиться. За свою работу они получали по две тысячи долларов в месяц плюс жили на всем готовом. Я предложил им за акцию по пятьдесят тысяч, и они согласились.

– Не мог начать хотя бы с тридцати? – недовольно фыркнул Бабичев и заерзал.

– Странный ты, Паша, – чеченец сокрушенно вздохнул и покачал головой. – Я думал, они больше запросят.

– Хорошо, – Бабичев поморщился. – Что потом?

– Экипаж поставил свое начальство перед фактом, что они хотят слетать на родину. Им организовали что-то вроде отпуска.

– Неужели просто убежать не могли? – удивился Бабичев.

– Как? – задал встречный вопрос Хава. – Угнать вертолет в Конго? Их бы все равно вернули.

– Разве по-другому оттуда уехать нельзя? – Павел Вольфович удивленно захлопал глазами.

– Ага, – чеченец повеселел, – на поезде. Пришлось разыграть целый спектакль с отлетом из Браззавиля на Украину и уже потом в Камерун через Алжир. Это же Африка!

– Ничего не понимаю, – сокрушенно вздохнул Бабичев, одновременно пытаясь в уме прикинуть затраты. – Ладно, рассказывай дальше.

– А что рассказывать? – хмыкнул Хава. – Сейчас они в Яунде. Вчера туда прилетела делегация. Наш экипаж ликвидирует вертолетчиков, которые должны будут обеспечивать ее работу, и вместо первого же полета по стране улетят в Конго. В аэропорту такой бардак, что никто не заметит, как вместо одних на вертолет придут другие. – Выдержав паузу, прикидывая в уме, достаточно ли понятным был рассказ об итогах поездки, чеченец внимательно посмотрел на хозяина кабинета. – Я так понимаю, что ты сам собираешься заняться возвращением заложников домой?

– Неплохо было бы туда слетать и сняться с ними для теленовостей. Представить Россию бессильной в таких ситуациях, – мечтательно закатив глаза, проговорил Павел Вольфович. – Кстати, это не опасно?

– Опасно, – на полном серьезе ответил Собралиев.

К тому моменту, когда небольшой автобус подъехал к стоянке и, вздохнув автоматическими створками дверей, выпустил на бетонку семерых мужчин и одну женщину, экипаж уже находился в кабине вертолета. Техник Романенко переминался с ноги на ногу у трапа. Чеченец остался под навесом. Он должен был войти последним, когда винты уже будут раскручены. Гном опасался, что если это произойдет раньше, то пассажиры могут заподозрить неладное.

Одетые в легкие, с коротким рукавом рубашки и светлых тонов брюки мужчины и молодая женщина в бежевой блузке и такого же цвета юбке направились к вертолету. Почти у всех в руках были либо кейсы, либо папки для документов.

– Может, зря ты их не встречаешь? – покосился на Гнатенко Стас. – Как бы чего не заподозрили.

– Вдруг делегации уже представляли экипаж? – возразил Николай, подключая гарнитуру головных телефонов к разъему.

– Тяжело им придется в такой одежде бродить по джунглям, – хмыкнул Стас, глядя на туфли с высоким каблуком у женщины.

– Привыкнут, – вздохнул Николай. – Ты в окне не маячь.

Вертолет качнуло. Первые пассажиры принялись рассаживаться на сиденья.

– Кто командир? – В кабину через дверь из салона протиснулся молодой мужчина в солнцезащитных очках.

– Я, – развернулся на сиденье Гнатенко.

– Вот список пассажиров, – тот протянул пластиковую папочку.

– Спасибо, – кивнул головой Николай.

– Извините, – собиравшийся уже выйти мужчина неожиданно задержался, увидев Буценко. – У вас проблемы?

Голова штурмана была забинтована, словно у него болел зуб. Под правым глазом появился едва заметный синяк. Ко всему, контуженный ударом пули, он плохо слышал, а в надетых набекрень головных телефонах выглядел забавно.

– Споткнулся и поранил при посадке ухо, – ответил за товарища Гнатенко. – Рана пустяковая, но пришлось забинтовать. Знаете же, какой здесь климат...

Говоря это, он принялся щелкать тумблерами, готовя двигатель к запуску. Очкарик поспешил скрыться в салоне.

На английском языке Гнатенко доложил диспетчеру о готовности к вылету и попросил разрешение на взлет. Он заранее изучил документацию предыдущего экипажа, запомнил позывные и номер борта.

Засопели, всхлипывая, словно давясь, уже горячим воздухом турбины. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее замелькали лопасти. Краем глаза Николай увидел устремившегося к вертолету чеченца.

Взлет и набор высоты прошли нормально. Худшие предположения Гнатенко подтвердились. Вертолет был заправлен на две трети. Это на какое-то время выбило из колеи. Для разворота и возвращения к границе с Конго, а затем – для того, чтобы дотянуть до условного места, требовалось больше керосина. Лететь до Дуалы, где их предшественники планировали дозаправку, было опасно. К этому времени, возможно, обнаружат тела летчиков, которых они не удосужились хорошо спрятать.

– Ром! – окликнул он техника, в задачу которого входило вместе с Хачубаровым, как только станут заметны маневры, навести в пассажирском салоне шухер. – Приступай! – Он посмотрел на Буценко: – Снижаемся до двухсот и меняем курс.

– Понял! – Морщась от боли, Стас принялся колдовать над лежащей на коленях картой.

Тем временем, прихватив с собой спрятанный за перегородкой автомат, Романенко вернулся в салон.

– Внимание сюда! – Стараясь перекричать шум двигателя, он потряс перед собой «АКСУ». – Вертолет захвачен! С этого момента вы объявляетесь заложниками. Всем оставаться на своих местах!

Одновременно в конце салона поднялся со своего места Сулим. В руках у него появился пистолет.

Для убедительности Ром щелкнул предохранителем и передернул затвор, дослав патрон в патронник. Самодовольно улыбнувшись, довольный произведенным на замерших в оцепенении пассажиров эффектом, он вернулся на свое место и заглянул в кабину.

– Как у тебя? – Гном повернул в его сторону мокрое от пота лицо.

– Нормально! – стараясь перекричать шум двигателя, подмигнул ему Ром.

– Обыщите их!

– Понял! – Юрий посмотрел в салон.

Сулим безо всяких подсказок вытряхивал из папок документы. Найденные сотовые телефоны бросал на пол и разбивал каблуком. Забирал портмоне. Пассажиры растерянно следили за его действиями. Никто не решался даже заговорить. Закончив свое занятие, чеченец вернулся на заднее сиденье и, окинув салон настороженным взглядом, пересчитал отобранные деньги. Сунув их в карман, стал изучать документы.

Прошло около часа с того момента, как они развернулись к границе. Рому наскучило сидеть. Пассажиры вели себя смирно, лишь изредка обмениваясь между собой незначительными фразами. Они даже не пытались узнать, куда летят. Гул двигателей не позволял им разговаривать тихо, а кричать они опасались.

Бросив взгляд в кабину, Ром поднялся и направился к Сулиму. Не терпелось узнать, каких птичек они везут и сколько чеченец отобрал денег. Он добрался до середины салона, как вдруг заметил, что один из заложников спрятал за спину руку с предметом, похожим на трубку сотового телефона.

– Не понял! – протянул он и развернулся к нему. – А ну покажи, что у тебя там?

Лицо мужчины сделалось злым. Вместо того чтобы выполнить требование, он бросился на Рома.

Вцепившись в автомат, он повалил техника на пол. Зажмурившись от боли в затылке, Ром нажал на спусковой крючок. Очередь пошла в потолок. Напавшему на него мужчине затвором отбило руки. Охнув, он завалился рядом. Одновременно вертолет начало трясти, а к шуму работающей турбины прибавился нехарактерный вой. Воздух салона заполнил запах пороховых газов и горящей пластмассы.

Поднимаясь на ноги, Ром ударил магазином в грудь скорчившегося от боли в руках нападавшего и посмотрел вверх. Пули, по-видимому, попали в двигатель и повредили топливопровод. Он зло выругался, с ненавистью посмотрел на виновника случившегося, затем перевел взгляд на сидящих с застывшими от ужаса лицами остальных пассажиров и вне себя от ярости бросился к двери. Оттолкнув ее в сторону, морщась от встречного потока воздуха, глянул вниз. Под ними простиралось сплошное зеленое море. Сбоку, словно соревнуясь в скорости, неслась похожая на гигантскую стрекозу тень вертолета. Он развернулся к виновнику стрельбы. Округлив глаза, мужчина принялся мотать головой. Храбрец догадался, что его решили выбросить.

«Сразу убью двух зайцев, – мелькнула в голове у Романенко мысль. – Во-первых, на его примере другим покажу, что рыпаться не стоит, а во-вторых, избавимся от лишних килограммов».

Схватив несчастного за ноги, он принялся тащить его к двери. Цепляясь за все, что попадало под руку, мужчина то ли от напряжения, то ли от страха орал. Ром почти подтащил его к двери, когда тот неожиданно согнул ноги в коленях и резко выпрямил. Ром полетел спиной вперед в открытую дверь, чудом ухватившись в последний момент за крепление аптечки. Рассвирепев, он перескочил через мужчину и со всей силой сунул стволом автомата ему в глаз. Вскрикнув, тот зажал ладонями лицо. Обхватив его уже сзади за туловище, Ром толкнул бедолагу к двери, придав ему ускорение ногой в спину. Парень улетел.

Романенко утер выступивший на лбу пот и оглядел пассажиров. Одного взгляда было достаточно, чтобы быть уверенным: больше никто не попытается бузить. Самодовольно улыбнувшись чеченцу, который одобрил его поступок, показав большой палец, он закрыл дверь и направился в кабину.

– Ты что творишь! – заорал при его появлении Гнатенко. – Зачем выбросил его?

– Если бы не я его, то он меня, – буркнул Романенко и скользнул взглядом по приборам. Стрелка топливомера приближалась к критической отметке.

– Дотянем? – зачем-то спросил он, заранее зная ответ.

– Границу бы перепрыгнуть, а там, глядишь, где-нибудь сядем, – сквозь зубы процедил Гнатенко. – Что ты там наделал? Керосин жрет, как в прорву.

– Случайно, – виновато шмыгнул носом Ром и вернулся в салон.

Приземление было далеко не идеальным. Они в буквальном смысле рухнули на заболоченный участок джунглей, ошибочно приняв его за поляну. Стойки шасси сразу утонули в грязи, и выбираться наружу приходилось из уже почти затопленного на одну треть вертолета.

Глава 2

Телефонный звонок вырвал генерала Родимова из какого-то кошмарного сновидения в тот самый момент, когда должно было произойти что-то страшное. Протягивая руку к установленному у изголовья аппарату, он еще ощущал остатки ужаса, вызванного никогда не отдыхающим подсознанием. Сердце колотилось, словно хотело пробить грудную клетку и броситься прочь от своего уже немолодого хозяина, продолжающего воевать во сне.

– Слушаю, Родимов, – покосившись на разбуженную жену, прохрипел он, одновременно вытирая свободной рукой покрывшийся испариной лоб.

Звонил дежурный по управлению. Представившись и назвав пароль, назначенный на текущие сутки, он сообщил, что начальника отдела планирования и проведения специальных операций ГРУ требует к себе генерал-полковник Краснов, непосредственным подчиненным которого был Федор Павлович.

Посмотрев на серые квадраты окон, затем на светящийся циферблат электронных часов, он чертыхнулся. Было четыре утра. Экстренный вызов в такое время означал одно: случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Сейчас едешь? – Супруга, привыкшая к подобным исчезновениям мужа, встала, накинула халат и, не дожидаясь ответа, направилась в кухню.

От дачи, где был поднят с постели звонком, до управления по пустынным улицам столицы Федор Павлович доехал за сорок минут. Свернув с Хорошевского шоссе, оставил машину перед КПП, откуда пешком отправился через дворик с елями и начавшими ронять свои желтые листья тополями. Быстро пройдя по дорожке мимо обелиска военным разведчикам, вбежал по ступеням и проскользнул в услужливо открытую дневальным дверь фойе. Оказавшись в просторном вестибюле с мемориалом героев военной разведки в глубине, не направился к лифтам, а прямиком двинул по лестнице. Вбежав на седьмой этаж, поймал себя на мысли, что появилась одышка, однако тут же забыл про нее, зашагав по длинному коридору со множеством дверей по обе стороны, без привычных для учреждений табличек.

Краснов в кабинете был один. Он сидел за большим письменным столом, с установленным на нем жидкокристаллическим монитором компьютера и множеством телефонов.

Сзади на стене гербы России и Вооруженных сил, слева флаг, справа пластиковая доска с маркерами.

– Здравия желаю, – Родимов выжидающе посмотрел на шефа, пытаясь угадать по его лицу степень беды, из-за которой он уже на рабочем месте.

В том, что произошло чрезвычайное происшествие, Федор Павлович не сомневался. Не первый год в ГРУ. Кроме того, еще с вечера начало одолевать предчувствие какого-то события. В совокупности с тревожным сном, который сейчас не мог вспомнить, можно в очередной раз констатировать факт развития экстрасенсорных способностей. Причем в отличие от других качеств, таких, как быстрота реакции, физическая выносливость, память и зрение, которые с возрастом притуплялись, эта обострялась и с годами становилась все сильнее.

– Проходи, Федор Павлович, – шеф указал рукой на один из стульев, стоящих по обе стороны длинного стола для совещаний. – Присаживайся.

Родимов подчинился.

Краснов некоторое время смотрел на Федора Павловича, словно взвешивая в уме, доверять ли ему решение вопроса, который послужил поводом встретиться в столь ранний час. Впрочем, это у него был просто такой вид.

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить группу Филиппова для срочной переброски в Камерун?

– Они совсем недавно отчитались по последней операции, – опешил Родимов. – У меня есть Денисов. Его люди уже месяц как вернулись с Северного Кавказа.

– Филиппов знает Африку, – возразил Краснов. – К тому же задача больше подходит к его профилю.

– Опять террористы? – удивился Родимов.

– Какие-то отщепенцы захватили в заложники восьмерых граждан России. Пятеро из них представители различных министерств, двое – сотрудники департамента по туризму и спорту, один юрист. Они прибыли туда по официальному приглашению, готовить почву к предстоящим переговорам о расширении сотрудничества. Среди них одна женщина. – Краснов взял в руки карандаш и принялся выводить на листке какие-то кружки. – Сколько человек сейчас в группе «Кавказ»?

– По штату – двенадцать, – пожал плечами Родимов. – Старший лейтенант Батаев находится на лечении после ранения в Кавале, соответственно налицо – одиннадцать.

– Объявляй сбор на четырнадцать ноль-ноль сегодня. Я пока подготовлю информацию и согласую варианты их отъезда.

– Вопрос уже решен окончательно? – на всякий случай уточнил Родимов.

– Да, – кивнул головой Краснов и посмотрел на окно. – У нас мало времени.

Антон Филиппов только закончил загружать багажник внедорожника всем необходимым для отдыха на природе, когда на поясе запиликал сотовый.

– Это я, – как всегда, не называя своего имени, заговорил Родимов в трубке. – Твоих уже всех оповестили, в четырнадцать быть на базе.

– Черт! – не удержался Антон. – Только собрались за город. Что-то серьезное?