Супербомба Самаров Сергей

Подъехавший «Мицубиси Паджеро» как раз и остановился так, как я с опаской предполагал. Закрыл видимость со стороны детского парка, поставив сложную задачу перед капитаном Рустаевым. Но Вениамин человек опытный. Судя по тому, что ничего не произошло, Вениамин правильно сориентировался. А отставной подполковник Сапожников, кажется, чего-то ждал. Он тоже человек, несомненно, опытный и на всякий случай выдержал паузу. И только потом тихо открыл свою дверцу, вышел и открыл дверцу «Мицубиси Паджеро». Оттуда выбрался человек, которого я даже в вечернем сумраке узнал сразу. Это был уже настоящий Олег Юрьевич Изотов. Его начальник охраны дверцу за шефом закрыл сам, сел в «Мицубиси», и вторая машина сразу отъехала. Но не слишком далеко. Остановилась метров через пятьдесят и заняла ожидающее положение у бордюра. Все же Владимир Викторович не до конца мне поверил. А если не до конца поверил, то следовало бы ему вообще рядом оставаться, потому что сейчас он уже на такой дистанции, что в случае обострения ситуации будет не в состоянии помочь шефу. Впрочем, вполне возможно, что я не прав. Допускаю вариант, при котором Сапожников просто дожидается Изота, чтобы потом куда-то вместе с ним отправиться.

– Ну что, подрастающий заказной убийца, – усмехнулся Олег Юрьевич. – Первую проверку ты прошел. Попробуем с тобой договориться. Так ты утверждаешь, что не убивал Мамону.

– Сразу точки расставим, – предложил я, стараясь не допустить его главенства в разговоре. В данном случае должны разговаривать партнеры, но никак не большой начальник со случайным назойливым просителем. – Я не подрастающий заказной убийца. Я – старший лейтенант спецназа ГРУ. Если бы у меня была необходимость, я убрал бы Мамону без следа и уж тем более не оставил бы при себе оружие убийства. Это прокол дилетанта. В мировой практике все киллеры бросают оружие на месте преступления, и не случайно. Все под богом ходим. Сделаешь дело, уйдешь. Случайная машина из-за угла выскочит, собьет, а при тебе пистолет найдут, тот самый. Это только один из вариантов. И таких вариантов множество.

– Значит, говоришь, менты пистолет подсунули? – Олег Юрьевич сразу неумно показал, что в машине стоит «прослушка» и он негласно «присутствовал» при нашем разговоре с подполковником. То есть, что подполковник Сапожников и сейчас прослушивает наш разговор. Видимо, аппаратура слабая, и он вынужден держать короткую дистанцию. Потому и не уехал. И я решил моментом воспользоваться и заработать себе очки в мнении начальника охраны, который, естественно, должен иметь влияние на своего шефа.

– А ты спроси подполковника Сапожникова. Подполковник спецназа ГРУ – это не просто подполковник. Он сам имеет подготовку, кратно мою превосходящую, но и мою оценить тоже сможет. Знает, что представляет собой старший лейтенант того же спецназа. Он тебе объяснит, что я такого прокола допустить не смог бы физически. Даже простая привычка сработала бы. Автоматический навык.

– Вот я и говорю, менты подсунули?

– Это один из вариантов. Второй допустимый – в мое отсутствие вскрывали квартиру и подложили туда пистолет, чтобы менты нашли его. Хотя первый вариант мне больше нравится.

– Почему?

– Процесс обыска. Все слишком скучно было. К шкафу сразу не подходили. Потом подошли, нашли и обыск прекратили. У меня впечатление сложилось, что они знали, где и что искать, а до этого комедию ломали. Все трое.

– Их трое было?

– Был еще СОБР – группа захвата. Но те в стороне стояли. Вернее, с двух сторон от меня. Чтобы я фортель не выкинул. А обыск три мента проводили. Капитан. Как его?..

– Севастьянов.

– Да. Он потом меня допрашивал. Тоже не сразу. Сначала пистолет на баллистическую экспертизу отправили, идентифицировали ствол, а я в «обезьяннике» ждал. Только и экспертизу сделали подозрительно быстро. Короче, не понравилось мне, как менты работают. Что-то там было не так...

– Возможно, – Олег Юрьевич на минуту задумался, потом повторил: – Возможно, ты и прав. Этот Севастьянов и мне не нравится. Я вообще ментов не люблю, а жадных ментов не люблю многократно.

– А он жадный? – спросил я.

– Блатные его Копилкой зовут. Что найдет в карманах подозреваемого в момент задержания, все в свой карман перекладывает, даже мобильники, и в протокол не пишет. Когда-нибудь на этом погорит.

– Тогда он меня не простит, – я засмеялся.

– Что он не простит? – не понял Олег Юрьевич.

– Я перед уходом часы с него снял, чтобы во времени ориентироваться, – мои часы у дежурного, который личный обыск проводил, остались, и кошелек еще позаимствовал. На мелкие карманные расходы деньги тоже необходимы. Даже на городской транспорт.

– Сколько там было?

– Полторы тысячи с какой-то мелочью. Если учесть, что я не пью, мне этого на некоторое время хватит.

– Странно, что это не занесено в протокол, – заметил Изот. – Это совсем не в стиле капитана. Он каждую копейку считает. Про часы там есть. А про кошелек ни слова. Как, кстати, ты его свалил? Что-то в чай подсыпал?

Я отметил про себя фразу Олега Юрьевича о протоколе. Протокол я не читал, но предполагал, что деятельность вора была отмечена там полностью. Кошелек, кстати, я выбросил в кусты недалеко от городской ментовки, естественно, переложив содержимое в карман. И причина, по которой капитан промолчал о пропаже кошелька, меня заинтересовала. Но над этим предстояло потом подумать. Пока же следовало закончить разговор и прийти, желательно, к согласию о сотрудничестве.

– Нет. Я не люблю пользоваться химией. Все проще. Мой отец – врач-психотерапевт. И я уже в школе начал изучать гипноз. Потом занялся этим всерьез. Причем самым экзотическим и малоизученным его видом.

– Каким?

– Цыганским. Когда внушение передается не только словами, но и взглядом. Слова только образуют определенный тон, способствующий суггестии и создающий условия для раппорта. А основное влияние передается с помощью глаз.

Я не сказал, разумеется, что и слова, когда уже эффект суггестии достигнут, играют важнейшую роль. И я этим воспользовался на случай следующей встречи с капитаном Севастьяновым. Я приказал ему запомнить контрольную фразу, после которой он будет слушаться меня безоговорочно. То есть арестуют меня снова, приведут к Севастьянову, и я условной фразой введу его снова в трансовое состояние. И тогда он сам выведет меня и отпустит.

– Для меня это все темный лес, – признался Изот. – Ты меня сейчас, кстати, не гипнотизируешь? Можешь не пытаться, я не поддаюсь на такие штучки.

– Во время сеанса мне лучше смотреть в глаза. Тогда у меня хорошо получается.

Олег Юрьевич головой тряхнул, словно сбросил с себя какое-то наваждение, хотя я и не пытался проводить внушение.

– Ладно. Значит, ты предлагаешь свои услуги, – он очень ловко попытался поставить дело так, как оно было бы ему выгодно.

Я в ловушку не попался и ответил на такие слова легкой усмешкой.

– Нет. Услуги предлагать я не собираюсь, это не мой профиль работы. Я предлагаю только взаимовыгодное сотрудничество. Насколько я знаю, многие на тебя чуть не пальцем показывают. Ты – один из подозреваемых даже для ментов. Не случайно первое, что спросил у меня Севастьянов – давно ли мы с тобой знакомы.

– Этого не было в протоколе.

– Он вообще не писал протокол.

– Я сам смотрел начало протокола. Начало твоего допроса.

– Он только «шапку» заполнил с моими данными. Потом сказал, в чем меня обвиняют. И спросил про тебя.

Я не импровизировал. Этот вариант разговора просчитывался психологами ГРУ. Мне необходимо было натравить сначала Изотова на Севастьянова, потом встретиться с Севастьяновым и натравить капитана на Изотова. Чтобы один прикрывал меня от другого и оба помогали мне с двух разных сторон, не докладывая друг другу о сотрудничестве со мной.

– В принципе я этого ожидал, – неожиданно легко согласился Олег Юрьевич.

Такое согласие означало только одно – Изот потому и проявлял повышенную активность по моему поиску, чтобы от себя отвести необоснованные подозрения. А что они необоснованные, мы оба знали хорошо. И я продолжил разговор в том же ключе:

– Не ожидать этого было трудно. Но я могу считать, что мы достигли принципиального соглашения о сотрудничестве?

– Можешь считать, – согласился он, думая о другом. – Ты где остановился?

– Пока нигде. Я отлеживался на даче у Виктора.

– Я Хоме позвоню. Можешь там и дальше отлеживаться, если больше негде. Негде?

– Негде, – подтвердил я.

– Что тебе от меня надо?

– Мне нужен человек из близкого окружения Мамоны. Не из крутых, а из деловых. Кто в курсе всех его последних дел и последних встреч...

– Кажется, здесь я тебе смогу быть полезным. Я найду такого человека. Что еще?