Полночь в музее Волынская Илона
– А Пилипенко грязный!
– Ну, а экзамен-то?
– Экзамен? Пусть еще через пять лет приходит.
Вадька представил себе выражение лица Пилипенко, когда он увидел, кто его экзаменатор, и тоже расплылся в радостной ухмылке. Дав приятелям насладиться новостью, Мурка скомандовала:
– Пошли! Делать так делать. Я тут под предлогом экзамена кое-какое снаряжение до завтра позаимствовала.
Они дружно зашагали к музею, прошли мимо широкой лестницы парадного входа и свернули за угол.
– Переберемся? – спросил Сева, внимательно оглядывая высокую фигурную решетку, отгораживающую дворик с каменными истуканами от улицы.
– Идем только я и Вадька. На грабеж толпой не ходят. Я доставляю нас внутрь, Вадька вскрывает замки, а младенцы, гуси и прочее народонаселение нам там без надобности. Вы остаетесь на шухере, – строго заявила Мурка, – ждать будете здесь, возле решетки, если найдем что ценное, мы вам передадим. Услышите шум, свистните.
Минутку они постояли, неуверенно глядя друг на друга.
– Начали, что ли? – нервно хмыкнул Вадька.
Мурка пожала плечами и подошла к забору. Внимательно оглядела узор старинной ограды. Схватилась за лепесток чугунного цветка, оперлась о завиток… и, цепляясь руками и ногами, быстро-быстро поползла. Через минуту она уже была наверху.
Вадька восхищенно вздохнул. Такое он видел только в цирке. На фоне звездного неба вырисовывался стройный девчоночий силуэт. Мурка стояла на тоненьком крае ограды, стояла словно на ровном месте, не шатаясь, и казалось, не испытывая ни малейших затруднений.
– Очуметь можно, – пробормотал Севка, и Вадька согласно кивнул.
Мурка размотала обернутую вокруг талии веревку с узлами. Закрепив ее на ограде, сбросила вниз.
Вадька на уроках физкультуры больше тройки за лазанье по канату в жизни не получал. Но опозориться на глазах девчонки невозможно, и, сцепив зубы, Вадька схватился за веревку и полез наверх. Поднялся он хоть и не так грациозно, как Мурка, но все-таки вполне успешно. Девчонка крепко схватила его за пояс.
– Отпусти! – пробормотал Вадька. – Сейчас сама свалишься!
– Я?! – с презрительным удивлением переспросила Мурка и фыркнула, словно рассерженная кошка, но ремень отпустила.
Вадька подтянулся и наконец уселся на верхнюю перекладину забора. Осторожно поглядел вниз.
Там, внизу, белели запрокинутые лица Севки и Катьки. Вадька судорожно глотнул и крепко вцепился обеими руками в край забора.
– Спускаться будешь или ночевать тут останешься? – поинтересовалась Мурка.
Вадька поглядел на нее почти с ненавистью.
– Лезешь или я сама? – Мурка нетерпеливым движением перекинула веревку на другую сторону забора.
– «Сама»! – хрипло передразнил Вадька. – Интересно, как ты сама в музей попадешь? Кто тебе дверь откроет? Сама она! – Бормоча, будто старый дед, Вадька с усилием оторвал руку от забора, вцепился в веревку и начал спускаться.
Ноги скользили по чугунным завиткам, веревка драла ладони, а земли все не было и не было, пока неожиданно она словно сама не кинулась под ноги, больно стукнув Вадьку по пяткам.
Облегченно вздохнув, Вадька сделал шаг. Веревка сразу же улетела наверх – Мурка переправляла их снаряжение.
Тем временем Вадька быстро перебежал через дворик и остановился перед железными дверями с кодовым замком. Вынул из кармана маленькие плоскогубцы и бережно подцепил первую клемму сигнализации. Через ограду за ним с жадным интересом следили Сева и Катька.
– Чего уставились? Не видели, как двери взламывают? – цыкнул Вадька на болельщиков.
– Не видели! – согласилась Катька. От восторга она сияла в темноте словно фонарик.
– Сторожить кто будет? А ну быстро каждый в свой конец улицы!
Горестно вздыхая и ежеминутно оглядываясь, Севка с Катькой разбрелись в разные стороны.
Мурка аккуратно спустила мешок со снаряжением и соскользнула сама.
Вадька нетерпеливо выхватил из мешка свой драгоценный компьютер и кинулся к дверям.
– Замочек хороший, солидный, вот только шифр всего из пяти цифр. Вот эта блестит, и эта тоже. Значит, прикасаются часто. Как же они так неосторожно, ай-яй-яй. 3… 8… А остальные найдем, сейчас-сейчас… – качая головой, бормотал он и отстучал команду. На экране заплясали наборы пятизначных чисел. Каждый из предложенных компьютером вариантов Вадька опробовал на двери и переходил к следующему.
Поглядев немного на Вадькину работу, Мурка заскучала и, усевшись на древний каменный саркофаг, принялась, подсвечивая себе фонариком, изучать изображение похоронной процессии, вырезанное на его крышке.
Наконец послышалось тихое гудение, замок щелкнул, и дверь отворилась. Немедленно позабыв о древностях, Мурка бросилась к открывшемуся входу. Старательно светя на ступеньки металлической лестницы, они спустились вниз, прошли коридором и остановились перед кабинетом Спеца.
– Сказку про Кащея Бессмертного помнишь? – спросил Вадька, доставая набор отмычек. – «Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…» Сейчас так же будет, – и он приступил к замку кабинета.
После недолгой возни дверь открылась. Внутри царила кромешная темень. Пошарив лучом фонарика, Мурка нашла выключатель. Свет залил уже знакомый им стерильный офис. Письменный стол сиял чистотой и абсолютной пустотой. Его замок тоже недолго сопротивлялся напору Вадькиной отмычки. Из правого верхнего ящика была извлечена связка ключей.
– Во порядок у человека, – прокомментировала Мурка. – Любая фиговина четко на своем месте, точно знаешь, где что лежит. У меня ни один грабитель ключей бы не нашел, я и сама не всегда знаю, где их искать.
Вадька тем временем засовывал в замочную скважину сейфа один ключ за другим. На седьмом их ждал успех, ключ провернулся.
– Сейчас кто-нибудь заявится, скорее всего сам Спец, – сказал Вадька.
– С чего ты взял? – В голосе Мурки звучал испуг.
– Так всегда в детективах бывает: стоит вскрыть сейф, как тут же неожиданно появляется злодей, и главному герою приходится прятаться.
– Не морочь мне голову…
– Ага, а почему тогда в коридоре шаги? И как раз сюда!
Мурка прислушалась и побелела от ужаса. Кто-то шагал по коридору уверенной хозяйской походкой. Страх придал ребятам силы, и они действовали слаженно, будто много раз тренировались. Вадька запер сейф и стол, Мурка выключила свет, и, натыкаясь друг на друга в темноте, они бросились в единственное укрытие – под стол.
Сопя и толкаясь, им удалось втиснуться в небольшое пространство. Вадькина спина упиралась в столешницу, Муркин локоть давил ему под ребра, а ее коленки впечатывались в нос. Он подумал, что, кажется, обнаружил единственную черту, которая ему в Мурке по-настоящему не нравилась: у нее оказались ужасно острые локти и колени.
Под столом ребята оказались очень вовремя. Они еще возились, устраиваясь, когда дверь открылась, шаги протопали прямо к столу, отодвинулся стул, и под столом появились ноги в черных туфлях. Носки туфель почти упирались в мальчика, стоило их владельцу чуть-чуть вытянуть ноги, и он бы точно наткнулся на Вадьку.
У них над головами сняли трубку телефона. Судя по всему, пришелец был крайне раздражен: он так яростно тыкал пальцем в кнопки, что те отвечали ему испуганным писком. Донесся отдаленный звук зуммера, и недовольный голос Спеца произнес:
– Где вы шляетесь, сколько еще я должен ждать?
Некоторое время из трубки слышалось неразборчивое бормотание. Видимо, собеседнику удалось немного смягчить гнев начальства, потому что уже менее раздраженным тоном Спец сказал:
– Хорошо, я все понял, только будьте любезны в будущем при каких-либо накладках сообщать мне сразу. Запомните, я не люблю неаккуратности. Очень сильно не люблю. Сперва вы слишком торопитесь со старухой, а теперь, когда промедление смерти подобно, у вас моторы, видите ли, барахлят, – голос его был преисполнен занудной угрозы. Если бы Вадьке кто сказал про подобный немыслимый гибрид, он бы не поверил, но вот сейчас слышал собственными ушами и изумлялся. Спец отчитывал подчиненных долго и тоскливо, словно уставший учитель, которому все на свете надоело, но при этом от него веяло такой зловещей силой, что занудность становилась просто страшной. Вадька почувствовал, как по его спине скользнул холодок.
Спец помолчал, выслушивая очередной поток извинений, затем уже совсем спокойно продолжил:
– Не стоит спорить со мной, многоуважаемый Виктор Григорьевич, я вас не виню, никто не мог знать, что там шныряют излишне любопытные детишки, хотя ваши методы мне кажутся несколько вульгарными… – в голосе Спеца появилось легкое раздражение. – Однако факт остается фактом, нужно как можно скорее убрать товар из страны. Да, документ готов. Пусть Григорий сейчас же за ним подъедет, я встречу его на ступеньках у входа. И отправляйтесь немедленно, вы должны быть на месте максимум через три дня. Запоздаете – вычту из вашей доли. Нет, ни завтра, ни в воскресенье меня не ищите, меня не будет. Да, уезжаю, хочу пару дней отдохнуть. Все, жду.
Спец повесил трубку, вытащил из ящика какие-то бумаги, долго шелестел ими, наконец поднялся, выключил свет и вышел. Слышно было, как он удаляется по коридору. Едва живые Вадька и Мурка, охая, выползли из-под стола.
– Ты поняла? – не подымаясь с четверенек, зашипел Вадька Мурке в ухо. – Это ведь он о Луше говорил! А любопытные детишки – мы с тобой. Интересно, кто такой Виктор Григорьевич? Я совсем недавно его имя слышал, но не могу вспомнить, от кого. Ладно, Остапчук может спать спокойно – к нему на виллу мы ломиться не станем. Вот он, Спец, как мы с самого начала думали, и он хочет вывезти Лушину коллекцию уже сегодня! И бумаги для таможни у него готовы! Так что я пока тут пошарю, а ты беги к нашим, пусть дождутся этого Григория и любой ценой отнимут у него документ. Слышишь, любой ценой!
Не задавая лишних вопросов, Мурка выскользнула за дверь. На всякий случай не включая фонарик, она прижалась спиной к стене и тихо, но быстро пробралась к выходу. Мурка осторожно выглянула во двор и, убедившись, что их врага нет поблизости, выбралась наружу. Прижавшись к решетке, она негромко окликнула Севу. Из темноты тут же материализовался встревоженный пацан. За его спиной маячили Катька и гусь. Отчаянным шепотом Мурка изложила друзьям ситуацию.
– Черт, как же я их задержу? – вскричал Сева и тут же испуганно зажал себе рот. – Я тебе не Рэмбо, бандитов штабелями укладывать, – уже тоже шепотом продолжил он.
– Давай мы их, как Карлсон, привидением напугаем, – влезла Катька.
– Иди ты со своим Карлсоном, – досадливо отмахнулся Сева и вдруг застыл, взгляд его остановился. – Карлсон, говоришь? Вот и не верь пословицам, а ведь устами младенца и вправду глаголет истина. Слышь, Мурка, Вадька рассказывал, когда вы в прошлый раз в музее были, там дедок фосфорной краской что-то малевал? Поищи, вполне возможно, он банку там же и бросил. Если найдешь, тащи сюда. И сними с окна гардину.
В Боевой Школе Мурку учили доверять товарищам и не тратить время на вопросы, поэтому она подчинилась, не раздумывая. Пробежав темными коридорами, она выскочила в холл и испуганно замерла. Громадная дубовая дверь была открыта, на ступенях спиной ко входу стоял Спец. Слабо мерцал огонек его сигареты. Успокоив дыхание, Мурка бесшумно прокралась у него за спиной к парадной лестнице. Нарисованные на трансформаторном щите череп и кости тускло светились в темноте. Банки с краской нигде не было видно. Мурка заглянула во все углы и думала уже возвращаться, когда заметила рядом с комнатушкой охранников еще одну узенькую дверцу, запертую снаружи на засов. Мурка распахнула ее и, прикрывая фонарик рукой, посветила внутрь. В крохотной каморке стройными рядами стояли метлы, щетки и ведра. Здесь же обнаружилась и вожделенная банка. Прихватив на всякий случай еще и кисть, девчонка побежала обратно.
Перед закрывавшей коридорное окно гардиной она остановилась. Легкий тюль шевелился на сквозняке. Махнув на все рукой (семь бед, один ответ!), Мурка вскочила на подоконник, отцепила гардину и поволокла ее во дворик.
– Классно мы культуру защищаем, – пробурчала она, передавая свою добычу Севе. – У музея и так средств нет, а мы у них еще и занавеску сперли.
– Ничего, зато если нам все удастся, у них появятся новые экспонаты.
– Зачем тебе гардина? – спросила Мурка.
– Устрою им помесь Карлсона с собачкой Баскервилей, – зловеще улыбнулся Сева и скрылся во мраке.
Так и не узнав ничего конкретного, Мурка помчалась обратно в подвал. В кабинете Спеца была распахнута дверь и горел свет. Вадька склонился над разбросанными по столу официальными бланками, уже знакомым журналом, еще какими-то бумагами. Мурка собиралась устроить парню нагоняй за неосторожность, но его сияющий взгляд заставил ее остановиться.
– Я все нашел! Видишь, вот бланки для заключений экспертизы, они все до единого номерные: например, 54-й, потом 55-й и так далее. Когда отметка о проведенной экспертизе делается в журнале, обязательно записывают номер бланка. Теперь смотри сюда. Журнал очень старый, записи в нем велись еще задолго до того как Спец стал проворачивать свои делишки. Вот отметки шести-пятилетней давности, и всюду номера бланков идут по порядку. Теперь берем те, что внесены после того, как Спец стал начальником отдела. Сперва все гладко, запись за записью, номер за номером. Два с половиной года назад появляется первый пробел: номера двух бланков отсутствуют. Дальше такая же петрушка каждые три месяца, – Вадька торжествующе пристукнул кулаком по столу. – Великолепная косвенная улика, с этим уже можно и к ментам идти. Посмотрим, как Спец сумеет объяснить, куда делись недостающие бланки, особенно если сопоставить время появление пробелов и время, когда его грузовички катили через таможню.
– Так забираем? – Мурка подставила сумку.
Вадька удивленно воззрился на нее:
– С ума сошла? Если мы возьмем тетрадь и бланки из сейфа, они тут же перестанут быть уликой, Спец сможет сказать, что они подделаны. Все должно остаться здесь, чтобы менты доказательства прямо из кабинета преступника извлекли.
– Так какого лешего мы музей взламывали? Чтобы ты мог журнальчик полистать? – озлилась девчонка.
– А вдруг бы мы ошиблись в наших подозрениях? Следовало проверить, – видя ее разгневанную физиономию, Вадька поспешил добавить: – Ты не боись, мы к майору с одними разговорами не пойдем. У Спеца ксерокс есть.
– Совсем одурел! Ксерить он тут будет! Спец сейчас вернется и самих нас так отксерит!
– Мы тут с тобой скандалим – только время теряем, – невозмутимо ответил Вадька. – Иди подежурь у двери, я быстро.
Бормоча под нос ругательства, Мурка поднялась по лестнице и уселась на пороге. Вскоре из глубины подвала донеслось равномерное гудение копировального аппарата, потом оно стихло. Прошли бесконечные пять минут, когда на лестнице послышался топот и появился Вадька, волочивший сумку с их оборудованием.
– Я все сложил как было и закрыл, – бросил он на бегу. Они захлопнули дверь и выскочили во дворик. Вадька подбежал к забору и остановился. От одной мысли, что сейчас придется снова лезть на трижды проклятую ограду, его начало тошнить.
– Ладно, – сжалилась над ним Мурка, – возвращаемся в здание, через окно вылезем.
Радостный Вадька как вихрь влетел в коридор. Мурка открыла окно и спустила вниз снаряжение. Потом Вадька соскользнул по канату. Мурка уходила последней. Собрав все веревки, она бросила их Вадьке, потом выбралась на узкий подоконник и просто спрыгнула. Сыщики едва успели подобрать свое оборудование, как вдруг через открытое окно послышался голос Спеца, возвращающегося после встречи с неизвестным Григорием:
– Надо же, разлюбезные сотруднички окно не закрыли! Как всегда, или ничего не делаем, или уж так сделаем, что лучше б и не делали! Вандалы, варвары, а не народ!
Вадька и Мурка прижались к стене. Спец высунулся в окно, оглядывая улицу. К счастью, широкий подоконник закрывал от его взгляда распластавшихся по стене нарушителей музейного спокойствия. Еще некоторое время пожаловавшись луне и пустой улице на несознательность нынешних людей, Спец удалился.
– Хорошо еще, он не врубился, что гардина исчезла.
– Почему гардина исчезла? – спросил Вадька.
– Севе понадобилась. Что-то он задумал, чтобы документ на вывоз отобрать. Если поторопимся, может, успеем посмотреть.
Они бегом выскочили на площадь. Второй член шайки мебельных бандитов как раз сворачивал в переулок. И почти сразу же оттуда донесся дикий нечеловеческий крик. Ребята переглянулись, дружно выдохнули: «Севка!», и рванули посмотреть, что же такое жуткое сумел придумать их изобретательный друг.
Получив от начальства необходимую бумажку, Григорий тщательно уложил ее в портмоне, раскурил сигарету и не спеша направился к гаражам, где его уже давно поджидал Кислый и шоферы грузовиков. Хоть ему и было велено возвращаться бегом, Григорию совершенно не хотелось торопиться. После дневной жары, шума, вони тысяч машин прогулка по прохладным тихим ночным улицам была истинным удовольствием. Беззаботно насвистывая и стараясь дышать полной грудью, Григорий свернул в переулок и замер…
Плавно скользя между домами, с небес спускалась некая белесая неопределенная масса. Больше всего масса напоминала огромную морскую медузу. Верхняя часть «медузы» состояла из более плотного вещества, снизу болтались неопрятные лохмы. «Медуза» колыхалась, меняла форму и светилась собственным неземным светом, ее спуск сопровождался тихим шелестом, похожим на шелест птичьих крыльев. Сдавленно охнув, Григорий повернулся, собираясь бежать, но понял, что опоздал. За его спиной стояла такая же белесая светящаяся фигура. Фигура была абсолютно неподвижна, но при этом излучала настолько жуткую угрозу, что Григорий просто окаменел.
«Загипнотизировали! Сейчас утащат и опыты ставить будут!» – в панике подумал он. В этот момент фигура шевельнулась и зловеще-медленно двинулась ему навстречу. Григорий затравленно огляделся и увидел, что «медуза» подбирается к нему с другой стороны. Они неумолимо сходились, и их целью был он. Этого бедные нервы бандита не вынесли. Издав пронзительный крик, он рухнул без сознания и уже не видел, как из подворотни выскочил вполне земной мальчишка, и не чувствовал, как быстрые пальцы стремительно обшарили его карманы.
Только пробежав два квартала, ребята остановились.
– Севка, мужик мог разрыв сердца получить, – продолжая хохотать, выдавил Вадька.
– Ничего, ему полезно, не будет старушек по голове бить. Видали, какой здоровый, наверняка тот самый, что Грезу ударил. И в больнице внимание тети Маши тоже он отвлекал, – мстительно заявила Мурка, выпутывая Катьку из вымазанной фосфорной краской гардины. Катька немедленно занялась своим любимцем. Стоило лишь ей освободить Евлампия Харлампиевича от наряда инопланетной «медузы» и размотать плотно завязанный обрывками ткани клюв, как гусь разразился негодующим гоготом.
– А ты говорила, не заматывай! – буркнул Сева. – Где ты видела гогочущего инопланетянина?
Севка выволок из кармана мятую бумажку:
– Глядите, заключение экспертизы я у него забрал!
Они прошли еще квартал в поисках горящего фонаря. Узкий круг света позволил им прочитать документ. Заключение экспертизы представляло собой длинный список предметов старины, в которых Мурка безошибочно опознала вещи, пропавшие из Лушиного сарая. Напротив каждого названия стояло – «художественной и исторической ценности не представляет». Список оканчивался двумя печатями и аккуратной подписью: «Виноградов И.С.».
– Ребята, мы молодцы! – восхищенно охнул Вадька. – Мы всего добились! С этой бумажкой и с журналом экспертиз Спецу никак не отвертеться. Мы отомстим за Грезу Павловну, Лушины сокровища окажутся в музее, Спец сядет в тюрьму, а там и до его братца в Англии доберутся! И все благодаря нам! Мурка, завтра же звони майору Владимирову, договаривайся о встрече.
– Завтра суббота, он может вместе с женой на дачу уехать.
Вадька беспечно махнул рукой:
– Не беда, тогда в понедельник. Спец уезжает отдыхать, грузовики тоже без свидетельства экспертизы тронуться не смогут, так что в понедельник все будут на месте. Да и нам после сегодняшней ночки выспаться не помешает, счастье, что завтра выходной. Пошли по домам, пока родители не хватились.
Глава 17. Похищение
На следующий день Вадька проснулся только после полудня. Вставать он не торопился, прекрасно зная, что у мамы суточное дежурство в больнице, она ушла очень рано и не вернется до завтрашнего утра. Блаженно потягиваясь, он вспоминал подробности вчерашнего приключения. Какие они с ребятами молодцы! Настоящие герои! Распутать дело, с которым не могла справиться милиция! Их наверняка наградят, может даже орденами. Ну уж хотя бы завалящая медалька точно перепадет. Неплохо будет заявиться в школу с медалью. Все девчонки в классе сдохнут на месте, а если и воскреснут, то исключительно чтобы бегать за ним, Вадькой, хвостиками. Но он будет горд и неприступен…
Вадькины сладкие мечты прервал звонок в дверь. Послышалось шлепанье босых ног, и Катькин сонный голосок спросил: «Кто там?» Видимо, ответ ее устроил, потому что раздалось клацанье отпираемых замков. Волей-неволей Вадьке пришлось встать и натянуть штаны и футболку. Пригладив волосы, он вышел из своей комнаты, на ходу крича Катьке:
– Тебе же велено без меня дверь не открывать!
Оказавшись в коридоре, он ясно понял, что его предупреждение сестре хоть и правильное, но несколько запоздалое. Перед его глазами ярко вспыхнул праздничный фейерверк, а потом все погрузилось во тьму.
Вадька спал и видел сон: его, словно сказочного Иванушку, злобные гуси-лебеди, страшно похожие на бомбардировщики «Стелс», уносили в избушку Бабы-яги. Командовал гусями Евлампий Харлампиевич в форме полковника. Гуси шли довольно гладко, только время от времени их потряхивало на воздушных ямах. Потом перед глазами его на мгновение прояснилось, он увидел себя в громадном гараже. Он стоял, крепко держась за капот серебристой «Ауди». Капот был ужасно вертким и так и норовил выскользнуть из-под пальцев. Рядом располагался зеленый джип, который показался Вадьке не таким норовистым. Вадька хотел уцепиться за него и даже попытался сделать шаг, но на него накинулся цементный пол гаража и стукнул мальчишку под коленки. Вадька жутко обиделся и попытался дать сдачи, но тут его схватили чьи-то жесткие, как лопаты, руки, через небольшую дверцу выволокли в громадный холл, по дороге больно стукнув головой о притолоку, и потащили по лестнице наверх. От удара Вадькино сознание несколько прояснилось, на поверхность пробилось смутное воспоминание о том, что обе находившиеся в гараже машины он уже когда-то видел. Вадька попытался точнее припомнить где, но в этот момент державшие его руки разжались, он упал и снова отключился.
Следующий сон был прекрасен. Вокруг него плескалась вода, журчали прохладные ручьи. Прыгая с камня на камень, он бежал к необыкновенной красоты водопаду, низвергавшемуся с поросшей зеленью скалы, и чувствовал, как холодные брызги летят ему в лицо. Издалека его звал голос Катьки. Вадька поморщился: во сне обнаружилась явная недоработка, сестрица здесь абсолютно лишняя. Он сосредоточился, намереваясь убрать Катьку из своего сна и заменить ее более приятной спутницей, но ему помешало землетрясение. В уши ворвался неумолчный грохот, все вокруг содрогалось, земля волновалась как бурное море, змеистые трещины побежали по скале, она закачалась и начала распадаться, и на ее месте сквозь белесый туман проступила неистово орущая и мерцающая огнями звуковая установка.
Катька еще несколько раз встряхнула брата за плечи, потом схватила стоящий рядом кувшин с водой и плеснула ему в лицо:
– Вадька, Ваденька, ну очнись, ну пожалуйста, – чуть не плача звала она.
Вадька очумело помотал головой и зажал уши.
– Прекрати, выключи! – простонал он.
Катька немедленно вскочила и кинулась отключать орущие на полную мощность магнитофон, телевизор и CD-плеер. Наступила блаженная тишина. Подождав, пока засевшая у него в голове парочка молотобойцев сделает перерыв, Вадька отнял руки от ушей.
– Ох, Ваденька, я так напугалась. Я очнулась, а ты лежишь, я тут все осмотрела, а ты лежишь, я тебя позвала, а ты лежишь, я тебя потрясла, а ты лежишь, я тут все включила, думала, ты услышишь и проснешься, а ты все как мертвый. Я тогда кувшин схватила и давай тебя поливать!
– Старалась как могла, – пробурчал Вадька, оглядывая насквозь мокрую футболку. Он с трудом приподнялся и сел. Они находились в большой комнате без окон, одна из стен которой была полностью заставлена разнообразной аудио– и видеоаппаратурой. Вдоль другой тянулись полки с кассетами и дисками. По всей комнате строгими рядами стояли кожаные кресла и диваны. Сам Вадька сидел на полу с серым ковровым покрытием.
Опираясь на Катьку, он поднялся и тут же без сил плюхнулся в кресло. Ноги не держали. Сестра немедленно подсунула ему стакан с чем-то желтым и шуршащую фольгой шоколадку.
– Тут холодильник есть, а в нем напитки и конфеты, – пояснила она.
Вадька глянул на надкусанную шоколадку и почувствовал, как мутный ком дурноты подкатывает к горлу. Зато оказавшийся в стакане апельсиновый сок он выпил с жадностью. Немного полегчало, хотя голова продолжала болеть, а голос сестры казался иглой, впивающейся прямо в мозг. Второй стакан сока вернул ему способность соображать.
– Где мы? – хрипло спросил он.
– Не знаю, – покачала головой Катька. – Я дверь открыла, а мне сразу чем-то вонючим брызнули, я и отрубилась. Но знаешь, я кое-что помню! Нас на машине везли, очень долго, а потом заехали в гараж, а потом дядьки, такие противные, меня из машины вытащили и тебя вытащили, ты был без сознания, совсем-совсем белый, а потом нас сюда принесли и оставили. Я тут немножко пошарила, тут столько классных дисков! – Ее физиономия стала таинственной, она понизила голос до шепота. – На некоторых голые тетеньки нарисованы!
– Вижу, ты времени даром не теряла, – сказал Вадька, глянув на перемазанную шоколадом Катькину мордашку, валяющуюся рядом пустую бутылку из-под коки, груду дисков на полу.
– А что мне было делать? – мгновенно перешла к обороне Катька. – Ты на полу валялся как бревно, вот я и ждала, пока ты очнешься.
– Ты мне лучше скажи, зачем ты им дверь открыла?
Катькина физиономия стала такой несчастной и покаянной, что Вадьке тут же расхотелось ее ругать.
– Я виновата, Ваденька, я знаю, не надо было пускать. Но они сказали, что сантехники, а вчера и правда труба под мойкой забилась, мама в жэк звонила. Я и подумала, что пришли трубу чистить.
– Совпадение, – вздохнул Вадька и снова попытался встать. Голова закружилась, все предметы пустились в пляс, но потом утихомирились и заняли положенные им места. Вадька сделал первый пробный шаг. Затем обошел комнату. С внешним миром ее связывала единственная дверь. Вадька подергал ручку. Конечно же, заперто.
Сидя в кресле со здоровенной шоколадкой в руке, Катька наблюдала за ним.
– Ваденька, как ты думаешь, кто эти дядьки? – робко спросила она.
– И думать нечего, понятно, что Спец и его банда.
– Что они с нами сделают? – Голос Катьки был почти не слышен.
– Не знаю, Катюха, но боюсь, что ничего хорошего, – рассеянно бросил Вадька, внимательно изучавший замок.
Тихий сдавленный звук отвлек его внимание, он обернулся и увидел, как Катькины губы растягивает жалобная гримаса, а из крепко зажмуренных глаз градом катятся крупные горошины слез.
– Кать, Катюха, ну ты чего, ну не надо, – растерянно забормотал Вадька. В ответ на его утешения Катька некрасиво распялила рот и заревела в голос, не переставая при этом методично откусывать от шоколадки.
– Не реви, малыш, я что-нибудь придумаю, – Вадька обнял сестру за судорожно вздрагивающие плечи. – Прорвемся!
Постепенно рыдания стали стихать. Катька в последний раз надрывно всхлипнула, утерла кулаком нос и скомкала пустую обертку.
– Утихомирилась? – спросил Вадька. – Выпей холодненькой минералки и сядь посмотри какой-нибудь диск, а я подумаю, как нам отсюда выбраться.
– А какой можно?
– Любой.
– Любой-любой?
– Я же сказал, любой, только не мешай мне!
Вадька уселся перед дверью и глубоко задумался. Ясно как день, что они были неосторожны, и главарь мебельных бандитов догадался, кто именно идет по его следу. Спец каким-то образом проведал о подозрениях ребят и решил подстраховаться. Однако он не убил своих противников, а похитил. Из многочисленных прочитанных и виденных по телевизору детективов Вадька знал, что похищают людей или ради выкупа или чтобы получить у них информацию. Потратив несколько минут на обдумывание первой возможности, Вадька ее отверг. Даже если Спец решил сменить поле деятельности и перейти с краж старинной мебели на похищение детей, все равно у него нет никаких оснований думать, что у Вадькиной мамы найдутся деньги на выкуп. Вот если бы украли Мурку, тогда другое дело. Оставалась вторая возможность: извлечение информации. Наверняка Спец хотел узнать, какие из его секретов они раскопали и успели ли рассказать о своих догадках милиции. Перспективы, которые сулила ребятам эта вторая возможность, были самые нерадостные. Из тех же фильмов Вадька знал, что существуют весьма неприятные способы развязать пленникам языки. Вывод однозначен: надо бежать.
Глава 18. Побег
Вадька сосредоточился, пытаясь разобраться в смутных воспоминаниях о дороге, задержавшихся в его памяти. Сначала въезд в гараж, потом маленькая дверца, затем огромный холл, лестница наверх, площадка, коридор… Кроме входа через гараж наверняка есть и другая дверь. Можно будет воспользоваться и окнами первого этажа. Интересно, охраняют ли их или просто заперли, и если охраняют, то где сидит охранник? Но первым делом надо разобраться с замком.
Его верная отмычка осталась в других брюках, поэтому Вадька принялся осматривать помещение, прикидывая, что бы использовать для изготовления новой. Его ищущий взгляд скользнул по экрану телевизора, перед которым, замерев от восторга, сидела Катька, и он вскочил со сдавленным криком.
– Катерина, ты с ума сошла! – Не тратя времени на поиск выключателя, Вадька выдернул штепсель телевизора из розетки. – Тебе кто разрешил такое смотреть?
Катька искоса опасливо глянула на грозного старшего брата:
– Ты же сам сказал, что любой можно.
– Когда я умные вещи говорю, ты будто не слышишь, а стоит ляпнуть глупость, тут же используешь как руководство к действию, – Вадька покопался в куче дисков, выхватил «Семейку Адамсов» и сунул ее в DVD-плеер. – Вот, смотри, а к тем дискам даже подходить не смей, они плохие.
Ох и дети пошли, он в его возрасте не решился бы включить подобный фильм, а малявка не постеснялась!
Сокрушенно вздохнув, Вадька принялся за дело. Зачищать выкрученный в магнитофоне проводок зубами было неудобно и неприятно, но в комнате не оказалось ничего острого. Наконец у него получилась вполне подходящая проволочка, кончик которой он просунул в замочную скважину. Видимо, хозяин дома никогда не предполагал использовать это помещение как тюрьму, поскольку замок в двери оказался самый примитивный. Несколько минут возни, и, тихонько щелкнув, замок открылся. Медленно, миллиметр за миллиметром, Вадька приоткрыл дверь. Их комната находилась в середине длинного коридора, один конец которого заканчивался глухой стеной, а другой действительно упирался в крохотную площадочку. Сейчас всю площадку занимало кресло. В нем, вольготно развалившись и вытянув ноги, спал охранник, тот самый здоровяк, который приезжал в больницу за Грезой Павловной. Вадька покрылся холодным потом при мысли, что было бы, если бы их сторож бодрствовал и засек его маневр. Так же тихо он закрыл дверь и уселся на пол, обдумывая ситуацию.
Хотя охранник спал, но пост расположен так, что не оставалось ни малейшего шанса миновать его незамеченными. Ждать тоже не имело смысла, ведь когда сторож проснется, Вадька не сможет даже дверь приоткрыть, не попавшись. Следовало действовать немедленно.
– Катька, сколько их, тех, кто нас сюда привез?
– Трое, – не отрывая глаз от экранных приключений, ответила Катька.
Три члена банды: Кислый, здоровяк и Григорий. И еще сам Спец. Даже если все они сейчас здесь, четырех человек недостаточно, чтобы перекрыть выходы из огромного дома. Имело смысл рискнуть. Вадька поднял сестру на ноги.
– Слушай меня внимательно, – сказал он, и в голосе его было такое напряжение, что Катька сразу посерьезнела. – Сейчас мы попытаемся уйти отсюда. Охранник спит, поэтому идти надо тихо-тихо. Телевизор не выключай, пусть думают, что мы тут.
Дождавшись Катькиного кивка, он еще раз предупреждающе прижал палец к губам, и они выскользнули в коридор. Вадька подвел сестру к соседней двери и, поминутно оглядываясь на спящего охранника, принялся копаться в замке. Успех сопутствовал ему и на сей раз, дверь открылась, и они заскочили внутрь. Видимо, здесь была спальня, посреди комнаты стояла большая кровать. Но заинтересовали Вадьку две вещи: окно и простыня.
– Делай как на физкультуре на канате, просто спускайся, и все, – поучал он Катьку, скручивая две простыни вместе. – Не бойся, выдержит, – он привязал импровизированную веревку к массивной ножке стола, распахнул окно, выглянул, и тут же, тихонько охнув, нырнул вниз. Прямо под окном, весело насвистывая, мыл машину третий бандит – Григорий.
– Придется перебраться на другую сторону, там тоже окна есть, – шепнул Вадька сестре, отвязывая простыню. Но пересечь коридор они не успели. Стоило Вадьке взяться за ручку двери, как заскрипели пружины кресла, послышались сопение, возня, громкий зевок – их охранник проснулся, они были в ловушке.
Катька глядела на брата полными отчаяния глазами.
– Спокойно! Отложить не значит отменить, мы просто переходим к плану «Б», – вскинул руку Вадька и принялся лихорадочно соображать, что же собой представляет этот план. Грозящая им опасность и Катькина несчастная мордаха подстегнули воображение, и он скомандовал: – Ждем, пока они не принесут нам поесть, не могут же они нас голодом морить, а потом ничего не бойся и делай как я.
Потянулись бесконечные минуты ожидания. Вадька уже решил, что переоценил человеколюбие бандитов, которые вовсе не собирались кормить своих пленников, когда в коридоре раздались шаги.
– Как мелочь себя ведет? – спросил раздраженный голос.
– Все тихо, – отрапортовал их сторож. – Видик смотрят.
– В дверь колотили, орали?
– Нет, даже не пробовали.
– Странно, – в раздраженном голосе появилась нотка растерянности. – А должны. Такие умные, что все поняли? Ладно, разберемся, а сейчас открывай, надо их покормить, чтобы до приезда шефа не загнулись.
Охранник и раздраженный протопали к дверям их недавней тюрьмы. Вадька показал сестре, чтобы она лезла под стол, и сам забрался следом. Он подумал, что, побывав под столами у Спеца на работе и на даче, ему осталось для ровного счета только посетить городскую квартиру главаря мебельных бандитов и там тоже посидеть под этим предметом меблировки.
Едва они успели спрятаться, как из коридора донесся дикий рев: их исчезновение обнаружилось. Послышались топот ног, хлопанье дверей. Дверь в их комнату тоже распахнулась, Вадька увидел, как на пороге появились две пары ног.
– Нету, сбежали, упустил, – орал раздраженный голос. – Я тебя по стенке размажу, Спеца ждать не буду.
– Не бей меня, Кислый, я не виноват, – визг охранника закладывал уши, Вадька и не предполагал, что у такого здоровяка может прорезаться такой испуганный фальцет. – Спал я, спал, каюсь, но ведь я не виноват, ты же знаешь, когда старушку спереть пытались, мне доктор в той больнице чего-то впрыснул, я с тех пор засыпаю. Это производственная травма! Я не виноват, я правильно сидел, они не могли мимо пройти, я бы услышал, они здесь, в доме!
– Искать! – крикнул Кислый, выскакивая обратно в коридор. – Осмотреть все, заглянуть под каждый стул! Если не найдете, нам Спец головы пооткручивает!
Вадька выкатился из-под стола.
– За мной, бегом! – Они выбежали в опустевший коридор и… снова вбежали в их недавнюю тюрьму.
– Единственное место, где они не станут нас искать, – ответил Вадька на вопросительный взгляд сестры.
– Ты такой умный, Вадечка, – сказала Катька, присаживаясь рядом с ним за диваном. Вадька почувствовал, что и такое вредное создание, как Катька, иногда бывает приятным в общении.
Поиски продолжались полдня. Судя по грохоту, приказ Кислого выполнялся буквально: бандиты заглядывали под каждый стул, обследовали каждую щель. Но Вадькин расчет оказался верен, здоровяк и Григорий носились мимо распахнутых дверей их комнаты, но внутрь никто не зашел. Ребята даже дважды рискнули на четвереньках сползать к холодильнику за водой и шоколадом, так что укрытие за диваном можно было считать вполне комфортабельным. Катька блаженствовала, а Вадька вскоре понял, что не захочет шоколада как минимум ближайшие десять лет. Наконец в доме воцарилась тишина. Катька подергала брата за рукав:
– Пошли, что ли?
Вадька покачал головой:
– Искать они перестали, но наверняка караулят выходы. Пойдем обходным путем.
Они снова выбрались в коридор. Сейчас Вадьке уже не нужна была отмычка, все двери и так стояли распахнутые. Настороженно прислушиваясь к доносившимся снизу звукам, они обошли все комнаты. Охранника на посту не было, но видно, он ушел не надолго, возле его кресла стоял поднос с обедом. Ребятам следовало поторопиться.
– Катька, сейчас я вылезу из окна на дерево и тебя вытащу, ты только держись покрепче, – сказал Вадька, указывая на огромный дуб, чьи ветви с одной стороны заглядывали в окна второго этажа, а с другой спускались за ограду виллы.
– Вадька, тебе вредно смотреть столько детективов, – совсем как мама поджав губы, назидательно произнесла Катька. – Зачем на дерево лезть, если можно выйти через дверь? Ведь отсюда слышно, все трое на кухне, пиво пьют, умаялись, пока нас искали. Сейчас тихонько спустимся по лестнице, прошмыгнем мимо них и убежим.
– Ах ты моя умница, все-то ты услышала, все-то ты продумала, – саркастически пробурчал Вадька, взбираясь на подоконник и притягивая к себе мощную дубовую ветвь. – И что сторожа на кухне, и что прошмыгнем. А как мы от выхода к воротам доберемся, мыслительница?
– Ну, так, – ответила Катька, изобразив нечто отдаленно похожее на ползущего человека.
– И тут у нее ответ готов, вай, молодец! Но обратила ли агентесса 007 внимание на то, что окно кухни прямо напротив ворот и что все пространство перед воротами из него видно как на ладони. Или ты будешь как Винни-Пух, ползти и петь: «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь»?
Катька открыла рот, собираясь ответить на выпады брата, потом закрыла и молча полезла на подоконник.
Ухватившись за оконную раму, Вадька маленькими шажками подбирался к дереву. Легко скомандовать сестре лезть на ветку, но гораздо труднее – самому ступить на упруго колеблющуюся поверхность. Пальцы будто своей волей, независимо от Вадькиного желания, плотно цеплялись за окно, ноги не желали слушаться, и как Вадька ни приказывал им шагнуть на ветку, они ни в какую не соглашались. Ему в спину обиженно сопела Катька, дожидаясь, когда брат, как и обещал, поможет ей взобраться. Из расположенного почти под их ногами окна кухни доносились звон посуды и раздраженные злые голоса.
Неожиданно один грубый резкий голос стал слышен отчетливей, видимо, его обладатель подошел ближе к окну:
– Бутылку крышкой прикрой, я ее с собой возьму. Кислый, я пойду покараулю, может, они как раз сейчас из своего укрытия вылезут.
Кислый ответил, что караулить надо было раньше, а теперь нет смысла. Тем не менее обладатель грубого голоса не отказался от своего намерения. Звякнула выуженная им из холодильника бутылка, и шаги затопали в сторону лестницы.
Звук этих шагов был словно нож, разрезающий невидимые веревки на Вадькиных ногах. Одним духом взлетев на ветку, он схватил Катьку за протянутые руки и втащил за собой. Едва они успели скрыться в густой листве, как лестница жалобно заскрипела и здоровяк появился на площадке. Какое-то время он возился там, потом неожиданно его физиономия показалась в окне. Он перевесился через подоконник и закричал:
– Слышь, Кислый, я прав, ребятня еще в доме, не сбежали! У меня кто-то котлету спер.
Вадька укоризненно поглядел на сестру, та смущенно потупилась и тихонько шепнула:
– Очень кушать хотелось.
– Так чего стал, ищи, – тем временем орал снизу Кислый. – Потом нажрешься!
Горько вздохнув, здоровяк закрыл окно и отправился в очередной раз осматривать комнаты, не подозревая, что те, кого он разыскивает, сидят в густой кроне дерева, так близко от него, что только руку протяни.
– Пока они будут в доме искать, мы должны смотаться, – шепнул Вадька сестре и осторожно пополз по ветке. Очутившись над стеной, он остановился, смотал с себя сделанную из простыни веревку и, приказав Катьке ждать, начал спускаться. Простыня не доставала до земли, так что Вадьке пришлось прыгать. Растерев ушибленную коленку, он помахал Катьке и поднял руки. Катька не столько спрыгнула ему на руки, сколько кулем свалилась на голову, но после недолгого сопения и кряхтения они оба очутились на ногах.
– Теперь бегом к шоссе, надо успеть выбраться до того, как они сообразят, что нас нет в доме.
Они побежали через рощицу и, миновав ее, выскочили на обочину дороги.
– Мы до самого города будем так бежать? – хватая ртом воздух, прохрипела Катька.
– Сейчас машину поймаем, так и безопасней, при свидетелях они нас не тронут, даже если нагонят, – ответил Вадька и вскинул руку, тормозя приближающегося одинокого мотоциклиста. Мотоциклист немедленно и с охотой остановился.
– Вам куда, ребятки? – повернув к ним безглазую морду шлема, прогудел он.
– В город, пожалуйста, – приплясывая от нетерпения, попросил Вадька. Он все время поглядывал через плечо, ожидая появления погони.
Читать бесплатно другие книги:
