Жизнь прахом, земля пухом Колычев Владимир
– И все?
– И все. Зато много… Теперь вот думаю, как государству отдавать.
– Государству?!
– Ну да. Это же клад. По закону – двадцать пять процентов мне, остальное – государству.
Секунды три Паша стоял с открытым ртом, прежде чем до него дошло, что это была шутка.
– А-а!.. Так отдавай, в чем вопрос?
– И отдам. Через милицию… Есть там один, Круча его фамилия, – нахмурился Гена.
– Знаю такого, – озадаченно посмотрел на него Паша. – Начальник местного ОВД… У меня на днях случай был, омоновцы машину разбили. Да, вот прямо так взяли да разбили. Стекла выбили, зеркала, колеса порезали. Хорошо, краску нигде не поцарапали… В общем, разбили и уехали, а тут этот Круча вдруг появляется. Руки на капот, ноги врозь, у ребят моих пистолеты забрал. А так бы с собой забрал, если бы не договорились…
– Денег дал? – заинтригованно спросил Гена.
– Да нет, сказал, что к омоновцам никаких претензий. Он согласился…
– Значит, это он омоновцев на тебя натравил.
– Выходит, что да.
– За что?
– Не знаю.
– А машина у тебя такая, как у меня была, – в глубоком раздумье произнес Гена.
– Такая, – кивнул Паша.
– И далеко это было?
– Да нет, рядом, на жэдэ переезде. Я как раз из дома ехал. Там работ полон рот…
– Да с работами разберемся… А как с ментами быть? Боюсь, что тебя за меня приняли…
– Не понял.
– Козел он, этот Круча.
– А у тебя что, проблемы с ним?
– Да так, есть немного…
– А что конкретно?
– Да неувязочка одна небольшая.
– Небольшая? А кучу большую хочешь ему свезти.
– Да, три четверти. Как представителю закона…
Гена хотел еще что-то сказать, но в это время к дому подъехала машина. Следующий гость – Олег с супругой. Из своего дома на берегу Глубокого озера. На огромном «Хаммере». Ярмарка тщеславия продолжалась.
Степан был уверен в своей жене, но маленький червячок сомнения все же теребил нервную струнку в душе. Поэтому и выкроил он немного времени, чтобы подкараулить Жанну возле салона красоты, куда она отправилась ближе к вечеру.
Ждать пришлось недолго. С новой прической Жанна чинно прошла к своей машине, села за руль и направилась в сторону дома. По пути заехала в супермаркет. Все как обычно, никакой крамолы. Степан решил уже повернуть назад, когда увидел подъехавший к магазину черный «Кайен». Нога автоматически нажала на педаль тормоза.
Из машины вышел нехорошо знакомый Геннадий. Как он здесь оказался – случайно или знал, где искать Жанну… Из магазина они вышли вместе. Жанна несла два пакета, а Геннадий шел рядом, что-то ей говорил. Она уже не улыбалась ему, как в прошлый раз, а явно торопилась к своей машине, чтобы поскорей избавиться от его притязаний. Руки у нее были заняты, и она не могла отмахнуться от него, как от надоедливой мухи. Но это мог сделать Степан. И отмахнуться от него мог, и раздавить как пиявку.
Жанна не испугалась, увидев Степана. Только поджала губы, слегка надув щеки. В глазах знак вопроса и восклицания: «Ну что я могу с ним поделать, если он такой липучий!»
– Ты что, мужик, русских слов не понимаешь? – грозно надвинувшись на Геннадия, спросил Степан.
Он был в милицейской форме, при исполнении, но сейчас это был не представитель закона, а разгневанный муж.
Степан схватил Геннадия за грудки, но удержался от более решительных действий. Мог бы расквасить ему нос легким движением головы, но вовремя вспомнил, что у него на плечах погоны.
– Еще раз увижу тебя рядом со своей женой, убью! – разжимая руки, свирепо предупредил он.
– И что здесь такое происходит? – услышал он чей-то властный, но с истерическими нотками голос.
Повернув голову, Степан увидел молодого человека с треугольной головой – широкое основание черепа и узкий подбородок. Тонкие брови, согнутые под прямым углом; один глаз выше, другой ниже; кончик носа загнут так, что едва не касался верхней губы. Роста чуть выше среднего, худой, с хлипкими плечиками, но на Степана он смотрел с видом человека, почти уверенного в своем превосходстве. Одет он был просто, но с претензией на официоз – белая рубашка с коротким рукавом, черные брюки со стрелками, под мышкой кожаная папка.
– Это и есть тот самый подполковник Круча? – важно, но дрогнувшим от перенапряжения голосом спросил он, обращаясь к Геннадию.
– Он.
– И что дальше? – спросил Степан, с недоумением и насмешкой рассматривая незнакомца.
– А дальше вам, товарищ подполковник, придется дать объяснение. Кто вам позволил набрасываться на мирных граждан? Это раз. Угроза убийства – это два.
– Кто ты такой, это три.
– Следователь Московской городской военной прокуратуры капитан юстиции Загорцев.
Молодой человек предъявил удостоверение. Действительно военный следователь и капитан юстиции.
– Ну что ж, поехали в отдел, напишу объяснение, – невозмутимо, как человек, привыкший быть выше всяких обстоятельств, сказал Степан. – Все вместе. И ты, – кивком головы показал он на Геннадия. – И ты, капитан…
– Едем? – спросил Загорцев, обескураженно глянув на Геннадия.
Ему явно не хотелось никуда ехать. Но также явно ему не хватало полномочий, чтобы обязать Степана прибыть к нему в прокуратуру. Само собой, Геннадий также не горел желанием оказаться в здании ОВД, где царствовал Степан.
– Может, как-нибудь в другой раз? – кисло спросил он у своего молодого покровителя.
– Ну, можно и потом, – кивнул капитан.
– Что-то я вас, циркачей, не пойму? – саркастически усмехнулся Круча. – «Алле» сказали, а где «оп»?
– Будет вам «оп», подполковник! Будет, если не успокоитесь! – грозно нахмурил брови капитан.
Но как ни пытался он, страху на Степана нагнать не смог. Не та у него весовая категория, чтобы его бояться. Впрочем, со счетов его списывать не стоит. И мелкая жучка может куснуть больно.
И все же Степан махнул рукой на Загорцева. Дескать, плевать на него хотел. И тяжело глянул на Геннадия:
– Еще раз предупреждаю, увижу рядом с женой, пеняй на себя.
Не глядя на следователя, он забрал у Жанны сумки и помог ей сесть в машину. И домой ее сопроводил, чтобы отвадить от назойливого поклонника.
Первым Степана встретил Комов. Не успел он выйти из машины, как появился его заместитель.
– Товарищ подполковник, за ночь происшествий не случилось, – в привычном ехидно-ироничном стиле начал Федот. – За исключением…
– Бобик сдох? – подозрительно и с насмешкой глянул на него Степан.
– Нет, муха пролетела. «Му-500», бомбардировщик такой. Есть «Ту», а у нас «Му».
– А почему «500»?
– Да потому что как минимум на полтонны навалила.
Комов вывел его за ворота внутреннего двора, подвел к дереву, под которым была вывалена куча свежего навоза.
– И что это такое? – нахмурился Степан.
– Вот я и говорю, «Му-500» пролетел. Центнеров на пять нагадил…
Круча строго посмотрел на обескураженного майора Сниткина, дежурившего в эту ночь.
– Да, так и было, – опустил голову тот. – Подъехал «МАЗ», вывалил и уехал.
– На голову тебе вывалил. И тебе, и нам всем. Ты хоть понимаешь, что все это значит?.. «МАЗ», говоришь?
– Да, машину задержали. Самосвал с боковым сбросом…
– А пакостники где?
– Сбежали. Машину бросили и сбежали…
– Почему не догнали? Спали крепко?
– Да нет.
– Что нет, не крепко?
– Совсем не спали. Видели все. С камеры, на мониторе. Видеть видели, – Сниткин кивнул на камеру наружного наблюдения, установленную на столбе железобетонного забора, – а ворота закрыты были. Пока добежали, пока открыли, пока машину нашли, их и след простыл…
– Добежали? А может, дотащились? Пока сообразили, пока дотащились… Плохо, Сниткин, очень плохо. С дежурства я тебя снимаю. Делай что хочешь, но вредителей мне найди…
– Как?
– А вот через этот как, – Степан показал на кучу, – и найди!
Он сомневался в том, что Сниткин сможет найти хулиганов – не было у него опыта сыскной работы. За плечами годы службы в ППС, потом дежурная часть. Но на дело все же его отправил. Пусть помучается немного.
– А ты чего улыбаешься? – косо глянул он на Комова. – Давай Кулика запрягай, Савельева, сам подключайся. Кровь из носу, а охальников найти надо.
– Кровь из носу, навоз из коровы.
– Ты мне еще поговори.
– Да нет, я серьезно. Коровий навоз.
– Это не просто навоз, это плевок в душу!
– Ну не совсем плевок, – скупо кашлянул Федот.
– Короче, умник, носом разрой эту кучу, а сволочей найди.
– Они, конечно, сволочи, с этим не поспоришь. Но я бы назвал их законопослушными сволочами.
– Смотри, дошутишься у меня.
– Да это не совсем шутка. Тут такое дело… В общем, Сниткин тебе не все сказал. Или забыл про табличку сказать, или слова вставить не смог. В общем, в эту кучу табличку воткнули…
– Какую табличку?
– Обычную, фанерную, на реечной палочке. Она сейчас в дежурной части, Сниткин ее забрал, от посторонних глаз спрятал. Куча одно, а когда это львиная часть клада…
– Какого клада? – Степан недоуменно посмотрел на Комова.
Вид у Федота вроде бы серьезный, да и лимит на шутки уже исчерпан. Тогда какой может быть клад?
– Кто-то наклал, вот и клад. А если серьезно, то это – семьдесят пять процентов от клада. Двадцать пять процентов полагается человеку, нашедшему клад. Остальное государству. Так на табличке и было написано…
Табличку искать не пришлось. Она лежала на полу в дежурной части. Заостренный колышек со следами навоза, прибитая к нему фанерка с наклеенным на ней листом бумаги. «Клад. 75 %. Все по-честному!». Шрифт компьютерный, надпись принтерная. Фактура идиотская, эмоции оскорбительные.
– Это твой флаг, Федя, – сказала Степан, обращаясь к своему заму. – Бери его в руки, и вперед!.. Сегодня к вечеру жду доклад.
Доклад последовал в назначенное время, но был он неутешительным. Злоумышленники не оставили после себя уличающих следов. «МАЗ» они угнали, но, видимо, действовали в перчатках, поскольку в машине не было пальчиков, кроме тех, которые оставил водитель. Опера поработали с водителем и его коллегами, но никто ни в чем не признался – скорее всего за отсутствием вины.
Расследование продолжалось еще несколько дней, но результата оно не достигло. Впрочем, Степан не унывал. Дерьмо имеет интересное свойство – рано или поздно она всплывет само.
Глава 3
Игорь Белявин владел солидным банком, ворочал миллионами, но в свободное время не гнушался надеть рабочий комбинезон и взяться за обустройство своего участка. Травку на газоне подстричь, кустарнику правильную форму придать – так, по мелочи, без грязи и напряжения, чисто и в свое удовольствие. И как сосед он был выше всяких похвал: и разговор всегда поддержит, и в гости с бутылочкой «Хеннесси» нет-нет да заглянет. Степан хорошо знал его и ничуть не удивился, когда увидел его в белой и, как обычно, чистой робе. Он стоял, опираясь на легкую алюминиевую лопату, и смотрел на своего садовника, который загонял во двор дома самосвал с дурнопахнущей кучей на борту. Выглядел он хорошо – бодрый, свежий, загорелый, что вовсе не удивительно: человек только что вернулся с модного нынче курорта на Сардинах.
И Степан чувствовал себя прекрасно. Отпуск он возьмет в августе, а сейчас у него просто выходной – с утра до самого вечера. Не каждую же субботу на службе пропадать. И работа спорилась в руках. Садовника у него не было, поэтому почву на клумбе пришлось рыхлить самостоятельно, да и не только это. Услышав шум грузовой машины, он вышел на улицу, там и застал Белявина.
– Привет трудовому народу!
– И тебе, Степан, почет навстречу! – улыбнулся сосед.
Они крепко пожали друг другу руки.
– Что там у тебя? – показав на заехавший во двор самосвал, ненавязчиво спросил Круча.
– Природное удобрение. Животный продукт.
– Я так и понял.
– Михалыч у меня чудит, – усмехнулся Игорь. – В магазинах столько всего – один литр как сто кило навоза, а ему все не то…
– Ну, ему видней.
– Так и возиться ему… В землю зароет. А потом кто-то клад найдет…
– Это ты о чем? – насторожился Степан.
– Клад, говорю. Двадцать пять процентов себе, остальное государству… – с хитрым прищуром посмотрел на него Белявин. – Слышал, как вам семьдесят пять процентов вернули.
В ответ Степан мрачно промолчал. В таком деле словами не поможешь. Если бы нашли пакостников, тогда еще можно было бы что-то сказать, а так оставалось только молчать.
– Да ты не обижайся, – миролюбиво сказал Игорь. – Я же не со зла… Что вы с этим придурком сделали?
– С каким придурком?
– Ну, который под окнами у вас удобрил.
– Не под окнами, а под забором… Поверь, мало ему не покажется.
– А ведь уважаемый человек, президент компании.
– Это ты о ком?
– А то ты не знаешь… Или не знаешь? – озадачился Белявин.
– Ты продолжай, продолжай…
– Говорят, он к твоей жене клеился… Теперь понятно, почему ты не знаешь. В таких делах муж узнает последним… Про Жанну я сказать ничего не могу, она этого ухаря отшила, это я точно знаю…
– И откуда такая тень на мой плетень? – сурово спросил Степан.
– Ну, как откуда? Сам видел, как он за твоей Жанной шел. Она от него, он – за ней…
– Кто, он?
– Геннадий его зовут. Фамилия Загорцев.
– Ездит на черном «Кайене».
– Абсолютно верно… Я его немного знаю, так, легкое пересечение интересов. Нормальный в принципе мужик и как партнер надежный. А такое учудить…
– Ничего, без чудилки останется и чудить перестанет.
– Это ты насчет Жанны? Так дело не в ней. Он у себя клад во дворе нашел. Сказал, что три четверти государству отдаст…
– А клад, я так понимаю, из коровьих лепешек.
– Ну да, ну да.
– И откуда информация?
– А я его приятеля хорошо знаю. Он мне по случаю рассказал… Погоди, это выходит, что я сдал тебе Загорцева?
– В цивилизационном обществе это называется совершить гражданский поступок.
– Ну, мы же тоже вроде бы не дикари.
– Вот и я о том же. Если уж осознал свой гражданский долг, то продолжай дальше. Где живет этот Загорцев? Насколько я знаю, где-то недалеко…
– Да, где-то по третьей линии. Номер дома не скажу, не знаю. Но видеть видел. Большой дом, из желтого кирпича. Крыша многоскатная, с арочными закруглениями, темно-коричневая черепица. И забор из такого же кирпича…
– В какой стороне?
– Туда, ближе к лесу…
Степан решил не затягивать свой визит к Загорцеву. Тот же Белявин мог проникнуться чувством вины и позвонить ему, предупредить о грозящей опасности.
Он отправился к Геннадию сразу же, даже не переодевшись. Как был в футболке и джинсах, так и сел в машину.
Дом с многоскатной крышей он искал недолго. Желтый кирпич, деревянные стеклопакеты, аккуратный забор с автоматическими воротами. Он не думал, с чего начать разговор с глупым шутником. Сначала заглянет ему в глаза, а там язык сам выдаст, что нужно.
Он почти не сомневался, что камень в милицейский огород навалил именно Геннадий. Был у него повод отомстить Степану. И прикрытие у него было, если вспомнить прокурорского следователя. Вряд ли капитан Загорцев и Геннадий однофамильцы, скорее всего, родственники… Да только никакое прикрытие не поможет Геннадию Загорцеву, если Степан Круча разбушуется…
Возле закрытых ворот, боком к ним стояла белая «десятка» с синими номерами. Степана это насторожило, но не охладило. Он должен был поговорить с Загорцевым прямо сейчас… Калитка подозрительно открыта, во дворе лает собака, но где-то далеко, с привязи. Из людей – никого. Дверь в дом приоткрыта.
Движимый негодованием и профессиональным интересом, Степан поднялся на крыльцо, зашел в тамбур. Не привлекая к себе внимания, проник в малый холл, за которым начинался «второй свет». Из двухэтажного зала доносились голоса:
– Наталья Евгеньевна, вам надо успокоиться, взять себя в руки, – увещевал мужчина.
– Да я понимаю, – всхлипывала женщина. – Понимаю… То есть я ничего не понимаю. Гена жив, с ним ничего не могло случиться…
– Жив, жив… Но все равно вы должны будете проехать с нами на опознание.
– Так все-таки Гена жив?
Степан уже понял, что происходит. И постучав костяшками пальцев о деревянное обрамление арочного прохода, зашел в каминный зал, где на белоснежном кожаном диване сидела заплаканная женщина и рядом с ней – неказистого вида мужчина с шапкой из жестких кучерявых волос. Позади него со скучающим видом стоял молодой парень с лицом, густо усыпанным родинками.
– Можно?
– Это кто такой? – обращаясь к женщине, недовольно спросил кучерявый.
– Не знаю…
– Тогда что вы здесь делаете?
Он стремительно поднялся со своего места, подошел к Степану так, чтобы в случае чего схватить его за руку, не позволить уйти. Круче понравилась его хватка. В этом парне чувствовался настоящий мент. Он бы и сам на его месте и в такой ситуации постарался задержать непрошеного гостя.
– Что я здесь делаю? С соседом пришел поговорить.
– С Геннадием Александровичем? – уточнил кучерявый, пытливо всматриваясь в него.
– Да.
– Но его зовут Геннадий Николаевич.
– Не знал, – улыбнулся Степан, ничуть не расстроившись из-за того, что позволил провести себя на мякине. – Имя знаю, а отчество – нет…
– Зачем же тогда говорить?
– Ну, я же не думал, что ты мне крючок бросаешь… Я так понимаю, Геннадия Николаевича больше нет, – понизив голос, хмуро спросил он.
– Откуда вы знаете?
И все-таки кучерявый схватил его за руку. Четко сработал, ничего не скажешь.
– Крючки ты умеешь бросать. А не рыбак… Рыбак рыбака видит издалека. Так же как мент мента… Я и правда сосед Загорцева, но служу в милиции. Начальник ОВД «Битово» подполковник Круча.
– А-а, извините, товарищ подполковник, не признал, – отпустив Степана, невольно вытянулся в струнку парень.
– Как ты мог меня признать, если ни разу не видел.
– Не видел, но слышал. Мы же соседи…
Оказалось, что это был оперуполномоченный уголовного розыска ОВД, расположенного по соседству с битовским, но ближе к центру Москвы.
– Капитан Овсеев…
– А зовут?
– Виктор.
– Тогда скажи мне, Виктор, что произошло?
– Убийство. Причем двойное. В нашем районе.
– Ну что вы такое говорите? – заголосила Наталья Евгеньевна. – Какое убийство! Вы же сами только что сказали, что Гена жив!
– Ревякин! – Овсеев многозначительно посмотрел на своего напарника, призывая его успокоить женщину.
А сам вместе со Степаном вышел на улицу.
– Душно что-то в доме, – сказал он, растирая рукой грудь в вырезе расстегнутого воротника. Как будто что-то давит… И картина эта перед глазами стоит. Красивая девушка – фигура, лицо… Было лицо. А сейчас – сплошной ужас. И с ним то же самое… Я, наверное, сумбурно объясняю? – спохватился капитан.
– Что-то вроде того. Что за девушка?
– Тихомирова Мария Давыдовна, восемьдесят девятого года рождения. Совсем еще молодая, ей бы жить да жить… Топором изрубили. Кровищи – жуть… И с Загорцевым такая же картина, тоже топором били – лицо, тело, все изрублено.
– И когда это случилось?
– Сегодня ночью.
– Когда обнаружили?
– Утром. Телохранитель спохватился, заехал за хозяином, а дверь в квартиру открыта. Он зашел и… Здоровый парень, так чуть в обморок не упал, когда увидел. Звонит на «02», бормочет что-то, оператор клещами из него информацию вытягивал…
– Артистов у нас в стране хватает.
– Может, и артист… Им опера с Петровки занимаются. А нас сюда, за женой Загорцева.
– На опознание повезете?
– Сегодня вряд ли. Она же никакая, сами видите. Да и телохранитель его опознал, хватило бы и его показаний…
– Порядок есть порядок.
– Да это понятно… А вы по какому случаю к Загорцеву заходили?
– Дела соседские. Я тут недалеко живу… Значит, убили Загорцева. Живет он здесь, а занимаетесь им вы…
– МУР на себя все взял, мы на подхвате.
– Знакомая история… Зацепки есть?
– Да вроде пока ничего. Дверь не взломана, в подъезде все тихо было. И в квартире вроде бы тоже. Во всяком случае, соседи ничего не видели, не слышали…
– Тела в постели были?
– Да.
– В каком виде?
– Чистое «ню»…
– Следы пиршества, набор посуды?
Читать бесплатно другие книги:
