Гнев истинной валькирии Мид Райчел

– У меня и в мыслях не было ничего подобного! – отозвался Джастин. – Кстати, как считаете, почему он пригласил меня?

Аттикус пожал плечами.

– А вдруг ему любопытно? И мы должны помнить: у них церковь не отделена от государства, поэтому религия, политика – здесь все вперемежку. Нам и в голову не может прийти, зачем священнику принимать члена официальной делегации, а для них это в порядке вещей.

Обсудив еще пару моментов, Аттикус завершил собрание. Спустя нескольку секунд в гостиную вошел аркадийский солдат и вежливо пригласил членов делегации на завтрак. Наверняка в доме Карла никогда не толклось столько армейских чинов, но на время джемманского визита их решили использовать как посредников и посыльных. Солдат отвел гостей в уже знакомую столовую, в которой накрыли лишь один стол. Женщины, объяснили Джастину, позавтракают позже, отдельно, а сейчас они будут обслуживать мужчин. К счастью, блюда подавали только жены и наложницы Карла. Джастину было очень неловко, если бы ему прислуживали Мэй или Вал – даже изображая прислугу ради пользы их миссии.

Хозяин усадьбы пребывал в хорошем расположении духа: ему сообщили, что джемманы выспались и были довольны своими комнатами. Президент явно не часто приглашал его на официальные ужины, поэтому Карл буквально раздувался от гордости и активно помогал помощнику секретаря, который специально явился, чтобы дополнительно проинструктировать джемманов насчет тонкостей местного этикета. Аттикус отлично их натренировал, и к окончанию завтрака Джастин обнаружил, что практически не волнуется, хотя встреча со светским лидером страны из числа злейших врагов должна была нервировать кого угодно. Впрочем, это шоу Лусиана, пусть он и отдувается.

Преторианкам разрешили попрощаться с отбывающими мужчинами. Тем временем местные дамы осторожно пробирались в столовую и молча уносили тарелки. Джемманские женщины, впрочем, не выглядели несчастными, и Джастин припомнил, что сказал Аттикус: хлопоты по хозяйству – ерунда по сравнению с боевыми действиями, и не важно, что преторианкам больше по душе последние.

– А блинчики ты жарила? – тихо поинтересовался он у Мэй.

– Я раскладывала варенье по розеткам, – сурово буркнула она. – Надеюсь, ты заметил, как красиво оно было выложено?

– О да! – воскликнул он, и тут к ним подошел Лусиан. – А мы как раз обсуждали элегантную сервировку!

Лусиан ухмыльнулся.

– Никогда такой красоты не видел, – подтвердил он. – Могу ли я надеяться, что вы предпочтете наше общество при осмотре достопримечательностей? Хотя, с другой стороны, вам лучше сопровождать Джастина во время визита в храм.

Мэй посерьезнела:

– Поступила дополнительная информация?

– Пока нет, – ответил Джастин. – Аттикус попытается что-то узнать и сразу сообщит, после того как мы…

Внезапно послышался хлесткий звук удара, и Джастин невольно вздрогнул. Одна из аркадиек бессильно лежала на полу, а над ней возвышался второй по старшинству сын Карла, Джаспер. Насколько Джастин помнил, женщина являлась наложницей, похоже, самой молоденькой. Она не шевелилась, и на лице набухала красная отметина от пощечины.

Карл кинулся к сыну.

– Что происходит? – сердито спросил он.

Джаспер указал на наложницу пальцем и заорал:

– Шлюха сверкала перед ними голыми ногами!

Лицо Карла побагровело, а девушка съежилась, увидев своего господина в гневе.

– У меня застежка на туфле зацепилась за подол, и я его поправила, чтобы не споткнуться, – жалобно пролепетала она.

– В следующий раз тебе лучше споткнуться и сломать ногу! – проревел Карл.

И к ужасу Джастина – тоже ударил девушку.

Мэй дернулась вперед, но служитель удержал ее за руку. Зеленые глаза преторианки вспыхнули яростью: взгляд предназначался ему, Джастину.

– Это не наша война, – прошептал он. – Не лезь.

– Что за дикость, – прошипела она. – Надо что-то сделать!

Он сильнее стиснул пальцы на ее запястье, хотя понимал, что Мэй вырвется, если захочет.

– Равноправием будем заниматься не мы. Во всяком случае, не сейчас.

Мэй постояла, причем с очень решительным выражением лица, а потом неохотно кивнула. У Джастина вырвался вздох облегчения, но внезапно Джаспер снова замахнулся на девушку. Однако он действовал недостаточно быстро – Вал проскользнула между ним и жертвой и перехватила запястье юноши. Джаспер недоуменно уставился на нее и с трудом выдавил:

– Что ты себе позволяешь?!

Перед внутренним взором Джастина молниеносно развернулись дальнейшие события: сейчас парень попытается ударить Вал, а та порвет его в клочья. Ведь перед аркадийцем стояла не та женщина, которую знал Джастин, – не милая хохотушка, а хищник, которому не слишком нравились те, кто обижает слабых.

– Вал! – рявкнул Лусиан. – Стой!

В голосе его звенела непритворная ярость. Аркадийцы могли бы им гордиться.

Мэй вовремя вмешалась и оттащила Вал в сторону. Судя по взгляду, которым та одарила присутствующих, только Мэй и могла с ней справиться.

Аттикус подскочил к Карлу и принялся рассыпаться в извинениях. Карл выглядел обиженным, но на кону стояло слишком многое. А его сынок явно не желал считаться с политическими резонами.

– Отец! – воскликнул он и ткнул обвинительным перстом в Вал, которую до сих пор удерживала Мэй. – Ты спустишь ей эту выходку?!

– Пусть они сами разбираются, – прошипел Карл и развернулся к одной из зрелых аркадиек. – Мы тоже будем сами решать свои проблемы. Чтобы больше такого не повторилось.

Старшая женщина коротко кивнула и выволокла девушку из столовой. Когда они исчезли за дверью, Карл обернулся к гостям с деланой улыбкой.

– Очень неприятный эпизод, не скрою. Признаю свою вину: я захотел сэкономить и обратился в столичный салон. Но не беспокойтесь, Хэрриет примет меры. Пойдемте.

– Отец… – встрял Джаспер.

– Довольно! – отрезал Карл.

Лусиан рассудил, что преторианок надо отослать прочь. Они покинули столовую без единого слова, но в их глазах полыхало пламя.

«Понятно, что их взбесило, – подумал Джастин. – Не раскладывание варенья по розеточкам. Их учили быть самыми сильными, самыми лучшими. Сражаться с врагом и защищать слабых. А мы требуем, чтобы они молча стояли, смотрели и ничего не делали».

«Что возьмет верх – приказ или инстинкт?» – поинтересовался Гораций.

Наверное, следует подумать над ответом, но позже. А сейчас нужно быть дипломатом, строить из себя милого джемманского гостя и ехать осматривать достопримечательности. Карл же на правах радушного хозяина пригласил делегацию на экскурсию, усиленно притворяясь, что ничего не случилось. Но настроение Джастина и его коллег непоправимо омрачилось. Конечно, они были не настолько наивны, чтобы считать, что в РОСА домашнего насилия нет. Но никому бы и в голову не пришло его поощрять! Причем публично! А повод? Девушка показала щиколотку из-под юбки!

Однако им худо-бедно удалось сдержать эмоции, и автобус покатил в деловой центр Дивинии. Любопытно, что Дивиния оставила такое же впечатление, как и те города, которые они проезжали еще вчера. Правительственные здания и храмы выглядели отремонтированными и ухоженными, но обычные дома и магазины отнюдь не свидетельствовали о процветании. Джастин даже обрадовался, увидев Капитолий: здание восстановили после хаоса и войн, захлестнувших Аркадию во времена Упадка. Вокруг притулились менее импозантные особняки, плюс рядом построили пару современных высоток: предполагалось, что здесь разместится весь государственный аппарат. Однако именно на фоне старинного Капитолия было особо приятно фотографироваться, и джемманы с удовольствием позировали прессе, прежде чем войти внутрь. А Джастину представился удобный случай познакомиться с местными СМИ. Поскольку в Аркадии главенствовала правительственная цензура, снимки делала лишь горстка проверенных журналистов. В РОСА бы чужаков тотчас окружила целая толпа. Аркадийский президент, Енох Кэмпбелл, получил свою должность, выиграв принятые здесь регулярные выборы, и обладал типичной внешностью заурядного политика. Похоже, между двумя культурами сохранилось много родственного. Президент Кэмпбелл и Лусиан обошли Капитолий, фальшиво улыбаясь и многократно заверяя друг друга в том, что перспективные страны ждет славное будущее. Некоторые планы на это счастливое грядущее были озвучены еще на приеме, который предшествовал ленчу. Политики с помощью эксперта по экономике Фила даже поговорили о возможном экспорте аркадийской нефти в РОСА. Учитывая богатейшие месторождения нефти у юго-западных границ Аркадии и постоянные попытки РОСА их захватить, Джастин предположил, что, если вялая война сменится торговыми отношениями, поездку можно считать удачной.

От него, однако, никто не ждал активного участия в переговорах. Он обходил присутствовавших на приеме госчиновников, ведя пустые светские разговоры о том, как прекрасны аркадийская кухня и пейзажи. Когда начался ленч, болтать пришлось еще больше: к блюдам подали ликеры, и его соседи по столу пришли в совершеннейший восторг от красочных историй Джастина про его рабочие командировки. Обсуждать напряженные отношения между Аркадией и РОСА не годилось, а провинции – сколько угодно, над тамошними аборигенами хохотали и джемманы, и аркадийцы. Лусиан с Кэмпбеллом держались как друзья не разлей вода: наверняка непрестанно укрепляли мир и развивали сотрудничество между странами.

«Ему надо что-то посущественней фотографий, – пояснил Джастин воронам. – Глянцевые снимки – это тоже хорошо, но ему надо что-то конкретное, какой-то результат – соглашение о торговле, к примеру. Верно, ребята?»

«А еще ему нужно просто выжить и вернуться домой в добром здравии», – заметил Гораций.

«О чем ты! Они сами вокруг нас на цыпочках ходят, такие все вежливые и лояльные! Если обойдется без глупостей с чьей-либо стороны, мы совершенно спокойно уедем в РОСА».

Джастин обвел глазами банкетный зал.

«Очень похоже на тренинги, которые СК нам за городом организовывал, – только акцент у них странный, и женщин нет».

Ему сказали, что обед готовили женщины, но их к гостям не подпускали, и блюда разносили юноши из влиятельных семейств. Джастин подумал о Мэй и погрустнел. Когда президентский прием завершился и все разошлись, он испытал непритворное облегчение. Джемманов собрали и повели в холл Капиталия, где они увидели преторианок, – те должны были составить им компанию во время экскурсии. Но Мэй среди них отсутствовала.

– Она ждет в машине на улице, – сказала Вал Джастину и лукаво ухмыльнулась. – Ручаюсь, такой ты ее еще не видел.

– Она любит преподносить сюрпризы, – пробормотал Джастин.

Когда плюхнулся на заднее сиденье автомобиля, то понял намек Вал. Мэй – во всяком случае, он предполагал, что это именно она, – была укутана, как мумия, в буквальном смысле слова. На нее надели аркадийское платье из плотного и тяжелого материала. Впрочем, наряд разглядеть не получалось, потому что поверх него свисало толстое покрывало, укрывавшее Мэй от макушки до пят. Правда, оно оставалось достаточно просторным, чтобы она могла свободно двигать руками и ногами. Кстати, на ней были еще и перчатки. Лицо прикрывала ткань потоньше, но она тоже не просвечивала, и Джастину оставалось лишь надеяться, что Мэй хоть что-то видит через завесу.

– Я почему-то думал, что оно будет черное, – сказал Джастин. – Но похоже, черный им кажется слишком крикливым.

Одежда была пыльно-серого оттенка.

– Они хотели обезобразить меня по максимуму, – послышался глухой голос Мэй. – На случай, если надевание хламиды и стесненность движений не помогут.

Машина тронулась и влилась в поток. Джастин наклонился к водителю, чтобы спросить, сколько им ехать до храма. Причем спросил на китайском.

– Простите? – встрепенулся тот.

Джастин перешел на английский:

– Извините, задумался. Сколько нам ехать?

– Десять минут.

Джастин часто бывал в провинции, но живые водители вместо компьютера за рулем всегда поражали его воображение. Разве можно в здравом уме и твердой памяти доверить управление автомобилем человеку? Однако только в РОСА и ВС прогресс зашел так далеко, что транспортом управляли компьютеры, а машины не ездили на бензине. Кстати, его запах всегда раздражал Джастина. Но сейчас, откидываясь назад, он почувствовал себя хитрецом из хитрецов.

– А этого они не учли, – сказал он Мэй по-китайски.

Хотя им редко пользовались в РОСА, все дети учили его в школе, так же как в школах ВС зубрили английский.

– Им надо приставить к каждому джемману по человеку, знающему китайский.

– А может, он притворялся, что не знает его?

– Вряд ли. Я же видел его лицо. Но уверен, что в усадьбе Карла по крайней мере один солдат из тех, что слоняется по коридорам, владеет им.

– Наверное, – согласилась Мэй. – А когда вы уехали, они расслабились и отправились на отдых. Нас не принимают всерьез.

Джастин посмотрел на водителя и мудро понизил голос. Мало ли что – осторожность никогда не помешает.

– Как та девушка? Она наложница, да?

– Ее зовут Ханна, – ответила Мэй. – И она всего шесть месяцев как с ними живет, но это – не первый ее конфликт с Джаспером.

– В смысле? Она настолько злонравна, что постоянно пытается завлечь его своими пагубными чарами?

Мэй помолчала, и Джастин догадался, что она нахмурилась – затянутые в перчатки руки сжались в кулаки.

– Думаю, его завлекает любое существо женского пола. Он просто стоит над нами и смотрит, как мы работаем: на кухне, в столовой… везде. Говорит, что надзирает за нами и следит за порядком, но мне понятно, что у него на уме. Его старший брат Уолтер раньше тоже бросался на девчонок, но после помолвки с ним стало полегче. Уже само обещание секса смягчает нравы здешних мужчин.

– Точно. У бедняги Джаспера – сексуальная фрустрация, а батюшка всех баб под себя подгреб, – хмыкнул Джастин и встревожился: – Он же вам не угрожал?

Мэй отрицательно покачала головой:

– Он не осмелится. Во всяком случае, если его не спровоцировать, а мы ничего себе не позволяли. А Ханна играет роль жертвы и, похоже, это знает. Равно как и несколько других женщин. Они стараются держаться подальше от сыночков и не оставляют ее одну. Если, к примеру, Джаспер ее изнасилует, она будет виноватой. Ее побьют, продадут или даже казнят. Мерзость какая! Куда ни посмотришь – сплошное уродство.

Джастин ничего не сказал – а что он мог возразить? Соврать и заявить, что все будет хорошо? Напомнить, что она сюда сама напросилась? Бесполезно! Так или иначе, разговор пришлось прервать, потому что они подъехали к храму. Увидев его, оба буквально онемели – совершенно по разным причинам.

Хотя закон РОСА теоретически признавал свободу совести, от верующих ожидали, что они не будут особо попадаться на глаза окружающим. Если церкви возводили в старом классическом стиле – то подальше от крупных городов. В густонаселенных районах богослужения проводили в современных симпатичных деловых центрах, чтобы не привлекать излишнего внимания. Самой посещаемой организацией оставалась Церковь Человечности, а она была полностью светским учреждением и устраивала службы, на которых проповедовались сугубо социальные ценности.

Но Храм Нехитимара затмевал импозантный собор Церкви Человечности! Сам Капитолий ему в подметки не годился, даже если считать пристройки из новодела. Храм занимал площадь нескольких городских кварталов – Джастин не смог сосчитать, скольких, столь огромным было сооружение. Они с Мэй замерли на тротуаре и с открытыми ртами таращились на невероятные шпили и потрясающую отделку фасада. Тот был изукрашен золотом и драгоценными камнями, что составляло странный контраст с обветшалыми домишками и неопрятными прохожими. Однако вокруг храма несли охрану увешанные до зубов оружием солдаты, и самого их вида было достаточно, чтобы отвратить вора от мысли посягнуть на божественные сокровища.

– А для чего так много помещений? – спросил Джастин водителя по-английски. – Ведь не для молитвы же!

Тот кивнул на подходившего к ним человека:

– Спросите его.

– Доктор Марч?

Молодой человек носил серо-синюю форму церковного служителя.

– Я – дьякон Хансен, мне поручено отвести вас к Его Святейшеству.

Юноша явно не замечал Мэй, и Джастин решил, что не стоит знакомить их друг с другом. Поэтому он просто спросил то же самое Хансена, который вел их вверх по лестнице.

– Наш храм – исключительное место! – сообщил он. – Здесь проводятся службы, открыта приходская школа, а еще тут живут священники. Мы рады всем верующим в Нехитимара!

Он прервал свои объяснения и оглянулся назад, обнаружив, что гости отстали. Мэй плелась в своем коконе из платья и туго замотанного покрывала. Джастин решительно наплевал на ее чувства – пусть потом жалуется, что она и сама могла справиться! – и подхватил ее под локоть. Не хватало еще, чтобы она упала! И если аркадийцы хотели изуродовать женскую походку, у них это получилось. Мэй, грациозная красавица, прекрасно подготовленная физически, еле ковыляла по ступеням. Хансен недовольно скривился: то ли из-за того, что на аудиенцию с Великим Учеником дозволено идти женщине, то ли увидев, что Джастин решил ей помочь.

Джастин обнаружил, что Мэй – не единственная женщина в храме, однако лишь ее удостоили чести присутствовать на будущей аудиенции с Его Святейшеством.

Когда они прошли через громадные двери, то оказались в просторном зале с высокими сводчатыми потолками и фонтаном, бившим на высоту двух этажей. На стенах висели изображения аркадийских святых, Нехитимар выделялся среди них огромным ростом. Перед образами сгрудились верующие, в том числе и редкие женщины. Они оставляли здесь свои приношения: свечи, цветы, ладан, хлеб. В дальнем конце молодые люди в храмовой униформе продавали эти дары выстроившимся в длинную очередь прихожанам.

– Все подношения Нехитимару и его сподвижникам должны быть освящены и иметь подобающий вид, иначе – никакого благословения, – произнес Хансен, обратившись к Джастину.

Хансен взглядом показал на изображение женщины в просторном ниспадающем одеянии и широкополой шляпе с цветами. Она склонилась у ног рослого Нехитимара. Перед иконой стояли на коленях аркадийки с белыми орхидеями в руках, да и пол вокруг них был устлан белоснежными цветами. Джастин отметил, что прихожанки были весьма скромного достатка, но не носили покрывал, как Мэй. Ткань их одеяний выглядела грубой, а сами наряды – весьма примитивно сшитыми, словом, они были одеты гораздо проще, чем женщины Карла. Но его семья принадлежала к элите, а здесь собрались простые граждане Аркадии.

– Святой образ супруги Нехитимара, Хирианы Плодоносной, – пояснил Хансен. – Он благословил ее множеством детей, и она – заступница перед Нехитимаром для тех, кто страдает от бесплодия. Ей приносят обильные подношения.

– А скажите, – заинтересовался Джастин, – если кто-то принесет не орхидею, а другой цветок?

Хансен едва не онемел от возмущения:

– Как можно! Это святотатство! Такие цветы тут же уберут, и Хириана попросит Нехитимара проклясть и их, и дарителя! О нет, никто не рискнет оскорбить святую!

– Логично. Однако эти орхидеи стоят дорого и к тому же редки – даже там, откуда я родом. Не все смогут добыть такой цветок…

– Вот поэтому-то мы и приходим на помощь благочестивым людям, – сказал Хансен, и черты лица его разгладились. Он кивнул в сторону продавцов: – Цветы можно купить у них. На самом деле такие орхидеи продаются только в храмах, освященные и полностью соответствующие церковным правилам.

Джастин согласился:

– Действительно, очень удобно.

«Для храма удобно, – подумал он про себя. – Держу пари, остальные «официально разрешенные» приношения для святых подвижников только здесь продаются. Здорово устроились – деньги рекой текут. И вход тоже платный».

«Для тебя – бесплатный, – заметил Гораций. – Чего ты жалуешься?»

Хансен решил, что Джастин вполне удовлетворен ответом, и повел их в глубь зала, к двери с табличкой: «Только для клириков и сотрудников храма». Дверь явно уступала в размерах помпезному главному входу в святилище. А еще на ней красовалась надпись: «Женщинам вход строго воспрещается».

Хансен повел их через запутанные галереи, по которым имели право ходить только служители храма. Некоторые из них в ужасе смотрели на Мэй, но Хансена, похоже, все знали, и обошлось без лишних вопросов. Коридоры были богато отделаны – прямо как главный зал храма. Но Джастина поразила не показная роскошь, а громадность инфраструктуры, ради которой все это построили.

«И все это вполне легально, официально и публично, – думал он с негодованием. – Все на виду, никто и не думает скрываться. В РОСА нет даже близко ничего подобного. У Морриган и сотой части такой силы не было, а ее служители демонстрировали необычные способности! Каково же могущество этого бога?! Наверняка он обладает огромной властью над смертными!»

«Подожди – и увидишь», – мрачно пообещал Магнус.

Они остановились перед следующими богато украшенными дверями. Их охраняли вооруженные до зубов храмовые солдаты. Увидев Хансена, они кивнули и расступились. Тот распахнул створки. Шагнув следом, Джастин застыл на месте, на мгновение потеряв ориентацию – словно бы он волшебным образом перенесся из помпезного храма в чей-то потрясающий пентхаус в РОСА. Они стояли в холле, роскошно отделанном и который выглядел чуть меньше, чем входной зал в храме. Но если храм производил впечатление древней величественной громадины, то тут все было сделано по последнему слову техники и современного дизайна.

Джастин узнал картины знаменитого светского художника из ВС – кстати, развешанные по стенам полотна, похоже, были оригиналами. На стене разместился ультрасовременный плоский экран – видимо, для развлечения гостей, если тем приходилось ждать приема. Показывали аркадийские новости, но ни одна программа не упоминала приезд джемманской делегации. Изнутри донесся голос, приглашающий войти, и Хансен поманил Джастина и Мэй внутрь.

Они переступили порог гостиной с дорогой мебелью и яркими живописными полотнами. Хансен обернулся к Мэй и резко ткнул в узкую деревянную скамью у стены: садись, мол, сюда. Мэй повиновалась. А Джастин молча уставился в панорамное окно размером почти во всю стену, из которого открывался потрясающий вид на Дивинию. Кстати, перед окном – спиной к вошедшим – стоял Великий Ученик. Странно, но он никак не вписывался в суперсовременный дизайн комнаты: этот человек словно сошел со страниц учебника по древней мифологии. Пурпурные парчовые одеяния ниспадали до пола свободными складками, ткань сверкала искусным шитьем и переливалась драгоценными камнями. Похоже, денег здесь не жалели, щедрость прихожан все окупала… Когда мужчина развернулся, Джастин разглядел золотую корону фута в два высотой. Священнослужитель сцепил руки в замок, и его ладони утонули в пышных складках рукавов. Сверкание просто слепило глаза, и даже седоватую бороду Великого Ученика украшали крошечные драгоценности. Однако он не держал в руке золотой жезл. И похоже, реликвии в гостиной не было, во всяком случае, Джастин не заметил артефакта.

Но более всего его поразила не роскошь убранства. Великий Ученик взглянул на Джастина, и того окатило волной невидимой силы: физически ощутимая мощь едва не сбивала с ног, и Джастин чувствовал себя моряком на кренящейся в шторм палубе.

«Он избранный! – мысленно крикнул Джастин воронам. – А может, и кто посильнее! Я такого никогда еще не испытывал!»

«Все потому, что в твоей стране культы теплятся, как свечки на ветру, а в Аркадии вера полыхает ярким костром до небес», – заявил Магнус.

«Он даже не пытается скрыть, кто он!» – ахнул Джастин.

«А зачем? – удивился Магнус. – У него здесь нет соперников».

Джастин в ужасе охнул:

«А он меня не почувствует? Амулет прикроет?»

«Прикроет», – проворчал Гораций – правда, не очень уверенно.

– Ваше Святейшество!

Хансен опустился на колени перед Великим Учеником и благоговейно облобызал перстень на его пальце.

– Я привел Джастина Марча из Утерянных Земель.

Джастин едва сдержал улыбку: он знал, как аркадийцы называют РОСА между собой, хотя в присутствии членов джемманской делегации они старались этого избегать. Но аркадийцы находили название «Республика Объединенной Северной Америки» оскорбительным – их-то никто ни с кем не объединял.

– Благодарю, Тимоти. Ступай.

Хансен чуть не упал от волнения, когда его назвали по имени. Интересно, крепка ли его вера? Наверняка да – не зря же он подвизается на этой должности.

«Точно, – согласился Магнус, – плюс мощное воздействие избранного на психику неинициированного».

Хансен и не подумал представлять Мэй, но та, похоже, была довольна своей ролью закутанной тени в уголке. Джастин подошел к Великому Ученику, мрачно думая, не предложат ли и ему поцеловать колечко. Но тот протянул руку для обычного делового рукопожатия.

– Очень приятно познакомиться, доктор Марч, – произнес Великий Ученик.

Джастин раскопал все, что мог, по аркадийской религии и потому знал, как зовут Его Святейшество. Но похоже, по имени его звать не придется. Служители Нехитимара проповедовали, что Великий Ученик отрекается от всего личного ради служения богу. Отрекается ли он от личного богатства, они не говорили, и теперь было понятно почему.

– Это большая честь для меня! – бодро отозвался Джастин.

Он начал привыкать к ауре избранного. Его больше не штормило, и сверхъестественная мощь ощущалась как психологическое давление. Джастин сегодня встретился со светскими лидерами Аркадии, но они казались слабаками по сравнению с Великим Учеником, который был буквально пропитан харизмой.

– Прошу прощения за то, что вынужден принимать вас в моем убогом жилище, – проговорил Великий Ученик.

– Я также прошу прощения, но, вероятно, в наших культурах по-разному понимается значение слова «убогий», – в тон ему ответил Джастин. – У вас просто чудесно.

– Да, но сейчас мы находимся в моих храмовых апартаментах. На берегу Святого Озера у меня есть гостеприимная резиденция, я предпочитаю принимать гостей именно в ее стенах, если у них остается время для подобных вещей…

– Я чувствую себя невероятно польщенным, будучи принятым в этой гостиной, – заверил его Джастин.

Великий Ученик улыбнулся, и кожа на его лице натянулась. Ясно, он делал пластические операции, удаляя следы «Каина». А ведь в Аркадии подобные манипуляции осуждались как проявление тщеславия. Затем он жестом пригласил Джастина присесть в одно из глубоких кожаных кресел, а сам опустился на кушетку ровно посередине комнаты и расправил свое великолепное одеяние. На ручке кушетки лежал пульт управления, и Великий Ученик нажал на нем несколько кнопок. Негромкая классическая музыка смолкла, стекло панорамного окна отъехало в сторону, и комната погрузилась в вечернюю прохладу.

– У нас имеются кондиционеры, но я предпочитаю свежий воздух. Никакие высокие технологии не смогут заменить нам подаренное творцом, – приветливо произнес он и кивнул на низкий стеклянный столик, где стоял графин с вином.

– Прошу вас, не стесняйтесь. Вино доставили из Аргентины. Полагаю, вам знаком его вкус – в конце концов, вы долго жили в Панаме.

Джастин улыбнулся, хотя улыбка вышла чуть напряженной. Понятно. Оказывается, не только он наводил справки о собеседнике!

– Вы правы. В Панаме, почитай, других приличных вин и в помине нет.

Великий Ученик подождал, пока Джастин наполнит хрустальный бокал, а потом налил вина и себе.

– Я бы хотел посетить провинции, но не уверен, что мое служение позволит. В Аркадии столько дел, – посетовал он.

– Управлять храмом – все равно что управлять целым городом, – горячо поддержал его Джастин. – Представляю себе, сколько вам приходится работать для страны!

– Нехитимар призвал меня, и я исполняю свой долг. А он в щедрости своей послал мне прекрасных помощников.

Джастин припомнил количество служителей и священников. А сколько еще людей сновали в служебных коридорах!

– Действительно, весьма щедрый жест, – кивнул он.

– Вам это не доставляет неудобств? – вдруг спросил Великий Ученик. – Я имею в виду то, что мы говорим о боге без обиняков, словно он существует? Ведь вы, джемманы, не верите в подобные вещи.

– Наша страна проводит политику открытости по отношению к религиозным верованиям, – на автомате отчеканил Джастин мантру служителя СК.

– Некоторые граждане – пожалуй, да, но не люди вашей профессии. И, умоляю, не поймите меня превратно. – Великий Ученик пригубил вина, а после некоторой паузы продолжил: – Я с уважением отношусь к тому, что вы делаете. Среди нашего клира есть особый орден священства, который целиком посвящает себя искоренению ереси. Чистота веры – наша главная цель.

– Не думаю, что у меня много общего с вашими инспекторами.

– Пусть так, но вы выполняете важные для страны задачи. Так же, как и я.

Великий Ученик отставил свой бокал в сторону и наклонился вперед, сложив унизанные перстнями руки на коленях.

– Доктор Марч, а вы еще не догадываетесь, почему я пригласил вас сюда? Признаюсь вам, Енох не желал этой встречи.

Естественно, он и с президентом на ты!

– А если бы он не согласился? Вы бы не встретились со мной?

Великий Ученик усмехнулся.

– Он мне не указ. Но управлять нашей страной проще, когда мы с Енохом действуем в согласии. По крайней мере когда он думает, что я согласен с ним. Можете мне не верить, но Енох и вправду хотел бы мира между нашими странами. Он полагает, что нам нужны ваши топливные и медицинские технологии. Также он полагает, что торговля поспособствует улучшению отношений и установится мир. Но он не совсем верно оценивает ситуацию. Вашей стране не нужны материальные ценности, она нуждается в ценностях духовных. Вот почему я пригласил вас сюда. Я хочу попросить вас о помощи в великом предприятии. В случае успеха это сплотит наши страны и дарует совместное гармоничное будущее.

Джастин понятия не имел, о чем пойдет речь, но чувствовал, что дальнейшее ему совсем не понравится:

– О каком предприятии идет речь?

– Мы хотели бы направить в РОСА наших миссионеров.