Ниро Вульф и Лига перепуганных мужчин (сборник) Стаут Рекс

Глава 6

Фриц направился за посетителем. Тут я допустил оплошность, но, может быть, Вульф не заметил ее. Мне следовало проследить за выражением лиц гостей, но мои глаза были прикованы к двери. Я слышал стук трости Поля Чапина по каучуковому настилу прихожей.

Чапин, сильно хромая, вошел в контору и остановился в нескольких шагах от двери.

Ему не было видно Вульфа из-за группы людей у стола. Чапин посмотрел сначала в сторону этой группы, затем на тех, кто сидел на стульях, два раза кивнул головой, причем подбородок у него был выдвинут вперед, как у нервной лошади, пытающейся сбросить удила.

Потом он сказал:

– Здравствуйте, ребята.

И он заковылял дальше, в глубь комнаты, чтобы увидеть Вульфа. Но сначала он бросил быстрый и острый взгляд на меня. Роста он был, пожалуй, чуть ниже среднего. Чапина нельзя было назвать худощавым, однако отлично просматривалась конфигурация костей его черепа: впалые щеки, вполне заурядный нос. Глаза у него были светлого цвета. Когда Чапин повернулся ко мне спиной, чтобы быть лицом к Вульфу, я заметил, что его пиджак немного оттопыривается над правым карманом брюк. На всякий случай я занял необходимую позицию: выпрямил ноги и отставил одну из них назад.

Не было слышно ответов на его приветствие. Чапин опять оглянулся вокруг и, повернувшись к Вульфу, улыбнулся ему:

– Вы – мистер Вульф?

– Да. – Вульф скрестил пальцы на животе. – Вы – мистер Чапин?

Поль Чапин кивнул.

– Я был в театре. Они сделали из моей книги пьесу. Потом я решил заехать сюда.

– Из которой книги? Я все их читал.

– Читали? Удивительно! Никогда бы не подумал… «Твоя железная пята».

– Ах, эту? Примите мои поздравления.

– Благодарю вас. Надеюсь, вы не против того, что я заглянул сюда без приглашения? Я, конечно, слышал об этом сборище. Я узнал о нем от трех моих друзей: Лео Элкаса, Лорри Бартона и Алекса Дреммонда. Вы не должны порицать их за это, разве что одного Лео. Он действовал из дружеских, хороших чувств, а остальные пытались меня напугать. Они представили вас чудовищем. Но вы же понимаете: для того, чтобы угрозы возымели действие, жертва должна знать, каково это чудовище. К сожалению, я с вами не был знаком раньше. Полагаю, что вы умеете терроризировать?

Говоря это, Чапин не сводил глаз с лица Вульфа, не обращая внимания на остальных. Они реагировали на его вторжение по-разному: Митчел из Бостона смотрел с любопытством, Бауэн – с кислой миной, Кэбот – с возмущением, Майкл Эйерс – с хмурым отвращением. Я вглядывался в их лица.

Неожиданно доктор Бартон встал, подошел к столу и, схватив Чапина за руку, сказал:

– Поль, бога ради, уходите отсюда! Это же ужасно. Уходите!

Вмешался и цветовод Дреммонд. Его культурный тенор превратился в противный фальцет от перенапряжения:

– Есть всему предел, Поль! После того что мы… после того что я… вы грязная злобная крыса!

Напряжение у остальных ослабло, и они тоже обрели дар речи. Но Вульф остановил их, резко сказав:

– Джентльмены, мистер Чапин мой гость…

Он посмотрел на Чапина, опирающегося на трость:

– Вам следует присесть. Возьмите стул.

– Нет, благодарю вас. Я через минуту уйду.

Чапин одарил всех улыбкой. Это была бы приятная улыбка, если бы не его глаза, в которых улыбки не было совсем.

– Я стою на одной ноге уже двадцать пять лет… Я сожалею, что мой приход сюда вам неприятен, мне бы не хотелось ничем огорчать вас. Вы все были ко мне добры. Если разрешите, я выскажу то же самое несколько литературно и сентиментально: вы осветили мне жизнь и облегчили ее бремя. Я никогда не забуду этого. Конечно, теперь, когда я нашел свое призвание, когда я стою на собственных ногах – то есть на собственной ноге…

Он опять улыбнулся собравшимся.

– Я в состоянии завершить жизненный путь и без вас, но я всегда буду вам благодарен.

Он повернулся к Вульфу.

– Но я пришел сюда не для того, чтобы все это говорить. Я пришел повидать вас. Я подумал, что, возможно, вы человек рассудительный и умный. Это так?

Вульф его разглядывал.

– Случается, что я заслуживаю эти эпитеты, мистер Чапин.

– Попробую вам поверить. Я же вот что хотел вам сказать: мои друзья потратили массу времени и денег в погоне за миражом, который кто-то искусно навязал им. Я прямо скажу вам, мистер Вульф: это было для меня ударом. Они заподозрили меня, зная, как я благодарен им за всю их доброту. Просто невероятно! Я хотел высказать все это вам и избавить вас от потери времени, да и денег тоже. Вы же не будете столь глупы, чтобы гоняться за миражом?

Его прервал доктор Бартон, в голосе которого слышалось непритворное отчаяние:

– Поль, Поль, ради бога!..

Чапин повернулся к нему на своей здоровой ноге:

– Да? – Не повысив голоса, он ухитрился вложить в это слово столько издевки, что это возмутило бы самого кроткого человека. – Да, Лорри?

Бартон посмотрел на него, ничего не сказал, покачал головой и отвел глаза.

Чапин снова повернулся к Вульфу.

– Я страдаю, мистер Вульф, от ошибочной уверенности моих друзей в том, что я представляю угрозу для их жизни. Фактически они меня боятся. Меня! Никто не думает о том, что трудно найти более безобидное создание, чем я. Я и сам напуган. Благодаря своему жалкому физическому состоянию я живу в постоянном страхе насилия. Поэтому я всегда вооружен. Вот посмотрите…

Надо признаться, что Полю Чапину удалось взвинтить всех до такой степени, что, когда его правая рука полезла под пиджак в брючный карман, раздалось два или три истерических крика, а я прыгнул к нему. Я не сбил его с ног потому, что Чапин опирался на трость. Левой рукой я выхватил оружие из его кармана.

– Арчи! Отпусти мистера Чапина! – распорядился Вульф.

Я повиновался.

– Возврати ему оружие.

Я все же взглянул на револьвер. Он был тридцать второго калибра, старый ветеран, и я увидел, что он не заряжен. Поль Чапин, бесцветные глаза которого ни на кого не смотрели, протянул ладонь, и я положил на нее револьвер. Он держал ладонь с револьвером, как будто это было блюдо с яблочным пломбиром.

Вульф заворчал:

– Черт бы тебя побрал, Арчи. Ты лишил мистера Чапина возможности разыграть эффектную драматическую сцену. Я сожалею, мистер Чапин. Могу ли я взглянуть на ваше оружие?

Чапин протянул ему револьвер. Вульф осмотрел его внимательно, покрутил взад и вперед барабан, пощелкал курком и затем сказал:

– Опасная вещь. Могу я показать это мистеру Гудвину?

Чапин пожал плечами. Вульф передал револьвер мне.

Я поднес его к свету, взвел курок, заметил то, что увидел Вульф, и усмехнулся. Затем я поднял голову, увидел устремленный на меня взгляд Чапина и перестал усмехаться. Можно было бы сказать, что глаза Поля ничего не выражали, но в них было что-то такое, чему нелегко найти название.

Я протянул ему оружие. Чапин засунул его обратно в карман и сказал беспечным тоном не то мне, не то Вульфу:

– Вот и все. Психологическое воздействие. Я многое узнал о психологии от моего друга Эндрю Хиббарда.

Сзади раздались возмущенные возгласы.

Джордж Бретт подошел к Полю Чапину и яростно уставился ему в лицо. Его руки непроизвольно сжимались в кулаки.

– Вы, вы – змея! Не будь вы проклятым калекой, я так бы вас стукнул, что вы бы навсегда забыли эти сказки о вашей безвредности…

Чапин оставался спокойным.

– А что сделало меня «проклятым калекой»?

Но Бретт не отступил.

– Когда-то я приложил к этому руку, но это был просто несчастный случай… Господи, неужели вы не можете этого позабыть? Или в вас нет ничего человеческого? Вы окончательно свихнулись?..

– Человеческого? Нет, – прервал Бретта Чапин и улыбнулся ему одними губами.

Потом повернулся ко всем остальным, посмотрел и повернулся к Вульфу.

– До свидания, сэр. Благодарю вас за гостеприимство. Надеюсь, я не слишком обременил ваш мозг?

Чапин коротко поклонился Вульфу, потом мне и пошел к двери. Его палка глухо застучала по ковру. Но тут его остановил голос Вульфа:

– Мистер Чапин, я чуть было не забыл… Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?

Раздался голос Николаса Кэбота:

– Бога ради, Вульф, пусть уходит…

– Прошу вас, мистер Кэбот. Разрешите, джентльмены? Маленькое одолжение, мистер Чапин. Поскольку вы не имеете недобрых намерений и жаждете поскорее покончить со всеми затруднениями, я не сомневаюсь, что вы мне поможете в маленьком эксперименте. Боюсь, что он покажется вам бессмысленным, но я все же хотел бы его провести. Вы мне поможете?

Чапин медленно повернулся. Мне показалось, что он насторожился.

– Возможно. Что за эксперимент?

– Предельно простой. Полагаю, вы пользуетесь пишущей машинкой?

– Конечно, я сам печатаю свои рукописи.

– Превосходно. Здесь есть машинка… Будьте любезны, сядьте за стол мистера Гудвина и напечатайте кое-что под мою диктовку.

– Зачем мне это делать?

Чапин колебался и был явно озадачен. Оглянувшись, он увидел двенадцать пар глаз, внимательно наблюдавших за ним. Тогда он улыбнулся и весело сказал:

– Но с другой стороны, почему бы и нет?

Хромая, он пошел к моему столу.

Я вставил чистый лист в машинку, поднялся и уступил Чапину свой стул. Он кивнул головой, и я отошел в сторону. Он прислонил трость к столу и устроился на стуле, поставив изувеченную ногу под стол с помощью рук. Никто не сказал ни слова. Взглянув на Вульфа, Чапин предупредил:

– Я печатаю не очень быстро… Через два интервала, да?

– Через один. Тогда будет больше походить на оригинал. Готовы?

Голос Вульфа неожиданно стал звучным и глубоким:

– «Вам лучше было бы убить меня», запятая.

Наступила мертвая тишина Она продолжалась секунд десять. Затем пальцы Чапина задвигались, машинка застучала уверенно и быстро. Я следил за словами. Четыре слова появились на бумаге, но потом – осечка. Чапин остановился на букве «т» в слове «убить», остановился окончательно. И опять настала тишина. Можно было бы услышать, как падает перышко.

Тишину нарушил сам Поль Чапин. Он без особой спешки, но решительно отодвинул стул, встал, с большим достоинством взял трость и заковылял прочь. Он прошел мимо меня, а Коммерсу пришлось посторониться, чтобы освободить ему путь. Подойдя к двери, он остановился и обернулся. Он не казался особенно встревоженным, я не заметил в его настроении особых перемен.

Он произнес:

– Я с удовольствием помог бы вам в любом целесообразном эксперименте, мистер Вульф, но я не желаю быть жертвой обмана. Кстати, я говорил вам об уме, а не о вульгарной и очевидной хитрости.

Он повернулся и вышел из кабинета. Вульф пробормотал:

– Арчи!

И я отправился в прихожую помочь Чапину одеться и открыть ему дверь.

Глава 7

Когда я возвратился в контору, все говорили разом. Приблизившись к столу Вульфа, я услышал слова адвоката Кэбота:

– Я полагаю, вы получите деньги, сэр. Я начинаю понимать, почему у вас такая репутация.

– Не стану возражать вам из ложной скромности, сэр, – вздохнул Вульф. – Со своей стороны должен добавить, что, если я и получу свои деньги, то они мне нелегко дадутся. Ваш приятель, мистер Чапин, – человек незаурядный.

Кэбот кивнул.

– Поль Чапин – гений с заскоком.

– Все гении с заскоком. Не исключая меня самого… Скажите, каким образом Поль Чапин получил свое увечье? Я имею в виду знаменитый несчастный случай. Расскажите мне о нем. Как я понял, это случилось в колледже в результате какого-то озорства?

Кэбот присел на угол письменного стола.

– Это было ужасно, иначе не скажешь. Он тогда был новичком, а все остальные минимум на втором курсе. Вы знаете Двор?

– Двор?

– В Гарварде.

– Ни разу там не был.

– В этом самом Дворе помещаются здания со спальнями учащихся. Мы устроили внизу вечеринку с пивом, с нами был кое-кто со стороны – вот почему там присутствовали Джейс и Коллард. Время приближалось к десяти вечера, когда пришел один из наших товарищей и пожаловался, что не может попасть к себе в спальню: забыл в комнате ключ, захлопнул дверь, а замок пружинный. Конечно, мы начали хлопать в ладоши.

– Это считалось забавным – когда кто-то забыл ключ?

– Ничего подобного. Мы просто радовались предстоящей возможности позабавиться. Понимаете, если вылезти из окна холла или другого помещения, то можно было добраться до окна любой спальни по узкому карнизу и таким образом попасть в нее. Это был сложный и опасный трюк. Теперь я на такой подвиг не решился бы, даже по распоряжению Верховного суда, но в дни юности неоднократно проделывал этот путь, да и мои приятели тоже. Каждый раз, когда кто-то из старших забывал свой ключ, за ним, согласно местным законам, лез очередной новичок. Для ловкого юнца в этом не было ничего сложного.

Итак, когда Эндрю Хиббард сообщил нам, что у него захлопнулась дверь, мы шумно приветствовали такую удачу и стали искать жертву. Кто-то услышал шаги в холле, заглянул туда и позвал того, кто проходил мимо. Он вошел. Это был Поль Чапин.

– Он был новичок?

Кэбот кивнул.

– Уже в те годы Поль обладал внутренней силой. Возможно, у него и тогда было отклонение от нормы, какой-то комплекс. Но вышло так, что именно Поль в тот вечер оказался перед нами. Ему сказали, что он должен сделать. Он выслушал совершенно хладнокровно и спросил, на каком этаже находится комната Энди. Мы ответили, что на четвертом, тремя этажами выше. Он ответил, что крайне сожалеет, но в таком случае он не сможет этого сделать. Ферд Бауэн спросил: «В чем дело, вы же не калека?»

Поль ответил, что он совершенно здоров. Билл Гаррисон, человек рассудительный с самой колыбели, справился, не страдает ли он боязнью высоты. Он снова ответил: «Нет». Тогда мы отвели его наверх. Вообще-то в подобных случаях собиралось не более десятка зевак, но на этот раз было целых тридцать пять бездельников. Мы его и пальцем не тронули. Он понимал, что не может отказаться, и шел добровольно.

– А если бы он отказался, что бы случилось?

– Все что угодно. Все, что пришло бы нам в голову. Вы не знаете колледжских мальчишек?

– Почти что нет.

– Ну, он пошел. Я никогда не забуду его лица! Оно было бледным, как полотно, когда он вылезал из окна спиной вперед. Но было в его лице что-то еще, то, что трудно определить. Очевидно, Энди Хиббард тоже это заметил, потому что он бросился вперед и велел Чапину вернуться. Сказал, что он сам сделает это. Но другие схватили Энди и сказали ему, чтобы он не был чертовым дурнем. Все вывесились из окон, наблюдая за Полем. Светила полная луна. Чапин благополучно вылез на карниз, выпрямился, немного прошел вдоль карниза, широко расставив руки и стараясь дотянуться до следующего окна. Я не видел этого, я не смотрел, но мне сказали, что совершенно неожиданно Чапин начал дрожать и полетел вниз.

Кэбот замолчал, достал из кармана портсигар и закурил. Его рука со спичкой заметно дрожала. Сделав пару затяжек, он добавил:

– Вот и все. Так это случилось.

Кэбот снова затянулся.

– Мы, конечно, подняли его, вызвали врача и все такое. Он пролежал в больнице два месяца, перенес три операции… Уж не знаю, каким образом ему удалось раздобыть список наших имен. Скорее всего от Энди. Энди крайне тяжело переживал эту историю. Так или иначе, но в тот день, когда Поль вышел из больницы, он разослал нам копии сочиненной им поэмы. Он благодарил нас. Это было умно. И лишь один из нас оказался достаточно прозорливым, чтобы понять, какого рода была эта благодарность. Питни Скотт.

– Питни Скотт, шофер такси?

Кэбот приподнял брови.

– Пит в тысяча девятьсот тридцатом году пристрастился к спиртному, став одной из жертв общей депрессии. Не как Майкл Эйерс, который делает это, чтобы изводить окружающих. Пит пьет тайком, подрывая собственное здоровье. Я заметил, что вы против его фамилии поставили пять долларов. Я охотно внесу их за него.

– Вот как? Это доказывает, что вы готовы принять мое предложение?

– Конечно. Вы же это прекрасно понимаете. Что мы можем сделать? Нам угрожает полное истребление, в этом нет никакого сомнения. Я только не пойму одного: если Поль Чапин с тех пор вынашивал подобные планы, почему он так долго ждал? Возможно, конечно, что недавние успехи исполнили его веры в собственные силы. Или же ему нужны были деньги, чтобы финансировать свои аферы? Не знаю. Конечно, мы принимаем ваше предложение.

Знаете ли вы, что месяц назад Эдлер, Бретт и Бауэн серьезно обсуждали предложение нанять гангстеров для убийства Поля Чапина? Они пригласили и меня, но я отказался. Полагаю, что у всякого человека имеется предел добропорядочности. Иногда обстоятельства заставляют его преступить. В конце концов они отказались от этой бредовой идеи, но она доказывает, что наши нервы в ужасном состоянии… Что еще мы можем сделать? Полиция бессильна, что вполне понятно и не умаляет ее достоинств. Они в состоянии уличить и обезвредить многих преступников, но не Поля Чапина – надо отдать ему должное. Трое из нас месяц назад наняли частных детективов, но с таким же успехом мы могли поручить бойскаутам следить за ним. Детективы потратили много времени, разыскивая машинку, на которой были напечатаны предупреждения, но так ее и не обнаружили. Но если бы они ее и отыскали, могу поспорить: им не удалось бы связать ее с Полем Чапином.

– Да.

Вульф потянулся, чтобы нажать на звонок.

– Ваши детективы приходили ко мне и предложили отдать свою информацию, если на то будет ваше согласие.

Появился Фриц, Вульф распорядился принести пива.

– Мистер Кэбот, что имел в виду Чапин, заявив, что вы убили в нем человека?

– Ну… Это же поэзия, не так ли?

– Можно рассуждать и так. Но меня интересует: это поэтический прием или фактическая информация?

– Я не знаю.

Кэбот опустил глаза. Я наблюдал за ним и подумал, что он действительно встревожен. «Значит, и в вашей прелестной жизни, мой славненький, есть изгибы? Так-так!»

Он продолжал:

– Я не могу этого сказать. Может быть, вам обратиться к его врачу?

Вмешался в разговор юный голос. Это был тенор Дреммонда:

– А почему бы не спросить у его жены?

Вульф повернулся к нему.

– У чьей жены?

– У жены Поля.

За семь лет я видел Вульфа удивленным всего три раза. Это был четвертый.

Он даже задвигался в своем кресле. Посмотрел на Кэбота, а не на Дреммонда, и резко спросил:

– Что это за ерунда?

Кэбот кивнул.

– Верно, у Поля есть жена.

Вульф налил стакан пива, выпил половину, секунду подержал стакан в руке и проглотил все остальное. Поискал глазами салфетку, но та валялась на полу. Я достал ему чистую из ящика, и Вульф вытер губы.

– Расскажите мне про нее, – сказал он.

– Ну… – Кэбот явно подыскивал слова. – Как я уже говорил, Поль Чапин полон всяких отклонений от нормы, и его жена – одно из них. Ее зовут Дора Риттер. Он женился на ней три года назад. Квартира, где они сейчас живут, на Перри-стрит.

– Что она из себя представляет и кем была раньше?

Кэбот заколебался снова, но иначе: теперь он подыскивал не выражения, а возможность уклониться от ответа. Наконец он сказал:

– Я не представляю… чем это вам может помочь. Но, очевидно, вы все равно пожелаете узнать. Я бы предпочел, чтобы вы обо всем услышали от доктора Бартона.

Он повернулся и кивнул.

– Лорри, подойдите сюда на минутку!

Доктор Бартон стоял у столика с напитками и оживленно о чем-то рассуждал. Он оглянулся, что-то сказал архитектору Фареллу и подошел к письменному столу Вульфа.

Кэбот объяснил:

– Мистер Вульф только что спросил меня, что представляет из себя жена Поля.

Бартон посмотрел на Вульфа и нахмурился, потом перевел глаза на Кэбота. В голосе его звучало раздражение:

– А почему об этом не расскажете вы или кто-нибудь другой? Ведь об этом все знают.

Кэбот улыбнулся:

– Возможно, я излишне деликатен.

– Безусловно.

Бартон повернулся к Вульфу.

– Раньше Дора Риттер работала у меня прислугой. Внешне она весьма бесцветна, сейчас ей около пятидесяти, но особа энергичная, компетентная… и упрямая, как мул. Поль женился на ней в тысяча девятьсот тридцать первом году.

– Почему он на ней женился?

– Могу сказать только одно: Чапин – психопат.

– Какой именно она была прислугой?

– Она была горничной моей жены.

– Как давно вы ее знаете и как давно с ней знаком Чапин? Я прочитал все романы Чапина, и мне казалось, что я прекрасно разбираюсь в его характере, темпераменте, в процессах его мышления и образе действий. Я считал, что он не способен идти проторенными путями, ведущими к женитьбе и семейной жизни, – как из эмоциональных побуждений, так и из практических соображений… Теперь, узнав, что он имеет жену, я буквально потрясен и даже растерян. Поэтому мне необходимо узнать о ней решительно все.

– Ничего не может быть проще… – Бартон пристально посмотрел на Вульфа, как бы оценивая его, и добавил: – Я могу рассказать вам об этом сам. По этому поводу в свое время было очень много разговоров…

Он оглянулся на собравшихся:

– Я знал об этих пересудах, хотя мне самому, естественно, никто ничего не говорил…

– Да?

– Да. Полагаю, вы знаете, что из всей нашей группы только один я был знаком с Полем Чапином до колледжа. Он родом из того же города, что и я, и мы, условно говоря, росли вместе. Поль был влюблен в одну девушку, я тоже был знаком с ней. Он от нее был без ума. Благодаря своей настойчивости, он добился взаимности – еще до того, как уехал в колледж. Потом произошел этот несчастный случай. Поль стал калекой, и все расстроилось… По моему мнению, рано или поздно их роман все равно бы закончился, даже без несчастья Поля.

Летом я работал и не приезжал на каникулы домой. Я приехал, только окончив медицинский институт. Зайдя в их дом, я обнаружил, что эта девушка стала… словом, я женился на ней.

Мы приехали в Нью-Йорк. Мне везло в профессии. Больные мне доверяют и охотно делятся своими сомнениями, особенно женщины. Я зарабатываю много. Если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот двадцать третьем году моя жена наняла Дору Риттер… Да, она работала у нее восемь лет.

Однажды Поль пришел ко мне и сказал, что он намерен жениться на горничной моей жены. Это было очень неприятно. Он устроил отвратительную сцену.

Вульф наклонил голову.

– Могу себе представить его объяснения, что «предпринимаемый им шаг является своеобразной перифразой на старую тему о безутешно рыдающем мальчике».

Доктор Бартон вздрогнул, закинул голову и широко открыл глаза.

– Черт побери, откуда вы это знаете?

– Он сказал именно это?

– Эти самые слова.

– Я не сомневался, что он запоет это.

Вульф поскреб себе ухо, и я понял, что он доволен.

– Прочитав его романы, я ознакомился с его манерой выражаться и с направлением его мыслей… Итак, он женился на ней. Она, разумеется, не была слишком разборчива. Стали ли они счастливой парой? Вы когда-нибудь видите ее?