Зло в имени твоем Абдуллаев Чингиз
– За учебу, – объяснила молодая женщина, выходя из комнаты.
Таня вытерла слезы.
– Может, там ошибка? – с надеждой спросила она.
– Нет, – жестко отрезала Аркадия Самойловна, – у нас не бывает ошибок. Иди, собирай свои вещи.
Таня с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать еще раз. Когда она наконец ушла, Аркадия Самойловна взглянула наверх, где была установлена скрытая камера. Затем вышла в соседний кабинет, где перед камерами сидел генерал.
– Вы все видели? – спросила она.
– Конечно.
– Вы знаете, мне даже жаль Чернышеву, – призналась Аркадия Самойловна, – она так здорово держится.
– Так решили психологи, – недовольно заметил генерал, – из нее не получится хорошего разведчика.
– Это странно, – призналась Аркадия Самойловна. – Я ведь здесь работаю уже много лет. Мне казалось, что она как раз подходит нам больше всех остальных. Немного характер был дерзкий, но девочка умная, толковая.
– Видимо, характер и сказался. – Генерал видел, как Чернышева собирала свои вещи. Яковлева, напротив, сидела в полной прострации на своей кровати.
– Помогите Яковлевой, – попросил он Аркадию Самойловну, отключая микрофоны.
Через полчаса женщины вышли во двор со своими чемоданами.
– Они нам не разрешат попрощаться с девочками? – спросила Яковлева. Глаза у нее были красные.
– Не знаю, – сквозь зубы ответила Марина, – может, и не разрешат.
К ним вышли Зотов и Аркадия Самойловна.
– Вас посадят на поезд, – сказал полковник, – в Москве явитесь по известному вам адресу, доложите, что прибыли в их распоряжение. Все ясно?
– Ясно, – за свою подругу и за себя ответила Чернышева.
– Поедете в разных вагонах, – хмуро добавил полковник, – и на вокзале, если даже увидите друг друга, не подходите с расспросами. Вы офицеры КГБ, не забывайте об этом. Просто теперь вас будут использовать несколько по другому направлению.
Подошла машина. Это был обычный крытый грузовик. Пожилой прапорщик-водитель поднял их чемоданы в кузов.
– До свидания, – сухо сказала Аркадия Самойловна.
– До свидания, – также без эмоций произнесла Чернышева и первой полезла в грузовик. Таня всхлипнула, кивнула всем и полезла следом. Когда машина выехала со двора и дежурный офицер бросился закрывать ворота, Марина чуть нахмурилась. Она не думала, что все может закончиться так. Но всю дорогу до вокзала молчала. На вокзале строгий прапорщик выдал им билеты в разные вагоны и даже не помог нести чемоданы. Марине пришлось тащить свой тяжелый чемодан одной. На вокзале маленького городка не было привычных столичному жителю носильщиков.
Она вошла в вагон. К ее удивлению, место у нее оказалось в купе, где, кроме нее, уже сидела какая-то семья – отец, мать и их любознательный сын-пионер. Марина еще умудрилась поднять свой чемодан наверх, переговорить с будущими соседями по купе и выйти в туалет. И только запершись там, она расплакалась. Это был какой-то выстраданный плач, короткий и злой, будто прорвавшийся внезапно гнойный чирей, за которым обычно идет кровь. Проплакав так полминуты, она наконец успокоилась, вымыла лицо, вытирая его полотенцем до боли.