Каждый раз, когда мы влюбляемся Вюрм Элиз
Он улыбнулся, так светло.
– Я здоров, Элизабет!
Ее поразил этот свет.
– Я нашел опору – прошлым живут те, у кого нет опоры… Твоя любовь – наша любовь, стала моей опорой!
Лино так улыбался так, влюблено и очаровано.
– Чтобы найти опору в любви, любовь должна быть настоящей – она не должна быть компромиссом. Любовь мужчины и женщины бескомпромиссна, поэтому мы не прощаем тех, кого любим.
– А я думала, что прощаем…
Как странно это прозвучало для нее «Мы не прощаем тех, кого любим».
Музыка Билла Эванса в сопровождении симфонического оркестра рядом с ними… «Time Remembered».
Элизабет вновь была заворожена и очарована игрой Билла!
– Не прощаем, – Сказал ей Лино. – Мы ждем от них того, чего не ждем от других – преданности, чуткости, защиты. Не дождавшись… не понимаем – они же должны были почувствовать!
– Но не почувствовали. – Печально сказала она.
– Тебя тоже не почувствовали?
Он курил, стоя у окна, очень высокий, мощный, с широченными плечами.
– Меня не чувствовали слишком часто, – Без горечи сказала ему Элизабет. – Но, Лино… наверное, я тоже чего-то не почувствовала – никто не виноват, мы просто друг друга не поняли!
Странно он посмотрел на нее, мужчина по имени Анджолино.
– Как ты этому научилась, всем всё… понимать?!
– У меня не было другого выхода – я не хотела умирать от непонимания!
Элизабет посмотрела на книгу, лежащую на его рабочем столе «Сон в красном тереме», и вспомнила «Судьба человека так же изменчива, как ветер и тучи – кто утром несчастен, может к вечеру стать счастливым».
Она улыбнулась, и подумала, да, это так! Может. Счастье человека не зависит ни от кого, только от него самого – только от его умения находить свою радость в этой жизни.
Лино раздавил сигарету в пепельнице, подошел к ней, сел рядом…
– Ты права – нет ничего страшнее, чем умирать от непонимания! Я бы назвал это непонимание тоской. Я вижу эту тоску в глазах онкологических больных.
Он нежно взял ее за руку.
– У тех, кто начинает… разбираться, тоска проходит.
Лино мягко улыбнулся, заглянул ей в глаза.
– Ты сказала мне «Никто не виноват, мы просто друг друга не поняли»… Все правильно – не нужно искать виноватых, нужно разобраться в себе!
Билл Эванс «Valse».
– Нужно понять – почему, почему тебе так больно, чего ты ждал, и способен ли человек разочаровавший тебя, дать тебе то, что ты хочешь. А ты способен???
Он смятенно улыбнулся.
– Человек слишком сложное творение. Или тварь???
Снег шел стеной, быстро падая на землю крупными хлопьями…
Элизабет посмотрела на Лино – он спал лежа на животе, нагой, шоколадно-смуглый, большой.
Как этот мужчина красив! Если бы не он, она бы не проснулась. Если бы не Анджолино Гаравани, она бы не стала ничего менять!
Когда она сказала Джейку, что хочет развестись с ним, он ее не понял. Ему казалось, что не любя его, она тем не менее им довольна. А она была недовольна, не им – собой. Вечная рефлексия зомбированного человека!
Самым страшным – для нее, было… была, мысль, что она ошибается, что она стерва, сука – что она кого-то обижает (просто сволочь), что ее желание жить пусть одной, но по-своему, с чистой совестью, глупо!
Бальтазар сказал ей «Человек способен жить без любви. Любовь не главное. Главное семья» и она соглашалась с ним почти до тридцати лет, а потом… она вдруг подумала, почему ты не женился вновь? Если человек способен жить без любви-любовь не главное-главное семья, почему?!
Ты тоже не можешь ни на кого смотреть, да!?
Элизабет вновь взглянула в окно, на снег – все было белым…
Она вспомнила, как Лино сказал ей «Мне понадобилось восемнадцать лет, чтобы изменить свою судьбу! Кто я, Элизабет, трус?! Слабак?! А может, просто дурак?!»…
Что она ответила ему?
– Иногда, чтобы изменить свою жизнь, нужна целая жизнь. И это не значит, что ты ничтожество – это значит, что … можно было терпеть.
– Терпение… – Сказал он задумчиво. – Терпение это ребенок Надежды. Из надежды рождается терпение. Не знаю, что это было, надежда, или все-таки терпение… брак с Алиной – не отношения, а брак…
Лино закурил бразильскую сигару Danneman.
– Я не пытался вырваться.
Он улыбнулся с мрачной самоиронией.
– Никто из моих… знакомых, не был по-настоящему счастлив в браке. У меня не было примера, жена!
Он немного повеселел, но желание оправдаться смущало его – оправдаться не перед ней даже, а перед… годами, жизнью, любовью, судьбой!
Элизабет вдруг поняла… нам (людям) может быть многое дано – долгие годы, хорошая жизнь, прекрасная любовь, великолепная судьба, но… мы не берем, не потому, что не можем, а потому, что мы зомби.
Она подумала, да, Лино, счастье мое, давай оправдаемся перед годами, мы их убили-потеряли! Оправдаемся-помолимся-закричим…
Боно пел рядом с ними «Dirty Day»… Zoo Tv Live From Sydney. На сцене Дьявол по имени Совесть, и его приспешник Душа!
Элизабет вспомнила, как Бальтазар сказал ей «Не принимай решение о разводе без меня, я приеду, и мы поговорим». Она сказала ему, да-сэр, и подала на развод. Она чувствовала отчаянье – странное отчаянье человека, который… начал разбираться.
Элизабет вспомнила «У тех, кто начинает… разбираться, тоска проходит». И у нее… прошел страх – перед Бальтазаром. Когда она поняла, что он … не может никого любить, у нее прошел страх перед ним.
Лино сказал ей «Совесть не позволяла мне уйти… от Рика».
Он улыбнулся, так словно это сводит с ума, мысль: совесть, оказывается, берет заложников… Мы сами себя берем в заложники.
– Хун лоу мэн… – Сказал он. – Пусть учится жить, на это денег не жалко.
Майалз Дэвис и Маркус Миллер рядом с ними… «Theme For Augustine».
– И я учился жить.
Лино усмехнулся нервно и больно.
– Каждому Человеку, Элизабет, отмерен его Рай и Ад. Рай проживаешь быстро, а Ад – бесконечно! Я говорил себе, возможно, мой Рай я уже прожил. Впереди было ничто, пустота, finita, schluss…
Элизабет поняла его – да, уставшая Смерть, и глупышка Любовь…
– Партия завершена. Победа за мной! – Поторопилась Любовь.
– Я по-дружески поддавалась. – Ласково улыбнулась Смерть…
– Иногда я думаю, как бы я жил, если бы ты меня забыла. Я бы купил остров, и построил на нем онкологический центр. Если умирать, то летом, под солнцем похожим на огонь, у моря жадно облизывающего берег! Смерть прекрасна так же как и жизнь… Булочник, замешивая тесто шепчет «Любовь», роженица с первым криком только что родившегося ребенка, облегченно вздыхает «Любовь»… Смерть это тоже любовь, но эта любовь для уставших.
Глава 18
Сятихоко…
Утром Мэри пришла к Лино в больницу. Он был и рад, и не рад, видеть ее. Эта красивая женщина напоминает ему о прошлом. Эта красивая женщина напоминает ему о себе!
Странно Лино чувствовал себя, смотря на Мэри… дорога, но не необходима.
Он подумал, любил ли я тебя настолько, чтобы сделать счастливой? Все к лучшему? Хорошо, что мы не вместе… Внутренний голос сказал ему, но вы и не расстались. А что значит расстаться? – Спросил этот голос Лино. Забыть? Сделать вид, что мы не любили, мы просто знакомы…
Он подумал, я не могу притворяться даже перед моей любимой Элизабет. Дурак? Да, наверное. Но я уверен: солгать, это значит предать еще больше! Ложь это всегда предательство. Правда убивает, а ложь – ранит.
– Тебя примет доктор Миура – маммолог, – Сказал Лино, Мэри. – Твоя проблема…
– Больше не твоя!? – Рассмеялась она.
У него заболело сердце.
Кейша Коул читала (пела) по радио «Playa Cardz Right» (No Rap Version).
Лино захотелось сказать Мэри, прости, но… он ей должен? Он ей еще что-то должен, или уже ничего не должен?!
Кейша Коул… одна из любимых R’n'B певиц Элизабет. Кейша читала (пела?) «Я хочу быть той/ На кого ты можешь надеяться»…
– Я мешаю тебе жить. – Сказала ему Мэри.
Странно она посмотрела на него… с надеждой, все равно!
И он понял ее, и не понял.
Он вспомнил «Даже сидя в самолете, в салоне первого класса/ Я все равно вижу тебя/ Ты в моем прошлом/ За стеклом/ В музее моей памяти»…
Его задушило сожаление – он ничем не может помочь ей, ничем! Внутренний голос ласково сказал ему, ты и себе помочь не можешь – ты любишь как безумный! Да, подумал он. Мне тоже не помочь…
Он почувствовал успокоение, как перед борьбой или занятием любовью.
Кристина Милан и Джа Рул читали-пели «Get Away». Они читали-пели «Я думаю о тебе/ Я думаю, что мы должны быть вместе/ Но я знаю, что у тебя кто-то есть, и у меня есть/ Я хочу спросить тебя: ты сможешь уйти?».
– Ты не мешаешь мне, – Сказал он женщине смотрящей на него с ожиданием. – Ты мешаешь себе – ты можешь быть счастливой!
– Ты тоже мог быть счастливым когда Элизабет была с другим?
Он вспомнил… О чем он вспомнил? In Stahlgewittern Эрнста Юнгера… Фельдфебель жрет бутерброд ползая по земле от одной воронки к другой… Человек может погибнуть в любое мгновение, но он ест!
– Tutto passa. – Сказал ей он. – Человек должен уметь перестраиваться, Мэри. Мы не можем… Нам нельзя, думать одинаково всю жизнь!
– Перестраиваться? – Задумчиво сказала она. – Мы должны? Или нам приходится?
Он вспомнил как Брайан Молко поет «My Sweet Prince»… Брайан поет «Никогда не думал, что мне придется воздерживаться»… Любимая песня Элизабет в репертуаре группы Placebo, а ему нравится «Without You I’m Nothing»… «вечер странной безрассудной страсти»…
Лино сказал Мэри:
– Одни должны, а другим приходится.
Он вспомнил Hiroshima Mon Amour и «я могу вспомнить, но знаю, что нужно забыть».
Tu ne connais rien a propos de Hiroshima… Tu ne connais rien au sujet de la douleur…
Ему захотелось сказать ей:
– Я хотел в это верить – что я могу быть счастлив, зная, что моя жена с другим мужчиной.
Мэри Гара посмотрела на него с изумлением и непониманием.
– Тогда Элизабет не была твоей женой!
– Она всегда была моей, Мэри, всегда!
Странно она посмотрела на него… в ее синих глазах было: я ничего не понимаю!
Лино взял свой iPad и включил другое радио – Di Fm Downtempo Lounge.
Afterlife – Pirates (Original Mix).
Элизабет… Ни напиться, ни пресытиться!
Он никогда, никогда не чувствовал такой взаимности!
Даже с Мэри… все было почти бессмысленно.
Лино вспомнил «Une vieille matresse»… У молодого дворянина есть любовница – дочь герцогини и тореадора, Веллини… Но он женится на другой – Германгарде, милой наследнице знатного аристократического рода…
Рино де Мариньи… коготок увяз – всей птичке пропасть. Он безумен Веллини – своей любовницей, испанкой, дьяволицей, розой, а его жена, Германгарде… с ней Рино не чувствует той обжигающей взаимности, которую чувствует с Веллини.
Позже Лино ассистировал на операции по удалению раковой опухоли. Доктор Андо – хирург-онколог, проводил операцию… изящно – без напряжения. Есть такие врачи… со стороны кажется, что они работают очень легко, но это опыт (и талант).
Перед операцией Андо Ивао сказал ему «Shinj: Ten no amijima… Торговец Дзихэй и две его женщины – жена и любовница… Торговец … слаб (?) – он может дать своей юдзё любовь, но не может – свободу!»…
– Слаб? – Удивился Лино.
– Дзихэй страдает, – Лаконично сказал Андо-кун. – Он не может (или не хочет???) дать своей… особенной, женщине, все!
В час дня начались консультации.
Лино позвонил домой – Элизабет:
– Здравствуй, cara!
– Что случилось, счастье мое? – Улыбнулась она.
Он заулыбался – Эли-за-бет…
– Откуда ты знаешь?
Она замолчала, а потом:
– Помнишь Блэк Оак? Ты ушел, а потом позвонил… твой голос дрожал.
Музыка рядом с Элизабет… Джордж С. Клинтон «The Right».
– Я сбежал!
– Сбежал???
Она удивленно улыбнулась.
– Что было не так?
– Все было слишком так!
Элизабет очарованно рассмеялась.
– Слава Богу!
Лино почувствовал… безумную взаимность!
Он вновь вспомнил Рино де Мариньи… Рино возвращается к Веллини. Он возвращается к ней все равно!
ДАЖЕ СИДЯ В САМОЛЕТЕ, В САЛОНЕ ПЕРВОГО КЛАССА/ Я ВСЕ РАВНО ВИЖУ ТЕБЯ…
Tegh and Kamyar Tavakoli рядом с ним… «Hollow»…
– Иногда я не вижу в прошлом ничего хорошего, – Сказала ему Элизабет. – Кроме тебя.
– Ты слишком молода, чтобы видеть в прошлом только хорошее!
Лино закурил.
– Элизабет, девочка мо, чтобы видеть в прошлом только хорошее, нужно постареть.
Она долго молчала, а потом:
– Я не постарела, я не очерствела!
Он понял ее.
– Нет. Ты не изменилась.
– Ты тоже не изменился, Лино!
Лино вспомнил, как Фрэнк Синатра поет «What’s New?»… Фрэнк поет «мы не изменились, ты и я, мы просто немного устали».
Ему захотелось выпить – мадейры!
Ему захотелось сказать Элизабет:
– Пошли Кана на рынок, скажи ему пусть купит рыбу сабля!
Она удивилась, его зеленоглазая любовь…
– Рыба сабля???
Он улыбнулся.
– Да, её так зовут. Или его.
– Это он тебе сказал?
– Да, выпрыгнул как дельфин из моря, и сказал: привет! Я рыба сабля… Так мы познакомились…
Она засмеялась.
– И ты его съел.
– Он не возражал.
– Какой покладистый…
Лино захохотал.
– Я люблю тебя, мальчик мой, и жду!
Он заулыбался.
– Мы скоро встретимся, Элизабет!
– Правда? Скоро…
Она тоже была растревожена, восхищена.
Лино вспомнил «Помнишь Блэк Оак? Ты ушел, а потом позвонил… твой голос дрожал».
Помнит ли он?! Его трясло. Он уже и забыл, как это, влюбиться как мальчишка!
Глава 19
– Доктор Гаравани, вы когда-нибудь изменяли женщине, которую любите? Любили…
Абэ Шо закурил.
– Однажды я встретил прекрасную девушку, и не разобрался в ней. Она оказалась слабенькой – слишком эмоциональной.
Военный атташе был молод – не больше пятидесяти лет.
– Мы полюбили друг друга, поженились, у нас появились дети – сын и дочь. А потом я ошибся.
Странно это прозвучало для Лино «А потом я ошибся».
– Я изменил ей, – Сказал Абэ-сан. – Она узнала и потеряла разум.
Он глубоко затянулся дымом сигареты.
– Есть такие женщины, доктор… им нельзя изменять. Они как цветы – вянут, и умирают от разочарования. Есть цветы живые, а есть – стеклянные, стеклянные цветы ломаются. Моя жена – стеклянный цветок, она сломалась от разочарования.
Лино почувствовал, что ему интересно послушать этого человека.
– Это было пятнадцать лет назад, и столько же лет я болею раком – «тлеющая» миелома.
Военный дипломат посмотрел прямо ему в глаза.
– С годами я простил себя, но что-то во мне не прощает меня. Я понял, что… смерть пахнет цветами – каждый раз, когда я умираю от химиотерапии, я все равно хочу жить, я знаю: она ждет меня, моя Кику!
– А жизнь? – Спросил его Лино. – Чем пахнет жизнь?
– Какашками младенца!
Они расхохотались.
– Когда я приезжал со службы домой, жена отмывала детей от какашек.
Лино почувствовал, что ему понравился этот человек!
– Знаете, почему я простил себя? – Вдруг сказал ему Абэ Шо. – Чтобы быть с детьми – когда я с ними, мне кажется, что я с ней. Они ненавидят меня, а я все равно с ними!
Он вспомнил Shinj: Ten no amijima (Самоубийство влюбленных на острове Небесных сетей) … В «селеньях любви», этом рае любви для простаков, моря страсти не вычерпать до дна…
– Бог прощает нам, людям всё, всё кроме непонимания! – Сказал ему японец. – Не понял – жри землю! Не понял – знай, что ты больше ни на что не имеешь права!
– Даже на прощение? – Сказал Лино.
– Я не хочу, чтобы меня прощали. – Он сказал это очень сдержанно. – Человек должен уметь… wazawai o tenzite saiwai to suru – превратить несчастье в счастье.
Лино провел еще две запланированные консультации, и поехал к Элизабет…
Он думал об Абэ Шо, о его Кику… Да, есть… люди, которым нельзя изменять!
Элизабет сказала ему «Ты поступил как мужчина – ты не смог предать дружбу Жана. Ты смог предать любовь Мэри, но не дружбу Жана. Я этого не понимаю, и никогда не пойму, но это потому, что я женщина. Возможно, для вас, мужчин, дружба это абсолют любви».
Она нравится ему, эта душевная женщина, она нежна.
Лино спросил ее:
– А для вас, женщин, абсолют любви это?
– Чувствовать что мы равны со своим мужчиной…
Лукавая улыбка.
– Что мы можем дружить.
– Дружить??? – Очень удивился он.
– Да! – Счастливо рассмеялась Элизабет. – Иногда мне хочется выпить водки, и чтобы меня ни о чем не спрашивали – чтобы мой мужчина просто налил мне водки! И пусть он почувствует, что я хочу: побыть одной, или чтобы мой любимый сел рядом со мной и подержал меня за ручку!
Его встретил Кан.
– Идите в детскую, хадж! Скорее!
Лино почти испугался. Он быстро поднялся на второй этаж дома, и вошел в детскую.
Элизабет увидела его, и ее глаза вспыхнули. Он хотел спросить ее, что случилось, но она заулыбалась, и прижала указательный палец к губам, перевела взгляд на Джулио.
Малыш стоял, держась за ручку манежа.
Читать бесплатно другие книги:
