Завеса Иванов Николай

– Кримм, машина! – куст, скрывавший Клиффа, качнулся.

Вадим бросил взгляд на часы и вздохнул с облегчением: на этот раз без сознания он был всего несколько секунд. Раскаленный обруч больше не давил, но голова еще кружилась, и слегка поташнивало. Сильно болело правое плечо. Чувствовал он себя изнуренным, до предела уставшим, но надо было действовать. Он был последней надеждой этих людей.

Назревало что-то необычное. Вадим потер глаза, и темная пелена отступила, он схватился за бинокль. Посмотрел на объект: там происходило не совсем привычное оживление. Отделение солдат спешно грузилось в кузов машины. Посадка еще не закончилась, когда грузовик резко тронулся с места, и последние влезали уже на ходу. Машина выехала в распахнутые ворота, и помчалась по бездорожью, поднимая пыльный шлейф, на север, туда, где за отрогом затаилась Завеса. Водитель уверенно гнал машину, маневрируя между крупными камнями и рытвинами. Оптика бинокля позволяла не терять грузовик из вида, и Вадим вскоре рассмотрел цель их экстренного выезда. Грузовик мчался к «маяку»! К «маяку», который появился только что! И Вадим понял, к чему это приведет! Из той литературы, которую ему принесли Элга и Шромм, он узнал, что примерно через три – четыре дня после появления «маяка» происходит подвижка Завесы, и конечной точкой перемещения являлся «маяк»! Теперь он сможет все увидеть своими глазами!

– Кримм! – Клифф подполз к нему. Он был в смятении. – Кримм, уходим. Срочно уходим!

Почему? – Вадим не мог понять его страха. – Им не до нас, Клифф! Там появился «маяк»!

Сзади зашуршало.

– Вот именно, не до нас! Этим не до нас, а тем, что сзади – до нас! – Из кустов выполз Шромм, командир боевиков выглядел до крайности встревоженным. – Сейчас сюда бросят дополнительные силы и блокируют весь район! Мы, в лучшем случае застрянем в этих скалах на несколько дней, в худшем нас задержат, или… сомнет Завеса! Все! Операция откладывается! Это приказ! Надо же так не повезти, наткнуться на узел, где ожидается подвижка! – Он, пригибаясь, побежал между камней. Клифф махнул рукой Вадиму, и тому ничего не оставалось, как последовать за Шроммом. Сзади, прикрывая всех, шел Клифф.

– …Надо провести операцию завтра! Мы готовы к ней! И время проведения удачное, им сейчас не до нас! – горячился Клифф, пытаясь убедить Шромма. – До подвижки Завесы еще несколько дней! Как минимум три дня, и им будет все это время не до нас! У нас должно получиться!

Вадим выключил фонарик, и в пещере, укрывшей их стало темно и неуютно. Над головой зашуршали летучие мыши. В глубине скреблась какая-то мелкая живность. Вадим равнодушно слушал перепалку колонистов, но вмешиваться в спор не хотел. Шромм зашелестел бумагой, щелкнул кнопкой своего фонаря и надолго склонился над картой. Клифф достал бутерброд и стал жевать, запивая водой из фляжки.

«Почему Шромм против проведения операции? – думал Вадим. – Только из-за того, что на этом настаивал я? Неужели он не понимает, что на поиски нового узла уйдет время, которого у нас нет! Упустить такой шанс! Вряд ли он появится еще раз, во всяком случае, не скоро».

Здесь, в темноте пещеры, где ничего не отвлекало от мыслей, он ощутил всю опасность, всю временность их существования в этом мире. Теперь он хорошо понимал постоянную грусть в глазах Элги, – она уже попрощалась с жизнью. У нее не было времени на раздумье о своем будущем, она уже отреклась от него, как и Шромм по кличке Осторожный, как и Клифф – он же Юный, и еще многие другие, для которых существовал лишь короткий миг настоящего…

Шромм бережно сложил карту, сунул во внутренний карман куртки. Погасил фонарь. Чем-то зашуршал, щелкнула зажигалка, и запахло табачным дымом. Он жадно затянулся, в темноте пещеры огонек его сигареты, то усиливался, то почти угасал, никто не нарушил молчания, все терпеливо ждали его решения.

– Хорошо, будем действовать по вашему плану Кримм, – медленно проговорил он между глубокими затяжками. – Начнем завтра на рассвете. Но точно по плану! Никаких отступлений! А сейчас отдыхать, выходим на точки ночью. Первым дежурит два часа Клифф, следующие два – я, затем Кримм. – Он заворочался, устраиваясь на ночлег.

Клифф удовлетворенно толкнул Вадима, тихо засмеялся. Шромм услышал, раздраженно хмыкнул, но сдержался и промолчал.

За ночь на территории объекта, значительно прибавилось техники разного назначения: от легковых машин до больших грузовиков, с решетчатыми антеннами на крышах. Оживление царило и около «маяка», но люди держались в отдалении и были облачены в защитные костюмы. А где-то там, за отрогом, набирала силу для движения Завеса.

Вадим сфокусировал резкость бинокля и следил за охраной у ворот узла. Сегодня охране приходилось трудно: то и дело с территории выезжали либо одиночные машины, либо небольшие колонны, состоящие из двух – трех единиц военной техники и приходилось постоянно открывать и закрывать массивные ворота. Но, тем не менее, подойти незаметно к объекту было невозможно, слишком хорошо просматривалась с вышек территория, прилегающая к узлу. Оставалось только ждать.

По плану предусматривалось захватить грузовик, идущий к узлу и на нем ворваться на территорию объекта. Грузовиком занималась группа, прикрывающая тыл наблюдателей. Никого из боевиков этой группы Вадим не знал, связь с ней поддерживал Клифф, который включил карманную рацию на прием и ждал сигнала. Все было спокойно. Вадим отложил бинокль, потер уставшие глаза; ночь, проведенная в пещере, не принесла отдыха, и хотелось спать. Он оперся спиной на прохладный камень, достал из кармана аптечку, вытряхнул на ладонь последнюю таблетку стимулятора, проглотил. Потянулся за фляжкой и тут услышал возбужденный шепот Клиффа:

– Кримм! Грузовик захвачен! Будет здесь минут через десять, выходим! – он бесшумно скользнул между камней и оказался рядом с землянином. – Пока все идет по плану! Идем! Шромма я предупредил!

Пригнувшись, они двинулись к дороге, к участку, который был скрыт за невысоким гребнем осыпи, заросшей густым кустарником, и не просматривался со сторожевых вышек узла. Там они должны дождаться грузовика и на нем ворваться на территорию объекта.

Клифф уверенно держал направление, иногда прикладывая к уху рацию, по-прежнему работающую на прием. Сзади потрескивали сухие сучья, изредка поскрипывали мелкие камушки, – это шел грузный Шромм. Трудный спуск по скользким от утренней росы камням, измотал их, и, выйдя к дороге, они, в ожидании транспорта, укрылись в густом кустарнике, росшим с обеих сторон каменистой дороги. В изнеможении опустились на землю и стали ждать. Отсюда до поста у ворот было метров сто, но поворот скрывал их от охраны, и они могли сесть в машину незамеченными. Вадим еще раз проверил снаряжение, уложенное в рюкзак, – все было на месте: и кусачки, и фонарик, и моток прочной веревки, и несколько гранат, и….

Гул мотора и вой сирены раздались одновременно. Гул приближающегося грузовика и истеричный вой сирены с территории узла. Там что-то произошло. Вадим не выдержал, прикрываясь кустарником, миновал поворот и увидел густой черный дым над башней. Тяжелый дым медленно поднимался вертикально вверх в безоблачное небо. Он успел подняться метров на сорок, когда башня полыхнула огнем, вмиг скрутившим хрупкую антенну в бесформенный клубок металла. В башне что-то взорвалось, она затрещала изнутри жарким пламенем, снова окуталась плотным дымом. На мгновение дым неподвижно замер, и тут верхушка башни засияла ослепительным нимбом, и из нее ударил луч. Все продолжалось долю секунды, но и этого оказалось достаточным. Вадим ослеп на какое-то время и ощущал только нестерпимый все возрастающий жар. Он инстинктивно закрыл лицо руками и упал на прохладные камни. Через мгновение все кончилось. Он не потерял сознания, только на несколько минут лишился зрения от ярчайшей вспышки. С трудом поднял голову, потер глаза. От остатков башни в их сторону по земле вытянулся узкий черный след. В этот след попала часть одноэтажного здания, площадка с бронетранспортерами и машинами, проволочное заграждение с воротами. Не доходя тридцати метров до Вадима, след прерывался. Землянину некогда было размышлять, что было бы с ним, дойди луч до него. Он мгновенно оценил обстановку:

– Шромм! Клифф! – обернулся он к колонистам, они были уже рядом, и, судя по всему, не пострадали от огненного смерча, но выглядели растерянными. – Я пошел туда! Вы готовьте машину, но оставайтесь на месте! Прикройте, если они пошлют подкрепление и ждите меня! – и, не теряя больше времени, побежал. Бежать по неровной дороге было неудобно, но все изменилось, как только он добрался до черного следа. Огненный смерч все сравнял, сплавил в одно целое, но жара, к удивлению Вадима, уже не было. Он беспрепятственно пробежал мимо остатков заграждения и оплавленных остовов техники на площадке. С караульных башен не раздалось ни одного выстрела. Они темнели головешками на фоне синего неба и слегка дымили.

У разрушенного здания Вадим остановился, заглянул в пролом, и увидел во внутренней стене здания дверной проем. Сорванная, оплавленная тяжелая бронированная дверь валялась у противоположной стены. Вадим протиснулся в пролом, зацепился за торчащий прут арматуры, с треском разорвалась ткань куртки. Боль пронзила руку, но он уже был внутри и оказался в коридоре. Никого не было. Только откуда-то из глубины, из-под ног доносился приглушенный вой сирены, и пол слегка подрагивал. Вадим быстро шел по коридору, заглядывая в распахнутые двери; в помещениях было пусто. Только миновав поворот, услышал удаляющийся топот и увидел мелькнувшую вдалеке спину убегающего человека. Человек был облачен в защитный костюм, за спиной большой плоский контейнер. Правой рукой он волочил ярко-красный баллон. Вадим последовал за ним, и увидел в одной из комнат несколько металлических шкафов окрашенных в красный цвет. Некоторые были открыты и пусты. Вадим сорвал пломбу с дверцы закрытого шкафа, и она легко открылась. Там висел защитный костюм с дыхательной маской. Он надвинул маску на лицо и опустил прозрачное забрало. Подумал и влез в защитный костюм, защелкнул поясную пряжку. Забросил за спину плоский блок регенерации воздуха, подогнал лямки. Сидело удобно. Осмотрелся и увидел у противоположной стены, закрепленные в металлической стойке баллоны красного цвета. Поднял один за ручку и пошел вслед за ушедшим человеком. Идти в маске было неудобно. Она ограничивала видимость и затрудняла дыхание, но надежно скрывала его лицо, и приходилось терпеть.

Коридор кончился круто идущей вниз лестницей. Тоскливый вой сирены усилился. Вадим спустился вниз и оказался в сильно задымленном помещении. Несколько уцелевших ламп слабо освещали пространство, насыщенное тяжелым дымом. В полумраке мелькали расплывчатые силуэты суетящихся у каких-то установок людей. Слышалось шипение огнетушителей, что-то глухо взрывалось внутри этих устройств, сыпало ослепительными искрами короткого замыкания в силовых щитах. Находящееся в помещении оборудование поразило его, он готов был к неожиданностям, но только не к таким.

Мимо него пронесли стонущего человека, потом еще одного. Третий возник из задымленной темноты, споткнулся, обессилено сполз по стене на пол, глухо застонал. Вадим подхватил обмякшее тело, потащил к лестнице. Человек захрипел, землянин склонился над ним, увидел закатившиеся глаза, он сорвал с себя маску, прижал ее к лицу потерпевшего. Человек судорожно вздохнул и закашлялся. Вадим приподнял его и стал ощупью подниматься по лестнице. Баллон мешал, и он его бросил. В глубине помещения раздался глухой взрыв. Лампы мигнули и погасли. Вадима догнала волна удушливого едкого дыма. Без маски стало невозможно дышать, голова закружилась, глаза слезились. Из последних сил он преодолел последние ступеньки и вышел в незадымленное помещение. Свалился со своей ношей на пол. Сорвал маску с человека, тот был без сознания, но дышал глубоко и ритмично. Землянин тоже отдышался, только глаза все еще слезились, и мучил тяжелый кашель, оглянулся – с ужасом увидел, как из лестничного проема поднимается черное тяжелое облако дыма, и, растекаясь по полу, движется к ним. И ни одного человека больше не вышло из этого ада… Смолк даже вой сирены. «Нет, этот узел никакого отношения к Завесе не имеет, как и к связи», – подумал он, и тут невыносимая боль впилась в мозг, огненным обручем сжала голову. Неведомая сила швырнула его на пол. Он уже не видел, как в помещение через пролом в стене вбежали люди, подхватили их и вынесли на улицу. Принялись торопливо грузить раненых в подошедшие бронетранспортеры, со страхом оглядываясь на пришедшую в движение Завесу.

А она уже преодолела горный хребет и спускалась в долину, неся перед собой вал разрушений. Ничего этого Вадим не видел. Колонна на максимальной скорости увозила его от разрушенного узла в сторону Города. Он не знал, что Шромм, получив сообщение о приближающейся к узлу колонне бронетранспортеров, запретил прорываться на территорию узла и дал приказ о прекращении операции. Он не знал, что, получив такой приказ по рации, Элга вернулась в группу поддержки. Она билась в руках Шромма и кричала, что он не «Осторожный», а трусливый, который предал человека оттуда, а тот, закаменев лицом, угрюмо молчал и неотрывно смотрел на дымящиеся развалины узла и неумолимо надвигающуюся Завесу… Рядом замер хрупкий Клифф с побелевшим лицом и смотрел, как на бронетранспортеры спешно грузятся оставшиеся в живых…

– Ты знал, что он не вернется! – прошептала спекшимися губами Элга. – Ты знал! И ты не верил в эту операцию и решился на ее проведение только потому, что знал, – все на себя возьмет он! Он слишком любит людей, в отличие от тебя, Шромм! – Она с ненавистью смотрела на боевика. Тот медленно повернулся, долго смотрел на девушку:

– Да, я не видел необходимости в проведении этой операции, – проговорил он отрешенно, как бы вспоминая. И девушка с удивлением увидела перед собой пожилого измученного жизнью человека. На нем так же мешковато, как и гражданский костюм, сидела пятнистая армейская форма, не к месту болтался на морщинистой шее бинокль, а на поясе висела большая кобура. В руках неуместно смотревшаяся автоматическая винтовка. И Элге на какой-то миг стало жалко этого человека, который всю свою жизнь посвятил борьбе, который не щадил ни свою, ни чужие жизни… и который ничего не добился…

– Я считал и считаю, что мы ищем не там! Бьем не в ту сторону! Да, не в ту, Элга! И он тоже это понял, удивительно быстро понял, но молчал! До конца молчал! Знал и молчал! Знал и пошел! Почему он это сделал? Почему молчал? – Шромм в упор смотрел на девушку, но не дождался ответа. – Да потому что он не тот, за кого себя выдавал! – и, опережая возмущение Элги, пояснил. – Я не утверждаю, что Кримм из службы безопасности! Нет! Вряд ли… Но он не тот, за кого себя выдавал! – убежденно произнес боевик. – Иначе объяснил бы, что эта операция не нужна, но он промолчал… Он мог быть убедительным, когда хотел, но промолчал! – Шромм холодно смотрел на молодых боевиков, и только в глубине его глаз можно было рассмотреть тоску и боль. Но молодые люди не разглядели этого. Он не дал им рассмотреть. Шромм оставался «Осторожным».

– Эта операция по какой-то причине была нужна ему! Она была для него очень важна! И он промолчал! Подумай об этом Элга! – продолжал убеждать себя и других Шромм. – Подумай!..

– Но он, он не вернулся! Не вернулся! – Элга смешалась.

– Не вернулся, – легко согласился Шромм, – но пошел, значит, ему очень важно было попасть туда!

– Он в чем-то прав, Элга, – очень тихо произнес, до того молчавший, Клифф. – Он нас потому и не взял, что знал, чем все может кончиться, и знал, что это ничего нам не даст! Он нас берег! Он искал что-то свое…

– Правильно, Клифф, – Шромм повернулся к юноше. – Мы ему были не нужны. Он точно знал, что искать, и знал, что это никакой не узел… но пошел…

– Так ты знал? Ты с самого начала все это знал!? Ты знал и не помог ему!? И дал уйти одному!? Да ты после этого…

– Без истерики, Элга! Я ему не очень верил, поэтому не возражал, – цинично признал Шромм, голосом, лишенным эмоций. – Я не мог рисковать вашими жизнями! А он очень странно вел себя. И потеря памяти не к месту… Ранение, после которого умирают…

– Но он и о нас ничего не знал! – защищалась Элга.

– Не знал, но поверил нам, пошел с нами, потому что ему с нашей помощью легче было достичь своей цели. А какая у него цель? Ты знаешь?

Нет, он не наш, … но и не их, – Шромм махнул в сторону Завесы.

– Чей же! – вырвалось у Клиффа.

– Почему ты нам ничего не сказал! – Элга вся напряглась, ее лицо сделалось белым.

Шромм смотрел на бледное лицо юноши, на его разбитые о камни кисти рук, сжимающие винтовку. Перевел взгляд на осунувшееся, но все равно прекрасное, лицо девушки. Не ответил. Тяжело поднялся с камня, оглядел окрестности и судорожно вскинул к плечу винтовку. Кивнул на дорогу, где растягивался в цепь для прочесывания местности взвод егерей. Обнаружилось исчезновение грузовика. Шромм неотрывно наблюдая за егерями, проговорил, обращаясь к Элге:

– Он не человек Элга, – повернул голову, долго и с каким-то странным выражением сожаления в глазах смотрел на онемевшую девушку. Он прощался с ней, но это она поняла много позже. – Он не человек…

А потом был навязанный егерями бой, от которого нельзя было уклониться. И этот бой поглотил Шромма, он исчез бесследно, но спас остальных…

Ничего этого Вадим уже не видел.