Английские привидения Акройд Питер

События в поместье Хинтон

В январе 1765 года мистер и миссис Рикетс арендовали поместье Хинтон в Гэмпшире. Ранее там проживал его владелец, Генри Билсон-Легг, скончавшийся в 1764 году.

Как гласит надпись на могильной плите, он «пользовался редким преимуществом необычайно острого ума». Его дочь, после замужества леди Стоуэлл, не собиралась жить в особняке и с радостью сдала его внаем.

Поначалу Рикетсы счастливо жили в своем доме, но вскоре их покой был нарушен хлопаньем дверей по ночам. Миссис Рикетс, опасаясь, что виной тому нерадение слуг, провела строжайшее расследование, и в результате отказалась от этой мысли. Затем ее муж, испугавшись, что ключами от дома завладел чужой человек, приказал поменять все замки. Но двери хлопали, как прежде. Происходили и другие странные события. Два человека, посетившие дом, независимо друг от друга заявили, что видели мужчину в сюртуке табачного цвета, проскользнувшего в дом или из дома. К тому же перед ужином слуги видели в кухне женщину в темном шелковом платье, которая быстро прошла мимо них во двор. Входивший в это время в ту же дверь столяр никого не видел.

Затем все прекратилось. Два или три года в поместье Хинтон не случалось ничего необычного или необъяснимого, и в 1769 году мистер Рикетс отправился по делам на Ямайку, где владел землей и недвижимостью. Он оставил в поместье жену с тремя детьми и восемью слугами.

Вскоре после его отъезда шум возобновился. Миссис Рикетс была настолько уверена в реальности этих звуков, что начала вести записи. Летом 1770 года, лежа в спальне, она «услышала тяжелые мужские шаги, приближавшиеся к изножью кровати». Испугавшись, она вскочила с постели и бросилась в находившуюся рядом детскую. Вернувшись к себе вместе с няней и с зажженной лампой, она не заметила ничего подозрительного. Звук тяжелых шагов неоднократно повторялся не только в ее спальне, но и в комнате горничной. В доме раздавался и другой необычный звук, который миссис Рикетс описывает как «замогильный шепот, заполнявший весь дом. Он не был вызван ветром, так как звучал даже в самую тихую ночь».

Следующей ночью миссис Рикетс услышала, как входная дверь хлопнула с такой силой, что ощутимо задрожали стены ее спальни, расположенной над холлом. После осмотра оказалось, что дверь, как обычно, заперта на замок и засов.

В то лето необычные явления участились и стали проявляться с большей силой. «Звуки раздавались еще до того, как я отправлялась в постель, – писала миссис Рикетс, – и с перерывами продолжались и после рассвета». К шуму присоединились человеческие голоса. «Начинал пронзительный женский голос, затем к беседе присоединялись два более низких, похожих на мужские».

Однажды ночью, лежа в постели, она «услышала неимоверный грохот. Казалось, что-то с огромной скоростью перемещается по полу в холле и бьется о него». Затем раздался «пронзительный крик, леденящий кровь… он повторился три-четыре раза».

В конце концов миссис Рикетс почувствовала, что сложившееся положение угрожает благополучию семьи и прислуги. Ее муж по-прежнему был на Ямайке, но, к огромному счастью, ее брат, адмирал Джервис, только что прибывший в Портсмут, захотел посетить поместье Хинтон.

Выслушав рассказ миссис Рикетс, он усомнился во вмешательстве сверхъестественных сил и вознамерился провести в доме несколько ночей вместе со своим другом мистером Латтреллом. Вооружившись пистолетами, они разместились в разных комнатах и стали ждать.

Как прежде, раздались шум, крики и шаги. Мужчины выскочили из комнат с пистолетами наготове, но никого не обнаружили. Убедившись в правдивости сестры, адмирал Джервис посоветовал ей поскорее покинуть дом. Больше она туда не возвращалась.

К этой истории можно добавить несколько слов. Следующий арендатор поместья Хинтон писал, что его «теща вспоминала, как лет шесть назад [около 1786 года], находясь в Хинтоне, она проснулась среди ночи и перебралась в дом пастора; шум был таким ужасным, что леди Стоуэлл не могла оставаться в доме».

Стеклянная труба

Воспоминания Эдварда Лентола Свифта, хранителя Королевских регалий в первой половине XIX века.

«В 1814 году я был назначен хранителем Королевских регалий в Тауэре, где проживал с семьей вплоть до моей отставки в 1852 году.

Однажды вечером в субботу в октябре 1817 года я ужинал в гостиной Сокровищницы вместе с женой, ее сестрой и нашим маленьким сыном. Это помещение неправильной формы с тремя дверями и двумя окнам в толстых, почти девятифутовых стенах. Между ними расположен сильно выступающий камин, над которым висела большая картина.

В тот вечер все двери были закрыты, тяжелые темные шторы на окнах опущены, единственным источником света были две свечи на столе. Я сидел в конце стола, мой маленький сын по правую руку от меня, его мать лицом к камину, а ее сестра напротив нее. Когда я предложил жене стакан вина с водой и поднес его к ее губам, она воскликнула: „Великий Боже! Что это?“

Подняв глаза, я увидел цилиндрическую фигуру, нечто вроде стеклянной трубы, с руку толщиной, парившую между потолком и столом. Казалось, внутри трубы находится густая жидкость, белая с бледно-голубым, как скопление летних облаков, непрестанно перемещавшаяся внутри цилиндра. Провисев так минуты две, труба медленно проплыла перед моей свояченицей, а затем проследовала вдоль стола, перед моим сыном и мной. Проплывая позади моей жены, она на миг зависла в воздухе над ее правым плечом (заметьте, перед ней не было зеркала, в котором она могла бы ее заметить). Мгновенно пригнувшись и прикрыв плечо обеими руками, жена воскликнула: „Боже! Она коснулась меня!“

Даже теперь, когда я пишу эти строки, мною овладевает неподдельный ужас.

Схватив стул, я швырнул его в панель у нее за спиной, бросился в детскую и рассказал перепуганной няне о том, что я видел.

Пока я находился наверху, в гостиную вбежали другие слуги, которым их хозяйка во всех подробностях рассказала о случившемся».

К этой истории имеется постскриптум, принадлежащий перу мистера Свифта. Случай, о котором он пишет, произошел через несколько дней после появления стеклянной трубы.

«Во время ночного караула в Сокровищнице некий человек, отличавшийся превосходным физическим и душевным здоровьем – перед этим он пел и насвистывал, – с ужасом увидел, как из-под двери хранилища выползает нечто вроде огромного медведя. Он ударил его штыком, и тот вонзился в дверь, точно так же недавно брошенный мною стул оставил вмятину на деревянной панели. Потом часовой лишился чувств, и его унесли в караульную.

На следующее утро я увидел несчастного солдата в караульной. Его напарник, также бывший там, подтвердил, что незадолго до случившегося видел его на посту бодрым, в боевой готовности и даже разговаривал с ним.

На следующий день я снова увидел беднягу, но едва его узнал. Через день-другой храбрый солдат, который мог, не дрогнув, броситься в прорыв и возглавить безнадежную атаку, скончался – перед лицом тени».

Челтнемское привидение

Весной 1882 года капитан Деспард с семьей арендовал дом в Челтнеме – среднего размера, выстроенный в стиле 1860-x на месте прежнего огорода. В самом доме не было ничего примечательного, но этому вполне обыкновенному дому не везло с постояльцами.

Прежде там проживал мистер С, англо-индиец, который после смерти молодой жены, случившейся в этом доме, пристрастился к спиртному. Он женился во второй раз, но его жена не сумела отучить его от выпивки и тоже стала жертвой этого порока. Между ними происходили бурные столкновения, особенно по поводу воспитания и образования четырех маленьких детей мистера С. от первого брака. К тому же мистер С. спрятал под половицами драгоценности первой жены, которые намеревался дать в приданое дочерям.

После одной особенно буйной ссоры его вторая жена ушла из дома и перебралась в Клифтон. Через несколько месяцев, 14 июля 1876 года, мистер С. скончался.

Вскоре дом купил пожилой джентльмен мистер И., также скончавшийся полгода спустя. Любопытно, что умер он в той же маленькой гостиной, где и мистер С, который спрятал там драгоценности первой жены.

Пять лет спустя после этих событий в доме поселился капитан Деспард с семейством. Все эти годы дом пустовал.

Далее следует рассказ дочери капитана, мисс Р. С. Деспард, которой в то время было девятнадцать лет.

«Мы поселились в доме в конце апреля, но привидение я заметила только в июне.

Я уже ушла к себе в спальню, но еще не улеглась в постель. Услышав шум за дверью, я поспешила ее открыть, полагая, что за ней стоит моя мать. За дверью никого не оказалось, тогда я прошла несколько шагов по коридору и у лестницы заметила высокую женщину в черном. Через несколько секунд она стала спускаться вниз, а я прошла еще немного вперед, размышляя, кто бы это мог быть. Внезапно огарок свечи у меня в руке погас, и я, оказавшись в темноте, вернулась к себе.

Высокая леди была в черном шерстяном – судя по легкому шороху при движении – платье. Лицо прикрыто носовым платком, который она сжимала правой рукой. Это все, что мне тогда удалось заметить, но при последующих встречах, вглядевшись пристальнее, я увидела верхнюю часть левой стороны ее лба и узкую полоску волос. Ее левая кисть была почти полностью скрыта рукавом и складками платья. Когда она опустила руку, на обоих запястьях мелькнули вдовьи манжеты[1], поэтому я решила, что она в трауре. Она была без шляпы, но общее впечатление от чего-то черного заставляет предположить наличие длинной вуали или капюшона.

Следующие два года, с 1882 по 1884-й, я временами встречала женскую фигуру, сначала довольно редко, впоследствии чаще, но рассказала об этих встречах только своей подруге, которая не говорила об этом никому.

За это время, насколько нам известно, женщина в черном трижды явилась и другим домашним.

Первый раз – летом 1882 года, моей сестре миссис К., которая, приняв ее за сестру милосердия, ничуть не удивилась. В половине седьмого вечера, когда было еще довольно светло, моя сестра, спускаясь к ужину, увидела перед собой женщину, прошедшую по холлу в гостиную. Уже сидя за столом, сестра спросила: „Кто эта сестра милосердия, которая только что прошла в гостиную?“ Ей ответили, что никакой сестры в доме нет, и послали служанку посмотреть. Однако гостиная была пуста, и, по словам служанки, туда никто не входил. Миссис К. уверяла, что видела фигуру в черном с белыми вкраплениями. Этим все и закончилось.

Второй раз, осенью 1883 года, около десяти вечера, ее видела горничная, заявившая, что кто-то проник к нам в дом. Описание горничной полностью совпало с тем, что видела я, но так как по завершении поисков ничего не нашли, ее рассказу никто не поверил.

18 декабря 1883 года или около того мой брат и еще один маленький мальчик видели ее в гостиной. Играя на террасе, они увидели чью-то фигуру у окна в гостиной и побежали туда, чтобы узнать, кто там так горько плачет. В гостиной они никого не нашли, а горничная сказала им, что в дом никто не входил.

После нашей первой встречи я несколько раз спускалась вслед за женщиной в гостиную, где та стояла некоторое время в эркере, обычно справа. Из гостиной она по коридору направлялась к двери в сад, где неизменно исчезала.

Впервые я заговорила с ней 29 января 1884 года. Тихо отворив дверь в гостиную, я вошла и встала у самой двери. Женщина в черном прошла мимо меня к дивану и застыла там. Я приблизилась к ней и спросила, не могу ли чем-нибудь помочь. Она сделала легкое движение, и у меня возникло ощущение, что она вот-вот заговорит. Но она, издав лишь слабый вздох, направилась к выходу. У двери я вновь к ней обратилась, однако она, казалось, была совершенно не в силах говорить. Она прошла по холлу и, как прежде, исчезла в боковой двери.

В мае и июне 1884 года я провела ряд экспериментов, натянув поперек лестницы на разной высоте нити…

Я также пыталась до нее дотронуться, но она неизменно ускользала. Не то чтобы я, коснувшись ее, ничего не чувствовала, но она всегда оказывалась недостижимой, а если уходила в угол, то просто исчезала там.

За эти два года мне довелось услышать только легкие толчки в дверь моей спальни и звук шагов. Выглянув за дверь, я каждый раз видела фигуру женщины. Шаги были легкими и очень тихими, однако на линолеуме их было слышно лучше, как будто кто-то осторожно ступал по полу в легких туфлях.

В следующие два месяца, в июле и августе 1884 года, призрак стал являться чаще. На самом деле эти посещения тогда достигли максимума, после чего постепенно сошли на нет.

21 июля около девяти вечера я зашла в гостиную, где уже находились мой отец и сестры, и уселась на диван возле эркера. Я начала читать, но через несколько минут увидела, что в открытую дверь входит знакомая фигура, пересекает комнату и занимает место немного позади дивана, на котором сидела я. Меня поразило, что никто ее не замечает, хотя я видела ее вполне отчетливо. Моего младшего брата, видевшего ее прежде, в гостиной не было.

Простояв возле дивана около получаса, она, как обычно, направилась к двери. Я последовала за ней под предлогом, что иду за книгой, и увидела, что она идет по холлу к двери в сад, где и исчезла. Я заговорила с ней у лестницы, но она не ответила, хотя остановилась, как и прежде, словно собираясь что-то сказать.

Вечером 31 июля, вскоре после того, как я поднялась к себе, моя вторая сестра Э., которая оставалась внизу, в комнате другой сестры, зашла ко мне и сказала, что кто-то проскользнул мимо нее по лестнице. Я постаралась убедить ее, что это одна из служанок. Однако наутро поняла, что этого не могло быть, так как ни одна из них не покидала в тот час своей комнаты. К тому же более обстоятельное описание женщины, увиденной Э., соответствовало тому, что видела я.

Ночью 2 августа шаги слышали три мои сестры и повариха – все они спали на верхнем этаже, – а также моя замужняя сестра миссис К., спавшая внизу. Назавтра все они сказали, что отчетливо слышали, как кто-то бродит туда-сюда у них под дверью.

Повариха, очень здравомыслящая женщина средних лет, сказала, что слышала эти шаги и раньше и что однажды вечером, когда слуги отправились спать, она, спускаясь в кухню за горячей водой, увидела на лестнице женскую фигуру. Она описала ее как леди в трауре, высокую и изящную, ее лицо было скрыто платком, который та держала в правой руке. К сожалению, мы потеряли связь с этой поварихой, через год она покинула нас из-за смерти своей матери. Она также видела из кухонных окон фигуру женщины, ходившей по террасе.

Ее поступь была особенной, ничуть не походившей на шаги любого из живущих в доме. Мягкая, неспешная, но при этом довольно уверенная и размеренная. Заслышав шум шагов, ни сестры, ни прислуга не выходили на лестничную площадку, а я всякий раз заставала там знакомую фигуру.

5 августа я рассказала отцу о том, что мы видели и слышали. Он был очень удивлен, так как тогда он сам еще ничего не видел и не слышал, не видела ее и моя мать, но она слабого здоровья и несколько глуховата.

6 августа наш сосед генерал А., живущий напротив, прислал сына, чтобы осведомиться о моей замужней сестре, так как увидел в саду плачущую леди, которую заметил с дороги. Он описал ее сыну, а затем и нам как высокую леди в черном, в шляпке с длинной вуалью; женщина плакала, прижав платок к лицу. Он не знал, как выглядит моя сестра – она появилась у нас всего несколько дней назад, – но ему было известно, что она в трауре по своему малютке-сыну. В тот день моя сестра не выходила в сад, она небольшого роста и не носит вуали.

В тот же вечер генерал А. пришел к нам. И мы все расположились в разных местах, подстерегая леди в черном, но в тот день она не появилась.

В ту ночь моя сестра с мужем отчетливо слышали шаги, сначала поднимавшиеся, а затем спускавшиеся по лестнице. Это было около двух часов ночи.

Вечером 12 августа, гуляя по парку, я видела, как женщина в черном пересекает фруктовый сад, шагает по подъездной аллее перед домом, заходит в открытую боковую дверь и следует через холл в гостиную. Я поспешила за ней. Она заняла свое обычное место за диваном возле эркера. Вскоре в гостиную вошел мой отец, и я сказала ему, что она здесь. Он не видел ее, но подошел туда, куда я указала. Тогда она быстро обошла его со спины, вышла из комнаты в холл и, как обычно, исчезла у двери в сад. Мы оба следовали за ней. Мы выглянули из-за двери – отперев ее, поскольку мой отец перед тем, как появиться в гостиной, запер дверь за собой, – но в саду было пусто.

В тот же вечер около восьми часов, было еще светло, моя сестра Э. пела в дальней гостиной. Внезапно она умолкла, вышла в холл и позвала меня. Она сказала, что, сидя за роялем, увидела женскую фигуру немного позади себя. Я отправилась туда вместе с ней и увидела женщину в черном на обычном месте у эркера. Несколько раз я пыталась с ней заговорить, но она не отвечала. Она простояла там минут десять или четверть часа, а потом направилась к двери, вышла в холл и исчезла у той же двери.

Затем из сада пришла моя сестра М. и сказала, что видела, как женщина в черном поднимается по наружной лестнице в кухню.

Мы вышли втроем в сад, и миссис К. крикнула нам из окна второго этажа, что только что видела, как женщина в черном шла по газону перед домом, а затем по подъездной аллее в сад.

В тот вечер ее одновременно видели четыре человека. Мой отец находился в отъезде, а младший брат отсутствовал…»

На следующий год звук шагов иногда сопровождался «стуком и тяжелыми ударами». Мисс Деспард замечает, что «удары в дверь спальни были настолько сильны, что напугали новую служанку, которая, ничего не зная о призраке, решила, что к ней рвутся грабители, в то время как вторая служанка, у которой слегка парализовало половину лица, приписала это необычайно громкому ночному стуку в ее дверь. Однако доктор объяснил ее недуг воздействием скорее холода, чем страха».

Капитан Деспард взял со своих домашних клятву хранить молчание, чтобы владелец дома не потерпел убытков.

Через некоторое время две дочери Деспарда, Л. и М., вышли из спальни, чтобы сообщить, что слышали шум и видели нечто напоминавшее пламя свечи и перемещавшееся по диагонали, от угла к двери; при этом ни свечи, ни руки, которая бы ее держала, не было видно. Две служанки, слышавшие шум шагов, тоже распахнули двери своих спален. Некоторое время они стояли у своих дверей с зажженными свечами. Они все слышали, как кто-то ходит взад-вперед по лестничной площадке, рядом с которой располагались их комнаты. Выйдя в коридор, они все заметили, как «потянуло холодом, хотя свечи у них в руках не задуло. Они никого не видели».

С 1887 no 1889 год фигуру женщины видели очень редко, и шум почти исчез. С 1889 года необычные явления в доме полностью прекратились.

В воспоминаниях мисс Деспард указывала на «невозможность дотронуться до призрачной фигуры»: «Я неоднократно следовала за ней в угол, где она исчезала, пытаясь поймать ее, но мне никогда не удавалось до нее дотронуться, она всегда ускользала».

Она также отмечала: «Хотя никто из нас не видел вторую миссис С, те, кто был знаком с ней прежде, узнали ее по описанию». Вторая миссис С. – жена, уехавшая в Клифтон за несколько месяцев до смерти мужа.

Мисс Деспард вспоминала: «Когда мне показали фотографический альбом, я выбрала портрет ее сестры, более других напоминавший лицо женщины в черном, потом мне сказали, что сестры были очень похожи». Она заметила также, что собаки реагировали на появление фигуры, тогда как кошки оставались равнодушными. Мисс Деспард описывает, как ее «скай-терьер вскочил и стал приветливо махать хвостом, как если бы рядом стоял человек, но неожиданно бросился прочь, поджав хвост, и спрятался под диваном, дрожа от страха».

Таков обстоятельный и сдержанный рассказ мисс Деспард, основанный на дневниках и письмах к ее близкой подруге Кэтрин Кэмпбелл, с которой она в то время переписывалась. Впоследствии мистер Майерс из Общества психических исследований опросил нескольких свидетелей. Он отметил «весьма однородный характер явлений, подобных тем, которые видели и слышали все свидетели». Имеются заявления и других членов семейства Деспардов, а также слуг.

В конце своего рассказа мисс Деспард описывает чувства, возникшие у нее при виде призрака. Сначала она испытала «чувство страха перед чем-то неизвестным», затем, привыкнув к призраку, «чувство утраты, как если бы утратила способность общаться с женщиной в черном».

Джентльмен с бакенбардами

В 1846 году в «Бристол таймс» появилась заметка следующего содержания.

«На этой неделе мы расскажем вам историю о привидениях. Да, настоящую историю о привидениях, пока не дающую ключа к разгадке.

После кончины престарелой супружеской пары по фамилии Календарс их старое жилище в Бристоле, примыкающее к церкви Всех Святых, было превращено в дом викария. Оно и теперь называется так, хотя приходские священники давно там не живут.

Ныне там проживают мистер и миссис Джонс, церковный сторож со своей женой, а также супружеская пара квартирантов. К последним и к их служанке стал являться по ночам необычный посетитель, наводя на них такой страх, что все трое сочли за лучшее покинуть жилище.

Насмерть перепуганные мистер и миссис Джонс, призвав домовладельца, описали ему происходящее; при этом их рассказ, как и любой рассказ о привидениях, имеет особенности.

Они слышали, как ночной посетитель бродит по дому, когда постояльцы уже лежат в постели, и мистер Джонс, которого никак не назовешь нервным человеком, утверждает, что несколько раз видел вспышки свете на стене. Миссис Джонс уверена, что слышала скрип мужских шагов в спальне над ее комнатой, когда в доме никого не было (или по меньшей мере не должно было быть). По ее словам, она „едва не умерла от страха“.

Служанка удостоилась незавидной чести лицезреть беспокойного ночного гостя. Она утверждает, что несколько раз между двенадцатью и двумя ночи кто-то отодвигал засов ее двери. Она затруднилась подробно описать одежду посетителя, но говорит, что это было что-то старинное. „Джентльмен с бакенбардами“ (мы приводим здесь ее собственные слова) ходил по комнате, тряс ее кровать и, вероятно, стал бы трясти и ее, но она, завидев его приближение, каждый раз пряталась под одеялом. Миссис Джонс не сомневается, что джентльмен с бакенбардами – призрак, и вечером, перед тем как позвать домовладельца, она решила выпрыгнуть из окна, как только тот войдет к ней в спальню (а из окон по пустякам не выпрыгивают).

„Вспышки света“ оказали на мистера Джонса совершенно ужасающее действие: его била крупная дрожь и согнуло в дугу так, что его тело стало похожим на шар».

Старая лестница

Эти письма, датированные 17 сентября 1909 года, были отправлены виконту Галифаксу сэром Джорджем Ситвеллом и леди Идой Ситвелл. Описанные в них события происходили в построенном в 1625 году поместье Ренишоу в Дербишире, где тогда жили Ситвеллы. Первое письмо принадлежит перу сэра Джорджа.

«В прошлую субботу в Ренишоу видели двух призраков. В пятницу леди Ида была на морском балу в Скарборо, где задержалась до четырех утра и вернулась домой только днем. После обеда компания из шести человек – я отлучился на несколько часов – находилась наверху в гостиной, а леди Ида лежала на диване лицом к открытой двери.

Беседуя с подругой, сидевшей слева, она, подняв глаза, увидела в коридоре фигуру женщины, с виду служанки, с седыми волосами, в белом чепце, синей блузке и темной юбке. Ее руки были вытянуты вперед, ладони сжаты. Фигура двигалась очень медленно, крадучись, словно стараясь не привлекать к себе внимания, прямо к верхней площадке старой лестницы, которую я снес двадцать лет назад. Там она и исчезла.

Не будучи склонной к мыслям о сверхъестественном, леди Ида спросила: „Кто там?“ А затем окликнула по имени нашу экономку. Когда никто не отозвался, она попросила тех, кто стоял ближе к двери: „Бегите, посмотрите, кто там. Быстрее“.

Два человека бросились в коридор, но никого не обнаружили. К ним присоединились остальные. Однако, обшарив холл и коридоры наверху, они не нашли никого, напоминавшего женщину, описанную леди Идой.

Прекратив поиски, они направились в гостиную, и тогда одна из них, мисс Р., шедшая немного сзади, воскликнула: „Кажется, это привидение!“ Остальные ничего не видели. Позже она рассказала, что в двадцати футах от нее, внизу под аркой, именно там, где прежде находилась дверь старой комнаты с привидениями, пока я не построил на ее месте новую лестницу, она увидела фигуру темноволосой женщины в темном платье, погруженную в горькие мысли и не замечавшую ничего вокруг себя. Ее платье было более пышным, чем носят сейчас, а фигура, хотя и непрозрачная, не отбрасывала тени. Странными плавными движениями она переместилась в темноту и растаяла в шаге от того места, где раньше находилась дверь, ведущая от лестничной площадки в холл, теперь закрытая стеной.

Свидетельства тех, кто видел эти фигуры, не подлежат сомнению».

Далее сэр Джордж Ситвелл рассуждает о том, что эти фигуры были скорее фантазмами, чем привидениями, и что они были «отражениями чего-то увиденного в прошлом».

Леди Ида Ситвелл также написала об этом виконту Галифаксу.

«Я видела женскую фигуру так отчетливо, что у меня не возникало ни малейшего сомнения, что я смотрю на живого человека. Хотя в то же время, сидя в ярко освещенной комнате и болтая с друзьями, я испытывала непонятное беспокойство, от которого меня пробирала дрожь. Я попыталась разглядеть черты лица этой женщины, но мне не удалось.

Еще до того как я крикнула, мои друзья заметили, что я слежу за кем-то глазами. В коридоре было светло, и я могла отчетливо разглядеть даже оттенок платья. Это была женщина лет пятидесяти-шестидесяти, с седыми волосами, собранными в пучок под старомодным чепцом. Прежде я никогда не видела привидения и никогда о них не думала».

В заключение можно добавить следующее: двадцать четыре года назад сэр Джордж Ситвелл дал прием в честь своего совершеннолетия. Среди гостей была мисс Тайт, дочь архиепископа Кентерберийского. Она ночевала в комнате рядом с верхней лестничной площадкой – впоследствии при реконструкции дома эту комнату уничтожили. Среди ночи она ворвалась в комнату сестры сэра Джорджа, утверждая, что кто-то бесцеремонно ее разбудил, «трижды коснувшись ледяными губами». Она попросила мисс Ситвелл пойти вместе с ней в ее спальню. Мисс Ситвелл отказалась, сославшись на то, что однажды, ночуя в этой комнате, испытала то же самое.

Сэр Джордж в шутливом тоне рассказал об этом своему поверенному, мистеру Тернбуллу. «Что ж, сэр Джордж, – ответил мистер Тернбулл, – вы можете шутить над этим, но когда вы позволили мне с женой провести медовый месяц в вашем доме, мисс Крейн, школьная подруга жены, ночевала в этой комнате и с ней случилось в точности то же самое».

Возможно, именно по этой причине от этой комнаты впоследствии избавились.

Труп в Спитлфилдсе

Около 1611 года в Спитлфилдсе проживала некая мисс Энн Стивенсон, всем известная и уважаемая дама, заключавшая крупные сделки с торговцами тканями на Ладгейт-хилл.

Эта особа, сидя в одиночестве у себя дома и размышляя о делах, ненароком оглянулась и, к своему великому изумлению, увидела, как ей показалось, труп, распростертый на полу и лежавший точно так, как и должен лежать мертвец, не считая одного – согнутой в колене ноги, как если бы человек лежал в постели. Некоторое время мисс Энн Стивенсон смотрела на него, а затем отвела глаза от неприятного зрелища.

Однако вскоре странное любопытство, охватившее ее, победило страх, и она отважилась еще раз взглянуть на тело, лежавшее в той же позе, и смотрела довольно долго, но не осмелилась встать с места. Вновь отвернувшись от пугающего зрелища, мисс Энн Стивенсон по недолгом размышлении собралась с мужеством и поднялась с намерением подойти поближе и убедиться в реальности увиденного. Но тело исчезло!

Друг доктора Джонсона

Во время разговора о привидениях доктор Джонсон[2] заметил, что у него есть друг, честный человек, утверждающий, что видел привидение.

Это старый мистер Эдвард Кейв, печатник, живущий у Сент-Джонс-гейт. Доктор Джонсон сказал, что мистер Кейв не любит об этом вспоминать и, кажется, испытывает сильный страх, когда об этом заводят речь.

«Прошу вас, сэр, скажите, как выглядело, по его словам, это привидение?» – спросил Босуэлл[3]. «Ну, это было нечто вроде призрачной фигуры», – ответил Джонсон.

БОСУЭЛЛ. Это случайно не история о явлении призрака Парсона Форда?

ДЖОНСОН. Так полагают, сэр. Некий официант из турецких бань, где скончался Форд, куда-то на время уезжал, когда же он вернулся, то, не зная о смерти Форда, спустился в подвал и, как утверждают, увидел его там. Спустившись во второй раз, он увидел его снова. Поднявшись, он спросил кого-то из присутствующих, что Форд делает в подвале, и они ответили, что тот умер.

У официанта началась горячка, и некоторое время он лежал без памяти. Очнувшись, он сказал, что должен что-то передать от Форда какой-то женщине, но не сказал, что и кому. Он вышел, за ним шли следом, но где-то около Сент-Пола его след потеряли. Вернувшись, он сообщил, что передал то, что требовалось, и женщина в ответ воскликнула: «Нам всем конец!»

Доктор Пеллет, которого не назовешь легковерным человеком, расследовал это дело и сказал, что доказательства неоспоримы.

Вскоре моя жена отправилась в турецкие бани (там ставят банки). По-моему, она пошла туда, чтобы услышать историю о Форде. Поначалу ей ничего не хотели говорить, но потом рассказали, и она ушла, поверив в то, что это правда.

Конечно, этот человек лежал в горячке, и увиденное им, возможно, было вызвано болезнью. Но если послание к женщине и то, что произошло в дальнейшем, было, как утверждают, правдой, то здесь усматривается нечто сверхъестественное. Порукой тому его слова, не более.

Благородная дама

Эта история приведена в книге Ричарда Бакстера «Несомненное существование мира духов» (1691).

«Мистер Франклин, священник Англиканской церкви, в то время [1661] служил в главном городе графства Айл-оф-Или, но из-за случая, о котором я вам расскажу, переехал в Вуд-Райзинг в том же графстве.

У этого человека был сын, которому в отцовском доме часто являлся дух, и этот дух настолько осмелел и распоясался, что обыкновенно приходил, когда в доме были люди, в том числе сам Франклин, и усаживался рядом с мальчиком. В должный срок, в 1661 году, мальчик был отдан в обучение к цирюльнику из Кембриджа (или по меньшей мере на время отослан к нему).

Однажды вечером к мальчику явился дух в привычном обличье благородной дамы и убеждал его вернуться домой, спрашивая, что он здесь делает и прочее. Мальчик, выслушав страстные мольбы, ответил, что не вернется. После чего получил сильнейший удар по уху, тяжко занемог, но остался в живых.

Так как он продолжает хворать, его хозяин, недолго думая, седлает лошадь и пускается в путь, чтобы известить отца. Утром того же дня мальчик сидит у огня на кухне рядом со своей хозяйкой и вдруг кричит: „Госпожа! Смотрите! Благородная дама!“

Женщина оборачивается, никого не видит, но слышит звук оплеухи и видит, что голова мальчика клонится вниз, и он тотчас умирает.

Примерно в тот же час его хозяин сидел за обедом с отцом мальчика в Айл-оф-Или. Призрак благородной дамы входит, сердито глядит, поворачивается и исчезает.

Эту историю я узнал через три дня после случившегося. Ее подтверждает мистер Купер, слышавший ее от самого мистера Франклина. Прибавим, что несчастный был так убит горем, что едва не лишился рассудка».

Старый шкаф

Эта история была опубликована в 1904 году в журнале «Ноутс энд куириз». Ее участница названа там «образованной молодой леди, здравомыслящей и рассудительной».

«Недавно мы с подругой отправились погостить к семье, живущей в окрестностях Ланкастера.

Хозяйка Бэр-холла встретила нас очень приветливо и отвела нам просторную спальню со старинной мебелью, среди которой особо выделялся шкаф. Вскоре я и моя подруга легли спать и погрузились в безмятежный сон.

Около пяти утра я проснулась. Было погожее летнее утро, и в ярком свете дня я, к своему огромному изумлению, увидела старого джентльмена с приятным лицом, который сидел в кресле в нескольких шагах от старинной кровати и внимательно на меня смотрел.

Я не испугалась, только удивилась. Так как перед сном я заперла дверь, то решила, что это галлюцинация. Я закрыла глаза, потом опять их открыла. За это время старый джентльмен передвинул свое кресло и теперь сидел спиной к двери, приветливо глядя на меня.

Я повернулась к подруге. Та крепко спала. Я немедленно разбудила ее и попросила посмотреть на дверь. Она ничего не увидела, я ничего ей не сказала, а старый джентльмен исчез.

Когда я рассказала ей, кого я видела, она в ужасе соскочила с кровати.

Мы бросились прочь из спальни в комнату нашей хозяйки, и та впустила нас к себе, позволив оставаться до тех пор, пока не настанет время одеваться.

Леди спросила нас, не открывали ли мы старый шкаф. Услышав положительный ответ, она сказала: „Ах, это просто Джеймс Бэр, мой дядя. Ему не нравится, когда кто-то, кроме меня, открывает шкаф и рассматривает его старую одежду. Он часто присоединяется ко мне, когда я бываю дома, впрочем, к другим домочадцам тоже, но им это не нравится. А со мной он нередко беседует“.

Я заметила, что запертые на ночь двери и шкафы утром оказываются открытыми, но наша хозяйка не обращала на это никакого внимания».

Дрожь

Это история мистера Т. Уэствуда из книги Джона X. Ингрэма «Заметки и вопросы», написанной в конце XIX века.

«В стороне от дороги, на краю Энфилд-Чейз. стоит старый дом, истрепанный ветрами и непогодой. Когда я увидел его впервые, в нем жили две сестры-старушки, старые девы, с которыми я свел знакомство. Однажды они пригласили меня к себе отобедать в кругу гостей, живущих по соседству.

Я хорошо запомнил дорогу. Она привела меня к холму, на который круто поднималась аллея, обсаженная дубами. С вершины открывался вид на так называемую верхнюю дорогу Чейза. Великолепный день клонился к вечеру. Когда я наконец добрался до цели, солнце уже опустилось за горизонт и восточный фасад дома отбрасывал на землю черную тень.

Так как мне надо было кое-что поправить в своей одежде, слуга отвел меня в комнату на втором этаже и на некоторое время оставил одного. Вдруг я услышал странный звук – что-то рядом со мной тряслось, словно от сдерживаемого страха. Поначалу я не обратил на этот звук никакого внимания, приписав его вою ветра в камине или сквозняку из-за полуоткрытой двери. Однако, перемещаясь по комнате, я заметил, что звук перемещается вместе со мной. Куда бы я ни направился, он следовал за мной. Я кинулся в дальний конец комнаты – он был уже там.

Не в силах объяснить причину этого явления и начиная испытывать тревогу, я поспешил закончить туалет и направился в гостиную, надеясь оставить неприятный звук позади. Напрасно. На лестничной площадке, на ступенях за мной неотступно следовал дрожащий звук, слабый, но внятный, всегда рядом. Даже за обеденным столом, когда беседа на время затихала, я несколько раз слышал именно его и так близко от себя, что если бы он исходил от человека, мы сидели бы вдвоем на одном стуле.

Кажется, кроме меня, его никто не замечал. Но он так беспокоил и терзал меня, что я с радостью думал о том, что мне не придется ночевать в этом доме. Довольно рано гости, которым предстоял долгий путь, стали расходиться, и я с наслаждением вдохнул живительный ночной воздух, избавившись наконец от дрожащего инкуба.

Я вновь увиделся с хозяйками этого дома под крышей уже другого помещения, не посещаемого таинственными духами. Когда я рассказал им о своем приключении, они с улыбкой сообщили мне, что это чистая правда, однако они так привыкли к этому звуку, что давно не обращают на него внимания. Порой, сказали они, его не слыхать неделями, порой он неотступно следует за ними из комнаты в комнату, с этажа на этаж, как было со мной. Они не могут объяснить это явление. Звук – не более, и совершенно безобидный.

Возможно, так оно и есть. Но чем был вызван бесконечный ужас, выраженный в этом звуке, если он не прервался вместе с жизнью, но навечно сохранился в лимбе невидимых вещей?»

Старый салон

Зимой 1870 года в еженедельном издании «Олл зе йир раунд» появилось следующее сообщение о призраке маленькой девочки.

Рассказ, приводимый ниже, нельзя отнести к числу прямых наглядных доказательств или неопровержимых косвенных улик. принимаемых судом. Приславший его человек всего лишь записал свидетельства очевидцев. События, которые я предлагаю вниманию читателей, произошли в Комбермерском аббатстве в графстве Чешир.

В старой части этого прекрасного особняка были устроены спальни и служебные помещения, так как она не соответствовала современным требованиям. Так называемый сводчатый салон сначала был превращен в детскую, а затем в спальню. Когда покойный лорд Коттон состарился, эту комнату, в которой он играл еще ребенком, заняла его племянница мисс П., жившая в доме до своего замужества. Гардеробную леди Коттон отделял от сводчатого салона короткий коридор.

«Однажды вечером мисс П. одевалась для очень позднего обеда и, встав из-за туалетного столика, чтобы взять кое-что из одежды, увидела возле кровати – узкой, железной, стоявшей на некотором расстоянии от стены, – маленькую девочку в причудливом старинном платье с гофрированным круглым воротником.

Несколько секунд мисс П. стояла и смотрела на девочку, раздумывая, откуда в ее комнате мог появиться странный ребенок. Свеча ярко освещала лицо и фигуру малышки.