Болезни костей: диагностика, лечение, профилактика Родионова Ольга

В самом деле, спросим себя — с чем лично у нас ассоциируется слово «старость»? Прежде всего, с морщинами, вставными челюстями, седыми волосами и прочими косметическими дефектами, которые нам так неприятно замечать у себя. Затем со старческой деменцией — явлением, более известным под названиями «склероз» и «маразм». А после — со сгорбленной спиной, ограниченными, неловкими движениями, тростью, шаркающей походкой и другими видимыми признаками дегенерации опорно-двигательного аппарата.

У кого-то первый ряд ассоциаций будет один, у кого-то — другой. Факт тот, что пожилой человек без трости, с прямой спиной, на стартовой дорожке для спринта — это явно не то зрелище, которое мы привыкли связывать с годами старше 65. Но обратим внимание: мы совершенно не удивляемся, когда женщина едва за 50 идет характерной переваливающейся с ноги на ногу походкой. Или когда мужчина в возрасте 40–45 лет, охнув, хватается за спину после попытки поднять продуктовые сумки жены… Наверное, это не удивляет потому, что они пока ходят без трости. Просто ходят уже с явным трудом, стараясь не делать резких движений.

А на самом деле все мы знаем — первые хрусты и боли в одном или нескольких суставах большинство людей наверняка ощутило раньше, значительно раньше. Решительно у всех с суставами что-нибудь (разумеется, помимо травмы) да случается к 35 годам. А у многих период явных «неполадок» начинается уже с 25–27 лет. То есть сразу после окончания активного роста организма. И в таких возрастных рамках решительно непонятно, что имеют в виду врачи, когда утверждают, что патологии суставов за последние 50 лет заметно «помолодели». В смысле, когда же они наступают теперь — неужто еще до совершеннолетия?..

Ну, медицинская статистика нас здесь скорее утешает. По ее данным, если ранее артроз был характерен для возраста после 40 лет, то теперь его ранние стадии все чаще можно найти у людей в возрасте 30–35 лет. А если остеохондроз как основная патология позвоночника ранее начинался в возрасте примерно 35 лет, то сейчас его нередко диагностируют уже у 25–27-летних больных.

Однако при ознакомлении с любой статистикой такого рода нам следует помнить: медицина есть медицина. В том смысле, что она собирает данные об уже сформированных патологиях. То есть для того, чтобы наш случай имел честь войти в общую статистику по данному заболеванию, мы должны прийти к врачу с жалобами на симптомы его первой, начальной стадии. Затем врач осмотрит нашу кость или сочленение костей, и только если он обнаружит характерные изменения в ней/них, он поставит диагноз. Вот тогда наш случай зафиксируют и внесут в статистику по данному конкретному лечебному учреждению.

При этом не секрет, что у каждого заболевания существуют стадии и признаки, которые болезнью еще не считаются. Например, у 90 % больных деформирующим артрозом коленных суставов эти самые суставы начали «скрипеть» и «хрустеть» еще в возрасте 13–17 лет. Просто долгое время этими подозрительными звуками все и ограничивалось (не было даже болезненных ощущений). Потому пациент привык не обращать на них внимания. И обратил в следующий раз, когда появилась тугоподвижность, опухание, ноющие боли…

Эти случаи и возрастные рамки статистика не учитывает. Хотя, согласимся, хруст и скрип совершенно недвусмысленно говорят о патологии. И говорят, как часто оказывается, уже в таком молодом возрасте! Так когда же в реальности началось заболевание? В 30, когда мы появились у дверей врачебного кабинета, или в 15, когда мы и думать об этом всерьез не могли?..

Таким образом, ситуация с суставами нам не вполне ясна. Когда нам следует начинать беспокоиться — когда они скрипят или когда болят?.. На самом деле, ни того ни другого в норме они делать не должны. Так что беспокоиться следует в обоих случаях. Возможно, если мы узнаем об органах, составляющих наш опорно-двигательный аппарат, больше, чем нам известно теперь, мы чуть лучше начнем отличать их здравие от болезни. Вот и займемся расширением нашего кругозора, тем более что многое из этого нам уже известно.

Кости

Вообще любая кость тела состоит из особых костных клеток. Особые они своей способностью по мере роста накапливать соединения кальция, встраивать их молекулы в свою структуру и постепенно затвердевать за счет этого процесса. Взрослые костные клетки обладают очень прочной структурой — прочной именно с точки зрения физических воздействий. Однако «по молодости» они довольно мягки и во многом напоминают хрящ. Оттого у новорожденных детей и грудничков в возрасте до 3 лет кости твердеют постепенно. В этом периоде у них сформирована лишь основа костей, да и то не всех. Например, кости черепа у младенцев твердеют медленнее остальных. Между ними имеются значительные зазоры (так называемые роднички), которые зарастают лишь с течением времени. А именно, по мере разрастания соседствующих костей, когда становится понятно, каким будет объем головного мозга.

Хрящ и кость — ткани разные, но биологически они относятся к одному типу. Поэтому случаи заращения перелома хрящом — явление не редкое и не исключительное. В таком случае у пациента образуется так называемый ложный сустав. Дело здесь в том, что как клетки кости, так и клетки хряща вызревают в костном мозге — в мягкой и пористой, никогда не затвердевающей полностью ткани на обоих торцах каждой кости тела. Костный мозг составляет обильно снабжаемую кровью, мягкую «сердцевину» любой кости. То есть как плоской (не создают опоры — кости ребер, черепа и пр.), так и трубчатой (опорные, образующие конечности).

Костный мозг — ткань принципиально важная для каждого организма. Особенно в зародышевом периоде. Довольно долгое время считалось, что ее функции ограничиваются производством форменных телец крови (эритроциты, лейкоциты, тромбоциты), а также обеспечением роста самих скелетных костей в периоде до 25–28 лет. В самом деле, патологии костного мозга сказываются на составе крови немедленно и очень заметно. Отклонения в составе крови часто служат первым симптомом ряда заболеваний костного мозга. И как раз потому, что в нем вызревают все основные элементы крови, костный мозг снабжается кровью всегда очень хорошо. Проходящая сквозь его ткани кровь обогащается новыми, созревшими эритроцитами, тромбоцитами, лейкоцитами. А от старых, отслуживших свое телец кровь очищается селезенкой и (частично) печенью. Кроме того, на торцах кости в костный мозг входят нервные стволы — единая с мягкими тканями тела система иннервации.

Именно пористые торцы костей, покрытые хрящом, служат точками их роста — увеличения в длину. Не будь этих точек, мы бы так и оставались карликами — с детства и до самой смерти. Но, кстати, карликовость или гигантизм не являются патологией самих костей. Речь идет об отклонении в работе эндокринных желез — как правило, гипофиза или щитовидной железы. Именно эндокринная система регулирует скорость увеличения кости в длину. Ее усилиями кости растут быстрее в период до 25 лет, и все медленнее — с каждым последующим годом. Уже к 40 годам рост скелета у большинства людей прекращается полностью. Отсюда и отмечаемый статистикой в веках всплеск патологий опорно-двигательного аппарата, наступающий, традиционно, после этого возрастного рубежа.

А вот дефектные тельца в крови — это стопроцентная патология костного мозга, поскольку эту часть его работы в организме не регулируют никакие другие органы или ткани. Так, наличие в кровотоке плохо оформленных, похожих на сам костный мозг клеток является стопроцентной гарантией рака костного мозга. Плюс, обычно в злокачественном перерождении лейкоцитов (рак крови, называемый лейкозом) «виноват» тоже злокачественный процесс, проходящий не в самих лейкоцитах, а в костном мозге, который их произвел.

Но в последние 15–20 лет, как мы знаем, было сделано еще одно революционное открытие, относящееся именно к костному мозгу. Мы говорим, конечно, о стволовых клетках. То есть клетках, которые, в зависимости от возраста организма, могут свободно превращаться в клетки любых других тканей тела, включая нейроны головного мозга. Из стволовых клеток, расположенных в костном мозге, формируются все клетки тела эмбриона. По сути, эмбрион человека или животного на начальных этапах развития являет собой скопление стволовых клеток, которые быстро делятся, превращаясь по мере роста в те или иные органы, ткани… Потому стволовые клетки еще называются эмбриональными. Хотя называть их так не совсем корректно, поскольку эмбрион не является единственным источником, из которого их можно получить.

Стволовые клетки имеются в костном мозге как эмбриона, так и взрослого организма. Просто с течением времени их возможности превращаться в некоторые ткани утрачиваются. Клетки, изначально способные стать любой тканью, по мере взросления сохраняют способность превращаться только в некоторые ткани. Оттого эмбриональные стволовые клетки (полученные из человеческих эмбрионов) обладают более широкими возможностями, чем стволовые клетки взрослого организма. Соответственно, и их применение в медицине тоже могло бы стать более широким — могло бы, если бы не один нюанс. Заключается он в том, что получение стволовых клеток с какой бы то ни было целью сопровождается разрушением эмбриона — это неизбежно. А из организма взрослого их можно получить, не прерывая его жизнедеятельности и вообще не нанося ей никакого ущерба.

Перспективы стволовых клеток в медицине весьма широки — сейчас о таком и мечтать не приходится. Ведь из них можно вырастить здоровые, жизнеспособные клетки поджелудочной — на замену тем, которые у больных сахарным диабетом больше не производят инсулин. Благодаря им стало бы возможным полностью заменить любые органы и ткани тела, которые утратили функциональность, изначально не сформировались, подверглись дегенерации или перерождению. В настоящее время такое часто невозможно. Потому больные диабетом постоянно делают инъекции инсулина, а больные с неоперабельными (обычно — вторичными) опухолями умирают в положенном им этим заболеванием порядке.

Весь вопрос применения стволовых клеток в качестве естественных протезов или, если угодно, трансплантатов нефункциональных органов сейчас упирается в требования этики. По сути, в ту же тему, что и вопрос легализации абортов. В зависимости от того, с какого момента жизнь можно считать жизнью, разрушение эмбриона можно квалифицировать либо как медицинскую процедуру, либо как преднамеренное убийство.

С одной стороны, вопросы морали очень сложны. Ведь у умирающих мораль своя, а у только зародившихся — своя. С другой — общественная мораль уже давно и свободно терпит процедуру искусственного оплодотворения, после которой всегда остаются начавшие развитие, но оказавшиеся буквально лишними эмбрионы. В реальном мире, за пределами морали, их просто утилизируют — подобно ампутированным конечностям, удаленным опухолям и другим естественным отходам хирургии. То есть все равно уничтожают то, что могло бы спасти не одну уже бесспорно существующую жизнь… Так или иначе, на данный момент медицине разрешено работать только со вторичным материалом. То есть стволовыми клетками, полученными из костного мозга донора, с его осознанного согласия.

Вообще, предполагается, что стволовые клетки крайне необходимы организму только в период активного формирования. Ведь взрослые ткани растут и обновляются путем деления их собственных клеток, и сторонние клетки им для этого не требуются. Это значит, что содержащиеся в костном мозге взрослого человека клетки такого типа в основном просто имеются — обычно они не применяются в нем ни по какому назначению. Тем не менее уже известно, что даже взрослый организм может задействовать их как резерв в случае массированных травм или повреждений самого костного мозга. Словом, как источник восстановления тканей, которые заменить необходимо, но сами по себе они не «заменятся» либо в силу возраста, либо в силу слишком серьезных повреждений.

В случае если стволовые клетки вызрели в костном мозге, но не были использованы по назначению, они гибнут в обычном порядке. Впрочем, существуют и исключения из этого правила. Так, с открытием стволовых клеток онкология получила возможность пересмотреть теорию происхождения такого вида злокачественной опухоли, как тератома. Тератома — это вид рака, способный возникнуть в любом органе. Такая опухоль часто непривычно велика — ведь в большинстве случаев рак не достигает и 2 см в диаметре. А тератомы могут свободно достигать и 7 см, и более. Но самым удивительным и непонятным в тератомах для онкологов всегда было их содержимое. Дело в том, что при иссечении уже извлеченных из организма опухолей этого типа внутри них можно было обнаружить самые неожиданные формации. Например, клочья волос вместе с луковицами, миниатюрные копии глаза, кисти, ступни, ногти и других органов тела…

Долгое время онкологии оставалось лишь предполагать, что тератома характерна для людей, у которых предполагался близнец. То есть второй зародыш — брат или сестра, который в их случае был зачат вместе с ними, но так и не сформировался как отдельный организм. Возможно, из-за каких-то проблем со здоровьем матери, дефектов анатомии или других стандартных для двойной беременности «неполадок».

Считалось, что еще во внутриутробном развитии организм человека с тератомой просто поглотил посторонние ткани — собственного близнеца. И с течением времени чужеродные клетки подверглись злокачественному перерождению. С открытием стволовых клеток стало совершенно очевидно, что нечто подобное может произойти уже во взрослой жизни. Например, когда способные превратиться в любую ткань клетки оказываются не там, где им положено. Или выполняют в тканях, где они очутились, не ту «программу», какую следовало.

Суставы и сочленения

Суставом называется естественное, подвижное соединение костей друг с другом. А сочленение — это тоже соединение костей, только почти неподвижное — с сильно ограниченной, хотя существующей подвижностью. Например, суставом является колено и локоть. А сочленением — швы между костями черепной коробки, места, где отдельные ребра соединяются в единое образование грудной клетки. Согласимся, что к движению у нас способна и грудная клетка (расширяется на вдохе и сужается на выдохе), и колено. Однако степень, в которой их кости могут сместиться относительно друг друга, разнится. А, скажем, те же кости черепа способны к движению в еще меньшей степени. Нам они вообще кажутся неподвижными. Однако если мы заболеем гидроцефалией (скопление спинномозговой жидкости в полости черепа), мы убедимся, что они способны разойтись в стороны, немного увеличив объем черепной коробки.

Суставы — формация постоянная, имеющаяся у всех людей, всегда в одних и тех же местах. Такие явления, как лишний сустав (врожденная аномалия) или ложный сустав (заросший хрящом перелом кости), нормой не считаются и не являются. Хотя встречаются и они — относительно редко, в качестве исключения из правил. Впрочем, исключения есть из любого правила. Обычно такие лишние с анатомической точки зрения элементы опорно-двигательного аппарата недоразвиты или функциональны лишь частично. В подавляющем большинстве случаев, после их хирургического устранения или коррекции жизнь пациента улучшается во всех отношениях.

Суставов в нашем теле больше, чем сочленений, но этот перевес не так уж и велик. Во всяком случае, нам следует запомнить, что движение сустава предполагается как бы ограниченно — свободное. То есть амплитуда смещения его костей относительно друг друга широка, но ограничена формой торцов костей. А также эластичностью всех тканей, которые соединяют эти кости друг с другом. В их числе находятся сухожилия, связки и мышцы. Некоторые суставы включают и дополнительные ограничители подвижности. Например, в коленном суставе его фронтальную устойчивость (невозможность согнуться назад, как у животных) обеспечивает коленная чашечка.

Обычно, мы не испытываем серьезных проблем с сочленениями. Они мало подвижны, потому не изнашиваются и редко травмируются — начиная от жестко соединенных костей черепа и заканчивая ребрами. Но это — смотря где расположено сочленение. Ведь, положим, в тазу тоже имеются сочленения из костей, соединенных только хрящом. А их травмы, в отличие от костей грудины или ключиц, встречаются часто. И все же в основном мы испытываем проблемы с частями скелета, выдерживающими в течение жизни наибольшие нагрузки — несущие большую часть веса нашего тела. В частности, с позвоночником и костями, составляющими ноги — от таза до стоп.

Итак, в некоторых местах хрящ составляет гибкую прослойку между костями, одновременно соединяя их друг с другом. А кое-где его прослойка покрывает торец каждой кости, однако соединение здесь образуется не за счет хряща. В таких суставах сам хрящ кости от трения друг о друга не предохранит. Точнее, предохранит, но если покрытые хрящом торцы и впрямь начнут тереться друг о друга, «жить» той прослойке останется не более двух-трех месяцев. При всем уважении к эластичности хряща, на прямое трение он рассчитан плохо. А его долгое и исправное функционирование в суставах колен, пальцев, локтей и пр. объясняется тем, что в синовиальных суставах (так называются суставы этого типа) кости друг с другом и не соприкасаются.

В суставе, рассчитанном на большую амплитуду движения, кости отделяет друг от друга небольшой зазор — расстояние, необходимое для того, чтобы избежать трещин костей даже при очень широких движениях. Заполнен этот зазор суставной жидкостью — в сущности, таким же ликвором, что и в черепной коробке или в спинномозговом стволе. Правда, суставная жидкость содержит гораздо больше белков и телец иммунитета.

Суставная жидкость обычно не вытекает в окружающие ткани потому, что она «налита» не просто между костями, а в пределах суставной сумки — своеобразного мешочка из соединительной ткани, окружающего все ткани сустава. Наверняка мы имели случай пронаблюдать, что происходит при разрыве стенки суставной сумки в момент травмы — сплющивания костей при ударе. Это хорошо видно на примере пальцев рук людей, которые часто участвуют в драках или кулачных боях. Костяшки кулака (первые суставы пальцев) у них всегда выглядят необычно большими, опухшими. При прощупывании с боков от «шишечек» их костей можно обнаружить довольно твердые новообразования — словно и впрямь опухоли.

Это и есть места разрывов суставной сумки — результат вытекания суставной жидкости в пространство между окружающими тканями. Через некоторое время после появления они бесследно рассасываются, а целостность сумки восстанавливается. Постепенно восстанавливается и объем суставной жидкости в ней. Однако слишком частые и длительные травмы такого рода со временем приводят к увеличению проницаемости стенок сумки. Она начинает хуже удерживать суставную жидкость, охотнее рваться при новой травме. В результате кости сустава, наиболее подверженного таким травмам, начинают сближаться. По мере исчезновения зазора между ними наступает период сперва трения хрящей друг о друга, затем — разрушения хряща.

Как уже было сказано, рост новых хрящевых клеток инициирует костный мозг. В качестве незаменимой ткани и кости, и всего тела он имеет, так сказать, право на самозащиту от повреждений. Однако хрящ — это ткань, которая обладает своими уникальными свойствами. Она очень эластична — легко сжимается и столь же легко восстанавливает прежний объем после сжатия. Столь необычная (для других тканей она нехарактерна) упругость хряща обеспечивается высоким содержанием в его тканях молекул коллагена и эластина — двух главных белков «упругости» в организме.

Содержание эластина и коллагена в любых тканях тела делает их растяжимыми, но способными без потерь структуры тотчас возвращать исходную форму. Прослойка коллагена обеспечивает молодость кровеносным сосудам, коже и ряду других тканей, включая, помимо хряща, еще и волокна сухожилий, а также связок. Коллаген и эластин в костном мозге не содержатся и им не вырабатываются — он синтезирует лишь новые клетки хряща. А для того, чтобы все эластичные ткани сустава регулярно получали их в достаточном количестве, он постоянно содержится и обновляется именно в суставной жидкости.

Таким образом, роль суставной жидкости в работе сустава не стоит недооценивать. Во-первых, ее постоянное давление мешает сближению костей под давлением веса — скажем, веса тела, которое на эти кости опирается. Не следует забывать: хрящевой и связочный аппарат мешает непосредственному трению торцов кости друг о друга и удерживает кости всегда в одном и том же положении относительно друг друга. Он также обеспечивает их движение в определенной амплитуде по отношению друг к другу. Но в суставе нет никаких иных (кроме суставной жидкости) конструкций, способных помешать костям буквально сплющиться, налетев друг на друга при прыжке или рывковом подъеме веса.

Во-вторых, суставная жидкость постоянно снабжает все эластичные части сустава необходимыми им белками и другими питательными веществами. Больше им взяться было бы неоткуда, поскольку как хрящ, так и любые схожие с ним волокна лишены сетки кровеносных сосудов. Это естественно, ведь кровеносные сосуды в ткани, созданной для амортизации динамических нагрузок, рвались бы постоянно, давая им не столько питание, сколько обширные гематомы…

В-третьих, не секрет, что хрящи и сухожилия нормально функционируют только при достаточном содержании в них жидкости — влаги. Сами по себе они быстро высыхают и сокращаются, утрачивая способность к растяжению — сжатию. Хрящевая и сухожильная ткань постоянно содержит большое количество воды. При сжатии эта вода выдавливается из ее волокон, и они упруго сжимаются. При распрямлении они активно впитывают воду, восстанавливая полноту своей структуры. Оттого они всегда должны иметь возможность взять из окружающих тканей достаточное количество жидкости. В частности, именно общее обезвоживание тканей тела при старении и запускает в основном дегенерацию не только суставов, но и многих сочленений — тазовых, реберных, позвоночных и пр.

Мышцы

Они окружают каждый сустав с нескольких, но не всех, сторон. Согласимся, что там, куда постоянно сгибается сустав, мышечных волокон нет — они бы лишь мешали движению костей. Наша тема сегодня — кости и все проблемы, которые могут быть с ними связаны. С этой точки зрения мышцы могут показаться здесь темой лишней — посторонней и не имеющей к вопросу прямого отношения. В действительности это не совсем так.

Мы уже видели выше, что кости сами по себе и различные их соединения выглядят достаточно самостоятельными единицами. В том смысле, что в пределах каждой кости или сочленения, как кажется, имеется все необходимое для их исправного функционирования и обновления. Однако напомним: мы называем данный аппарат опорно-двигательным, а не только опорным. А между тем сами собой суставы не движутся. Без мышц их можно сместить только внешним усилием — руками. Они способны двигаться, но по собственному, так сказать, почину они этого не сделают.

Оттого будем считать, что если в пределах суставов имеется все для обеспечения возможности движения, то мышцы — это тот единственный двигатель, который способен заставить их сделать движение. Кроме того, мышцы отвечают за точность и слаженность работы отдельных суставов при осуществлении сложных движений. Например, к таковым относятся почти все работы, осуществляемые кистями и пальцами рук. И они же обеспечивают их способность застывать в определенной точке амплитуды на необходимое время.

И потом, есть еще один момент. Заключается он в том, что в теле любого живого существа есть ряд систем, общих для всех органов и тканей без исключения. Допустим, из их числа нервная, кровеносная и лимфатическая системы. А также система водно-солевого обмена, от исправности работы которой зависит состояние суставных сумок и ликвора в них. Мы сказали, что костный мозг всегда снабжается кровью обильно, самым активным образом. И что связано это с его функцией синтеза всех основных телец крови. Однако совершенно очевидно, что на большей части своего пути кровеносные сосуды проходят внутри мышечных, а не костных тканей. И входят внутрь кости они как раз из мышц.

Для нас это означает, что без здорового, нормального состояния мышечных волокон в прилегающих к суставу областях нам нечего и мечтать о качественном снабжении костного мозга кровью. Ведь если какой-то участок мышцы зажмет спазмом, вместе с ее волокном окажутся сжаты и сосуды. Кровоток на данном участке заметно пострадает. И хотя часть крови в кость все же попадет (к счастью, для нее почти всегда найдется обходной путь), бесполезно отрицать, что в целом эта система заметно пострадает. Локально, без существенных последствий для жизнедеятельности всего тела, но тем не менее.

Плюс, не следует забывать, что именно исправная работа хорошо развитых мышц обеспечивает значительную часть устойчивости сустава при каждом движении. С одной стороны, его конструкция создана для обеспечения той же самой устойчивости. Ведь система сухожилий и связок ограничивает амплитуду смещения костей как раз до тех точек, после прохождения которых кости вовсе разойдутся в стороны. С другой — несложно заметить, что при динамических нагрузках суставы подвергаются более серьезным, более частым травмам, чем мышцы. Вывих можно получить и при просто слишком широком взмахе рукой. А разрыв мышцы — только при подъеме очень тяжелого предмета. Да еще, желательно, в неудобном для таких упражнений положении рабочей конечности.

Разница между одной и другой ситуацией в том, что в первом случае мы почти не прилагаем мышечного усилия — разве что, чтобы сделать сам взмах. Отсюда и основной удар, приходящийся на сустав. Во втором же на сустав падает лишь часть нагрузки — очень небольшая. Остальное пытается осуществить мышца. Потому сустав здесь пострадает лишь во вторую очередь — после отказа мышцы.

Отсюда и закономерность: суставы, которые из-за недоразвития мышц вынуждены выполнять всю работу в одиночку, стареют и разрушаются быстрее суставов, окруженных развитыми, крепкими мышцами в хорошем тонусе. Во-первых, потому, что снабжение таких суставов — «везунчиков» питательными веществами и кровью проходит всегда стабильнее, без перебоев. Во-вторых, потому, что очень многое из того, на что способны и они, за них выполняют тоже созданные специально для высоких нагрузок мышцы.

Как видим, мы только что, считай, нашли ответ на заданный в самом начале вопрос. А именно, почему растущая малоподвижность человечества вместо улучшения ситуации по заболеваниям опорно-двигательного аппарата приводит, наоборот, к ее резкому ухудшению. Все оказалось довольно просто: кости не могу существовать в отрыве от остального организма. Они были бы автономны, если бы их система кровоснабжения не зависела от состояния тканей, через которые она проходит, прежде чем войти в костный мозг на торце каждой кости. И разумеется, если бы костный мозг создавал кровяные тельца только для себя, а не для всего тела в целом.

Кровь поставляет костям кальций, фосфор, фтор и массу других веществ, без которых они никак не обойдутся. Взамен она забирает из них красные и белые тельца, а также часть продуктов распада. Впрочем, надо отдать должное костям, как раз последних они при работе почти не образуют. Не образуют потому, что в их клетках не проходят многие обменные реакции, нормальные для клеток любого другого типа.

Так или иначе, кровь попадает в костный мозг не из ниоткуда, а из остальных тканей организма — со всеми ее полезными и бесполезными для костей элементами. А качество, скорость и другие особенности работы кровеносной системы с работой костей не связаны. Зато они напрямую связаны с состоянием и поведением всех мышц тела — просто потому, что мышцы составляют большую часть тканей тела. А значит, большая часть пути кровеносных сосудов пролегает именно через мышечные волокна.

Прежде чем говорить о конкретных заболеваниях, их профилактике и лечении, нужно разобраться вот с этими непонятными, проходящими самостоятельно явлениями — хрустами, тупыми и острыми, спонтанными или постоянными болями, ограничением подвижности и пр.

Общеизвестно, что довольно долгое время они возникают и исчезают сами, безо всяких причин и лечения. Эти явления патологией не назовешь: врач утверждает, что мы здоровы, да и мы сами вынуждены с ним согласиться. Однако и здоровыми мы себя с началом этих явлений уже не чувствуем. Потому что некоторые из таких эпизодов подозрительно похожи на то, что мы иногда наблюдаем у старших членов семьи. Словом, нам бы и радоваться, что пока наша молодость берет свое — да еще так легко и быстро. Да только наблюдаемая перспектива радоваться не дает: ведь если эти симптомы служат началом, то конец нам уже известен. И бездействие врача, его оптимистическое «Вы же еще так молоды!» вдруг начинает одновременно и пугать, и безумно раздражать…

На самом деле многие проблемы с суставами долгое время действительно можно повернуть вспять. Этот оптимизм — не врачебный, а биологический. Дело в том, что некоторые ткани тела изначально обладают лучшей восстановительной способностью, а некоторые — худшей. Самая активная регенерация заложена в тканях, созданных для постоянного физического износа. А к таковым как раз относится кожа, мышцы и кости — вернее, суставы и большинство их структурных частей. Так что с одной стороны, переживать нам здесь особо не за что: при врожденном высоком потенциале хрящи и сухожилия могут восстановиться даже после критического износа. С другой же — не стоит забывать: даже самые износостойкие ткани стареют вместе со всем организмом. А старение означает как раз постепенное замедление и разрушение всех восстановительных механизмов. Потому не стоит ожидать и другого — что наши усилия по запуску регенерации пострадавших тканей так уж сразу и дадут результат. Или что они дадут его вообще. Это сильно зависит от возраста, в котором мы озаботились вопросом, от общего состояния обменных процессов в теле и от способа, который мы выберем себе в помощники.

Врожденные заболевания

В принципе, эта часть патологий опорно-двигательного аппарата — самая безнадежная, устойчивая к любому лечению и неизбежная из них. Она закладывается в нашем теле еще при зачатии, передаваясь вместе с наследственной информацией от родителей. Для устранения таких заболеваний необходимо вмешательство в генетический код нашего тела, а до таких высот современная медицина пока не доросла.

Как мы договорились выше, опорный аппарат у нас образуется костями, суставами и сочленениями, а двигательный — мышцами. Одно без другого существовать не может, оттого уточним сразу: врожденные патологии мышц сами собой означают, что наш скелет не сформируется и не будет служить нам так, как нужно. И их совершенно необходимо включить в ряд отклонений этого типа.

Если в целом, запрограммированные отклонения формирования костей встречаются нечасто — равно как и суставов. Обычно они связаны с дефектами системы обмена веществ — например, врожденной неспособностью усваивать кальций или фтор, нарушениями образования некоторых соединений (допустим, мочевой кислоты) и/или белков в самом организме. Такие явления, как «волчья пасть» (незаращение перегородки между носовой и ротовой полостью) или отсутствие некоторых костей (вплоть до целой конечности), означают не столько унаследованный дефект развития, сколько общее отставание плода в развитии. Рахит как неспособность организма усвоить витамин D — это обменное, временное нарушение. Хотя оно нередко весьма заметно сказывается на всем дальнейшем развитии и функционировании скелета.

Что же до самих случаев с наличием у ребенка лишних костей, суставов и пр., то они попадаются так же часто, как, скажем, сиамские близнецы или анацефалы — новорожденные, лишенные головного мозга. В подавляющем большинстве случаев речь идет не о наследственных дефектах, а о пороках развития. А часто — даже не о пороках, относящихся к самому плоду. Виной всему вполне могут стать внутренние проблемы организма матери — острые дефициты, особенности строения и функционирования половой системы, вредные привычки и т. д., и т. п.

Собственно наследственными могут являться случаи карликовости и гигантизма — если, конечно, они не связаны с аномалиями работы эндокринных желез. Кроме того, имеется целый ряд патологий формирования самой костной ткани. Например, наследственный остеопороз (хрупкость костей), остеопетроз (окаменелость костей, или мраморная болезнь), несовершенный остеогенез (когда кость растет в длину, но лишена возможности при этом утолщаться). Непосредственно патологии только суставов обычно встречаются в виде врожденных вывихов — вертела бедра, предплечья и пр. Только в данном случае речь идет не о травме, а именно об особенности строения сустава, приводящей к ненормальному расположению его костей, их движению в своеобразной амплитуде. Наряду с врожденными вывихами существуют и другие наследственные дефекты скелета — например, клиновидная (так называемая птичья) грудная клетка.

Из числа мышечных дефектов такого рода наиболее распространена наследственная миопатия — заболевание, которое передается по материнской линии. Хотя болеют наследственной миопатией только мальчики. Обычно сыновья, поскольку до стадии отцовства такие пациенты, в отличие от гемофиликов и диабетиков, доживают крайне редко. Наследственная миопатия проявляется в подростковом периоде, начинаясь с образования мышечных контрактур, очагов воспаления, иногда — некроза. До некоторого времени развитие патологии можно замедлять, но ей вообще свойственно циклическое течение. В любом случае, долее 30 лет больные этой миопатией не живут. Смерть наступает по мере вовлечения в процесс мышечных тканей сердца или диафрагмы — из-за остановки дыхания либо сердечного ритма.

Кроме того, открытым остается вопрос, к чему следует относить так называемые аутоиммунные процессы — аллергию собственной иммунной защиты тела на его же ткани. Например, среди аутоиммунных заболеваний костей или суставов значатся ревматоидный артрит и подагра. А вопрос здесь в том, что аллергии, как известно, наследуются. Но у детей они могут проявиться как в той же форме, что и у родителей, так и в другой.

Обычно, унаследованное заболевание дает о себе знать внезапно, развивается быстро, ни лечению, ни купированию не подлежит и заканчивается летальным исходом. Впрочем, в истории всех наследственных патологий имеются случаи, когда у кого-то они начались сами по себе, без предыстории среди других членов семьи. Это касается как остеопетроза, так и гемофилии, системной волчанки и пр.

Приобретенные заболевания

Этот список, в отличие от предыдущего, просто пугает разнообразием. Прежде всего, приобрести такую патологию можно в разное время — в утробе матери, в детском возрасте, во взрослой жизни. Первые два случая зависят не столько от нас, сколько от наших родителей — их внимания к нашему здоровью, широты их знаний, их финансовых возможностей, благодаря которым мы получаем (или не получаем) достаточный рацион и удобную одежду с обувью. А вот проблемы с костями и суставами, возникшие во взрослой жизни, это, конечно, полностью наша вина — наша и пресловутого старения.

Отклонения периода внутриутробного развития появляются не из-за наследственного дефекта, а из-за патологий, сопровождающих беременность.

То есть сюда входят заболевания, имеющиеся у матери на момент зачатия или перенесенные в период вынашивания плода. А также ее личные привычки и достаточность рациона.

Считается, что общее эмоциональное состояние матери в период беременности тоже может отразиться на развитии ребенка. Но, скажем по секрету, это — случаи крайне редкие, почти недоказуемые.

Неблагоприятная эмоциональная обстановка чаще приводит к срыву беременности, чем к дефектам развития плода. Тем не менее существует один случай, когда слишком неблагоприятные условия вынашивания и рождения могут создать ребенку проблему на всю оставшуюся жизнь. Речь идет о детском церебральном параличе (ДЦП) — повреждении двигательных центров коры головного мозга. Эта травма характерна для тяжелых, затянувшихся, искусственных или, напротив, неожиданных, слишком быстрых родов. Ею чревата недоношенная беременность — то есть преждевременные роды.

Словом, при родах нередко происходит ущемление головки младенца или шейного отдела его позвоночника. Может произойти и локальное кровоизлияние в мозг. Постоянство расположения очага травмы (именно двигательные центры) связано с особенностями развития скелета и центральной нервной системы новорожденных. В любом из таких случаев наступает мгновенный, частичный паралич, характерный для некоторых видов инсульта и у взрослых. В случае с новорожденным это приводит к наступлению атрофии парализованных мышц, множественным деформациям суставов по всему телу. ДЦП лечится теми же средствами, что и инсульт, но, к сожалению, с еще меньшей степенью результативности.

Во внутриутробном развитии чаще всего «приобретаются» сифилитические поражения позвоночника, сходные с мраморной болезнью. А также «волчья пасть» и тесно связанная с нею «заячья губа», недоразвитие костей конечностей. В период активной, повсеместной борьбы с холестерином (участвует, как известно, в развитии атеросклероза) рахит и различные миопатии наблюдались у новорожденных и детей сплошь и рядом. Теперь такие дефекты костной и мышечной массы можно встретить у детей, чьи мамы весь период беременности стремились сохранить минимальную массу тела. Или оставались верны низкохолестериновому рациону — скажем, если до беременности они являлись вегетарианками.

В детстве очень многие успевают перенести рахит. Это обменное заболевание, связанное с высокой потребностью организма в витамине D на фоне его острого дефицита в пище. Или, что бывает чаще, временной неспособности детского организма полностью его усвоить. Дефицит кальция и фосфора в этом же периоде нередко приводит к остановке роста костей, явлениям, сходным с остеопорозом, порче и выпадению зубов. Кстати, очень многие люди с естественными хорошими задатками для развития скелета нуждаются в богатом кальцием рационе не только в детстве, но вообще все годы вплоть до 20–25 лет. То есть до самой остановки активного роста костей. В частности, именно эта ошибка сперва родителей пациента, а после — и самого пациента обычно превращает подростков и молодежь в завсегдатаев стоматологических клиник. Причем часто более постоянных, чем даже люди старшего возраста.

Само собой, особенности обязательного обучения в школе часто становятся причиной ранних, детских нарушений зрения и опорно-двигательного аппарата. Считается, что школа «виновна» более чем в ²/₃ случаев детских искривлений позвоночника — сколиоза, лордоза, кифоза. В оставшейся трети виноваты не столько неудобные парты и необходимость проводить полдня в сидячем положении, сколько общее слабое развитие мышц спины ребенка. То есть ситуация, в которой к искривлению приведет практически любая более или менее постоянная нагрузка на отдельные участки позвоночного столба.

Взрослая жизнь — это время неудобной одежды и особенно обуви. Это время сумок, надеваемых только на одно плечо и пр. Иными словами, это время подошвенных фасциитов, миозитов, мышечных спазмов, ишиаса, остеохондроза, пяточных шпор. А также вальгусной деформации пальцев, плоскостопия, так называемой полой стопы (противоположности плоскостопия), вторичного сколиоза. А кроме того, это — период начала старения и, следовательно, ускорения в развитии всех патологий, какие у нас только были с детства и сохранились/появились по мере взросления.

Заболевания костей как следствие других патологий

Наконец, существует еще одна большая группа проблем скелета, которая наступает по мере развития нарушений совсем с другой стороны. Эти заболевания не заложены в нас генетикой и не развились бы сами по себе. Они появляются в случаях, когда мы заболеваем чем-то другим. И когда это «другое» косвенно влияет на жизнедеятельность костей, костного мозга или мышц. А также в случаях, когда мы лечим некое отклонение способами, имеющими побочные эффекты на опорно-двигательный аппарат.

В частности, патологии суставов неизбежно наступают вслед за подагрой. Как мы уже сказали чуть выше, подагра — это нечто вроде аллергии. Только при ней иммунитет вмешивается в процесс образования мочевой кислоты — одного из продуктов дыхания клеток. Вместо того чтобы выводиться почками в обычном порядке, мочевая кислота начинает скапливаться в суставных сумках, вызывая их воспаление, раздражение, разрушение хрящей и связочного аппарата. Как видим, изначально процесс к суставам не относится, но тем не менее задевает именно их.

Точно так же при сахарном диабете постепенно, но неизбежно наступает нефропатия. Сахарный диабет — это заболевание поджелудочной железы, при котором она перестает производить инсулин. Инсулин является гормоном, захватывающим из кровотока и доставляющим в клетки глюкозу — то есть сахар. Постоянно высокое содержание сахара в крови больного диабетом разрушает сосуды — слой коллагена в их стенках, обеспечивающий этим стенкам эластичность.

Особенно сильно и быстро от этого страдают капилляры — в периферической крови содержание сахара всегда выше, чем в артериальной или венозной. А ткани почек пронизаны капиллярами очень густо — это необходимо для того, чтобы они могли успешно фильтровать кровь от продуктов распада. Помимо почек при сахарном диабете попадают под удар капилляры кожи (особенно конечностей, вызывая так называемую диабетическую стопу) и глазной сетчатки (диабетическая ретинопатия). Но именно по мере дегенерации тканей почек в организме нарушается водно-солевой и кальциевый обмен. В зависимости от характера нарушений у данного конкретного больного кальций и многие другие необходимые костям соединения начинают вымываться из организма. Что, разумеется, не может не сказаться на состоянии костей скелета пациента.

Самый распространенный пример вторичного остеопороза связан с патологиями, при которых больному требуется более или менее постоянно регулировать состав крови — особенно ее свертываемость. Необходимость длительных инъекций гепарина и его препаратов возникает при склонности к тромбозам. А между тем именно курс его инъекций довольно быстро вызывает остеопороз — особенно нижних конечностей.

Аналогично, к ускоренному рассасыванию некоторых структур кости приводит лечение гемофилии инъекциями свертывающих белков плазмы — например, фибрина. Увеличение пористости и хрупкости скелетных костей является частым побочным эффектом гемодиализа, который назначается в качестве постоянной меры при почечной и печеночной недостаточности. А значит, помимо тромбофилии и гемофилии в этот ряд следует также поставить цирроз, все гепатиты, нефриты, мочекаменную болезнь и другие виды нефропатии.

Причины патологий опорно-двигательного аппарата

Если свести все факторы, под действием которых у нас могут возникнуть патологии костей, в общий список, он гарантированно выйдет внушительным. Может даже показаться, что при таком положении дел нам заболеваний скелета не избежать — ни при каких усилиях. Что ж, для начала выясним, с чем мы имеем дело, а уж после поговорим о вариантах борьбы. Итак, к патологиям опорно-двигательного аппарата приводят:

1. Травмы. В том числе полученные во внутриутробном развитии или при рождении, острые, хронические, возникшие в результате хирургического вмешательства по другому поводу. То есть помимо стандартных переломов и вывихов сюда следует относить частые сценарии с надломом ключиц у новорожденных, к которым вынужденно прибегают для извлечения крупного плода. А также случаи имплантации и протезирования костей, суставов и их частей — установку пластин, штифтов, замену костного мозга после облучения по поводу его злокачественного поражения и пр.

2. Инфекции. Естественно, инфицировать кости в большинстве случаев нелегко. Ведь буквально добраться до их тканей сквозь все слои тканей мягких не так просто, как ушибить колено. Однако такое возможно не только при открытом переломе, ранении, размозжении и глубоком ожоге. Ряд внутренних инфекций организма, помимо мягких тканей, склонен поражать и кости — особенно на поздних стадиях развития. К таким возбудителям следует относить палочку Коха (туберкулез костей) и бледную трепонему (возбудитель сифилиса). Последняя особенно часто поражает опорно-двигательный аппарат плода в случаях, когда сифилисом болеет его мать. А во взрослом организме сифилитическое поражение костей наступает после десятков лет скрытого носительства инфекции.

Кстати, способностью поражать костные ткани славится и лепра, возбудителем которой является бацилла Хансена — одна из многочисленных микобактерий. Свойство проказы поражать части опорно-двигательного аппарата связано в основном со склонностью некоторых ее форм нарушать работу крупных нервных стволов конечностей. В частности, больше — и малоберцового, локтевого и др. К счастью, все инфекции такого рода, включая лепру, в настоящее время излечимы, и с большим успехом. Тем более на ранних стадиях. К несчастью же, некоторые из них (проказа, сифилис) попробуй еще определи до того, как она поразит глубоко залегающие или жизненно важные органы…

3. Наследственность. В данном ряду находятся патологии как самих костей/суставов, передаваемые от одного или обоих родителей детям, так и других органов или тканей, полученные тем же способом. Как мы видели выше, если мраморная болезнь — явление достаточно редкое, то остеопороз или, скажем, врожденные вывихи ряда суставов — отнюдь нет. А случаи, когда поражение костей обусловлено попытками замедлить основную наследственную патологию, — это одно из наиболее распространенных явлений.

4. Дефициты питательных веществ. Разумеется, в первую очередь тех веществ, которые необходимы для взросления костных клеток, — кальция, фтора, фосфора. Однако данную проблему можно и нужно брать шире, поскольку рост скелетных костей зависит, напомним, не только от них самих. Вообще, скорость их роста и принципы формирования по половому признаку регулируется гормонами. Особенно тироксином (гормон щитовидной железы), прогестероном, эстрогеном, тестостероном.

А между тем нормальная выработка этих гормонов, как мы понимаем, зависит далеко не только от кальция. Собственно, как раз от него она вообще не зависит. Зато для синтеза половых гормонов необходим холестерин, селен, целый ряд витаминов. Ни для кого не секрет, что все (оба — тироксин и трийодтиронин) гормоны щитовидной железы вырабатываются на основе микроэлемента йода. Плюс, приведем еще один общеизвестный факт: как бы ни был хорошо развит костный мозг в целом, а если в организме недостаточно железа, эритроциты он все равно не сформирует. Причина проста: красный белок гемоглобин, составляющий начинку каждого эритроцита, состоит из оксидов железа. Оттого железо необходимо костному мозгу не для собственного развития, а именно для нормального эритропоэза.

Как видим, в таком разрезе вопрос нормы или дефицита, имеющегося в организме каждого конкретного пациента с его привычным рационом, обретает совсем иное значение. Значение куда более широкое, требующее учета и подсчета норм поступления в его организм доброй половины таблицы Менделеева.

5. Профициты различного рода как противоположность дефицитов. Всем нам известно, что одно ничуть не менее вредно, чем другое. Избыточное и длительное поступление какого-то одного элемента рациона в организм нередко вызывает последствия более масштабные и катастрофические, чем его постоянная, умеренная нехватка. Большинство витаминов является сильными аллергенами, но высыпаниями дело может и не ограничиться. Например, избыток в пище ретинола (витамина А, который содержится в моркови и служит химическим «предком» каротина) заканчивается не только атрофией глазной сетчатки, но и отказом печени, и желчнокаменной болезнью. Избыток в организме железа может привести к явлениям, сходным с довольно редким наследственным заболеванием — гемохроматозом.

При гемохроматозе организм пациента вообще неспособен усваивать железо — ни из одного его источника. Железо просто откладывается в суставах и полостях других органов, приводя к острым болям и их постепенному отказу. Нередко оно откладывается также в костях, вызывая тяжелые изменения в работе опорно-двигательного аппарата. И хотя для наследственного гемохроматоза последнее явление не характерно, оно почти всегда сопровождает искусственно созданный избыток этого вещества в тканях. Наиболее распространенным в наше время сценарием разрушения костей из-за избытка каких-то веществ выступает несколько неожиданное сочетание. А именно, избыток фосфора.

Да, долгое время большинству жителей земного шара норма и тем более, избыток поступления фосфора в организм даже, так сказать, не снились. Все мы знаем, что в пригодном к усвоению виде он содержится только в рыбе. А достаточное ее количество постоянно употребляют лишь те, кто проживает на берегах богатых рыбой водоемов. Но в какой-то момент химия открыла соли фосфорной, ортофосфорной и пирофосфорной кислот. Точнее, их хорошую способность пениться, создавать однородные смеси из несмешиваемых продуктов, предохранять продукты от порчи при контакте с воздухом.

С тех пор (без малого сотню лет) фосфаты добавляют в моющие средства и продукты питания. Эта добавка очень распространена, и она к тому же является альтернативным рыбе источником легко усвояемого фосфора. Именно из-за обилия фосфатов в воде, напитках, средствах личной гигиены, пище и пр. в настоящее время мы вместо дефицита часто получаем его передозировку.

Секрет же ее влияния на обменные процессы в костных тканях заключается в том, что для нормального усвоения фосфор и кальций должны поступать в организм в одинаковом количестве. Лишний с точки зрения этой пропорции кальций будет отправляться в желчный пузырь и почки для образования там камней. А поступление лишнего фосфора вызывает попытки организма усвоить его любой ценой, так как фосфор в свободном состоянии опасен — он токсичен. Потому в костях начинается процесс вымывания кальция — чтобы создать видимость его наличия в крови. Этот ложный ход дает организму возможность принудительно связать часть лишних молекул фосфора. Но он же приводит к ускоренному разрушению кости за счет того, что повторное встраивание такой молекулы в клетки костей невозможно — ее можно лишь безопасно вывести из организма.

6. Отравления во всех вариантах этого процесса. Возможно, нам известно, а возможно — нет, что ряд веществ из окружающего мира может быть усвоен нашим организмом лишь в строго определенных количествах или формах. Иными словами, избыток, конечно, тоже является, в известном смысле, отравлением. Тем более им является случайное или намеренное введение в ткани тела заведомо токсичных веществ. Но, кроме этого, существуют еще и отравления другие, произошедшие по причине приема веществ нетоксичных, относительно легко усвояемых, но в неподходящей химической форме.

Что такое случайное отравление, мы понимаем: нередко оно оказывается не таким уж случайным — особенно если яд нам подсыпали намеренно, тайком от нас. Но мы тоже можем съесть горсть волчьих ягод, не зная, что это они. Или выпить какой-нибудь раствор, не уточнив всех свойств его ингредиентов.

Примером осознанного и умеренного отравления может стать прием отваров ядовитых растений при самостоятельном лечении рака. Кстати, у него имеется и более привычный каждому вариант — привычка использовать в качестве приправы черный, красный перец, чеснок. С точки зрения химии, токсичные алкалоиды в перце и, скажем, аконите совершенно одинаковы — разнится лишь их концентрация… Кроме того, многие люди рискуют работать с токсичными веществами, полагаясь на соблюдение мер безопасности. И часто получают хроническое отравление промышленными ядами. Скажем, о потенциальной угрозе своему здоровью знают все, кто работает со ртутью, сплавами свинца и пр. А также работники химических и фармацевтических предприятий.

Наконец, в качестве примера отравления веществом, принятым в неподходящей химической форме, можно привести обыкновенную поваренную соль. В том смысле, что в форме хлористого соединения натрий усваивается легко, без остатка, и принимает участие в водно-солевом обмене организма. Кстати, клеткам тела в небольших количествах необходим и сам хлор. Точное его назначение пока не установлено. Но, с другой стороны, никто не знает, и зачем им нужен мышьяк… Менее нужными они от нашего незнания не становятся, так что принимать их все равно необходимо. Совершенно другой вопрос тот, что как хлор, так и мышьяк и даже натрий в чистом виде ядовиты для тканей. Любая попытка приема хлора в составе другого соединения или тем более в чистом виде, наверняка кончится летальным исходом или тяжелым отравлением. Вот нам и разница в форме молекулы…

Так или иначе, отравления костного мозга чаще всего достигаются при попадании в организм тяжелых металлов и их солей. Независимо от того, знаем мы о таких эпизодах или нет, кости являются тканью, склонной накапливать твердые соединения. То есть твердые именно с точки зрения физических свойств. Говоря еще проще, эта ткань испытывает естественный высокий интерес к минеральным соединениям и металлам. Потому если таковые появляются по каким-то причинам в тканях тела, очень скоро они оказываются в составе костей.

7. Прием ряда лекарственных средств. Да, все мы если не знаем, то догадываемся, что современные «чудеса фармацевтики» обладают не одними лечебными свойствами. Часть побочных эффектов от их приема может напрямую касаться костей, костного мозга, хрящей и пр. Не всегда, конечно, но нередко. К примеру, аспирин как противовоспалительное средство со способностью снижать свертываемость крови, традиционно применяется для лечения хронических и травматических воспалений суставов. Но есть у него и неприятное в этом отношении свойство. А именно: начиная с определенного количества он может приводить к ускоренному разрушению хрящей и сухожилий.

Эта его способность особенно ярко проявляется при подагре, а также наличии оксалатных мочевых камней. Дело не в свойствах самого аспирина, а в нарушении способности организма усваивать и превращать кислоты, которое наблюдается у больных подагрой и оксалатными камнями. Ведь если подагра — это отложение мочевой кислоты, которая должна нейтрализоваться и выводиться, то оксалаты сигнализируют об утрате организмом способности усваивать щавелевую кислоту. В теории речь идет об ограниченных аномалиях — ограниченных кислотами только одного типа. А действительность такова, что все вещества в организме склонны проходить ряд превращений. И в этих цепочках обычно имеются этапы превращения одних кислот в другие. Так что при наличии расстройства усвоения одного вещества пациентам рекомендовано отказаться или ограничить другие вещества такого же типа.

Безусловно токсичное воздействие на костный мозг оказывают антибиотики — в том числе внутриклеточные, применяемые при бактериальных инфекциях, хламидиозе (заражение простейшими), химиотерапии. Текстура костей может претерпеть масштабные, трудноизлечимые изменения при гормональной терапии — скажем, по поводу нарушений/отказа щитовидной или половых желез. Норму обмена веществ в суставах часто нарушают другие нестероидные противовоспалительные, помимо аспирина, — в частности, ибупрофен. Что до коагулянтов и антикоагулянта гепарина, то суть их разрушающего влияния на костный мозг очевидна. Они влияют на структуру, состав и деятельность компонентов крови, в норме вырабатываемых костным мозгом. И начинается это влияние, естественно, не с попадания тела в кровоток, а с момента его созревания в костном мозге. К тому же нарушения состава или свертываемости крови влияют на обменные процессы в самом костном мозге — ведь он очень зависим от нормы кровообращения в его капиллярах.

8. Ионизирующее излучение и, как его вариант, попадание в организм радиоактивных изотопов тех или иных веществ. В принципе, радиоактивное излучение одинаково губительно для всех клеток тела. Однако в отличие от тканей быстрее восстанавливающихся, имеющих большее число клеток, костный мозг имеет тенденцию погибать полностью. То есть без права на регенерацию. К тому же не стоит забывать: у каждой ткани имеются вещества, к которым она испытывает как бы особый «кулинарный» интерес, — вещества, в которых она нуждается постоянно и сильно.

Допустим, изотопы йода будут накапливаться в тканях щитовидной железы, а глюкозы — в мягких тканях. А у клеток кости имеется аналогичное свойство накапливать молекулы твердых веществ. То есть в основном кальция и его соединений. Но они точно так же охотно «собирают» из крови различные металлы — ведь им необходимо и железо, и еще многое другое. Потому в случаях, когда в крови оказывается избыток таких микроэлементов, (например, тот же свинец, кобальт, ртуть), их природный, так сказать, интерес к этим веществам оборачивается против них. Когда же оказавшиеся в организме изотопы еще и радиоактивны, костный мозг погибает первым просто потому, что именно на его долю приходится самая большая доза самого сильного облучения.

9. Дефицит физической активности. Как уже было сказано выше, у этого вопроса есть две стороны. Первая заключается в том, что норма обновления и существования каждой ткани и органа тела зависит от качества их снабжения кровью. А скорость и сила тока крови (и, кстати, баланс многих ее элементов) напрямую связана со степенью подвижности мышц. Ведь именно в мышцах проходят основные обменные процессы, влияющие на состав крови. Например, скорость потребления сахара и кислорода, образование львиной доли продуктов распада и пр. Плюс, внутри мышечных волокон расположены ²/₃ общей длины сосудистой сетки. А это, согласимся, достаточно много, чтобы влиять на качество кровоснабжения всего тела. Тем более что ветвей сосудов, ведущих куда-либо напрямую, минуя мышцы вообще, в теле не существует.

Вторая сторона проблемы заключается в старении — процессе постепенного замедления метаболизма, которому подвержены решительно все мы. С каждым годом у нас в теле все медленнее вырабатываются белки и гормоны, делятся клетки, усваиваются поступившие вещества и выводятся — продукты распада. Это неизбежно, и это означает, что наши кости, хрящи и пр. тоже будут обновляться с прогрессирующим скрипом. Увы, на сей раз в прямом смысле слова. Постоянно сниженная подвижность дает постоянно замедленное кровообращение и обмен веществ. К этому естественному эффекту чем дальше, тем заметнее прибавляется их же торможение просто в силу возраста. В итоге мы получаем картину, при которой даже сниженная нагрузка на кости и суставы повреждает их быстрее, чем может сработать возведенное в квадрат замедление их регенерации.

10. Аномалии внутриутробного развития. Прежде всего к этому пункту относятся, в общем виде, все проблемы, которые мы можем получить из-за процессов, проходящих в организме матери. В частности, это любые заболевания и последствия их лечения, которые имели место в период ее беременности. Например, к весьма характерным поражениям позвоночного столба, грудной клетки, черепа относятся последствия заражения плода сифилисом. Зато хламидийная инфекция и гонорея, как считается, не приводят ни к чему, поскольку они вызывают бесплодие…

Второй путь составляет непоправимый вред нашему организму, который может нанести материнское молоко. Скажем, если уже в это время кормящая мать перенесла мастопатию или лечилась от другой патологии, полученной после нашего рождения. Следует помнить, что все принимаемые матерью при лактации лекарственные препараты в той или иной концентрации попадают в грудное молоко. Некоторые из них сравнительно безопасны для взрослого организма, однако могут нанести вред организму младенца.

Третий вариант патологий развития плода связан с дефектами строения или состояния материнских половых органов. Например, существует ряд неизлечимых заболеваний, при которых современная медицина позволяет сохранить и выносить ребенка. Но — только медицина и ее развитие. Без медицинского вмешательства все они неминуемо заканчивались бы, как и ранее, бесплодием или срывом беременности. Самое распространенное заболевание такого рода — фибромиома матки. То есть доброкачественное разрастание ее внутренней стенки. Обычно крупное, оставляющее для самого плода не так много места, как хотелось бы.

Проблема фибромиомы в том, что она обладает сильным злокачественным потенциалом — может превратиться в рак в любой момент. Потому такие опухоли предпочитают вообще не тревожить, если они невелики и не разрастаются. Если же их рекомендовано удалить, то вместе со всей маткой, поскольку удалить миому, сохранив способность к деторождению, все равно не получится. А сохраненный нефункциональный остаток матки еще и может стать основой для роста уже злокачественной опухоли.

Другое распространенное в наше время явление хронического характера, которое в норме должно заканчиваться прерыванием беременности, — это гормональные расстройства в организме матери. В частности, именно они служат причиной почти всех случаев, когда женщину направляют на курс сохранения беременности. Обычно — неоднократно с момента зачатия до момента родов. Как мы понимаем, гормональные нарушения в наше время не лечатся. Однако их уже можно купировать, и с большим успехом. Есть лишь один досадный момент — гормональный фон очень заметно влияет на развитие скелета ребенка. Это касается как собственного фона его организма, так и фона в организме матери, пока одно напрямую зависит от другого. Так что в зависимости от направления лечения, здесь вполне возможна и приобретенная карликовость (торможение точек активного роста костей), и врожденные нарушения работы эндокринных желез, которые не выравниваются после рождения.

Четвертый же случай патологии внутриутробного развития скелета связан с некоторыми личными привычками матери. Курение к ним не относится — это уже давно доказанный факт. Сигарета может стать причиной развития рака легких, однако она не может стать причиной патологии плода. Наоборот, содержащийся в табачном дыме никотин (никотиновая кислота, ниацин, витамин РР, витамин В₃) важен для нормы его развития настолько, что весь период беременности будущая мать должна принимать его в очень больших количествах. Скажем прямо, необходимое беременной количество ниацина выкурить с сигаретами невозможно — это около 5 пачек в день. Потому некурящий цивилизованный мир в обязательном порядке принимает его в виде инъекций, капсул, пластырей курильщика и пр. Что до беременных, то оптимальным методом приема ниацина для них считаются инъекции. Главным образом потому, что способ усвоения каких-либо веществ через кровь наиболее органичен для плода.

Но курение курением, а помимо него имеются еще алкогольная и наркотическая зависимость. И еще одна привычка из числа формально полезных — склонность строго контролировать норму веса. Алкоголь тоже в общем не бесполезен для организма. Наоборот, он стимулирует ряд аспектов работы центральной нервной системы, основу обмена веществ в теле и скорость пищеварения. Постоянное присутствие канонических 10 мл этилового спирта в кишечнике обеспечивает нам очень многое из того, что мы считаем здоровым. Однако это вещество в избытке серьезно повреждает клетки ЦНС — именно потому, что оно заставляет их работать быстрее и напряженнее, чем нужно. Эффекты, которые обеспечивает умеренное потребление алкоголя, во взрослой жизни вполне можно использовать себе во благо — для регулирования ряда нарушений обмена веществ, пищеварения, работы почек и пр. Но для формирующейся ЦНС плода такое действие разрушительно — иначе просто не скажешь.

Наркотические средства обладают схожим действием — схожим, хотя не тождественным. Например, они активнее действуют на кору и отдельные ее центры. А также на лимбическую систему головного мозга — базовую, отвечающую за адаптацию к окружающим условиям. Их действие выражено сильнее, чем у алкоголя. В том смысле, что действие спирта более предсказуемо и изменяет не столько суть работы коры, сколько ее активность в целом. Наркотики же изменяют взаимосвязи между работой отдельных центров. Отсюда их галлюциногенный потенциал и способность искажать картину ощущений от окружающего мира буквально до неузнаваемости. Потому явление белой горячки (включая галлюцинации и бред) характерно для длительного и сильного отравления алкоголем. А для получения тех же эффектов при приеме наркотиков необходимы самые ничтожные дозы этих веществ и, наоборот, короткий период их приема. Ведь длительный прием наркотиков вызывает привыкание к ним и необходимость повышать дозу…

Так или иначе, эти эффекты опасны для ЦНС, находящейся в стадии активного развития. Нередко — даже смертельно опасны. В большинстве случаев дело заканчивается выраженными дефектами развития. Прежде всего, умственной отсталостью — различными стадиями олигофрении. Но, конечно, и пороками формирования скелета, которые напрямую следуют за отклонениями работы гипофиза — железы, управляемой мозгом и управляющей остальными железами тела. Что до проблем, связанных с излишней «идеальностью» женской фигуры, то первая из них заключается в бесплодии или явных затруднениях с зачатием. Дело в том, что основной гормон женского пола эстроген накапливается и частично производится жировыми клетками — теми самыми, что называются целлюлитом. Отсюда и низкий его уровень в крови худых женщин, обеспечивающий неполноценность цикла и работы яичников.

Вторая проблема худобы у женщин связана с количеством свободного холестерина в организме будущей матери. Ранее холестерин считался непригодным к употреблению, как бы побочным веществом — веществом, имеющимся в продуктах животного происхождения. На базе этого взгляда выросло вегетарианство и рекомендация всегда отдавать предпочтение овощам, а не мясу с рыбой. В настоящее время уже очевидно обратное: именно из холестерина состоит большая часть тканей головного и спинного мозга — у животных, как и у человека. Из холестерина строятся оболочки для нейронов белого вещества, и его же молекулы образуют оболочку вообще любой клетки тела.

Холестерин необходим телу значительно сильнее многих других веществ. Тем более организму будущей матери и плода, который в нем развивается. Пока было сделано это весьма нелестное для «здорового образа жизни» открытие, многие дети в странах Западной Европы родились инвалидами, с пороками развития, несовместимыми с жизнью патологиями. В настоящее время никто не требует от беременных и рожениц соблюдать строгие ограничения по животным продуктам. Но обратим внимание: при этом вегетарианство так и не было открыто названо вредной для человека системой питания. И потом: никто не требует, однако в наше время популярен тип фигуры очень худой — лишенной как выраженной жировой, так и мышечной массы. Когда пройдет «мода» на такую фигуру, неизвестно. Но опасность, которую несет данное веяние, очевидна.

В обычной жизни она требует недоразвития организма во всех отношениях. Кстати, патологии костей в теле, лишенном и жира, и мышц, наступают одними из первых. Следующие в списке — ранние заболевания сердечно-сосудистой системы. Причем куда более ранние, чем те, которые наступают из-за атеросклероза. А при беременности она грозит либо вовсе бесплодием, либо последующей невозможностью для плода развиться как положено. Плюс, естественный гормональный фон, незнакомый с понятием моды, в период беременности заставляет ее тело накапливать жировые отложения с удвоенной скоростью — для развития плода и грядущей лактации полноценным молоком. В случае если будущая мать пытается бороться с этими явлениями, она безо всяких рекомендаций способна нанести организму собственного ребенка непоправимый ущерб.

Нам уже должно быть совершенно очевидно, что многие патологии с этой стороны предупредить невозможно. Если они заложены в нас наследственностью, мы можем лишь не давать им лишних поводов проявиться раньше и тяжелее, чем положено по законам генетики. Если мы получили некую патологию во время нахождения в материнской утробе, мы тоже никак не могли повлиять на этот процесс. Да и сейчас, изучив все обстоятельства и подробности, мы можем немногое — смягчать основные ее проявления, предупреждать развитие вторичных или косвенных осложнений… Наконец, если мы лечим другое заболевание, будучи предупреждены о влиянии данного заболевания или терапии на состояние костных тканей, наша задача должна состоять в смягчении этого удара — сокращении времени лечения, возмещении наносимого костям и суставам урона и пр.

Безусловно, наследственность и еще ряд пунктов из приведенного выше списка являются факторами очень серьезными. Особенно в том смысле, что они не поддаются контролю или закладываются в периоде, когда мы не можем никак на них повлиять. Дело не только в случайности, ошибках, законах передачи дефектных генов. К примеру, нам могут посоветовать переехать из экологически неблагополучного района в более стабильный и чистый. Прекрасная рекомендация, спору нет. Вот только во взрослой жизни мы часто сталкиваемся с соображениями и обстоятельствами, не позволяющими нам осуществить эту мечту. Ведь здесь необходимо выбрать и впрямь лучший район, решить вопрос с разницей в стоимости нашего нынешнего и нового жилья, позаботиться о смене места работы и обучения наших детей…

Или возьмем проблему правильного питания. Да, сбалансированный рацион, состоящий сплошь из качественных продуктов — это не только полезно, но и вкусно. Вот только где мы возьмем время, деньги и, главное, сами эти качественные продукты, никто при этом не уточняет. А между тем взглянем правде в глаза: для приготовления одной домашней колбасы (хоть это и относительно несложный вид работ с мясом) у нас даже при наличии опыта уйдет не менее двух часов. И то — если мы купили готовой хотя бы оболочку. То есть речь идет о чистом времени на приготовление начинки — жарка или запекание в расчет не входят.

Еще интереснее обстоят дела с такими деликатесами, как вяленые, копченые изделия и, скажем, сыр. Не все из нас отдают себе отчет, какое количество времени требуется на созревание вяленых колбас. Ведь это месяцы, а не дни или даже недели. Месяцы в специальных условиях, уходящие на вяление. А также специализированное оборудование — для случаев, когда мы хотим изготовить другой привычный деликатес, называемый копченым мясом или рыбой. Сыр изготавливается в течение 1–2 недель: да, он получается вкусным, но все это время мы ежедневно будем уделять его поэтапной обработке не менее полутора часов в сутки.

Так что из привычного для нашего слуха и длинного списка благих рекомендаций на практике исполнимы единичные пункты. Мы часто не понимаем этого, принимаясь за дело. А когда понимаем, отсутствие более близких к реальности нашей жизни и быта советов, как это сделать, быстро и напрочь отбивает всякое желание что-либо предусматривать. Мы начинаем смешивать в одну кучу неисполнимое с просто хлопотным, и в итоге оказываемся во врачебном кабинете в стандартном возрасте и порядке — как все.

Типичные для профилактики любых болезней меры мы наверняка заучили наизусть, и сами не помним, когда это произошло. Освежим нашу память, перечислив основные вехи здорового образа жизни в том виде, в каком его представляет медицина. Нам следует:

1. Отказаться от вредных привычек — курения, приема спиртных напитков, наркотиков, тяги к сладким продуктам и перееданию.

2. Отказаться от потребления полуфабрикатов и фаст-фуда — пищи быстрого приготовления. А также самой привычки есть быстро, в неподходящих для приема пищи условиях — за рабочим столом, на улице, в машине, в местах общественного отдыха.

3. Начать есть пищу, приготовленную из первичных продуктов, высокого качества, в домашних условиях. Желательно брать такую пищу и за пределы дома. Или подыскать удобно расположенное заведение общепита, где действуют высокие стандарты качества приготовления блюд.

4. Поддерживать норму физической активности и развития в течение всей жизни. Оптимальный вариант — ежедневно, чуть менее удачный, но тоже вполне достаточный — через день. Форма активности может быть любой — от любительских пробежек в парке или на беговой дорожке до тренировок по фитнесу или занятий определенным видом спорта в специализированном заведении.

5. Поддерживать высокие стандарты личной гигиены — ежедневной, полной и тщательной.

6. Поддерживать стандарты бытовой гигиены, включая уборку и установку кондиционеров вместо обыкновенных форточек, что особенно полезно для городских условий. Вместе с кондиционером не помешает установить кухонный фильтр для воды, и не забывать проводить регулярную дезинфекцию мебели, ковров и постельных принадлежностей. Особенно если мы спим на перьевых подушках и используем в обиходе другие натуральные материалы.

7. Соблюдать естественную гигиену контактов за пределами дома — мыть руки после посещения уборных и общественных мест, где нам приходилось касаться неких предметов. А кроме того, пользоваться только тщательно вымытой или одноразовой посудой, требовать стерилизации инструментов в парикмахерских и салонах красоты, по возможности избегать общественных парилен, бань, бассейнов, использования общих с кем-либо средств ухода или быта.

8. Само собой разумеется, что при случайных половых контактах или в отношениях с мало знакомыми партнерами необходимо принимать все меры предосторожности. А именно, использовать презерватив, не вступать в некоторые чрезмерно травматичные виды контакта, наводить личную гигиену непосредственно после полового акта.

Картина такой жизни выглядит несколько оторванной от реальности, не правда ли? Вернее, в мире существует ряд людей, исполняющих весьма специфичные обязанности, обладающих высоким статусом и уровнем дохода. Они, скорее всего, могут позволить себе именно такую жизнь, и позволяют ее. Речь идет о звездах современной массовой культуры (особенно кинематографа), политических деятелях и представителях весьма прибыльных сфер бизнеса. Однако, как мы понимаем, у нас таких возможностей нет — их нет у абсолютного большинства жителей земли.

С другой стороны, отметим: некоторые из перечисленных выше правил соблюдать не обязательно. А большая их часть носит характер скорее рекомендательный, чем подлежащий неукоснительному исполнению. И вообще: никто не знает, откуда вдруг представление о здоровье превратилось в необходимость тратить огромные средства на то, без чего свободно можно обойтись. Например, как могут быть взаимосвязаны понятия здоровья и степени респектабельности спортивного клуба? Еще лучший вопрос заключается в том, чем содержимое домашней каши отличается от содержимого каши, сваренной в кафе… В некоторых из этих правил и особенно в современных мифах по их поводу явно следует разобраться. Разобраться, чтобы они не легли на наш бюджет, рабочее время, досуг и совесть неподъемным грузом. И не отняли сил, времени и денег втрое больше, чем лечение от самой тяжелой болезни в мире.

Вредные привычки

Вообще, грань между пользой и вредом от большинства из них не всегда видна так хорошо, как нам хотят доказать. Табачный лист, как мы и сказали выше, содержит одно из веществ, которое употребляется нашим организмом активнее любого другого — включая прочие витамины, минералы и микроэлементы. Мы говорим, разумеется, о никотиновой кислоте — веществе, которое получить в достаточном количестве с нашим обычным рационом почти невозможно. Реальность курения такова, что без него нам придется переедать — регулярно, весьма заметно, со всеми вытекающими…

Сигаретный дым не вызывает ни атеросклероз, ни рак какого бы то ни было органа, ни инсульт, ни инфаркт, ни бесплодие. А выдающиеся способности никотина по убийству парнокопытных никоим образом не касаются трех видов теплокровных — человека, собаки и свиньи. Ведь именно у этих трех видов собственная выработка никотина в организме (да, такая существует) не покрывает и половины суточной потребности в нем. Никотиновая кислота активно используется всей центральной нервной системой — особенно корой головного мозга. Ее избыток вызывает ускорение работы ЦНС и ее перевозбуждение. Оттого в принципе никотин может убить и лошадь, для которой любая введенная доза окажется лишней, и человека… Правда, только если он ухитрится выкурить более трех пачек сигарет с содержанием никотина 10 мг/сиг кряду. А это весьма существенная поправка, не правда ли?..

Итак, все эти производимые неведомо чьим больным воображением мифы — намеренная и абсолютная ложь. Канцерогенность курения не имеет к никотину никакого отношения. Дело всего лишь в том, что поступающие в легкие продукты горения организмом, в отличие от никотина, не усваиваются. Они и впрямь оседают в тканях легких, нарушая их работу и создавая очаги хронических, вялотекущих, асептических воспалений.

Хронические воспаления такого типа считаются канцерогенными потому, что практика онкологии показывает: многие опухоли (особенно дыхательных путей в целом) возникают в присутствии длительного воспаления. Эта взаимосвязь не вполне ясна — главным образом потому, что воспаление, даже хроническое, не является гарантией рака. Но сейчас ее объясняют тем, что иногда, под влиянием постоянного раздражения и нарушения обмена веществ, клетки не отмирают, а перерождаются.

Таким образом, действительно, случаи рака легких среди курильщиков попадаются вдвое чаще, чем среди некурящих. Вот эта часть истории — чистая статистическая правда. Но если мы прочтем эту привычную фразу еще раз и внимательно, мы поймем, в чем парадокс, которого мы раньше не замечали. Возникает логичный вопрос: если рак легких вызывает курение, что тогда вызывает его у тех, кто не курит?

Часть ответа на вопрос нам известна, хотя эту интерпретацию исчерпывающей и не назовешь. К сожалению, приходится довольствоваться тем, что предлагает наука в данное время, — лучшего ответа она пока не нашла. Так или иначе, злокачественность любой опухоли определяется по ее способности прорастать в окружающие ткани и метастазировать в ткани вообще другие. Другие во всех смыслах этого слова — расположенные довольно далеко от нее с точки зрения расстояния и состоящие из клеток совсем другого типа.

Например, рак легких (мягкие ткани) метастазирует в позвоночник (костные ткани и нейроны). Дистанция от материнской опухоли до вторичного очага, в зависимости от роста, возраста и телосложения больного, может достигать 20 см и более. То есть у нас налицо одна из самых больших загадок рака, разгадать которую пока не удалось никому. А именно: клетки одной ткани (переродившиеся клетки тканей легких) каким-то образом ухитрились прижиться и начать размножение среди клеток совсем другого типа. Причем не секрет, что у опухолей поздних стадий метастазов всегда несколько, и всегда — в разных органах.

Классика картины последней, неизлечимой стадии любого рака — поражение печени, нескольких участков костного мозга, почек, надпочечников. Вариативно могут быть обнаружены метастазы в головной мозг, двенадцатиперстную и тонкую кишку, семенники или яичники. Словом, сплошь в ткани разных видов. Как они туда попали, науке уже известно — оторвались от тела опухоли и проплыли этот путь вместе с током крови. А вот почему они прижились, никто не знает. Ведь лабораторные опыты по пересадке нормальных клеток одних тканей в другие неизменно заканчиваются неудачей. То есть чужеродные клетки, даже будучи здоровыми, гибнут среди клеток с другой структурой. На свободное размножение в костных или нервных волокнах способны только видоизмененные клетки легкого, но не нормальные.

А загадка эта ведет к тому, что злокачественная опухоль как тип клеток и тканей со своими, особыми показателями на самом деле универсальна для всего организма. Клетки рака желудка, легких, почек и пр. выглядят одинаково или примерно одинаково. И ведут себя тоже примерно одинаково в любых органах. Именно по этой причине для самой онкологии конкретное расположение начальной опухоли имеет очень небольшое значение. Оно заметно влияет на выбор тактики лечения — как, впрочем, и сама стадия развития опухоли. Но оно очень мало влияет на принципы диагностики рака. А также вообще никак не влияет ни на прогноз по данному случаю, ни на список причин, которые могли вызвать появление этой опухоли.

Онкология как наука не делит опухоли на новообразования легких, конъюнктивы, кожи… Для нее склонность к злокачественному перерождению тканей составляет общую проблему данного конкретного организма. Проблему либо иммунную, либо наследственную, но никак не личную. Говоря еще проще, независимо от того, что написано на пачке сигарет, онколог представляет себе рак легких как опухоль, которая рано или поздно все равно возникла бы. Если пациент курит, возрастает лишь вероятность ее появления именно в легких. Если нет, вероятность ее появления остается прежней — увеличивается лишь количество мест, где ее придется искать.

Ситуация с алкоголем еще более запутанна. Он вырабатывается в двенадцатиперстной кишке постоянно. Организму этиловый спирт необходим для запуска многих обменных процессов в стенках этого органа. А именно, лучшего выделения желчи и расщепления пищи (в частности, жиров), ускоренного притока крови к органу для распределения уже выделенных питательных веществ. Кроме того, этиловый спирт регулирует теплообмен, деятельность коры надпочечников, кровеносной системы, а также лимбической системы и коры головного мозга. Особенно сильно он влияет на работу лимбической системы — отсюда его свойство изменять условия теплообмена, рефлекторные реакции, координацию движений.

Основная же проблема алкоголя в том, что он действует возбуждающе на все целевые для него органы, кроме надпочечников. В случае с последними он, наоборот, угнетает выработку ряда их гормонов — в частности, антидиуретического гормона (АДГ). Отсюда и повышенная активность почек, которая сохраняется в течение последующих шести-восьми часов после возлияний. Возбуждение нейронов ЦНС под действием спирта создает их перегрузку всегда, при каждом эпизоде его приема. А это значит, что алкоголизм как регулярное употребление спиртного приводит к вполне, в общем, объяснимым эффектам — постепенной дегенерации обоих весьма значимых отделов головного мозга. Это порождает эффекты белой горячки, примитивизации мышления, нарастающих дефектов дикции, характерного упрощения эмоциональных реакций и пр.

Таким образом, исключительно вредных привычек на свете существует не так много, как мы привыкли думать. Если мы курим, то при наборе пищевых продуктов, характерных для нашего климатического пояса, это вполне объяснимая и нормальная тяга. Ничего патологического в зависимости от табака нет: на том же основании зависимостью можно назвать и необходимость есть хотя бы один раз в день. Просто никотин для нас — вещество такое же дефицитное, как пресловутый йод и фосфор, который теперь дефицитным уже не является, но являлся.

Если мы не курим, в этом тоже нет ничего плохого: мы не создаем дополнительных неудобств и очагов воспалений своим верхним дыхательным путям. Но в последнем случае имеется свой нюанс: мы имеем в организме постоянный, хронический дефицит незаменимого для многих клеток и тканей вещества. И даже не собираемся его компенсировать, потому что дорожим своей мифической свободой от мифического «легкого наркотика».

Если отставить эту развернутую неведомо кем войну с ниацином в сторону, обнаружится, что речь идет об очередном массовом заблуждении. Заблуждении тем более нелепом, что сейчас у нас есть уйма возможностей сохранить независимость (предмет нашей гордости) на любой желаемый срок. И устранить в то же время небезопасный в потенциале дефицит — результат недостатка знаний. Его потенциал лишь немногим лучше смерти от рака, и то — как сказать. Нехватка никотиновой кислоты — это болезнь Альцгеймера, рассеянный склероз, неврозы, пеллагра, патологии суставов и сердечно-сосудистой системы. И мы не пошутили насчет заболеваний сосудов — пошутила медицина, когда заявила обратное. Потому что никотин приводит сердце и сосуды в тонус, улучшая их собственное кровоснабжение и метаболизм. А если наше состояние уже предынфарктное, то виноват в нем явно не табак. Он может быть виноват лишь в том, что приступ у нас случится сию же минуту, а не несколько часов спустя.

А между тем это отставание несложно восполнить и без сигарет — ношением пластыря курильщика, приемом никотина в капсулах или инъекциях. Это просто и относительно безопасно. Хотя, если говорить правду, потребует от нас затрат, вполне сопоставимых с курением.

Точно так же и с алкоголем: что за грех, если обыкновенный здоровый человек, ощутив признаки несварения, примет аперитив перед обильным застольем? Если мы принимаем алкоголь в точном соответствии с его биологическим действием и тогда, когда оно необходимо, мы не должны ощущать за собой никакой вины. Напротив, при этом мы санируем пищеварительную и мочевыделительную систему, помогаем пищеварительному тракту справиться с большим объемом пищи, повышаем выводящую активность почек.

Да, этого не стоит делать перед каждым приемом пищи — особенно если мы и так любим покушать, имеем выраженный лишний вес или испытываем проблемы с пищеварением подозрительно часто. В первых двух случаях мы будем лишь «разгонять» свой и так избыточный аппетит, и ничем хорошим это уж точно не кончится. В последнем же случае действие алкоголя будет маскировать симптомы уже развитой патологии пищеварительного тракта. А ведь мы не знаем, что это за патология и как долго она у нас имеется. Вполне возможно, что каждая «рюмочка» перед завтраком оказывает нам медвежью услугу!

Пить нельзя каждый день и в больших количествах — то есть принимать более 50 мл алкоголя в сутки. Но вообще пить можно — в пределах указанной дозы алкоголь относительно безобиден. Иными словами, с ним вполне допустимо поступать так же, как и с сигаретами, — употреблять с конкретной целью в достаточно четко определенных количествах.

Собственно, никакой сенсации в этом подходе нет. Ведь если мы будем постоянно, бесконтрольно, с неясной целью принимать вообще любое нетоксичное вещество, оно уложит нас на больничную койку не менее быстро и эффективно, чем сигарета или стопка. Разве не таковы же правила здорового питания? Разве не ими определяется польза или вред от любых витаминов? Наконец, разве не они определяют, оздоровит нас спорт или сделает инвалидами?..

Как мы выяснили только что, иногда сигарета или традиционная русская стопка — это именно то, что поможет быстро и эффективно справиться со временным разладом в какой-то функции. Однако если говорить узко о суставах и их потребностях, то никотиновая кислота для них важнее алкоголя. Дело в том, что ниацин принимает участие в синтезе коллагена — одного из основных белков в составе хрящей, сухожилий, связок. Да, а также кожных покровов и кровеносных сосудов. Такова причина, по которой мы говорим, что табак никак не может стать причиной сердечно-сосудистого заболевания, хотя может заострить симптомы патологии, наступившей из-за совсем других процессов. Зато алкоголь сильнее влияет на кровообращение в тканях костного мозга — как и вообще в пределах кровеносной системы.

Правильное и неправильное питание

Как видим, просто приняв как факт необходимость делать все осознанно, а не по «указке» со стороны, мы можем быстро оградить себя от вреда, который нам наносят многие уже имеющиеся привычки. Привычки, небесполезные для остальных — по-видимому, более умных или дальновидных людей. Разумеется, на самом деле заметно более умных или глупых людей на свете не так много. Поэтому каждый, кто, в отличие от нас, не толстеет, не сидя ни на какой диете, и не задыхается при подъеме в гору, хотя курит «как паровоз», вероятно, просто лучше понимает, что ему нужно, а что — нет.

Курение и прием спиртного мы уже рассмотрели. И по итогам нашего анализа вышло, что сигарета вредна своими смолами, хотя полезна как один из самых богатых в нашей жизни источников никотина. Алкоголь в количестве 50 мл чистого спирта в день оказался полезен, но только не для случаев, когда с его помощью мы сглаживаем явные проблемы с пищеварением. И само собой, не тогда, когда мы и без него переедаем, что наглядно доказывают жировые складки на нашей талии.

На очереди вопрос того, что в еде правильно, а что нет. Вскользь мы уже «прошлись» по этой замечательной во всех отношениях рекомендации кушать побольше овощей и фруктов… «Прошлись», когда рассказали о реальном значении холестерина для нашего организма всеядных — не травоядных. А также его роли в строительстве тканей нашего тела.

Нет, как таковой этот совет разумен. Ведь человек именно всеяден, и в витаминах он нуждается лишь чуть меньше, чем в белках и холестерине. А это значит, питаться одним мясом и молоком — затея тоже не из лучших. К тому же с нынешними агропромышленными технологиями в покупаемых нами растениях не содержится и половины того, что мы надеемся в них найти. Зато теперь там нередко можно обнаружить значительно больше ожидаемого…

Так или иначе, в наше время выверенное еще 50 лет назад количество тех или иных растений и плодов в сутки уже недействительно. Сейчас эту норму нужно сразу умножать на два, рискуя еще и недополучить обещанное. Единственное, что осталось в современных растениях в прежнем количестве, это клетчатка.

И вот именно на реальном необходимом количестве растительных продуктов разумность этого совета заканчивается. Ведь если мы всерьез попытаемся получить суточную норму всех имеющихся там витаминов, минералов и микроэлементов, нам придется съедать до 2 кг овощей, фруктов и других съедобных растений в день. А если в такой ситуации мы еще и поймем слово «побольше» слишком буквально, мы станем-таки вегетарианцами. Станем при том, что ни нам, ни вообще кому бы то ни было это не нужно.

Мы уже поняли, что жизнь без холестерина, поступающего с пищей ежедневно и регулярно, невозможна. Сначала у нас снизится до критической скорость обновления всех тканей тела — потому, что новые клетки этих тканей без холестерина не сформируются. Отсюда и патологии развития плода при низкохолестериновом рационе. Ведь зародыш, плод и младенец являются более или менее крупными скоплениями клеток. Если этим клеткам не из чего образовываться, они и не образуются — все правильно.

Кстати, почти все средства — ингибиторы холестерина, которые прописывают после инфаркта или инсульта, славятся единым побочным эффектом — способностью вызывать боли и воспаление в мышцах. Мы только что объяснили, в чем дело: мышцы осуществляют каждое наше движение — даже самое малозаметное. А вообще без движений современная жизнь невозможна — ведь надо же нам как-то перебраться хотя бы из домашнего кресла в рабочее! Следовательно, хотя бы слегка, но наши мышцы все равно напрягаются и работают. А значит, их клетки продолжают гибнуть и волокна — требовать обновления. Когда оно невозможно, начинается мышечный распад.

Затем у нас начнутся масштабные нервно-психические расстройства. Этот эффект от длительного приема ингибиторов холестерина тоже уже доказан и указан во вкладышах к некоторым из них. Ничего удивительного в нем тоже нет — из холестерина состоит 90 % тканей головного и спинного мозга. Ну а если мы не умрем от некроза мышц или отказа одной из управляемых мозгом систем, то мы уж точно умрем от рака печени. Злокачественные опухоли этого органа вызываются не столько веществами в составе ингибиторов холестерина, сколько самой логикой их действия на данный орган. Потому все средства с таким действием канцерогенны — из этого правила нет ни одного исключения.

В общем, вегетарианцы в корне неправы. Просто им об этом, вероятно, забыли сообщить — с начала прошлого века до наших дней. Но поскольку мы теперь об этом знаем, нам пора узнать и еще кое-что. Отставим вопрос холестерина в сторону: его наличие или отсутствие в организме очень заметно влияет на все органы и системы, за исключением суставов. Именно на суставах и костях вегетарианство отражается мало — во всяком случае, до начала мышечного отказа. Потом, разумеется, последствия неизбежны, поскольку без здоровых мышц о норме состояния суставов мы можем мечтать, сколько нам заблагорассудится. Но пока мышечные волокна не подвергнутся дегенерации, наши кости едва ли так уж сильно ощутят его дефицит.

В вопросе пропорции растений и мяса в нашем рационе имеются моменты и поважнее холестерина. Например, возьмем тему различия между растительным и животным белком. Не секрет, что коллаген, эластин, адреналин, тестостерон, инсулин и даже гемоглобин — это белки. Собственные белки тела, которые произвели те или иные органы. Мы знаем, что белки синтезируются из аминокислот, не так ли? Это значит, что в наш желудок попала пища с высоким содержанием белков — пока сторонних, непригодных к усвоению в таком виде. Желудок услужливо переварил их — расщепил на аминокислоты. В виде набора аминокислот эти бывшие целые белки попали в нашу кровь и затем распределились по различным органам, чтобы те могли создать из них новые, собственные белки тела.

Полный ряд аминокислот, необходимых для синтеза любого белка в нашем теле, составляет 20 наименований. Часть аминокислот можно произвести в пределах нашего же тела — оно может создать их из какой-нибудь другой аминокислоты. Этих аминокислот — 12 из 20, и называются они заменимыми. Оставшиеся 8 «слепить» из аминокислот другого вида не получится — в нашем организме такие реакции не осуществляются. Эти аминокислоты можно только получить с пищей — в составе пригодных к употреблению белков. Оттого они зовутся незаменимыми.

Так вот, к сожалению, помимо роли холестерина в «идиллии» вегетарианства имеется еще один огромный пробел. Да, среди растений тоже много источников растительного белка — бобовые (особенно популярна соя), ряд растений с мясистыми стеблями, кабачки… Но белок ни одного растения не содержит как раз этих 8 незаменимых аминокислот. Они содержатся только в продуктах животного происхождения.

Мы понимаем, в чем проблема, не так ли? Если мозг состоит из холестерина на 90 %, то все остальное тело человека — это 99 % белка. А для создания любого из этих белков необходимы все 20 аминокислот, расположенных в разной последовательности. Поэтому запомним раз и навсегда: нам необходимо есть рыбу, мясо, яйца и творог, пить молоко — и все прочее. Полноценный рацион — это рацион, в котором нет места никаким исключениям. Пусть нам часто говорят обратное — это очередная заведомая ложь.

Когда мы отказываемся от одного продукта в пользу какого-то другого, мы каждый раз лишаем себя каких-то веществ, их специфических соединений и пропорций. Возможно, мы получим все это с предпочтительными продуктами. Но точно так же возможно, что и не получим. Чтобы решить этот вопрос в каждом конкретном случае, нужно знать очень много — куда больше, чем мы знаем сейчас. Речь идет о знании конкретного состава тех или иных продуктов, а также того, что и где находится в более или менее легко усвояемой форме. Как правило, такое нагромождение нюансов известно лишь людям, попавшим в особое положение, и только по одному из веществ полноценного рациона. Мы говорим, конечно, о тех, кто болен патологиями обмена веществ. О тех, у кого имелась с рождения или развилась со временем неспособность организма усваивать одно вещество из тысяч известных.

Самые распространенные заболевания такого типа — это сахарный диабет (запретное вещество — сахар) и подагра (запретное вещество — азотистые соединения и любые щелочи). А также мочекаменная болезнь, вызванная оксалатными камнями (запретное вещество — весь ряд пищевых кислот), и фенилкетонурия (запретное вещество — аминокислота фенилаланин). Пока мы не больны ни одним из обменных расстройств, нам следует знать, что без полного ряда аминокислот нашему костному мозгу станет не из чего производить тельца крови, белки для суставной жидкости, хрящи — для защиты своих тканей от трения. Если мы скажем, что ничего хорошего из этого не выйдет, мы выразимся еще очень мягко, и это совершенно очевидно…

Точно так же обстоят дела с жирами и углеводами. Животный жир служит источником холестерина, а растительный — ряда полиненасыщенных кислот. Ценность этих компонентов для сердца и сосудов не стоит переоценивать, ведь итальянцы и арабы болеют атеросклерозом ничуть не реже европейцев. Европейцев, для которых оливковое масло является дорогостоящим деликатесом. Однако в определенном количестве они нужны — для поддержания здоровья кожи, волос, ногтей, тех же сосудов и пр.

Пока мы не больны сахарным диабетом, нам не помешает запомнить, что сахар выделяется при расщеплении не только углеводов, но и белков и даже жиров. Это вещество так необходимо организму потому, что оно служит основным источником энергии для всех клеток тела. Включая нейроны ЦНС, клетки костного мозга, островковые клетки поджелудочной (те, что производят инсулин) и пр. Речь идет об энергии, без которой невозможен синтез ни одного белка тела и деление ни одной клетки. Углеводов только не должно быть много — в избытке они запасаются организмом в виде жировых отложений. Но ведь переедание — это проблема наша, а не нашего тела, не правда ли?..

Если говорить о пропорциях тех или иных элементов питания, то единых и строгих рамок здесь нам никто не установит. Общеизвестно, что слишком много сладкого в сутки — это более 300 г кондитерских изделий, источника очень быстро усвояемого сахара. При малоподвижном образе жизни будет очень хорошо и даже отлично, если мы сделаем над собой усилие, ограничив вес всех «маленьких радостей» 100–150 г. Помним: еще порцию сахара мы получим буквально с каждой съеденной порцией других продуктов. Оттого нам не помешает определиться, чем мы предпочитаем питаться большую часть времени — тортиками и булочками, или бутербродами с колбасой и пловом.

Съедать и то и другое в таком количестве, чтобы удовлетворить не просто аппетит, но страсть, без последствий еще никому не удавалось. Это не удастся и нам. А значит, перед нами лежит простейший выбор: либо мы съедаем на завтрак плитку шоколада и до обеда не едим более ничего, либо мы съедаем бутерброд. Но завтракать одним, чтобы через два часа уже «перекусить» другим — это большая ошибка. Неспособность долго обходиться без пищи, если мы целый день сидим в офисном кресле, может означать все, что угодно, кроме

здоровья.

Например, у нас может уже иметься начальная стадия диабета, которая часто вызывает переедание — потому, что сахар из пищи уже поступает в клетки в очень маленьких количествах. Клетки постоянно недоедают и требуют еще пищи. Хотя все уменьшающегося поступления сахара пока достаточно для отсутствия других симптомов. Второй вариант — у нас налицо психологическая зависимость от пищи. Например, сытый желудок успокаивает некоторые реакции чисто нервного характера — быть может, нам пора сменить работу?.. У ряда людей обильное питание вкусными продуктами ассоциируется с финансовой стабильностью или уверенностью в себе. Многие так давно привыкли обязательно съедать что-либо «по случаю» (обеденный перерыв, корпоративное мероприятие, деловой обед и пр.), что уже не могут обходиться без пищи при изменении привычного расписания.

В любом случае, все это не здраво. Деловой и крайне эффективный совет для таких случаев — перейти на многоразовое питание. То есть, если уж мы привыкли постоянно что-нибудь жевать, пусть это будут не три приема гигантского количества пищи в сочетании с двумя-пятью «перекусами» разного объема. Пусть это будут все те же фактические (имеющиеся у нас уже сейчас) шесть-семь приемов, только как бы все похожие на «перекус». То есть от нас требуется ограничить вес каждой съедаемой за день порции 200–250 г пищи. А что будет в ее составе здесь не столь уж важно. Главное, что мы перестанем создавать своему желудочно-кишечному тракту «авралы», требующие переварить сразу пять и более разнородных веществ общим весом под полкилограмма. Или мы ранее не пробовали подсчитать вес трех блюд, съеденных, скажем, в обед?..

Кстати, большое количество жиров в пище не пойдет на пользу никому, кроме людей, проживающих в условиях холодного климата. Речь идет о жителях Заполярья и вообще регионов, где температура воздуха поднимается выше 20°С не более чем на несколько недель в году. Для остальных представителей человечества жир — вещество полезное лишь в очень умеренных количествах. Например, при нормальном обмене веществ и уровне ежедневной подвижности в сутки нужно съедать не более 30 г животных и не более 20 мл растительных жиров. Если обмен веществ замедлен, да еще и по причине хронической гиподинамии, каждую из приведенных цифр позволительно и уменьшить на 5–10 мл/г.

Само собой разумеется, что при даже приблизительных подсчетах необходимо учитывать жиры не только явные (добавленные или различимые в продукте), но и, так сказать, скрытые. Допустим, жир, на котором замешивается слоеное и песочное тесто (как раз для придания этой текстуры), жир, с помощью которого создается однородная текстура творожных масс и ряда кремов, глазури, шоколада и пр.

Как видим, правила здорового питания у нас получаются совсем не такими, как представляет их традиция здорового образа жизни. В самом деле: если блюдо фаст-фуда сделано из свежих продуктов и прямо при нас, в нем объективно нет никаких особо «вредных» ингредиентов. Иными словами, фаст-фуд и другие «нездоровые» варианты современного питания вредны не сами по себе — не особенностями своего состава. Они вредны моделью, традицией приема пищи, к которым они нас постепенно приучают. А именно, нужде есть быстро, в неподходящих для этого условиях, почти не замечая процесса.

Дело здесь не в том, что мы едим: любая пища может быть сервирована как «походная» и съедена быстрее обычного. Дело в составе съеденного. Но этот состав может оказаться совершенно одинаковым в блюдах, приготовленных как дома, так и в заведении общепита. Рацион большинства современных людей состоит сплошь из углеводов, а не витаминов, белков или даже хотя бы жиров. И в отношении состава львиная доля приготовленных дома блюд в точности совпадает с составом хот-дога, бургера, расстегая и пр. Сахар — одно из наиболее необходимых организму веществ. Оттого склонность утолять голод именно им характерна не только для нашего века. Наши предки совершали эту ошибку ничуть не реже нас — ведь бутерброд и другие «вредные» блюда были придуманы даже не в ХХ веке, а значительно раньше.

Другое дело, что самое большое потребление сахара организму обеспечивают работающие «на полную катушку» мышцы или кора головного мозга. Прочие ткани тела требуют его присутствия в умеренных количествах. И кстати, именно мышцы, а не кора, являются абсолютными чемпионами по скорости и объемам его поглощения. Но — только в процессе сокращения интенсивного, ритмичного, с силой. Иными словами, если уж мы не можем забыть о таких вкусностях, как эклеры, пицца, колбаса и пр., само по себе это не проблема. Разница между современными людьми и их предками не в рационе и не в кулинарных предпочтениях. Она в том, что нашим предкам было куда девать съеденные углеводы, а нам — нет.