Артемис Фаул Колфер Йон
Они пересекли периметр, установленный Быстрым реагированием, и подошли к аллее.
– Видишь этот дом?
– Какой дом?
– У меня нет времени на пустую болтовню, арестованный, – набросился на него Крут. – Мы тут околачиваемся почти четыре часа. Еще несколько часов, и один из моих лучших офицеров погибнет от «полоскалки»!
– Ну а я тут при чем? – пожал плечами Мульч. – Вы же сами сказали, я всего лишь арестованный. Кстати, я догадываюсь, чего вы от меня хотите, так вот, я этого делать не буду.
– Но я еще ни о чем не попросил!
– Тут и дураку понятно. Я кто? Взломщик. Перед нами что? Дом. Вы в этот дом войти не можете, иначе лишитесь своей волшебной силы, а мне уже терять нечего. Я правильно все изложил?
Крут выплюнул сигару.
– А твоя гражданская совесть? Ты пойми, весь наш образ жизни поставлен на карту.
– Ваш – да. Но не мой. Мне все равно, где сидеть – в людской тюрьме или в тюрьме подземной.
– Ладно, червяк… – Крут задумался. – Обещаю скостить тебе пятьдесят лет.
– Я хочу полную амнистию.
– Даже не мечтай.
– Что ж, дело ваше.
– Семьдесят пять лет, и ни годом больше. Откажешься – пеняй на себя.
Мульч сделал вид, будто бы погрузился в глубокие раздумья. Вся эта торговля представляла для него чисто академический интерес. Пятьдесят лет, семьдесят пять – все равно он собирался удрать.
– И одиночная камера?
– Да-да. Одиночка. Так ты это сделаешь?
– Хорошо, Джулиус. Но исключительно ради вас.
Жеребкинс подбирал подходящую под цвет радужки видеокамеру.
– Светло-карий, думаю, подойдет. Или нет, темно-желтый. У вас просто потрясающие глаза, мистер Мульч.
– Спасибо, Жеребкинс. Моя мама всегда говорила, что глаза – самое привлекательное в моей внешности.
Крут мерил шагами шаттл.
– Жеребкинс! – наконец не выдержал он. – Ты что, не понимаешь, у нас время почти на исходе?! Плевать на цвет. Вставь ему видеокамеру, и все.
Жеребкинс осторожно достал из раствора линзу.
– Тут дело не только в красоте, майор. Чем лучше цвет линзы сочетается с цветом глаза, тем меньше помех на изображении.
– Лично мне уже все равно, лишь бы быстрее.
Жеребкинс схватил Мульча за подбородок, чтобы тот не дергал головой.
– Вот и все. Теперь мы будем всегда рядом.
В густые пучки волос, торчащие из гномьего уха, Жеребкинс вставил крохотный цилиндрик.
– А вот так мы подключили звук. Вдруг тебе срочно потребуется помощь.
– Вообще-то, – хмыкнул Мульч, – я привык работать в одиночку. Так мне больше везет.
– Семнадцать ходок подряд – это, по-твоему, везение? – рассмеялся Крут.
– Ага! На шутки, значит, у нас время есть?
– Ты прав. – Кивнув, Крут схватил его за плечо. – Времени у нас совсем нет. Давай-ка пошевеливаться.
Выскочив из шаттла, он потащил Мульча к рощице вишневых деревьев.
– Я хочу, чтобы ты прорыл внутрь дома туннель и выяснил, откуда этому Фаулу столько о нас известно. Возможно, у него есть какое-то шпионское устройство. Если что-нибудь подобное попадется, тут же уничтожь. Далее. Постарайся найти капитана Малой и посмотри, что для нее можно сделать. Может быть, она уже мертва… это, по крайней мере, развяжет нам руки. Тогда мы запускаем «полоскалку».
Мульч прищурился, глядя на окружающий ландшафт.
– Не нравится мне все это…
– И что же тебе тут не нравится?
– Местность. Нюхом чую известняк. Крепкое скальное основание. А вдруг я не смогу проникнуть в дом?
К ним подскакал Жеребкинс.
– Я провел сканирование. Первоначальная постройка целиком покоится на скале, но некоторые из более поздних пристроек залезают на глинистый грунт. В частности, винный погреб. Кстати, если не ошибаюсь, там еще и пол деревянный. Ты с ним одним левым клыком справишься.
Мульч решил принять высказывание кентавра за констатацию факта, а не за оскорбление.
– Что ж, попробуем… – Он отстегнул задний клапан на своих туннельных штанах. – Отойдите-ка подальше.
Крут и окружающие его полицейские поспешили в укрытие, но Жеребкинс, который никогда прежде не видел гнома за рытьем туннеля, решил остаться и посмотреть.
– Удачи, Мульч.
Гном распахнул челюсти.
– А-и-о, – невнятно поблагодарил он и встал в стартовую позицию.
Кентавр огляделся по сторонам.
– Куда это все по дева… Договорить он не успел, потому что о его лицо сочно шмякнулся комок только что проглоченной и молниеносно переработанной почвы. Когда же кентавр протер глаза.
Мульч уже исчез в туннеле, только земля вылетала из глубокой дыры… да ближайшие стволы вишен сотрясались от мощного хохота.
Мульч двигался вдоль слоя суглинка, идущего сквозь вулканическую породу. Приятная консистенция – камни в такой почве редко попадаются. К тому же полно насекомых. Насекомые укрепляют зубы, делают их здоровыми и крепкими, а зубы – очень важная для гнома вещь: именно на этот атрибут жениха прежде всего обращает внимание гномья невеста. Гм, ну а потом на все остальное.
Мульч спустился почти до самого известняка, его брюхо чуть ли не скребло по камню. Чем глубже туннель, тем меньше шансов на то, что грунт осядет. В наше время, когда кругом понаставлены датчики движения, осторожность не помешает. Вершки на что только не идут, лишь бы защитить свои ценности. И отчасти они правы.
Слева Мульч ощутил весьма характерную вибрацию. Кролики. Гном отметил их местонахождение на карте, что рисовал у себя в голове. Всегда полезно знать, где обретается местная фауна. Он обогнул кроличий участок и, следуя вдоль фундамента особняка, направился на северо-запад.
Найти винный погреб было нетрудно. На протяжении многих веков сквозь пол просачивались остатки вина и пропитывали землю под погребом, наделяя ее характерным вкусом. Вино было отличным, сразу видно – старые запасы. Даже легкий фруктовый оттенок ничуточки не портил благородный аромат. Сразу чувствуется, вино для особенных случаев, которое, как правило, хранится на нижних полках… Мульч рыгнул. Хорошая глина.
Развернувшись, гном нацелил свои острые челюсти вертикально вверх и принялся прогрызать доски пола. Вскоре он был уже в погребе и вытряхивал из штанов комки переработанной почвы.
Темень стояла кромешная, но гномы просто обожают темноту. Кроме того, внутренний сонар опять не подвел – вывел его на свободный участок пола. Возьми Мульч на метр левее, очутился бы прямо под огромной бочкой итальянского красного.
Мульч вставил нижнюю челюсть на место, подкрался к стене и прижал к кирпичу ухо, очень похожее на морскую раковину. Несколько секунд он простоял неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Сплошные низкочастотные колебания. Значит, где-то рядом работает генератор и по проводам течет много электричества.
Чьи-то шаги. Далеко наверху. Возможно, на четвертом этаже. А еще звук сильных ударов металла о бетон. Вот опять. Кто-то что-то строит. Или ломает.
Какое-то существо пробежало мимо ноги. Мульч инстинктивно топнул и раздавил его. Паук. Это был всего лишь паук.
– Извини, дружок, – сказал он серому пятнышку. – Я немного нервничаю.
Лестница, ведущая в погреб, разумеется, была деревянной. И судя по запаху, сделали ее лет этак сто назад. Такие ступеньки скрипят от одного вашего взгляда. Никаких датчиков не нужно, хозяева сразу поймут, что в дом пробрались посторонние. Мульч старался ступать по самому краешку, поближе к стенке, где опора самая прочная и вероятность того, что дерево случайно заскрипит под ногой, минимальная.
Легко сказать, трудно сделать. Ноги гнома предназначены не для балетных па и не для балансирования на скрипучих ступеньках, гном ими землю роет. Тем не менее Мульч добрался до двери без приключений. Ступеньки скрипнули пару раз, но очень тихо – ни приборы, ни человеческие уши на такой скрип отреагировать не могли.
Дверь, естественно, оказалась запертой, однако для гнома, страдающего запущенной клептоманией, что закрытая, что открытая дверь – разницы никакой.
Запустив пальцы в бороду, Мульч выдернул толстый волос. Тут самое время упомянуть, что гномы отличаются от людей не только строением челюстей и пищеварительной системой. Волосы Мульча служили своего рода антеннами, которые позволяли ему легко ориентироваться под землей. Будучи отделен от тела, гномий волос мгновенно застывает в своеобразном трупном окоченении. Буквально за секунду до того, как волос полностью затвердел, Мульч ловко загнул его кончик. И получилась идеальная отмычка.
Один быстрый поворот – и замок открыт. Самый примитивный механизм. Ужасная халатность. Как это типично для людей – они никогда не ждут нападения снизу. Мульч высунул голову в коридор. Особняк насквозь пропах деньгами. Мульч мог бы сколотить тут целое состояние, будь у него время.
Под самым потолком прятались камеры наблюдения, размещенные в естественной тени лепных украшений. Сделано со вкусом – и профессионализмом. За коридором внимательно наблюдали. Мульч попытался вычислить, есть ли у системы наблюдения мертвая зона. Три камеры на коридор. Время охвата – девяносто секунд. Пройти невозможно.
– Какие-нибудь проблемы? – произнес голос у него в ухе.
– Жеребкинс? – Мульч направил свой вставной глаз на ближайшую камеру. – Можешь что-нибудь с ними сделать? – прошептал он.
Гном услышал проворное щелканье клавиш, и вдруг его правый глаз зажужжал, словно объектив фотоаппарата. Картинка камеры резко приблизилась.
– Удобно, – выдохнул Мульч. – Надо бы себе такую штуку достать.
В крохотном наушнике раздалось хихиканье Крута.
– Никаких шансов, арестованный. Это государственная тайна. И потом, что ты будешь делать с ней в тюрьме? Снимать крупным планом стену напротив?
– Вы очень любезны, Джулиус. Только я не совсем понимаю, в чем дело. Да, я пробрался сюда, а вы полностью облажались – и вы что, завидуете?
Грязную ругань Крута заглушил голос Жеребкинса:
– Порядок, я разобрался. Простое видео. Никаких тебе цифровых наворотов. Я задействую наши тарелки и запущу на каждую из камер петлю записи последних десяти секунд. У тебя будет несколько минут.
Мульч беспокойно переступил с ноги на ногу.
– И сколько времени ты будешь копаться? Я тут торчу у всех на виду…
– Уже сделано, – ответил Жеребкинс. – Так что вперед, и без паники.
– Уверен?
– Уверен, уверен. Элементарная электроника. Я с детского сада вожусь с человеческими системами наблюдения, уж поверь мне.
«Я скорее поверю, что люди вдруг воспылали любовью ко всем живым существам на планете, чем доверюсь консультанту Легиона», – подумал Мульч. Но вслух произнес:
– Ладно. Я иду. Конец связи.
Крадучись, он двинулся по коридору. Даже руки его «крались» – разгребали воздух так, словно их обладатель мог каким-то чудом сделать свое тело более легким. Однако, что бы там ни сотворил этот безумный кентавр, его задумка сработала, иначе бы вершки уже мчались, как сумасшедшие, вниз по лестницам, размахивая своими допотопными пороховыми ружьями.
Кстати, о лестницах. Ах, какая здесь была лестница! Мульч вообще питал слабость к лестницам. Некогда он открыл для себя, что самая лакомая добыча непременно ждет наверху, за последним пролетом. А лестничная клетка какая! Мореный дуб, покрытый прихотливой резьбой. Очень похоже на восемнадцатый век, а значит, хозяева дома просто до неприличия богаты. Мульч провел пальцем по искусно выточенным перилам. Пожалуй, справедливо и первое, и второе.
Однако сейчас не время фантазировать. Лестницы, как правило, недолго остаются пустыми, особенно когда особняк обложен вражескими войсками. Кто знает, сколько кровожадных солдат кроется за дверью соседней комнаты? Голова гнома может занять достойное место на стене рядом с прочими военными трофеями.
Мульч осторожно поднимался по ступенькам, с подозрением прислушиваясь к каждому шороху. Не важно, что под ногами старый дуб, нет такого дерева, которое бы не скрипело. Мульч жался к самой стене, держась подальше от ковровой дорожки. Именно на этом он когда-то и погорел (помниться, то была восьмая ходка): в глубоком ворсе древнего ковра коварный хозяин-жадюга установил сигнализацию.
До лестничной площадки он добрался целым и невредимым – голова его по-прежнему оставалась на плечах. Но тут Мульча ждал некоторый, гм, в буквальном смысле слова конфуз. Процесс пищеварения у гномов протекает с такой скоростью, что результатом может быть нечто наподобие мини-взрыва. Почва поместья Фаулов была хорошо аэрирована, поэтому вместе с землей Мульчу в кишечник попало приличное количество воздуха. И теперь этот самый воздух отчаянно стремился наружу.
Этикет гномов требует избавляться от газов еще в туннеле, но у Мульча попросту не было времени на соблюдение хороших манер. Правда, он мог справить свои дела в погребе, чего тоже не сделал и о чем сейчас крайне жалел. Проблема с газовыделением у гномов заключается в следующем: газы могут выходить только сзади, но никак не спереди. И действительно, представьте себе, к каким катастрофическим последствиям может привести обыкновенная отрыжка, если у вас в это самое время полна пасть глины. Лучше не думать, что может произойти с вашей головой. Короче, анатомия гномов обеспечивает выброс газов с соответствующей стороны тела, что также помогает избавляться от непереваренной почвы. Есть и более простой способ объяснить весь этот процесс, но такой вариант можно прочесть только в книжке для взрослых.
Обеими руками Мульч схватился за живот. Надо как можно быстрее делать ноги. Выброс газов в таком тесном пространстве, как лестничная площадка, может высадить все стекла в окнах. Он промчался по коридору и нырнул в первую же попавшуюся дверь.
Здесь тоже стояли видеокамеры. Очень много видеокамер. Мульч изучил поле обзора объективов. Четыре из них двигались, остальные были закреплены неподвижно.
– Жеребкинс! Ты здесь? – прошептал гном.
– Нет! – привычно слетело с глумливого языка кентавра. – У меня есть более интересные занятия, чем беспокоиться по поводу гибели небезызвестной нам обоим цивилизации.
– Спасибо. Тогда пусть и моя неминуемая гибель не причинит тебе особого беспокойства.
– Договорились.
– Да, кстати. У меня тут есть задачка для тебя.
Жеребкинс мгновенно сменил тон:
– Правда? Ну-ка, ну-ка…
Мульч нацелил свой глаз на камеры, наполовину скрытые завитками лепки.
– Мне нужно знать, куда направлены эти три камеры. И знать точно.
Жеребкинс рассмеялся:
– Задачка для первоклассников. Эти старые видеосистемы излучают слабые пучки ионов. Невидимые для невооруженного глаза, но уж конечно не для видеокамеры, которой мы снабдили тебя.
Прибор в глазу у Мульча сверкнул и слабенько заискрил.
– У-У-У!
– Прости. Небольшой разряд.
– Предупреждать надо.
– С меня один отеческий поцелуй, малышка. Никак не думал, что гномы – такие маменькины сынки.
– Я тебе покажу маменькиного сынка, дай только выбраться.
Голос Крута прервал их дружескую беседу:
– Арестованный, если ты что-нибудь кому-нибудь когда-нибудь и покажешь, так только то, где у тебя в камере туалет. Ну, что видишь?
Мульч снова обвел комнату своим ионочувствительным глазом. Каждая камера излучала едва видимый поток света, похожий на последний луч закатного солнца. И все лучи были направлены на застекленный портрет Артемиса Фаула-старшего.
– Неужели за картиной?.. О боги, как примитивно…
Мульч приложил ухо к стеклу, которое покрывало холст. Потоков электричества не слышно. Значит, к сигнализации картина не подключена. Чтобы удостовериться окончательно, он понюхал край рамы. Точно, ни меди, ни пластика. Лишь дерево, сталь и стекло. Немного свинца в красках. Он поддел раму ногтем и потянул. Картина плавно отворилась, петли даже не скрипнули. За ней оказался сейф.
– Это сейф, – подсказал Жеребкинс.
– Знаю, не идиот. И не мешай, я пытаюсь сосредоточиться! Если хочешь помочь, лучше подскажи мне комбинацию.
– Нет проблем. На счет «раз» тебя ждет очередной сюрприз. А пока большой мальчик может пососать свой пальчик, чтобы немножко утешиться.
– Жеребкинс! Я… Ой-ой-ой!
– Вот. Это включился рентген в твоей линзе.
Мульч прищурился и снова взглянул на сейф. Невероятно. Он видел прямо сквозь дверцу. Механизмы замков и запоров выделялись рельефной тенью. Он подул на свои волосатые пальцы и набрал комбинацию цифр на диске. Через секунду сейф распахнулся.
– Ох! – разочарованно выдохнул Мульч.
– Что там?
– Деньги вершков. Ничего ценного.
– Брось их, – приказал Крут. – Попробуй другую комнату. И пошевеливайся там.
Мульч кивнул. Другую комнату. Пока время не истекло. Но что-то его тревожило. Если этот парень такой умный, почему он спрятал сейф за картиной? Какая банальщина! Совершенно против правил. Нет. Тут что-то нечисто. Кажется, их все же надули.
Мульч закрыл сейф и поставил портрет на место. Тот плавно провернулся на петлях, словно совсем не имел веса.
Не имел веса… Он снова отвел картину в сторону. Затем вернул на место.
– Арестованный! Тебе что, нечем больше заняться?
– Заткнись, Джулиус! Я хочу сказать, помолчите минутку, майор.
Мульч прищурился, рассматривая раму в профиль. Немного толще обычной. Какое там немного! Гораздо толще. Даже если брать в расчет раму. Пять сантиметров. Он провел ногтем по заднику картины, отделил его и открыл…
– Еще один сейф.
Размером поменьше. Явно сделанный на заказ.
– Жеребкинс! Сквозь этот я не вижу.
– Прокладка из свинца. Ну, ты у нас опытный взломщик, так что справишься. Это у тебя получается лучше всего.
– Спасибо, что утешил… – пробормотал Мульч, прижимая ухо к холодной стали.
Он на пробу покрутил диск. Вращается плавно. Щелчки приглушает свинец, придется сосредоточиться. Хорошо хоть повезло с тем, что дверца такая тонкая, это означает максимум тройную комбинацию.
Мульч затаил дыхание и начал осторожно поворачивать диск, по одному шпеньку за раз. Для обычного слуха все щелчки звучали бы одинаково. Но Мульч явственно различал, что каждый шпенек щелкает на свой лад, и когда нужный шпенек наконец-то оказался в пазу, раздался громкий, почти оглушительный «щелк!».
– Один, – выдохнул он.
– Поторопись, арестованный. Твое время на исходе.
– Это все, что вы хотели мне сказать? И оторвали меня только ради этого? Кажется, я начинаю понимать, как вы стали майором.
– Заключенный, я сейчас ка-ак…
Мульч так и не узнал, что входило в намерения майора. Гном вытащил из уха микрофон и сунул в карман. Теперь он мог полностью сосредоточиться на своей задаче.
– Два.
Снаружи донесся какой-то шум. Из коридора. К комнате кто-то приближался. Судя по шагам, чуть ли не слон. Наверняка это тот самый человек-гора, что устроил головомойку лучшему взводу Быстрого реагирования.
Мульч сморгнул каплю пота с ресницы. Сосредоточься. Сосредоточься. Щелчки следовали один за другим. Ничего не получалось. Пол под его ногами слегка подпрыгивал – хотя, возможно, у Мульча просто разыгралось воображение.
Щелк-щелк. Давай, давай! Пальцы его взмокли от пота, диск под ними скользил. Мульч протер сталь рукавом.
– Ну же, детка, давай. Поговори со мной. Щелк. Дзинь.
– Есть!
Мульч повернул ручку. И ничего не случилось. Еще один секрет? Он провел кончиком пальца по металлической поверхности. Вот оно! Небольшая неровность. Микроскопическая замочная скважина. Слишком маленькая для обычной отмычки. Что ж, пора применить небольшой трюк, которому он научился в тюрьме. Только быстро, потому что желудок бурлит, как рагу в печке, а шаги все ближе и ближе.
Выбрав в бороде волос пожестче, Мульч осторожно вставил его в крохотное отверстие. Потом покрепче сжал пальцы и дернул головой, вырывая волосок. Который тут же затвердел, сохранив вместе с тем форму замка.
Затаив дыхание, Мульч повернул волос. Замок открылся. Вот так вот, Мульч уделал его, как гном гоблина! Подобные моменты стоят всех отсидок, вместе взятых.
Гном-клептоман распахнул небольшую дверцу. Прекрасная работа. Вполне достойная кузнечных дел мастеров волшебного народца. Дверца – легкая, будто вафелька. А за ней – маленький сейф. Ну а в нем…
– О, всесильные боги на небесах! – выдохнул Мульч.
Дальше события развивались стремительно. Потрясение, которое пережил Мульч, стремительно достигло желудка, и тот, бедняга, решил, что пора наконец сбросить ненужный балласт. Мульч сразу понял, что сейчас произойдет. Симптомы были хорошо знакомы: ватные ноги, бурные спазмы, ходящий ходуном зад. Гном успел лишь выхватить из сейфа некий предмет, наклониться вперед и для большей устойчивости обхватить колени руками.
Скопившиеся внутри газы обрели силу маленького циклона, и сдерживать их стало больше невмоготу. Задний клапан на штанах у Мульча вырвало – это газы со страшной силой вылетели наружу. Причем основной их удар принял на себя некий здоровяк, который в эту самую минуту подкрадывался к Мульчу сзади.
Артемис не отводил взгляда от мониторов. Начинался самый сложный этап: успокоенные похитители, думая, что всех перехитрили, расслабляются, закуривают и начинают болтать с заложниками. И не успевают опомниться, как уже лежат лицами вниз, а к их затылкам приставлены полицейские пистолеты. Но с Артемисом Фаулом такого произойти не может. Артемис Фаул не совершает ошибок.
Его противники наверняка уже изучили запись переговоров в надежде найти дырочку, через которую можно было бы просочиться в дом. И Артемис сам подкинул им намек. Правда, достаточно завуалированный. Чтобы никто ничего не заподозрил. Пусть считают себя самыми умными.
Хотя, возможно, майор Крут найдет какой-нибудь другой путь. В уме этому эльфу не откажешь. Он не из тех, кто легко мирится с поражением, тем более что победу над ним одержал какой-то мальчишка. В общем, за майором нужно приглядывать.
Одно воспоминание о Круте вызвало у Артемиса дрожь. Пожалуй, стоит еще раз проверить дом. Артемис вгляделся в мониторы.
Джульетта по-прежнему толчется на кухне, чем-то грохочет в мойке. Наверное, чистит овощи.
Капитан Малой сидит на своей кровати. В камере царит гробовая тишина. Похоже, эльфийка немножко успокоилась. Неужели он ошибался насчет ее? Может, никакого плана у нее и не было…
Дворецки на посту у камеры Элфи. Странно. Ему ведь пора делать обход. Артемис схватил рацию.
– Дворецки!
– Слушаю, база. Прием.
– По-моему, ты сейчас должен обходить дом.
Пауза. А затем:
– Что я и делаю, сэр. Сейчас я на главной лестнице. Подхожу к комнате с сейфом. Вот, машу вам рукой.
Артемис бросил взгляд на мониторы, показывающие главную лестницу. Она была абсолютно пуста, как ни посмотри. Дворецки машет ему рукой? Артемис всмотрелся в экраны и начал считать… Вот! Каждые десять секунд изображение слегка подпрыгивает.
– Видеопетля! – закричал он, вскакивая со стула. – Камеры закольцованы!
Доносящиеся из динамика шаги Дворецки резко ускорились.
– Комната с сейфом!
Артемис почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Одурачили! Его, Артемиса Фаула, одурачили! А ведь он знал, знал, что они обязательно попытаются надуть его! Непостижимо. Вот к чему приводит самонадеянность. Весь его план оказался под угрозой срыва.
Артемис переключил портативную рацию на частоту Джульетты. Жаль, домашнее переговорное устройство не работает, но, с другой стороны, противник легко мог подключиться к внутреннему интеркому.
– Джульетта?
– Прием.
– Где ты сейчас?
– На кухне. Порчу ногти дурацкой теркой.
– Брось ее, Джульетта. Проверь нашу пленницу.
– Но, Артемис, морковка засохнет!
– К черту морковку, Джульетта! – закричал Артемис. – Бросай все и проверь пленницу!
Джульетта послушно все бросила, в том числе и рацию тоже. Теперь несколько дней будет дуться. Ну и ладно, пусть дуется. Сейчас не время беспокоиться об уязвленном самолюбии какой-то девчонки. Есть дела поважнее.
Артемис нажал кнопку и выключил компьютеризованную систему наблюдения. Единственный шанс вывести камеры из видеопетли – это полностью перезагрузить систему. Несколько мучительных секунд экраны передавали шуршащий «снег», а потом снова появилось изображение. И дела обстояли совсем не так, как казалось несколькими секундами раньше.
В комнате с сейфом находилось некое гротескное существо. Оно обнаружило тайное отделение, и не просто обнаружило, но даже ухитрилось отомкнуть секретный замок. Поразительно. Однако Дворецки настиг воришку. Он осторожно подкрадывался к существу сзади – через секунду-другую незваный гость ткнется носом в ковер.
Артемис переключил внимание на Элфи. Та снова молотила ножками кровати об пол. Снова и снова с силой долбила бетон, как будто пытаясь…
Тут Артемиса словно окатило струей воды из водомета. Он понял. Если Элфи каким-то чудом удалось протащить сюда желудь, то одного квадратного сантиметра почвы будет достаточно, чтобы… И если Джульетта оставит дверь открытой…
– Джульетта! – закричал он в рацию. – Джульетта! Не входи туда!
Но все его усилия пропали даром. Рация Джульетты жужжала на полу в кухне. Артемису оставалось лишь беспомощно наблюдать, как сестра Дворецки шагает по направлению к камере и бормочет себе под нос что-то насчет обветрившейся морковки.
– Комната с сейфом! – воскликнул Дворецки, ускорив шаг.
Инстинкт побуждал его ворваться внутрь, паля из всех пистолетов, но осторожность, приобретенная за долгие годы, возобладала над этим позывом. Наверняка вооружение волшебного народца превосходит все человеческие изобретения – и кто знает, сколько там, в комнате, засело врагов? Нет, в сложившейся ситуации лучше будет проявить осторожность. И одержать победу не силой, но умом.
Он приложил ладонь к двери – не чувствуется ли подозрительной вибрации. Все тихо. Значит, внутри никаких механизмов нет. Дворецки ухватился за ручку и тихонько ее повернул. Другой, свободной рукой он достал из наплечной кобуры автоматический «Зиг Зауэр». Ружье с усыпляющими дротиками осталось внизу, придется стрелять на поражение.
Дверь открылась бесшумно, как и рассчитывал Дворецки – он лично смазал в доме все петли. Итак, дверь открылась, и он увидел… Если честно, Дворецки был не вполне уверен, что именно он увидел. Это напоминало… он готов был поклясться, что больше всего эта штуковина похожа на огромную, трясущуюся…
И как раз тут она рванула, окатив несчастного Дворецки таким умопомрачительным количеством туннельных отходов, что страшно даже представить! В тело Дворецки ударила сотня кувалд сразу – он взмыл в воздух и со всего маху врезался в дверь.
Теряя последние крохи сознания, Дворецки молился лишь об одном: только бы видеокамеры не зафиксировали момент его ужасного взлета и не менее позорного падения.
Силы у Элфи таяли. Кровать весила почти вдвое больше ее, а края металлической рамы натерли на ладонях кровавые полосы. Но остановиться она уже не могла. Цель была совсем близко.
Она снова ударила ножками кровати по бетону. Облачко серой пыли заклубилось вокруг ее ног. В любой момент Фаул может догадаться – и тогда ее снова наколют каким-нибудь наркотиком. Но пока…
Отрывая кровать от пола, она скрипнула зубами. О боги, как больно… И тут она наконец увидела свою цель. Среди серой пыли показалось коричневое пятнышко. Неужели получилось?
Мигом позабыв про боль, капитан Малой выпустила раму из рук и бухнулась на колени. Из-под цемента выглядывало маленькое пятнышко почвы. Элфи сунула руку в сапог, нащупала желудь и крепко сжала его в окровавленных пальцах.
– Я возвращаю тебя в землю, – шепнула она, просовывая пальцы в ямку. – И заявляю свои права на дар, принадлежащий мне по праву.
Миновал один удар сердца, и… ничего. Второй удар. Волшебная сила внезапно прошила ее руку – словно Элфи дотронулась до тролльего вольера, через который пропущено электричество. Элфи аж отбросило в противоположный конец камеры. Несколько секунд мир кружился в расплывчатом калейдоскопе цветов, а когда привычное равновесие вернулось к нему, от прежней пленницы не осталось и следа. Элфи вновь обрела силу.
– Так-то, господин Фаул. – Капитан Малой широко улыбнулась, увидев, как затягиваются ее раны. Голубые волшебные искорки стремительно сшивали разорванную плоть. – Ну а теперь мы посмотрим, кто у кого в заложниках.