Обреченность Герман Сергей

Адъютант- ротмистр Химмигхоффен

ШТАБ:

1й офицер- подполковник Ганс Иоахим фон Шульц

2й офицер- квартирмейстер: майор Роян

3й офицер- отвечает за разведку и контрразведку): майор граф Карл цу Эльтц

Дивизионный военный трибунал(кригсгерихтсрат) — председатель трибунала доктор Мюллер

Дивизионный интендант- интендантский советник Хехт

Дивизионный врач- обер-штаб-арцт резерва д-р Грасс

Дивизионный ветеринар- штабс-ветеринар д-р Швердтфегер

Штаб-офицер конной и автомобильной службы: майор резерва фон Эльмайер-Фестенбругг

Главный священник: протоиерей Валентин Руденко

В штаб дивизии входят, кроме немецких, и несколько казачьих офицеров, представителей от каждого полка.

Известны: белогвардейский полковник Саламаха и полковник Малявик (называет себя бывшим командиром полка РККА).

Дивизию посещают генерал Краснов П.Н, атаман «кубанского войска» ген.-лейтенант Науменко В.Г., ген.-майор Шкуро А.Г.

Генерал фон Паннвиц имеет конвойную сотню — сформированную из старых казаков, как правило, воевавших еще в Гражданскую войну. Сотня носит название «Конвой его величества». К сотне приписаны 8 православных священников, служивших молебны и справляющих обряды.

При штабе дивизии находится целый ряд отделов: санитарный, интендантский, пропагандный, литературный, полевая жандармерия, автоколонна, отдел связи, и пр.

1я Донская казачья бригада (полковник Ганс фон Вольф):

Командир: полковник барон Ганс фон Вольф

1й офицер штаба-ротмистр фон Абель

Начальник разведки- обер-лейтенант фон Шелер

Взвод связи

9й (тяжелый) эскадрон (2 взвода по 3 полевых орудия Pak, 2 взвода по 4 миномета)

1й Донской казачий полк: подполковник Константин Вагнер:

1й дивизион: ротмистр Эрих Диненталь

2й дивизион: ротмистр резерва Маттерн

2й Сибирский казачий полк — подполковник фон Нолькен;

1й дивизион: ротмистр Ганс Юрген Шрейбер

2й дивизион: ротмистр Бем

3) 4й Кубанский казачий полк (подполковник фон Вольф).

4) 1й Донской казачий конно-артиллерийский дивизион;

2я Кавказская казачья бригада (полковник фон Боссе):

1) 3й Сводно-казачий полк (подполковник фон Юнгшульц),

впоследствии 3й Кубанский казачий полк;

2) 5й Донской казачий полк: полковник Иван Кононов (офицер связи майор резерва граф фон Риттберг)

 1й дивизион: есаул Щербаков

 2й дивизион: ротмистр Борисов

3) 6й Терский казачий полк- майор резерва Генрих Детлоф фон Кальбен

 1й дивизион: ротмистр Грунст

 2й дивизион: ротмистр Фридрих

4) 2й Кубанский казачий конно-артиллерийский дивизион.

Вспомогательные части и подразделения:

1) Саперный батальон в составе: штаб, 3 саперных эскадрона, 1 саперно-строительный эскадрон, 1 мостовая колонна, 1 легкий саперный парк.

2) Дивизион связи в составе: штаб, 2 эскадрона телефонистов, 1 эскадрон радиосвязи, имелась также артиллерийская группа связи при штабе дивизии.

3) Моторизированный разведывательный батальон (личный состав полностью составляли немцы) в составе: штаб, 3 самокатных эскадрона из числа немецкого кадрового состава, взвод легких танков и аэроплан.

4) Санитарный батальон: 2 санитарные роты, 2 эвакуационные автороты.

5) Дивизионный штаб частей снабжения с 1 автомобильной ротой, 3 автоколоннами, 1 ротой снабжения.

6) Ремонтная рота.

7) Дивизионная служба продовольственного снабжения с хлебопекарной ротой и скотобойней.

8) Ветеринарная рота.

9) Конно-гужевая колонна.

10) Группа полевой жандармерии.

11) Служба полевой почты.

12) Планируется создание штрафной роты.

13) Школа юных казаков.

Дивизия сформирована из:

1. Воинских частей, прибывшие с Восточного фронта. Личный состав этих подразделений состоит из перебежчиков и белогвардейцев. Эти части принимали участие в боях против против Красной армии и партизан.

2. Беженцев, сотрудничавших с оккупационными властями и из страха возмездия ушедших вместе с немцами при их отступлении.

3. Враги советской власти, добровольно пошедшие на службу к оккупантам.

4. Бывшие военнослужащие РККА, попавшие в плен и согласившиеся служить врагу.

5. Насильственно мобилизованные жители Украины, Белоруссии, Дона, Кубани, Терека, и других областей СССР.

6. Прибывшие из Европы белогвардейские эмигранты.

Наибольший процентный состав составляют — донцы, кубанцы, представители кавказских народностей и сибиряки.

Меньше — русскиих и украинцев. Многие объявляют себя казаками.

Каждый полк имеет составе команды особых назначений (зондеркоманды). Полк делится на два дивизиона. Дивизион на 4 эскадрона. Эскадрон на 4 взвода, из них 3 боевых, 1 хозяйственный.

Взвод состоит из 3 отделений по 4—16 бойцов.

Командир полка имеет заместителя и помощника заместителя.

При штабе имеются- штабной врач, обер-ветеринар, атаман (политрук), несколько переводчиков для русского, немецкого.

Штабной эскадрон состоит из:

Отделения связи с несколькими радиостанциями, телефонами и курьерами, коноводы, конвой и пр. вспомогательные команды.

На всех ответственных местах — немцы, а денщики, шорники, портные, ремонтники- казаки.

Структура штаба дивизиона аналогична штабу полка.

Командир эскадрона имеет заместителя и помощника заместителя.

Кроме того, имеется атаман (заместитель командира политической части). Имеются переводчики. Старшина эскадрона (обер-вахмистр) отвечает за боевое, хозяйственное и санитарное состояние эскадрона. Непосредственно подчинен командиру эскадрона. За политические настроения отвечает атаман.

При дивизионе имеется отделение с вязи с одной радиостанцией.

Также как и в полку имеется штабная сотня При штабе дивизиона имеются мастерские и вспомогательные команды.

Командование взвода: командир взвода имеет помощника и располагает 3мя курьерами и вестовым.

Налажена работа «контрразведки». Ее функции заключаются в том. Что казаки сами выявляют между собой тех, кто готов перейти на сторону СССР. Ее возглавляет лейтенант Червяков, бывший военнослужащий РККА.

Каждый эскадрон имеет 1—3 гармони. Дивизия имеет свой цирк, объезжающий казачьи части.

Унтер-офицерские звания получаются быстро, сразу же после отличия в бою.

Священники посещают части, дают казакам иконы, молитвенники и дают благословения, за что берут деньги.

Пополнение: производится из запасного полка (Франция). Несмотря на пополнения состав эскадронов, как правило, меньше на 10—20% в сравнении с вышеприведенным составом первоначального формирования.

Каждый эскадрон располагает 18—25 двуколками или повозками невоенного образца. Вкаждом эскадроне 180—200 лошадей и столько же седел. Потери конского состава пополняются из запаса или за счет закупок или реквизиции у местного населения.

Воинские чины до сих пор не приведены в единое соответствие. Наблюдается смешение старых казачьих чинов и советских офицерских званий.

Звание лейтенанта соответствует хорунжему. Старший лейтенант-сотник. Капитана называют подъесаулом или ротмистром. Майоров-майорами, или есаулами.

Подполковник по-казачьи именуется войсковым старшиной, но чаще- подполковником.

Награды: такие же, как в вермахте, а так же восточная медаль за храбрость, за ревностное несение службы, за отвагу в атаке, за выслугу. Кроме немецких наград казаки получают ордена и от Павелича.

Костенко спросил Кравцова:

— Где сам Бескаравайный?

— Ждет. Вызвать?

— Не надо. Я его забираю. К утру подготовьте мне все документы для доклада Абакумову.

В коридоре перед дверью кабинета сидел лейтенант в пехотном обмундировании.

Заметив полковника офицер встал. Одернул гимнастерку, расправил складки за портупеей. Вытянулся по стойке смирно.

— Лейтенант Бескаравайный.

— Читал я твой отчет. Ладно. Поехали.

— Куда товарищ полковник?

— Как куда? Домой. Остановиться тебе ведь негде, так я понимаю? Вот и поживешь пока у меня. Заодно и отчет твой обсудим.

Полковник Костенко жил в коммунальной квартире, и в комнате было

слышно, как по коридору бегала детвора, шипел примус и из кухни доносились чьи-то глухие бубнящие голоса.

Дома он открыл форточку. Морозный воздух потянулся в комнату. Он стлался по полу и таял у стола. Костенко достал хранящийся между рамами кусок сала.

Оно было белым на цвет, крупно посыпанно серой солью с темно-бордовыми, почти черными, как запекшаяся кровь, прослойками мяса, нашпигованное чесноком.

Бескаравайный мечтательно повел носом.

— Сальце, настоящее... деревенское.

Костенко рассмеялся.

— Конечно деревенское, в городских квартирах свиней пока еще не держат. Как специально для такого случая берег. У вас там сала что ли не было?

— Сало то было, в сухой паек входит. Но оно как кусок мыла. Жирное, безвкусное. Жуешь его жуешь, а удовольствия никакого.

— Не пробовал. Давай тогда, как младший по званию, режь сало, хлеб, накрывай на стол. А я посижу немного. Вымотался за сегодняшний день.

— Есть, товарищ полковник госбезопасности. А разрешите и мне поучаствовать?

Лейтенант метнулся к вешалке. Торопливо развязал вещевой мешок. Достал пару банок тушенки. Бутылку водки с залитой сургучом горлышком.

Неуловимым движением как фокусник откуда то вынул нож. Быстро и сноровисто нарезал сало, хлеб.

Костенко сидел на диванчике устало вытянув ноги в хромовых сапогах.

— Ладно лейтенант. Давай за встречу. Наливай!

— Со встречей, товарищ полковник. Рад знакомству.

Выпили. Выдохнули. Зажевали салом.

— Нож у тебя интересный, - сказал Костенко. - Разреши посмотреть.

Бескаравайный покрутил нож между пальцев, от большого к мизинцу и обратно. Протянул его Костенко.

Нож и в самом деле был необычный. Длинный клинок плоской формы. С тыльной стороны на клинке надпись «Blut Ehre»! На деревянной ручке вырезана звезда.

— Это немецкий кинжал. Отрядный умелец переделал ручку. Зачем мне свастика? Получился вполне приличный нож разведчика. Дарю товарищ полковник. Будет чем колбасу резать.

— Спасибо лейтенант.

Костенко похрустел соленым огурцом. Поинтересовался.

— Ну так, что там у вас нового?

— А чего там может быть нового товарищ полковник. Предательствуем, — развел руками Бескаравайный. - Пару недель назад, перед тем, как я ушел к партизанам, Кононов принял бригаду, ну и конечно же закатил попойку. А потом то ли сам, то ли кто из его адъютантов, застрелил Лучкина. Подробностей не знаю. Но говорят, что сам. Вроде за то, что тот кого то из офицеров хотел убить, но на самом деле — потому что слишком много знал о «подвигах» Ивана Никитича. В Белоруссии он с казаками славно потешился.

— А кто у него сейчас адъютантом?

— Лейтенант Петр Арзамасцев. Вместе с Лучкиным они вроде как еще и казака Симинского пристрелили.

— Блядь, — коротко выразился Костенко. — Самый настоящий серпентарий. Начали уже друг друга жрать. Ладно. Еще по одной?

— Не возражаю, товарищ полковник.

— Ну а чего решил уйти, если все было так хорошо?

— Так сложилось, товарищ полковник. Там контрразведка тоже не зря хлеб ест. Вешают только по одному подозрению в том, что уйти решил.

— Ладно, хорошо, что все хорошо. Поживешь у меня, пока не получишь новое назначение. Место найдется.

— Не стесню?

— Нет. Я все равно сутками на службе.

Бескаравайный откинулся на спинку дивана стуле, завел глаза в потолок, и, улыбаясь впервые за нынешний день, сказал:

— Как же хорошо у своих!

Костенко устало зевнул и добавил, будто расставаясь с близким:

— Отдыхай. И я пойду спать.

Уже засыпая, сморенный всем, что свалилось на него в этот трудный день,

припомнил горькую истину: опасайся того, кто тебя боится, и помни, что

подлая душа всегда предполагает самые низкие побуждения в самых благородных поступках.

* * *

Заканчивался март. Дивизия была реформирована и получила наименование XV-го казачьего корпуса. Советская армия продолжала весеннее наступление. Исход войны был уже ясен всем. Казаки и офицеры корпуса понимали, что одолеть Красную армию у Германии уже нет сил.

Перед всеми неизбежно вставал один и тот же вопрос. Что будет со всеми дальше?

25 марта 1945 года в Вировитице собрался Конгресс фронтовиков 15го Казачьего корпуса под председательством полковника Кулакова.

Казаки корпуса следуя старой казачьей традиции хотели избрать атамана всех казачьих частей. Для проведения собрания была избрана просторная городская ратуша города Вировитица.

На Конгресс прибыли делегаты, одетые в вычищенные и наглаженные мундиры, с орденами и медалями за храбрость, в начищенных сапогах.

В зале не было свободных мест, были заполнены все ряды. Генерал фон Паннвиц, казачьи атаманы и немецкие старшие офицеры сидели на почетных местах. Ротмистр Мосснер, приписанный к станице Горячеводской присутствовал на сходе как представитель Терского полка. Полковник Кулаков открыл собрание. Президиум выбрали без задержки.

— Слово предоставляется полковнику Кононову, — голос Кулакова смолк, и, резко стих гул разговоров.

Иван Кононов, развернув плечи почти взбежал на сцену своей стремительной походкой. Широко расставив ноги в блестящих начищенных сапогах он встал за трибуной. Внимательно осмотрел зал. Выдержал паузу.

Его лицо было бледным, с черными кругами под глазами. Было заметно, что он волнуется. Стояла тишина — полная. Но нервная.

Но это же была офицерская среда, самая привычная ему и родная!

Конов откашлялся.

— Господа станичники, сразу прошу простить, ежели скажу чего не в попад!

Мое дело воевать, а не речи гутарить. У нас на Дону говорят, кто распустил язык, тот вложил саблю в ножны.

В зале прошелестел смех.

Кононов заговорил громким и ясным голосом.

— Но должен сказать, мы катимся в пропасть! — Переждал шум. - Поэтому считаю необходимым предложить сейчас ряд первоочередных мер, способных спасти ситуацию. Первое, это роспуск Главного управления казачьих войск и отставку генерала Краснова, который не может более представлять интересы казаков.

Зал молчал. Никто не крикнул возмущенно:

— Как!? Генерала Краснова в отставку! Нашу гордость, человека, ставшего нашим знаменем? Нет!

Никто даже не попытался перебить его.

Кононов говорил так убежденно, что завораживал людей. Осматривая зал он видел угрюмое лицо Авдеева, беспокойный ищущий взгляд Виктора Трофимова, о чем-то перешептывающихся Борисова и Ермилова. Ни на одном лице не увидел ни сильного движения, ни удивления, ни гнева. Сидели на своих местах ровно, внимательно слушали, кое-кто даже вальяжно откинувшись на спинку кресла.

А Кононов еще не веря успеху, спешил закрепить его и продолжал дальше:

— Второе, немедленное подчинение всех казачьих частей главнокомандующему Русской освободительной армии генералу Власову.

Фон Паннвиц и немецкие офицеры насторожились. По залу прошел одобрительный шум.

— Правильно, Иван Никитич! — в восторге заорал кто то из офицеров.

Кононов успокаивающе поднял руку вверх.

— А также удаление из казачьего корпуса всех немецких офицеров, которые не понимают казаков и готовы капитулировать. Установление связи с генералом Драга Михайловичем, военным министром югославского правительства в изгнании и командиром отрядов четников. Концентрация казачьих формирований и формирований РОА в районе Зальцбург — Клагенфурт с целью создания ударной армии, способной пробить брешь и прорваться к армии четников Дражи Михайловича.

Набитый людьми серо- зеленый зал ожил, хлынул густым хлопаньем. Послышались крики одобрения.

Оркестр заиграл марш «Принц Евгений».

Заручившись поддержкой Кононова Власов принял абсолютно верное решение. В глазах казаков Кононов был настоящим героем, подлинным представителем казачества.

Для казаков не существовало более авторитетного командира, и офицерство было сплошь за него. Кроме него был еще генерал фон Паннвиц, но он был немец, а значит не до конца свой.

К вечеру президиум съезда КОНР принял резолюцию.

Атаман терских казаков полковник Кулаков пригласил Гельмута фон Паннвица подняться на сцену, чтобы выслушать решение делегатов собрания. Немецкий генерал вышел вперед под гром литавр.

Когда все стихло, полковник Кулаков взволнованным голосом объявил, что президиум принял решение взять за основу программу Кононова, но походным атаманом казачьих войск назначить генерал-лейтенанта Гельмута фон Паннвица.

Вечером были накрыты столы. На казаках и офицерах позванивали медали. Делегаты за столом смешили друг друга рассказами о своих похождениях на фронте. А в курилках, подальше от глаз и ушей начальства, разговор, естественно, вращался вокруг главного:

— Что будет со всеми, когда капитулирует Германия?

Разъезжаясь они на ходу обменивались мнениями.

— Правильно сделали, что немцев турнули. Сейчас нам бы только с Власовым соединиться и врезали бы по краснюкам. Перья бы полетели! Еще повоююм!

* * *

До конца войны оставалось уже чуть более месяца.

Генерал фон Панвиц понимал, что война проиграна и фактически закончена.

Мучил вопрос, что будет с его казаками?

Он помнил их глаза. Они хотели жить! И еще он знал, что на войне, для того чтобы сохранить тысячи жизней, приходится жертвовать своей.

Выход был один — сдаться западным союзникам.

Но для этого нужно было прорваться в Австрию. Перевалы через Альпы, контролировались партизанами Тито, но это был единственный шанс спасти людей.

Штаб 15 казачьего корпуса размещался в 15 километрах за линией фронта.

В Вировитице, на крестьянском дворе, расположенном в 400 метрах от берега Дравы. Там же располагался обоз Терского казачьего полка и лошади, так как теперь уже не было необходимости действовать в конном строю.

26 марта 1945 года в Вировитице генерал фон Паннвиц вызвал к себе командиров 1й и 2й казачьих дивизий.

Созванные на совещание офицеры сидели за столом. Командир 1й казачьей кавалерийской дивизии Константин Вагнер рассматривал разостланную карту.

Полковник Шульц повернувшись к окну наблюдал, как казак навешивает коню на морду торбу с овсом.

Лица офицеров были невеселы. Паннвиц заговорил взволнованно:

— Надо спасать корпус! Генерал Власов принял решение пробиваться к Украинской повстанческой армии, которая ведет бои в тылу Советской армии. Предполагается перейти через цепь Альп по перевалу Бреннер на юг и прорваться на территорию Украины. Вы понимаете, что решение о продолжении войны в таких условиях это безумие. Необходимо сделать все, чтобы отвести казаков на территорию рейха и договориться о сдаче союзникам. Если мы сложим оружие на югославской территории, последствия для казаков будут страшными. Нас всех расстреляют или повесят.

— Ваше мнение, господа? — генерал фон Паннвиц вопрошающе оглядел всех.

Полковник Вагнер согласно кивнул.

— Я полностью согласен, господин генерал... Необходимо учитывать и особенности нашего корпуса. Казакам нельзя сдаваться Красной армии. О жестокости Сталина известно всем. Казаки для него предатели. На них не будет распространяться действие конвенции о военнопленных.

Ганс Иоахим фон Шульц, покашлял, прочищая горло.

— Я так же поддерживаю предложение генерала фон Паннвица, — заявил он, неспешно подбирая слова. — Но переход в Австрию сопряжен с риском и большими трудностями. Кроме того, нам необходимо заручиться согласием британского командования о том, что они согласны принять нашу капитуляцию и дать гарантии нашей безопасности. Но в любом случае оставаться здесь и попадать в лапы Советов нельзя.

Генерал фон Паннвиц, привыкший кратко и исчерпывающе-ясно ставить задачу, подвел черту.

— Надо через горы уходить в Австрию. Иначе через несколько дней русские будут у корпуса за спиной! В Австрию!

Единственный кто нам может помешать, это Кононов. Мне уже сообщили, что генерал-лейтенант Власов готовится подписать приказ о присвоении Кононову генеральского чина и назначении его на должность походного атамана.

Кононова надо убирать из корпуса.

* * *

Первого апреля генерал Паннвиц вызвал к себе Кононова.