Эмоциональный интеллект. Как разум общается с чувствами Лемберг Борис

Эмоциональный интеллект – понятие, которое появилось в дополнение к интеллекту в его традиционном понимании. Если обычно интеллект мы связываем с такими вещами, как ум, образование, уровень IQ, то эмоциональный интеллект – нечто другое. Это способность человека воспринимать и использовать эмоциональную информацию, то есть получаемую или передаваемую с помощью эмоций. Эмоциональный интеллект входит в круг интересов и естественных, и гуманитарных наук – неврологии, психологии, нейропсихологии, физиологии, социологии, философии.

Эмоции и интеллект

Часто, слыша об эмоциональном интеллекте, люди задаются вопросом, можно ли вообще называть его интеллектом. Эмоции информативны, достаточно проконтролировать свое собственное общение, чтобы в этом убедиться. Вы заметите, что большую часть информации получаете не из слов человека, а из выражения его лица. Многие говорят о волнах, которые они чувствуют от других людей. Кто-то сразу понимает, добрый перед ним человек или злой, честный или не заслуживающий доверия. Это называется умением общаться и устанавливать контакт, а на более развитом уровне – умением разбираться в людях. И речь всегда идет об эмоциях.

Эмоции – это субъективные состояния человека и животных; эмоции возникают в ответ на воздействие внешних или внутренних раздражителей и проявляются в форме непосредственных переживаний – удовольствия или неудовольствия, радости, страха, гнева и пр.[1]

Хотя мы и говорим про «страх в сердце» и «радость на душе», эмоции рождаются в мозге, за счет активации соответствующих его структур. Еще давно эксперименты показали, что возбуждение одних структур вызывает появление положительных эмоций, которые организм стремится усилить, продлить или повторить. Наоборот, возбуждение других структур приводит к появлению отрицательных эмоций, которые организм стремится устранить или ослабить. Отсюда – биологическое значение эмоций: они имеют оценочную функцию, благодаря которой организм может заблаговременно и быстро реагировать на изменение окружающей среды, мобилизовать энергетические ресурсы, необходимые для действий, направленных на удовлетворение непосредственных потребностей. Это значит, что эмоции наполнены определенной информацией, а их появление тоже обусловлено конкретными причинами, потому что эмоции не возникают просто так. Они всегда являются ответом на раздражитель – окружающую обстановку, происходящее событие.

Эмоции не остаются просто фоном, на котором протекает жизнь: они влияют на отношение к чему-то и на отношения с кем-то, они участвуют в важнейшем для человека процессе – в принятии решений. Нередко говорят, что принимать решение эмоции мешают, однако это спорно: эмоции мотивируют, а мотивированный человек склонен принимать решения, то есть брать на себя ответственность. Решение может быть неверным, точно так же как неправильным может оказаться решение, принятое неэмоционально; чтобы эмоции не подводили, эмоциональный интеллект необходимо развивать – так же, как человек развивает ум.

Эмоции лежат в основе процесса приобретения индивидуального жизненного опыта. Играя роль отрицательного или положительного подкрепления, они помогают вырабатывать, закреплять и сохранять своеобразные формы поведения или, наоборот, устранить реакции. Если это напомнило вам опыты академика И. П. Павлова, вы правы: именно он – классик исследований в области так называемых условных рефлексов. Наибольшую известность получили его опыты на собаках: раздавался звон колокольчика, и собаке давали еду, при виде которой у нее в прямом смысле начинали течь слюни. Впоследствии, когда звенел колокольчик, слюна у собаки начинала вырабатываться заранее: животное знало, что сейчас будет вкусно. Проследите в виде опыта за своей собственной эмоциональной реакцией: ожидая звонка от дорого вам человека, вы будете с надеждой и радостью хвататься за телефон каждый раз, как он зазвонит. И наоборот: если вам может позвонить кто-то, кого вы не хотите слышать, телефонный звонок будет вызывать самые неприятные эмоции, даже когда вы не знаете, кто звонит.

Это большая ошибка – считать, что эмоции слишком неопределенны, необъективны, неуправляемы. Развитие эмоций – ответственный шаг на эволюционном пути, что подтверждено мнением основателя теории эволюции. Чарлз Дарвин говорил, что эмоции помогают оценить поступающую информацию (например, степень ее опасности) и, как результат, выбрать линию поведения, наиболее подходящую для данной ситуации.

Получается, что эмоции служат нам как средство повышения надежности и расширения приспособительных возможностей организма. Это также один из главных механизмов внутренней регуляции психической деятельности и поведения. Здесь мы уже вплотную подходим к мотивации – важнейшему стимулу, благодаря которому вы искренне хотите что-то делать и при отсутствии которого выполнение задачи не вызывает никакой радости и самоотдачи.

Надо понимать, что эмоции – и об этом мы еще упомянем в одном из разделов книги – в немалой степени (как и поступки) обусловлены нормами морали и права. Такие нормы есть в каждом обществе (даже если в какой-то среде моральные и правовые нормы таковы, что мы не можем себя заставить считать их нравственными и правильными). Это очень легко заметить, общаясь с представителями разных культур и народов: японцы, например, крайне сдержанны в выражении эмоций. Японец не станет раскрывать перед вами душу и рассказывать о подробностях своей жизни. А вот в России это вполне нормально и нередко встречается даже среди совсем незнакомых людей: в очереди, в поезде, в больнице.

Мы упомянули о потребностях, ради удовлетворения которых появляются эмоции. Этим связь не исчерпывается: духовные, эстетические, нравственные, интеллектуальные потребности являются базой для возникновения чувств – высших форм эмоций.

Чем сопровождается возникновение у человека любой потребности? Если хорошо подумать, то ответ найдется: возникновению всякой без исключения потребности всегда сопутствует чувство неудовлетворенности, которое усиливается при всякой неудачной попытке удовлетворения потребности (то есть когда усилия не достигают цели). Это очень хорошо демонстрирует потребность в любви: чем больше отрицательного любовного опыта человек переживает, тем острее чувство неудовлетворенности и тем сильнее потребность в любви. Какими эмоциями сопровождаются такие переживания, можно только представить: здесь и гнев, и обида, и ненависть, и отчаяние.

Так мы подходим к тому, что эмоции бывают положительными или отрицательными. Природа распорядилась так, что мы не испытываем только положительных эмоций. Во-первых, потому, что иначе мы имеем дело с патологией (о которой чуть позже). А во-вторых, потому, что отрицательные эмоции тоже нужны. Они выполняют свою биологическую задачу: так как негативная эмоция сопровождает неудовлетворенную потребность, она побуждает человека к преодолению препятствий, которые мешают удовлетворению потребности. Иными словами, присмотритесь к парадоксальному на первый взгляд факту: если бы нам не было так плохо, мы бы не знали, что нам так плохо, и ничего не попытались бы изменить. Если бы мы не ощущали чувство голода, мы бы не имели нужды есть и очень скоро дошли до крайней степени истощения.

Удовлетворение потребности приводит к появлению положительных эмоций. В этом состоянии у нас появляется ощущение удовлетворенности, счастья, наслаждения, радости, благодарности. Не только сам результат наших стараний, но и положительные эмоции – награда за наш труд. С их помощью организм подтверждает, что мы старались не зря и что получать то, что жизненно необходимо, – и полезно, и просто приятно.

Биологически положительные эмоции помогают организму оценить степень удовлетворения потребности. Они связаны с так называемыми механизмами сенсорного насыщения, которые широко представлены в процессах удовлетворения разных потребностей (в еде, в общении, в близости и пр.). При этом, когда человек методично обучается удовлетворению одной и той же потребности, он приобретает способность руководствоваться для достижения цели не только отрицательными эмоциями, но и представлениями о тех положительных эмоциях, которые появятся, когда потребность будет удовлетворена. Так человек начинает искать удовольствие: он знает на основании своего опыта, что определенное действие доставит ему массу положительных эмоций. Самые очевидные примеры – еда и секс, и примеры эти показательны, потому что они напоминают о крайностях: в погоне за удовлетворением потребности и получением положительных эмоций человек рискует впасть в зависимость от этого удовлетворения. Особенно, если потребностей у него немного либо если какая-то одна доминирует над всеми остальными. Так появляются обжоры или гурманы и не высшего порядка казановы.

Эмоциональный интеллект – еще одна форма ума

Изучение эмоционального интеллекта берет официальное начало в 1937 году, когда, приближаясь в нашей теме, потомственный психолог, ученик своего отца[2], Роберт Торндайк издал работу о социальном интеллекте с одноименным названием. В 1940 году выдающийся психолог Дэвид Векслер (тоже бывший студентом Торндайка-отца) открыл следующий этап статьей, посвященной интеллектуальным и неинтеллектуальным компонентам. Он указал, что неинтеллектуальные компоненты даже более важны для социальной адаптации, нежели интеллектуальные. Именно с них начиналось серьезное изучение этого явление. Важной вехой стали также 1983 год, когда Говард Гарднер написал о множественном интеллекте, и 1990-й, когда американские психологи Джон Мейер и Питер Сэловей ввели сам термин «эмоциональный интеллект» и начали исследовательскую программу по его измерению. Обязательно назовем и книгу Дэниэла Гоулмана «Эмоциональный интеллект», которая вышла в 1995 году и стала классической: несмотря на то что сам термин – не его идея, именно он популяризовал понятие эмоционального интеллекта.

Мейеру и Сэловею мы обязаны определением эмоционального интеллекта. Ученые описывали его, исходя из составных его частей.

Эмоциональный интеллект – это совокупность четырех навыков, среди которых:

точность оценки и выражения эмоций – это способность определить эмоции по физическому состоянию и мыслям, по внешнему виду и поведению. Сюда же относится способность выражать свои эмоции и связанные с ними потребности другим людям;

использование эмоций в мыслительной деятельности – это понимание того, как можно думать более эффективно, используя эмоции. Многие проблемы человека идут от того, что он не умеет управлять своими эмоциями, не понимает их и не способен контролировать. Если у него есть такое умение, он обретает бесценный дар – способность вставать на позицию другого, смотреть на себя со стороны, оценивать ситуацию с разных точек зрения. Все это – умение видеть мир под разным углом. Такое умение крайне продуктивно, потому что позволяет регулировать взаимоотношения и находить решения актуальных проблем;

понимание эмоций – это умение определить источник эмоций, классифицировать их, распознавать связи между словами и эмоциями, интерпретировать значения эмоций, касающихся взаимоотношений, понимать сложные чувства, осознавать переходы от одной эмоции к другой. Сюда же исследователи относят возможное дальнейшее развитие эмоции;

управление эмоциями – это умение использовать информацию, которую они дают, вызывать эмоции или отстраняться от них в зависимости от их информативности или пользы; управлять своими и чужими эмоциями.

Эмоциональный интеллект, к счастью, можно развить. Это не то, что дается нам от рождения и на всю жизнь. Хотя, например, Дж. Мейер верит, что повысить уровень эмоционального интеллекта невозможно, ибо, по его мнению, это как раз и есть данность. И то он допускает, что путем тренировок можно повысить уровень эмоциональной компетентности – способности распознавать свои чувства и чувства других людей с целями самомотивации и управления своими эмоциями.

Среди его оппонентов мы видим весьма авторитетного Д. Гоулмана, настоящего титана в изучении эмоционального интеллекта. Гоулман полагает, что эмоциональный интеллект развивать можно, потому что нервные пути мозга продолжают развиваться вплоть до середины человеческой жизни. Методы развития эмоционального интеллекта могут быть самыми разными, и среди них каждый найдет себе как минимум один наиболее подходящий: это и семейное воспитание, и отношения в обществе, и близкие отношения с противоположным полом, да и просто сам жизненный опыт, который, как известно, лучший учитель.

Когда исследования эмоционального интеллекта стали широкодоступны, они оказались тем самым недостающим звеном в специфическом вопросе: почему люди со средними показателями интеллекта (IQ) на семьдесят процентов времени опережают в работе конкурентов с самыми высокими показателями интеллекта. Эта неувязка бросала густую тень на то, что люди всегда принимали за единственный источник успеха: интеллект. Десятилетия исследования теперь указывают на эмоциональную составляющую интеллекта как на решающий фактор.

Эмоциональный интеллект состоит из четырех основных навыков, которые описывают личную и социальную компетентность.

Личная компетентность складывается из нашего самосознания и навыков самоуправления, которые сосредотачиваются больше на нас индивидуально, чем на наших взаимодействиях с другими людьми. Личная компетентность – способность человека осознавать свои эмоции и управлять своим поведением и склонностями. К ней относятся два навыка:

самосознание – способность точно чувствовать собственные эмоции и отслеживать их появление и развитие.Мы осознаем свои собственные эмоции, то, как они затрагивают наши мысли и поведение, знаем свои сильные и слабые стороны и поддерживаем на уровне уверенность в себе;

самоуправление – способность использовать понимание своих эмоций, чтобы оставаться гибким и положительно направлять свое поведение. Мы в состоянии управлять импульсивными чувствами и поступками, управлять своими эмоциями (здоровыми способами!), брать инициативу, выполнять обязательства и приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам.

Социальная компетентность состоит из понимания происходящих в нашем окружении процессов и из навыков управления отношениями. Социальная компетентность – это наша способность понимать настроение других людей, их поведение и мотивы, для того чтобы улучшить качество наших отношений. Сюда относятся также два навыка:

социальное понимание – способность точно подмечать эмоции других людей и понимать, что действительно происходит. Благодаря этому навыку мы умеем понимать эмоции, потребности и проблемы других людей, чувствовать себя комфортно в обществе;

управление отношениями – способность использовать понимание своих и чужих эмоций, чтобы успешно управлять взаимодействиями с другими людьми. Мы знаем, как развивать и поддерживать хорошие отношения, как общаться ясно, вдохновлять других, как хорошо работать в команде и находить выход из конфликтных ситуаций.

Эмоциональный интеллект, показатель интеллекта (IQ) и индивидуальность – это разные вещи. Эмоциональный интеллект – это фундаментальный элемент человеческого поведения, который отличен от интеллекта. Нет никакой известной связи между показателем интеллекта и эмоциональным интеллектом; совершенно невозможно предсказать уровень эмоционального интеллекта, основываясь на том, насколько кто-то умен, то есть насколько высокий у него IQ. Сам по себе IQ неправильно понимать как степень образованности или как показатель гениальности. IQ сам по себе – это ваша способность учиться, и в пятнадцать лет она у вас такая же, как в пятьдесят. Эмоциональный интеллект – это гибкий набор навыков, которые могут быть приобретены и улучшены с практикой. Хотя некоторые люди от природы имеют более высокий эмоциональный интеллект, чем другие, при желании вы можете развить эмоциональный интеллект до высокого уровня, даже если и не родились с ним.

Индивидуальность – последний кусочек мозаики. Это устойчивый стиль, который определяет каждого из нас. Индивидуальность – результат глубинных предпочтений, вроде склонности к сосредоточенности на себе или, наоборот, к экстравертарному поведению. Однако, как и IQ, индивидуальность не может использоваться, чтобы предсказать уровень эмоционального интеллекта. Как и IQ, индивидуальность устойчива и не изменяется в течение жизни. IQ, эмоциональный интеллект и индивидуальность – каждое из этих явлений представляет собой уникальную основу взаимодействия человека с самим собой и с окружающим миром.

Эмоциональный интеллект затрагивает:

наш успех на работе. Эмоциональный интеллект помогает управлять контактами, что особенно важно, если человек работаете в коллективе или если его работа связана с общением (а под эти критерии подходит подавляющее большинство занятий). EQ помогает мотивировать людей, а если в работе есть элемент конкуренции, превосходить соперников. Общаясь с руководителями служб персонала крупных компаний, можно узнать, что, проводя отбор на работу, они рассматривают EQ так же, как профессиональные навыки, и нередко требуют проведения EQ-теста перед приемом кандидата;

физическое здоровье. Современная жизнь представляет собой стресс, это факт. Конечно, есть люди, у которых стресса меньше, но в целом дело не в том, у кого его больше, у кого меньше, а в том, насколько человек способен им управлять. Если вы неспособны управлять уровнем напряжения, это может привести к серьезным проблемам со здоровьем. Не зря говорят, что все болезни – от нервов: безудержное напряжение может поднять кровяное давление, подавить иммунную систему, увеличить риск сердечного приступа, внести свой вклад в бесплодие, ускорить процесс старения. Поэтому первый шаг к улучшению эмоционального интеллекта – это старание узнать и понять, как снизить стресс, как уменьшить напряжение;

умственное здоровье. Бесконтрольное напряжение может также воздействовать на умственное здоровье человека, делая его уязвимым для тревоги и депрессии. Не умея управлять своими эмоциями, мы оказываемся подвластны переменам настроения, а неумение управлять собой ведет к неспособности сформировать сильные отношения, что в итоге может заставить нас остро переживать одиночество;

отношения. Понимая свои эмоции и умея управлять ими, мы способны лучше выразить свои чувства и понять, что и как ощущают другие люди. Это умение позволяет нам общаться более эффективно и создавать более прочные отношения и на работе, и в личной жизни.

Итак, эмоциональный интеллект связан с успехом на работе. Подумайте: как сильно ваш эмоциональный интеллект влияет на профессиональный успех? Короткий ответ: очень сильно! Потому что он – это мощный способ сосредоточить энергию в одном направлении с огромным результатом. Социальные психологи из греческого Университета Аристотеля, будущие кандидаты наук, в ходе масштабного исследования, сопоставляя эмоциональный интеллект с тридцатью тремя другими важными для работы навыками, обнаружили, что именно эмоциональный интеллект – самый сильный предсказатель успеха на работе и именно он определяет пятьдесят восемь процентов успеха, причем во всех профессиональных сферах. Пятьдесят восемь процентов – задумайтесь, это больше половины! И получается, что на такие важнейшие факторы, как IQ, профильное образование, прежний опыт и пр. приходится даже меньше половины заслуг!

Наш эмоциональный интеллект – основа для приобретения важнейших навыков. Он воздействует на большую часть того, что мы говорим и делаем каждый день. Эмоциональный интеллект – самый значительный критерий успеха на рабочем месте, а для тех, кто целится на высокое положение, – это наиболее важный фактор лидерства и личного превосходства.

Среди участников исследования были руководители, в том числе крупных международных компаний; выяснилось, что девяносто процентов из них имеют очень высокий уровень эмоционального интеллекта. При этом среди сотрудников, занимающих низовые позиции, только двадцать процентов обладают сильно развитым эмоциональным интеллектом, – а это значит, что рано или поздно они займут куда более высокое положение. Если остальные разовьют свой эмоциональный интеллект, их возможности тоже заметно улучшатся. Вы можете быть главным лицом в компании, не обладая эмоциональным интеллектом, но шансы на это невелики.

Естественно, люди с высокой степенью эмоционального интеллекта зарабатывают больше денег, чем люди с низким EQ. Связь между эмоциональным интеллектом и доходом настолько прямая, что каждый пункт эмоционального интеллекта добавляет два процента к ежегодной зарплате. Конечно, два процента – это немного, но это – за каждый пункт! Полученные данные сохраняются для работающих во всех отраслях промышленности, на всех уровнях, в каждой области мира. До сих пор эксперты не нашли сферу деятельности, в которой успех и зарплата не были бы близко связаны с эмоциональным интеллектом.

Эмоциональный интеллект может быть развит. Это, безусловно, самое обнадеживающее его свойство. Сообщение между нашими эмоциональными и рациональными «мозгами» – физический источник эмоционального интеллекта. Тропа для эмоционального интеллекта начинается в мозге; когда с нами происходит какое-то событие, наши первичные чувства возникают здесь и через лимбическую систему прорываются на передовую мозга прежде, чем мы сможем рационально подумать о случившемся. Так, мы имеем эмоциональную реакцию на события прежде, чем разум оказывается в состоянии их осмыслить. Эмоциональный интеллект поэтому требует эффективной коммуникации между рациональными и эмоциональными центрами мозга.

Есть такой термин – «пластичность». Нврологи используют его, чтобы описать способность мозга к изменениям. Мозг выращивает новые связи, в то время как мы осваиваем новые навыки. Изменения постепенны и происходят потому, что клетки мозга развивают новые связи, чтобы ускорить эффективность новых приобретенных навыков. Использование стратегий развития эмоционального интеллекта позволяет миллиардам микроскопических нейронов, которыми вымощена дорога между рациональным и эмоциональным центрами мозга, «тянуть ветви», чтобы дотянуться до других клеток. Одна клетка может вырастить пятнадцать тысяч связей с соседями. Когда мы тренируем свой мозг, постоянно используя новые стратегии эмоционального интеллекта, эмоционально интеллектуальное поведение становится привычкой.

Откуда появились эмоции

Если несколько страниц назад мы вспомнили Дарвина, то забыть про эволюцию просто не имеем права. В плане эволюции истоком эмоций можно считать первичные формы раздражимости. Но истинные эмоции связаны с развитием особых структур мозга, прежде всего – лимбических образований (о которых мы тоже поговорим в специальном разделе). Именно благодаря этим образованиям произошел переход активного характера поведения на качественно новый уровень. Мозг приобрел способность использовать субъективные переживания (то есть эмоции) собственного состояния как побудительную и движущую силу поведения.

Первая физиологическая теория возникновения эмоций – это так называемая периферическая теория. Предложили ее У. Джеймс и К. Ланге в 80-х годах позапрошлого века. По их мнению, эмоции – это следствие изменений в деятельности внутренних органов и скелетной мускулатуры, а вызываются эти изменения соответствующими стимулами.

Эта теория имеет право на существование, но применяют ее в основном для объяснения эмоций, которые вызваны физическим состоянием организма (например, человек болен и, как следствие, переживает, испытывая самые разные отрицательные эмоции). Но для объяснения эмоций высшего уровня эта теория не подходит, потому что невозможно объяснить социальные или эстетические эмоции изменениями во внутренних органах. Если и можно, то лишь с большой натяжкой, вроде структурных изменениях в головном мозге, которые ведут к психопатологиям и, соответственно, неким социальным (или антисоциальным) ощущениям. Но это на самом деле и натяжка, и патология.

В первой трети ХХ века была выдвинута так называемая центральная (или таламическая) теория У. Кеннона и Ф. Барда. Теория эта основывается на том, что в определенной структуре мозга – таламусе – формируются эмоциональные возбуждения, следствием чего являются реакции на периферии мозга, характерные для той или иной эмоции. Вслед за этим Дж. У. Пейпс выдвинул свою теорию (теорию Пейпса), которая главную роль в формировании эмоций отводит лимбическим структурам мозга. Так как мы ранее уже упомянули про лимбическую систему и пообещали посвятить ей особый раздел, то вы догадываетесь, что именно этот ученый подошел к разгадке вплотную. По его теории, эмоциональные возбуждения возникают к гиппокампе, распространяются к мамиллярным телам, затем через таламус в поясную извилину. Так получается круг Пейпса (рис. 1) – поле эмоциональных переживаний. По мнению Пейпса, распространение эмоционального возбуждения с поясной извилины на кору больших полушарий и создает эмоциональную окраску психических процессов.

Рис. 1. Круг Пейпса

Мы говорили о том, что эмоции необходимы нам, чтобы жить и адаптироваться в обществе. Эту идею активно развивал в середине ХХ века физиолог Петр Кузьмич Анохин. Он разработал биологическую теорию, которая основана на том, что эмоции возникли в процессе эволюции как средство более успешной адаптации живых существ к условиям существования. Эмоция оказалась полезной для выживаемости и позволила живым существам быстро и наиболее экономно реагировать на внешние воздействия, на возникающие внутренние потребности и их удовлетворение. Кроме того, эмоции позволяют животным и человеку оценивать влияние на организм различных, в том числе повреждающих, факторов. Они производят почти мгновенную интеграцию всех функций организма, в результате чего определяется полезность или вредность воздействующего фактора. Эмоции, по сути, отслеживают меняющуюся обстановку и таким образом помогают организму выработать ответную реакцию. Часто такая реакция вырабатывается молниеносно.

Нам интересна еще одна теория, авторство которой также принадлежит нашему соотечественнику, Павлу Васильевич Симонову. Его информационная теория предполагает, что эмоциональное состояние организма обуславливается двумя факторами: с одной стороны, отрицательными эмоциями, которые сопровождают исходные потребности организма, и с другой стороны – вероятным прогнозированием положительных эмоций при удовлетворении этих потребностей. Оценка мозгом двух важнейших факторов – потребности и вероятности ее удовлетворения – может быть необходимым и достаточным условием для появления спектра эмоций.

Эмоции и мозг

Если эмоции появляются в ответ на внешний раздражитель, то возникает закономерный вопрос: где они появляются? Есть определенные физиологические механизмы, знание которых помогает нам понять, откуда берутся наши эмоциональные реакции.

Метод самораздражения позволил объективизировать эмоциональные ощущения у животных. Началось все с 1954 года, когда двое исследователей Университета Мак-Гилла, Дж. Олдс и П. Милнер, готовились провести электрическую стимуляцию ретикулярной формации ствола мозга крыс во время обучения этих животных решению задач. Ученые вживили электроды в те зоны мозга животных, которые наиболее подходили для выполнения поставленной задачи. В предварительных опытах исследователи заметили, что при включении электрического импульса крыса постоянно убегала в определенное место. Чем чаще они наблюдали такой эффект, тем больше он их интриговал. Поэтому они приняли решение автоматизировать методику, чтобы подробно изучить это «принудительное повторение». Они изменили ситуацию так, что крыса могла обнаружить в углу клетки педаль, нажатие на которую включало импульс тока, раздражающего мозг. Крыса быстро научилась находить педаль и нажимать на нее. Вот так и появилась методика самораздражения мозга.

На этом, однако, история не закончилась. Джеймс Олдс составил карты участков мозга, от которых мог быть получен этот эффект. Техника не дала ожидаемых результатов – место расположения стимулирующего электрода оказалось далеко впереди от намеченного. Но по счастливой случайности был обнаружен участок мозга (медиальный переднемозговой пучок в области перегородки), который оказался одной из главных зон для получения этого эффекта. Остальная часть системы самораздражения простирается назад от этой зоны и включает области ствола мозга.

Эксперименты с использованием техники самораздражения продемонстрировали возможность формирования влечений к повторению электрической стимуляции лимбических структур у животных различных видов (рептилий, птиц и млекопитающих). Такое влечение часто довольно сильно и заставляет животных преодолевать значительные препятствия ради получения эффекта самораздражения. Зоны самостимуляции рассматриваются как центры положительных эмоций. Они широко представлены в области латерального гипоталамуса (части гипоталамуса), ретикулярной формации среднего мозга, в области перегородки, миндалине, гиппокампе и других лимбических образованиях. В коре мозга таких зон значительно меньше.

Раздражение некоторых структур мозга вызывает у животных выраженные реакции избегания. Эти зоны мозга принято считать зонами отрицательных эмоций (или отрицательными эмоциогенными зонами). Их стимуляция вызывает крайне негативное отношение к окружающей обстановке, в которой осуществлялось раздражение. Поэтому не только животные боятся заново входить в ветеринарный кабинет, где им однажды сделали больно, но и человек испытывает самые неприятные эмоции, входя в помещение, связанное с каким-то травмирующим событием. Зоны, раздражение которых вызывает отчетливые отрицательные эмоциональные реакции, располагаются также в области гипоталамуса, в центральной части ретикулярной формации среднего мозга и перегородки, а также в миндалине.

Часто люди, узнавая, что отрицательные эмоции рождаются не просто «в голове», а в четко определенных мозговых структурах, предаются размышлениям о возможности усовершенствования человека: а что, если удалить эти структуры из мозга? Тогда ведь негативу неоткуда будет браться, и мы больше не почувствуем обиды, неверия, сомнения, неудовлетворенности – разве не так?

Конечно же, этим вопросом ученые уже задавались. Реакции при отсутствии объективных критериев, вызывающих эмоции, У. Кеннон называл ложными эмоциональными реакциями. Такие реакции наблюдаются при удалении миндалины и гиппокампа, а ярость – при удалении коры больших полушарий. Иными словами, формула «нет области мозга – нет проблемы» не работает. Эмоции остаются. Ф. Гольтц в 1982 году наблюдал за собаками, у которых была удалена кора больших полушарий. Собаки злобно реагировали на любые внешние раздражения. При этом ярость охватывала их до такой степени, что они теряли способности адекватно оценивать раздражитель; их реакция была чрезмерной, и даже собаки, которые до операции были дружелюбными, после нее нападали на своих хозяев.

Двое других ученых, Х. Клювер и П. Бьюси, выяснили, что у обезьян после удаления височных областей коры развился синдром (названный по имени исследователей синдромом Клювера – Бьюси): на этих животных продолжали действовать раздражители, но они перестали оценивать их биологическую значимость. Они не могли видеть опасность в том, что должно было вызвать тревогу; например, они могли съесть совершенно несъедобный предмет или продолжали хватать зажженную спичку даже после того, как обжигались. Они полностью утратили чувство страха, но это не то состояние, которое называется бесстрашием; напротив, животные стали ручными, начали доверять абсолютно каждому (даже тому, кто раньше не вызвал бы у них доверия). В дополнение к этому в своей стае эти животные стали дезадаптированы, иными словами, неприспособленными к обществу себе подобных и в результате потеряли положение в стае. Исследователи доказали, что во всех случаях повреждения коры больших полушарий головного мозга эмоциональные реакции приобретают извращенный характер.

Пять ключевых навыков для развития эмоционального интеллекта

Не только моторные действия (ходьба, письмо, расчесывание волос), и даже не только базовые эмоции, но и свойственные человеку высшие способности, такие как способность к преднамеренному действию или волевому поступку, – контролируются определенными участками головного мозга.

Современная нейропсихология

Нейропсихология – это отрасль психологии, изучающая мозговую основу психических процессов и их связь с отдельными системами головного мозга. Нейропсихология развивалась как раздел неврологии. Современная нейропсихология исходит из положения, что сложные формы психической деятельности, сформировавшиеся в процессе общественного развития и представляющие высшие формы сознательного отражения действительности, не локализованы в узко ограниченных участках коры, а представляют собой сложные функциональные системы, в существовании которых принимает участие комплекс совместно работающих зон мозга. Каждый участок мозга вносит специфический вклад в построение этой функциональной системы. Об этом подробно и доступно писал выдающийся советский психолог, основатель отечественной нейропсихологии Александр Романович Лурия в своих книгах «Высшие корковые функции человека» (1969) и «Основы нейропсихологии» (1973).

Если конкретнее, стволовые отделы мозга и ретикулярная формация обеспечивают энергетический тонус коры и участвуют в сохранении бодрствования. Височная, теменная и затылочная области коры больших полушарий – аппарат, который обеспечивает получение, переработку и хранение слуховой, тактильной, зрительной информации, которая поступает в первичные отделы каждой зоны коры, перерабатывается в более сложных «вторичных» отделах этих зон и объединяется, синтезируется в «третичных» зонах (или «зонах перекрытия»), особенно развитых у человека. Лобная, премоторная и двигательная области коры обеспечивают формирование сложных намерений, планов и программ деятельности. Эти области реализуют намерения в действия и дают возможность осуществлять постоянный контроль над их выполнением. Таким образом, в выполнении сложных форм психической деятельности участвует весь мозг.

Нейропсихологический подход к изучению эмоций ведет свое начало от нейропсихологических принципов, разработанных для анализа когнитивных и двигательных процессов. Было бы большой ошибкой думать, что нейропсихология зародилась только сейчас. Эта наука, быстро развивающаяся благодаря современным методам исследования, опирается на принципы, которые были разработаны советскими учеными. В частности, нейропсихология рассматривает эмоциональные явления как сложные системные образования, на которые распространяются все положения о мозговой организации высших психических функций, введенные А. Р. Лурией. Так каковы эти положения, на которых строится нейропсихологическое изучение эмоций?

Прежде всего, эмоциональные реакции являются системными, – это значит, что их нельзя рассматривать в отрыве от функционирования нашей психики и систем нашего организма. Эмоции рождаются при участии мозговых механизмов, которые тоже носят системный характер: будучи самостоятельными, они действуют сообща, потому что объединены общими задачами, в числе которых – выполнение различных поведенческих действий, сопровождающихся эмоциональным подкреплением. Если вы действительно хотите понять, как появляются эмоции, вам нужно запомнить: эмоции не идут из какого-то мозгового центра или одной его области; они происходят сразу из множества структур, которые располагаются в разных областях головного мозга.

Нужно также понимать: чувство удовлетворения или неудовлетворения – далеко не единственное, что дает нам поведение, продиктованное эмоциями. Человек, следующий эмоциям, действующий эмоционально, в результате испытывает целый спектр других эмоций – это и радость, и страх, и беспокойство, и печаль, и симпатия, и отвращение, и любовь, и тревога. И даже когда поставленная цель достигнута, эмоции по этому поводу могут быть противоречивыми: и радость от успеха, и тревога о том, что теперь делать с этим успехом, и беспокойство, как его сохранить.

Поэтому ученые говорят о простом подкреплении (таком как удовлетворение или неудовлетворение результатом поведения) и о собственно эмоциональном подкреплении. Именно оно вызывает у человека спектр разных и сложных эмоций. Получается не одно какое-либо ощущение, а цепь эмоциональных реакций. Здесь мы, собственно, снова возвращаемся к пониманию того, что значит система.

Вернемся к изучению эмоций с позиций нейропсихологии. У эмоции бывают разные параметры. Это ее полюс, или знак (положительная она или отрицательная), ее осознанность, ее контролируемость. Эти параметры – системные качества, они связаны с работой структур мозга. Именно поэтому, как доказывают многочисленные исследования, поражение или разрушение структуры, которая входит в эмоциональную функциональную систему, ведет к нарушению не любого, а конкретного параметра эмоции. Но это отнюдь не упрощает ситуацию. Наоборот, делает ее сложнее. Потому что поражение всякого звена эмоциональной функциональной системы приводит не к изолированному нарушению эмоциональной сферы определенного характера, а к целой совокупности нарушений. Иными словами, возникает сбой в эмоциональной сфере.

Нейропсихологическое изучение эмоциональных нарушений включает обязательный компонент: анализ уровневой организации эмоциональной сферы. Всегда нужно принимать во внимание четкую уровневую организацию эмоциональной сферы. Важно и то, что эмоции каждого уровня реализуются по-разному, и мы не всегда осознаем, что действуем под влиянием определенной эмоции.

Эмоциональная нервная система

Еще немного познавательной физиологии

Новый взгляд на механизмы эмоций связан с открытием так называемых восходящих активирующих влияний подкорковых образований на кору головного мозга. Суть в том, что гипоталамические центры и ретикулярная формация ствола мозга способны оказывать на кору восходящие активирующие влияния. Эти влияния реализуются через обширную систему связей гипоталамуса со структурами лимбической системы, через медиальный пучок переднего мозга и через связи с ретикулярной формацией среднего мозга. Это причина того, что при формировании эмоций объединяются корково-подкорковые структуры, а поскольку все составляющие круг компоненты взаимосвязаны, то и раздражение может двигаться по различным структурам. В этом кроется ответ на вопрос, который мог появиться при чтении предыдущего раздела: если установлено, к формированию эмоции имеет отношение одна структура мозга, то почему формирование эмоции страдает, когда повреждена совсем другая структура?

Процесс, который мы только что описали, приводит к значительному усилению эмоций. Иногда он придает эмоциям затяжной или даже болезненно-хронический характер. То, что затянувшееся ощущение, особенно когда речь идет о негативной эмоции, может быть крайне неприятно, многие знают на своем собственном примере.

Эти циклические взаимодействия между разными структурами мозга при формировании эмоций имеют свою морфологическую основу. Ее составляют два круга лимбической системы: большой круг Пейпса и малый круг, включающий амигдалярный комплекс; краевую полосу (полоску белого вещества, которая отделяет таламус от желудочковой поверхности хвостатого ядра в головном мозге) и гипоталамус. Малый круг иногда называют амигдалярным. Он начинается в гипоталамусе и через медиальный пучок переднего мозга направляется в амигдалоидную область, где происходит сближение с волокнами, идущими от латерального обонятельного тракта. Говорят, что память восстанавливает все, кроме запахов, но ничто не восстанавливает память так хорошо, как запахи. Такое свойство памяти связано напрямую с амигдалярным кругом, а точнее даже, с его отношениями с обонятельным трактом.

Латеральный обонятельный тракт разделяется на несколько частей, оканчивающихся в лимбических структурах переднего мозга. Нейроны этих структур возбуждаются при поступлении сигнала от обонятельных рецепторов и передают ее частям лимбической системы. Большинство областей проекции обонятельного тракта не принимают непосредственного участия в восприятии запахов, у них другая задача – они строят ассоциативные связи обонятельной системы с другими сенсорными системами при формировании пищевого, полового и оборонительного поведения. Когда происходит активация лимбической системы, это придает обонятельному восприятию эмоциональный компонент, который определяет субъективное отношение к запахам. Поэтому мы и чувствительны к определенным запахам, и поэтому некий запах может мгновенно оживить воспоминания о событии, которое оставило глубокий след в душе, даже если это событие произошло давно.

В начале XIX века появилась концепция модульного мозга – идея о том, что мозг состоит из отдельных компонентов со специфическими функциями. В 1810 году австрийский ученый Франц Йозеф Галль и его ассистент Иоганн Каспар Шпурцгейм опубликовали книгу «Анатомия и физиология нервной системы». Они стали первыми, кто описал функциональную роль коры головного мозга, мозолистого тела и перекреста спинального тракта. Они же создали систему гипотез, которая получила название френологии.

Френология строилась на предположении о том, что, изучив форму и рельеф черепа, можно определить умственные способности человека и качества его личности. В XIX веке френология стала чрезвычайно популярной, причем не только в научном мире: нередко ее идеи появляются в литературе. Только в «Записках о Шерлоке Холмсе», к примеру, они упоминаются несколько раз: то клиент делает детективу знаменитый комплимент: «Ваш череп мог бы стать украшением любого антропологического музея!», то над его надбровными дугами иронизирует злой профессор: вроде как у такого умного человека они должны быть больше.

Как бы то ни было, идеи френологии не выдержали испытания временем: они давно опровергнуты. Однако усилия Галля и Шпурцгейма не пропали даром. Им принадлежит важнейшая заслуга: предположение о том, что специфические зоны мозга имеют конкретные функции. Это они выдвинули идею о том, что различные функции локализованы в определенных отделах мозга, – что и стало называться модульной моделью.

Доступно описать модульный принцип организации можно на примере использования информации или знаний, которые хранятся в головном мозге. Некоторые люди с повреждением головного мозга теряют понятие инструментов, хотя сохраняют понятие животных; у других все происходит с точностью до наоборот. Известны случаи, когда люди, глядя на изображение музыкального инструмента, не могли его вспомнить и назвать, но легко отличали его по звуку. Причем специфические участки головного мозга отвечают не только за осознание конкретных предметов (скрипка, корова, машина), но и за понимание абстрактных понятий (время, длина, высота). Например, известен случай с человеком, который перенес нейрохирургическую операцию по поводу тяжелой формы эпилепсии; хирург дотрагивался электродом до участков коры больших полушарий головного мозга этого пациента, с тем чтобы установить, какие именно зоны не должны быть повреждены. Когда электрод коснулся определенного участка, человек потерял способность судить о размерах: его спрашивали, что больше, пчела или дом, и он не мог дать четкого ответа.

Современные наука и техника предоставляют идеальные возможности для изучения эмоционального интеллекта. Нам больше не нужно мучиться неизвестностью, подтверждая свои догадки лишь другими догадками. Теперь, догадываясь о чем-то происходящем с нашими чувствами, мы можем изучить это и доказать. А обладая всей полнотой информации, мы обязательно найдем решение.

Чувства влияют на память

Чтобы лучше понять, о чем пойдет речь, попробуйте вспомнить: что вы делали, когда узнали, например, о теракте 11 сентября 2001 года?

Наверное, только те, кто в то время еще не родился, и те, кто живет в совсем замкнутом мире, не смогут дать ответ. Но подавляющему большинству гораздо проще вспомнить, как они узнали о теракте 11 сентября, или о теракте на Дубровке, или о крупной катастрофе, чем вспомнить, что они делали вечером прошлой среды. Более двадцати лет изучая это явление, психологи пришли к выводу: эмоции могут улучшить память и усилить воспоминание.

Однако новое исследование предлагает более сложную картину, говорит Дэниел Райсберг, профессор психологии американского Колледжа Рида. Некоторые психологи считают, что напряжение, которое организм испытывает при переживании той или иной эмоции, может влиять на то, как глубоко случай западает в память. Кроме того, сила эмоции и ее полюс (позитивный или негативный) могут влиять на то, какие именно детали события человек запоминает. К этому пришла Линда Левайн, профессор Калифорнийского университета. И связано это с тем, что только ученые называют переживаемые чувства эмоциями. А люди испытывают не «эмоции», они испытывают отчаяние, боль, ужас, разочарование, гнев, любовь, счастье.

Все эмоции имеют различные функции и влияют на обработку информации и память по-разному. Взять, к примеру, гнев. Люди чувствуют его, когда что-то мешает им получать то, что они хотят. Или счастье – когда желаемое получено. Или разочарование – оно возникает, когда полученное оказывается совсем не таким прекрасным, как представлялось. В результате сердитые люди имеют тенденцию сосредотачиваться на том, что считают препятствием, и особенно хорошо могут сохранить в памяти информацию, связанную с препятствием. Если человек чувствует счастье, оно сигнализирует, что все хорошо, и поэтому он смотрят на вещи широко, не фокусируясь на специфических деталях. То же сохраняет и его память: воспоминание о счастье, о связанных с ним приятных моментах, а какие-то негативные переживания, которые вклинивались в общий ход событий, забываются быстрее, потому что они и воспринимались как незначительные. Исследование было опубликовано в 2005 году в британском журнале «Cognition and Emotion»[3].

Когда вы знаете об этом механизме памяти, некоторые вещи становятся для вас яснее. Например, почему два человека, наблюдавшие одно и то же событие, могут описывать его совершенно по-разному. Возьмем совещание с начальством: один сотрудник получил выговор, второго похвалили. Первый расскажет вам, что совещание прошло ужасно, а начальник редиска, второй расскажет, что все было отлично, а начальник вообще милейший человек. В личной жизни вы тоже можете использовать эту информацию, как именно – подскажет каждый конкретный случай. Хороший пример – ссоры: тот, кто выслушал обвинения в свой адрес, помнит ссору дольше, чем тот, кто обвинения излагал; в результате, когда второй идет на мировую, первый поражается: «Наговорить мне таких вещей – и продолжать общаться как ни в чем не бывало?!»

Свою гипотезу Линда Левайн проверила следующим образом. В 1995 году по телевидению было передано оглашение приговора О. Дж. Симпсону. В России он малоизвестен, поэтому скажем о нем два слова. О. Дж. Симпсон был знаменитым футболистом, который еще больше, чем голами, прославился обвинением в убийстве своей жены и ее друга и был оправдан, хотя против него имелись серьезные улики (ему грозила смертная казнь). К слову, уйти от судьбы этому одиозному персонажу не удалось: тринадцать лет спустя он попался на вооруженном ограблении магазина, был признан виновным в организации и управлении преступным сообществом и приговорен к тридцати трем годам заключения.

Так вот, первое дело Симпсона дало уникальную возможность изучить воздействие эмоций на память, потому что, во-первых, большое количество людей одновременно узнало эту новость, а во-вторых, они испытали сильные положительные или отрицательные эмоции в зависимости от того, считали они осужденного виновным или нет. Спустя семь дней после объявления приговора исследователи спросили сто пятьдесят шесть студентов, какие чувства он у них вызвал. Приблизительно половина студентов испытывала гнев или печаль, четверть была рада и четверть вообще равнодушна. Спустя еще четырнадцать месяцев исследователь проверила воспоминания участников опроса об оглашении приговора: она показала им список событий и спросила, что именно из перечисленного люди помнят. При этом половина описанных событий действительно происходила (Симпсон поблагодарил присяжных), половина не происходила (он показал своему адвокату поднятый большой палец).

Студенты, которых приговор обрадовал, помнили всю сцену лучше, чем студенты, которых он огорчил и которые вообще относились к этому делу нейтрально. Однако обрадовавшиеся студенты имели тенденцию делать больше ошибок: они помнили даже те детали события, которых не было. Студенты, наполненные отрицательными эмоциями, помнили меньше об оглашении приговора, но делали меньше ошибок, вспоминая детали. Понимаете теперь, почему, описывая какое-то радостное событие, ваш друг чуточку приукрашивает ситуацию? Это происходит не из-за хвастливости или фантазерства, таков механизм нашей памяти: мозг готов вспоминать даже то, чего не было, если это вписывается в общую картину счастья.

Счастливые и огорченные делают ошибки противоположных типов. Однако чем более счастлив человек или чем более он зол, тем ярче будут его воспоминания о произошедшем.

То, как негативные эмоции сужают память, рассмотрено еще в одном исследовании. Проводил его уже упомянутый Д. Райсберг. Он пришел к выводу, что, если человек часто становится свидетелем вооруженного ограбления, он склонен вспоминать оружие в мельчайших деталях, но не давать подробных сведений о внешности преступника. Причина не в плохой памяти на лица, а в том, что все внимание он сосредотачивает на оружии, потому что важно не лицо преступника, а направляет ли он свой нож или пистолет на жертву или не направляет.

Еще один ученый, Дэвид Рубин, профессор психологии в университете Дюка (Северная Каролина), обнаружил, что интенсивность эмоции имеет большее значение, чем ее вид. Его работа на эту тему была опубликована в журнале «Memory and Cognition»[4]. Рубин сообщает, что человек склонен вспоминать эмоционально окрашенные эпизоды из собственной жизни одинаково ярко, не важно, были ли они счастливыми, грустными и пр. Однако он отмечает, что детали таких воспоминаний могут быть иллюзией. По словам исследователя, когда с вами случается что-то важное, вы рассказываете об этом, дополняя рассказ новыми деталями, и рано или поздно сами начинаете верить в свою историю.

Понятно теперь, почему, вспоминая прошлые отношения, которые были счастливыми (хотя бы большей частью), мы добавляем новые детали к своим воспоминаниям. И наоборот, вспоминая трудные и болезненные отношения, мы помним эту сложность и боль, забывая, что в тот момент в жизни было полно других проблем.

Мозг отзывается на эмоциональные воспоминания

Страницы: 123 » »»