Умри, если любишь Пилкингтон Пол

Глава 1

– Эм, это Уилл. Где, черт побери, твой жених? Он не пришел на встречу и не берет трубу.

Эмма Холден прижала мобильник к одному уху, а второе закрыла рукой, но все равно с трудом понимала, что говорит ее брат: такой шум стоял в забитом под завязку лондонском пабе. Молодые – за двадцать, но до сорока – труженики Сити праздновали в этом стилизованном под ирландский баре конец рабочей недели и начало солнечных августовских длинных выходных[2]. Эмма – совсем другое и более важное: свою свадьбу, до которой оставалась ровно неделя. Будь ее воля, она не остановила бы выбор на этом баре: народу столько, что трудно повернуться; тем не менее создавалось ощущение, что для девичника это место идеально.

Ценой неимоверных усилий ей удалось добраться до двери и выскользнуть в душный вечерний воздух, оставив остальных «курочек» – всего собралось десять – в зале. В нос ударил характерный летний запах центральной части Лондона: фастфуда, пива и выхлопных газов. Впервые за вечер Эмма почувствовала, как алкоголь ударяет в голову. Возможно, катализатором послужил тающий солнечный свет.

– Извини, – она вышла на тротуар, где людей тоже хватало: аномальная жара, царившая в стране две недели, выгоняла горожан на вечернюю прогулку. – Это моя вина. Лиззи убедила бармена включить музыку погромче. И теперь она такая громкая, что мои барабанные перепонки готовы разорваться. Я заметила твой звонок лишь потому, что держала мобильник в руке и показывала Лиззи и другим девочкам фотографии с прошлой недели.

– Эм, – голос Уилла звучал так серьезно, что Эмма встряхнулась, словно он отдал какой-то приказ. – Где Дэн? Он не пришел в «Ковент-Гарден» и не отвечает ни по мобильнику, ни по твоему домашнему телефону.

– Что? – Эмма переваривала новости, наблюдая, как мимо проплывает длинный ярко-белый лимузин. Смеющиеся девушки, высунув головы из окошек, поднимали в честь прохожих полные бокалы шампанского.

– Твое здоровье, ковбойша! – крикнула одна из них.

Поначалу Эмма не поняла, потом вспомнила, в чем она одета. Идея наряда в стиле Дикого Запада принадлежала Лиззи. Никаких возражений не принималось, особенно от невесты. Эмма сняла ковбойскую шляпу и сунула ее под мышку.

Уилл проводил этот вечер на мальчишнике в компании друзей Дэна – университетских приятелей и коллег из интернет-компании, в которой тот работал.

– Мы даже пошли к твоему дому, – продолжил Уилл. – Подумали, вдруг он опаздывает, но Дэн не ответил и по домофону. Сейчас стоим у подъезда… Я также пытался связаться с Ричардом, но и он не берет трубу. Они, случайно, не с вами?

– Нет, – Эмма зарылась пальцами в каштановые, до плеч, блестящие волосы. Ричард, брат Дэна, собирался подъехать на мальчишник в центре города попозже. «Почему они оба не выходят на связь?» – В последний раз я видела Дэна, когда уходила, примерно два часа тому назад. Вы не разминулись с ним в «Ковент-Гардене»?

– Ни в коем разе. Мы ждали его примерно час. Будь у нас тамбурин и ящик для сбора пожертвований, стали бы миллионерами.

– Я не понимаю. – Эмма принялась ходить взад-вперед вдоль бара, внезапно забыв про подруг, которые ждали в зале. – Он собирался уйти следом за мною. Буквально через несколько минут.

– Тогда это какая-то загадка… – Уилл замолчал. – Ты не думаешь, что он струсил? Решил сбежать в Лос-Анджелес к Кэмерон Диас?

– Да пошел ты, Уилл.

– Шутка. – Он засмеялся, снимая напряженность. – Только безумец может упустить шанс жениться на моей маленькой сестричке.

– Так-то лучше.

– А если серьезно, Эм? Вдруг с ним несчастный случай или что-то такое?

– Несчастный случай?

– Автомобильная авария.

– Может, обойдемся без мелодрамы?

– Не вопрос, но такое случается.

– Ну почему ты всегда такой пессимист? – спросила Эмма, наблюдая, как двое полицейских пытаются вытряхнуть бездомного из дверной арки у магазина на другой стороне улицы: грустное, но обычное зрелище для Лондона. – Может, он застрял в подземке… поэтому мобильник не отвечает. Ты же знаешь, что творится в подземке на этой неделе. В среду поезд – и я в нем – полчаса стоял на Северной линии. Семафор сломался или что-то такое.

– Возможно, – ответил он. – Между прочим, я думал о том, чтобы вышибить твою дверь.

– И напрасно. Только ударился бы. Черный пояс у меня, а не у тебя.

– Ладно, Брюс Ли. – Уилл изобразил разочарование. – Я только забочусь о моей маленькой сестричке.

– Знаю. И всегда заботился.

– Конечно, для того и существуют старшие братья. Вот что я тебе скажу: подожду здесь и посмотрю, вдруг он появится.

– Нет. – Эмма отошла от двери паба: еще одна группа «курочек» – похоже, тоже собравшихся на проводы невесты – втискивалась в зал. Эта компания оделась как группа поддержки: обтягивающие топы и мини-юбки. Слава богу, Лиззи такая идея в голову не пришла. – Возвращайся в «Ковент-Гарден», на случай если он все-таки там объявится. Я сама попытаюсь до него дозвониться.

– Другие пусть возвращаются, а я покручусь здесь, – настаивал Уилл. – Все это довольно-таки странно, Эм. Ты не думаешь…

– Даже не говори, – оборвала его Эмма. – Не смей.

– Ты права. Совершенно не похоже на прошлый раз.

Закончив разговор с Уиллом, Эмма несколько раз попыталась дозвониться до Дэна и Ричарда. Ничего не добилась: ни один не откликнулся. Она вернулась в зал, но настрой пропал.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Лиззи, когда Эмма вернулась, и обняла ее за плечи. – Я даже задалась вопросом, куда ты подевалась. Вдруг решила напоследок удариться в загул с каким-нибудь качком-брокером, благо еще не поздно… В конце концов, тебе двадцать восемь, ты свободная и одинокая – пока.

Эмма не ответила на улыбку Лиззи. Вместо этого сидела, уставившись на мобильник, едва слыша, что говорит ее лучшая подруга. Хотелось ей одного: как можно быстрее выбраться отсюда и выяснить, что происходит.

– Быстренько выпей, – приказала Лиззи, сунув в ее свободную руку стакан с коктейлем. – По мне, ты слишком трезвая. Сегодня командую я, и все, что я говорю, исполняется. А я говорю – пей! Твое здоровье!

– И твое, – сухо ответила Эмма, они чокнулись.

Она наблюдала, как сияющая подруга одним глотком ополовинила свой стакан. Со всегда веселой Лиззи, симпатичной женщиной с волосами соломенного цвета, мощным голосом и большим сердцем, она встретилась тремя годами раньше на прослушивании. С тех пор они стали лучшими подругами, одно время делили квартиру, пока восемнадцать месяцев тому назад Эмма не съехалась с Дэном. Профессиональная певица, Лиззи сейчас выступала в Вест-Энде[3], получив роль в новом романтическом мюзикле «Как мы это делали прошлым летом», в котором широко использовались песни «свингующих шестидесятых».

– Ты в порядке? – Лиззи наконец-то заметила, что с подругой что-то не так.

– Не уверена. – Эмма покрутила соломинкой кубики льда в стакане. – Дэн куда-то пропал.

– Это как?

– Позвонил Уилл. Сказал, что Дэн не пришел на мальчишник. И теперь никто не может с ним связаться. Я тоже пыталась дозвониться до него. Мобильник выключен, а к домашнему телефону никто не подходит.

– Но разве он не собирался уходить, когда я приехала к тебе? – удивилась Лиззи.

– Да. Это меня и тревожит.

– Может, застрял в подземке? – Она изогнула бровь.

– Я тоже об этом подумала. Но прошло два часа, Лиззи.

– Я уверена, что с ним все в порядке, – заявила подруга, легонько коснувшись руки Эммы.

– Тебе не кажется, что он передумал? – Ее подспудные сомнения дали о себе знать. – Ты знаешь, я говорила, что в последние несколько недель он вел себя странно. Может, решил, что хочет не такую жену, как я…

– Давай без глупостей. Дэн – отличный парень и без ума от тебя, Эм. Это видно любому. – Теперь Лиззи сжимала ее руку. – Мужчины иной раз ведут себя странно – это у них в генах. Возможно, он сейчас сидит в парке, кормит уток и размышляет о завершении своей холостяцкой жизни… Поверь мне, с моим братом перед свадьбой происходило то же самое. Он даже заговорил о том, чтобы на год уехать в Австралию. Хотя не выносит ни насекомых, ни жару.

– Думаешь, у меня истерика? – Эмма улыбнулась и нервно отпила из стакана. Она обычно не заводилась – всегда оставалась спокойной и сдержанной, но этот вечер отличался от других. Уже долгие месяцы ее не отпускала мысль: действительно ли свадьба – начало чего-то гораздо лучшего, или же точка, где все разлетается вдребезги?

Как в тот раз.

– Просто на тебя многое свалилось, – Лиззи определенно пыталась ее успокоить. – В следующее воскресенье у тебя свадьба. Да еще это самое важное в твоей жизни прослушивание на неделе… Всё, считай, разом. Выдержать такое напряжение нелегко, девочка моя.

Лиззи все говорила правильно. Грядущая свадьба несла с собой массу хлопот, а тут еще прослушивание на роль в музыкальном фильме, которая выводила исполнительницу в звезды… Эмме очень хотелось ее получить: английская музыкальная комедия стала бы огромным шагом вперед в сравнении с дневными мыльными операми, в которых она играла два года, и ее недавними эпизодическими ролями в нескольких постановках, идущих в лондонских театрах. Она трудилась, чтобы получить такой шанс, не решаясь даже надеяться, что тот все-таки появится.

– Знаю, в результате выяснится, что волновалась я зря, но зачем исчезать именно в этот вечер?

– Ты хочешь вернуться в квартиру, проверить, все ли в порядке?

– Ты не возражаешь?

– Нет, конечно. – Лиззи взяла стакан Эммы и передала Саре, еще одной участнице девичника. Сара пришла не просто в ковбойском костюме, но еще и с кобурой, в которой лежал водяной пистолет. Из него она стреляла водкой в коктейли других «курочек». – Остальных оставим здесь. Присоединимся к ним, как только найдем твоего жениха. Чертовы мужчины, а? – Она обняла Эмму за плечи и прижала к себе. – Всегда хотят быть в центре внимания.

– Да, – ответила девушка, пытаясь улыбнуться. – Чертовы мужчины.

По пути в Марилебон Эмма еще трижды пыталась дозвониться до Дэна. Всякий раз мобильник сразу переключался на голосовую почту. Она также позвонила Уиллу, который подтвердил, что Дэн не появился и не отвечает по домофону.

Пока такси петляло по загруженным улицам столицы, Эмма чувствовала, так нарастает чувство одиночества. «Пожалуйста, Господи, – безмолвно молила она, прижимаясь лбом к стеклу, пытаясь подавить панику. – Пожалуйста, не дай этому случиться вновь».

Глава 2

– По-прежнему ничего? – спросила Эмма, как только вылезла из такси и направилась к Уиллу.

Тот сидел на ступеньках, ведущих к двери подъезда, сложив руки на груди, в черных брюках от «Келвин Кляйн» и ослепительно белой рубашке, контрастирующей с его густыми черными волосами. И пусть ему оставалось лишь несколько месяцев до тридцати, выглядел Уилл маленьким мальчиком, ожидающим возвращения матери.

– Я уверена, есть какое-то совершенно разумное объяснение, Эм. – Лиззи присоединилась к ним, расплатившись с таксистом.

Эмма посмотрела на окно их арендованной квартиры, которое выходило на марилебонскую Хай-стрит. На мгновение подумала, что видит там силуэт человека, который смотрел на нее сверху вниз, но решила, что это игра света. По дороге она заметно успокоилась. Круговое дыхание, которому ее научил инструктор по карате – она тогда была гораздо моложе, – помогло уйти от исключительно негативных мыслей. Ладно, это странно, что Дэн не пришел на мальчишник. Но, как и сказала Лиззи, скорее всего, этому найдется совершенно разумное объяснение.

– Она права, – Уилл поднялся со ступеньки и отряхнул пыль. – Я думал об этом, пока ты ехала сюда. Наверное, зря я так переполошился. Если бы не эта чертова охранная система с домофоном, я мог бы подняться наверх и проверить сам.

– А ты не мог зайти с кем-нибудь? – спросила Лиззи.

– Я на это рассчитывал, – кивнул брат. – Но с того момента, как я здесь, никто не входил и не выходил. Я нажимал на все кнопки. – Он указал на настенный пульт. – Никто не ответил.

– В доме, скорее всего, никого и нет, – объяснила Эмма, роясь в сумке в поисках ключей. – Многие уехали в отпуск. В последние две недели я практически никого не встречала на лестнице, а доставленной корреспонденции только прибавляется.

– Кто-то, тем не менее, есть, – возразил Уилл. – Когда поднимаешь крышку щели для почты, слышна музыка.

– Правда? – Эмма отыскала ключи. – Тогда пойдем и поглядим.

Но едва она вытащила ключи из сумки, они выскользнули из пальцев и упали в ливневую канаву, едва разминувшись с канализационной решеткой. Уилл их поднял.

– Тебе повезло… Слушай, Эм, у тебя трясутся руки. Ты в порядке?

– Все хорошо. – Эмма взяла у него ключи. Хотя эмоционально она уже успокоилась, тело еще пребывало в напряжении. – Немного нервничаю, не более того.

– Пошли, – Лиззи указала на дверь. – Давайте побыстрее поднимемся – и все поймем. Возможно, он спит и не слышит звонков.

Музыка зазвучала куда громче, едва они вошли в вестибюль. Доносилась она из одной из верхних квартир, спускаясь вниз по деревянной лестнице. Судя по вибрациям воздуха, ее врубили на максимум.

– «Ю-ту», если не ошибаюсь, – прокомментировал брат. – Такое ощущение, что Боно и компания забурились наверх и репетируют.

– Дэн слушал этот альбом, когда я уходила. – Эмма уже поднималась по лестнице, Уилл и Лиззи последовали за ней.

Она перепрыгивала через две ступеньки, и с каждым шагом громкость музыки нарастала. Эмма уже не сомневалась: что-то случилось. Теперь она не думала о том, что Дэн мог струсить и сбежать. Чувствовала: все гораздо хуже, трагичнее. Возможно, Дэн упал, ударился головой и лежал на полу, пока она веселилась…

Когда Эмма добралась до второго этажа, мистер Хендерсон, пожилой сосед, живший под ними, заступил ей дорогу. Судя по выражению лица, ее он и дожидался.

– Что это вы здесь устроили? – спросил он, нацелив на Эмму морщинистый палец в почечных пигментных пятнах.

– Простите? – Девушка никак не ожидала такого агрессивного тона от обычно спокойного соседа. Он и его жена жили в этой квартире больше двадцати лет, и по приезде Дэна и Эмми встретили их предложением помощи и совета. Несколько последних месяцев Эмма не сталкивалась с миссис Хендерсон, а чуть раньше, выглянув в окно, увидела, как ей помогают подняться в «Скорую». Причины она не знала: спросить стеснялась, чтобы не показаться чрезмерно любопытной.

– Эта музыка, – возмущенно воскликнул мистер Хендерсон, указав в потолок. Лицо его раскраснелось, глаза горели; таким его Эмма никогда не видела. – У вашего бойфренда она играет на полную мощность с тех пор, как я вернулся из магазина. Эдна пыталась уснуть. Ей нездоровится, вы же знаете. Она так легко расстраивается… Она плакала, когда я вернулся, и сидела в углу, заткнув уши. Люди думают, если у человека деменция[4], его можно ни во что не ставить… Но для меня она ничуть не изменилась. Я ее люблю. – Слезы навернулись на его глаза, злость ушла. – Доктор говорит, она умирает. Пожалуйста, дайте ей покой. Пожалуйста, попросите вашего бойфренда приглушить музыку. Мне он даже не открывает дверь. Я поднимался три раза, но все без толку.

Эмма посмотрела на Уилла и Лиззи, которые ответили встревоженными взглядами.

– Извините. – Она жалела старика, но ей не терпелось добраться до верхнего этажа. – Я очень сожалею. – Бочком протиснулась мимо мистера Хендерсона и буквально запрыгнула на первую ступеньку.

– Я позвоню в полицию, если вы не приглушите музыку, – прокричал старик, прежде чем закашляться. Но Эмма уже миновала один лестничный пролет и штурмовала второй.

Перед дверью она остановилась, выбирая нужный ключ. Дэн никогда не слушал музыку на полной громкости, так что предчувствие беды только нарастало.

– Дэн! – прокричала она. – Ты здесь? – Ключ отказывался входить в замочную скважину, и Эмма принялась молотить по тяжелой деревянной двери кулаками. – Дэн!

– Перестань, Эм. – Уилл мягко отобрал у нее ключи. – Позволь, это сделаю я.

Девушка отступила на шаг, к своему изумлению обнаружив, что плачет.

Лиззи обняла ее.

– Все будет хорошо, – прошептала она. Но теперь ее голосу недоставало убедительности.

Уилл открыл дверь, и на лестничную площадку выплеснулся рев гитар и барабанов.

– Дэнни, ты здесь? – прокричал он, переступив порог. Затем повернул налево, к гостиной, где гремела музыка, тогда как Эмма и Лиззи направились к кухне.

– Дэн? – Эмма приблизилась к двери. – Где… Господи!

– Что там? – прокричал Уилл. Его голос буквально прогремел в тишине, воцарившейся после того, как он выключил стереосистему.

– Что-то не так, – отозвалась Лиззи.

Эмма стояла рядом с ней, онемев от изумления, оглядываясь. Чтобы удержаться на ногах, оперлась о холодильник у двери. Кухню разнесли: осколки тарелок и еды усыпали пол, мусорное ведро перевернули, занавески сорвали, в раковину текла вода.

– Боже мой, – выдохнул Уилл, возникнув у них за спинами и разглядывая разгром.

– Другие комнаты!.. – Эмма вышла из ступора.

Повернулась и направилась к спальне, распахнула дверь, ожидая найти за ней что-то совсем ужасное. Но… кровать застелена, как и в момент ее ухода, все вещи на своих местах. В воздухе легкий аромат лосьона после бритья Дэна. Эмма повернулась к двери в ванную – последнее помещение в квартире, которого еще не видела.

– Черт! – услышала она за спиной голос Уилла. – Черт! Вызовите «Скорую»! Кто-нибудь, вызовите «Скорую»!

– Что случилось? – Эмма выскочила в коридор.

Уилл появился из ванной[5] с окровавленными руками.

– О, нет… – Она закрыла рот рукой, затрясла головой, привалилась к стене. – Пожалуйста, скажи, что он живой!

– Там не Дэн. – Лицо Уилла перекосило; окровавленные руки он выставил перед собой. – Ричард. Думаю, мертвый.

Глава 3

– Ты думаешь, это сделал Дэн? – спросила Эмма, когда они втроем сидели в большой коридорной нише, отведенной для ожидания.

С того самого момента, как они нашли брата Дэна, Ричарда, на полу в ванной, с разбитой и окровавленной головой, Эмме Холден отчаянно хотелось задать этот вопрос. Но она боялась ответа, который могла услышать.

Лиззи все время молчала – как в квартире, пока они ждали приезда «Скорой», так и в такси по дороге в больницу. Уилл тоже не пытался завязать разговор, хотя Эмма достаточно хорошо знала брата, чтобы видеть: что-то его тревожит.

– Нет, нет, разумеется, нет, – Лиззи вырвалась из своих мыслей. – Дэн никогда бы такого не сделал.

Брат сидел, упираясь локтями в колени и положив голову на руки, тупо уставившись перед собой.

– Уилл, – обратилась к нему Эмма. – Ты не думаешь, что он это сделал?

– Я не знаю, что и думать, – признался он.

– Дэн никогда бы не поднял руку на Ричарда, – продолжила девушка. – Дэн всегда говорит, что они никогда в жизни не дрались. И двух более близких людей просто не может быть.

– Не могли бы вы не шуметь, – одернула их проходившая мимо медсестра. – У нас есть пациенты, которые пытаются уснуть.

Эмма извинилась, посчитав замечание правильным.

– Извини, Эм, – Уилла она, похоже, не убедила, – но выглядит это не очень хорошо, вот я о чем.

И пусть ей не хотелось этого признавать, Уилл все говорил правильно: выглядело это не очень хорошо. Медики прямо заявили прибывшей полиции: на Ричарда напали, не мог он упасть сам и разбить голову. Характер повреждений указывал, что кто-то воспользовался тупым предметом и нанес по голове Ричарда не один удар. То есть никакого несчастного случая. И Дэн исчез. Не приходилось удивляться, что полицию больше всего интересовало возможное местопребывание Дэна и его взаимоотношения с братом.

– Не мог он этого сделать. – Эмма отказывалась верить, что мужчина, в которого она влюбилась, мог с такой яростью наброситься на другого человека. – Не хочу даже думать о том, что он на такое способен.

– Надеюсь, ты права, – ответил Уилл. – Действительно, надеюсь.

– Я права. И верю в него.

Напряженная тишина растянулась на несколько секунд.

– Вы думаете, полиция захочет еще раз поговорить с нами? – спросила Лиззи.

– Они определенно захотят вытянуть из нас побольше подробностей, – ответил Уилл. – Пока нам задали лишь предварительные вопросы. Мы говорим о попытке убийства… может, даже об убийстве.

– В квартире я подумала, что он мертв, – Лиззи нахмурилась, вспоминая. – Ты не смог прощупать пульс, столько крови… Я подумала, что всё.

– Не могу выбросить эту картину из головы, – вздохнул Уилл. – Ричард на полу. В крови. С неестественно повернутой головой. Я думал, что у него свернута шея. Конечно же, никогда не ожидаешь столкнуться с чем-то таким. Хорошо, «Скорая» приехала быстро.

– Ты спас ему жизнь, оказав первую помощь, – напомнила Эмма.

– Не уверен, что я сделал что-то полезное, – отказался Уилл от лавров спасателя. – Но теперь, по крайней мере, у него есть шанс.

Сестра коснулась его руки.

– Извини, что уже здесь накричала на тебя. Думаю, сейчас у нас всех плохо с головой.

– Не тревожься из-за этого, Эм. Вероятно, я заслужил. Ладно. – Уилл поднялся, шумно выдохнул. – Пойду на улицу, позвоню остальным, скажу, что празднования откладываются. Они наверняка гадают, куда мы подевались.

– И что ты собираешься сказать? – спросила Эмма.

– Не знаю, – признался он. – Что произошел несчастный случай?

– Только не говорим им, где мы. Не думаю, что в больнице будут рады приезду нарядно одетой толпы. Да и я не готова их видеть. Хочу подождать, пока все уляжется.

– Понимаю, – кивнул брат. – Я найду, что сказать.

Эмма благодарно кивнула.

– Я вернусь быстро, и надеюсь, что к моему приходу вам сообщат обнадеживающие новости.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила девушка.

– Что-то Уилл задерживается. – Эмма наблюдала, как мимо проезжает каталка со стариком. На лице кислородная маска. Вокруг медики. Старик вроде бы смотрит на нее, его слезящиеся глаза хотят что-то сказать. Запахи и звуки больницы возвращают ее в то время, которое она пыталась забыть, и по телу пробегает дрожь…

– Двадцать минут, – подтвердила Лиззи. – Наверное, никак не может связаться с остальными.

– Наверное, – кивнула Эмма. Каталка со стариком исчезла за углом. Она повернулась к подруге. – Ненавижу больницы. Вызывают плохие воспоминания.

– О произошедшем с твоей мамой? – мягко спросила Лиззи.

Эмма кивнула.

– Она умерла именно в этой больнице. Четыре недели я приезжала сюда каждый день, наблюдала, как самая энергичная женщина, какую я только видела, превращается в безжизненное тело. – Она сглотнула комок, поднявшийся к горлу. – Трудно даже представить себе, что делает рак груди. После ее смерти я сказала себе, что ноги моей здесь больше не будет. Понимала, насколько это болезненно.

– Да, конечно. Воспоминание об ушедшем любимом человеке всегда болезненно, сколько бы ни прошло времени.

– Завтра ее день рождения. – Эмма сухо улыбнулась. – Ей бы исполнилось пятьдесят.

– Ох, извини, Эм. – Лиззи потянулась к ней, обняла. – Неудивительно, что к тебе возвращаются все эти плохие воспоминания. Если я смогу что-нибудь сделать… скажем, завтра… дай мне знать. В такой ситуации тебе лучше быть с людьми.

– Спасибо. Когда мама умирала, Дэн мне очень помогал. А когда у отца началась депрессия и он никого не хотел видеть, Дэн во всем поддерживал меня. Тогда я поняла, какой он особенный. Он провел меня через все преграды. Но где он?

– Он вернется.

– Я действительно боюсь, Лиззи. – Эмма понизила голос. – Вдруг Дэн и Ричард подрались, а Ричард упал и разбил голову? – Она посмотрела на Лиззи. – Вдруг Дэн случайно убил Ричарда? Я даже не знаю, что там делал Ричард… Откуда он взялся в нашей квартире?

– Эмма, – Лиззи вновь потянулась к подруге, чтобы успокоить ее. – Мы не знаем, умер ли Ричард. И должны надеяться на лучшее. И мы должны верить, что Дэн не имеет к этому никакого отношения. Это твои слова.

– Но если он этого не делал, тогда где он?

– Не знаю….

– Эмма Холден?

Она подняла голову и увидела молодого мужчину в синей рубашке при галстуке и в отутюженных брюках. Выглядел он не старше ее. Только стетоскоп на шее подсказывал, что перед нею врач.

– Да, это я.

– Доктор Чантлер, – он протянул руку. – Я – ординатор, ведущий Ричарда.

Эмма пожала его руку, почувствовала, как ускорилось биение сердца.

– Ричард?..

Лицо доктора Чантлера осталось бесстрастным.

– Я думаю, нам лучше поговорить в более тихом месте.

И он повел их в маленький кабинет.

– Есть и хорошие новости, – сообщил врач, как только они сели. Сам он устроился на краешке стула, наклонившись вперед и то и дело поглядывая на дверь, словно готовился к тому, что его вызовут.

Эмма пристально всматривалась в доктора, пытаясь что-то прочитать по лицу, но его выражение не выдавало никаких эмоций. Они ждали, пока доктор Чантлер соберется с мыслями. Он же поглаживал верхнюю губу. В кабинете было жарко и душно; оранжевый пластик стульев прилипал к коже.

– Так вот, Ричард жив, – наконец объявил доктор, но без намека на радость. – Какое-то время оставались сомнения, но нейрохирурги приложили максимум усилий, да и Ричард не сдавался, что, безусловно, всегда помогает.

– А плохие новости? – спросила Эмма, хотя и не желала знать ответ. Просто хотелось получить полную информацию.

И вновь доктор заговорил не сразу.

– А плохая новость – Ричард впал в кому.

– Понятно. – Слова Чантлера Эмму не удивили. Хотя она надеялась, что до этого не дойдет, тяжесть травм Ричарда и тот факт, что он оставался без сознания по пути в больницу, указывали на вероятность комы. Но, по крайней мере, он жил.

– Компьютерная томография показала наличие субдуральной гематомы – скопления крови между черепом и мозгом. Давление этой гематомы на мозг приводит к коме.

– Но он поправится? – сдавленным голосом спросила Лиззи. – Выйдет из комы?

– Мы сделали операцию, чтобы убрать гематому и остановить кровотечение, но теперь нам остается только наблюдать и ждать, – ответил доктор. – Боюсь, дать определенный прогноз не представляется возможным. Но большинство пациентов выходит из комы и поправляется.

– Хотя некоторые не выходят, – сухо вставила Эмма.

– Некоторые не выходят, что правда, то правда, – признал доктор. – Но не большинство. Я знаю, это трудно, но вы должны постараться и настроиться на позитивный исход. И именно первые недели являются критическими. – Он посмотрел на Эмму. – Как я понимаю, у Ричарда нет ближайших родственников, за исключением брата?

Девушка кивнула.

– Его родители умерли, когда он был совсем юным.

– Знаете, это хорошо, если рядом с ним будут друзья. Множество исследований подтверждает, что пациенты, находящиеся в коме, реагируют на внешние стимулы: знакомые голоса, запахи… И вы можете помочь в его выздоровлении. Как я и сказал, старайтесь сохранить позитивный настрой, даже если вы его не чувствуете.

– Мы его поддержим, – кивнула Эмма. – Можно нам его увидеть?

– Не сейчас. Он проведет в реанимации, как минимум, еще несколько часов. Мы дадим вам знать, как только переведем его в палату.

Уилл курил на автостоянке у больницы, когда очередная «Скорая» подкатила к приемному отделению. Открылись задние дверцы, молодую женщину на носилках торопливо закатили в больницу – еще одно человеческое существо, жизнь которого оказалась в руках незнакомцев.

Он последний раз затянулся сигаретой, прежде чем бросить окурок и растоптать его. Больше года к куреву не прикасался, а тут не смог обойтись. Глядя на безоблачное ночное небо, попытался найти созвездие Ориона. В детстве отец показывал его в туристическом походе по Озерному краю. Но в городе смог и иллюминация мешали разглядеть звезды.

Уилл вновь подумал о предмете, который нашел рядом с телом Ричарда.

«И что я теперь ей скажу?»

Он вытащил мобильник, нажал нужную кнопку быстрого набора номера, глубоко вдохнул, чувствуя легкое головокружение и тошноту.

Ему ответили на втором гудке.

– Привет, это я… Уилл. – Он привалился к стене, потому что ноги держать не хотели. – Случилось ужасное. И я не знаю, что мне теперь делать.

Глава 4

Он наблюдал с другой стороны улицы – сполз вниз по сиденью, чтобы не высовываться, – за прибытием «Скорой». Эмма выглядела такой несчастной, слезы бежали по щекам, когда ее пытался успокоить братец-предатель. Как же ему хотелось быть к ней ближе… Но он понимал: сейчас не самый удачный момент. Все требовалось тщательно спланировать: спешка принесла бы только вред.

Теперь, вернувшись в дом, он прошел в гостиную, взял фотографию и сказал изображению: