Умри, если любишь Пилкингтон Пол
Девушка кивнула.
– Ужасно, – Мэри покачала головой. – Просто ужасно.
Эмма сдерживала слезы, пока не вышла из салона, но тут шлюзы открылись, и ей пришлось нырнуть в проулок, чтобы укрыться от посторонних глаз. Она не привыкла демонстрировать слабость на публике – в семье приходилось быть самой решительной и волевой – и не собиралась опускать планку.
Она вытерла глаза. Вновь показала себя дурой, сначала поверив в мужчину, который подвел ее, а потом отказываясь верить в реальность ситуации, даже когда отпали последние сомнения…
Эмма привалилась спиной к кирпичной стене. Хотела позвонить Лиззи, но вспомнила, что та на репетиции. Позвонила Уиллу, но звонок перевели на голосовую почту. Тогда позвонила отцу.
– О, привет, Эмма, – бесстрастно поздоровался он. Она слышала голос его подруги, Миранды, продолжавшей рассказ, во время которого раздался ее звонок.
– Не могли бы мы поговорить? – спросила Эмма, стараясь отсечь от себя трескотню Миранды.
– Конечно, конечно. Почему бы тебе не приехать сюда, скажем, через час-полтора?
– Отлично, папа.
– Тогда ждем. Я попрошу Миранду приготовить что-нибудь вкусненькое.
– Мы ждем к обеду Клайва и Ванессу! – громогласно запротестовала Миранда, с тем чтобы девушка ее услышала.
– Одну секунду, – пробормотал в трубку отец. Последовала пауза, и Эмма догадалась, что он ушел в другую комнату. – Извини, – он перешел на шепот. – Не хотел, чтобы Миранда услышала мои слова. – Говори.
Он и заинтриговал дочь, и обрадовал: оставалось что-то такое, не касающееся никого, кроме них с отцом.
– Я рад, что ты позвонила, Эмма, потому что должен тебе кое-что рассказать. Впрочем, мне следовало сделать это раньше…
Глава 25
– Ой, привет! – Миранда изобразила удивление, открыв дверь и увидев на пороге Эмму. – Извини, у меня готовка, так что в квартире некоторый беспорядок.
Пусть в фартуке и с руками в муке, выглядела она потрясающе. Эмма долго привыкала к тому, что ее отец живет с женщиной чуть старше ее самой, и, по правде говоря, сомневалась, что окончательно сможет к этому привыкнуть. Пусть мать умерла, а отцу Эмма желала счастья, она знала, что какая-то ее часть всегда будет гневаться на Миранду.
– Пустяки, – девушка последовала за Мирандой. Не могла она привыкнуть и к тому, что в доме, где выросла, теперь заправляет другая женщина. Миранда словно растаптывала воспоминания Эммы.
Они вошли в объединенную с кухней столовую, благоухающую ароматами готовящейся еды.
– Мы ждем к обеду моих коллег, – объяснила Миранда.
Похоже, намечался банкет. Со слов отца Эмма знала, что Миранда часто готовила для коллег. Работала она консультантом в детском отделении больницы Святого Томаса.
– Я позову Эдуарда, – Миранда направилась к лестнице. – Думаю, он наверху, в спальне.
– Не надо. Я поднимусь сама.
Прозвучало вызывающе, но этот дом оставался ее домом, и она знала, что так будет всегда. Не хотела, чтобы с ней обращались, как с гостьей.
– Эмма, – отец протирал глаза, глядя на стоящую в дверях спальни дочь. – Не слышал, как ты пришла.
Он поднялся с кровати и непривычно тепло обнял ее.
– Миранда сказала мне, что ты наверху, – объятие подняло ей настроение.
– Как ты себя чувствуешь? – Он отстранился и пристально всмотрелся в ее лицо, руки лежали на ее плечах.
– Бывало и лучше, – ответила дочь. – Дэн отменил свадьбу.
– Что? Он тебе так и сказал?
– Не совсем. Он оставил сообщение на автоответчике свадебного салона, отменив заказ на платье.
Эдуард вытаращился на нее.
– Ты уверена, что звонил он?
– Я сама прослушала сообщение.
– Ох, мне так жаль, Эмма!
Она боролась со слезами.
– По крайней мере, я знаю, что с ним все хорошо.
– Ты сообщила в полицию?
– В полицию? Нет.
– Я думаю, надо. Эмма, я понимаю твои чувства к Дэну, но они должны знать, если он имеет какое-то отношение к случившемуся с Ричардом.
– Конечно. Позвоню, но не сейчас.
– Я знаю, это трудно. – Эдуард, похоже, понимал, что Эмма приложила немало усилий, чтобы оправдать Дэна, и обнял ее вновь. – Мне так жаль. Даже не представляю себе, что ты сейчас чувствуешь. Ты так ждала этой свадьбы…
– Я до сих пор не могу в это поверить.
Эдуард посмотрел на дочь, тепло улыбнулся.
– Давай прогуляемся.
Вечер выдался прекрасным, жара заметно спала. Какое-то время они шли молча. Эмма вспомнила другую прогулку, несколькими годами раньше. Закончилась она потрясением: отец рассказал ей, что мать умирает от рака. Она молилась, чтобы сегодняшние новости оказались не столь ужасными.
Они остановились на мосту через Темзу, наблюдая, как под ними проплывает спортивная лодка-восьмерка. Заходящее солнце отражалось от поверхности воды, которая ярко сверкала.
Эмма решилась нарушить молчание.
– Вчера я ездила к Стивену Майерсу, – сообщила она, когда восьмерка растаяла вдали.
– Что? – Вновь отец выглядел потрясенным. – Почему ты поехала к нему? После всего, что он сделал?..
– Я думала, он как-то связан с исчезновением Дэна.
Эдуард хотел что-то сказать, но новость, похоже, так поразила его, что он лишился дара речи.
– И что? – наконец спросил он.
– Стивен мертв, – ответила она. – Они нашли его тело в канале. Это случилось четыре года тому назад.
– Ух ты…
– Это ужасно, папа, – продолжила Эмма. – Я встретилась с его матерью, и у нее из-за этого большие проблемы с психикой. Дом в жутком состоянии…
– Конечно, трудно прийти в себя после такой смерти. – Отец поднял глаза к небу. – Просто не знаю, что бы я сделал, если бы такое случилось с тобой или Уиллом. Родителям не остается ничего другого, как мучиться вопросом, что они могли сделать и не сделали, чтобы предотвратить трагедию.
– Что, что?
Он смутился.
– Я говорю, что не могу представить себе, как бы отреагировал, если бы один из вас покончил с собой.
Эмма пристально смотрела на отца.
– Откуда ты знаешь, что он покончил с собой?
– Ну… это… ты же сказала… его тело нашли в канале.
– Я сказала, что он мертв, но не говорила, что он покончил с собой.
Ее отец шумно выдохнул, схватился за поручень, словно для поддержки. Кровь отхлынула от щек.
– Мне очень жаль, Эмма.
– Ты знал. – Эмма покачала головой. – Ты знал, что Стивен мертв, и не сказал мне? Все это время ты знал, что произошло, и ничего мне не говорил?
Ее отец кивнул.
– Ты знаешь, как часто за последние несколько лет мне казалось, что я видела следившего за мной Стивена Майерса? Ночами я лежала без сна, гадая, не стоит ли он у дома, нацелив свой чертов фотоаппарат на окна моей квартиры. Если бы я знала…
– Мне действительно очень жаль, Эмма, но мы думали, что так будет лучше для тебя. Мы не хотели будить давние воспоминания, тревожились из-за того, как ты можешь отреагировать.
– Мы? Кто еще знал об этом?
– Только трое: я, Уилл и Стюарт.
Она не верила своим ушам.
– Все страньше и страньше![12] Трое людей, которым я доверяла больше всего, скрывали это от меня…
– Как я и говорил, Эмма, мы не видели смысла в том, чтобы вводить тебя в курс дела. Ты устраивала новую жизнь в Лондоне – и забывала про него. Он в достаточной степени преследовал тебя при жизни. Я не хотел, чтобы это преследование продолжалось и после его смерти.
– Как ты выяснил? Как узнал об этом?
– Ну… Уилл и Стюарт пришли ко мне и сказали, что видели Стивена около твоей лондонской квартиры вскоре после твоего переезда сюда. Я знаю, ты думала, он не выследит тебя в Лондоне, так нет же – выследил. Они пригрозили сдать его в полицию, и он поклялся, что больше здесь не появится, но, чтобы знать наверняка, мы за ним приглядывали.
– Вы за ним приглядывали… Как?
– Платили одному человеку, чтобы тот наблюдал за ним.
– Частному детективу?
– Да. Я понимаю, это звучит безумно, но только так мы могли знать наверняка, что он держится от тебя подальше. А через несколько недель после того, как мы наняли того парня, он позвонил мне и сказал, что Стивен найден мертвым.
– Ты говорил, что никогда больше не будешь держать меня в неведении, – напомнила Эмма. – После того, что случилось с мамой.
– Ох, Эмма, это совершенно другая история, – запротестовал Эдуард. – Мы просто хотели защитить тебя.
– Ты хотел защитить меня и от маминой болезни.
– Это несправедливо. – Глаза отца наполнились слезами. – Твоя мама заставила меня пообещать, что я ничего не скажу вам обоим. Не хотела вас волновать.
– Но я хотела волноваться! – Эмма вдруг поняла, что кричит. – Она умирала, папа! Мне следовало волноваться, а не уезжать на выходные и хорошо проводить время!
– Извини – это все, что я могу сказать. Но, пожалуйста, поверь мне, я все это делал не для того, чтобы причинить боль тебе или твоему брату.
– От каких еще секретов ты меня защищаешь?
– Что? – Вопрос застал отца врасплох.
– Как я поняла из нашего телефонного разговора, ты хотел мне что-то сказать. Что-то такое, что тебе следовало сказать гораздо раньше.
– Я… я не могу. – Он отвернулся. – Сейчас не время.
– Скажи мне, папа, – Эмма дернула его за рукав. – Чтобы больше не извиняться, лучше скажи сейчас.
– До чего же неудачный момент… – Он насупился, лицо прорезали глубокие морщины.
– Скажи мне!
– Это касается Миранды и меня. Мы ждем ребенка.
Глава 26
– Он позвонил тебе, так? – спросила Эмма, как только Уилл открыл дверь квартиры.
– Тебе лучше зайти. – Брат повернулся и направился в гостиную. – Я ждал твоего прихода. Присядь.
– Я собиралась сразу пойти к тебе, – она села, – но потом решила, что сначала должна навестить Ричарда.
– Ты действительно сердишься на меня? Эм, мне очень жаль, правда.
– Я не сержусь, – ответила Эмма. – Сердилась, но, увидев Ричарда, немного успокоилась, смогла взглянуть на все как бы со стороны. Сидела, смотрела на него и вдруг поняла, сколь ничтожными выглядели мои волнения.
– Как он?
– Без изменений.
– Ясно… – Брат не решался встретиться с ней взглядом. – Я рад, что ты не сердишься, Эм, хотя понял бы, если бы сердилась. Я действительно тебя подвел.
– Я не сержусь, Уилл, но разочарована. Никогда бы не подумала, что у тебя могут быть от меня секреты. Стивен Майерс умер, а ты мне ничего не сказал. После всего, что мы пережили с матерью и отцом… Мы же пообещали друг дружке, что больше секретов у нас не будет.
– Я знаю. Я ненавидел себя за то, что держу что-то от тебя в секрете, Эм. Ты должна мне в этом поверить.
Эмма подумала о секрете, в который она теперь не посвящала Уилла: насчет беременности Миранды. Пошел уже пятый месяц. «Как же я ничего не заметила?» Но Эдуард заставил ее поклясться, что она ничего не скажет Уиллу. Намеревался найти подходящий момент и сказать все сам.
– Ладно, все уже в прошлом. Стивен мертв, а Дэн отменил свадьбу.
– Мне чертовски жаль, Эм. Я думал, с Дэном все будет по-другому. Такого я совершенно не ожидал.
– Я тоже. Но Ричард в больнице, борется за жизнь, так что сейчас не время думать об этом.
– Ты пыталась еще раз связаться с Дэном?
– Его мобильник не отвечает. Я хочу знать, что случилось с Ричардом и почему. Я до сих пор не верю, что Дэн мог причинить ему вред.
– Мне тоже трудно в это поверить, – согласился Уилл. – Так что ты собираешься теперь делать?
– Отменить все прочие договоренности по части свадьбы. Мне надо связаться с церковью, отделом регистрации, рестораном, флористами. Надеюсь, Лиззи мне поможет.
– Она – надежная подруга.
– Так же, как и ты. Не знаю, проживу ли я несколько последующих месяцев без вас. Думаю, к тому времени надоем вам до смерти.
Уилл опустил голову и прикусил нижнюю губу.
– Что такое? – спросила Эмма, почувствовав, что ее ждет еще одно неприятное известие.
– Извини, Эмма. – Он потер глаза. – Я уезжаю.
– Уезжаешь?
Уилл кивнул.
– Должен. Боюсь, если останусь, наделаю глупостей.
– Я не понимаю. Ты не можешь просто уехать, когда столько всего произошло…
– Я не был с тобой откровенен, Эм. До последнего время я не был откровенен даже с собой. У меня проблемы, серьезные проблемы.
– Проблемы?
– У меня развилась сильнейшая депрессия, – признался он. – И я начал пить. Врач дал мне таблетки от депрессии, но пью я по-прежнему.
– Что? И давно это продолжается?
– Несколько месяцев. Эм, мне очень жаль, но я решил, что мне надо уехать. Связался с Кристофером, и он сказал, что я могу какое-то время побыть у него. Билет я взял на четверг.
– Ты улетаешь послезавтра? В Канаду?
Уилл кивнул.
– Чтобы я не заметила, что все так плохо, Уилл?.. Не могу поверить. Ты мой брат, это не прошло бы мимо меня. Я бы обязательно заметила!
– Я все хорошо скрывал. Не вини себя.
Уилл наблюдал, как Эмма пересекает улицу. Маленькими глотками пил виски, охваченный презрением к себе. Он повел себя как трус, и знал это. Но речь шла о самосохранении. По крайней мере, если бы он смог уехать и как-то успокоиться, к его возвращению все могло разрешиться наилучшим образом.
Может, он даже сможет загладить свою вину за эту чудовищную ложь.
И однако его переполняли и чувство вины, и стыд. Он бросал Эмму, когда она больше всего в нем нуждалась. Но, по крайней мере, он убедился, что его худшие подозрения не оправдались и жизни Эммы не грозит опасность ни от этого человека, ни от страшной тайны, которую он хранил все эти годы.
Глава 27
В среду утром, когда Лиззи ушла на репетицию, Эмма отправилась в свою квартиру и всем позвонила сама: в церковь, флористу, компании, предоставляющей лимузины, фотографу… Список получился длинным. У нее возникло ощущение, что звонила вовсе и не она: словно секретарша выполняла поручение босса.
И все прошло очень даже легко. На полное разрушение планов, которые строились чуть ли не два года, ушло меньше тридцати минут.
Положив трубку после последнего звонка, она убрала лист со списком в свадебную коробку и закрыла крышку: жест получился символическим: часть жизни, которую она провела с Дэном, закончилась. Ей очень хотелось выбросить коробку в окно, и она уже представляла себе, как вырезки из журналов планируют на проезжающие по улице автомобили, словно конфетти…
Как она могла снова ошибиться? Сначала со Стюартом, теперь с Дэном. С каждым из них она намеревалась провести остаток дней. И оба давали деру в последний момент, без предупреждения.
Что она делала не так?
И теперь отношения с двумя другими мужчинами в ее жизни тоже дали трещину. Уилл убегал на другой континент в депрессии и на грани алкоголизма. Отец зачал ребенка с женщиной чуть старше ее.
Похоже, правильно говорила Лиззи: мужчины так странно себя ведут…
Вместо того чтобы выбросить коробку в окно, Эмма отнесла ее в спальню и сунула под кровать.
После ухода из квартиры Уилла она решила, что на следующий день поборет все страхи и вернется в свою квартиру. В конце концов, ей предстояло вернуться туда одной, а потому не имело никакого смысла оттягивать этот момент.
Она легла на кровать, уставилась в потолок. Потом заставила себя подняться и оглядеться, вспомнив о пропавших фотографиях, запечатлевших ее и Дэна. «Если бы он хотел поставить точку, какого черта забрал с собой эти фотографии?» Это не имело смысла. И потом, оставалось необъяснимое нападение на Ричарда.
От мыслей о возможной вине Дэна разболелась голова.
Тем не менее Эмма надела спортивный костюм – удобные брюки для бега трусцой и жилетку, достала из шкафа боксерскую грушу и перчатки. Не тренировалась она давно, но скоро вошла в ритм, нанося удары руками и ногами с такой силой, что иной раз груша отлетала к гардеробу. Размявшись, отправилась на пробежку по Марилебон-Хай-стрит в сторону Юстон-роуд.
Лавируя между туристами и деловыми людьми с серьезными лицами, Эмма добралась до Риджентс-парка. Несколько дней без тренировок плюс жара давали о себе знать, но физические нагрузки, похоже, шли на пользу. Она забежала на вершину Примроуз-Хилл, постояла, чтобы полюбоваться залитым солнцем Лондоном. Задалась вопросом, в городе ли сейчас Дэн, что делает? Уже нашел кого-то еще? Сидит в кафетерии в компании какой-нибудь красотки?
Нет, так поступить Дэн не мог. На него непохоже.
Эмма огляделась, спрашивая себя, а каким ветром ее сюда занесло? Вокруг полно счастливых пар: одни играли с детьми, другие наслаждались компанией друг дружки…
А еще она увидела мужчину с фотоаппаратом.
Который фотографировал ее.
– Какого черта вы делаете? – крикнула Эмма и побежала к нему.
Он опустил фотоаппарат.
– Не волнуйтесь, я не папарацци. – Он вскинул руки. – Сделал только один снимок, и всё. Вы – Эмма Холден, так?
– Допустим, – ответила Эмма, – но почему вы вообще решили меня сфотографировать?
– Извините. Люди обычно не возражают. Я прихожу сюда чуть ли не каждый день, и если вижу кинозвезд, фотографирую их. Фотографии не продаю или что-то такое. У меня такое хобби. Недавно сфотографировал Мадонну… хотя теперь она не мировая, а местная знаменитость. Вчера здесь появился Том Круз! Он в Лондоне на премьере нового фильма. Я заметил его на выставке фотографий в Национальной портретной галерее – «Королевские особы рока». Он даже дал мне автограф. Выставка удивительная! Ранее нигде не выставлявшиеся фотографии «Стоунс», «Битлз», Элвиса… Ходил туда практически каждый день после открытия на прошлой неделе и буду ходить до закрытия в следующие выходные. Посмотреть там есть на что. И все эти образы достойны того, чтобы видеть их вновь и вновь. Всякий раз находишь что-то новое.
– Звучит неплохо. – Слушая его объяснения, Эмма заметила, что фотограф молод, ему, скорее всего, нет и двадцати пяти.
– Да, отличная выдалась неделя. Том Круз, а теперь вот встретил вас…
– Я удивлена, что вы меня узнали.
– Вы шутите! Раньше я каждый день смотрел «На моей улице». Однажды, когда еще учился в школе, три месяца пролежал дома с инфекционным мононуклеозом[13] и только этот сериал и смотрел. Когда поправился и пошел в школу, просил маму записывать новые серии и смотрел их, когда возвращался домой. За два года не пропустил ни одной. Я не говорю, что это самый лучший сериал… – Он глянул на нее, смутился. – Извините… я хотел сказать, сериал малобюджетный, правда? Это не «Жители Ист-Энда»[14] или «Улица Коронации»[15]. Стены шатаются. Я думал, что они экономят на декорациях, чтобы платить актерам много денег.
– Если бы, – Эмма смягчилась. Она сожалела, что едва не набросилась на фотографа с кулаками: он казался совершенно безвредным. – Вы бы удивились, узнав, как мало платили в том сериале. За исключением парня, который играет Майлса. Он получал вполне пристойно.
– Вы шутите! Майлса Макадэма? Его играл не актер, а манекен.
Эмма рассмеялась.
– Странно, что вы не получали приличные деньги. Поэтому вы ушли из сериала?
– Нет, мне просто захотелось чего-то другого. Поэтому я перебралась в Лондон и попробовала свои силы в театре.
– Круто. А что вы потом делали?
– Вы задаете слишком много вопросов, – с улыбкой ответила Эмма.
– Я практикуюсь. Хочу стать журналистом. Так что вы сделали, уйдя из телесериала? И ответ должен быть достойным… Я так горевал, когда вы ушли. У меня не было никаких сомнений, что вы лучше всех.
– Спасибо, – Эмма покраснела.
– Это чистая правда.
– Я сыграла в нескольких спектаклях. Недавно проходила прослушивание для музыкальной комедии.
– Вау! Эмма Холден на большом экране… И когда выходит фильм?
– Дело в том, что на второй отборочный тур я не пошла. Не смогла.
– Это ужасно. – Он покачал головой. – Но я уверен, все образуется.
– Спасибо, вы очень добры.
– Так я могу оставить фотографию? – он улыбнулся. – Вы не хотите засветить пленку, разбить фотоаппарат или дать мне в нос?
– У вас не цифровая камера?
– У меня есть и цифровая, но иногда, как сегодня, я использую обычный фотоаппарат с пленкой, потому что мне нравится ожидать в предвкушении, не зная, хороший получился кадр или нет.
– Понятно. Не волнуйтесь. Я не заставлю вас засвечивать пленку.
– Спасибо. – Он протянул руку. – Я – Эрик, но вы также можете называть меня вашим поклонником номер один.
Глава 28
– Он так и сказал? – спросила Лиззи.
Эмма кивнула.
– А потом дал мне номер своего мобильника. – Они сидели за кулисами театра «Лицей», забившись в темный уголок между декорациями и стойками с одеждой, где им никто не мог помешать. Эмма пришла в театр буквально за несколько минут до перерыва репетиции мюзикла, в котором Лиззи получила одну из главных ролей.
Подруга скорчила гримасу.
– И зачем он дал тебе номер?
– Не знаю. Он мне не сказал. Просто сунул листок.
– Свой номер ты ему, надеюсь, не дала?
– Нет, разумеется, нет.
– Хорошо. Может, фраза – всего лишь совпадение? – предположила Лиззи.
– Да, я в этом уверена, – ответила Эмма. – Но эта его фраза меня перепугала. Я и так была на взводе, после того, как он сфотографировал меня.
– Похоже, еще один чудик… Ты его не поощряла? А то еще начнет преследовать тебя.
Эмма вновь прокрутила в голове встречу с фотографом – не без чувства вины, поскольку смеялась над его шутками и с удовольствием внимала лести.
– Нет, не думаю. Да и не кажется он ку-ку. Забавный парень. А то, что увидел меня в парке, – чистое совпадение. Я лишь в самую последнюю минуту решила там побегать, так что он не следил за мной. Думаешь, мне следовало сразу отбрить его?
– Наверное, нет, да и не получилось бы у тебя. Ты для этого слишком хорошая. И не должна позволять далеко не радостным событиям прошлого изменять тебя к худшему.
– Ты права.
– Но толика безумия в нем наверняка есть, если он каждый день смотрел «На моей улице», – добавила Лиззи. – Я хочу сказать, это ведь был ужасный сериал, не так ли?
– Скорее, да, чем нет, – с улыбкой ответила Эмма.