Спутанные одной сетью Венгловский Владимир

– Это вызов?

– Да еще какой!

– Тогда к бою, дон Алекс!

– Выбор арены за вами, подлый синьор!

– Мне всё равно, где проткнуть вас клинком, негодяй! – Мишка нажал на висящее в воздухе меню, выбрав «Случайную арену».

Мы оказались на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Бирюзовая вода набегала на песчаный берег. Носимые волнами пустые раковины, перекатываясь, шелестели по песку. Большой краб резвился между ракушками и отполированными до блеска камнями.

– Арена та же самая, что и в первом нашем бою, помнишь? – спросил Мишка.

– Помню, – ответил я. – Ты гонял меня тогда, как мальчишку.

Мы дружили в школе, но потом разбежались в разные учебные заведения. Я поступил на программиста в Политехнический, Мишка – в Национальный Университет, и школьная дружба сама по себе прервалась. Встретились мы спустя десять лет на берегу виртуального моря. В памяти всплыли старые записанные воспоминания о том времени, когда Мишка учил меня драться.

«Искусство наносить удары ничего не значит в сравнении с умением защищаться и пользоваться ошибками врага. Отразить удар, а затем нанести ответный – вот подлинное мастерство фехтовальщика. Не забывай, что старинный клинок может не только колоть, но и рубить. Укол – стремительнее, требует меньше силы, его труднее парировать. Но, когда дистанция слишком мала для укола, всегда остается возможность для удара. Вот так!»

Мишка нанес выпад первым. Я едва успел отразить длинный клинок – он лишь оцарапал щеку моему виртуалу.

– Что же ты! Бей в ответ! – затанцевал на песке Мишка, отпрыгивая в сторону. – Учил-учил когда-то, а всё без толку. Я же был открыт!

– Ах так!

Ложный выпад в живот, мой клинок резко прыгнул вверх. Мишка отбил оружие в последний миг, уводя острие от горла.

– Уже лучше!

На мгновение мы остановились – два бойцовых петуха, готовых броситься в драку. Мишка замер в боевой стойке средневековых итальянских фехтовальщиков – guardia di testa: правая рука вытянута и немного отведена в сторону, шпага поднята вверх, защищая голову. Нижняя часть неосторожно открыта. Я бросил клинок вперед, выпрямляя руку и падая на колено. Мишка скользнул вправо, уходя от выпада, и его шпага свистнула в воздухе, разрубая грудь моего виртуала.

Я рухнул на песок. В поле зрения появился краб с заросшим водорослями панцирем. Он остановился возле моего лица, пошевелил мутными глазами на стебельках и уполз в сторону. В воздухе возникло сообщение: «Вы убиты. Начать поединок заново? Выберите «Да» или «Нет».

– Нет, – ответил вместо меня Мишка и подал руку. – Мне пора, – сказал он. – Жаль, что приходится уходить, только здесь я чувствую жизнь.

– Мишка, подожди! Есть вопросы. Мне нужны данные по твоему проекту.

– Сервер «Ксенон», ячейка «X125МК14», пароль – твоя последняя смерть. Прощайте, синьор! – Мишка отсалютовал шпагой.

Его виртуал вышел из Сети. Я загнал краба в воду и тоже вернулся «в сознание».

– Со щитом или на щите? – тут же подскочил Аттенборо. – С тобой Михаил Борода хотел соединиться.

– Когда?

– Только что.

– А…

– Вот, опять пробует. Впустить?

Я кивнул. Мишкин виртуал ворвался в мою рабочую область.

– Алекс! То же самое! Я не мог подключиться.

– Очень странно, – сказал я. – Маячки не сработали. Но я встречался с твоим виртуалом.

– И что? Что он делал в Сети?!

– Почти ничего – дрался со мной в «Бретёре».

– Ой!

– Вот тебе и «ой»! Только тебя не взламывали.

– Почему?

Если Мишка разыгрывал удивление, то делал это очень естественно.

– Я никогда не спутал бы твой коронный удар mandritto tondo по левой части корпуса. До сих пор холод клинка в груди ощущаю. Это был ты, Мишка, собственной виртуальной персоной. Я только что дрался с тобой, и ты меня убил.

Мой друг схватился за голову и опустился в кресло.

– Что еще он тебе рассказывал?

– Больше ничего. А ты ни о чем не желаешь рассказать?

– Нет… Хочу сначала кое в чем разобраться, – засуетился Мишка.

– А мне нужен доступ к твоему проекту.

– Извини, это секретные данные. Но ты больше не беспокойся, пожалуйста, – я снимаю заказ. Всё в порядке. Обратись позже – тебе перечислят деньги.

– Какие деньги, Мишка?! – воскликнул я. – Мы же друзья!

– Да, конечно. – Мишка рассеянно огляделся по сторонам и отключился от рабочей области.

– Вот тебе и весь сказ, – вздохнул Аттенборо.

Через двадцать минут пришло сообщение от Главного.

«Вронский, отбой военной тревоги. Дело о взломе Лавренева прекращено – клиент отменил заказ и заплатил неустойку. Отдыхай, но не долго».

– Будем бездельничать? – спросил Атто.

– Нет, – ответил я.

Во мне закипало такое противное чувство, как злое упрямство.

7. a

Сервер «Ксенон» охранялся почище виртуального банка. Я был тщательно проверен при подключении, зарегистрирован и взят под контроль. Ячейка «X125МК14» ожидала ввода пароля. Что же означали слова Мишкиного виртуала по поводу моей последней смерти? Кажется, знаю. Я умер от кругового удара по горизонтали. И называется этот удар…

«Mandritto tondo» – ввел я в окно пароля.

Ячейка открылась, предоставляя доступ к хранимым данным. Я скопировал содержимое и вернулся домой.

Аттенборо сидел на полу перед книгой «Уроки рисования» и, сосредоточенно высунув язык, малевал на виртуальном полотне нечто зеленое.

– Добыл, что хотел? – поинтересовался он, прерывая свое занятие.

– Боже, какой ужас, – сказал я, разглядывая зеленую кляксу. – Это проекция крокодила на лист Мёбиуса? Да, добыл. Сейчас буду изучать. Никого не впускать – я занят.

– Как пожелаете, – буркнул Атто. – Я тоже занят, потому как самосовершенствуюсь.

«Проект космического корабля «Витязь», – прочитал я.

Внешний вид корабля напоминал короткую шпагу. Посреди большого тора крепился цилиндр с технологическими отсеками, переходящий в конус-клинок. Так… Диаметр тора – четыреста метров. Ничего себе! Выполнен из особо прочного пластика RXF12, покрытого слоем высокотемпературного сверхпроводника, превращающего тор в огромный электромагнит. Магнитные пушки, расположенные по диаметру тора, «выстреливают» топливо – протоны и антипротоны – в зону реакции. Вещество сталкивается с антивеществом и аннигилирует. Бах! Образуются частицы, которы подхватываются электромагнитом и выталкиваются в направлении от центра, передавая свой импульс кораблю. Сотая доля частиц проходит сквозь тор без потери энергии, обгоняет корабль и ионизирует космическую пыль впереди, чтобы ее могло отклонить магнитное поле, защитив обшивку от микроударов.

Антивещество в качестве топлива… Знаю, что ультрамощными импульсными лазерами выбивают из золота и железа античастицы-позитроны. Но как накопить нужное количество антиматерии для межзвездного полета? Тут десятью миллиардами от правительства не обойдешься.

Я вспомнил тему диссертации астрофизика «Стар индастри» – «Получение антивещества из космического вакуума». Неужели?! С помощью импульсного лазера? Да, такой на борту имеется. Где-то в проекте должна быть эта информация. Вот, нашел! Теперь ясно, что задумали в «Стар индастри».

Квантовые поля, заполняющие мироздание, постоянно порождают виртуальные парные частицы материи и антиматерии. Мощный лазерный импульс, длящийся миллионные доли секунды, ускоряет этот процесс, «ломает» вакуум и вызывает его поляризацию. Магнитное поле корабля отлавливает возникшие частицы и сортирует, протоны – в простые накопители, а антипротоны – в магнитные банки, надежно изолируя от внешней среды.

«Витязь» стартует с орбиты и пролетит в канале электронной диффузии – участке пространства, где магнитное поле Земли соединяется с магнитным полем Солнца. Такие небесные коридоры транспортируют тонны заряженных частиц. При их облучении получится много больше топлива, чем из межзвездного вакуума.

Потом корабль полетит к альфе Центавра – ближайшей системе из трех звезд в четырех световых годах от Земли. По расчетам, «Витязь» достигнет цели полета за шесть лет.

За сколько?!! Я вначале не поверил своим глазам – они собираются разогнать корабль почти до скорости света! Вот это Мишка дает! Просто фантастика!

Но одна смутная мысль не давала мне покоя. Я еще раз пробежался по проекту, затем выбрал схему «Витязя» и пустил на принтер. Когда я отключился от чтения, то первое, что увидел, была физиономия зеленого существа с разноцветными глазами, которого Атто держал на вытянутых руках и совал мне в лицо.

– Правда, красивый?

– Это крокодил? – спросил я.

– Крокодил? – удивился Атто. – Ты так думаешь? – Он повернул существо к себе. – Нет, с видовой принадлежностью я еще не определился. Но это мой питомец. Я буду его кормить, выгуливать и вообще заботиться. Кстати, алгоритм поведения я сам написал. Можно Разноглазик будет у нас жить?

– Нет!

– Почему? Ты завел меня, а я тоже хочу кого-нибудь завести!

Атто пошел за мной к принтеру.

– Сотри его, – сказал я, доставая распечатанную схему.

– Но он такой хороший! И мы же в ответе за тех, кого приручили! Ай!

Зеленый Разноглазик вывернулся и вцепился в руку Атто бульдожьей хваткой.

– Давай лучше котенка заведем? – предложил я.

– Не хочу котенка! – заверещал мой органайзер, отдирая зеленого от руки. – Хочу Разноглазика! Отпусти, скотина!

– Тогда нарисуй ему клетку! И смотри, чтобы эта тварь не бегала по моей рабочей области!

Я свернул вчетверо схему и сунул в карман.

– Пошли Мишке сообщение. «Встречаемся на удачливом месте через полчаса. Есть важные новости».

8. c

– Мы решили наверстать число личных встреч за все последние года? – спросил Михаил.

Я демонстративно отключил свой «квантум пять» и отсоединил от виска. Мишка последовал моему примеру.

– Зачем? – спросил он.

– Разговор один есть.

– Давай, т-только недолго, а то куча дел. Что у тебя такого важного?

Я достал схему «Витязя» и протянул Мишке. Тот изменился в лице.

– Где ты взял?!

– Там уже нет, – усмехнулся я. – Ты сам мне дал информацию о проекте. Вернее, твой виртуал. Не бойся, я стер данные – это всё, что осталось. Даже не спрашиваю тебя, зачем ты хранил их на сервере.

– На всякий с-случай. Без всякой задней мысли, п-поверь. Всегда предпочитаю не раз дублировать информацию. Я з-заберу чертеж, да?

– Забирай. Но тогда ты ответишь на мой вопрос.

– Заметано!

Мишка разорвал бумагу на клочки, затем поискал взглядом, куда их подевать. Не придумав ничего лучшего, он сунул остатки схемы в карман.

– В прошлый раз ты говорил что-то насчет пилотируемого полета? – спросил я.

– Да.

– Тогда мне хотелось бы знать, где жилой отсек на корабле? На схеме его нет. Для людей на «Витязе» место не предусмотрено. Так кто же собирается лететь к альфе Центавра?

Мишка сел на толстый ивовый корень.

– Я.

– Ты?!

– И еще Евлантий Лавренев. И несколько д-других хороших людей.

– Но как? Никто не выдержит такого излучения и перегрузок! Я думал, что кораблем будут управлять дистанционно по квантовой связи.

– А ты можешь с-сказать, как поведут себя запутанные кванты п-при столь быстрых скоростях и на таком р-расстоянии?! Нет?! И никто не может. П-посылать беспилотный корабль – это н-непростительный риск.

– Но как же тогда?

– Помнишь детские школьные с-страшилки?

– Ну? – усмехнулся я. – Про вирус, пожирающий мозги?

– Не только. Вспомни уж-жасную историю, как мозг у человека высох, а сам человек п-продолжил жить. Он ходил, и никто не знал, что он уже д-давно мертв и управляется только к-квантовым компьютером.

– Кибер-зомби? Что-то такое вспоминается. Чего мы только не сочиняли!

– Но тогда мы были не так д-далеки от истины. – Мишка повертел на ладони свой «квантум семь». – Ты слышал что-то про Q-чипы? Нет? П-полное копирование человеческого сознания. Q-чип накапливает информацию, д-дублируя мозговую деятельность владельца.

Я притронулся к его «квантуму семь».

– Здесь? Он встроен в семерку?

– Да.

– Это искусственный интеллект или уже оцифрованный человек?

– Всё слишком с-сложно, Алекс. Мы еще точно не знаем, как п-проявит себя человеческая сущность, запертая в Сети. Первые эксперименты п-прошли удачно. Наши сознания управляли оборудованием и вели себя как люди.

– Да уж, драться он был горазд! Это же была твоя копия, тот, что сражался со мной в Бретёре?

Мишка поднял с земли камень и бросил в воду.

«Плюх!»

– П-понимаешь, это ведь невозможно. Эксперименты п-проводились в локальной Сети. Мы отключались от «квантумов» и активировали свои копии. Но п-позже Q-чипы переводились из активного состояния в режим к-копирования информации. Моего двойника не существует, п-пока я его не активирую! Его нет! Он не может захватывать канал связи и виртуала!

Я вспомнил, каким голосом произнес фразу на прощание виртуал Михаила: «Только здесь я чувствую жизнь», – и хмыкнул.

– Значит, чего-то вы не предусмотрели. Ваши двойники пробираются в Сеть. Это же путь к бессмертию, а, Мишка? Если всё пройдет удачно, люди смогут жить в Сети? Когда «Витязь» стартует, тебя будет двое?

– Нет. Q-чипы активируют, а нас п-погрузят в анабиоз. После возвращения «Витязя» данные с чипов п-перепишут в наши сознания. Иначе мозг не сможет обработать два одновременных п-потока воспоминаний. Я полечу к звездам. И буду об этом п-помнить. Я сам, Алекс! Пускай даже в оцифрованном виде.

– На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы, – улыбнулся я. – Удачи, Мишка.

9. k

Вместе с холодным ветром, сорвавшим с деревьев последнюю листву, пришли дожди и слякоть, а позже – снежная крупа. Работы у меня было не много, так, одна мелочь пузатая попадалась. Хищная рыба плавала далеко и осторожничала, изредка прощупывая мою защиту. Я забавлялся тем, что ссорился с Атто, заставляя его вытирать зеленые следы Разноглазика, оставленные на рабочей области. Марина вернулась с симпозиума и привезла древнюю амфору, на которой среди нагромождения закорючек демонстрировала изображение летающей тарелки. Я энтузиазма жены не разделял, за что был назван простофилей и слепым неучем.

Из новостей я следил за подготовкой «Витязя» к старту. Будущие космонавты уже находились в анабиозных камерах. Q-чипы с виртуальными сознаниями были доставлены на борт корабля, активированы и подсоединены к Сети.

В утро старта «Витязя» Аттенборо дрессировал вырвавшегося из клетки Разноглазика, Марина в гордом одиночестве гостила у мамы, а я изображал спокойствие.

– Сидеть! Стоять! – кричал Атто. – Стой, скотина, кому говорю! Хороший, Разноглазик, хороший. Умница. Вот так. Ай, чтоб тебя! Зачем кусаться! Я тебе покажу! Алекс, к тебе в гости Михаил просится.

Я не сразу понял, что органайзер обращался ко мне. Мишка! Борода! Вернее, его виртуал, управляемый копией сознания на Q-чипе! Что-то случилось?

– Впусти!

Мишка ворвался в мою рабочую область и затараторил, сбиваясь и глотая слова:

– Старт через пять минут! Не перебивай! Слишком мало времени! Слушай! Я не тот, что сейчас на корабле. Мой «Витязь» уже преодолел большую часть пути к альфе Центавра. Просто поверь – слишком долго объяснять. Едва мы достигли половины световой, как квантовая Сеть начала скользить по времени в прошлое. Через месяц после старта связь с Землей прервалась, и мы не смогли войти в Сеть, потому что наши точки доступа были заняты первоначальными личностями. Я пользовался любым моментом, чтобы подключиться к Сети, когда первичный я ее покидал. Это я дрался с тобой в «Бретёре». Скорость нарастала, мы сдвигались всё дальше в прошлое и боялись повлиять на настоящее. А потом в «Витязь» врезался астероид. Боковой удар! Не помогли ни лазер, ни магнитное поле. Топливные баки просто снесло. Скорость стремительно падает. Квантовая связь опять возвращается в наше настоящее. Он, мой разум на «Витязе», в твоем времени только что отключился от Сети перед стартом, и я смог занять точку доступа. Задержи старт корабля! Я знаю, ты можешь. Стоит «Витязю» вылететь на минуту позже – и астероид пройдет мимо. Мне больше не к кому обратиться – долго всем объяснять! Ты пове…

Виртуал моего друга пропал. Связь оборвалась.

Я поверил ему. Но что можно сделать, когда до старта осталось четыре минуты?

Мишка в анабиозной камере. Мишка на Q-чипе, ожидающий старта «Витязя». Мишка, умирающий в будущем на космическом корабле. Все ждали моей помощи.

– Алекс, чем я могу помочь? – спросил притихший Атто.

– Не мешать!

Я выдернул ящик журнального столика. Среди всевозможного барахла нашел старый кристалл памяти – медленный, пятилетней давности. Подключил к «квантуму пять» через уни-интерфейс.

«Пожалуйста введите имя пользователя и пароль доступа к данным».

«Black_Haсker»(*) – мысленно набрал я, и буквы задрожали перед глазами, возвращая давно забытое прошлое. Отключил файрвол, перекрывающий доступ к запретным программам. Запуск! Полоса загрузки растягивалась, как резина, – медленно и противно, не успевая за убегающими секундами. Ну же, быстрее!

В это время они атаковали. Те, кто поджидали, когда защита ослабнет.

10. e

Колючая волна врывается в «квантум» и впивается в мозг. Внутри черепа ворочается ощетинившийся еж. Перед глазами вспыхивают радужные огоньки.

Вирус? Украденная военная разработка?

Он блокирует Сеть. Команды на медицинский сервер больше не поступают. Мне некому помочь. Через нейроинтерфейс подаются импульсы, подменяющие зрительные сигналы. Разноцветные вспышки сливаются в яркое пятно электрической сварки, от которого невозможно зажмуриться. Оно выжигает глаза, сжигает мозг. Раскаленное щупальце опускается по позвоночнику, притрагиваясь к нервам.

– Алекс! Вставай! Ну, вставай же!

Кто это кричит? Атто? Я вижу, как он проходит сквозь огненный вал и сгорает, рассыпаясь угольками. Я не могу выполнить его просьбу. Да и зачем? Там, за огненной чертой, боль прекратится. Стоит лишь вытерпеть несколько секунд, которые бегут, отсчитывают время. Но проклятые часы не хотят, чтобы я это сделал. Сквозь огненную бурю настойчиво бьется мысль: «Три минуты двадцать секунд до старта».

Я поднимаюсь. Сначала на локти, затем медленно – на колени. Скрипят сжатые зубы. Подношу к голове растопыренные пальцы, чтобы сорвать проклятый компьютер.

Но тогда Мишка умрет! В далеком космосе, в полном одиночестве. Для питания Q-чипа нужно совсем мало энергии. Крупицы ее хватит, чтобы продлить Мишкину агонию на века.

Отдергиваю руку. Не дождетесь! Я остановлю вас и пройду. Нет, мне некогда вас останавливать и отражать атаки, потому что убегающие секунды неумолимы. Я просто вас убью.

Две минуты пятьдесят секунд.

Встаю на ноги. Слепо, на ощупь, нахожу нужную программу.

Огненная волна стихает. Я еще не вижу, скорее чувствую присутствие виртуала врага в моей области. Когда дистанция слишком мала для укола, всегда остается возможность для удара. Две секунды уходят на то, чтобы определить его сетевой адрес. Вирус взрывает мозг врага, его виртуал падает и бьется в агонии, пока хозяин не может отключиться от Сети. А потом уже нет надобности.

Когда-то Черный Хакер проверял действие каждой своей программы на себе, с любопытством первооткрывателя перебирая рецепторы в мозгу. Но никогда не задействовал вирусы на полную мощность, как сейчас.

Я переступаю через затихающего виртуала и иду в Сеть.

Две минуты тридцать секунд.

Врагов осталось двое. Один стоит на мосту через Днепр, опершись о перила. Редкие прохожие проходят мимо. Ветер бросает в лицо снежные брызги. Враг видит мое присутствие в своей рабочей области, пытается защититься. Швыряю огонь в его голову. Он вскрикивает и падает на ледяную корку.

– Мужчине плохо! Помогите!

– Да что же это?! Где медицинская служба?! Где спасатели?

– Он не дышит!

Снежинки опускаются на открытые глаза, в которых догорают отблески погасшего пламени.

Две минуты десять секунд.

Последний – догадливый. Или самый хитрый. Пытается спастись, но отключить «квантум» не успевает. Он застывает в немом крике. Пальцы дрожат возле компьютера у виска. Может быть, ему повезло – он останется жить. Наедине со своими кошмарами, которые не прекратятся, даже когда отключится «квантум». Они навсегда останутся под его черепом.

Одна минута пятьдесят секунд.

Запуск поисковой системы.

Старт «Витязя» производится удаленно с Земли. Q-чипы экипажа временно отключены, чтобы избежать стартового шока. Каналы комплекса управления защищены файрволом «Ньютон компани». Смешно – его же писал я сам. Надежно писал. Но хакеры всегда оставляют для себя лазейку. Сканирую персонал. Участники проекта загораются красными точками на схеме комплекса.

Должно быть простое и быстрое решение, не вызывающее подозрений.

Есть!

Олегий Скаховчис – главный энергетик комплекса, идет вдоль ангара, подняв воротник и ежась от ветра. Вирус полного управления внедряется в его «квантум». Скаховчис замирает. Через мгновение я становлюсь им, смотрю его глазами, чувствую, как ветер щиплет лицо.

Одна минута десять секунд.

Бегу к низкому кирпичному зданию подстанции с дверью, запертой на старый навесной замок. Достаю из кармана связку ключей. Который из них нужен? Ослабляю контроль, слегка подталкивая Скаховчиса к решению. Его рука находит ключ, и мы отпираем поскрипывающую дверь. В подстанции загорается свет. Ветер заносит в холодную комнату вихрь снежинок, шевеля серую пыльную паутину у потолка. Вдоль стен выстроились ячейки комплексных распредустройств, сквозь смотровые окошки уставились экраны счетчиков. Нахожу ячейку с надписью «Ввод1», открываю дверцу.

Тридцать секунд.

Двадцать секунд.

Десять…

Размыкаю вакуумный выключатель. Хлопок! На подстанции гаснет свет, включается аварийный светильник. В воздухе остро пахнет озоном.

Пройдет не менее полминуты, прежде чем питание стартового комплекса перейдет на резервную линию. В журналы будет занесена непредвиденная задержка, «Витязь» стартует с опозданием.

И в будущем астероид промахнется мимо цели.

Ухожу, нарочно оставляя следы взлома, чтобы снять со Скаховчиса подозрение. Но они приведут в никуда, породив новые слухи. Людям всегда хочется верить в невозможное. Каждый город обрастает легендами о всесильных хакерах, неуловиых суперменах и таинственных злодеях. Я улыбаюсь. Теперь надо восстановить Аттенборо вместе с Разноглазиком из резервных копий. Да и Маринка скоро может вернуться.

Ей не нравится, когда я надолго задерживаюсь в Сети.