Акт слепого возмездия Тамоников Александр

– Жив, значит? – услышал он голос Игнатьева.

– Живой пока.

– В порядке?

– В полном.

– «Кировец» идет по улице. За ним человек шесть, может, семь.

– Послушай, сколько рыл в этой банде? Такое ощущение, что мы одного валим, а вместо него двое появляются.

– Видимо, Айбас держал где-то резерв, который сейчас ввел в бой.

– Похоже. И что будем делать с этой железякой?

– Попробую снять тракториста, разбить двигатель или хотя бы колеса. Вопрос в том, хватит ли патронов в «ПК». «АК74» тут не поможет…

Переговоры прервал взрыв на чердаке, от которого содрогнулось все здание.

– Что это, Старый? Гранатомет?

– Он! Дело плохо!

Потянуло дымом.

– Старый, мы горим!

– Да, чердак горит.

– А потолок деревянный. Если он возьмется огнем, а так и случится, то совсем скоро на нас рухнет горящая крыша.

– Скоро, но не сразу. Тебе надо зачистить сад.

– Легко сказать. Из дома я этого не смогу сделать.

– Значит, выходи из здания.

– Да, придется. Но если трактор снесет хотя бы часть соседнего забора, то в саду духи нас обязательно сделают.

– Займись садом, трактор на мне!

– Принял, работаю.

– Давай, Юра! Недолго осталось.

Колтунов взглянул на часы. До подлета «Ми8» со штурмовой группой осталось минимум десять минут. Черт, до чего же медленно тянется время. А дым все плотнее затягивал комнаты. Слышно было, как кашлял Самойский. Хорошо еще, что на улице ветер, хоть и слабый, да окна выбиты. Плохо – потолок взялся.

Капитан нырком вылетел из окна и откатился в сторону. Два боевика открыли по нему огонь из кустов. По вспышкам капитан определил их позиции, докатился до старой яблони и дал очередь из-за ствола.

Раздался вскрик. Один бандит прекратил огонь, но второго Колтунов не задел. Тот на время замолчал. Наверное, он менял позицию, возможно, выскользнул в калитку или откатился ближе к забору.

Со стороны улицы уже отчетливо доносился рокот дизеля. Трактор подходил к участку.

Капитан взглянул на крышу. Она полыхала по всей площади, шифер разрывался на куски, валил дым, отчего-то жутко черный. Впрочем, на чердаке было полно всякого хлама.

Колтунов повернулся к кустам. Оттуда не стреляли. Но это не означало, что боевик ушел. Он вполне мог незаметно для спецназовца занять новую позицию и ждать.

Надо было рисковать. Иначе этот араб положит всех, кто выйдет из дома. А парням надо было вынести не только раненого Беляева, но еще и тела погибших. Значит, капитану следовало зачистить сад как можно быстрее.

В это время Игнатьев, щуря глаза, слипающиеся от дыма, наблюдал за передвижением «Кировца». Он приказал Самойскому и Синицыну начинать эвакуацию в сад. Первой ходкой парни должны были помочь выбраться из дома Беляеву и Рябову, второй и третьей – вынести тела погибших.

Рябов самостоятельно дошел до тылового дверного проема, лег у порога и крикнул Колтунову:

– Товарищ капитан, я сзади, если что, прикрою!

– А сможешь?

– Смогу!

– Добро.

Синицын с Самойским положили рядом с Рябовым Беляева, который потерял сознание. Потом они начали подтаскивать убитых, с опаской глядя на потолок, клубящийся дымом.

Игнатьев же следил за «Кировцем». Если он развернется, а тракторист укроется за приборной доской и поднимет ковш, то даже «ПК» не поможет остановить эту махину. Поэтому майор ждал момента, когда «Кировец» выйдет на короткий, метров десять, никак не более, участок дороги перед поворотом.

Боевик, находившийся в кабине, тоже понимал, что открытое место сулит ему беду, и увеличил скорость. Но Игнатьев успел из пулемета разнести два левых колеса «Кировца» и всадить очередь в двигатель. Трактор встал, накренился, и только ковш не дал ему перевернуться.

Бандит попытался выпрыгнуть из кабины. Игнатьев нажал на спусковой крючок. Прозвучал одиночный выстрел. Патроны в ленте кончились, но последний из них стал роковым для араба. Пуля попала ему в голову.

В это же время в соседней комнате раздался взрыв. Вновь ударил гранатометчик. Он стрелял с дальней позиции, которая находилась на возвышенности, иначе не попал бы в окно, не задев стены. Впрочем, это было уже не важно.

Игнатьев отбросил пулемет, схватил автомат и крикнул:

– Эй! Задело кого?

На счастье, Синицын и Самойский буквально перед взрывом успели вытащить в коридор два последних тела.

– Все в порядке! – ответил связист.

Раздался скрежет. Майор глянул верх, и в это время северная половина крыши рухнула. До полной катастрофы оставались считаные минуты.

Чтобы дать бойцам возможность вытащить из дома раненых и мертвых товарищей, Колтунов поднялся во весь рост и пошел к тыловому забору. Он длинными очередями бил по кустарнику и услышал короткий вопль. Значит, последний боевик из группы, атаковавшей с юга, был уничтожен, а резервы Айбас сюда не подвел.

Капитан отстрелял магазин, перезарядил автомат и приказал:

– Птаха, Сом! Белого и парней к правому забору. Чуваш прикрывает. Там занять оборону, подготовить гранаты. А где командир? Твою мать!.. Ведь он же был в дальней половине, где обрушилась крыша. Пацаны, держитесь, я за майором. Помощь уже рядом.

– Я с вами, товарищ капитан, – заявил Синицын.

– А кто оборону держать будет, Птаха? Оставайся здесь, это приказ.

Колтунов бросился в дом, уперся в груду горящих балок и крикнул:

– Старый, отзовись!

В грохоте рушащегося дома он едва услышал тихий знакомый голос:

– Уходи, Юра!

– Ты где?

– Уходи, придавит

– Твою мать, Старый, не зли меня! Я и так не особо добрый.

– У окна, балкой подмяло, огонь в метре.

– Жди!

Напрямик добраться до командира было нельзя. Мешали горящие балки.

Колтунов бросился в комнату, где получил ранение Беляев, выпрыгнул из окна. Тут обвалилась и вторая часть крыши.

«Вовремя я смылся», – подумал он и бросился к фасаду горящего дома.

Со стороны дороги нарисовался какой-то силуэт. Выстрелов капитан не слышал, только увидел фонтаны от пуль рядом с собой. Он дал ответную очередь по направлению, не целясь. Боевик замолчал. То ли капитан задел его, то ли тот укрылся от греха подальше.

Порыв ветра бросил клубы дыма к проему ворот. Весьма кстати. Теперь капитан не был виден с дороги. Дышать тяжело, но это ерунда, главное – вытащить Игнатьева.

Он вскочил в оконный проем и увидел командира, лежавшего под массивной балкой. Капитан спрыгнул на небольшой пятачок справа от Игнатьева, забросил автомат за спину, схватился за балку и поднял ее. Потом, в обычных условиях, он несколько раз пытался сделать подобное с балкой меньших размеров, но даже не мог оторвать ее от земли, а сейчас поднял!

– Вылезай, Рома!

– Не могу, нога…

– Хрен с ней. Вылезай, иначе сгорим оба.

Превозмогая боль, майор из последних сил выбрался на пятачок.

Колтунов бросил балку. После деревянной махины тело командира показалось ему пушинкой. Он перевалил Игнатьева за окно, выпрыгнул следом, подхватил майора под мышки, протащил за дом.

На выходе в сад капитан крикнул:

– Парни! Тут свои! Сом, ко мне!

– Где вы?

Ветер менял направление, и участок заволокло дымом.

– На углу, ближнем к позиции. Давай живее, Сом!

Самойский появился внезапно, вынырнул из дыма как черт из табакерки.

– Я, товарищ капитан!

– Помоги.

Вдвоем они перенесли майора к последнему рубежу. Потом четверо бойцов заняли круговую оборону. В данной ситуации они могли увидеть врага только на расстоянии в несколько метров. Но и у боевиков была та же проблема.

Где-то рядом пророкотал вертолет. Главарь банды понял, что к разведчикам подошло подкрепление. Но он не мог оставить в покое эту чертову группу, которую, несмотря на ее малочисленность, так и не смог уничтожить. Айбас орал на подчиненных, заставлял их идти в сад.

Духи открыли слепой огонь, били куда попало. Их главарь что-то рявкнул, и после недолгой паузы в саду загрохотали взрывы. Боевики бросали гранаты. Одна из них взорвалась метрах в пяти от позиции спецназовцев.

На этот раз везение отвернулось от Колтунова. Осколок попал ему в голень, перебил ее. Боль пронзила ногу, но капитан удержался, не крикнул, не выдал позицию.

Он быстро раскрыл аптечку и вколол в бедро промедол. Боль ушла, но нога не слушалась. Колтунов припал к автомату.

Взрывы все еще продолжали греметь. Айбас совершил роковую ошибку. Мало того что его боевики израсходовали почти весь боезапас. В этой ситуации они потеряли главное – время.

Главарь сообразил, что надо уходить. В центре аула стояли внедорожник и грузовая машина. Именно на них бандиты приехали сюда.

Но на дороге боевиков встретили бойцы штурмовой группы капитана Савельева. На то, чтобы распотрошить банду и захватить транспорт, им понадобилось не более пяти минут. После яростной массированной стрельбы и взрывов гранат наступила тишина, прерываемая лишь треском и гулом пожара.

Колтунов уткнулся в холодную землю жарким, потным лбом. Выжили! Наступило расслабление, голову заполнила какая-то пустота, но ненадолго.

Вскоре от дома донесся голос Савельева, хорошо знакомый капитану:

– Старый, Колдун!.. Парни! Есть кто живой?

Синицын крикнул сорвавшимся голосом:

– Есть, товарищ капитан. Тут мы, в саду у забора.

– Продолжай подавать голос! – приказал Савельев. – Мы идем на него. Чертов дым!

– Тут мы! Тут! – кричал Синицын.

Колтунов взглянул на него и заявил:

– Да не ори ты так, Птаха! Уши закладывает.

– Это у вас контузия, товарищ капитан. Тут мы!

Из дыма вышли капитан Савельев и двое его бойцов.

– Вижу! Отставить голос.

Самойский вдруг заплакал, даже зарыдал.

– Сом, прекрати! – крикнул Колтунов.

– Это нервное, Юра. – Капитан Савельев присел перед ним на корточки. – Сам-то как?

– Хреново, Коля. Напоследок я все-таки получил осколок в ногу.

– Главное, не в голову. Нога пройдет. А где Игнатьев?

– Я здесь, капитан, – отозвался командир группы.

– Тоже ранен?

– Травмирован.

– Балкой его немного помяло, – объяснил Колтунов.

– Позвоночник цел?

– Цел, – ответил Игнатьев. – Ногу повредило. Получается, что у нас троих проблемы с ногами.

– Разберемся!

– Что с духами?

Савельев усмехнулся.

– А что с ними может быть? Отправились к праотцам. Что заслужили, то и получили. Но Айбаса все же удалось взять живым. Застрелиться хотел, сучонок, да снайпер мой выбил ствол.

– Отличная работа.

– Не спорю. У вас серьезные потери?

– Убитых четверо. А раненых?.. Да все остальные, кроме связиста и вот того хлюпика, который никак не успокоится. – Колтунов имел в виду Самойского, который все еще рыдал.

Бойцу Савельева пришлось колоть ему успокоительное.

– Как же вы в засаду попали, Юра?

– А как в нее попадают? Совершали марш, дошли до аула, а тут духи со всех сторон. Нас здесь ждали, Коля.

– Значит, кто-то слил группу, да?

– А иначе как Айбас узнал бы о нас?

– С этим разберутся. Но ладно, здесь, как говорится, хорошо, но дома лучше. – Командир штурмовой группы извлек из чехла портативную радиостанцию, связался с командиром экипажа «Ми8» и сказал: – Паша, Подгоняй машину прямо к аулу. У нас «двухсотые» и «трехсотые», один пленный. До тебя нам самим добираться будет несподручно.

– А сесть там есть где?

– Есть! Пустырь рядом с местом боя. Он, правда, затянут дымом. Надо будет, обозначим площадку светом.

– Понял, следую к аулу, на пустырь.

– Давай! – Командир штурмовой группы взглянул на разведчиков. – Сейчас такси подойдет. Давайте, парни, кто может, поднимайтесь. – Он обернулся к своему бойцу и приказал: – Исаев, бери шестерых наших! Надо быстренько сообразить носилки из подручного материала.

– Сколько, товарищ капитан?

– А ты не видишь, да? И учти, нам не только раненых выносить.

– Понял.

– Выполняй!

Сержант ушел в дым, который к этому времени заметно рассеялся. Ветер изменил направление и усилился.

Ликвидаторы штурмовой группы обходили территорию, на которой шел бой, осматривали тела боевиков. Грязную работу им делать не пришлось. Раненых среди бандитов не оказалось.

Из-за рощи поднялся «Ми8», сделал круг над аулом, приземлился на пустыре. Бойцы понесли к нему раненых и убитых. Главаря банды привел заместитель Савельева, капитан Иванов.

Колтунов крикнул ему с носилок:

– Что, ублюдок, взял спецназ?

Айбас спокойно ответил ему на чистом русском языке:

– Не взял. Другие возьмут. Нас, капитан, много. Мы разнесем вашу проклятую Россию на куски. Так будет! – Он поднял голову к небу, но получил приличный удар по затылку и упал в пыль.

Два рослых бойца Савельева запихнули его на борт.

Командир штурмовой группы приказал им:

– Смотрите за ним!

– Так куда ж он денется с вертушки-то, товарищ капитан?

– Он-то не денется, да парни Игнатьева очень злы на него. Могут прибить. Так что на вас охрана этого ублюдка.

– Понял. Хотя я сам с удовольствием удавил бы его.

– Ты, Вова, и дальше базарить собираешься или все же делом займешься?

– Уже занимаюсь, товарищ капитан.

Со стороны аула показались несколько мужчин преклонного возраста.

– Только их нам здесь не хватало! – проговорил Савельев.

– Этого следовало ожидать, – сказал Игнатьев. – Будут просить не зачищать селение и клясться, что до этого дня тут никогда не было боевиков. Мол, никто из жителей аула не воюет против законной власти. Знакомая песня.

Савельев отправился навстречу делегации. Долго они не говорили. Вскоре капитан вернулся к вертолету, а стрики побрели обратно в аул.

– Чего они хотели? – спросил Колтунов.

– Того самого, о чем говорил твой командир. Еще сказали, что хотят до захода солнца похоронить погибших духов. Тут я возражать не стал.

– Они ничего не знали о банде?

– Естественно, нет. Вроде какой-то пацан заметил чужих недалеко от аула, рассказал о них отцу. Да тот не придал этому никакого значения. Но местные хорошо видели, как к аулу подходила ваша группа.

– Само собой. Мы шли открыто. Вопрос, какая сволочь слила нас духам? Командование отряда исключено, значит, крыса из штаба дивизии.

– Особисты наверняка уже роют землю. Если им не помешают, они наверняка найдут крысу.

– Вот именно, Коля, если не помешают.

– Хорош базарить. Раненых и убитых загрузили, пора и нам на борт да на базу, – сказал майор.

– Согласен.

Савельев подозвал четверых бойцов. Те внесли носилки с Игнатьевым и Колтуновым на борт. Последним, по привычке осматривая местность и дом, сгоревший уже практически до основания, на борт забрался командир штурмовой группы. Борттехник поднял трап, закрыл дверь.

Взревели двигатели. Несущий винт поднял облако пыли. «Ми8» оторвался от грунта и начал медленно набирать высоту. Вскоре он уже плыл над равниной в сторону станицы Веселой, где базировался отдельный отряд специального назначения, временно приданный мотострелковой дивизии.

Вертушку встречали командир подразделения спецназа подполковник Ганевский и начальник особого отдела соединения. Там же стояли с десяток врачей и среднего медицинского персонала дивизионного медсанбата, санитарный автобус, грузовик для тел погибших.

Первым, от греха подальше, по приказу Савельева из вертолета вывели Айбаса. Его тут же забрал особист. Савельев доложил Ганевскому о выполнении задачи по разблокированию разведчиков в ауле Арди и уничтожению банды наемников.

С вертушки спустили раненых, вынесли тела погибших и погрузили в «Урал». Носилки с Игнатьевым и Колтуновым солдаты установили в одну санитарную машину.

К офицерам-разведчикам подошел командир отряда и проговорил:

– Что, парни, попали в переплет?

– А благодаря кому, Александр Сергеевич? – со злостью произнес Колтунов. – Наша задача держалась в секрете. О ней ничего не знали даже командиры других групп. Планировался же рейд совместно со штабом дивизии. Вот там и надо искать ту сволоту, которая продала нас. Из-за этого гада у меня четверо погибли. Мы все легли бы, если бы радисту не удалось связаться с вами. Мы держались, сколько могли.

– Да разве я виню вас, ребята? Напротив, хочу выразить благодарность за самоотверженность, героические действия в условиях полного окружения противником, многократно превышающим вас по численности и боевым возможностям. Все без исключения будут представлены к высоким правительственным наградам. А крысу подполковник Суворов вычислит. У Андрея на предателей нюх особый. Подонок ответит за все.

Игнатьев был в хороших личных отношениях с командиром отряда. Они когда-то вместе заканчивали десантное училище.

– У меня вопрос, Саша! – сказал майор.

– Спрашивай. Смогу, отвечу!

– Откуда в нашем районе оказалась банда арабов Айбаса? Это первый вопрос. Второй: почему наша разведка не имела никакой информации о ней. Третий: почему наш радист так долго не мог связаться со штабом отряда?

– Это все?

– Пока да.

– На первый и второй вопрос, Рома, у меня ответов нет. Я не знаю, откуда появился Айбас со своими головорезами. Хорошо, что его взяли живым. Надеюсь, он скажет, каким образом оказался у Арди с очевидной задачей уничтожения вашей разведгруппы. Думаю, Айбас прояснит и ситуацию по разведданным. Начальник особого отдела расколет его как орех. По третьему же вопросу скажу вот что. В том, что вам долго не удавалось обратиться за помощью, виновата связистка отряда. Она потеряла сознание во время дежурства.

– С чего это вдруг? – с удивлением спросил Игнатьев. – Да еще и на целый час?!

– Зоя, парни, оказывается, беременная. Во время дежурства ей стало плохо. Надо было смену запросить, но она понадеялась, что справится. Скорее всего, стыдно стало. Ведь Зоя узнала о беременности за сутки до дежурства и была шокирована.

– Шокирована? Зоя не девочка, чтобы не знать, что можно залететь, если спишь с мужиком.

– Согласен. Но поймите и ее. Майор, который был прикомандирован в отряд, ее хороший знакомый еще с детства. Они росли в одном городе, учились в одной школе. Зоя даже призналась, что была влюблена в него. А майор оказался подлецом, развел женщину. Навешал нашей связистке лапшу на уши. Мол, холост, только ее хочет. Ну и отдалась ему Зоя, не думая о последствиях. Но суть не в этом. Не вызвав сменщицу, связистка переоценила свои возможности. В результате опростоволосилась. Врач говорит, так бывает. Только начальник связи, случайно зашедший на узел, обнаружил женщину в таком состоянии и ответил на вызов. Слава богу, вовремя. Я, конечно, понимаю, что обязан подать рапорт о привлечении Зои к ответственности. Но кому будет легче от того, что трибунал определит в особую зону лет этак на пять молодую женщину, гнусно обманутую и, в общем-то, хорошую? Впрочем, если вы будете настаивать, я рапорт подам. Так что это на ваше усмотрение.

– Да ладно, – заявил Игнатьев. – Погибших не вернешь, майора, который обманул Зою, к ответственности не привлечешь. Будем считать, что помехи не позволили нам вовремя связаться с отрядом. Ты как, Юра?

– Так же, как и ты. Не будем портить женщине жизнь.

– Ну и договорились. Сейчас давайте в медсанбат, подлечитесь как следует, отдохнете. Возможно, я отпуск для вас выбью. А мы тут введем в строй резервную группу.

– Откуда она взялась? – спросил Колтунов.

– Пока еще не взялась. Резерв готовят в учебном центре. На выходе уже есть два подразделения. Съезжу, отберу парней. Как вернетесь, получите новую полноценную группу. Естественно, с незаменимыми Рябовым, Синицыным, Беляевым и Самойским. Если они, конечно, захотят продлить контракты, срок действия которых истекает через месяц. Но без разведгруппы мы не останемся в любом случае. Извините, у меня еще куча дел. Спасибо вам, парни, за службу. Лечитесь как следует. Будет время, обязательно заскочу в медсанбат.

– Давай, Саша.

– До свидания, товарищ подполковник.

Игнатьев и Колтунов пожали руку командиру, и санитарный «УАЗ», именуемый в войсках «таблеткой», пошел в сторону областного центра.

Но вернуться в строй ни Игнатьеву, ни Колтунову, ни бойцам разведгруппы, выжившим в смертельной схватке с наемниками Айбаса, не было суждено. Пока они проходили курс лечения, отряд неожиданно был расформирован. Причин не объяснял никто. Просто пришел приказ о расформировании, да и все.

Подполковника Ганевского перевели в штаб антитеррористической службы, других офицеров просто уволили по сокращению штатов. Так что из медсанбата наши герои вышли прямо на гражданку. Правда, они получили все льготы и вполне достойное пенсионное обеспечение.

Кто-то в высоком штабе не захотел утруждать себя мыслями о судьбе офицеров, не подумал, что ломает им жизнь. Одним росчерком пера он выбросил из рядов спецназа тех, кого посчитал лишним. Самых лучших. К сожалению, это не редкость. Так было раньше, ничего не изменилось и сейчас.