Прогулки по краю пропасти Литвиновы Анна и Сергей

– Что мне теперь эта правда… Динку-то – все равно не вернешь!

– Там была ваша девушка? – мягко поинтересовалась Варя.

– И девушка, и теща… будущая. И тесть, и Наташка… Сестра Динки… Как ее… золовка, что ли?

– Невестка, – машинально поправила Варя.

– Ей всего восемнадцать было… Никого, гады, не пощадили, – безнадежно проговорил Смеян.

– Я… я очень сочувствую вам, Саша, – робко сказала Варя. Она совсем не умела говорить слова соболезнования. Да и какими словами соболезновать его горю?

– Ехал, гнал через всю страну, – Саша говорил быстро, горячо и, кажется, совсем не нуждался в слушателе, – жрал по дороге абречки, раков им хотел привезти… Настроение – на все двести. Но знаешь… знаете, Варя, километра за три – я что-то почувствовал. Остановился отли… посмотреть на море… и вдруг чувствую – ясно так: с ними что-то случилось. Что-то ужасное, чего уже не исправить… И мне уже не хотелось проезжать эти три километра. Я уже знал: их больше нет…

К столику лениво подошел официант, изо всех сил стараясь услышать тему разговора, принялся не спеша выгружать тарелки. Варя наградила копушу уничижительным взглядом. Тот отыгрался, обратившись к Смеяну:

– Принести еще водочки?

– Пива еще принеси. Для меня, – приказала Варя и с размаху наступила на официантову ногу. Лицо халдей удержал, не скривился, но от их столика отходил в московской манере – чуть не бегом.

Варя по-хозяйски сдвинула злосчастную водку на край стола и поставила перед Смеяном тарелку с дымящимся шашлыком. Мягко сказала:

– Пожалуйста, поешь.

– Не хочу, – буркнул Смеян. Но ноздри его, Варя заметила, дернулись, вдохнули жаркий мясной аромат.

– Свининка парная, – подмигнула она. – И совсем не пережаренная, посмотри…

Она инстинктивно почувствовала: Смеян сейчас в таком состоянии, что обращаться с ним надо, как с ребенком. Сюсюкать, баюкать. И отбирать «каку» – водку.

– Не могу, – повторил Александр и потянулся к своей бутылке.

Варя ловко перехватила емкость, зажала ее в руке.

– Можешь, Саня, можешь. Сейчас поешь, потом выспишься… а завтра мы с тобой делом займемся. Надо же отомстить за твоих девчонок, согласен? А какой из тебя мститель, когда ты в таком состоянии?!

Первый магазин Саша Смеян открыл год назад. Торговая точка стоила ему миллиарда нервных клеток и целой пряди седых волос. Зато располагался магазин исключительно в шаге от набережной, с шикарным видом на реку. Саня мрачно шутил, что Волга обошлась ему в целое состояние. Нелегко держать магазин, если ты не браток и не сволочь, а капитал на раскрутку получил под проценты. Поначалу приходилось быть в ответе за все. У экспедиторской «Газели» потекло масло – крепи, Саша, к своей «девятке» прицеп и гони за двести верст, в столицу, за конфетами и чипсами. Слегла с температурой бухгалтерша – топай в налоговую сам и стой перед инспекторшами дурак дураком. К продавцам – тоже особый подход нужен. Поначалу неопытный, Саша баловал их сверх меры, и обнаглевшие сотрудники то и дело уматывали то к зубному, то на примерку к портнихе. А хозяину приходилось становиться к прилавку самому.

Тогда-то он и познакомился с Динкой.

Динка всегда заходила в магазинчик в одно и то же время: ровно в шесть вечера. И покупала довольно богатый набор: вишневый йогурт, кусок пармезана и минералку без газа. Саша быстро привык и к ее покупкам, и еще больше к Динкиным серым глазам – глубоким, словно Волга весной. На редком досуге Саша даже гадал: где его покупательница служит? И почему всегда покупает одно и то же? И – недешевое?

Завидев на пороге сероглазую Динку, Саня немедленно расплывался в улыбке и кидался к холодильнику, где хранились йогурты и сыры. И, ругая себя за слабость, всегда следил, чтобы в магазинчике не истощились запасы далеко не популярного в Твери пармезана.

С месяц они просто переглядывались, здоровались и улыбались друг другу. Саша настолько привык к ежедневным визитам Динки, что даже боялся переводить их отношения в более близкую стадию. Вдруг окажется, что йогурт, минералку и сыр девушка покупает любовнику? А служит – в каком-нибудь пошлом и грубом месте вроде городской живодерни?