Идентификация Янг Сьюзен

Я фыркнула. Джеймс встал, возвышаясь надо мной, а я лежала на боку и смотрела на него.

– Будь смелее, – серьезно сказал он. – Пойдем со мной в воду. Я тоже разденусь.

– Что-то мне подсказывает, что ты просто хочешь увидеть меня голой.

– Ну, вдруг я потеряю голову?

– О боже. – У Джеймса талант заставить обо всем забыть, создав ощущение почти нормальной жизни. Наверняка именно за это я его и любила. По крайней мере, в том числе и за это.

Хотя было всего-то градусов пятнадцать, Джеймс стянул рубашку через голову, обнажив рельефные, сильные мускулы. Сбросив джинсовые шорты, он остался в одних трусах и принялся крутить руками, разминаясь. Он посмотрел на меня:

– Видишь? Ты тоже очарована.

Я улыбнулась:

– Ну, слегка.

– Тебе помочь снять блузочку?

– Нет, я в ней останусь. Повеселюсь, когда ты себе задницу отморозишь.

– Охмуряет как хочет, – сказал Джеймс через плечо и пошел к воде. Он поплыл к маленькой лодочной пристани на другом берегу и помахал, забравшись на мостки. Оттуда он сделал обратное сальто и с шумом упал в воду, подняв тучу брызг. Мне вспомнился Брэйди.

Сброшенная одежда Джеймса лежала на траве. Мне пришло в голову ее спрятать – пусть едет домой в мокрых трусах. Джеймс яростно плескался, дрожащим голосом выкрикивая, что вода совершенно не холодная. Я подняла его шорты и перекинула через руку, поглядывая на тропинку. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как что-то выпало из кармана.

Сперва я испугалась, что выронила его ключи или еще что-нибудь важное, но вгляделась в маленький предмет, лежавший в нескольких футах, и по спине пробежал мороз. Я опустилась на колени и подобралась ближе. Бросив шорты, я подняла то, что чуть было не потеряла.

Кольцо с розовым пластмассовым сердечком. Такое же, как в моем матраце. Должно быть, Джеймс дал мне второе, и оно много для меня значило, если я его сохранила. На секунду в голове мелькнуло, как я засовываю кольцо в прорезь, но не смогла удержать воспоминание. Заплакав, я прижала кольцо к груди и повалилась на бок, чувствуя щекой мягкую траву.

Во мне столько пустот. Во мне не хватает огромной части сердца, воспоминаний о словах и поступках, и я не могу их вернуть. Я хочу мою память обратно. Снова хочу стать собой.

– Слоун? – В голосе Джеймса слышалась паника. Капли холодной воды долетели до меня раньше, чем он опустился рядом, коленями на траву, и обнял меня. Кожа по сравнению с моей казалась ледяной.

– Кольцо, – сказала я, тряся находку перед его носом. – Где ты его взял?

– После нашего вчерашнего обмена эсэмэс-любезностями я пошел дуться к «Денни» и увидел его в автомате со жвачкой. – Он властным жестом взял у меня кольцо. – Мне было неловко за то, что я тебе наговорил, и когда я увидел кольцо… Отчего-то не смог уйти, не купив его для тебя. – Джеймс вглядывался мне в лицо: – Скажешь, глупо?

Я покачала головой.

– Нет. Ты… По-моему, ты мне такое раньше дарил. Другого цвета, – улыбнулась я, вытирая щеки, – но такое же дешевое.

Брови Джеймса сошлись на переносице. Он напряженно думал о чем-то, держа кольцо, после чего взял меня за руку и надел кольцо на безымянный палец. Мы сидели и смотрели на розовое сердце, решая, подходит оно сюда или нет. Вновь посмотрев друг на друга, мы оба смутились, не в силах вспомнить, почему это колечко так важно для нас.

– Можно мне… одну вещь? – спросил Джеймс, не отпуская моей руки.

– Какую?

– Можно… – Он помолчал. – Слоун, можно тебя поцеловать?

Я не ожидала от него этих слов и не сразу ответила. Джеймс отпустил мою руку и перебрался по траве поближе. Наши лица оказались совсем рядом – он почти нависал надо мной. Сердце ускоренно забилось, когда я посмотрела ему в глаза. Как он красив…

– Пожалуйста, – прошептал он. – Я очень хочу.

Он испытующе смотрел на меня, читая, казалось, в самой глубине сердца.

– Не знаю, – сказала я.

Мне стало трудно дышать, когда я отдалась чувству, став беззащитной и слабой. Лицо Джеймса посерьезнело, будто он услышал отказ, но я коснулась его щеки рукой с розовым кольцом.

– Можно.

Джеймс расцвел в улыбке и припал к моим губам, бережно уложив меня спиной на траву. Поцелуй вышел страстным: я глубоко вонзила пальцы в гладкую кожу, отвечая горячим губам так, будто ждала поцелуя всю жизнь. Прикосновения Джеймса, его вкус – все было знакомым… и в то же время нет.

Солнце клонилось к закату. Становилось холоднее, но нас это не остановило. Каждый миг длился целую вечность и вместе с тем до обидного мало. Когда мы совсем обессилели, хотя даже не раздевались, Джеймс рухнул на траву, хохоча.

– Впервые за три месяца я что-то чувствую, – сказал он.

– Тебе было хорошо?

– Бесподобно!

Я шлепнула его по груди:

– Я про чувства! Тебе было хорошо?

Джеймс ловко перекатился по траве, и я оказалась под ним. Он отвел волосы с моего лица. Он нежен и беззащитен, открыт и обнажен. Он не заносчивый сухарь, как мне казалось, совсем нет. Передо мной был человек надломленный и непримиримый. Верный и закаленный. Тот, кто мог полностью принадлежать мне, а я ему.

Джеймс улыбнулся, обводя кончиком пальца мои губы.

– Кажется… – он заглянул мне в глаза, и я затихла под силой этого взгляда. – Кажется, я тебя люблю, – прошептал он. – Это безумие?

Слова проникли мне в сердце, и боль, которая так долго когтила грудь, вдруг исчезла. Я облизнула губы и улыбнулась:

– Полное безумие.

– Значит, я тебя безумно люблю, – и он снова поцеловал меня.

Глава 13

В город мы ехали в молчании, но нам было хорошо. Джеймс удерживал мою руку у себя на коленях, играя с моими пальцами. Его прикосновения были нежными, но властными. Он чувствовал то же, что и я, – мы уже делали это раньше.

Я колебалась, не рассказать ли ему о нашем прошлом, но решила этого не делать. Он может решить, что я все подстроила, манипулировала им. Не хочу, чтобы он так подумал. Пусть все будет по-настоящему.

– Куда сейчас? – спросила я, зная, что одному из нас придется спугнуть прекрасное мгновение. – Родители никогда не позволят мне встречаться, тем более с тобой, да и Программа эта… Хендлер за мной уже не ходит, но Кевин серьезно предупредил, чтобы я держалась от тебя подальше.

Джеймс стиснул зубы и покачал головой:

– Мне все равно, что они думают. Мне вообще все равно, что подумают другие.

– Тебя снова могут отправить обратно.

– Я не боюсь.

Мне стало тревожно. Я прильнула к Джеймсу, уткнувшись подбородком в его плечо.

– А если я за тебя боюсь?

– У-у, какие мы любезные, – сказал Джеймс. – Я говорил, что поездка тебе понравится. – И он быстро поцеловал меня, глядя на дорогу, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Джеймс, – начала я со стесненным сердцем. Мы отсутствовали почти целый день. Это безрассудство. У реки я отгоняла эту мысль, наслаждаясь свободой и близостью Джеймса, но сейчас начинала понимать, что села в лужу.

На телефоне было четыре пропущенных звонка из дома и один с неизвестного номера.

– Меня родители ищут, – сказала я.

Что-то в моем голосе его завело. Покрытые тонким загаром пальцы побелели на руле.

– А ты как хотела? – спросил он.

И тут я все поняла. Интуитивно догадалась.

– Джеймс, – сказала я прерывающимся голосом. – Это родители отправили меня в Программу. – Мысль об этом ужаснула меня. Такое предательство… – По-моему, инициатором была моя мать.

Ее лицо до сих пор стоит у меня перед глазами, когда, увидев Кевина на крыльце, я в сердцах бросила ей правду. Я и раньше видела это выражение упрямой любви, когда она считала, что поступает правильно. Кевин забрал меня в Программу прямо из дома; значит, родители в этом участвовали.

На лице Джеймса отразилась боль. Он прикусил губу.

– Позвони домой, – сказал он. – Позвони домой и включи громкую связь.

– Зачем?

– Чтобы я слышал.

Я очень боялась предстоящего разговора – ведь уже почти шесть часов. Дрожащими пальцами я набрала номер. Джеймс въехал на пустую парковку у заброшенной фермы и остановился.

Судорожно вздохнув, я нажала громкую связь, как раз дозвонившись. Мать сняла трубку на первом звонке, и я едва не нажала отбой.

– Это я, – сказала я.

– Слоун! Где ты? Мы так волновались! – В трубке послышался шорох, и мать прикрыла трубку. В горле пересохло.

– Со мной все в порядке. День был прекрасный, я съездила поплавать.

– Возвращайся скорее, детка, – спокойно сказала мать, не поправив, что я не умею плавать. У меня перехватило дыхание.

– Заканчивай, – сказал Джеймс. – Клади трубку.

– Кто это? – крикнула моя мать. – Слоун, ты с кем?

Я нажала отбой и опустила телефон на колени.

– Она была не одна. – Я была настолько подавлена, что не могла смотреть ему в глаза.

– По-моему, нет.

Осознание обрушилось на меня подобно грому. Я знала, мать меня любит. Наверняка я всегда это знала. А еще она искренне верит Программе. Значит, я никогда не смогу ей доверять.

– Слоун, – сказал Джеймс, – все будет нормально. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я встретилась с ним взглядом:

– Обещай.

– Обещаю.

– Что, если ты и раньше мне это обещал? – Я хотела рассказать ему о нас, но Джеймса задели мои слова, будто я его в чем-то обвинила.

– Если бы я тебе обещал, Слоун, тебя прежде всего не забрали бы в Программу. Я бы умер, защищая тебя. Я бы возненавидел себя, не сдержав такого обещания. – Он покачал головой, будто отгоняя эту мысль. – Я обещаю защищать тебя, даже если это означает бежать и скрываться остаток жизни. Обещаю, с тобой ничего не случится. Ты мне веришь? – испуганно спросил он.

Я не знаю, почему мы оказались в Программе, но, видимо, мы все же подвели друг друга, так или иначе. Однако я вновь нашла Джеймса, и здесь и сейчас он мой.

Я схватила его за воротник рубашки. Телефон упал на пол. Я притянула Джеймса к себе в неистовом поцелуе. Он гладил мои волосы, страстно отвечая на ласку. Небо потемнело – закат догорал, но мы перебрались на заднее сиденье, нетерпеливо срывая друг с друга одежду и играя горячими языками. Такой страсти мне никогда не испытать ни к кому другому. Может, сейчас я вижу Джеймса в последний раз. Может, все идет к финалу.

– Кажется, я бедро сломал, – сказал лежавший подо мной Джеймс. – О консоль, когда ты на меня набросилась. Точно сломал.

– Отстань, – засмеялась я.

– Не подумай, что я жалуюсь, – непринужденно продолжал он. – Когда ты укусила меня в плечо, это было…

Я зажала ему рот ладонью и не убрала, когда он начал лизать мои пальцы.

– Замолчи.

Будто соглашаясь, Джеймс привлек меня к себе и прижался щекой к моей макушке. Он больше не говорил, и я передвинула ладонь ему на грудь.

– Было здорово, – прошептал он вовсе не шутливо. – И не казалось странным, что само по себе странно.

– Так у нас было раньше, – тихо сказала я, не зная, догадывается ли он о правде.

Он не ответил. Опираясь локтем об угол сиденья, я приподнялась и посмотрела на него. Джеймс улыбнулся с совершенно влюбленным видом.

– Ты захватил презерватив, – сказала я. – Рассчитывал, что ли?

– Нет, – сказал он. – Просто надо быть готовым ко всему.

– Нет, ты рассчитывал!

– Разве что робко надеялся.

– Джеймс!

– Что? Я тебе кольцо подарил!

Все еще смеясь, я опустила голову, уткнувшись ему в шею. Пусть наступает ночь. Мы успели помахать красной тряпкой перед носом у кого можно и нельзя, и все же я бы ничего не изменила. Быть с Джеймсом – это…

– Знаешь, а ведь ты права, – сказал он. – Только ты мне и нужна. Готов голову прозакладывать, что мы и раньше этим занимались. Наверное, я и в той жизни влюбился в тебя с первого взгляда.

Я улыбнулась, глядя на розовое колечко, на совсем уже бледный шрам на запястье и думая, что мы много выстрадали, прежде чем попали в Программу. Никогда не вернусь туда снова.

Когда мы, одевшись, уже снова были в дороге, Джеймс остановился на заправке купить поесть. Наш импровизированный ужин. Я позвонила Лейси. Она не брала трубку, и я перезвонила ей домой. Ее мать ответила, что Лейси на свидании. Я нажала отбой, когда Джеймс вернулся с бумажным пакетом, в котором оказалась вяленая говядина и карта местных кемпингов.

Дело приобретало опасный оборот. Мы влипли по уши, но даже не озаботились начать путать след. Поглупели оба, не иначе. Я снова подумала о родителях, представив, как отец сидит на моей кровати, глядя в окно, и гадает, все ли со мной в порядке или я покончила с собой. А мать наверняка звонит в Программу и умоляет спасти меня.

Я их подвела, и явно не в первый раз, если они сочли, что единственное спасение для меня – Программа, и позволили меня изменить.

– Эй, – тихо сказал Джеймс. Я посмотрела на него. В его глазах стояла тревога. – Пропадает отличный протеин, – он показал на «Слим Джим» у меня в руке, через силу улыбнувшись. Видимо, это он меня так успокаивал.

В кармане зажужжал телефон, и я испуганно дернулась.

– С неизвестного мобильного, – сообщила я. – Может, это Релм?

– Вот здорово будет, – пробурчал Джеймс и надорвал обертку своего «Пауэрбара».

Я не ответила, стыдясь, что утаила от Джеймса едва не случившееся в доме Релма, и открыла сообщение.

«Мне нужно немедленно тебя увидеть».

Релм знает о нас с Джеймсом и о нашем прошлом, вряд ли ему захотелось просто пообщаться. Он понимает, что меня ищут родители. А вдруг в Программе узнали, что он мне помогал, и выследили его? Я вдруг испугалась за Релма.

– Мне надо к Релму, – быстро сказала я, пристегиваясь.

Джеймс напрягся.

– Зачем? Я плохо целуюсь, что ли?

– Эй!

Джеймс вздрогнул.

– Извини, вырвалось. Я имел в виду, неужели он не почувствует моего вкуса на твоих губах?

– Эй!

Джеймс прикрыл глаза и через секунду посмотрел на меня с раскаянием.

– Обычно я не ревнив, клянусь, – сказал он в качестве извинения. – По крайней мере, насколько мне помнится. Но когда речь заходит о Майкле Релме, я становлюсь слегка кровожадным. Чуть-чуть, – он показал пальцами пару миллиметров.

– Я к Релму не обниматься еду. Он просит о срочной встрече. Может, у него неприятности из-за того, что он помогал мне!

– Очень мужественный кавалер, сразу тебя припутал.

– Он мой друг. Можешь не пошлить на эту тему?

Не ответив, Джеймс включил мотор и выехал на шоссе.

– Ладно, – ответил он с деланым безразличием. – Но если он полезет к тебе с поцелуями, я затею драку. Иногда я сущее дитя, никакой выдержки.

– Знаю.

Он шумно выдохнул, поглядывая в зеркало заднего вида, не едет ли кто за нами. Времени осталось в обрез. Не знаю, сумеем ли мы скрыться от Программы. Особенно если вспомнить, что в первый раз не сумели.

Глава 14

Сердце у меня сделало перебой при виде черного «кадиллака» с наглухо тонированными окнами. Джеймс остановил машину и выключил мотор, а я не знала, пугаться уже или нет. Что, если это ловушка? Неужели Релм мог меня предать?

– Мне это не нравится, Слоун, – сказал Джеймс, когда мы переглянулись. – Чей это «кэдди»?

Я пожала плечами, но руки у меня тряслись.

– Он меня не подставит, – сказала я, будто убеждая себя. – Он многое знает, и это сообщение… – Я посмотрела на свои колени, где лежал телефон. Горло сжалось от страха. – Наверняка у него важное дело.

Джеймс накрыл мою руку ладонью:

– Давай уедем. Я о нас позабочусь.

На лице у него читалось отчаяние.

– Да, но…

Дверь дома открылась, и на крыльцо вышла женщина, будто давно дожидаясь нас. Я сразу ее узнала даже без темных очков – она забирала Релма из больничного корпуса. При виде нее у меня возникло тошнотворное предчувствие. Что случилось, где Релм?

– Она из Программы? – спросил Джеймс, взявшись за ключ зажигания.

– Нет, она забирала Релма после выписки. – Женщина уперлась руками в бока, будто ее терпение на исходе. Я взглянула на Джеймса: – Я с ней поговорю.

Джеймс застонал.

– Если я увижу что-нибудь странное, хватаю тебя в охапку, и мы уезжаем. Я тебя на плече унесу, если потребуется.

– Как неандерталец, что ли?

– А что, в пещерных манерах есть свои резоны.

Усмехнувшись, я поцеловала его в губы – нежно, волнуясь – и вышла из машины.

Ветер бросил волосы в лицо. Я медленно пошла к дому. Сердце дико колотилось в груди. Я каждую секунду ожидала, что из-за кустов выскочит хендлер и вколет мне седатив. Нервно оглядываясь на Джеймса, который не сводил с меня глаз, сидя за рулем.

– Майкла нет, – сказала женщина с крыльца. – И он не вернется.

Я задохнулась, остановившись у ступеньки:

– Не вернется? С ним… все в порядке?

Женщина посмотрела на меня, наклонив голову.

– В порядке, просто он не вернется.

Я огляделась, смертельно огорченная, что Релм уехал, не попрощавшись. Ведь я была здесь только вчера…

– А вы кто? – спросила я.

– Я его сестра, Анна. В отсутствие брата разбираюсь с его делами. – Она улыбнулась, оглядев меня с головы до ног. – Майкл сказал, ты очень красивая.

Я, недоумевающая, расстроенная, смотрела на нее.

– Как же так, он недавно прислал мне сообщение! Почему он…

Анна остановила меня жестом:

– Сообщение отправила я. Майкл уехал утром, но просил с тобой связаться, Слоун. Сказал, он тебе нужен.

– Еще как, – подтвердила я. – У меня проблема, он мне позарез нужен. Позвоните ему, пусть возвращается!

– Слоун, – терпеливо сказала Анна. – Ты о Майкле многого не знаешь. Он был вынужден уехать по не зависящим от него причинам, но он беспокоится о тебе и хочет, чтобы я помогла.

Релм всегда старался мне помочь. В Программе у меня был только Релм, хороший, надежный…

– Да как вы мне поможете…

– Майкл тебе не все рассказывал, зная, что ты его не простишь, однако просил передать, что любит тебя и желает тебе счастья. – Анна посмотрела мне в глаза: – Но больше всего он хочет, чтобы ты бежала.

– Бежала?! – От страха по спине пробежали мурашки. Я не знала, что отвечать.

Анна посмотрела на нашу машину.

– Это Джеймс? – кивком показала она.

– Да. – Я тщетно копалась в памяти, силясь припомнить какие-то признаки или намеки на то, что Релм собирался скрыться.

– Мой брат его не особенно жалует, – улыбнулась Анна. – Но он понимает.

– Что понимает? У меня сейчас истерика начнется! Что происходит?

Поняв по голосу, что я не выдержу больше загадок, Анна вздохнула, словно переходя к неприятному.

– За тобой постоянно следили, Слоун. Отслеживали сообщения, звонки, ночные поездки. Зная, что вчера ты сюда приезжала, сегодня они нагрянули с проверкой и наткнулись на Майкла. Он спешно уехал, позвонив мне с дороги и велев его подменить. Сказал, что у него нет выбора, кроме как… скажем так, исполнить свой долг. Но он знал, что вы с Джеймсом в опасности, и успел кое-что запасти. Даже заставил меня пообещать, что я отдам вам машину. – Она засмеялась без всякого огорчения. – Мой младший брат бывает очень убедительным, когда захочет, но он все, что у меня осталось. Как и я у него.

Я ее понимала. Для Брэйди я бы тоже все сделала. Релм говорил, у него никого не осталось. Интересно, почему он умолчал о сестре?

– Кевин наш друг, – продолжала Анна. – Когда его отозвали, Майкл почуял неладное и оказался прав. Вы, конечно, знаете, что вас уже ищет «Эмбер»? – Она показала на Джеймса.

– Что? Нет, я… – только тут я до конца осознала, что домой возвращаться нельзя. Мы сожгли за собой мосты; уже ничего не будет как прежде или хотя бы как несколько недель назад. Очень хотелось удариться в панику, но я приказала себе не раскисать.

– Эпидемия разрастается, – сказала Анна. – Майкл просил вас уехать на восток, там якобы есть группа, которая вас примет. Кевин тоже поможет. Он некоторое время назад сговорился с твоей подругой Лейси. Им известно о мятежниках.

– Против Программы?

– Вам необязательно к ним примыкать. Майкл никогда не был в их рядах, он искренне верит в Программу и даже немного им помогает, но все меняется. Он считает, что твой Джеймс непременно примет вызов. По его словам, он настоящий смутьян.

Мы поглядели на Джеймса. Он сидел за рулем, прижав к уху телефон, и ожесточенно с кем-то спорил. С отцом? По выражению его лица я поняла, что с прежним существованием покончено. Перехватив мой взгляд, Джеймс замолчал и опустил телефон. Значит, он уже знает, что нас ищут.

– Вам надо торопиться, – сказала Анна. – В машине есть еда, немного денег и описание маршрута. Кевин с Лейси будут ждать вас в зоне отдыха на границе с Айдахо. Подберете их – и выезжайте из штата. Майкл тебя найдет, когда сможет, – добавила она.

В ее чертах угадывалось сходство с Релмом. Я не знала, можно ли ей доверять, но понимала, что у нас нет выбора. Это наша единственная возможность.

Анна протянула мне ключи от «кадиллака» и взялась за ручку двери, но вдруг что-то вспомнила и обернулась:

– И еще… Майкл просил передать.

Из кармана пальто она достала пластиковый пакетик и протянула мне. В пакете была ярко-оранжевая таблетка.

– Это чтобы восстановить утраченные воспоминания, – сказала она. – Одни вернутся быстрее, другие через некоторое время. Майкл стащил эту таблетку в Программе и берег до лучших времен, когда все закончится. – Анна помолчала. – Но теперь решил отдать ее тебе. Правда, он предупредил… – Анна поглядела на меня очень серьезно, – что иногда что-то лучше оставить в прошлом. А истинное и само повторится в настоящем.

Я нерешительно взяла оранжевую таблетку. Возможно ли, чтобы она обладала силой вновь сделать меня цельной?

– Он дал только одну таблетку? – спросила я, подумав о Джеймсе.

– У него была только одна, – прошептала Анна. – Теперь она твоя. Майкл дает тебе выбор, которого не дала Программа. Но он ясно высказался: если ты примешь таблетку, то, возможно, никогда его не простишь и даже возненавидишь.

Мне вдруг стало любопытно, что же Релм от меня утаивает.

– Я никогда не смогла бы его возненавидеть, – неуверенно сказала я.

– Легко говорить, когда ничего не помнишь. – Анна открыла дверь и снова оглянулась: – Ты будешь помнить все одна, Слоун, что само по себе может стать проклятьем. Надеюсь, ты сделаешь мудрый выбор. Мне бы не хотелось узнать, что ты покончила с собой, не выдержав открытий. – Она сочувственно улыбнулась. – Порой единственная реальность – настоящее.

Я не ответила, глядя ей вслед, пока Анна не скрылась в доме моего исчезнувшего друга, оставив меня на темном крыльце. Стоя спиной к Джеймсу, я достала таблетку и смотрела на нее так долго, что зрение стало почти туннельным, – цвет превратился в мазок на мысленной картине.

Сморгнув, я вновь взглянула на таблетку, гадая, как изменюсь, вернув себе прежнюю жизнь. Я вспомню смерть Брэйди и вновь прочувствую боль. Вспомню отношения с Джеймсом, но он не будет их помнить. Смогу ли я любить его без оглядки, когда ему все будет внове? Что, если мы не любили друг друга по-настоящему? Вдруг Релм ошибся?

Можно отдать таблетку Джеймсу, но что, если он вспомнит нечто ужасное, связанное со смертью Брэйди, со мной или со своей матерью? Он проникнется уверенностью, что никому нельзя доверять. Может, в прежней жизни мы друг друга предали?

Я будто держала в пальцах целую жизнь. Я снова буду цельной, но что, если мне не понравится, кем я была?

Я посмотрела на небо. Солнце уже село, подсветив тучи тем же оттенком оранжевого, что и таблетка. Релм подарил мне выбор. Он дал мне свою дружбу, любовь, и по-своему я тоже его люблю. Но он сказал, я не прощу ему того, что вспомню. Верить ли в это? Верить ли ему?

По щекам покатились слезы. Маленькая таблетка, ключ к огромной информации, к жизни, к потерям. Сейчас у меня есть все, что нужно. У меня есть Джеймс, возможность отсюда выбраться, но все это на поверку может оказаться ложью. Достаточно потянуть за ниточку, и клубок распутается.

Выдержу ли я, узнав, что случилось с братом? В тот день мы с Джеймсом были рядом с Брэйди, но не остановили его. На моем запястье шрам. Моя мать смотрит на меня с тревогой. Неужели я была чудовищем? Может, поэтому и хотела умереть? Может, и Джеймс захотел умереть из-за этого?

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Однажды в детский приют «Лютик», где живёт девятилетняя девочка Юнна, примчался видавший виды автомо...
Януш Корчак (1878–1942) – польский писатель, врач и педагог, великий гуманист XX века. Корчак был че...
Глубокой осенью 1237 года на русские города и веси обрушилось могучее войско «злых татаровей», подве...
Юлия Борисовна Гиппенрейтер – один из самых известных в России детских психологов, автор бестселлеро...
«Я просто хочу быть как все.Хочу общаться с людьми, дружить, смеяться над чьими-то шутками, говорить...
В съемном доме найден труп застреленной молодой женщины, вдовы. Налицо все признаки самоубийства: за...