Жизнь среди людей Рекунова Алиса
Я не разревелся. Просто схватил стул и замахнулся на них.
Они отшатнулись, но не перестали смеяться.
– Псих, – заорал Артем Хвостов.
Сквозь какую-то пелену я слышал, как звенит звонок на урок.
Артем и Гриша смеялись, смеялись, смеялись. Они показывали на меня пальцами и смеялись.
Я опустил стул, и тут меня за руку кто-то схватил. По прическе понял, что это Зоя Викторовна. Она больно сжала мое запястье и куда-то потянула.
Зоя Викторовна привела меня в кабинет завуча, и некоторое время мы вдвоем сидели молча.
Через несколько минут низкая и полная завуч Мария Петровна быстро вошла в кабинет и села за свой стол.
– Что тут у нас? Драка? – спросила она.
– Не совсем, – ответила Зоя Викторовна, – Самохин на Хвостова и Зыбина стулом замахнулся.
– Вы это видели?
Зоя Викторовна кивнула.
– Алексей, – обратилась Мария Петровна ко мне, – Ты что себе позволяешь? Ты правда это сделал?
Я кивнул.
– Так, – она нахмурилась и сцепила пальцы, положив локти на стол, – Почему ты так поступил?
– Артем Хвостов и Гриша Зыбин оскорбляли и толкали меня.
– И поэтому ты решил ударить их стулом? – спросила Мария Петровна.
– Я не решал, – честно сказали. – Просто так получилось.
– Что значит, «не решал»?
– Наверное, это было состояние аффекта, – предположили.
– Бить-то горазд, а ответственность за это принимать не хочет, – сказала Зоя Викторовна.
– Я принимаю, – сказал я. – Но они загнали меня в угол.
– Ты же дружишь с Артемом, правда ведь?
Я пожал плечами.
– Зачем ты тогда полез драться?
– Они загнали меня в угол, – повторил я.
Мария Петровна и Зоя Викторовна переглянулись и начали качать головами.
– Вы позвоните моей маме? – спросил я.
– Боюсь, что да, – сказала Мария Петровна. – Разочаровываешь ты меня, Леша. Сначала прогулы, теперь драка. Как у него успеваемость, Зоя Викторовна?
– Не очень. Ленится он, – ответила Зоя Викторовна. – Учителя говорят, что он совсем их не слушает. Ни на какие факультативы не ходит. И сигаретами от него пахнет.
Мария Петровна снова покачала головой.
– А таким хорошим мальчиком казался.
– Мне бывает сложно сосредоточиться, но письменные…
– Всем сложно, Самохин, – сказала Мария Петровна.
– Это правда, – сказал я. – Я не умею сосредоточиваться, поэтому прохожу весь материал дома заранее.
– Да? Учителя говорят, что ничего ты не проходишь.
Я промолчал. В последнее время я начал много общаться с Артемом, Надей и Гришей, поэтому не всегда готовился к урокам заранее. Я хотел читать материал, но слишком уставал от общения и ничего не запоминал.
– Лешенька, я понимаю, у тебя тяжелая ситуация в семье, но ты же умный мальчик, – сказала Мария Петровна. – Ты должен понимать, что надо трудиться. Ты же понимаешь?
Умный мальчик. Мне уже надоело быть умным. То быть умным плохо, то теперь вдруг хорошо.
Нелогичный, нелогичный мир.
– Ты ведь будешь стараться? – спросила Зоя Викторовна.
Я опять кивнул.
– И драться больше не будешь?
– Не знаю, – ответил я тихо.
– Что значит «не знаешь»? – спросила Мария Петровна.
– Я не знаю, смогу ли сдержать себя. Один раз ведь не получилось. Вдруг не получится?
– И что будем с ним делать? – спросила она, повернувшись к Зое Викторовне.
– Думаю, что Леша все понял. Он умный мальчик.
Снова. Снова он.
Кто этот умный мальчик? Уж точно не я.
– Хорошо, Леша, – сказала Мария Петровна, – Тогда иди. Но твоей маме я все же позвоню. Пусть она с тобой поговорит.
Я кивнул. Я уже понял, что говорить со мной будет не только мама, но и Игорь.
– А теперь иди на урок.
И я пошел.
Когда я вошел в класс, все замолкли, а пухлый и маленький Павел Анатольевич, преподающий концепции современного естествознания, тут же начал рассказывать о бессмысленности физического насилия.
Будто я и сам этого не знал.
На следующей перемене Артема Хвостова и Гришу Зыбина тоже вызвали к Марии Петровне. Не знаю, что им говорили, но после этого они молча зашли в класс и сели на свои места.
Остаток дня со мной никто не разговаривал.
После уроков я подошел к Артему Хвостову.
– Давай разберемся, – сказал я. – Я неправ, что замахнулся на тебя. Извини.
– Да иди на фиг, – сказал он вместо прощания.
15. Побег
Я родился на стыке тысячелетий, в эпоху больших перемен.
Я хотел бы найти бесконечное лето, но утопаю в зиме.
Мир вокруг исчезает быстро – дыханье на мутном стекле.
Наши жизни всего лишь искры, меркнущие в золе.
Это конец.
Я шел домой пешком, чтобы оттянуть момент разговора с мамой и Игорем. Я надеялся, что этот разговор быстро закончится, и никто не станет меня бить. А если и станет, то это будет мама. Пощечины от мамы – это не страшно. Это вполне может быть частью моей экосистемы.
Только этой экосистемы больше нет.
Случилась катастрофа. Ничего не осталось.
Я надеялся, что никого не будет дома. Ведь сегодня суббота, значит, у всех свои дела. Но я ошибся.
Дома был Игорь. Я понял это, когда заглянул в шкаф. Там стояли его ботинки.
Когда я уже снял куртку и разувался, он вышел из маминой спальни.
– Решил поиграть в крутого? – спросил он, не поздоровавшись.
– Добрый день.
– Ты мне не добрыденькай! – рявкнул он. – Совсем о матери не думаешь?
– При чем здесь мама? – удивленно спросил я.
– Она для тебя все делает. Знаешь, каких трудов ей стоило выбить тебе место в этой школе?
Я помотал головой.
– Ты тут не паясничай. Зачем стулом махал?
Я сглотнул. У Игоря раздувались ноздри, на висках набухли жилы, и у него покраснело все лицо. В прошлый раз, когда я видел его таким, он меня ударил.
Я должен был посмотреть ему в глаза, но не осмелился поднять взгляд.
– Какого хрена ты замахивался стулом? – спросил Игорь.
– Они загнали меня в угол, – ответил я.
– И что?
Я взял рюкзак, чтобы пойти к себе в комнату.
Игорь выхватил его из моих рук и швырнул в стену.
– Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.
У меня заболела голова. Не только виски, но и лоб тоже.
Я остановился и посмотрел ему в глаза. Игорь сжимал кулаки.
– Ты всех уже задолбал, ты знаешь?
Я молча смотрел на него. Я ничего не говорил, потому что подозревал, что любое слово может вывести его из себя.
– Твоя мать два года не могла уехать в Москву из-за тебя.
– Я об этом не знал.
Голова болела.
Помимо всего прочего, меня начало подташнивать. Слишком много эмоций.
Слишком много.
Слишком много.
– Конечно, не знал. Она тебе ничего не говорила, потому что боялась, что ты устроишь истерику.
– Я не устраиваю истерики.
– Заткнись, я сказал. Твой папаша тоже хорош, вырастил не мужчину, а какую-то мямлю.
– Не говорите, пожалуйста, ничего плохого о моем папе, – попросил я.
– Я буду говорить то, что хочу, – закричал Игорь, – Не смей мне указывать, сопляк!
Игорь сделал шаг ко мне, но тут я услышал звук ключа во входной двери.
Значит, мама пришла.
Дверь открылась, и в квартиру вошли мама и Влад. В руках у них были пакеты из продуктового магазина, они о чем-то говорили и улыбались.
Когда мама посмотрела на меня, то сразу же перестала улыбаться.
– Я вижу, вы обсудили нашу ситуацию, – сказала она.
– В процессе, – сказал Игорь и поцеловал ее в губы, после чего забрал из ее рук пакеты.
– Хорошо, – мама кивнула. – Влад, ты не разложишь продукты в холодильник? Леша, пойдем к тебе.
Глядя в пол, Влад взял пакеты и понес их на кухню.
А мы втроем прошли ко мне. В комнате было холодно, потому что окно было открыто. Меня раздражал холод, но Игорь все время открывал везде окна, потому что, как он говорил, так полезнее.
Мама и Игорь снова сели на диван, а я остался стоять.
– Не объяснишь? – спросила мама.
– Что я должен объяснить?
– Все, – сказала она. – Твое поведение, твои выходки. Учителя говорят, что ты куришь. И мы нашли за диваном в зале пустую бутылку из-под пива.
– Вы смотрели мои вещи?
– Не уходи от темы, – рявкнул Игорь.
– Вы копались в моих вещах? – спросил я, лихорадочно размышляя, когда это могло произойти.
Я не заметил никаких перемен в своем шкафу. Если только… это не случилось сегодня, пока я был в школе.
– Откуда бутылка? – Игорь поднялся на ноги.
– Ко мне приходили друзья, – сказал я, глядя в пол.
– Значит, твои друзья – малолетние алкоголики? – спросила мама.
– Нет. Мы выпили совсем немного.
– Больше никаких ночевок, – сказал Игорь. – Мы с Владом переезжаем на следующей неделе, и ты будешь под присмотром.
– Но я…
– Ты не оправдал моего доверия, – сказала мама, – После школы сразу домой и делать уроки.
– Будешь сидеть за столом и делать уроки. Никаких больше занятий. Только уроки.
– Я и так регулярно делаю уроки.
– Он никогда не может заткнуться? – спросил Игорь, повернувшись к маме.
Мама пожала плечами.
– Мы поедем к Игорю собирать вещи. Когда приедем, будем ужинать.
– И ты съешь все, что тебе дадут, – сказал Игорь.
Теперь уже я сжал кулаки.
Но они уже ушли.
Я остался один и не сел делать уроки. Вместо этого я сел в угол и включил на айподе «Времена года» Антонио Вивальди. Первым было «Лето», и пронзительная скрипка как нельзя лучше, попала в мое настроение.
Вскоре в комнату зашел Влад. Он подошел ко мне и сел на пол рядом.
– Как ты?
Я пожал плечами.
– Он нервный, – сказал Влад. – Не обращай внимания.
– Тебе легко говорить, ты же идеальный сын.
Влад замолчал и больше со мной не говорил.
После ужина мама и Игорь поехали к нему собирать вещи, а мы с Владом остались вдвоем.
Я мыл посуду, когда Влад подошел ко мне и спросил:
– А где котенок?
– Не знаю. Спряталась.
– Точно?
Мне вдруг стало не по себе.
Тогда я насыпал ей корма, но Шрайк не появилась.
Мы с Владом обыскали всю квартиру, звали ее, и мне становилось все страшнее.
Где она?
Я даже заглянул в мамину спальню и проверил под кроватью и в шкафу.
Шрайк нигде не было.
– Может, она выбежала, когда они дверь открывали, – предположил я.
– Слушай, – Влад прикусил губу. – Здесь окна открыты не на верхнее проветривание.
Тогда мне стало совсем страшно.
Мы кинулись в комнаты. Я проверил мамину спальню, зал, но, когда я подбежал к окну в своей комнате, Влад уперся ладонью мне в грудь.
– Не надо, – сказал он так тихо, что я почти не расслышал и убрал его руку.
Тогда он оттащил меня от окна.
– Я серьезно говорю – не надо.
– Она?.. – Я сглотнул. – Там?
Я почувствовал, что меня сильно тошнит.
– Просто не смотри туда, – сказал Влад.
Я должен был вырваться, но не смог.
Тогда я сел на пол и заплакал. Наверное, впервые в жизни.
Я плакал долго, так что голова заболела еще сильнее, и мне показалось, что она сейчас взорвется.
Моя кошка упала. Из-за этого чертова Игоря. Это он все время открывает окна.
Мой котенок.
Ненавижу себя. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Влад сидел рядом, и мне было все равно. У меня не было сил попросить его уйти.
– Принести тебе воды? – спросил он через бесконечное количество минут. За это время могла образоваться и разрушиться Вселенная. Дважды.
Я кивнул.
Он принес стакан воды, и я залпом выпил.
Потом я пошел в ванную комнату и умылся. После этого принял обезболивающую таблетку.
Мне хотелось только одного. Исчезнуть. Остаться одному. Больше никогда здесь не появляться. Никогда. Никогда. Никогда.
Тогда я понял, что надо делать.
Я вытащил из рюкзака учебники, положил туда зарядное устройство для смартфона, запасную водолазку, свитер, джинсы, две пары носков и сменное нижнее белье.
Зубная щетка для гостей и так лежала в рюкзаке.
Когда Влад зашел в ванную комнату, я быстро обулся, надел куртку и тихо-тихо открыл входную дверь. Так же тихо я закрыл дверь снаружи и пешком побежал вниз.
Дальше, дальше, дальше.
Я смог отдышаться, только когда забежал в поезд метро, и двери закрылись.
Я возвращался в Санкт-Петербург.
Домой.
16. Санкт-Петербург
И мир этот жив благодаря непонятному притяженью:
Огонь и лед – и тонкая грань между статикой и теченьем.
Говорят, этот мир обречен: и однажды ядро планеты
Взорвется, оставив лишь шлейф метеоров в потоках Леты.
Иногда кажется, что хуже не бывает. Как раз тогда все становится еще хуже.
Странно, да?
На Ленинградском вокзале было много народу. Даже слишком много. Поскольку было уже поздно, многие просто сидели в просторном зале ожидания и, по всей видимости, ждали своего поезда.
Я же смотрел на табло и искал подходящий поезд. Сегодня было много рейсов в Санкт-Петербург. Несмотря на позднее время, очереди в кассы были слишком большими.
Мне не нравится стоять в очереди и говорить с незнакомыми людьми. Тем более у кого-нибудь могли возникнуть вопросы, почему несовершеннолетняя особь едет одна.
Рюкзак за спиной в очередной раз завибрировал. Я предполагал, что мне звонит мама. Ну и пусть.
Я не вернусь. Теперь я буду жить с папой.
Тем не менее бесконечные звонки мешали мне сосредоточиться, и я достал со дна рюкзака свой смартфон.
Я сбросил мамин звонок и написал смс.
«Не ищите меня, со мной все в порядке».
Через несколько секунд после отчета о доставке мама снова начала звонить.
Я выключил смартфон и начал размышлять. Нужного мне банкомата на Ленинградском вокзале не было, я проверил.