Выбор сделан (сборник) Калинин Михаил

Глава 11

Приближался Новый год, хотя погода стояла далеко не зимняя. Солнечные сухие дни с плюсовой температурой сменялись похолоданием с мокрым снегом, который через один-два дня таял, оставив грязь на улицах.

После суда над Милой мы с Григорием практически не общались, кроме редких телефонных разговоров, избегая темы недавних событий.

Мне хватало своих дел, да и Григорий, думаю, был загружен выше головы, перестраивая работу уже без помощи Зайцева.

Григорий повторно предложил мне две тысячи долларов, обещанные за проведение мною расследования, но я категорически отказался.

Случайно я проезжал мимо здания налоговой инспекции, где в тот трагический для Юрия Зайцева день задержался Зорин. Невольный взгляд на здание вызвал вспышку в моем мозгу, поставив все на свои места в этом деле. От неожиданности я резко нажал на тормоз, услышав сзади сигнал недовольного водителя. Я развернулся и поехал быстро к дому Зорина, около которого постоял пять минут, успев выкурить за рулем сигарету. Потом я вернулся к зданию налоговой инспекции.

Я остановил машину и закурил. Да, если раньше я чувствовал, что что-то все время ускользало от меня, то сейчас я понял, что именно. Я в деталях вспомнил разговор с Жорой Авакяном и уловил то главное, что должен был понять сразу. Трудно было поверить, что такая «шишка», как Зорин, сам ездил в налоговую инспекцию, а не посылал кого-то из своих помощников. Если даже допустить, что возникла такая необходимость, то было оговорено время, в которое ждали бы Зорина и даже могли выстлать ковровую дорожку.

В налоговой инспекции тоже работают люди.

Вот это было самым слабым звеном в алиби Зорина, на которое никто не обратил внимание.

Я поехал в офис Зорина, чтобы выяснить все до конца.

Здесь все было солидно.

В фойе за столиком с телефонным аппаратом сидел крепкий парень с короткой стрижкой, одетый в полувоенную форму. Судя по всему, он разгадывал сканворд, но чутко реагировал на каждый звук. Меня он окинул цепким взглядом, но ничего не сказал, когда я проходил мимо. Скорее всего, он видел меня раньше в обществе Зорина.

Но вот в довольно просторной приемной мне пришлось задержаться. Даже узнав меня, секретарша сказала:

– Извините, Сергей Иванович, но я сначала должна узнать, сможет ли вас сейчас принять Григорий Константинович.

– Я понимаю, – кивнул я. – Прежде всего порядок. Она скрылась за массивной дверью. Едва я успел сесть на стул, как дверь открылась и секретарша, придерживая дверь, сказала:

– Проходите, пожалуйста, Сергей Иванович. Григорий Константинович ждет вас.

Я кивнул и вошел в кабинет. Последний раз на работе у Зорина я был где-то весной. Теперь мог отметить, что в кабинете был проведен ремонт, сменена обстановка, как будто таким образом Зорин решил отметить новый этап в своей жизни.

В обстановке не было ничего кричащего. Все сделано солидно и со вкусом, но каждый входящий сюда сразу понимал, что находится в кабинете босса с большой буквы.

Зорин был в темно-сером костюме и шоколадного цвета трикотажной рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Как всегда, он был тщательно выбрит и причесан. Только мне показалось, что в его еще довольно сносной шевелюре добавилось седины.

Поблескивая стеклами очков-хамелеонов, он вышел из-за стола и пошел мне навстречу, протягивая руки:

– Какими судьбами, Сережа? – с улыбкой спросил он. – Вот уж кого не ожидал сегодня увидеть.

– Я тоже не ожидал, но так получилось, – ответил я, пожимая ему руку.

Он увлек меня к журнальному столику, по бокам которого стояли удобные, обтянутые кожей кресла, и указал рукой на одно из них.

– Что-нибудь выпьешь? – спросил Зорин.

– Нет. Я заскочил к тебе на минутку. У меня возник один неотложный вопрос, – сказал я, опускаясь в кресло.

– Без проблем. Помогу сделать все, что только в моих силах, – ответил он, садясь напротив.

– Тогда скажи мне честно, что я тебе сделал плохого? – прямо спросил я, глядя на него.

С его холеного лица исчезла улыбка, уступив место искреннему удивлению.

– Помилуй Бог, Сережа! О чем речь?! Ты меня знаешь не один день. Вы оказались единственными друзьями, к кому я мог обратиться в самый трудный для меня момент жизни. Я никогда в жизни не предавал друзей, хотя меня предавали. Любовь, дружба для меня святое.

Все это проговорил он серьезно, уверенным тоном. Я бы не смог усомниться в искренности его слов, если бы не был уверен в обратном.

– Тогда зачем ты хотел сделать из меня лоха? – спросил я.

– О чем ты говоришь, Сережа?! – вновь удивился Зорин. – Поверь, я ничего не понимаю из твоих слов.

– Ты в этом уверен? – с усмешкой спросил я.

– Да.

– Хорошо, – кивнул я, – постараюсь тебе все пояснить. Надеюсь, ты помнишь тот вечер, когда сидели под «грибками» пили коньяк после твоего звонка мне.

– Конечно, но какое это имеет значение?

– Большое. Именно тогда ты рассказал мне об убийстве Юрия Зайцева и попросил провести, так сказать, неофициальное расследование.

– Так и было, – подтвердил Зорин. – Поверь, я был просто потрясен происшедшим. Немного подумав, я понял, что могу обратиться только к тебе за помощью. Да, – как бы вспомнив, сказал Зорин, – я так и не отдал тебе обещанные деньги. Но могу отдать сейчас.

– Дело не в деньгах.

– А в чем же?

– Напрасно ты попросил меня провести самостоятельное расследование, Гриша.

– Почему?

– Это у милиции существует план и сроки проведения расследования. Должен признать, что капитан Никонов – хороший сыщик. Он довольно убедительно собрал факты и закрыл дело, которое тут же передали в суд.

– Да, жаль Милу, – огорченно кивнул Зорин. – Никто не думал, что так все решится. Надеюсь, что с помощью Анны Алексеевны Моховой она получила минимальный срок за преступление.

– Да, она получила минимальный срок, – согласился я, – но только за преступление, которое не совершала.

– Как, не совершала?! – удивился он. – Тогда кто же застрелил Юрия?

– Ты, Гриша, ты!..

– Что за глупости?! – возмутился он. – Ты в своем уме?

– Это не глупости, Гриша, я уже сказал, что милиция ограничена временем, а я нет. Поверь, здесь ты задел мою профессиональную гордость, посчитав меня лохом. Вот я и продолжил свое расследование.

– Ты можешь что-нибудь доказать? – спросил он, прямо глядя на меня.

– В том-то и дело, что реально я доказать ничего не могу, – развел я руки в стороны. – Поверь, Гриша, я приехал не обвинять тебя, а тем более не шантажировать. Просто мне хочется доказать тебе, что я еще чего-то, как сыщик, стою, – я сделал паузу и, заметив его легкий кивок, продолжал. – К этому выводу я пришел случайно сегодня, но уверен, что все было именно так.

– Как? – с интересом спросил Зорин.

– У тебя слишком твердое алиби, – как бы не заметив вопроса, продолжал я. – Ты слишком долго находился в налоговой инспекции, а твоя машина не покидала платной стоянки.

– Так оно и было, – подтвердил Зорин.

– Возможно, но, ухватившись за то, что лежало на поверхности, Никонов не стал копать глубоко и не задал тебе несколько вопросов.

– Наоборот, он задавал слишком много, – едва улыбнулся Зорин. – Но сейчас я готов выслушать твои.

– Прежде всего, меня интересует, как часто такие «шишки», как ты, ездят без телохранителя и даже без личного водителя?

– Ну, я люблю сам иногда посидеть за рулем, – неопределенно ответил Зорин. – Тем более, в этот день мой водитель был в отгуле.

– Допустим такое совпадение, – согласился я. – Но думаю, что ты сам оказался за рулем, чтобы не было лишнего свидетеля.

– Думай, как хочешь, – слегка пожал плечами Зорин, – хотя по ходу версии такое допустить можно. Какие у тебя еще вопросы?

– Тогда давай допустим, что ты знал о связи жены с Зайцевым еще до того, как обнаружили ее заявление в суд. Это будет мотивом преступления.

– Сережа, это доказать нельзя, – с улыбкой сказал Зорин. – Но только для тебя я соглашусь на более мягкую формулировку: не знал, а только предполагал.

– Спасибо и за это, – согласился я. – Но теперь вернемся к твоему алиби. Ты не успел управиться с делами в налоговой инспекции до перерыва, а поэтому остался ждать.

– Так оно и было, – подтвердил Зорин.

– Гриша, слишком трудно поверить, что за каждой мелочью ездишь ты лично, а также, что тебя не принимают в точно установленное время, заставляя ждать.

– Просто человек, с которым была назначена встреча, случайно задержался, – пояснил Зорин.

– Но перерыв длился час, который ты провел в кафе и в здании инспекции.

– Совершенно верно, – едва кивнул Зорин. – Мне не было смысла брать машину и куда-то ехать, а потом искать место для парковки. В этом нет ничего криминального. Я перекусил и закончил все свои дела.

– Вся поездка в налоговую инспекцию была тебе нужна как алиби на время перерыва. За этот час ты успел не только перекусить, но еще съездить домой, чтобы застрелить Зайцева.

– Каким образом?

– Все довольно просто. Ты успел на «частнике» смотаться домой и обратно. На все, включая дорогу, у тебя ушло не более получаса. Так что ты еще успел покушать в кафе, как видишь, твое алиби может дать трещину.

– Это уже, Сережа, из области фантастики, – с улыбкой произнес он. – Должен тебе сказать, что меня там видели многие. Сыщики все это проверяли не один раз.

– Но не по минутам, – возразил я. – Я уверен, что при большом окружении людей проверить алиби почти невозможно. Ведь никто не смотрит на часы через каждые две-три минуты. Нужно признать, что алиби было подстроено великолепно. Да еще при твоей известности и связях его разбить почти невозможно.

– А ты можешь что-то доказать? – вновь спросил Зорин.

– Нет, – медленно покачал я головой. – Еще в начале разговора я сказал, что приехал только поделиться своими выводами, а доказывать что-то я не могу и не хочу – я сделал паузу и продолжил. – Если подходить к этому делу не с точки зрения закона, а по-человечески, Мила заслужила этот срок, но не за преступление, которое не совершала.

– Тогда за что она должна отвечать?

– К сожалению, такой статьи нет в уголовном кодексе, – медленно произнес я. – И Юрия Зайцева, и Милу я бы судил за предательство.

– Ты абсолютно прав, – с самым серьезным видом кивнул Зорин. – Я даже не ожидал такого. Ведь я давно знал Зайцева, взял его в дело, мы проводили часто свободное время вместе, отдыхая семьями. Я полностью доверял Юрию, а он такое с моей женой!.. – он сделал паузу. – Будто ему было мало в городе других девок.

– Ты не о том, Гриша, – сморщился я.

– А о чем же тогда?

– Все мы не без греха…

Он только молча согласился со мной, кивнув головой, а я продолжал:

– Я даже могу допустить, что между Юрием и Милой вспыхнула такая страсть, которой они не могли противостоять, наплевав на все неписанные человеческие законы. Ты вспомни, что даже в своем последнем слове на суде Мила только сказала, что любила Зайцева. Это не поддается ни логике, ни разуму, – я сделал паузу и сказал. – Да ты сам через все это прошел, когда разводился с первою женою, чтобы жениться на Миле, вопреки всему, рискуя карьерой и всем остальным.

– Ты прав, – согласился Зорин. – Это было, как обволакивающий туман, в котором существовала только одна Милочка. – Он тяжело вздохнул и продолжил. – К тому же, она ждала ребенка. Жаль, но произошел выкидыш. Если бы был ребенок, наша жизнь пошла бы по-другому.

Я не стал разуверять его в отношении выкидыша и говорить, что Мила не хотела иметь детей, а сказал:

– Ты вспомни, что ты тогда поступал как мужчина, оставив все первой жене, и начал жизнь заново.

– По-другому я поступить не мог, – пожал плечами Зорин.

– Это ты, – кивнул я. – А вот Зайцев, являясь твоим компаньоном, ухитрился доказать Ларисе во время развода, что он бедняк. Он оказал ей великую милость, не требуя раздела квартиры, а только забрав личные вещи.

– Знаю, – сморщился, словно от зубной боли, и махнул рукой Зорин. – Мне тебе стыдно в этом признаваться, но я сам был причастен частично к этой истории. Только потом я понял, почему Зайцев дал мне внушительную сумму почти под честное слово. Но Юрий объяснил причину развода тем, что загуляла Лариса.

– Вот видишь, Гриша, именно этот тонкий расчет по отношению к бывшей жене я называю предательством. Да и Мила вела себя, мягко говоря, не совсем порядочно. Одно дело, измена на стороне. Это довольно частое явление. Но если ты решила уходить, то уходи сразу, а не жди удобного случая, чтобы пересесть с одного коня на другого и прийти на все готовенькое. Я бы сказал, что здесь больше тонкого расчета, чем любви.

– Ты совершенно прав, Сережа. Может быть, в чем-то и моя вина, но со временем Мила оказалась далеко не той наивной девушкой, на которой я женился, – он говорил медленно, уставившись вдаль немигающим, невидящим взглядом. – Года три-четыре пролетели для меня, как в сказке. Я безумно любил молодую жену, старался сделать для нее все, что было в моих силах. Но потом я стал замечать, что Мила любит пофлиртовать. Скорее я делал вид, что ничего не замечаю. Честно говоря, я только надеялся, что она перебесится и все станет на свои места. Не думал, что у них все так далеко зайдет, – Зорин сделал паузу и продолжил. – Естественно, я не мог пустить дела на самотек и взял ситуацию под контроль. Я выяснил, что Юрий официально развелся с Ларисой, а моя Мила только ждет удобного момента, чтобы официально избавиться от меня.

– Именно это переполнило чашу твоего терпения, и ты решил убить Юрия?

– А что бы ты сделал на моем месте? – неожиданно спросил Зорин, глядя мне в глаза.

– Не знаю, – честно признался я.

– Поверь, Сережа, у меня не было другого выбора. Я попал в хитросплетенную паутину. А тут еще чертов дефолт.

– При чем тут дефолт?

– Если быть честным, не так страшен черт, как его малюют. Конечно, я понес убытки из-за дефолта, но смог свести их к минимуму. А тут еще Юрий, – он сделал паузу. – Не знаю, как он мог предчувствовать дефолт. А может быть, это простое совпадение из-за развода с женой. Не буду утомлять деталями и вникать в тонкости, но получилось так, что сейчас я должен был отдать ему практически все.

– И в придачу жену?

– Это само собой, разумеется, – кивнул Зорин. – Милочка не ушла бы на пустое место к Зайцеву. Тем более, она не осталась бы со старым неудачником. Эта маленькая хищница все просчитала наперед и ждала исхода нашей схватки. Но пострадал не только я, но и многие другие, доверившие мне свои деньги. Я чувствовал, что у Милы появился любовник.

– Точнее оказать, ты стал подозревать ее, – поправил я.

– Можно сказать и так, – согласился Зорин. – Но все было тихо и культурно. За моей спиной никто не шушукался. У меня появилось желание выследить ее и выяснить все. Но тут же я понял значение старой истины, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Я отчетливо чувствовал, что в любом случае не смогу отказаться от Милы, а поэтому решил оставить все как есть.

– Понимаю. Я слышал о таких случаях.

– Слышать – это одно, а вот понять невозможно, – покачал головой Гриша. – Это надо испытать самому. Я решил, как говорится, выбить клин клином – вздохнул он. – О теперешних нравах не приходится говорить. При желании за деньги можешь получать самые различные виды особых услуг. У меня была пара юных красавиц. Должен признать, большие мастера своего дела, – с усмешкой проговорил Зорин, растягивая слова. – Но поверь, все это было далеко не то. Мне нужна была именно Мила, и только она одна.

– Не знаю, насколько тебе это будет приятно слышать, но у Милы раньше был только легкий флирт, но не более. Раньше у нее любовников не было.

– Откуда ты это знаешь?

– Она сама мне рассказала, когда я все расследовал. Она была верна тебе, пока не появился Юрий.

– Да, появился Юрий, – со вздохом сказал Зорин. Он разрушил все. Именно с ним Мила полностью отпустила тормоза. Об их связи знали практически все, смеялись за моей спиной над старым рогоносцем, но никто не рискнул сказать мне об этом прямо в глаза.

Григорий сделал паузу и повторил:

– У меня не было выбора. Да, Сережа, преклоняюсь перед твоим профессиональным мастерством. Все было примерно так, как ты говорил. Тихо исчезнуть было не сложно, а там бейсболка на голову и черные очки на лицо, которые были в «дипломате». На «частнике» туда и обратно, – он помолчал и продолжил. – Юрий ждал меня в нашей квартире, чтобы получить деньги. Для этого я дал ему свои ключи, предупредив, чтобы он ничего не говорил Миле. Войдя в квартиру, я не стал тратить время на разговоры и сразу достал пистолет. Один выстрел в упор… Я вытер и бросил пистолет, взял у Юрия свои ключи и поехал назад. Должен признать, что мне повезло. Я никого не встретил, справился со всем менее, чем за двадцать минут и снова оказался у всех на виду.

– Уходя, ты запер дверь квартиры?

– Нет, это входило в мой план.

– Понятно, – кивнул я. – Но почему именно так? Неужели ты не мог избавиться от Зайцева другим способом?

– Может быть, я стар, но еще чувствую достаточно сил, чтобы как каждый мужчина смог постоять за себя. Считаю, что каждый мужчина должен сам решать свои проблемы, а тем более сделать черную работу. Я не имел морального права нанимать киллера, хотя сейчас это не проблема. Да, Сережа, я сам должен был разобраться с любовником жены.

Григорий перевел дыхание, но я молчал.

– Потом, как я рассчитывал, все подозрение пало на Милу, – продолжал он. – Да, она была в шоке, а поэтому путалась в своих показаниях. А тут еще заявление о разводе… – он развел руки. – Думаю, ей будет полезно подумать о своей жизни. Слишком все хорошо и гладко складывалось у Милы. Она настолько к этому привыкла, что небольшая смена обстановки не только не повредит ей, но и немного отрезвит.

– А это не слишком жестоко?

– Нет… – медленно покачал головой Зорин. – Ты сам подумай, Сережа. Я должен был лишиться всего, что с таким трудом зарабатывал все эти годы, должен был лишиться любимой женщины и остаться одиноким, раздавленным и опустошенным. Представь себе, что Мила знала обо всем. Но, забыв совместно прожитые годы, только ждала момента, чтобы морально добить меня. Оставался только один выход: пустить себе пулю в лоб, – Зорин говорил, снова уставившись в невидимую точку. – Я предпочел пустить эту пулю в другом направлении. Я не мог начинать снова все с нуля, да еще не имея к этому стимула. Другой альтернативы у меня не было.

– Это я понял, – кивнул я. – Иначе я бы не приехал сюда поговорить с тобой. С этим вопросом для меня все ясно. Но давай вернемся к вопросу, с которого начали этот разговор. Ответ на него я не могу найти. Зачем ты впутал в это дело меня?

– Извини, Сережа, но я не виноват, что среди моих друзей именно ты оказался бывшим работником милиции, да еще и хорошим сыщиком. Сам понимаешь, мне следовало идти только к тебе. Конечно, я мог бы обратиться за помощью и к влиятельным знакомым, но это бы вызвало подозрения. Все стало бы похоже на страх перед возможной расплатой и желанием прикрыть дело. А так… – он с легкой улыбкой развел руки. – Честно говоря, это входило в мой план. Я обратился за помощью к другу. Естественно, что об этом узнали многие. Все выглядело вполне логично и означало, что мне скрывать нечего. Я просил именно докопаться до истины, – он сделал паузу и продолжил. – Да, все выглядело вполне естественно и закончилось логично. Для жены я нашел лучшего адвоката.

– Но, вопреки всему, я выполнил твою просьбу и докопался до истины. Что теперь?

– Это только еще раз показало, что ты прекрасный профессионал, которого слишком рано отпустили на заслуженный отдых. Но ты же сам признал, что это только умозаключение, а доказать фактами ты ничего не можешь.

– Да, не могу, – вздохнув, сказал я. – Не только не могу, но, пожалуй, даже не очень хочу. Слишком грязное это дело. Мне теперь хочется поскорее забыть о нем, – закончил я, поднимаясь из кресла.

– Прости меня, Сережа. Прости, если сможешь. Я не буду предлагать тебе деньги даже за молчание. Думаю, что это только бы усугубило мою вину перед тобой. Эта дружеская помощь была необходима мне в самый трудный момент жизни. Я никогда не забуду, что ты откликнулся на мою просьбу. Я еще раз прошу – прости. Я виноват перед тобой.

В этих словах я почувствовал звучавшую искренность. К тому же, узнав все подробности, я сам себе честно признался, что не знаю, как я бы поступил на месте Григория Зорина. Слишком большая вина в этом деле лежала на покойном Зайцеве, на Миле, на дефолте.

– Считай, что я простил, а этого разговора между нами не было, – сказал я, полуобернувшись на ходу, направляясь к двери.

– Спасибо, Сережа! Можно я тебе еще позвоню?

– Звони.

Как сыщик, я был полностью удовлетворен результатом, но ведь я только сыщик, а не судья.