Разбойничья злая луна Лукин Евгений
– Провиант нам поставит досточтимый Ар-Маура, – хрипловато объявил Ар-Шарлахи. – Уверен, что по старой памяти он не откажет в моей просьбе… Выступаем завтра утром… Да! Что со щитами?
Широкоплечий низкоголосый бунтовщик гулко откашлялся.
– Двадцать девять человек на сорок щитов, – хмуро пробасил он. – Маловато… Офицеров-то всех побили… ну и еще кое-кого…
– А из палубных никто щитом не владеет?
– Да как?.. Я спрашивал. В руках держать, конечно, могут…
– Ладно, – решил Ар-Шарлахи после недолгого раздумья. – В крайнем случае, будут стоять и делать вид, что все их боятся… Главное – напугать. Значит, завтра с рассветом идем к тени Ар-Мауры. Кому что неясно?
Сидящие неуверенно покосились на сутулого Рийбру.
– Тут такой вопрос… – не поднимая глаз, угрюмо начал он. – Причем у всех, не у меня у одного… Ты – погонщик. Я – вроде как помощник твой… А она кто?
Алият вскинула голову и встретилась глазами с Ар-Шарлахи. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга. Наконец Ар-Шарлахи усмехнулся и с веселым вызовом оглядел напряженные лица разбойничков.
– Она – это я.
Ответом было оторопелое молчание.
– Да пойми ты! – горячо и жалобно убеждал Ар-Шарлахи, снова оставшись в каюте караванного одни на один с Алият. – Если я начну всерьез ко всему этому относиться… Да я просто с ума сойду! Свихнусь и под колесо лягу!..
– Смотри других не положи! – недружелюбно отвечала ему Алият. – Дошутишься!.. Как ты собираешься идти к тени Ар-Мауры? Напрямик?
– А почему бы и нет? Ветра благоприятствуют…
– А на караван налетишь на какой-нибудь?
– Ограблю, – невнятно ответил Ар-Шарлахи, заедая глоток вина апельсиновой долькой.
– Караван? – возмутилась она, но тут же сообразила, что это очередная его дурацкая шутка. – Грабитель выискался! Что ж ты сегодня тут кричал, что на разбой не пойдешь? А теперь вдруг сразу на оазис налет затеял!..
– С Ар-Маурой надо рассчитаться, – мрачнея, проворчал Ар-Шарлахи. – Разбой тут ни при чем…
– Убьешь? – с любопытством спросила Алият.
Он нахмурился.
– Убить – не убью… А провиант он нам поставит. И вино тоже кончается… Ну чего смотришь? Да если я протрезвею… Знаешь, что тогда будет?.. Сама тогда разбирайся со своими разбойничками!..
– Да какие они разбойники!.. – с досадой сказала Алият. – Так, сброд всякий… Рийбра этот… Зря ты его помощником сделал… Ладно. Пойду с купором сухари глядеть.
Возле двери она приостановилась.
– Кем же, не пойму, ты меня назначил?
– А за что тебя назначать? – удивился он. – Обнять – и то не даешь, не говоря уже о прочем…
Алият вылетела из каюты и с треском захлопнула дверь.
Стоя на подрагивающей палубе в тени огромного косого паруса, Ар-Шарлахи рассеянно оглядывал бесконечную песчаную зыбь Чубарры и не без злорадства слушал, как сутулый озабоченный Рийбра, то и дело оглядываясь на рубку, вполголоса порочит Алият.
– …Вот ты ее тогда оставил у штурвала, – опасливо ворочая глазами, сипел мятежник, – и что вышло?.. Чуть караванному нас всех не сдала!.. И сейчас тоже… Что она тут погонщика, понимаешь, из себя строит?.. И врет она, что караульный спал. Не спал он – так, прилег…
Кругом пылали белые, как кость, пески. Сухой кипяток ветра обжигал лоб.
– Еще раз приляжет – пойдет пешком, – лениво изрек Ар-Шарлахи.
Рийбра запнулся, глаза его на секунду обессмыслились, остекленели.
– Нет, ну… правильно… – поддакнул он. – Так и надо… Но чего нос-то в каждую щель совать? Вся команда на нее из-за этого обижается… И, главное, нет чтобы Айчу спросить или там Ирреша – она ведь больше с Ард-Гевом шепчется и со всей его шайкой… Конечно, они ей про меня такого наплетут!..
Ар-Шарлахи с любопытством взглянул на разобиженного Рийбру. Надо же! Оказывается, даже тут интриги… Как при дворе в Харве… Сутулый мятежник всерьез опасался, что кто-то оговорит его перед главарем, и с наивной неуклюжей прямотой принимал меры.
Ар-Шарлаху вдруг стало противно. Ветер с шипением выхватывал из под колес песчаные струи и развевал их над барханами, как прозрачные знамена. А Рийбра все не унимался:
– Вот ты говоришь: «Она – это я», – шуршал он, погасив голос до шепота. – Ну так пусть бы и делала то, что ты ей сказал! Ты ж не караулы ее послал проверять, а сухари смотреть… «Она – это я…» Как это: «Она – это я»? Из-за кого мы вообще бунт поднимали? Из-за нее, что ли?..
«Надо его как-то осадить, – с внезапным испугом подумал Ар-Шарлахи. – Ты смотри, как оплетает!.. Да с намеками уже, чуть ли не с угрозами…»
Но осаживать Рийбру не пришлось. Оборвав речь на полуслове, интриган уставился поверх украшенного тремя складками плеча Ар-Шарлахи. Тот обернулся, уже догадываясь, кого он там увидит.
Темные прищуренные глаза Алият метали искры.
– Дождался? – процедила она, обращаясь исключительно к Ар-Шарлахи.
Тот не понял, и тогда Алият молча ткнула пальцем в еле приметное дымное пятнышко у колеблемого зноем горизонта. Потом возвела глаза к плещущемуся на верхушке мачты белому рваному вымпелу и резко повернулась к Рийбре.
– Почему наверху никого?
Сутулый интриган-мятежник смятенно пошевелил губами повязку и повернулся к Ар-Шарлахи, как бы за помощью.
– А в самом деле, почему? – холодно проговорил тот.
Рийбра поглядел на него с ужасом и метнулся к приземистой носовой надстройке.
– Верховых на мачты! Живо!..
– Ну вот… – обреченно сказала Алият, всматриваясь и словно пытаясь заглянуть за горизонт. – Сходили прямиком до Ар-Мауры!.. Судя по скорости, не торговец – уж больно резво бежит…
Тем временем из люка неспешно, с ленцой выбрались две фигуры в белых балахонах, но увидев на палубе Шарлаха, да еще и Алият, подхватились и кинулись к мачтам, на ходу завязывая полы вокруг пояса. Однако уже на уровне первого рея ветер рванул балахоны, распустил узлы, и стало казаться, что по обеим мачтам медленно ползут вверх два бьющихся белых флага.
– Что? – плачуще выкрикнул запрокинувший голову Рийбра.
– Вроде военный, – прокричали сверху. – Одномачтовая каторга. Навстречу идет…
– Один?
– Да вроде один…
Рийбра вернулся, жалобно морща лоб.
– Это Айча проспал… А я ему говорил… Вчера говорил… и сегодня…
– Н-ну… один – вроде еще не беда… – промолвил Ар-Шарлахи, но настолько неуверенно, что фраза прозвучала, как вопрос.
– Да конечно! – с жаром поддержал Рийбра. – Не погонится же он за нами в одиночку!.. – Преданно уставился на главаря. – Готовиться к повороту?
– Вот если начнем удирать, погонится обязательно, – сказала Алият. – А у нас только двадцать девять щитов… И вообще людей мало… Чем отбиваться будем?
– Да что ж мы, от каторги не уйдем? – возмутился Рийбра. -От одномачтовой!..
– Уйти-то уйдем, а завтра в Зибре станет известно, где нас искать… – Алият запнулась и добавила с тоской: – Вот за что я не люблю эти дневные переходы!..
Взглянула вверх, на рвущуюся с оконечности мачты узкую полосу белоснежной выжженной солнцем материи.
– Снять эту тряпку и снова выкинуть вымпел?.. – безнадежно предположила она. – Может, не остановят?..
Мужчины, оробев, молчали.
Внезапно смуглые черты над повязкой исказились, и Алият с ненавистью поглядела на Ар-Шарлахи.
– Караваны он грабить собрался! Ты с одной этой каторгой сладь!.. – Тут она осеклась, всмотрелась, затем зрачки ее расширились, и Алият в ужасе схватила Ар-Шарлахи за белоснежные складки на груди. – Не вздумай даже!..
Ар-Шарлахи медленно отодрал цепкие женские руки от своего балахона и с каменным лицом повернулся к отпрянувшему Рийбре.
– А ну давай всех наверх! – не разжимая зубов, выговорил он. – Щиты на борт! Идем на сближение!..
Каторга была захвачена без потерь и до смешного легко. Отсигналив плоским зеркальным щитом приказ остановиться, «Самум» лег в поворот и зашел против солнца. Погонщик каторги был, по-видимому, весьма удивлен таким требованием, но подчинился. Пока на четырехколесном одномачтовике убирали паруса, «Самум» успел рассыпать цепь из сорока боевых щитов, в которую, правда, входили и одиннадцать матросов, кроме первой позиции, о зеркальном бое понятия не имеющих. Хотя с тридцати шагов, стоя на твердой земле, да еще и по неподвижной цели даже им трудно было бы промахнуться.
Собственно, дело уже было сделано: оказавшись в таком положении, можно сдаваться без колебаний. Но погонщик каторги был настолько любезен, что даже после этого откровенного маневра так ничего и не понял. Когда нагло приблизившийся Ар-Шарлахи потребовал, чтобы офицеры и команда покинули судно, был выполнен и этот приказ. Как выяснилось, погонщик полагал, что его каторгу посреди пустыни собираются обыскивать на предмет контрабанды. Пока у надсмотрщиков отбирали ключи, он грозил Ар-Шарлахи отставкой и опалой, изрядно этим веселя команду «Самума», однако вскоре из люков с воем хлынули раскованные каторжане, и настал горький момент прозренья. Лишь тогда бросилось в глаза незадачливому погонщику, что на обеих мачтах остановившего его корабля полощутся клочья выбеленной солнцем ткани, а вовсе не выцветшие зеленые вымпелы флота Харвы, как это ему представлялось раньше.
Глава 10. БЛИСТАТЕЛЬНАЯ АЛИЯТ
Не желая более рисковать, решили отогнать оба судна подальше от этого опасного скрещения путей и затаиться где-нибудь в барханах, тем более что на горизонте снова завязалось смутное облачко, причем куда обширнее первого. Правда ползло оно по кромке, не приближаясь, и особой тревоги не вызывало.
Отойдя на несколько миль, залегли в ложбинке между двумя песчаными гребнями, прихваченными корнями узловатых кустарников, и занялись добычей.
Часть провизии, обнаруженной на борту «Белого скорпиона» (так называлась каторга) перегрузили на «Самум». А вот захваченный груз вызвал недоумение. Выяснилось, что каторга везла в Зибру боевые щиты. Только щиты и ничего больше.
– Что с ними делать? – озадаченно спросил Ар-Шарлахи, оглядывая сваленную на песок стопу обернутых в толстую материю дисков.
– В крайнем случае, попробуем продать в Туркле, – с сильным сомнением промолвила Алият.
– Кому?
– За боевыми щитами кимирцы охотятся. Скупают и перепродают в казну. Сами-то они их в Кимире делать не умеют…
Сидящий рядом на корточках командир зеркальщиков Илийза развернул ткань, поставил сияющий диск на ребро и, внимательно осмотрев, присвистнул.
– Что? – повернулся к нему Ар-Шарлахи.
Не отвечая, Илийза вскинул щит на грудь и, держа его за обе ручки, плавно послал яркий овальный зайчик по склону и обратно. Потом еще раз, но уже сменив направление. Хмыкнул и, проваливаясь по щиколотку в песок, полез со щитом на гребень. Ар-Шарлахи с Алият переглянулись и последовали за ним.
Илийза окаменел среди узловатых мелколистых древес, едва доходивших ему до пояса. Припав хищным глазом к прицельной планке, он наводил щит на что-то весьма отдаленное. Потом расслабился и повернул к Ар-Шарлахи темное, изрубленное морщинами лицо. Нежно блеснул на виске подживший розовый ожог.
– Ну, таких я еще не видел, – со сдержанным удивлением сообщил Илийза. – Наши-то щиты собирают зайчик в точку шагах в тридцати, а этот бьет… – Он с уважением оглядел сияющий диск и покачал головой.
– Дальше, что ли?
– Да чуть ли не на сотню шагов!
Теперь уже присвистнул Ар-Шарлахи.
– Ну-ка дай-ка!..
Илийза отдал щит и огляделся, прищурясь.
– Вон, – сказал он, указывая пальцем. – Рядом с той саксаулиной. Видишь? Давай быстрее, пока не унесло…
В указанном направлении между барханами темнел косматый шар приостановившегося перекати-поля. Ар-Шарлахи для начала поиграл зайчиком по песку, потом выдохнул и принялся наводить. Сухое растение вспыхнуло и тут же, как нарочно, было подхвачено ветром. Огненный шар подпрыгнул и полетел над барханами.
– Неплохо, – оценил Илийза. – Я смотрю, ты и со щитами дело имел…
– Да как?.. – сказал Ар-Шарлахи. – В строю, конечно, не ходил. Так, баловался…
– Гляди-ка! – подивился Илийза. – И глазомер, и руки, главное, не дрожат…
Услышав про дрожащие руки, Ар-Шарлахи и Алият одновременно вскинули глаза, и Илийза крякнул, сообразив, что сказал бестактность.
– Что?.. Сильно заметно?.. – упавшим голосом осведомился Ар-Шарлахи.
– Да нам-то какое дело?.. – покашливая от неловкости, уклончиво пробасил зеркальщик. – Может, тебя вино… это… – Он выразительно пошевелил пальцами возле лба. – …взбадривает…
Все трое нахмурились и зачем-то принялись оглядывать лежащую у ног песчаную ложбину. Прямо перед ними, слегка накренясь, угрожающе поднимал розовую с золотом корму «Самум». В полусотне шагов белела захваченная каторга. Потом Ар-Шарлахи спохватился и вернул щит.
– Как же они их все-таки в Харве делают?.. – буркнул он, явно меняя тему разговора. – Ну вот попробуй такое выковать!..
– Почему в Харве? – не поняла Алият. – Харва на севере, а каторга шла с юга… Щиты новенькие, неразвернутые…
– Слушай, а ведь кивающие молоты, по слухам, как раз на юге… – начал было Ар-Шарлахи, но закончить мысль ему не пришлось. С дальнего конца ложбины донесся взрыв яростной ругани, и все обернулись.
– Что-то случилось, – озабоченно сообщила Алият. – Вон Рийбра бежит…
Сутулый Рийбра, спотыкаясь и вздымая песок не хуже военной каторги, торопился к «Самуму» с каким-то свитком в руке. Возле «Белого скорпиона» галдела толпа. Переглянувшись, трое сбежали вниз по оползающему песку.
– Я их сейчас поубиваю всех, этих каторжан! – вне себя завопил подоспевший Рийбра. Он вел себя настолько свирепо, что невольно закрадывалась мысль: струсил, но трусом показаться не хочет.
– Что там стряслось?
– Расковали их на свою голову! – орал Рийбра, потрясая свитком. – А они уже двух пленных убили!..
– Надсмотрщиков… – понимающе кивнув, как бы про себя примолвил Илийза.
– Ну а то кого же? Конечно, надсмотрщиков!.. Я ему говорю: «Вот ты их убил! А выкуп теперь за них – с кого? С тебя, что ли, получать?..» А он мне: «Всех сейчас перебьем – будет вам тогда выкуп!..» Вот! – Рийбра ткнул измятым свитком. – Чуть список мне не порвал!..
Он готов был возмущаться и дальше, но тут вмешалась Алият.
– Щиты – в трюм! – скомандовала она с такой решимостью и злостью, что Рийбра чуть не подавился повязкой. – Людей – к барабану! Отгонишь «Самум» шагов на четыреста… Быстрее, быстрее! – Стремительно обернулась к Илийзе. – Готовь своих! Как только остановитесь, строй фалангу и жди нас… – Она чуть помедлила и с нежным вызовом взглянула на главаря. – Ну что? Пойдем, Шарлах…
Возможно, с юмором у Алият дела и впрямь обстояли неважно, но зато умение уязвить подчас наводило оторопь…
Открытый бортовой люк «Белого скорпиона» обороняло человек пять мятежников с «Самума» и среди них бледный мальчонка-писарь. А раскованных каторжан было много. Около сорока.
– Ну ты чего там бормочешь? Вино давай, говорю!..
– Вино выставляй, ты! Кисточка щипанная! Тебя что, из люка вынуть? Сейчас вынем…
– Во! – разинул рот кто-то. – Еще командиры пожаловали!..
Толпа зашевелилась, как бы выворачиваясь наизнанку. Точнее – налицо. Вскоре все уже глазели на Ар-Шарлахи и Алият. Писарь хотел было воспользоваться такой возможностью и захлопнуть люк, но Алият показала ему рукой: не надо. Уверенность ее произвела определенное впечатление, и толпа заинтересованно примолкла.
– К кому попали – знаете? – скорее равнодушно, чем презрительно, прозвучал в тишине хрипловатый мальчишеский голос Алият.
– А нам без разницы… – отозвался в толпе, по всему видать, уже сильно пьяненький каторжанин.
– Говорят: к Шарлаху… – настороженно добавил другой.
– Стало быть, знаете, – все так же невыразительно продолжала она. – Так вот, Шарлах желает выяснить, кто из вас без приказа убил двух заложников. Заложников, за которых он собирался получить выкуп.
Читать бесплатно другие книги:
