Ведьма и закон Чепенко Евгения
– Не обстучит, – улыбнулся Лик. – А еда – это мысль отличная. Достаньте парню что-нибудь знакомое и меда принесите запивать. Мед их расслабляет.
Костя чувствовал, что, чем дальше его тащат куда-то, тем меньше давят на тело оковы. Когда он наконец неимоверным усилием воли сумел поднять веки, глазам его предстало странное и слегка пугающее видение. На расстоянии всего пары сантиметров от его лица двигался огромный ярко-алый цветок, испещренный не менее яркими желтыми вкраплениями. Точнее сказать, двигался Костя, а цветок стоял на месте. Парень с трудом повернул голову сначала налево, затем направо, выясняя все доступные подробности окружающей действительности. Действительность не разочаровала своего вынужденного зрителя. Невысокий поджарый негр со свирепым выражением лица волок Костю сквозь залитые солнцем джунгли в неизвестном направлении.
Чуткое ухо Иму уловило свистящий неразборчивый шепот практически с ходу. От этой попытки озвучить наиглупейший вопрос о своем местонахождении в душе леопарда поднялась волна гнева.
– Ты мне не нравишься, – как можно сдержаннее и вежливее предупредил Иму пленника.
У Кости сердце в пятки ухнуло. Ни один человек еще не рычал на него буквально по-звериному.
– Сиди. – Костю швырнули в мягкое удобное кресло. – И лучше не шевелись. – С этими словами негр замер всего в полуметре от ног парня.
– Лови! – Громкий окрик сбоку совпал с болезненным ударом мяча о плечо. Костя припомнил несколько нецензурных выражений и зажал ушибленное место ладонью.
– Интересно, – проговорил все тот же голос, в котором легко узнавался «шеф» из автомобиля похитителей.
Парень внимательно оглядел того, кто, очевидно, руководил всей операцией, кто запустил в него с непонятной целью мячом и кто в данный момент удобно устроился в кресле напротив, так что собеседников разделял лишь небольшой плетеный столик.
– Что «интересно»? – вполне сносно выговорил Костя.
– Твоя реакция. Я ожидал другой.
– Какой?
Костя дал бы этому мужчине лет тридцать, может, тридцать пять. С ростом дело обстояло неясно, поскольку толком рассмотреть «шефа» вышло, уже когда тот сел. Серые внимательные глаза с сеточкой мимических морщин, многочисленные мелкие шрамы, короткая стрижка и ощущение полного контроля ситуации с его стороны – вот что Костя видел перед собой. И этому серьезному господину что-то позарез требовалось от простого студента-техника.
– Не ожидал, что попаду, – улыбнулся шеф. Эта улыбка сделала его лицо на порядок приятнее. Такому лицу в триллерах всегда доверяют, а потом оно преображается в конце и убивает всех положительных героев, ну или почти убивает. – Ты не дома, не в своем мире. Я знаю, что мне не требуется объяснять, о чем именно я хочу разузнать. Ты и сам уже все понял.
От последнего уточнения и новой порции улыбки «я-твой-друг» Косте окончательно сделалось не по себе. Все еще оставалась надежда, что эти господа – люди, а вся ситуация в целом – неудачный розыгрыш вроде «скрытой камеры», но многочисленные происшествия на протяжении всей жизни подсказывали Косте, что надежда в данном случае бессмысленна.
– Хотя я впечатлен. Люди, как правило, тем более не сотрудники специальных организаций, реагируют иначе.
– На что реагируют?
– На нас.
Костя глубоко вдохнул и затем медленно тихо выдохнул. Может, все-таки розыгрыш.
– Не розыгрыш. – Собеседник слегка склонил голову, словно умиляясь представшему его взору зрелищу.
– Шеф, давай я уже пугну.
Костя перевел взгляд на негра. Тот не подавал признаков жизни с того самого момента, как замер в позе охранника.
– Давай, – пожал плечами «шеф».
Он и слова закончить не успел, как перед лицом Кости сверкала клыками звериная полупрозрачная пасть, и пасть рычала, а потом все вдруг вновь стало нормой, будто и не происходило ничего.
– Дыши, – насмешливо произнес негр, – и начинай отвечать на вопросы.
– Итак, Константин Ивченко, девяносто пятого года рождения. – «Шеф» слегка подался вперед, сменив облик с доброжелательного на суровый. – Родились вы вполне обычным ребенком. Врачи не пострадали, родители обожали, бабушки, дедушки души не чаяли. Полтергейста за вами не водилось, зубы резались и выпадали, жизнь била ключом. Что же изменилось?
Костя стиснул челюсти, лихорадочно стараясь сообразить, как же ему поступить.
– Понятно. – Голос мужчины прозвучал снисходительно.
Юноша во второй раз до дрожи испугался, что его мысли читают. Или они у него на лице просто написаны?
– Первое происшествие, оставшееся незамеченным, датируется две тысячи восьмым годом. Тогда коммунальные службы района были поставлены на ноги из-за прорыва центрального трубопровода в трех точках. И да, – собеседник снова улыбнулся, – чтоб ты не думал, что уж прям так сильно опасен, там были химические повреждения внешние, так что в ближайшие года два там все равно бы прорвало. Так что не кори себя почем зря. Второе заметное событие…
– Хватит, – прервал докладчика Костя. – Чего вам нужно?
– Что произошло с тобой в марте седьмого года? Ты тогда в реанимации с отравлением лежал. Нам нужны твои воспоминания.
– Могли бы карту достать, если меня смогли.
– Твоя карта у нас. – На сопротивление со стороны пленного мужчина реагировал как-то уж чересчур спокойно. – Но согласись, свидетельства непосредственного участника – бесценны. Ты на тот момент уже был достаточно взрослый и наверняка многое запомнил.
– А что дальше?
– А дальше отправишься назад в свою жизнь.
– Что, вот так просто? – искренне поразился Костя.
«Шеф» рассмеялся.
– Меньше смотри телевизор. Ты никому тут особо не нужен. Сболтнешь про нас – на смех поднимут. Люди – существа злобные в массе своей.
– Ну да. – Вот тут Костя был согласен. Он даже расслабился как-то немного. – А гарантии?
– Не наглей, – покачал головой собеседник. – Я могу все достать из твоей головы принудительно. В данный момент я просто теряю время, проявляя уважение к твоей личности.
– Еда! – мелодично прозвучал голосок «сестренки», появившейся из зарослей совершенно неожиданно. Костя вздрогнул. – Запугали, запугали, бесстыдники! – запричитала девушка и попой оттолкнула негра в сторону. – А ну подвинься. Кушать хочешь?
До Кости не сразу дошло, что последний вопрос адресован именно ему.
– Я? – Парень уставился на поднос, который «сестренка» водрузила перед ним на стол.
– Ну не они же, – развеселилась девушка. – Смотри. Тут запеченное с овощами мясо в горшочке, под платком краюха, при мне из печки достали. И мед – запивать.
– Ну вот смысл? Он решит, что все отравлено.
Этот голос Костя тоже узнал. Негр назвал ее «киборг». Невысокая, кудрявая, лицо покрыто веснушками, в деловом ярко-синем костюме. Как-то она совсем не ассоциировалась с киборгом. Сам собой напросился вывод, что девушка и впрямь являлась созданием искусственным, а не просто носила такое прозвище. Почему бы и нет? В конце концов, вся честная компания напоминала инопланетян. А скорее всего, таковой и являлась. Либо же Костя сошел с ума и лежит где-нибудь в палате под действием успокоительного.
– Чем быстрее расскажешь, тем быстрее отсюда уйдешь, – обратилась киборг к пленному.
Парень зачарованно взглянул на веснушчатое, кажущееся совсем неидеальным и очень молодым лицо. Понятия реального и вымышленного переплелись в сознании, потеряв четкую границу. Костя окончательно запутался.
– Ладно, – вздохнул юноша и начал рассказ.
Маруся бросила мимолетный взгляд в сторону шефа. Она никак не ожидала от Лика такого поведения. Законодательство не воспрещало оперативнику воздействовать на разум человека в интересах следствия, как, собственно, и на разум любого создания. И если последних предпочитали не подвергать магии из-за возможного ослабления позиции обвинения в суде, то неоднозначное отношение общественности к человеку все еще позволяло не бояться уловок защитников. Лик предпочел получить ответы в добровольной форме. Хотя дело тут может быть в исключительности этого юноши, а не в личных убеждениях бога.
Костя хорошо помнил тот день, правда, помнил его больше как сон, нежели как реальность. Все-таки с некоторыми событиями легче ужиться, воспринимая их словно сказку. Тем не менее… Он был одним из тех нерадивых юнцов, кто умудрился заработать интоксикацию этанолом и попасть с ней в больницу. Как впоследствии смеялся над ним один из соседей по палате: «Толерантность к токсиканту у тебя, балбес, паршивая». Костя, в общем, и сам понимал, что на умного не тянул. Но суть не в том. Третьего дня с делегацией утреннего обхода появилась милая медсестричка. Молоденькая, курносая, смешливая, нежная, она тут же стала центром внимания трех мужских палат. Косте она, само собой, тоже нравилась, так что стоило ей возникнуть в поле зрения, как буквально все становились кавалерами и джентльменами, даже старый коммунист дед Егор и тот побрился. Спустя пять дней она пропала, джентльменов не осталось, а дед Егор забыл, зачем побрился, в буквальном смысле. Никто не помнил курносую Юленьку, будто и не существовала она вовсе. Косте тогда хватило ума не распространяться о некой пропавшей барышне, дабы не вызвать к своей персоне излишнего внимания. Уже впоследствии, лежа под домашним арестом в своей родной кровати, Костя припомнил те болезненные препараты, что она вводила ему в вену раз в сутки. Тогда в сознании поселился непреодолимый страх смерти, изменивший отношение мальчишки к собственной жизни. Поэтому, когда спустя несколько месяцев с Костей начали происходить странные, практически паранормальные события, вместо испуга он вздохнул с облегчением. Лучше быть героем «секретных материалов», чем мертвым или изувеченным.
Костя затих и лишь тогда заметил, что окружающие замерли, вслушиваясь в каждое его слово. «Шеф» недовольно хмурился, негр не сводил напряженного взгляда с пушистой кудрявой пальмы, возвышающейся прямо за столиком, киборг изучала его, словно будущее вскрытие просчитывала, и только «сестренка» смотрела на него с откровенной жалостью.
История пятая
Безумцы, закон и случайное открытие
– Ну и как? Отпускаете? – постарался Костя вывести из ступора собравшихся.
– Отпускаем. – Руководитель всего зверинца хмуриться не перестал, но отвечал спокойно. – Единственно задержу тебя минут на десять. Поговорим немного, и вернешься обратно.
– О чем поговорим? – напрягся парень, покосившись на киборга.
Плотоядный взгляд кудрявой ни капли не изменился.
– О сложившейся ситуации в целом, о нас, о людях и о том, кто ты. – Мужчина поднялся. – Пойдем со мной.
– Куда? – У Кости от нервного напряжения зубы начало сводить. Инстинкты, да и весь жизненный опыт подсказывали: когда с заложником обращаются грубо – это нормально, это как-то понятно. Но вежливость… Жди беды.
– Два шага. Выбора у тебя в любом случае нет.
Костя нехотя поднялся и, осторожно оглядываясь, последовал за «шефом».
– Зови меня Ликург, – опять, словно прочитав мысли пленника, отреагировал мужчина.
– Хорошо.
– Смотри. – Мужчина отодвинул водопад длинных, в человеческий рост, тонких зеленых листьев и жестом пригласил парня пройти вперед. Костя помедлил, а затем, вздохнув поглубже, ступил туда, где начиналась полоса яркого белого света, и обомлел.
Ему казалось, что он находится где-то в закрытом помещении с установленным искусственным освещением, скажем, ботанический сад какого-нибудь инопланетного корабля. Теперь же Костя осознал истинный масштаб своих заблуждений. Занятый собственными страхами, беседой с похитителями, он так и не взглянул наверх, а стоило. Место, куда его привели, не было закрыто, это был балкон. Настоящий огромный балкон, точнее, терраса. Прямо над головой на расстоянии не больше полуметра клубились легкие белые облака, пронизанные солнечным светом.
– Перила есть, можешь не бояться.
Костя растерянно взглянул на Ликурга. Мужчина улыбнулся и ладонью надавил на воздух там, где кончался пол, иллюстрируя свои слова.
Костя осторожно подошел и встал рядом с собеседником. Сердце ухнуло в пятки. И до того было очевидно, что место, куда он попал, находится на огромной высоте, но понимать и видеть собственными глазами – разные вещи.
– Что это? – прошептал парень. Почему-то говорить вслух было страшно.
– Город, – так же тихо ответил Ликург. – Так выглядят наши города.
Костя отрешенно изучал открывшееся взору великолепие. Плавные формы зданий, перетекающие одно в другое и словно дополняющие друг друга, были усеяны пятнами зелени. Длинные дороги-артерии гармонично вписывались в городской организм, поблескивая на свету потоком разноцветных автомобилей.
– А мы где? – отважился нарушить молчание парень.
– Мы в главном управлении межмировой уголовной полиции. Это искусственный парящий остров, возведенный специально для нас.
Костя осторожно прикоснулся кончиком указательного пальца к перилам. Ничего ужасного не произошло, током его не ударило, пустого воздуха не обнаружилось. Здесь действительно существовала некая незримая твердая преграда. Осмелев, Костя надавил на нее ладонью. И снова ничего из ряда вон выходящего не произошло. Рука словно в стекло уперлась.
– Отсюда обзор на новые кварталы. С обратной стороны картина немного другая.
– Какая?
– Там историческая часть. Дома встречаются еще времен… Очень старые, – поправился Ликург, видимо сочтя местные временные датировки ничего не значащими для собеседника.
– Столетние? – решил уточнить Костя.
– Девятисотлетние.
– А там? – Парень указал на темное пятно вдалеке, на границе города.
– Там старый заводской квартал. Его демонтируют.
– Межмировая уголовная полиция?
Лик с удовольствием отметил, что любопытство мальчишки начало набирать обороты. Маниту в его крови откликнулось на потоки родной вселенной. Страх, недоверие отступали, внутренний маг подталкивал Костю освоиться, вспомнить, понять и принять.
– Это что-то вроде вашего Интерпола. Мы расследуем дела, так или иначе связанные с людьми.
– А я?
– Ты догадался, – мягко подсказал Эйдолон.
– Не очень как-то догадка. – Костя снова уставился на ошеломляющий вид города внизу.
– Обитателям этой вселенной запрещено вмешиваться в жизнь Иномирья. На каждое мелкое «нельзя» имеется своя статья. Нарушители этих статей – наша забота. – Лик старался говорить как можно проще и плавнее, ориентируясь на выражение лица и жесты мальчишки. – Помнишь сказки и мифы?
Костя кивнул. По крепко стиснутым зубам легко было догадаться, что наводящий вопрос уже все рассказал за бога, тем не менее необходимо было продолжать. Мальчишка являлся частью этого мира и расследования, а значит, ему ни в коем случае нельзя было дать почувствовать себя изгоем или лишним, преступником или жертвой.
– Я маг. Девушка, которая тебя увела за собой, – берегиня, или русалка. Она, кстати, очень переживает, что так с тобой велено было обойтись. Ее призвание от природы оберегать слабых и пресекать несправедливость, так что ты не очень с ней сурово.
Костя издал звук, походящий на проглоченный истеричный смешок. Лик сменил тактику.
– У каждого из нас в организме присутствует маниту, то, что определяет магическую сущность. Маниту циркулирует вместе с кровью, мы рождаемся с ним и умираем. Но издавна среди созданий встречается неизлечимая и страшная болезнь, когда организм отторгает маниту, сам себя разрушая. Создание с таким заболеванием, по сути, постепенно превращается в человека. Наше законодательство запрещает любые опыты с инфицированными или людьми.
– И нашелся псих, которому я по каким-то там параметрам подошел, и теперь я ходячее доказательство, что лекарство есть, а потому меня запрут в комнатке и воткнут в башку иголки. Так?
Лик вдохнул поглубже, в какой-то степени понимая причину злобы мальчишки.
– Да. Да. И нет. Ты – просто демонстративный экземпляр. Иголки в тебя втыкать противозаконно и бесполезно. Иголки втыкать будут в голову исследователя. А ты просто полноправное звено нашего общества со всеми правами и привилегиями, со всей ответственностью. Тебя зарегистрируют. При желании ты сможешь получить бесплатное образование, устроиться на работу, поселиться здесь.
– Я хочу вернуться! – ощерился мальчик.
Лик кивнул.
– Это само собой разумеется. Единственно пока придется с охраной походить. У тебя в квартире камеры стоят. Давно пишет господин с ником «mag1234»?
Костя нахмурился и скрестил руки на груди.
– С год уже как. Странный на всю голову, ничего общего у нас нет, а не отвязывается. Вроде не слишком назойливый, я на него и плюю.
– Пусть пишет, а со слежкой мои люди разберутся.
Мальчишка растерянно, оценивающе оглядел Лика и тихо, почти плаксиво, произнес:
– Это все происходящее… розыгрыш такой?
– Нет, – мягко улыбнулся Эйдолон.
– Киборг, ты сможешь выяснить, что за медсестра?
– Я тебе создатель всего сущего, что ли? – вяло возмутилась Маруся, вытянув уставшие ноги. Стоять на каблуках – задача совсем непростая.
– Он нас к нему приставит. – Горица пыталась сквозь растительность рассмотреть происходящее у края террасы.
Аниото пробормотал проклятия.
– Кого «нас»? – не поняла Руся.
– Нас с Иму. – Гор присела и приподняла один из широких листьев небольшой семьи гуннеров.
Козлова, прищурившись, оглядела леопарда. Тот как раз сидел в кресле напротив. Правда, он до того тщетно пытался усадить русалку, но фокус не прошел, так что зверь растянулся в нем сам.
– Лик загонит в допросную Йорка. – Иму смотрел Козловой в глаза. И взгляд этот не нес в себе ничего теплого или доброго.
Ведьма потерла нос и пару раз моргнула, сбивая леопарда с мысли о попытке пошатнуть его место в стае. Странный зверь. Вроде живет с созданиями давно и уходить не намерен, а порядки тут свои хищные устанавливает и следует им.
– Это за ним Зверобой отправился?
– Задача как раз по нему, – вместо ответа проговорил аниото.
– Бедный мальчик. У него лет пять уйдет только на начальное образование, – не обращая внимания на общий диалог, вздохнула берегиня.
– Опять, – беззвучно произнес Иму и развел руки в стороны, всем своим видом выказывая негодование.
Руся удержалась от смешка. Не хватало еще одной причины для нелюбви аниото к ней.
– Как думаешь, – обратилась ведьма к Горице, – в какую сущность заведет его маниту?
– Не знаю. Я тоже гадаю. Вообще это поразительно. Его не в средней школе будут обучать и даже не в лицее, а индивидуально в научном центре. Ты только представь, сколько материала! Беспрецедентный случай. На зверя точно не похож.
– Его от газетчиков уберечь надо, – вставила свои размышления Козлова. – Думаешь, маг?
– А ты чувствуешь в нем мага? – отозвалась в свою очередь Горица.
– Не очень. Но я не в счет, я вообще паршиво создания чувствую. Чужое маниту меня завсегда чурается.
– Надо его родословную посмотреть, лично я ощутила энергию леса. Ты видела, как он реагировал на растения? Он их не боялся, не огибал стороной, и от него пахнет травой и немного хвоей. Мы с ним зеркальных земель уроженцы.
Иму вздохнул, и это не ускользнуло от Маруси, однако давать какую-либо оценку подобному жесту со стороны аниото ведьма не спешила. Ее больше занимали догадки берегини. Школьный курс общей истории Иномирья начинается с объяснения существования человеческих мифов и легенд о волшебных созданиях. В разных землях рождались свои боги, свои монстры, свои звери, свои маги, и все это удивительным образом зеркально отпечатывалось в Иномирье. Внешность людей вторила внешности живущих здесь, язык вторил языку. Создания обретали проходы и оставляли устные предания о себе среди людей. Только плохой ученик не понял бы, к чему клонит русалка.
– Думаешь, он Леший?
– Все к тому идет. Вот бы профессора Трикуписа сюда. Какое подтверждение! Всю жизнь борется за свои теории, и вот они прямо тут оживают.
– Это кто? – уточнила Маруся.
– Да это мой бывший проектный руководитель, – отмахнулась Гор. – На людях специализируется. Я до сих пор иногда к нему бегаю, если сложный случай попадается.
И снова от Маруси не ускользнуло, как вздохнул Иму.
– Всё! Идут, – прошипела Горица и резво отскочила к столику.
Козлова забежала в техпомещение и поднырнула под рукой Клеомена.
– Извините.
Мосвен на мгновение отвлеклась от пульта и, обернувшись, приветливо улыбнулась ведьме.
– Все принесла? – напряженно поинтересовался Лик.
Руся уверенно кивнула и продемонстрировала шефу наспех состряпанный шпионский набор.
– Все как в кино. Я старалась.
Мос сдержала смешок. Козловой надо было не в технари подаваться, а в актеры. Сейчас она и впрямь выглядела как собирательный образ всех существующих в сказаниях и кино персонажей – членов тайных военных или правительственных организаций. К иномирным одеждам и обуви, к которым Маруся питала очевидную слабость, добавился аккуратный, твердый, по параметрам сравнимый со средней сумочкой клатч из сериала «Городской туман», где героиня при помощи такого вот нехитрого аксессуара вскрывала все возможные системы. Волосы ведьма забрала в пучок на затылке при помощи шпильки. Именно таким острым дамским приспособлением виртуозно и эффективно вершила правосудие безжалостная Серена в серии сказаний «Тени». Серебристый браслет на запястье отличался оригинальностью, однако самим своим присутствием отсылал к новейшей серии фильмов об особенных магах.
Клеомен в отличие от Мосвен не стал сдерживать эмоций.
– Ну ты выдала! Все штампы собрала. Сейчас браслет закружится в смерче, и вся наша охранная система за три секунды падет ниц перед всемогущим четвертым.
Козлова заулыбалась. Она, кажется, впервые застала черта за проявлением очевидного недовольства. Столько сарказма вылил, что и не собрать.
– Надо ж, как тебя проняло.
– Да, чего-то… Не знаю, – стушевался Клеомен и смущенно уставился на монитор, куда шло изображение из допросной.
– Я тебе потом как-нибудь расскажу, как у меня заказчик абсолютно серьезно требовал в срочном порядке взломать охранку военной точки и попутно устроить локальный природный катаклизм. История Змию на смех. Причем дяденька реально требовал и уверял, что я это могу, а отнекиваюсь, потому что «бессовестная» и набиваю себе цену, – решила по-дружески поддержать коллегу Руся.
В конце концов, его эмоции были понятны. Массовый успех подобных картин легко объяснялся. Ни продолжительность жизни в три сотни лет, ни доступное высшее образование не могли победить банальную лень. Учиться сложно, погрузиться в трехмерный вымышленный мир – легко. Закон цивилизации.
– Про поведение запомнила? – вернул в рабочее русло подчиненную шеф.
Маруся кивнула.
– Нервничаешь?
Она отрицательно покачала головой, затем, сообразив, что занимается самообманом, снова утвердительно кивнула.
– Глубоко вдохни, выдохни и не дергайся. На этот раз мы вдвоем и у нас не маньяк.
С последним тезисом ведьма готова была немного поспорить. Дингир тоже опыты ставил, правда на созданиях, а у этого единичный случай, да и тот на впоследствии выжившем человеке, но все же…
– Пошли. – Лик мягко ухватил Козлову под локоть и повел к выходу в коридор. – Не дергайся, – еще раз повторил он перед тем, как открыть дверь допросной.
Руся с трудом успела приобрести облик «роковой женщины», столь успешно эксплуатируемый ею на прошлых местах работы и столь неожиданно упущенный с начала этой недели. Ведь при первом знакомстве с Эйдолоном и частью его группы под проницательным взглядом Ярослава она вела себя уверенно, по-женски нагло, однако стоило выйти в понедельник на работу, как вся выдержка начала съезжать к Змию в пасть. Ведьма впервые осознала весь масштаб полученного стресса, неудивительно, что проявилась новая фобия, и дозировку зелья по остальным пришлось увеличить.
Лик молча прошел в комнату, опустился на стул напротив задержанного, и все так же молча начал выкладывать вещдоки из стандартного молочно-белого непрозрачного ящика – такими пользуются медицинские работники, обслуживающие особые отделения сетей земельных моргов, в быту за специфику работы именуемых «неопознанными». Не идентифицированные на месте обнаружения тела или останки прямиком направлялись туда, рабочий материал пронумеровывался и получал полное исследование. Если в процессе исследования устанавливалась личность или личностная принадлежность фрагментированных частей, то рабочий материал в точно таких же белых контейнерах различных размеров направлялся либо в отдел «судебников», либо к «патологам». В противном же случае после детального изучения и составления каталога останки консервировались и хранились на выносных объектах. Подобные хранилища по своим объемам могли вполне сравниться с неприкосновенными запасами одной отдельно взятой земли.
Для большинства мирных созданий, особенно с ослабленной психикой, нет зрелища более пугающего, чем вот эти мутно-белые ящики. Никто не хотел бы оказаться пронумерованным и навеки уложенным в огромный холодильник. Йорк не оказался исключением, он затравленно уставился на Лика и принялся едва заметно равномерно раскачиваться взад-вперед.
Руся меж тем не стала располагаться рядом с шефом. Вместо этого, как водится в кинематографе, она зашла сбоку и присела на край стола. Теперь она мало того что сидела наискосок от альва и не видела достаточно хорошо его лица, так еще и тело откровенно на обозрение выставила. Ведьма про себя послала проклятия всем культовым сценаристам. Она допрос вести собралась или к сексу офисному склонять?
Йорк не изменил поведения, но мимолетный взгляд, брошенный на яркую особу, что в первую встречу выглядела не столь эффектно, заставил его напрячься. Одеревеневшая спина и стеклянный взгляд не ускользнули ни от Маруси, ни от Лика. Альв заметил незамысловатый серебряный браслет на руке женщины и мгновенно понял его предназначение.
– Мадам? – обратился Лик к Козловой, хорошо копируя характерный акцент жандармерии этой земли. Точно такой был у Лои.
Руся не обернулась. Вообще, роль была не такой уж и плохой, тут богу требовалось изобразить из себя ее подчиненного. Всем известно, к кому может матерый предводитель команды убойного отдела Интерпола обратиться: «Мадам», – это будет руководящая персона «безопасников». Называется, почувствуй себя богиней на полчасика.
– Итак, господин Йорк. – Она сделала недолгую паузу и легким взмахом кисти перенесла часть пыли с руки на стол, поскольку система была наготове, голосовой команды не потребовалось.
Внешняя камера сработала сразу же, как глаза покрылись серебряной пленкой. Изначально связь с пылью предполагалось установить через височные доли, но по настоянию медицинской группы решение изменили. Козлова услышала сдавленный вздох альва, амплитуда его раскачиваний усилилась. Ведьма прекрасно знала, что в такие моменты со стороны выглядит жутковато.
Параллельно стене между Йорком и шефом из пыли сформировался экран. Руся запустила результат их с Ликом недавней скрытой слежки.
– Насколько мне объяснили, господин Йорк отказался от диалога и попросил пригласить к нему защитника. – Ведьма нарочно заговорила об альве в третьем лице так, словно его тут и нет. По крайней мере именно так велел себя вести Эйдолон. – В свою очередь руководство «4А» в свете имеющихся событий посчитало необходимым незамедлительно пригласить второй отдел ССБ. Поскольку это займет некоторое время, а к сожалению, не у всех оно есть.
Руся медленно повернулась лицом к экрану, предугадывая, какой это эффект окажет на и без того затравленного Йорка. Со стороны видеть, как кто-то смотрит, не моргая, сплошь металлическими блестящими глазами – страшно.
– Поспешу ввести присутствующего задержанного в курс дела, – закончила женщина свою мысль обыденным спокойным тоном. Говорят, что таким тоном руководитель читает недельный отчет. – Имеются документальные свидетельства причастности задержанного Трюггви Йорка к несанкционированной слежке в Иномирье, сами физические средства слежки, проводится идентификация изъятых предметов с места последнего пребывания объекта, проверяются связи с иными созданиями или людьми, включая различного типа организации. Защитник по закрытому каналу связи будет ознакомлен с имеющимися материалами и допущен до участия в судопроизводственном процессе.
Маруся на мгновение замолчала, честно надеясь, что не ляпнула где-то глупость. Полного юридического образования она не имела, а наушник брать Лик запретил.
– Будь внимателен. Любой вопрос с нашей стороны на данном этапе ты можешь запомнить и затем передать своему защитнику в качестве примера противоправных действий в твоем отношении, – разборчиво и равнодушно уточнил Эйдолон.
Йорк кивнул и в очередной раз безуспешно попытался не коситься на женщину рядом. Теперь он не просто раскачивался, но и зажал ладони между колен.
– Твоей матери пока не звонили. Все детали, касающиеся оповещения семьи, ты обговоришь с защитником.
И вот эти два предложения, сказанные обыденным тоном, заставили альва наконец по-настоящему осознать масштаб происходящего.
– Я хочу сделку, и вы убираете мага, – хриплым срывающимся голосом пробормотал Йорк.
– Мадам? – обратился Лик к Марусе.
Козлова сморщила нос и недовольно постучала ноготками по безопасной столешнице.
– Я забираю Зайцева.
Эйдолон нехотя кивнул.
Ведьма вновь сделала легкое изящное движение кистью, недавний экран мгновенно обратился в знакомый браслет. Она соскочила со стола и нарочито сексуально выплыла из комнаты. Стоило двери допросной захлопнуться за ее спиной, как Руся высунула язык, сгорбила спину и откровенно облегченно выдохнула.
Проходящий мимо сотрудник «4А3» беззвучно рассмеялся и покачал головой. Местные были хорошо осведомлены о странноватом пополнении в «4А5», так что уже ко вторнику половина служащих Интерпола знала Козлову в лицо.
Руся мысленно себя поругала и поспешила обратно в техническую, где полным ходом транслировался откровенный диалог между Йорком и Ликом.
– Это все требования? – Голос шефа звучал из динамиков слегка искаженно.
– Все.
Козлова тихо прикрыла за собой дверь и встала позади спинки кресла Мос.
– Тогда приступаем к основной части.
– Без официальной бумаги? – Йорк по-прежнему зажимал ладони между колен.
– Ведется запись. Сфальсифицировать твои или мои слова, боюсь, никак не получится. Да, я думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Так что наша договоренность уже задокументирована.
– Слушайте, – прошептала Маруся, – а нам точно не попадет за этот маскарад?
– Нет, – не отрываясь от просмотра, отрицательно покачал головой Зверобой. – Йорк ожидал защитника, ты не задала ни одного вопроса. Если бы это не сработало, тогда да, – Лику влепили бы выговор за психологическое давление, но поскольку наш малыш-альв официально произнес речь о заключении сделки, то и проблем не будет.
– Лик всегда так играет? На грани?
– Всегда, – расплылся в довольной улыбке Зверобой. – Иначе какого змия, ты думаешь, я тут торчу.
– Сноб, – беззлобно прошептала Мос.
На экране меж тем Трюггви рассказывал историю, достойную войти в список величайших преступлений эпохи. Рассказывал он поразительно детально, его память хранила вещи, которые большинство с течением времени просто забывали за ненадобностью. Русю посетила догадка, что знаменитый академик потому и взял в команду этого немного потерянного, странного мальчика.
Йорк до сих пор искренне восхищался старым магом, время работы в лаборатории было сопряжено в его памяти с сугубо положительными и очень яркими эмоциями. Если Марусю как постороннего слушателя ужасали эксперименты на животных и созданиях-добровольцах, то у альва глаза горели при одном только воспоминании. Мировое законодательство неспроста запрещает опыты над больными: любые попытки вернуть в кровь маниту неизменно приводили к летальному исходу. Лаборатория не стала исключением. Альв с холодящим душу спокойствием описал работу двоих коллег, нанятых Ростиславом для сокрытия истинных причин смерти подопытных. Трое созданий по документам оказались погибшими из-за бытовых травм. Какую правду при этом знали их родные и близкие, оставалось только гадать.
– Предстоит эксгумация, – рассеянно прокомментировал эту часть монолога Йорка Клеомен.
Маруся поморщилась.
Дальше – лучше. Трюггви, казалось, покинул настоящее и возвратился к тем светлым дням, когда он ощущал себя наиболее комфортно. Это было очевидно не только исходя из интонаций его повествования или подбора слов, но из самого его поведения. Парень расслабился, откинулся на спинку стула. Руки свои он больше не прятал, они то лежали на столе, то вдруг резко взмывали в воздух в чрезмерно эмоциональной жестикуляции. Маруся наблюдала за происходящим со странной смесью отвращения и любопытства. Парень был напрочь лишен всякой социальной ответственности, по-простому говоря, бессовестный беспринципный тип с повадками беззащитного ребенка. Но хуже всего, что он искренне не понимал, в чем его ошибка.
А знаменитый академик Ростислав в воспоминаниях Йорка меж тем уже сделал некий потрясающий рывок. Он носился по лаборатории, что-то нашептывая и поднимая архивные записи по первому из погибших подопытных. Все свои умозаключения он конспектировал в личный дневник и доступа к нему не давал ни одному из подчиненных, страшась утечки. И вот наступил момент истины. Момент, когда Трюггви впервые увидел в компании наставника природной красоты нимфу, ту самую «пятидневную» Юленьку из воспоминаний Кости. Состав инъекций держался Ростиславом в строгой тайне. Трюггви не допустили до этого завершающего эксперимента, как, впрочем, и иных немногочисленных сотрудников. Старый маг лично курировал проект. С этого момента повествование альва стало не таким счастливым и полным. Теперь это были обрывки знаний, к которым он не имел права доступа.
На вопрос Лика о нимфе Йорк дал словесное описание. Что же касалось местонахождения девушки, то оно оставалось неизвестным. Она пропала так же внезапно, как и появилась.
– Как ты нашел человека?
– Проанализировал. Ростиславу приходилось синтезировать вакцину, а делать это в одиночку невозможно. Раскрывать детали я не обязан.
Читать бесплатно другие книги:
