Девочка-лето Селин Вадим

– Просто не хочу…

Мама покачала головой:

– Не надо скрывать свои чувства. Ты передо мной как на ладони… Я уверена, что ты разочаровалась во всем.

Я промолчала.

– Также уверена, что каждый уголок нашего города напоминает тебе о Марате.

Я снова промолчала.

– Так нельзя жить, Полина, нельзя.

– А я и не хочу, – вырвалось у меня.

Мама мгновенно самым натуральным образом дала мне по губам.

– Зачем дерешься?! – воскликнула я.

– А зачем говоришь такое, дурочка? Бог тебе жизнь подарил! Ты должна жить не только для себя, но и для людей! Чтобы им не было стыдно за тебя! Больно? – забеспокоилась мама.

– Нет, – проворчала я.

– Если не больно, тогда продолжим наш сеанс, – деловито сказала она и тут же намертво забыла, что ударила меня по губам. – Итак, тебе нужно избавиться от мыслей о Марате.

– Да разве ж это возможно? – Я наконец перестала выделываться и пошла на контакт.

– Да. Это мы должны сделать именно сейчас, до восхода солнца. Чтобы, когда оно взойдет и начнется новый день, ты была очищена и начала новую жизнь. Надо до школы, до конца каникул прийти в себя.

– Мама! Какая школа? У меня жизнь рухнула, а ты – «школа»!

– Не огрызайся и мать слушай. Я плохого не посоветую. В общем, сейчас ты должна отпустить Марата.

Я посмотрела на маму, полную вдохновения и уверенности в том, что она делает, и подумала: «А что, если у меня получится забыть Марата? Может, стоит попробовать?..»

– Хорошо, – кивнула я, – давай попытаемся…

– Для начала сядь поудобней.

– Я уже села.

– А теперь закрой глаза.

Я послушно сомкнула веки.

– Сделай несколько глубоких вдохов, расслабься и сосредоточься на звуках природы.

Я вздохнула и переключила внимание на звуки. Я слышала крик чаек, шум волн, набегающих на гальку; где-то вдалеке проезжали машины.

Постепенно наступило расслабление, спокойствие и умиротворение.

– Что ты видишь внутри себя? – раздался тихий, завораживающий голос мамы.

– Ничего не вижу. Кругом одна темнота.

– Эта темнота – твое теперешнее состояние. Сделай еще несколько вдохов. С каждым выдохом представляй, что из тебя выходит эта чернота и становится светлее.

Я последовала советам мамы и представила вместо темноты что-то светлое. Сама не знаю почему, но передо мной вдруг возникла картинка синего неба с плывущими облаками.

– Что ты видишь?

– Небо и облака.

– Какое это небо? Какие облака?

– Небо синее. Облака пушистые, белые, – ответила я, стараясь не потерять картинку и рассмотреть ее более подробно.

– Хорошо. Значит, не все потеряно… А теперь начинается самое сложное. Вызови в себе чувства, которые испытываешь к Марату, представь его и себя.

Я вызвала чувства. Внутри стало горячо, участились пульс, дыхание. Закружилась голова.

– Мам, мне некомфортно.

– Это хорошо! Так и надо! Не открывай глаза! Ты вызвала чувства?

– Да. Они прямо не вмещаются во мне.

– А представила Марата и себя?

– Еще нет. Сейчас…

Облака стали приближаться. Я увидела в них две точки. По мере приближения к облакам стало ясно: эти точки – мы с Маратом. И вот вскоре я уже смотрела на нас со стороны. Я была в желтом купальнике, на запястье – напульсник. Костюм спасателя. Волосы, заплетенные в африканские косички, были собраны в хвост и перехвачены резинкой. Марат был в синих плавках, а за спиной на шнурке висела соломенная шляпа сомбреро, которую он иногда надевал. Оба – загорелые дочерна. С одной стороны это было смешно – в купальнике и плавках в облаках, но с другой – как-то очень трогательно, ведь именно в таком виде мы провели все лето.

Мы стояли друг напротив друга, держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Лицо Марата было неподвижным. На губах – легкая улыбка. Я посмотрела на себя со стороны. На моем лице тоже была улыбка.

Я, сидящая на пляже, почувствовала, что из глаз катятся слезы.

– Плачь, доченька, плачь, – ласково сказала мама. – Пусть вместе со слезами уйдет печаль.

– Мама… Он такой близкий… Такой родной…

– Но тебе нужно его отпустить. Ты сильно привязана к нему. Надо найти узел, связывающий веревку, и развязать его. Не нужно цепляться за прошлое. Нужно жить настоящим.

– Помоги мне сделать это, – попросила я, ощущая себя сразу в двух местах: здесь, на пляже, и в облаках.

– Посмотри ему в глаза.

– Я смотрю.

– Скажи: «Марат, спасибо тебе за все, что между нами было». Поблагодари его за дружбу. И отпусти.

– Мысленно?

– Да.

Я перенеслась в облака.

«Марат, спасибо тебе за все, что между нами было, – обратилась я к катамаранщику, чистое и светлое лицо которого озаряла едва заметная улыбка. – Ты знаешь, как сильно я привязана к тебе, но я тебе уже не нужна. Поэтому нам надо отпустить друг друга. Я хочу жить новой жизнью. Не хвататься за прошлое. Я не хочу тебя забывать, но воспоминания не должны приносить боль…»

– Скажи ему: «Я благодарна за лето, за чувства, которые испытала. Но наше общение – только один из жизненных этапов. Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».

«Марат, я благодарна тебе за лето, за чувства, которые испытала. Но наше общение – это только один из жизненных этапов. Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».

Марат молча смотрел на меня. Картина – мы, стоящие в облаках на фоне лазурного неба, была потрясающей.

– Я сказала.

– Как вы с ним стоите? Далеко друг от друга?

– Рядом. И держимся за руки.

– Отпусти его руку. Отойди на шаг. Помаши рукой, развернись и уйди в облака. Они смоют с тебя всю печаль и тоску. Когда выйдешь из облаков – почувствуешь себя очищенной и охладевшей к Марату. Он уже не будет играть для тебя никакой роли. Ты будешь думать о нем, как о человеке из прошлой жизни, – дала мама дальнейшие инструкции. Ее голос звучал тихо, словно издалека. Казалось, мы с Маратом в облаках – реальность, а мама с ее рекомендациями – выдумка. До того правдиво я все представила.

Я смотрела в темно-карие, почти черные глаза Марата.

«Спасибо тебе за все, – промолвила я. – А теперь – прощай. Желаю тебе всего самого хорошего. Жаль, что так все вышло, но, значит, это судьба. Прощай, Марат. Прощай».

Я отпустила его руку. Глядя Марату в глаза, я отошла от него на несколько шагов, помахала рукой, развернулась и пошла в облака.

«Прощай, Марат, прощай», – повторяла я.

Потом я полуобернулась и посмотрела на его фигуру, окутанную облаками, похожими на густой дым или сладкую вату.

Я чувствовала, что мне становится гораздо легче. Будто стальной обруч, сжимающий сердце, лопнул и разлетелся на куски. Я вздохнула полной грудью.

«Прощай, Марат, прощай, – шептала я, входя в плотную завесу облаков. – Сейчас облака смоют с меня печаль, и я тебя забуду. Забуду…»

Меня со всех сторон обволокли облака. Я ощутила их приятную прохладу, вдохнула чистый запах озона. Купальник мгновенно промок, косички от воды потяжелели.

«Прощай», – прошептала я, зная, что теперь Марат станет незначительным для моей памяти.

И в этот момент меня затрясло, пробрал ледяной холод. Я вдруг четко и ясно осознала, что сейчас пройду через стену очищающих облаков и навсегда охладею к Марату. Он станет мне чужим. Незначимым. Человеком из прошлой жизни.

«Что же я делаю!» – ужаснулась я.

Страшно испуганная, я резко развернулась и увидела Марата. Он все так же улыбался и смотрел мне вслед.

«Марат! – закричала я, испытывая жуткий страх от того, что он действительно забудется. – Марат! Обними меня! Умоляю, вернись ко мне! Забудь ту девушку! Ведь я так хочу быть с тобой! Вернись, пожалуйста, вернись!»

Сломя голову я бежала к Марату сквозь облака, боясь потерять его, позабыть, отпустить.

«Марат, вернись! Я не хочу тебя терять!»

Но вдруг поднялся сильный ураган. Облака завертелись, образовалось какое-то поле между мной и Маратом, которое не пускало меня к нему.

Внезапно я вздрогнула, как от удара током, и распахнула глаза.

– Полина, что с тобой? – разволновалась мама.

Я вскочила с подстилки. Меня всю трясло, по щекам катились слезы. Я не понимала, где нахожусь – на пляже или в облаках.

– Я не хочу его терять! – закричала я на весь пляж. – Не хочу! Я боюсь его потерять! Боюсь…

Мама обняла меня.

– Ну-ну, доченька, успокойся… Что случилось?

– Я не смогла его отпустить, – сквозь всхлипы сказала я. – Я не хочу его отпускать! Уже шла по облакам от него и вернулась обратно. Мне стало страшно, что больше никогда его не увижу, не подумаю о нем… Но я к нему не дошла. Между нами возникла какая-то преграда…

– Это подсознание не захотело возвращаться к Марату. К прошлому этапу…

– Мама! Я не хочу, чтобы Марат был ошибкой, этапом, на котором учатся… Я хочу с ним вместе через все жизненные этапы пройти.

Некоторое время мы стояли с мамой, обнявшись.

– Наверное, еще слишком рано для таких сеансов, – заключила мама. – Через недельку еще попробуем.

– Я не хочу, – отказалась я. – Я не хочу его отпускать. Не нужны мне эти сеансы!

– Но как ты будешь жить?!

– А мне все равно, как! Мне теперь все все равно!

Я выскользнула из маминых объятий и помчалась прочь с пляжа.

Когда я перескочила через бордюр, отделяющий пляжную зону от тротуара, из-за гор выглянуло солнце и осветило мир.

В новый день я вошла с прежней жизнью.

Глава 9

Медицинское кафе

Я бесцельно слонялась по городу и четко осознавала, что не знаю, как теперь мне жить дальше и что делать.

Раньше, когда я еще не была знакома с Маратом, у меня были планы, надежды, я хотела чего-то добиться, к чему-то стремилась. Потом, когда мы познакомились, планы стали еще грандиознее. А теперь, когда я снова одна, планов нет совсем. Прежние мечты казались мне ненужными и пустыми.

Ну отправлюсь я в плавание, и что? Ну поживу в племени, и что в этом такого необычного?.. Для чего вообще все это? Какой во всем этом смысл? Зачем жить в племени, зачем плавать, если не к кому возвращаться? Если тебя никто не ждет… Дельфины – стайные животные, они не живут поодиночке. Мне тоже не хочется жить одной. Родители не в счет. Это совсем другое. Я должна с кем-то быть… Я должна с кем-то делиться своими мечтами, может, вдвоем эти мечты реализовывать. И я была четко уверена в том, что мечты стану осуществлять вместе с Маратом. Я верила в это. А теперь все рухнуло.

Моя жизнь сломалась, словно карточный домик. В одно мгновение. От легкого дуновения ветерка. Тогда, когда я увидела их вдвоем. Марата и девушку. Идущими под ручку. Счастливыми. Целующимися…

Очень сложно жить по-старому, зная, что можно жить лучше. Прикасаться к чьим-то теплым рукам, поправлять кому-то воротник, мыть за кем-то тарелку, ждать кого-то в гости…

Сейчас мне очень хотелось не испытывать никаких чувств. Забыться. Не видеть снов и реальности. Потому что и то и другое одинаково ужасно. Реальность мучительна, а сны – ее отражение.

Если сразу после того, как я увидела Марата с брюнеткой, я испытывала уверенность, что смогу обойтись без него, то сейчас это куда-то испарилось. Я была подавлена и мертва.

Я долго ходила по городу. Угнетала себя мыслями и даже хотела, чтобы меня сбила машина. Плевать, что сказала бы на это мама. На все плевать. У мамы своя жизнь, а у меня – своя. Несмотря на то что папа – моряк, мама знает, что рано или поздно он вернется из плавания. А мне некого ждать. Мама не может меня судить, не побывав на моем месте. Не дай бог ей испытать то, что испытываю я.

У меня возникло чувство, что сегодня меня не станет. Душевно. Я буду роботом. Который рано или поздно развалится. Я никогда не думала, что могу по кому-то так сильно тосковать. Тоска съедала меня изнутри…

Этот сеанс, который мы провели с мамой, о многом сказал. Я вернулась к Марату. Я не смогла его отпустить. Наверное, я все-таки слабая. Не могу справиться со своими чувствами. Помню, как жутко сделалось мне от того, что я больше не буду ничего испытывать к Марату. Для чего тогда жить? Жить, обманутой самой собой? Разве это жизнь? Нет, это обман. Вся жизнь в обмане. И, главное, я жила бы и знала, что все неправда. Что я сознательно охладела к Марату. На самом деле я к нему не охладела.

– Что за наказание… – прошептала я, сжимая виски. – Голова раскалывается. И почему одни люди доставляют другим такие мучения? Почему это не преследуется по закону?

Я с ногами забралась на какую-то лавочку, сжалась в комочек и закрыла глаза. Мне было все равно, что мимо проходили люди и думали неизвестно что. Мне ни до чего не было дела. Почему я должна стесняться каких-то людей? Почему должна жить, ориентируясь на то, кто там что подумает?..

Я была покинутой. Ненужной. Ни Марату, ни самой себе…

Неизвестно, сколько времени я сидела на лавочке. Очнулась, когда зазвенел телефон. Солнце уже было высоко в небе.

«Мама», – устало подумала я и полезла в карман за телефоном.

«1 новое SMS».

Однако сообщение прислала не мама, а Фулата.

«Привет, как дела?»

«Средне», – подумав, ответила я.

«А я только что Марата видела».

«Марата видела? – набрала я вопрос. Мои пальцы дрожали, и я не попадала на кнопки. – И что он?»

«Неважно выглядит. Может, болеет?»

«Не знаю».

Фулата ничего мне не ответила.

«Болеет – вылечится, – хладнокровно подумала я. – Брюнетка ему укольчик сделает, таблетку даст. Она ж у него медицине учится».

Я поднялась с лавочки и бесцельно побрела по улице. И тут и там мне встречались места, напоминающие о Марате. Я специально на них смотрела, вспоминала прошлое, чтобы сделать себе еще больнее. Зачем – не знаю. Просто так. Мазохистка.

Мне навстречу шло несколько одноклассников, но я прошла мимо и не поздоровалась с ними. Не было настроения разговаривать, изображать радость при виде их. Тем более, я даже в школе никогда особенно не общалась с этой компанией подлиз.

– Наша Полина совсем зазналась! – пройдя несколько шагов, демонстративно сказала первая язва класса Наташа Шайдарова, которая по совместительству являлась еще и старостой. Она была окружена своими почитателями. – Как пошла работать спасательницей, так все – даже здороваться не считает нужным. Смотри, как бы с тобой здороваться не перестали! Тоже мне, деловая! Вообще уже обнаглела!

Я остановилась. Развернулась.

– Глупая ты, – произнесла я. – Нашла чему завидовать.

– В смысле? – не поняла Шайдарова.

– В смысле? – поддакнули ее «подданные».

– Да ну вас, – махнула я рукой.

«Буду вам еще объяснять, как мне „повезло“ в профессии спасателя, – подумала я. – Если б не пошла работать на вышку, не встретила бы Марата».

– Ты бы косы свои в порядок привела, а то на пугало похожа, – крикнула Шайдарова, отойдя от меня на безопасное расстояние. Всем было прекрасно известно, что я могу постоять за себя, если меня оскорбляют.

– Да я хоть непричесанная на пугало похожа, а ты такая по жизни, – не осталась я в долгу.

– Ну, все! – возмутилась Наташа, будто сперва это я ей наговорила кучу гадостей, а не она мне. – Я теперь буду каждое твое опоздание на урок фиксировать! Все зафиксирую! А потом классной расскажу! И будешь ты физкультурный зал мыть после уроков! Ха-ха! Зал будешь драить, пугало!

– Ах, Шайдарова, какой ты еще ребенок, – горько усмехнулась я и продолжила свой бесцельный путь.

Шайдарова еще что-то кричала, а я вдруг ощутила радость. Встреча со старостой меня развеселила. Немного оживила. Может, я все-таки не мертва?..

Телефон звякнул снова.

«Это точно мама», – подумала я, но сообщение опять было от Фулаты.

«Извини, переходила дорогу, – писала она. – Хоть бы светофор поставили или переход подземный! Я, говорю, Марата видела».

«Я помню».

«У него такая красивая сестра. Они чем-то похожи даже».

Без особого энтузиазма я прочитала сообщение, думая, что на него ответить, как вдруг резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену.

«У него такая красивая сестра. Они чем-то похожи даже», – перечитала я и тупо уставилась на пальму.

«Какая еще сестра? – озадачилась я. – Он не говорил ни о какой сестре».

«Какая сестра? – спросила я у Фулаты. – У Марата нет сестры. Кажется…»

«Есть. Я их видела только что. Если точнее быть – Марата, его брата и сестру».

После этого сообщения я чуть в обморок не упала. В голове забегали мысли.

Я хотела задать Фулате кучу вопросов, поэтому решила не тратить время на терзание кнопок, а просто позвонила.

– Алло, – сказала Фулата. – Привет. Я в маршрутке еду.

– Фулата! Какой брат? Какая сестра? Ты вообще о чем? – крикнула я.

– У меня не было лекции одной, и мы зашли с подругами в кафе перекусить, – начала рассказывать Фулата. Некоторые фразы она строит довольно странно, но ей простительно – она же африканка, и русский язык ей неродной.

– И что?

– Я заказала себе картофель-фри, сырный соус, сладкий пирожок, чай… Ой, нет, соус был не сырным, а «Барбекю». Сырный заказала подруга.

– Фулата! – разозлилась я. – Ты не про соус, а про Марата расскажи!

– А, ну да. Я села за столик и за соседним столиком увидела его. Он сидел с какой-то девушкой красивой и симпатичным парнем. Та девушка показалась мне знакомой, я где-то видела ее раньше, но не могла вспомнить, где.

– И что дальше?

– Я откусила от пирожка, сделала глоток чая, извинилась перед подругами, встала из-за стола и подошла к столику Марата.

– И?.. – Я теряла терпение из-за подробностей, которыми по обыкновению изобилуют рассказы Фулаты.

– Поздоровалась с ним. Он так неважно выглядел… Как будто несколько дней не спал.

«С чего бы это? Неужели из-за меня? – удивленно подумала я. – Но почему он не спал? Наоборот, он должен радоваться, что так удачно все сложилось и на нем больше не висит бремя в виде меня».

– А потом что?

– Он пригласил меня сесть рядом. Я вернулась к столику своему, взяла еду, сказала подругам, что пойду за столик к знакомому, которого не видела с лета, снова перед ними извинилась и села к Марату.

– Фулата! Я теряю терпение!

– Да рассказывайте же, резину не тяните! – услышала я нетерпеливый незнакомый голос в трубке.

– Не торопите меня, – ответила Фулата. – Какая еще резина? Зачем мне ее тянуть?

– Это просто такое выражение, – по привычке объяснила я. Очень смешно наблюдать за тем, как иностранцы понимают наши пословицы. – А кто это? – запоздало поразилась я.

– Какой-то мужчина. Пассажир. Ну, в общем, Марат познакомил меня со своими спутниками. Оказалось, что эта красавица – его сестра, а красавец – брат.

– Но у Марата, кажется, нет братьев и сестер.

– Они двоюродные.

– Двоюродные?

– Да. Марат так и сказал: «Знакомьтесь. Это Фулата – моя хорошая знакомая, учится в мединституте. Фулата, это – моя двоюродная сестра Злата, а это – двоюродный брат Руслан. Они двойня. Злата старше Руслана на четыре минуты. Брат с сестрой с этого года живут со мной. У нас большая квартира, места всем хватит. Летом они окончили школу и приехали в наш город учиться. Руслан поступил на факультет PR-а и рекламы, а Злата – в мединститут. Так что вы учитесь вместе. Только ты на четвертом курсе, а она на первом». Вот что сказал мне Марат. Ну, у меня сразу что-то щелкнуло в голове, и я вспомнила, где видела эту девушку. В институте! В коридоре пересекались. Просто у нее такая внешность яркая… И имя, как оказалось, красивое – Злата.

– А как она выглядит? – еле ворочая языком, спросила я.

– Красивая.

– Это я поняла. А подробнее?

– У нее длинные темные распущенные волосы, черные глаза, она смуглая. У нее очень милые черты лица. В ее внешности есть что-то индийское…

– Индийское… – как эхо повторила я. В девушке, которая шла с Маратом под руку, тоже было что-то индийское.

– Да, индийское. На ней была длинная юбка с очень красивым узором, я прямо засмотрелась.

– Фулата.

– Что?

– Марат говорил, что у него в роду есть цыгане.

– Ммм… И что?

– Он рассказывал, что цыгане – выходцы из Индии.

– Интересно.

– Да. Выходит, у нее такая внешность потому, что в ней течет цыганская кровь. И в Марате тоже. Значит, они могут быть братом и сестрой, – рассуждала я, хотя скорее всего это были мысли вслух.

– Ну да, я тебе об этом уже двадцать минут говорю. А в чем дело? Почему у тебя такой голос взволнованный?

– Просто так… – ушла я от ответа. – Не знала, что у него есть сестра. И что, они все вместе живут?

– Да. С Маратом. Ну, и с родителями его. А что?

Я ничего не ответила – полностью ушла в себя. Мое сердце бешено стучало. Почему? Да потому, что у меня появилась слабая надежда…

«Что, если та девушка и правда его сестра? – с каким-то страхом подумала я. – Тогда нет ничего удивительного в том, что они шли под руку, что он проводил ее на учебу и что она поцеловала его в щеку. Да нет, не может быть, – отогнала я от себя спасительные мысли, – это была его девушка, она же назвала его любимым, да и вид у них был как у влюбленных. Но, может, все-таки сестра?..»

Я хотела верить в оптимистичную версию, но боялась. Если я окажусь не права, мне будет еще больнее.

– Эй, Полина, ты тут?

– Да… Опиши ее еще раз.

– Ну, смуглая она! Не знаю, что еще сказать! – растерялась Фулата.

«Как жалко, что я не могу влезть в мозги Фулаты и посмотреть, та ли эта девушка», – огорчилась я. Хоть я и понимала, что это его девушка, а не сестра, но почему-то надеялась, что все-таки сестра, и тому, что она назвала его любимым, есть какое-то логичное объяснение.

И в этот момент подруга сказала:

– Мы все сфотографировались на память. Я потом переброшу фотографию из телефона в компьютер и тебе пришлю по Интернету. Или распечатать лучше и прислать по обыкновенной почте? Кстати, куплю я себе, наверное, фотоаппарат новый. А то в старом пикселей мало, фотографии не такие качественные, как могли бы быть. Ты же знаешь, что я фотографирую все подряд! Хочу, чтобы минута каждая жизни была запечатлена.

– Фулата! – заорала я так, что прохожие от меня отскочили. – Пришли фотографию сейчас! Сейчас же!

– Сейчас не могу. Я еду на лекцию. Потом у меня семинар, а потом мы идем в больницу на практику. До компьютера только вечером доберусь.

– Вот черт! – чуть не разрыдалась я. – Хочу снимок сейчас!

– Полина, при всем желании не могу… – извиняющимся тоном сказала Фулата. – Жаль, у тебя телефон фотографии не принимает. А то прямо сейчас выслала бы.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Сэр Томас Мальтон Гислендский, доблестный рыцарь, не отличался особой сдержанностью, и однажды в сер...
Творчество Александра Дудина отличает искренность по отношению к читателю. Автор говорит обо всем, ч...
Стихотворения Аллы Дементьевой разделены на тематические циклы. Но о чем бы она ни писала – об ужаса...
Вы когда-нибудь писали письма? Подбирали ли такие слова, чтобы смысл их не терялся в веренице дней, ...
Каждый из нас уникален. Мы обладаем индивидуальными качествами и характеристиками, которые можем исп...
Эта удивительная сказка про двух детей Марка и Милу, которые, попав в чудесную страну облаков, поним...