Вампир демону не эльф Малиновская Елена

Теперь уже Айша скривилась, но смолчала. Однако Крей не собирался отступать:

– Айш, скажи…

И женщина отвела взгляд, тихий голос был еле слышен:

– Рэан снится. Практически каждую ночь.

Маг вздрогнул, вспоминая слова Мэрты перед уходом: «Если тебя это интересует, Рэан Кел-ле жив».

– И… что? – Горло внезапно пересохло.

– Ничего. Просто снится… – она поморщилась, потом потерла виски. – Я не могу о нем вспоминать, мне больно. Сколько лет прошло… – во взгляде была мольба. – Аль, он мог выжить?

Внутри Адальберта Крея все похолодело – он не знал, что ей сказать. Просто не знал. Правду? Но кто знает, сколько Рэан еще протянет. И не сорвется ли Айша его искать. Не найдет же и сама пропадет. Соврать? Это принесет дополнительную боль, и может стать хуже… Отпив привычный напиток, он глухо выдавил слова:

– Не знаю. Просто не знаю… Иногда мне кажется, что мог, но против фактов не попрешь. Ты же сама знаешь.

Она эхом отозвалась:

– Знаю… – прикрыла глаза и резко выдохнула. – Времена нас ждут непростые, Аль.

Маг кивнул:

– Знаю, Айш, но что мы сейчас можем? Если даже не знаем в чем дело.

– Ничего. Да и бессмысленно это.

Так они и сидели молча, погруженные в свои мысли. Адальберт пил отвар и практически не чувствовал вкуса. Айша молча перебирала четки, невидяще глядя в пол. Мысли их различались по содержанию, но общая тональность была одинаковой – мрачной.

Ночь не принесла спокойствия, хотя и помогла забыться неспокойным сном. Айша долго не могла уснуть, ворочаясь, пытаясь понять и оценить ту невнятную тревогу с привкусом крови. Забытье перемежалось болью, картинками из прошлого… счастливыми картинками. И опять во сне мелькал брат. Почему он с такой настойчивостью стал ей сниться, она не знала. Попытавшись раскинуть камни, Айша получила дикую головную боль и прекратила свои попытки. Боль грозила помутнением рассудка. Камни не хотели говорить, и это было их право.

Сон ушел внезапно, и предсказательница, только проснувшись, четко осознала, что кто-то стоит возле входной двери, раздумывая, стучаться или стоит сделать что-то еще. Женщина села и прислушалась… Тихо, вокруг было очень тихо. И сила, просачивающаяся в открытое окно, была недоброй. Айша поднялась на ноги, четки привычно обвили запястье, мешок с камешками занял место в кармане штанов, и она, помедлив, неторопливо пошла к входной двери, забыв про балахон. С каждым шагом давило на плечи, но предсказательница уперто добралась до двери и распахнула ее. Боль моментально исчезла… Женщину действительно ждали. На некотором отдалении от крыльца возвышалась фигура в плаще и шляпе. В конце улицы стояла карета, и больше никого. Даже ветер старался пробраться по стенам домов и не гневить внезапного гостя.

Айша чуть склонила голову, рассматривая незваное создание. Она прекрасно поняла, кто перед ней и что в дом он зайти не может.

«И не зайдет», – мысль была четкая, ясная.

Незнакомец внимательно рассматривал известную предсказательницу, отмечая, что это действительно Безымянка. Босая, в штанах и свободной рубахе, с запястья свисали четки, белые волосы – ничего особенного, но глаза. Ясные синие глаза заставляли действовать осторожнее. Подобный взгляд он видел много лет назад. И до сих пор забыть не мог…

Гость слегка склонил голову в небрежном приветствии:

– Предсказательница.

– Да.

– Как к вам лучше обращаться?

– Как обращался, – Айша не стремилась выйти за пределы дома, так и стояла на пороге, ощущая, что если сделает шаг, то может и не справиться с угрозой, исходящей от этого неприятного существа. – Вы меня разбудили.

– Прошу прощения, но днем я не мог показаться вам на глаза, – о, как же ему хотелось сразу все узнать, заставить ее раскинуть камни по всем вопросам, но правилами пренебрегать не следовало. Ему нужен был ее ответ и ее камешки. Принуждение с Безымянкой не проходило с самого начала.

– Знаю, вампир, знаю.

Он вздрогнул. Как она поняла, кто он? Как?! Но он заставил себя успокоиться.

– Слухи о вашей прозорливости правдивы, – он еще раз вежливо склонил голову. – Я прошу вас погадать. Мне нужен ответ на один вопрос.

Четки привычно заструились между пальцев.

– Только ли на один?

Странный разговор, странный гость, странная сила, и все же… так должно было быть. Она не могла ему отказать в гадании, камни не дали бы смолчать. И они жаждали рассказать, а камням у нее не было причин не доверять. Они, ее друзья, прошли с ней все.

– Нет. У меня четыре вопроса.

– Только три. – И камни в мешочке согласились. – Это максимум.

– Я понял. Вы погадаете?

– У меня есть выбор?

– Боюсь, что нет.

– Камни могут ничего не сказать, – Айша тянула время неосознанно, пытаясь понять, почему у силы этого гостя тот же привкус, что и у вчерашнего кошмара.

– Но вы попытайтесь, – он помедлил и с трудом выговорил: – Пожалуйста.

Женщина скривилась от этого слова, как от грязного ругательства, но кивнула:

– Хорошо, раз вы так рискуете, явившись сюда.

Она опустилась на колени на пороге, с тихим шорохом в ладони перекатились камешки и рассыпались по доскам, сложившись в странный узор. Гость терпеливо ждал, инстинктивно уловив силу этих гладких странных кусочков природы. Не одно поколение эти камешки обкатывались в надежных и нежных женских руках и передавались только от матери к дочери, усиливая способности.

– За большой кусок схватился. Подавиться можешь. – Айша собрала камешки в ладони и вновь покатала. – Следующий?

Темные глаза сверкнули из-под шляпы.

– Надо озвучивать?

– Нет. Обдумай первый ответ и подумай о втором вопросе.

– Хорошо.

Выждав несколько минут, предсказательница вновь раскинула камни, и вновь похожий узор. В этот раз она читала куда быстрей:

– Получится.

– Все?

– Нет.

– А… – Внезапный ветер швырнул ему под плащ горсть пыли, но он даже не обратил внимания.

– Нет.

– Еще что-то было?

– Было.

– Почему не скажешь?

– Будешь это знать, не сделаешь того, что собираешься.

Он помолчал:

– Предсказательница, вы знаете, что именно я задумал?

– Нет, но ничего хорошего точно.

– Почему?

Ответ был коротким, как удар ножа под ребра.

– Ты – зло.

– Тогда почему гадаешь?

Она помедлила и призналась:

– Не могу отказать, это не только твоя просьба. Следующий…

Как ему захотелось врезать ей наотмашь, чтобы отлетела, и выдавить всю правду, все то, что она увидела, и почему просьба не его, но он не мог. Просто не мог. Кто знает, на что она на самом деле была способна. И на что способна ее даже ослабленная защита. Он мог пока только наблюдать…

В третий раз камни легли по-другому, Айша удивленно приподняла брови: такого ответа она не ожидала. Потом спокойно собрала камни и подняла слегка затуманенный взгляд на посетителя:

– Делай что хочешь. Выйдет. Только помни о возмездии. – Было странно, что боль до сих пор не постучалась в виски. Обычно ломать начинало после третьего.

Тон ответа был насмешливым:

– А будет ли оно?

– На это я тебе ответа не дам. – Она пожала плечами. – Но возмездие всегда бывает. Запаздывает иногда, но бывает. Равновесие не следует нарушать до определенного уровня.

– И до какого уровня?

– Пятый…

Гость скрежетнул зубами, но признал:

– Да, вы правы. Прошу простить мою настойчивость. Когда можно будет получить ответы на следующие вопросы?

Предсказательница с таким интересом на него посмотрела, словно пыталась понять, кто его сейчас по голове стукнул, но все же ответила:

– Не ранее чем через восемь дней.

И гость опять вынужден был согласиться:

– Как скажете. Я приду через восемь дней, – он повернулся, чтобы уйти, но его остановило тихое:

– Нет.

Вампир резко развернулся:

– Что – нет?

– Не придешь.

– Почему?

Айша лишь насмешливо улыбнулась и ушла в дом, тихо и аккуратно прикрыв дверь. Аудиенция закончена, время, отведенное ему, тоже. Гость медлил, обдумывая сказанное и просчитывая варианты. Потом повернулся, чтобы уйти, но замер от внезапной мысли – она не потребовала, не попросила денег, вообще ни словом не обмолвилась про них. Впрочем, он не собирался ей платить изначально, и хоть разговор пошел не так, как он хотел, но что-то его удерживало от резких движений…

«Не только твоя просьба…» – эхом отдалось в ушах. Вампир выругался, но все же подошел к крыльцу и остановился, раздумывая – золото или неприятное ему серебро? Ответ пришел так быстро, что пока мозг лихорадочно обдумывал, рука сама собой вытянула из-за пояса небольшой кошелек и аккуратно пристроила возле двери. Не бросил с презрением, именно положил… Все-таки услуги предсказательницы ему были очень нужны, и он собирался прийти еще раз. Ровно через восемь дней. Золото – неподходящая плата за услуги беловолосой. Презренным металлом не стоило ее оскорблять.

Айша спокойно ушла к себе, не раздумывая над тем, что будет делать ночной гость и как, и не вспоминая про деньги. Прикрыла дверь спаленки и схватилась за голову – боль раскаленным обручем снова сдавливала виски. Женщина тяжело привалилась к стене и сползла на пол, не зная, как унять разбушевавшуюся голову. Виски давило и жгло немилосердно.

– Да что же это такое… – Кел-ле все-таки поднялась, дошла до серванта, вытащила какой-то пузырек и выпила половину. На несколько секунд стало хуже, она вынужденно схватилась за полку, чтобы не упасть, но боль нехотя начала отступать, позволив дойти до кровати и просто упасть носом в подушку. Практически моментально предсказательница забылась тяжелым, темным сном без сновидений.

Утро для нее началось только около полудня. Айша проснулась от яркого солнца и осторожно повернулась на бок, опасаясь приступа боли, но его не последовало. О вчерашнем напоминали только камешки в кармане, практически вдавленные в бедро.

«Синяки опять будут», – подумала она и поднялась.

После всех утренних процедур стало совсем легко, и она улыбнулась. Впереди был солнечный день, и… за окном послышался шум и громкие голоса. Айша скривилась – опять пришедшие ругаются, кто за кем стоял. И ведь прекрасно знают, что она не принимает всех подряд, и все равно идут с надеждой, и так каждый день. Как же всем хочется знать будущее, но только мало кто задумывается, что если узнать о беде, то не каждому дано ее избежать. Именно поэтому она не всех и не всегда предупреждала об опасности. Смысл, если ничего не исправить? Люди не могут смириться и всегда начинают метаться. Смутно помнилось, что и в безумии она поступала так же…

Наскоро натянув сапоги, предсказательница накинула балахон и вышла на крыльцо. Несколько десятков людей моментально затихли и уставились на нее.

– Зачем шумите? – Айша внимательно оглядывала пришедших. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать, кому не отказать в просьбе, у кого беда, а кого можно отправлять назад.

– Предсказательница, – впереди всех оказался почтенный Эмб, бородатый булочник. Сейчас он стоял почти у самого крыльца и держал в одной руке корзину, прикрытую белым платком. Гадать о ее содержимом не приходилось – слишком вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. – Прошу, удели мне пару минут, – он по-прежнему обращался на «ты», но теперь с почтением.

– Но ты не первый пришел, – тихо возмутился второй и с мольбой поглядел на Айшу, но сказал совсем иное: – У ваших дверей деньги.

Женщина опустила взгляд – небольшой мешочек. С серебром, как и следовало ожидать. Золото он и не мог оставить, если рассчитывал на вторичное посещение… Но брать их сейчас было нельзя. Лишние.

– Пусть лежат, – она оглядела еще раз всех пришедших.

Некоторых видела в первый раз, некоторых раз в пятнадцатый. Кто-то смотрел с надеждой, кто-то упрямо поджимал губы, у кого-то в глазах была боль. Круглые, отполированные бусины скользнули между пальцев, пока она раздумывала. И едва она заговорила, как на улице стало еще тише, ловили каждое ее слово.

– Я не могу принять всех, – она обвела людей взглядом и быстро вычленила особо нуждающихся. – Ты, ты, вы… – Глаза названных вспыхивали радостью. Всего набралось около десятка. – Остальным не нужно ничего знать. Ни сегодня, ни завтра, – она перевела взгляд на булочника. – Почтенный Эмб, проходите.

Дверь за ними закрылась, оставив второго негодовать, но он быстро умолк под осуждающими взглядами остальных.

Едва закрылась дверь, булочник склонил голову:

– Спасибо.

– Не за что, Эмб. Вы же знаете мое к вам отношение.

Он улыбнулся:

– И благодарен за него, хотя и был к тебе несправедлив, – он поставил корзину на стол. – Я пришел поблагодарить.

– Уже столько лет прошло.

– Да, но… меня до сих пор это ранит.

– Ты же все выяснил еще тогда.

– Они особо и не скрывались, – он пожал плечами. – В конце концов, частично виноват я сам.

– И ты все еще любишь ее.

Булочник кивнул:

– Да.

Предсказательница вздохнула:

– Могу только пожелать удачи, – она помолчала, потом неожиданно светло улыбнулась. – У тебя все будет хорошо.

– Спасибо еще раз. – Едва склонив голову, он повернулся и вышел.

Она успела переставить корзину подальше, чтобы не смущать себя этим запахом, когда раздался стук в дверь.

– Можно?

– Да.

Хоть посетителей было немного, но приходилось прерываться. Ночное посещение не прошло даром, тело хотело отдыха, но отказать тем, кого сама же и выбрала, не могла. Кому-то приходилось раскидывать не один раз, кому-то одного оказывалось достаточно. Кто-то уходил радостный, кто-то уходил задумчивый, кто-то злился, что мало сказали, но спорить никто не пытался. На двенадцать человек ушло несколько часов, вместе с тремя перерывами, и сейчас Айша чувствовала себя чертовски вымотанной. Погода испортилась, дождь барабанил по крыше, выстукивая одному ему известный ритм и тщательно заворачивая душу в покрывало тоски по счастливому прошлому. Забившись в дальний угол приемной комнаты, предсказательница неторопливо пила настойку, совершенно не обращая внимания на окружающее. И не обращала бы и дальше, да пришел гость. Хлопнул дверью, пофыркал на погоду.

– Что-то ты зачастил. – Она поднялась с пола, пока Адальберт отряхивал на пороге плащ от воды.

– Дело есть… – Повесив плащ на какой-то гвоздь, маг прошел к столу и выложил мешочек. – Я сегодня на полке разбирался и нашел вот это.

Предсказательница подозрительно смотрела на принесенное, не стремясь прикасаться. От находящегося внутри предмета веяло родным теплом.

– Айша? – Аль и сам знал, что предмет вызовет приступ боли, но не мог его оставить. Чувствовал, что больше нельзя держать его у себя. Он нашел его после внезапного появления Безымянки и решил сохранить до лучших времен. И оно настало…

Она помедлила, несмело протянула руку и все-таки вытряхнула предмет на стол… Покатился, зазвенел старый медальон – две капельки, одна кроваво-красная, оплетенная тонкими голубыми «нитями», вторая – голубая, оплетенная кроваво-красными «нитями» и все это находилось в ажурной серебряной оплетке. Старый медальон рода Кел-ле… На глазах женщины сверкнули слезы:

– Я не думала, что увижу его снова.

Адальберт смолчал, ожидая дальнейших действий. Айша протянула руку и кончиками пальцев коснулась серебряной оплетки. Секунда промедления, и она резко отдернула руку, схватившись за голову:

– Рэан! Нет! – и рухнула на пол.

Крей ругнулся и кинулся к ней. Рука скользнула по шее, нащупывая пульс – Айша была без сознания. Маг вздохнул, поднял ее на руки и отнес в комнатушку, служившую спальней. Как скоро она придет в себя, ему было неведомо. Усевшись за стол, он взял в руки медальон, в который раз рассматривая странную вещицу. В том, что это не простой медальон, он был уверен… Когда-то Рэан, изрядно перебрав на отмечании какого-то праздника, поведал ему короткую историю семьи, попутно сетуя, что у тангарийцев, к расе которых и принадлежали близнецы, фамилия передавалась только по материнской линии.

Род Кел-ле не принадлежал к аристократии, но был достаточно сплоченным в прошлом, чтобы не допускать попыток отнять принадлежащие семье земли. Война все изменила… Целительницы, предсказательницы, маги, охотники и воины оказались востребованы как никогда. Женщины и мужчины рода Кел-ле редко оставались в стороне от каких-либо глобальных изменений истории, считая, что с имеющимися силами просто не имеют права безучастно смотреть на кровь и боль. Откуда у одной из лучших целительниц и предсказательниц прошлого Фимиан Кел-ле появились эти «капельки», никто не знал, а сама она молчала и унесла тайну с собой. Были кое-какие подозрения – Фимиан надолго пропадала из поля зрения семьи, и где она была, чем занималась, никто не смог узнать. «Капельки» почему-то стали передаваться мужчинам рода Кел-ле, как женщинам – камешки. И именно Фимиан, проработав всю войну медсестрой, впервые передала свои четки дочери, не унеся их с собой в могилу, как было до того…

Адальберт хорошо помнил, что Рэан снял медальон и отдал его сестре примерно за месяц до беды. Почему это было сделано – Крей так и не мог понять. То ли охотник чуял что, то ли была еще какая-то причина. Айша не смогла переубедить брата, и в итоге… Кто знает, не сними парень эту штуку, может, и не случилось бы той катастрофы. Что удивительно, обычно такие вещи имели свою легенду, полную мрачных пророчеств и предсказаний, но у медальона рода Кел-ле не было легенды. Было только имя – Сангра…

Бессознательное состояние не принесло предсказательнице покоя, темнота была перемешана видениями из прошлого. Перед внутренним взором пронеслась вся ее жизнь. Где-то мелькали лица прародителей, родителей. Там, среди них, мелькал и Рэан, и сколько женщина к нему ни рвалась, ей не удавалось его догнать… Картинки то расплывались и рассыпались осколками, то, вновь причудливо собираясь, создавали странные переплетения из настоящего и прошлого. И все это сопровождалось болью, пронизывающей все существо, не дающей нормально вздохнуть…

– Айша… – голос был незнаком, – возвращайся…

– Почему?

– Там нет Рэана.

– Где он? – предсказательница рванулась вновь, но снова бесполезно. – Он жив?!

Возникшая перед ней женщина грустно отвела взгляд:

– Прости.

Кел-ле закрыла лицо руками и расплакалась:

– За что?

– У Судьбы на нас иные виды…

– К демонам такую Судьбу, он должен был жить!

– Не нам решать…

Айша открыла глаза, пытаясь сообразить, что все-таки происходит. Последнее, что она помнила, – сдавившую виски боль. Подушка почему-то была мокрая. Она провела ладонью по лицу – слезы. Женщина плакала, не приходя в сознание. Смутные картинки, виденные там, ускользали от памяти… Предсказательница села, осматриваясь – и в комнате, и за окнами царила темнота. Она поднялась, вытирая рукавом лицо, и вышла в приемную комнату… Адальберт, с удобством вытянув ноги на второй стул, что-то лихорадочно записывал на листочках, отщипывая куски от свежей краюхи хлеба. Сангра так и лежал на столе.

– Аль?

Маг оторвался от писанины и внимательно взглянул поверх листа:

– Плохо?

Она пожала плечами:

– Плохо, – и скривилась. – Больно по-прежнему. Зачем ты его принес?

– Я не могу больше держать его у себя. Физически не могу.

– Почему?

– Не знаю.

Айша молча подошла, помедлила и все же взяла «капельки» в руки, баюкая, как и свои камни:

– Ты знаешь, Сангра передается только мужчинам нашей семьи.

Крей невесело усмехнулся – кроме нее никого не было, а искать иных наследников не было ни желания, ни времени. Да и сомнения были, что где-то еще существовали представители рода Кел-ле, наделенные такими способностями.

– Сыну передашь.

Она только головой покачала и все же повесила его на шею.

– Значит, пусть будет так… – согласилась нехотя и несколько вяло поблагодарила: – Спасибо.

Мэтр Крей пожал плечами:

– Не за что вроде бы, – он поднялся. – Раз тебе лучше, то я пойду.

– Да, тебе лучше уйти.

Когда за Адальбертом закрылась дверь, предсказательница тяжело осела на стул и закрыла лицо руками. Очень хотелось плакать. Сангра чужеродным предметом висел на шее, тревожа память… Долго, очень долго Кел-ле сидела и пыталась собрать в кучу разбегающиеся мысли. Получалось плохо. Стоило бы пойти, отдохнуть, но спать не хотелось, да и боязно было. С тяжелым вздохом Айша поднялась на ноги и подошла к полке. Хотелось напиться, но алкоголь организм не принимал хронически. И ничего не изменилось. Оставалось только сделать отвар и тихо выпить. На отвар много времени не ушло, все необходимое давно было готово. Какое-то время предсказательница вдыхала аромат трав и не выдержала, вышла из дома в темень и уселась на ступеньки – не хватало свежего воздуха… Ночь – лучшее время для раздумий, когда никто не мешает и не просит погадать, не стоит под дверью, ожидая внимания, и не пытается качать права. Ночь принесла тишину и спокойствие на эту улицу. Айша расслабилась, неторопливо потягивая отвар. Мысли текли вяло, неспешно. Думать и оценивать абсолютно не хотелось. Сангра неприятно холодил кожу, но снимать его уже не хотелось. Минута тянулась за минутой, складываясь в часы, а женщина и не думала уходить в дом. Пустая кружка стояла рядом, ночная прохлада норовила забраться под рубашку, но Кел-ле было все равно. Мучающаяся болью душа не давала покоя… Из переулка кто-то резко вынырнул и быстрым шагом устремился вдоль улицы. Айша не обратила на него никакого внимания, а вот он на нее обратил – резко притормозил, присматриваясь и не понимая, в чем дело. Простая рубаха, штаны, заправленные в высокие сапоги, и отсутствующий взгляд. Он пару минут стоял и молчал, но потом все же решился, подошел к крыльцу:

– Предсказательница?

Айша сморгнула, очнувшись от недобрых мыслей, и с некоторым трудом сфокусировала взгляд на мужчине:

– Что?

Он помялся:

– У вас все в порядке?

Женщина помедлила, рассматривая нежданного прохожего. В такую темень мало кто рисковал ходить просто так по этой части города.

– Все в порядке.

Но он не спешил уходить:

– Просто… у вас такой потерянный вид.

Днем он бы и не осмелился с ней заговорить так просто, но ночь стирала некоторые границы. Он знал, что беловолосая Айша и была Безымянкой, когда-то она поймала его за рукав на одной из улиц и выдала короткое сообщение о беде. Предсказание сбылось, но он успел уйти в сторону от дела и не пострадал.

Айша криво улыбнулась:

– Тяжело не потеряться во всем этом. – Она обвела рукой пустую темную улицу и кивнула: – Присаживайся, если хочешь.

– Спасибо, – он присел на ступеньку рядом с ней. Помолчал и неожиданно понял, что, по сути, предсказательница очень одинока в этом мире и боль постоянно гложет ее душу. – Вам очень одиноко.

Она пожала плечами:

– Ничего не поделаешь.

– Может, все-таки можно? – Гость помолчал, пытаясь сформулировать свою мысль. – Ведь всем от вас нужно предсказание будущего, но и только.

Айша внезапно заинтересовалась:

– Предлагаешь отойти от дел?

– Почему бы и нет, если вам станет проще.

– Не станет, – женщина криво улыбнулась, – не отпустит. – Четки привычно заструились между пальцев.

Мужчина вздохнул:

– Тяжело обладать таким талантом?

Она вдруг светло улыбнулась:

– Не знаю, не с чем сравнивать. – И улыбка моментом ускользнула. – Будущее по большей части делает сам человек. Какая-то ошибка не фатальна, и даже если впереди только смерть, еще можно как-то исправить. Какая-то – фатальна, и даже если человек будет знать о беде, то только туже затянет петлю на шее своими метаниями.

Прохожий с интересом взглянул на женщину:

– Поэтому у вас такая выборка? Вы сразу видите, кто может исправить, а кто нет?

– Да.

– Но не может же быть всегда так!

– Есть исключения, но человек должен быть сильным, тогда он сможет что-то изменить, – кривая усмешка в темноте скорей ощущалась, нежели виделась. – Но иногда и сильным не по плечу вырваться из паутины, – и внезапно поинтересовалась: – Зовут-то тебя как, понимающий?

Мужчина машинально отозвался:

– Тильвег.

– Почему ты остановился?

– Не знаю.

Айша только вздохнула. Все эти «не знаю» и «так надо» стояли поперек горла. Она чувствовала, что где-то в глубине зарождается глухая черная злость на все происходящее. Злость ей не нравилась, было в ней что-то нехорошее, болезненное, бьющее по нервам. Она глубоко вдохнула, отмечая, что… А вот конкретизировать сил не хватало.

Небо потихоньку светлело, намекая на скорый приход нового дня.

– Вам нужно отдохнуть. – Тильвег поднялся.

– Возможно. – Айша кивнула на так и лежавший у двери кошелечек с серебром. – Возьми их.

Он опешил: