Демон соблазна Серова Марина

ГЛАВА 1

Если вас вдруг вызывает нотариус, то самой естественной кажется мысль о том, что кто-то нежданно-негаданно оставил вам наследство. Во всяком случае, у меня родилась именно такая версия, когда позвонила секретарша совершенно неизвестного мне нотариуса и, не вдаваясь ни в какие объяснения, назначила приемное время. Среди моих клиентов было немало состоятельных одиноких людей. Может быть, какой-нибудь благодарный мне или тайно влюбленный в меня богатенький старичок перед тем, как отойти в мир иной, успел составить завещание в мою пользу? И вот теперь я стану обладательницей несметных богатств…

Разумеется, именно так я и думала, собираясь в нотариальную контору. В жизни некоторых людей иногда случаются сюрпризы в виде неожиданного, но очень вовремя свалившегося наследства. Но это скорее всего не мой случай. Открывая дверь в офис, я запоздало вспомнила о том, что моя профессия – частный детектив. А нотариус тоже человек, поэтому у него, вернее, в данном случае у нее, могут возникнуть какие-то проблемы, требующие моего неотложного вмешательства. Нотариус Скиданова вполне могла вызвать меня к себе, пусть даже через секретаршу, по поводу какого-либо расследования.

– Присаживайтесь, пожалуйста, сегодня вышла небольшая накладка, вам придется немного подождать, – сказала мне симпатичная девушка и тут же ответила на телефонный звонок: – Нотариальная контора… Да, но сегодня у Светланы Юрьевны нет свободного времени. Завтра в десять ноль-ноль вас устроит? Хорошо, записываю: Черняховский…

Не успела секретарша положить трубку, как телефон снова зазвонил. Девчонка трудилась без устали, записывая граждан на прием, а также объясняя подошедшим посетителям, что назначенное приемное время немного сдвинулось и их примут чуть позже. Она была со всеми предельно вежлива, поэтому никто даже не подумал возмутиться. Меня же грела мысль о том, что моя очередь первая, однако клиент, засевший за дверью, не спешил освобождать кабинет.

От скуки я стала гадать о том, каким делом мне предстоит заняться. Первое, что мне пришло на ум, – это кража или подлог какого-нибудь завещания. Такая фабула интриговала. Все остальные версии были расплывчатыми и надуманными, поэтому я их быстро выбросила из головы. Итак, завещание…

Я не успела детально развить это предположение, потому что дверь отворилась и из кабинета семенящей походкой вышел низенький седоволосый старичок с кожаной папкой под мышкой. Сразу после этого секретарша сказала мне:

– Татьяна Александровна, проходите, пожалуйста.

Хозяйка кабинета, Скиданова Светлана Юрьевна, была жгучей брюнеткой лет сорока – сорока двух. Восседавшая в высоком кожаном кресле и одетая в строгий темно-синий костюм, она производила впечатление прямо-таки неприступной особы.

– Присаживайтесь! Извините, что я вызвала вас к себе в таком деловом порядке. Просто я чрезвычайно занята и вряд ли смогла бы подъехать к вам в рабочее время. Я хочу вас нанять для расследования убийства.

Несмотря на то что Скиданова извинилась за сущий пустяк, в ее голосе звучали металлические нотки. Голос был очень звучным, запоминающимся.

– Да, я вас внимательно слушаю, – вставила я в наступившей за этими словами паузе. – Убит ваш клиент или близкий человек?

– Убита моя квартирантка, – ответила Светлана Юрьевна, чем сильно удивила меня.

Я моментально углядела в этом какое-то противоречие. Априори квартиранты должны увеличивать доходную, а не расходную часть семейного бюджета. А тут выходило, что доход пропал, да еще и новые траты появились. Интересно, с какой стати Скиданова решила потратиться на частного детектива? Что ее на самом деле беспокоит? А ведь действительно беспокоит! Глаза и руки моей новой клиентки выдавали ее нервозность.

– При каких обстоятельствах произошло убийство? – осведомилась я, надеясь услышать то главное, о чем нотариус сразу не решилась мне сказать.

– Поймите, моя работа для меня – все, я должна быть максимально сосредоточенной на деле и свободной от ненужных мыслей и переживаний…

– Я вас понимаю: вы хотите, чтобы убийца был найден скорее, а официальное следствие может затянуться, – подсказала я, чтобы побыстрее наладить контакт с клиенткой.

– Вот именно. К тому же Аню задушили в моей квартире… я не могу оставаться равнодушной к этому, – пояснила Светлана Юрьевна, внимательно присматриваясь к моей реакции. Только что приведенный аргумент не смог меня впечатлить. Если что-то и отразилось на моем лице, так это банальная скука. Скиданова отвела взгляд в сторону и изрекла, глядя в окно: – Есть и другие обстоятельства, которые заставляют меня провести частное расследование…

Мадам Закон медлила с продолжением, а я просто изнемогала от желания узнать, в чем там дело. Ну, давай же, колись! Сама ведь говорила, что загружена работой под завязку. Охотно в это верю, потому что в приемной сидит очередь из трех человек. Может, клиентов там уже и больше. А ты понапрасну тянешь время. Ведь все равно рано или поздно ты мне скажешь, в чем тут соль. Так стоит ли молчать и теребить в руках несчастный «Паркер»?

Однако Светлана Юрьевна не заговорила даже тогда, когда дорогая ручка, которой она выписывала свои вензеля на документах, звучно упала на пол. Нотариус была целиком и полностью поглощена какими-то размышлениями. Вдруг она еще передумает и откажется от моих услуг? Не желая терять намечающееся пополнение своего бюджета, я решила взять инициативу в свои руки.

– Итак, в вашей квартире была убита, точнее, задушена, женщина по имени Анна, – поторопила я. – Когда и при каких обстоятельствах это произошло?

– Вчера, то есть ее тело обнаружили вчера днем, а убита она была накануне. – Скиданова поискала на столе «Паркер», потом подняла его с пола и снова стала крутить его в пальцах. – Я должна вам сказать, что Аню рекомендовала мне моя близкая подруга. Анна – племянница подруги. Девушка приехала в Тарасов из Дольска, поступила здесь в классический университет. Сами понимаете, на правах хозяйки квартиры я несла некоторую ответственность за Анину судьбу…

Этот аргумент меня отнюдь не потряс. К тому же было заметно, что Светлана Юрьевна не испытала облегчения, сказав последнюю фразу. Черт возьми! В чем же там все-таки дело? Что заставляет эту женщину, наделенную серьезными юридическими полномочиями, прятать взгляд и словно бы оправдываться передо мной? А если… Таня, хватит заниматься домыслами, лучше помоги клиентке справиться с волнением и задай ей для начала какой-нибудь простенький вопрос.

– Как долго Аня жила в вашей квартире?

– Почти два года, она заканчивала уже второй курс. Симпатичная такая девушка, ей еще и двадцати лет не было. – Скиданова сделала скорбное лицо, потом вдруг резко вскинула на меня глаза и спросила: – Татьяна Александровна, скажите, а вы обязаны ставить милицию и прокуратуру в известность о том, что обнаружится в ходе вашего расследования?

Этот вопрос меня сильно удивил. Имея юридическое образование, Светлана Юрьевна должна была знать, что мне следует поступать именно таким образом.

– Я работаю на конкретных людей, поэтому все мои действия направлены прежде всего на то, чтобы удовлетворить интересы моих клиентов. Насколько я поняла, вы хотите, чтобы я нашла убийцу и назвала его имя только вам, так? – осведомилась я, стараясь не показать, что такой расклад меня не слишком-то устраивает.

Надо сказать, я – приверженка классической формулы: убийца должен предстать перед судом. Однако желания клиента для меня – закон. Главное – найти преступника, а уже потом окончательно решить, что с ним делать. Короче, компромиссы все-таки возможны.

– Да, вы правильно меня поняли. Официальные органы не нужно ставить в известность о результатах вашего расследования, – подтвердила Светлана Юрьевна, и по оживившемуся выражению лица стало ясно, что ее тревога несколько спала.

– У вас есть конкретные подозрения? – спросила я, совершенно не сомневаясь, что сейчас услышу какое-то имя.

– С чего вы взяли? – торопливо спросила Скиданова, и я поняла, что задала свой вопрос слишком рано. – Я вам этого не говорила.

Да, Таня, Светлана Юрьевна – еще та штучка! Ей палец в рот не клади. Но я тоже не промах, ложной скромностью не обременена.

– Знаете, я профессионал в своем деле, поэтому из того немногого, что вы мне поведали, смогла сделать такой вывод. Разве я ошиблась? – спросила я с чувством собственного достоинства.

– Нет, вы правы. У меня действительно есть подозрения, и я никак не могу решить, говорить вам о них или нет. Это очень личное, – сказала Светлана Юрьевна и украдкой посмотрела на наручные часы.

– Я вижу, что вам нелегко рассказать мне о своих догадках. Давайте вы пока не будете мне их озвучивать, дабы субъективизм не помешал мне выдвинуть собственные версии и начать работать над ними. Опишите только те обстоятельства, в которые вы считаете нужным и возможным меня посвятить.

– Хорошо, – ответила Скиданова и приступила к делу.

Светлана Юрьевна была профессорской дочкой. Два года тому назад ей досталась в наследство от родителей большая трехкомнатная квартира в доме сталинской планировки на набережной, с прекрасным видом на Волгу. Скидановы особо не нуждались в улучшении жилищных условий, поэтому решили до замужества дочери сдавать «трешку» внаем. Метраж квартиры был большой, район престижный, поэтому арендная плата сулила солидный ежемесячный доход. Проконсультировавшись со знакомым риелтором, Светлана Юрьевна даже сама несколько оторопела от высокой цифры квартплаты, которую она может брать с постояльцев. Только на деле все оказалось не так просто. Время шло, а подходящие жильцы никак не находились. Одних не устраивала высокая плата, другие претенденты не внушали Скидановым доверия. Тогда риелтор посоветовал врезать в комнатные двери замки и пустить трех одиноких жильцов – по комнате на человека. Этот вариант сработал.

Аня Шевелькова поселилась в квартире самой первой. Как уже было сказано, девушку рекомендовала Светлане Юрьевне ее давняя и очень хорошая знакомая – Лариса Евгеньевна Любарская. Родители девушки имели в Дольске, районном центре Тарасовской области, свой строительный бизнес, поэтому Аня могла себе позволить жить не в студенческом общежитии, а на квартире. Но примерно через год у Шевельковых возникли какие-то финансовые проблемы, и Анечка стала задерживать выплаты. Но месяца три тому назад у них все вроде бы нормализовалось, и родители стали вновь присылать девушке деньги, поэтому она погасила долги и стала платить за жилье без задержек.

Второй квартиранткой была Лидия Михайловна Корзунова, женщина лет тридцати пяти – тридцати восьми. Она ушла от мужа и вот уже полтора года пребывала в процессе оформления развода и размена жилплощади. Лидия Михайловна была стоматологом, работала в двух местах, поэтому днем дома практически не сидела.

Почти полгода Скидановы не могли найти третью квартирантку, и в конце концов третьим жильцом в профессорской квартире на набережной стал мужчина, Марчук Игорь Геннадиевич. Он был молод, высок, красив, работал в ночном клубе «Наутилус» стриптизером. Ввиду специфики своей профессии Игорь бывал дома только днем, причем в это время суток он преимущественно спал.

Таким образом, Аня, Лидия Михайловна и Игорь хоть и жили в одной квартире, но встречались на одной территории не так уж часто. Труп Шевельковой пролежал в комнате почти сутки, а Корзунова и Марчук об этом даже не догадывались. В конце этого утверждения, высказанного моей клиенткой, мне сразу же захотелось поставить жирный знак вопроса. Мой аналитически устроенный ум сразу стал строить какие-то версии.

Однако все, что мне рассказала Светлана Юрьевна об обнаружении трупа, она знала с чужих слов, поэтому в ее показаниях могли быть какие-то неточности. Дабы избежать эффекта испорченного телефона, я решила начать расследование со встречи с Мистером Наутилусом. Так я про себя окрестила Марчука, который обнаружил труп и вызвал милицию, а потом позвонил квартирной хозяйке.

Я отчаянно давила на кнопку звонка, но Игорь не спешил открывать мне дверь. Неужели он изменил своему привычному распорядку дня и, вместо того чтобы отсыпаться после ночного стриптиза, отправился погулять? А может, он спит в берушах или наушниках? Тогда хоть из пушки пали, он ничего не услышит.

Внизу хлопнула подъездная дверь, потом послышались торопливые шаги. Вскоре я увидела высокого молодого человека в светло-синем джинсовом костюме. Не обращая на меня никакого внимания, он достал из кармана связку ключей и стал открывать дверь.

– Игорь? – обратилась я к нему.

– Да, а вы кто? – осведомился он, бросив на меня короткий взгляд.

– Я – частный детектив, пришла поговорить с вами по поводу вашей убиенной соседки.

– Сожалею, но у меня совершенно нет времени с вами разговаривать, – не оборачиваясь ко мне, сказал Мистер Наутилус и повернул ключ.

– Спать собираетесь? – спросила я с некоторой язвительностью в голосе. – После всего случившегося вот так просто зайдете к себе в комнату, ляжете в постель и сразу заснете мирным сном?

– А вот это не ваше дело, – огрызнулся стриптизер и толкнул дверь.

– Игорь, меня наняла ваша квартирная хозяйка, поэтому если не хотите лишиться жилья, то уделите мне полчаса.

– Вообще-то после вчерашнего я уже и сам подумываю о том, чтобы сменить квартиру, но чисто из уважения к Светлане Юрьевне я, так и быть, поговорю с вами. – Марчук уже хотел было пропустить меня в открытую дверь первой, но вдруг усомнился в моей искренности. – А вы точно от Скидановой?

– Можете ей позвонить и уточнить это обстоятельство.

– Нет, звонить я ей не буду. У вас документы какие-нибудь имеются?

– Ну конечно, – сказала я и полезла в сумку за лицензией.

Пока Игорь исследовал мои документы, я изучала его лицо. Оно было сильно загорелым, что весной выглядело несколько неестественно. Наверняка стриптизер время от времени посещал солярий, а также баловал себя всякими SPA-процедурами. Впрочем, для человека его профессии это вполне в норме. Даже длинные черные волосы, забранные сзади в пучок, и серьга в правом ухе смотрелись весьма органично. Хотя лично я считаю, что мужчина должен быть коротко подстрижен и ему ни к чему разные побрякушки.

Марчук вернул мне лицензию и пробурчал без особой радости в голосе:

– Ладно, проходите.

– Спасибо, что согласились уделить мне внимание, – сказала я, переступая порог.

– Интересно, с какой стати Светлана Юрьевна наняла частного детектива? – вдруг озаботился квартирант.

Наверное, я должна была что-то на это ответить, но мне самой пока было не ясно, какие мотивы двигали моей клиенткой. Но я всегда придерживалась мнения, что каждый человек имеет право на тайну, а уж работодатель – тем более. Короче, я промолчала. А Мистер Наутилус сам же ответил на свой вопрос, сказав:

– Хотя Анютка, кажется, была ее знакомой или даже родственницей.

– Родственницей ее хорошей знакомой, – уточнила я, показывая свою осведомленность.

– Может, и так, я особо в такие детали не вдавался. Вот, там была Анюткина комната, – Марчук махнул рукой направо, затем перевел ее на соседнюю дверь, – здесь дантистка живет, а это – моя спальня. А говорить будем в кухне. Не возражаете?

– Не возражаю, но хотела бы заглянуть в Анину комнату.

– Не получится, ее опечатали. Можете лишь через стекло поглядеть, что там да как, – Игорь ткнул пальцем в стекло, – смотрите, а я пока переоденусь.

Я подошла к двери и посмотрела на бумажную полоску, приклеенную на косяк двери. Может, аккуратно отодрать ее? Едва я коснулась пломбы рукой, как за спиной раздалось:

– Даже не думайте! Мне из-за вас проблемы с милицией не нужны. Раз нельзя туда заходить, значит, нельзя. Смотрите сквозь окно.

Ну надо же, какой принципиальный! Я разочарованно опустила руку и прильнула носом к стеклу. На дверном окошке изнутри висели темные шторки, но между ними оставался небольшой просвет. Мой взгляд сразу наткнулся на очертание трупа, сделанное мелом на паркете. Похоже, задушенная девушка лежала ровно, как солдатик, – ногами к окну, головой к двери, руки были прижаты к телу. По-моему, сама в такой позе она упасть не могла. Скорее всего ее так аккуратно уложил убийца. Сделав этот мрачный вывод, я окинула взглядом комнату. В ней был полный порядок. Никаких разбросанных вещей и следов борьбы. Сам собой напрашивался вывод о том, что Аня хорошо знала убийцу и сама же впустила его или ее в квартиру, а затем – в свою комнату.

– Ну что, интересно? – спросил Марчук, тихонько подошедший сзади и даже заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.

– Не очень, – откровенно призналась я.

– Если там что-то и было, то милиционеры уж точно это обнаружили и забрали улики с собой. Они долго там ковырялись. Однако противная работенка у криминалистов, – с ехидцей заметил стриптизер, наверное, считающий свою профессию лучшей из лучших.

– Игорь, а вам что-нибудь подозрительное бросилось в глаза, когда вы обнаружили труп?

– Мне хватило самого трупа. – Мистер Нау брезгливо поморщился. – Я пулей вылетел из комнаты и ни к чему другому не присматривался.

– То есть вы к Ане не прикасались? – спросила я и, увидев изумленный взгляд, пояснила: – Даже не пытались проверить, дышит она или нет? Может, вы невольно изменили положение трупа?

– Я что, дурак, что ли? Нет, конечно! Я ее не трогал! – возмутился молодой человек. – Мне сразу ясно стало, что она мертва, и причем не первый час. Такой стресс получил…

– Ладно, расскажите мне все по порядку, – попросила я, следуя за Мистером Наутилусом в кухню.

– С чего начать? С того, как я нашел эту квартиру? – с плохо скрытой иронией спросил Марчук.

– Нет, так глубоко мы копать не будем. Скажите, когда вы видели Шевелькову последний раз живой?

– Три дня назад. Мы вместе кофе пили в кухне. Вот, она сидела здесь, а я – напротив. Давненько мы так с ней не сидели. После Нового года она так сильно изменилась, сначала в какой-то депрессии была, потом, наоборот, раздражаться стала по пустякам, внешность свою менять, то в один цвет выкрасится, то в другой. Иногда даже по нескольку раз на неделе красилась… Кстати, вы будете пить кофе? – Неожиданное предложение прозвучало как нельзя вовремя.

– Не откажусь, – ответила я.

Марчук включил электрический чайник, затем достал из подвесного шкафчика банку дорогого гранулированного кофе и сказал:

– Вообще-то я и позавчера слышал, что она дома, но не видел ее. Днем я обычно отсыпаюсь после ночной смены. Периодически просыпаюсь, полежу, снова засну… Короче, я слышал, как Анютка пришла с занятий, потом она гремела в кухне какими-то кастрюльками, разговаривала с кем-то по мобильнику, потом у себя в комнате музыку включила. – Игорь поморщился, из чего следовал вывод – он предпочитал совсем другие ритмы.

– Вы сказали, что она разговаривала по телефону. Это уже интересно. Хоть что-нибудь из ее слов можете вспомнить?

– Да я не прислушивался, наоборот, пытался ничего не слышать, но, по-моему, она сказала, что ей чего-то там не хочется.

– Чего именно?

– Без понятия. Ну, наверное, ее куда-нибудь приглашали, а она идти не хотела.

– Игорь, – сказала я, размешивая в чашке сахар, – как вы думаете, Аня разговаривала с мужчиной или женщиной?

– Наверное, с подружкой. Впрочем, скорее всего с другом. Я особенно не прислушивался, но мне показалось, что разговор был ей неприятен. Да, да, да… она была категорична в своем отказе. Сейчас я это вспомнил.

– Ясно. Что было потом?

– В семь вечера я встал и пошел в душ. У Ани в комнате играла музыка – попса, от которой тащится вся зеленая молодежь. Лидии Михайловны дома еще не было, она никогда так рано не приходит. Я ушел на работу около восьми, думаю, Аня была еще жива – за дверью слышались ее шаги. – Стриптизер отпил кофе из чашки. – А вчера я пришел домой несколько позднее обычного, прошелся по магазинам, закупил продукты. Лидии Михайловны уже не было. Я подумал, что Анютки тоже нет. Обычно она на занятия в начале девятого уходила, и мы не встречались. В общем, в квартире была тишина, то есть все как обычно. Я уже лег отдыхать, как вдруг услышал приглушенный звонок мобильного телефона. Он звонил долго, потом замолчал, через несколько минут снова зазвонил. Я подумал, что моя соседка забыла трубку дома. Только я заснул, как зазвонил домашний телефон. Аппарат в коридоре висит, вы, наверное, видели?

– Да, я обратила внимание, – подтвердила я.

– Мы все трое им практически не пользовались. Только хозяйка на его номер звонила. Звонок был настойчивым, я встал и подошел к телефону. Женский голос спросил Аню. Я сказал, что ее, кажется, нет дома. Но девушка попросила, чтобы я постучал в Анину комнату и уточнил, у себя ли она. Мне не оставалось ничего другого, как это сделать. Едва я дотронулся до двери, как она приоткрылась, и я увидел Аню, лежащую на полу. Я позвал ее, хотя сразу же понял, что это бесполезно. У нее на шее виднелся след от удавки, но самой удавки не было. Тогда я вернулся к телефону и, ни слова не говоря, положил трубку. Затем вызвал милицию и сообщил о случившемся Светлане Юрьевне. Телефоны все время звонили, то ее мобильный, то городской, но я не отвечал. Но потом приехала следственная бригада, и один милиционер, сняв трубку, выяснил, что звонит Анина подруга Катя, – очень стройно вещал стриптизер, наверное, ему пришлось рассказывать об этом уже не один раз.

– Вы знаете эту Катю?

– Так, видел несколько раз. Ничего особенного – худенькая, курносенькая… Вот Анютка, та была шарман, – на французский манер произнес Мистер Наутилус.

– А еще каких-нибудь знакомых Анны вы видели?

– Нет. Кроме Катюхи, сюда при мне никто не приходил, – сказал Игорь, сделал несколько глотков кофе, после чего вдруг «прозрел»: – Впрочем, ее родители как-то из Дольска приезжали, но это давно было, зимой. Да, еще одна тетка частенько бывала, та самая общая знакомая Анютки и Светланы Юрьевны.

– Что, очень часто?

– Ну, раза три-то я ее видел. Неприятная такая тетка. Насколько я понял, она Анюту периодически контролировала и вечно чем-то недовольно была.

– Чем именно?

– Я особо не вникал. Так, старушечьи придирки – то Анин макияж ей не нравился, то цвет волос. Да, как-то Аня мелирование сделала, по-моему, ей это шло, а та тетка раскритиковала.

– Значит, больше вы никого не видели. А что вы можете сказать о вашей второй соседке, Лидии Михайловне?

– А что о ней скажешь? – Марчук потрогал серьгу. – Знаю, что она зубы лечит и в мединституте преподает. Но у меня свой дантист, и меня он устраивает.

– Кто-нибудь к Корзуновой приходил сюда?

– Ни разу никого не видел. А по телефону она с сыном общалась, он с отцом, кажется, жить остался. Мне их семейные заморочки ни к чему.

– Ясно, значит, вы позавчера около восьми вечера ушли. Аня подавала признаки жизни, а Лидия Михайловна еще не пришла, так?

– Да, так. Хотите спросить – кто может подтвердить мое алиби? – с издевкой в голосе спросил Марчук.

– Ну, знать это было бы нелишне.

– Я работаю в ночном клубе «Наутилус». Это в пяти минутах ходьбы отсюда. Примерно в двадцать десять я был уже на месте и всю ночь из клуба не отлучался. Это вам в «Нау» каждый сотрудник подтвердит. А вот вернулся я домой примерно… Впрочем, какая разница, в девять или в десять утра я вернулся? Патологоанатом сразу сказал, что смерть наступила часов десять-двенадцать назад. Так что чисто теоретически я мог убить Анютку, а потом уйти на работу. Только вот милиция не очень-то за эту версию ухватилась. А вам, похоже, она больше нравится. – Игорь опять-таки с издевкой посмотрел мне прямо в глаза. – Постойте, а может, Светлана Юрьевна вас потому и наняла, что не доверяет мне?

– Она не высказывала мне конкретных подозрений, – сказала я, что, собственно, было чистой правдой.

– Впрочем, дантистка тоже могла Анютку задушить, только зачем ей это? Лидия – вполне адекватная женщина… Хотя теоретически такое возможно. – Марчук ехидненько усмехнулся.

– Действительно, зачем? – Я развела руками.

– Чужая душа, как известно, потемки. Нет, вы не подумайте, что я подозреваю Лидию Михайловну. У меня до сих пор в голове не укладывается, что кто-то мог прийти сюда для того, чтобы задушить Анюту. Это просто какая-то нелепость! У этого человека и времени-то не так много было, чтобы это сделать, всего-то около часа. Страшно подумать, я мог бы чуть задержаться и столкнуться с убийцей лоб в лоб…

– Игорь, вы считаете, что шестидесяти минут мало для того, чтобы совершить убийство? – Я изобразила усиленный мыслительный процесс.

– Чтобы задушить, наверное, времени хватило бы, – цинично заметил Мистер Наутилус и налил себе новую порцию кофе. – Но ведь убийце надо было прийти, сделать свое дело и уйти, не оставив следов. Кстати, если вам интересно, то соседи по площадке никого постороннего не видели. Может, убийца живет в этом подъезде?

– А что, здесь есть подозрительные личности?

– Нет, не знаю, это я так, к слову, – замялся стриптизер.

– Игорь, а вы откуда знаете, что среди соседей нет свидетелей, вы обсуждали с ними произошедшее, да?

– Мне что, делать больше нечего?! Менты опросом занимались, и я слышал, как они о результатах своему начальству докладывали. Точнее, результатов как раз никаких и не было, поэтому подполковник на них даже прикрикнул. Хотя он дядька, в общем-то, адекватный…

– Подполковник? – оживилась я. – А как его фамилия, вы случайно не помните?

– Без понятия, хотя они его Сергеичем, кажется, называли. – Марчук изобразил задумчивость. – Да, точно, Владимиром Сергеевичем.

Я растянула рот в улыбке, значение которой было непонятно стриптизеру. Ну конечно, откуда ему знать, что Владимир Сергеевич Кирьянов, подполковник милиции, – мой старый и очень хороший друг. Если убийством Анны Шевельковой занимается он, тогда беспрепятственный доступ к уголовному делу мне обеспечен. У меня как-то сразу пропал интерес к дальнейшей беседе с язвительным молодым человеком. Я сказала ему, что пока вопросов к нему больше нет, поблагодарила за весьма посредственный кофе, попрощалась и ушла.

На площадке мне встретилась пожилая женщина. Я решила не упускать такого шанса и заговорила с ней:

– Здравствуйте, я частный детектив, мы могли бы с вами поговорить?

– Вы, наверное, по поводу убийства соседской квартирантки? – догадалась тетенька с авоськами в руках.

– Да, именно по этому поводу.

– Знаете, я ведь ничем помочь вам не смогу. Я никого не видела и ничего не слышала, телевизор весь вечер смотрела. Но, скажу я вам, милая, никто здесь ничего подозрительного не заметил. Это я точно знаю, потому что во дворе мы все только это событие и обсуждаем, – нарочито громко сказала женщина, а потом тихонько добавила: – Вы этого парня с длинными волосами, другого квартиранта, хорошенько проверьте. Подозрительный он какой-то!

– Чем подозрительный?

– Всем. Зачем ему длинные волосы? – Пожилая женщина осуждающе поджала губы. – Почему он не работает и каждую ночь где-то пропадает?

Я могла бы с ходу ответить на эти вопросы, сказав, что Игорь Марчук – участник стриптиз-шоу в ночном клубе, поэтому он работает по ночам, а длинные волосы – это часть его артистического имиджа. Но я воздержалась от подобных комментариев, поблагодарила женщину за откровенность и стала спускаться по лестнице, анализируя ситуацию.

Мистер Нау мне тоже не очень-то понравился. Нет, чисто внешне он был очень даже ничего – холеное тело с рельефными мышцами, порочное лицо мачо русского розлива… Но вот то, что творится у Игоря в башке, осталось для меня тайной. Почему он все время язвительно ухмылялся? Не поняла я Марчука до конца, не поняла! По его же собственному признанию, теоретически он мог убить Анюту. Но только за что? А если мотив очень банален – девушка ежедневно мешала артисту спать? Игорь говорил, что она позавчера пришла из университета, гремела на кухне посудой, потом включила музыку, болтала с кем-то по телефону. И такое происходило, наверное, изо дня в день… Он хотел спать, а Анечка ему мешала. Негатив копился, копился, и в один нехороший пасмурный вечер Марчук взял да и задушил Шевелькову, а потом преспокойненько отправился в клуб, показывать стриптиз.

Первый же пришедший мне в голову мотив был не так уж и плох, опять-таки в теоретическом плане. Только вот следственная группа, кажется, до этого не додумалась. Стоп, Таня, это Игорь так сказал, а скоро ты узнаешь мнение Кирьянова. Может, Марчук на самом деле подозреваемый номер один, только он об этом пока не догадывается?

Сев в машину, я достала мобильник и позвонила Володьке.

– Алло, – сказал он.

– Здравствуй, Владимир Сергеевич!

– Здравствуй, Танюша!

– Володя, скажи, твой отдел занимается расследованием убийства Анны Шевельковой? – спросила я без всяких предисловий.

– Да, – подтвердил подполковник и тут же уточнил: – А что такое?

– Хотелось бы поговорить с тобой об этом деле.

– Ну, если очень хочется, тогда подъезжай ко мне прямо сейчас, – благосклонно предложил Киря, – поговорим.

ГЛАВА 2

Через каких-то пятнадцать минут я стремительной походкой вошла в кабинет Кирьянова. Владимир Сергеевич посмотрел на меня с нескрываемым интересом и сказал:

– Таня, честно говоря, я немало удивлен тем, что ты занимаешься этим делом.

– Почему? – спросила я, усаживаясь на стул для посетителей.

– Да там все ясно как дважды два. Взять убийцу – это лишь вопрос времени. Но мои ребята над этим работают, и я думаю, что уже завтра он будет в наших руках, – сказал Киря, и я почувствовала себя круглой дурочкой.

В голосе моего приятеля звучала четкая убежденность в том, что дело практически раскрыто, а у меня пока не было никаких версий, кроме той, что Аню придушил невыспавшийся стриптизер. Но, судя по всему, Володька подозревал в убийстве студентки университета не ее соседа по съемной квартире, а кого-то другого. И этот другой, наверное, оставил на месте преступления следы, у него существовал веский мотив, чтобы убить Шевелькову, и, напротив, он не имел алиби.

Кирьянов смотрел на меня с некоторым превосходством – держал паузу, и я не нашла ничего лучшего, как спросить:

– Значит, ты уже знаешь, кто совершил это преступление?

– Да, это сделал муж, – сказал Владимир Сергеевич и ответил на звонок служебного телефона: – Алло!

Хорошо, что в тот момент он от меня отвернулся, потому что глаза мои вылезли из орбит, а челюсть буквально отвисла от изумления. Наверное, в тот момент я выглядела не слишком привлекательно, но это случилось помимо моей воли. Так сказать, последствия легкого психологического шока от осознания того, что я нахожусь в арьергарде следствия. Анна Шевелькова, оказывается, была замужем, но мне никто об этом не сказал! Никто! Ни моя клиентка, она же квартирная хозяйка убитой, ни Анютин сосед. Нет, здесь явно была какая-то ошибка! Откуда взялся муж, о котором никто ничего не знает, где он все это время был и куда теперь исчез?

Таня, успокойся! Кажется, Володька пока что не сказал тебе, чей именно муж убил Шевелькову. Это ты уже сама домыслила, что речь шла именно об Анином супруге. А это мог быть, к примеру, супруг ее соседки, Лидии Михайловны Корзуновой, с которым та уже полтора года находится в стадии развода. Может, он маньяк? Или муж квартирной хозяйки… А еще в деле фигурировала тетка покойной, она же давняя приятельница Светланы Юрьевны, у нее, наверное, тоже есть супруг?

Пока Кирьянов разговаривал по телефону, я гадала над его словами и даже не сразу поняла, что он положил трубку и обращается уже ко мне.

– Что ты сказал? – переспросила я.

– Я спросил, кто тебе платит за это расследование?

– Мне? А что, это имеет для тебя принципиальное значение? – усмехнулась я, желая уйти от ответа.

Киря не стал ни на чем настаивать, сказав:

– Нет, не имеет, просто стало интересно…

– Мне вот тоже интересно, – перебила я, – о чьем муже ты говорил?

– Как о чьем? О супруге Анны Шевельковой, а теперь вдовце. О, да я вижу, ты не в курсе, что убитая была замужем, – догадался Кирьянов и самодовольно улыбнулся.

– Да, Володя, ты не ошибся. Я только сегодня приступила к этому делу, все наработки пока в эмбрионном состоянии, а о наличии у жертвы мужа мне никто не сказал, – раздраженно заметила я и достала из сумки пачку сигарет.

– Это и неудивительно. – Киря снисходительно улыбнулся. – О нем практически никто ничего не знал – ни родители убитой, ни ее тетушка, ни квартирная хозяйка, ни другие жильцы. Даже подружка – ни сном ни духом. Вот такая таинственная персона!

– Что же, Аня еще не успела никого с ним познакомить? Они, наверное, недавно поженились? – предположила я.

– Да уже больше месяца тому назад. За это время он, конечно, должен был где-то засветиться, но этого не случилось. И это очень и очень подозрительно! А главное, Сивоплясов – мы узнали его фамилию из штампа в паспорте Шевельковой – за день до убийства взял на работе кратковременный отпуск за свой счет и исчез в неизвестном направлении. Нет, вероятно, это он так думает, что в неизвестном, а у нас есть все основания полагать, что муж убитой находится в Дольске, откуда он, собственно, родом. – Кирьянов лукаво прищурился. – Наверное, думает обеспечить себе таким образом алиби.

– Возможно, только все это как-то странно, – заметила я, интуитивно чувствуя, что в версии моего приятеля есть какой-то серьезный изъян.

– А что тут странного? – Володька развел руками. – Анна и Николай родом из одного городка, встретились в Тарасове, поженились тайком от родителей. Наверное, сразу после свадьбы у них пошел какой-то разлад. Такое, увы, не редкость. Возможно, Шевелькова по-доброму разводиться не хотела, требовала компенсацию за материальный и моральный ущерб, вот Сивоплясов ее и задушил, чтобы ничего не платить. Как тебе такой мотив?

Я смотрела на Кирьянова и часто-часто моргала глазами, не находя ни одного аргумента ни за, ни против этой версии. А Владимир Сергеевич явно ждал моей похвалы за оперативность расследования всех обстоятельств дела.

– Ну, я не знаю. Наверное, в этом что-то есть, – процедила я сквозь зубы и стряхнула пепел с сигареты.

– Конечно, есть, – воодушевился подполковник. – Сивоплясов думает, что он всех обхитрил! Чтобы из Дольска в Тарасов на машине смотаться, сделать здесь все задуманное, а потом вернуться обратно, требуется максимум часа три. Наверняка Николай там на это время обеспечил себе какое-нибудь дутое алиби. Только этот номер у него не пройдет! Я послал в командировку в Дольск своего человека. Он быстро выведет Сивоплясова на чистую воду.

Володька был так уверен в своей правоте, что мне не хотелось его раньше времени разочаровывать. А противоречий в его версии я углядела не так уж и мало. Вот, например, если у Ани и Коли сразу после свадьбы пошел разлад, то откуда муженек знал все тонкости насчет того, когда она бывает дома одна? Ведь нет ни одного свидетеля, буквально ни одного. Да и с мотивом, на мой взгляд, не все так гладко. Детей у молодых не было, поэтому проблемы с разводом не должно было возникнуть. Хотя… Я почувствовала, что молчать дальше неприлично, поэтому сказала:

– Да, Володя, возможно, все так и есть, как ты говоришь. А что этот Сивоплясов из себя представляет? Чем он занимается в Тарасове?

– Чем занимается? – Киря улыбнулся одними уголками рта. – Ценными бумагами. Он – заместитель управляющего компании «Тарбизнесконсалтинг».

– О как! Серьезный человек. С чего бы ему в «мокрушники» идти? – Мне сразу разонравилась версия Кирьянова.

– Ну, чужая душа – потемки… В общем, живет Сивоплясов в своей однокомнатной квартире на Соляной улице, приобретенной им незадолго до женитьбы. И сотрудники, и соседи характеризуют его только положительно – аккуратный, почтительный, и так далее, и тому подобное. А вот родители Анны его не жалуют. Говорят, что отец Николая в девяностые годы едва под суд не попал, а яблочко от яблоньки, сама понимаешь, недалеко падает. – Володька наткнулся глазами на мой скептический взгляд и добавил: – И потом, раз Анна его ото всех скрывала, значит, похвастаться было нечем. Ошибочка, наверное, с замужеством вышла.

Володькины аргументы меня ни в чем не убедили. Я немного подумала и уточнила:

– А в чем Сивоплясов-старший конкретно был замешан?

– Типичная картинка середины девяностых, – и Киря пояснил: – Отец нашего подозреваемого был директором Дольского цементного завода, зарплату рабочим месяцами задерживал, турбазу на Волге незаконно своим дальним родственникам продал, причем за смешные деньги. Короче, нарушал должностные обязанности и превышал полномочия, как мог, но, повторюсь, до суда дело не дошло. Говорят, откупился, но с директоров его все же сняли. Тогда он открыл какую-то посредническую фирму, тоже с цементом связанную, и до сих пор в этом бизнесе крутится, причем весьма успешно.

Осведомленность Кирьянова меня удивила, и я не смогла удержаться от вопроса:

– И откуда ты все это знаешь?

– Родители покойной сегодня утром рассказали. Они вчера вечером из Дольска приехали.

– А я могу с ними встретиться?

– Если считаешь нужным. – Кирьянов открыл папку, полистал ее и сказал: – Они остановились у Любарской Ларисы Евгеньевны. Это их родственница.

Записав домашний адрес и телефон тетки убитой девушки, я немного подумала и попросила Володьку дать мне еще кое-какие справочки. Киря, не колеблясь, тут же снабдил меня ценной информацией, а потом спросил:

– Да, Таня, я так и не понял: кто тебя нанял? Так и не скажешь?

Мы были с Володькой добрыми друзьями, расследовали вместе не один десяток сложнейших дел. Благодаря сотрудничеству со мной Кирьянов вошел в коридор успешного движения – стал начальником, получил звание подполковника. А для меня он был просто кладезем полезных сведений. В принципе я от него тоже никогда ничего не скрывала – почти никогда.

– Володя, ты не поверишь, но меня наняла квартирная хозяйка, – сказала я, рассчитывая произвести на него впечатление таким ответом.

– Почему не поверю? Больше и людей-то более или менее состоятельных вокруг Шевельковой не было. Конечно, если не считать мужа. Но мы-то подозреваем его в убийстве, поэтому ему нанимать частного детектива нет никакого смысла, – здраво рассудил Володька.

– Подожди, а как же Анины родители? У них, кажется, в Дольске строительный бизнес имеется?

– Имелся, – поправил меня подполковник, – пока их фирма не сгорела, в прямом смысле этого слова. Этой зимой случился пожар, и склад вместе с лакокрасочной продукцией дотла выгорел, офисное помещение тоже сильно пострадало. Шевельковы свое общество с ограниченной ответственностью были вынуждены закрыть. В бизнес они больше не лезут. Как говорится, один раз обожглись и на том успокоились.

– А каковы были причины того пожара? Не поджог ли?

– Шевельковы сказали, что была обнаружена неисправность электропроводки. Я пока не вижу смысла глубоко копать и связывать все несчастья, свалившиеся на них в последнее время, в одно целое. К чему мне брать на себя лишнюю работу? Своей невпроворот, – поспешил оправдаться Кирьянов. – Пускай уж дольские коллеги над этим работают.

– Да, возможно, крах их строительного бизнеса и убийство дочери никак между собой не связаны, – согласилась я. – Ладно, спасибо тебе, Володя, за консультацию, я пойду поразмышляю над твоей версией. Да, ты, пожалуйста, держи меня в курсе дела насчет мужа убитой. Ладно?

– Хорошо, как только мой человек из Дольска отзвонится, я с тобой сразу свяжусь, – пообещал Киря. – Я почти уверен, что этот Сивоплясов и есть убийца. Если хочешь, мы тебя к задержанию подключим.

– Хочу.

– Нет проблем. Я понимаю, что тебе надо перед клиенткой не ударить лицом в грязь.

На этой дружественной ноте мы с Кирьяновым и расстались. Однако я вышла из горуправы несколько озадаченной. У меня было такое ощущение, что мы смотрели с Володькой на одно преступление с совершенно разных точек обзора, а потому видели две абсолютно непохожие друг на друга картинки. Да, Анино замужество было очень странным, с моей точки зрения, оно очень походило на фиктивный брак. Девичью фамилию Анюта менять не стала, да и семейных отношений, кажется, никаких не было – ни общей постели, ни совместного домашнего хозяйства. Как говорится, каждый щи варил в своей кастрюльке. При разводе этот факт имеет очень большое значение, а посему Анну и Николая развели бы без проблем.

Мысль о фиктивном браке прочно засела в моей голове, и я муссировала ее со всех сторон. Фиктивные браки совершаются, как правило, по обоюдному согласию и несут в себе конкретную выгоду для обеих сторон. В чем состояла практическая польза для Шевельковой, я догадалась практически сразу – Николай оказывал жене финансовую поддержку. Моя клиентка говорила, что поначалу Аня исправно платила за жилье, потом стала задерживать плату, потому что у ее родителей начались проблемы в бизнесе. Но, вопреки убеждению Скидановой, ни три месяца тому назад, ни в настоящее время эти проблемы так и не разрешились. Но вот студентка-квартирантка стала снова исправно вносить плату за съем комнаты, а ведь эта сумма в несколько раз превышала ее стипендию. Вероятно, девушке пришлось как-то крутиться, искать источники дохода, и она зарегистрировала выгодный брак с заместителем управляющего консалтинговой компании. Ясно, что Николай Сивоплясов получал неплохое жалованье и мог ежемесячно отстегивать фиктивной жене энную сумму денег. Вопрос только в том, какая ему самому была от этого польза? В простую благотворительность на ниве платонических отношений мне как-то не верилось.

Я немного посидела в своей машине, порассуждала на эту тему, но так ни до чего и не додумалась. Зато вспомнила о своих гадальных двенадцатигранниках, лежавших в бардачке моей «девятки». Я вынула бархатный мешочек, достала из него три косточки и, размышляя о перспективах своего расследования, метнула двенадцатигранники на переднюю панель машины. На верхних гранях выпали числа: 26+11+14. Эта числовая комбинация трактовалась следующим образом: «Вам придется иметь дело с неприятными людьми». Сначала подобная вероятность меня расстроила, но потом я подумала, что все не так уж и плохо. Неприятные люди тоже могут оказаться полезными для следствия. Осведомленность фигурантов гораздо важнее их внешней и внутренней привлекательности.

Я заглянула в листочек, где записала всю информацию со слов Кирьянова, и решила, что в первую очередь надо пообщаться с Аниными родителями. Владимира Сергеевича они просветили насчет своего зятька, так почему бы им и меня не ввести в курс дела? Вдруг Володькина версия справедлива, а я напрасно подыскиваю другую кандидатуру на роль убийцы?

Набрав номер домашнего телефона Любарской, я почти сразу услышала в трубке чьи-то всхлипывания:

– Слушаю вас…