Специалист Охотников Сергей
– Я Далеа Орманерон, дочь Фелвии и лучший стрелок Нармрота.
По выражению лица нового знакомого Далеа поняла, что тот не только никогда не слышал о Фелвии, но, возможно, не в курсе того, что находится в Нармроте, и уж точно не имеет понятия о том, в кого и зачем здесь стреляют.
И все-таки брать его с собой было чистым безрассудством. Змеи никогда не примут его, особенно если решат, что он маг. Они ее пустили только потому, что каждый надеялся заполучить к себе в постель. Вот если бы Мрабетмгни или другой искаженный поручился за него, но эти странные и высокопочитаемые существа слишком редко покидали нижние уровни катакомб, так что найти одного из них будет не очень легко.
Дальше Прибрежный Тракт принадлежал Крысам, потому они свернули направо в лабиринт узких портовых улочек. Далеа знала, что на территории Змей ее никто не посмеет обидеть. Им достаточно быстро удалось преодолеть рыбные кварталы, впереди до старинных фортификаций лежали улицы, пострадавшие от Большого Взрыва. Вид чудовищных разрушений заинтересовал, казалось, полностью погруженного в свои мысли Овера.
– Большой Взрыв – дело рук вердугских демонопоклонников, он убил моих родителей и породил искаженных, – пояснила Далеа. – Слава Свету, эти лижущие демонам пятки вердуги не смогли точно направить свою жуткую магию и после блистательной контратаки союзных войск бежали к себе на юг, так, по крайней мере, всегда говорил Бретн Дарги.
– Мои родители тоже умерли. Давно. – Далеа так и не поняла, о чем в тот момент на самом деле думал Овер: о своих погибших родителях или о мощи магического взрыва.
Вскоре на пути перестали встречаться поврежденные постройки, их сменили бесконечные поля бетонного крошева, а еще дальше – уродливые оплавленные глыбы. Вот уже стала видна крепость, превратившаяся в нечто среднее между песочным замком и сгоревшей свечой. Теперь следовало двигаться особенно осторожно, чтобы не нарваться на патруль одной из банд. Почти стемнело, и Далеа очень рассчитывала на свое острое зрение, неплохо служившее ей в сумерках и даже в темноте. Короткими перебежками от одной бесформенной глыбы к другой они преодолели открытое пространство, отделявшее их от Убежища. Далеа решила проникнуть в крепость через один из туннелей, проходящий около жилища Змей. Возможно, удастся незамеченными спуститься в катакомбы.
Но вдруг темная глотка входа затрепетала неверным оранжевым пламенем. Человек с факелом, выглянув наружу, закричал:
– Эй, желтоволосое чудовище, тащи сюда свое костлявое тело, а заодно и нового дружка! Мрабетмгни заждался, начинает нервничать.
– Попридержи язык, мерзкая гадюка, не то лишишься последних зубов, – Далеа показалась из-за выступа и скорчила такую рожу, что Раждан чуть было не выронил факел. За ней Овер вступил в колеблющийся круг света. Змей критически оглядел новичка:
– И из-за этого нищего мальчишки искаженные устроили переполох?
– Он маг, – Далеа выругала себя за то, что не сумела удержать язык за зубами; она уже давно взрослая, так что необязательно делиться всем, что знаешь, с главарем гадюк.
– Я не маг, – на этот раз гнев лишь промелькнул в глазах Овера Мегри. Раждан ничего не заметил, ему совсем не хотелось тащить в Убежище мага, но искаженные были предельно точны: «Встретить и привести того, кто придет вместе с Далеа Орманерон».
Внутри Убежище представляло собой странную смесь выдолбленных в каменных стенах ходов, залов и коридоров старой крепости. Их путь петлял, делая подчас резкие повороты, ныряя вниз и резко забирая в гору, – вскоре Овер понял, что при всем желании не сможет самостоятельно вернуться той же дорогой. Наконец, очередной коридор закончился громадным залом, разделенным четырьмя полуразрушенными перегородками. Змеи точили оружие, перебирали что-то в сундуках, выбивали спальные тюфяки, стараясь не замечать две скрытые под просторными черными плащами фигуры. Никто не испытывал желания приближаться к искаженным, но Раждан, исполняя до конца обязанность проводника, представил новенького:
– Овер Мегри ищет вашего покровительства. Первым заговорил искаженный повыше, скорей всего, это был Мрабетмгни:
– Мы предоставляем покровительство… Его спутник подхватил фразу, как будто они разделили и заучили слова заранее:
– Нам будет очень интересно понаблюдать…
– За тем, кто так же сильно искажен, как мы…
– Мы можем предсказать множество искажений…
– Которые ты вернешь миру…
– Это окажется очень забавным…
– И мы проследим…
– Чтобы Убежище было для тебя…
– По-настоящему безопасным. – Не дожидаясь ответа, искаженные развернулись и проследовали к темному провалу в дальнем конце зала. Когда тьма поглотила их, Раждан хлопнул нового соседа по плечу:
– Ты определенно чем-то заинтересовал наших друзей. Так что никто в Убежище не посмеет причинить тебе вред.
Змеи настороженно относились к новичку. Внимание, которое ему оказали искаженные, и слухи о его магических способностях навсегда провели черту между бандой Змей и Овером Мегри. Около месяца он не покидал Убежище, но потом решился на вылазку в город в составе отстрельной команды. Не то чтобы Овер рассчитывал, что его поиски так быстро прекратятся, но мысль о том, что он променял одну клетку на другую, лишь немного просторней, не давала покоя. А так он сможет провести целый день с Далеа.
Со временем Овер почувствовал себя в безопасности и не пропускал ни одного похода в Нармрот.
Город просто ломился от магии, действующих чар и волшебных предметов. Окончательно осмелев, недавний беглец стал позволять себе небольшие тренировки и демонстрации мастерства. Неискушенная в магии Далеа приходила в восторг, когда в витрине оружейной неожиданно срабатывало зачарованное оружие, а магический фонарь вдруг слетал со столба и забирался под юбку к знатной даме. Однажды Овер даже стащил из лавки чаровалыцика маленький неоправленный рубин – драгоценный камень прополз по прилавку, выжигая черный след, и упал прямо в руку воришки. Ожог зажил лишь на третью фазу, но Овер жалел лишь о том, что не решился украсть что-то посущественней дешевенького запального камня.
В тот день налетевший неожиданно ливень разогнал стаи фиолетовок и охотников за их тушками. Когда Овер и Далеа добрались до Треугольника, они не только промокли до нитки, но и окончательно замерзли. Поэтому, преодолев обжитые кварталы, укрылись в одном из полуразрушенных домов. Овер вызвал магический огонь, но в Нармроте дерева никогда не было в избытке, так что отыскать хоть что-то горючее в развалинах Треугольника не было никакой надежд Далеа свернулась калачиком возле источающего рубина, а Овер сел напротив и попытался просуши над магическим огнем рубаху. На улице дождь превратился в бурю. Резкие порывы ветра бросали холодную воду в окно. Жар камня постепенно ослабевал, притягивая двух людей все ближе. От касания его рук мурашки на ее теле обезумели, их сумасшедший бег пробудил глубинное тепло, потом маленькие бестии их тел и взяли всю полноту власти в свои беспокойные лапки…
В Убежище оказалось огромное количество отдельных пещерок и комнат. Правда, большинство из них не подходило для жизни – слишком близко находились тайные тропы банд или выходы с нижних уровней. Но Далеа нравилось часто перебираться с места на место. С их немногочисленными пожитками это было вовсе не трудно. Она была счастлива. К тому же Раждан наконец-то понял, как много пользы можно извлечь из способностей Овера. Банды Треугольника старались держаться подальше от магии, поэтому все дела они проворачивали втроем. Это были настоящие приключения со скрытным проникновением в соседние районы или на территорию других банд Треугольника, со взломом магических замков и рискованным уходом от погони. Кто бы мог предположить, что вырученные деньги окажутся опаснее их дерзких операций.
Страстное желание Овера приблизиться к магам и, возможно, обрести способность создавать магию не давало ему покоя, отравляя самые счастливые минуты. Поэтому Далеа не удивилась, когда он завел речь об открытии собственной чародейской конторы. Движимая неясным предчувствием, она пользовалась малейшим предлогом, чтобы уговорить Овера отказаться от магической практики: когда он долго не мог найти подходящего помещения, когда за целую фазу не появилось ни одного клиента, когда не смог получить лицензию.
Третий день фазы движения Дельфина выдался солнечным. Смутное беспокойство не давало Далеа Орманерон сосредоточиться на мишени. Этот дневной отстрел оказался едва ли не худшим за последние несколько лет. Когда еще один тревожный образ ударил в ее сознание, девушка не выдержала и покинула разделенный на сектора охотничий участок.
Всю дорогу до Треугольника беспокойство нарастало, заставляя ускорять шаг. Когда до улицы Зеленщиков осталось лишь несколько кварталов, Далеа побежала. Черное выгоревшее окно и обожженное до неузнаваемости тело – все, что осталось от ее счастья.
– Тогда я решила поступить в школу Службы, чтобы мстить чародеям за смерть друга, – закончила свой рассказ Далеа.
Эта причудливая смесь правды и лжи позабавила Драммра. Ученица даже не упомянула о Змеях. Наверняка ее настоящая история куда интересней этой басни. В любом случае у него теперь есть гомункул и Университет.
«Странно, не с ее волей и наблюдательностью так ошибиться со смертью Овера Мегри», – подумал Драммр, забираясь на спину демона.
Глава 6
На следующий день Драммр захватил гомункула на поиски его предыдущих хозяев. Привлекать Далеа к дальнейшему расследованию он не мог, так что подкинул своей ученице пару заковыристых загадок из расследованных им дел и обещал возобновить практические занятия через пару фаз.
Девяносто Шестой Серый Летун, так звали захваченного гомункула, не мог назвать район или улицу, откуда он и два боевых мага отправились на дело – искусственных существ обычно не посвящали в подобные тонкости. Зато маленький разведчик без труда ориентировался на местности – пройденный им за последние фазы маршрут четко фиксировался миниатюрным мозгом.
Девяносто Шестой отчаянно завопил, когда шрад поднял их на головокружительную высоту. Первые несколько минут полета гомункул провел, прижавшись к спине демона и накрепко зажмурив глаза. Но его страх очень быстро сменился радостным возбуждением. Наконец гомункул осмелел настолько, что начал нырять с плеч шрада в попутные воздушные потоки и, пролетев некоторое время рядом с демоном, вновь взбираться на него, схватившись за лапу или хвост. Клацанье зубов шрада и недовольная мина контролера ни на каплю не уменьшали удовольствия маленького существа. На самом деле Драммр не имел ничего против шалостей Летуна – создать гомункула с независимой личностью считалось у алхимиков большой удачей, каждая минута непринужденного поведения развивала индивидуальность искусственного существа и взвинчивала цену на него.
Буйное веселье не мешало гомункулу корректировать полет шрада. Драммр не удивился, когда Девяносто Шестой указал на мрачноватый район северо-западного Нармрота. Седьмой округ из-за странной архитектуры прозвали Икрой. Лет за сорок до революции один полусумасшедший маг получил подряд на строительство домов по изобретенной им технологии. Чародей открыл поразительно дешевый способ автоматической отливки бетонных конструкций. Правда, исключительно сферической формы. Менее чем за год магическая строительная контора покрыла значительную территорию одноэтажными полусферами и даже трех-четырехэтажными зданиями из хитроумно сочлененных сферических блоков. И если бы не трагическая гибель изобретателя, по неподтвержденным данным, подстроенная завистливыми конкурентами, возможно, весь новый Нармрот был бы построен из бетонных шариков Или талантливый маг вернулся бы к обязанностям изобретателя и нашел способ дешевого производства бетона для традиционных архитектурных форм Впрочем, что бы ни говорили злые языки, с высоты демонического полета кубы и пирамиды, сложенные из двадцатиатных шаров, выглядели величественно.
Шрад приземлился у составленной из трех полусфер и одной сферы пирамидки. Над некрашеной стальной дверью размещалась вывеска – черный глаз на фоне красных костяшек сжатого кулака. Надписи не было. У дверей запекался на полуденном солнце вооруженный короткой палицей мордоворот в черной рубахе и красных штанах. Охранник думал было подняться со своего кривоногого табурета, но, поймав взгляд контролера, сообразил, что этот посетитель вне пределов его компетенции. Интерьер здания оказался весьма своеобразным, с многочисленными лестницами, просторными залами и крохотными, расположенными на разных уровнях, клетушками. Как и предполагал Драммр, кабинет начальника глазасто-кулачной конторы находился под куполом у вершины пирамиды. Роскошный красный ковер на лестничном пролете подтвердил, что цель близка.
«Внезапность развяжет этим ребятам язык лучше угроз», – подумал Драммр, высвобождая из поясной петли черный упругий стержень. Паучий палец – так прозвали еще одно штатное оружие контролера. Короткая дубинка в умелых руках могла серьезно помочь в деле Но главным достоинством паучьего пальца был парализующий заряд довольно приличной мощности К тому же легкое смещение хвата разделяло с виду цельный цилиндр на ножны и бритвенно острый кинжал. В общем, паучий палец идеально дополнял огневую мощь контролерского жезла и левитационные чары эмблемы Службы.
Приказав Девяносто Шестому держаться чуть позади, Драммр двинулся вверх по лестнице. У дверей босса дежурил часовой Судя по просторному фиолетовому халату поверх дорогой гномской кольчуги и длинным, чуть изогнутым ножнам, это был боевой чародей одного из северо-восточных орденов Охранник не ждал нападения, но при появлении контролера привычным движением проверил ход лезвия в ножнах.
– Простите.. – начал Драммр, сближаясь с боевым магом. Контролер явно различил его желание сделать шаг назад и обнажить клинок Охранник тоже ощущал опасность, исходившую от человека в черной униформе, но рассудок утверждал, что скорей всего перед ним просто очередной клиент «Зрячей Руки» В следующий миг левая рука контролера накрыла потянувшуюся за мечом руку, а паучий палец поймал подбородок охранника. Легкий непродолжительный контакт парализующего заклинания с чувствительной точкой – и Драммр осторожно уложил на пол обмякшее тело боевого мага.
Массивная деревянная украшенная резьбой дверь должна была демонстрировать респектабельность и неплохое финансовое положение организации, одновременно подчеркивая авторитет начальника. Подозвав гомункула, Драммр открыл ее.
На мгновение контролеру показалось, что впереди за столом ускользнувший от него маг-убийца – часть лица предводителя глазастых кулачков была сильно обожжена. Но сразу же понял, что ошибся: левая рука хозяина кабинета не имела повреждений, да и рана больше напоминала кислотный ожог. В последнем Драммр был не особо уверен – магическая травматология никогда не пользовалась у студентов Университета особой популярностью.
Обожженный оказался достаточно сообразительным малым – компания из контролера и крылатого гомункула вызвала в нем непреодолимое желание дотянуться до разрушителя. Хлесткая дуга паучьего пальца заставила руку безжизненно повиснуть.
– Полагаю, тебе не стоит объяснять суть моего дела, – Драммр старательно выдержал шутливо-доброжелательный тон. Обожженный молчал.
– От кого ты получил заказ?! – Контролер больше не казался доброжелательным.
– От него, – действующая рука главаря наемников указала на скромненько примостившегося на краю стола Девяносто Шестого. Человек и гомункул уставились друг на друга.
– А поподробней?? – Драммру показалось, что Летун произнес это одновременно с ним.
Вечером накануне покушения в одно из окон кабинета предводителя Братства Зрячей Руки постучал гомункул. В небольшой сумке Греб Аждги обнаружил письмо, содержащее детальный план операции и поразительно щедрую оплату. Заказчик строго определил, где и когда искать жертву, каким именно образом ее атаковать. Также щедрый клиент передавал во владение Зрячей Руки крылатого гомункула, более того, он добавил к оплате кристалл, с помощью которого возможно произвести однократное заклинание «классического полного необратимого переподчинения». То есть, сменив хозяина, Девяносто Шестой полностью потерял память – предусмотрительный недоброжелатель Драммра отрезал ниточку, связывавшую гомункула с наемными убийцами.
Такой поворот дела совсем не понравился контролеру – на него имел зуб кто-то достаточно могущественный и достаточно умный. Почему тогда покушение не удалось? Случайность? А может, этот кто-то и не хотел, чтобы оно удалось? Вот только предусмотреть, что он найдет гомункула, было невозможно. Более того, если бы не парадоксальная смерть управлявшего Летуном мага где-то в пространстве телепортации, Драммр скорей всего не получил бы своего «свидетеля». На чей счет отнес бы он тогда покушение? Вероятно, посчитал бы, что это дело рук гильдии магов.
Поразмыслив некоторое время, Драммр пришел к выводу, что хитроумного недоброжелателя устроили бы оба варианта: смерть контролера и его конфликт с гильдией, а в конце концов, «боевые клещи» – довольно эффективная тактика.
Вернувшись в пирамиду Службы, Драммр раздобыл экземпляр карты Нармрота. Красным карандашом кое-как вывел окружность с центром в «Зрячей Руке». Круг захватывал почти весь северный и центральный Нармрот, в том числе район башен. Но контролер не хотел так просто сдаваться. В магии всегда находились тщательно скрытые исключения из правил, узнать о которых простой смертный мог лишь экспериментальным путем или воспользовавшись обширной справочной литературой. В библиотеке Службы Драммр отыскал прекрасный экземпляр книги «Гомункулы. Создание и эксплуатация» Вж. Нердри.
Пропустив главы о «правильном питании корня мегдры человеческим семенем» и «всбраживании мочертутной суспензии», контролер перешел ко второй части фолианта. Радовало, что память не подвела его– действительно, наложенные на Девяносто Шестого классические узы подчинения имели радиус бесперебойного действия в одиннадцать имгаммов и пятьсот шестнадцать ат. Ага, вот оно: «Исключительные ситуации, вызывающие активное сопротивление воли гомункула, уменьшают радиус подчинения в два раза». Далее Вж. Нердри пространно рассуждал о природе проявления противоречащей воли искусственного существа, из чего Драммр понял лишь, что к «исключительным ситуациям» относятся: команды самоуничтожения, самоубийственные задания, а также манипуляции, разрушающие личность и память создания. Контролер нанес на карту города еще одну красную окружность. Во внутренний круг район башен уже не попадал. Что же из этого следовало?
Пока наемники «Зрячей Руки» стирали память Летуна, заказчик находился внутри меньшего круга. Что ж, он вполне мог произвести все нужные изыскания и найти подходящее местечко, скажем, гостиницу где-нибудь на северо-западе. Стоп! Драммр понял, что, возможно, кое-что все-таки нащупал: гомункулов заводили и использовали, чтобы не иметь с ними проблем, никаких. Когда проблем не боялись или принимали их как должное, использовали демонов. Или людей. Хозяин гомункула никогда не стал бы самостоятельно рассчитывать границу подчинения, обычно искусственное существо, добравшись до нее, возвращалось или подавало сигнал хозяину. Контролер перевернул карту и набросал схему вариантов в лучших традициях школы Службы:
Если заказчик находился в пределах внутреннего круга, то он мог без проблем провернуть операцию с гомункулом.
Если заказчик отправил Летуна откуда-то между первым и вторым кругом, магическое переподчинение не должно было сработать.
Если недоброжелатель послал гомункула на задание из-за пределов большого круга (Драммр считал это маловероятным – внешняя окружность заключала почти все деньги и власть Нармрота), ему пришлось переместиться поближе к «Зрячей Руке», чтобы закончить задание. Что оставляло ему шанс занять нужную для переподчинения гомункула позицию. В принципе.
Его заказал алхимик, специалист по гомункулам.
Предусмотрительность его недоброжелателя не знает никаких пределов.
Второй пункт Драммр отметил крестом как фактически несостоятельный, а последние три откинул как не имеющие перспектив оперативной разработки.
Внутренний круг «Зрячей Руки» довольно быстро покрылся красными пометками: крестами – так Драммр обозначал места, абсолютно не подходящие для хитроумного недоброжелателя, вроде западного гарнизона и игномерийских рынков; косой штриховкой – районы маловероятные, такие как северная гавань и нижние мельницы. Красный карандаш пощадил лишь южную часть внутреннего круга. Драммр оставил незачеркнутыми: деловые кварталы, районы дорогостоящего магического производства к западу от Ильд, улицы ювелиров и говорящих с камнями, богемные переулки бульвара Творчества, фешенебельный район Двух Площадей и пирамиду Службы. Другой контролер на его месте зачеркнул бы обитель справедливости первой и удвоенным количеством крестов, но Драммр никогда не был фанатиком, к тому же хорошо понимал, что именно в пирамиде легче всего отыскать свойственное его противнику сочетание могущества, интеллекта и осведомленности.
Неизвестно, куда привели бы Драммра рассуждения, если бы в дверь его кабинета не постучали.
– Ваш отчет, контролер, – посыльный щелкнул каблуками и незамедлительно исчез. Драммр вскрыл служебный конверт – на такую удачу он даже и не мог надеяться. После ограбления гномского банка все агенты и информаторы Службы получили список похищенных ценностей – это была стандартная процедура. До сих пор ни одна вещь из списка не всплыла– разумеется, похитители были не так глупы, к тому же в хранилище было немало обыкновенных монет. Но наконец грабители допустили серьезную ошибку – расплатились дасскими злотниками. Дореволюционные монеты с изображением пентаграммы, Башни и гравировкой: «Магия правит миром» постепенно изымались новым правительством. Правда, деньги Дасии ходили далеко за ее пределами, потому Совету пришлось организовать целую службу отлова крамольных изображений (большая часть этого золота переплавлялась в кузнях Маарбага). Теперь в Орванаше всплыло сразу пять злотников. Даже если бы преступники ходили по игномерийской столице с плакатом «Мы взяли гномский банк Нармрота», и то имели бы меньше шансов привлечь внимание Службы. В Игномери давно не появлялось такого количества дасских денег. К тому же, по сообщениям агентов, расплатившийся злотниками человек приехал с востока. Конечно, какой-нибудь крестьянин мог откопать на огороде клад, но с чего бы ему уезжать из страны? В общем, скорей всего в Орванаше всплыло золото из гномского банка. Именно так и посчитал технический сотрудник, направивший ему отчет.
Глава 7
Вообще-то, Драммр должен был перепоручить поимку грабителей игномерийской агентуре, в крайнем случае сесть в воздушном порту на один из кораблей, следующих в столицу сопредельного государства. Но однажды его в этом деле уже опередили, и следующий раз мог закончиться не столь удачно. Так что контролер решил использовать самый быстрый способ перемещения – телепортацию. Конечно, придется изрядно раскошелиться, а чтобы вернуть деньги, придется придумать чрезвычайно драматичный и правдоподобный отчет для отдела обеспечения.
Драммр направил шрада к посадочному окошку под магической вывеской «Братья Рни, Парвен и Малтонок. Гарантированная телепортация Нармрот–Рантанор–Морские Ворота–Орванаш». Стильная вывеска и престижный офис в изящной серо-голубой башне подтверждали, что сбои телепортационных заклинаний случались у братьев Рни со товарищи не слишком часто. Контролера приветствовал улыбчивый и ухоженный Раждан Рни. Ослепительно голубая шелковая мантия мага, очевидно, должна была задобрить обитателей пространства движения – существовало огромное количество анекдотов о суеверии магов перемещения. Насколько Драммр мог припомнить университетские занятия, магика не давала оснований полагать, что пространства магических примитивов – миры, а не просто резервуары энергии. Тем не менее все чародеи, сделавшие своим бизнесом телепортацию, предпочитали голубой – цвет кинетической магии.
Интерьер конторы был выдержан в стиле дорогостоящего минимализма. После передачи установленной оплаты в размере десяти полузлотников маг) протянул контролеру черную маску без глазных прорезей.
– Зачем это? – удивился Драммр.
– Вы, видно, давно не телепортировались, это последнее слово в нашем ремесле, – пояснил Раждан Рни. – Считается, что сопротивление сознания внезапной смене ощущений может вызвать сбой заклинания.
Предложение завязать глаза не слишком вдохновило Драммра, но вспомнив анекдот: «Чем заканчивается неудачная телепортация? Ничем», все-таки надел маску. Плотная мягкая ткань закрыла глаза, нос и уши. Некоторое время не происходило ничего, чувства Драммра молчали. Затем послышался знакомый голос:
– Можете снять маску.
Стянув черную материю, контролер увидел все того же улыбчивого Раждана Рни.
– Добро пожаловать в Рантанор, – добавил маг Драммр огляделся только для того, чтобы обнаружить, что находится все в той же комнате с серыми стенами и угловатой мебелью из светлого дерева. Поймав взгляд контролера, чародей все понял:
– Простите, мой брат слишком суеверен. Одинаковые комнаты, одинаковая одежда – все это, по его мнению, увеличивает шансы удачной телепортации Он и втянул-то меня в это дело, убедив, что у близнецов в нем больше шансов.
Может, звучало и убедительно, но Драммр не отказался взглянуть в окно на карабкающийся по скалистому берегу Рантанор. В Морских Воротах и Орванаше контролера ждала все та же комната. Правда, игномерийские маги не были близнецами и одевались по местной моде в штаны и длиннополые куртки, естественно, голубые. От Парвена Драммр узнал, что близнецы Рни открыли линию Нармрот–Рантанор четыре года назад. У них и в самом деле поразительно редко сбивалась телепортация, что позволило быстро разбогатеть и продолжить маршрут дальше на запад, причем Раждан еще долго опасался, что, нарушив «симметрик» своего бизнеса, они могут лишиться расположения хозяев кинетического пространства.
Нук Гаар Ди все затягивал струну, хотя жертва уже перестала биться. Наконец, его усердие было вознаграждено – светящаяся серебристая фигура поднялась над бездыханным телом. Ребром ладони убийца отсек душу от трупа и мысленно произнес напутственную молитву. Быстро и тихо пересек аляповато-шикарную комнату и прыгнул в окно. Точным ударом ноги погасил инерцию о глухую стену соседнего дома. Этот короткий шаг по вертикали развернул его на пол-оборота, но позволил мягко приземлиться. Нук поднял оставленную им корзинку с молочными бутылками и вышел из грязного темного двора. Через полчаса он уже смывал грим на своей съемной квартире. Потом появился этот жалкий потный тип, его агент, – принес очередной заказ.
Раждан Эрми удобно устроился на диване в номере самой дорогой гостиницы игномерийской столицы. Ему не очень-то хотелось покидать Орванаш, где он мог найти все, что только ни пожелает и по вполне приемлемым ценам: лучшее оружие, вина, женщины со всего мира. А жрица любви–телепат! Это было самое дорогостоящее, но, безусловно, самое выгодное приобретение за всю его жизнь. А ночные улицы и переулки, такие беззащитные, по сравнению с ощетинившимся магическими ловушками Нармротом. Но бывший змей понимал, что ему следует поскорей покинуть Игномери – эта страна была добрым соседом и союзником Дасии, так что здесь вполне могли появиться агенты дасской Службы. Раждан еще раз осмотрел свои небрежно разложенные приобретения: инкрустированный драгоценными камнями, украшенный гномским литьем комплект из пояса, кинжалов и сабли; меняющий цвет плащ, очки ночного зрения и набор метательных ножей – все куплено в лучших магазинах Орванаша.
Нук, снова загримированный, в униформе служащего «Бархатных грез» наблюдал за постояльцем через приоткрытую дверь. Длинноволосый мужчина в нелепом игномерийском костюме с красными, белыми и золотыми змеями, вероятно, мог бы оказаться интересным противником. Но не сейчас – его движения выглядели чуть угловатыми и замедленными, очевидно, после бессонной ночи, узкие сапоги на высоком каблуке вряд ли дали бы возможность проявить чудеса ловкости. К тому же Нук и не собирался с ним сражаться, его надо было просто убить – духовая трубка с отравленным дротиком указывала на шею жертвы.
Внезапно убийца услышал шаги справа, в конце коридора. Этого Нук Гаар не любил – если его жертве ДЕЙСТВИТЕЛЬНО полагалось поскорей умереть, никаких непредвиденных обстоятельств не должно было возникнуть. У себя на родине Нук Гаар, не задумываясь, отказался бы от дела, если бы смерть дала понять, что не желает человека. Но в этом варварском городе люди и слышать не хотели о желаниях смерти, так что приходилось рисковать, чтобы вернуться домой не с пустыми руками. Пока что его мастерства хватало.
Нук Гаар выдохнул дротик, но, в подтверждение его мыслей, мужчина сделал резкое движение в момент выстрела, и смертельная стрелка впилась в обивку дивана. Длинноволосый не растерялся: вскочил и бросился к своему оружию, но убийца длинным прыжком уже пересек комнату. Перекатившись через спину, Нук ударил ногой постояльцу под колено. Повалив жертву на живот, нанес удар основанием ладони в спину и, опираясь на ударную руку, поднял свое тело, чтобы, изогнувшись, приземлиться у головы жертвы. Падение и тычок выбили воздух из легких длинноволосого, оставалось лишь скользящим нырком кинжала рассечь ему шею. В этот момент Нук заметил стремительно приближающийся к нему серебристо-лиловый лик смерти. Убийца успел упасть набок прежде, чем яркая вспышка сожгла ковер и выбила окно за его спиной. Перекат – и Нук уже стоял лицом к лицу с новым противником, этот был плотным небритым типом среднего роста, одетым во все черное. Убийца широкой восходящей дугой послал кинжал в горло врага, тот уклонился, но клинок резко повернул вниз, опережая контратаку человека в черном. Отравленное лезвие должно было рассечь скулу или локоть, если бы противник успел парировать удар, но тот сотворил нечто, чему убийца мысленно поаплодировал и решил непременно занести в личную книгу приемов – он просто повалился на спину, пропуская смертельное лезвие над собой. Падая, небритый рубанул воздух каким-то небольшим черным предметом. Этот удар безусловно не мог достать Нука, но в последний момент кисть стиснула эту совсем не походящую на оружие штуку, от нее отделилась часть и, брошенная инерцией, ударила убийцу в плечо. Левая рука Нука онемела, затем он перестал ощущать правую, мышцы шеи и живота. Он видел, как человек в черном гасит инерцию падения левой рукой и перекатывается и уже начал разворачиваться, чтобы со всей силы пнуть ногой его голову. Но тут бок убийцы засиял серебряным. Вдавив шарик сознания в позвоночный столб, Нук едва успел убрать печень из-под удара. Оказывается, длинноволосый оклемался намного раньше, чем он рассчитывал. Что ж, смерть дважды помогла своему союзнику в не очень-то интересном ей деле, и Нук не имел ни малейшего желания искушать ее в третий раз – разогнав сознание, он вылетел через темечко и, ухватившись за едва заметные блестки на голове, наблюдал, как медленно опускается его бездыханное тело.
Теперь самое главное, чтобы у них не нашлось обычая отрезать что-нибудь на память от поверженных врагов», – подумал он.
Пока Раждан пытался отдышаться, Драммр быстренько сотворил простенькое, но надежное кинетическое заклинание, сковавшее руки и ноги грабителя банков. Ряженый убийца и так доставил ему слишком много хлопот – контролер никогда не видел такой скорости и координации. Драммр понимал, что этот бой он мог запросто проиграть. Защелкнув на запястьях Раждана браслеты, контролер без лишних разговоров вывел его из номера. Отыскал администратора и попросил доставить багаж господина Эрми в воздушный порт, к трапу ближайшего судна до Нармрота. И (ах, да) позаботиться о трупе в номере.
Нук вздохнул с облегчением, когда небритый сковал длинноволосого и вывел из номера. Правда, слишком быстро появился администратор. Пронырливый игноме осмотрел его труп и принялся шарить по карманам. Нук еще не набрался сил для возвращения в тело, но, следя за расторопным молодым человеком, ехидно улыбался – в подшитых к поясу карманах убийца хранил маленькие метательные звезды, естественно, отравленные, обращение с ними требовало крайней осторожности. Внезапно парень отдернул руку – на указательном пальце застыла капля крови. Нук удовлетворенно кивнул, оставалось лишь узнать, какой яд ввел себе незадачливый мародер. Игноме завалился набок и свернулся калачиком, его затрясло, скрючило руки Этот яд действовал быстро, хотя и не убивал. Убийца уже не улыбался – администратор описался, и Нук мог лишь наблюдать за тем, как лужа подползает к его неподвижному телу.
Когда Нук Гаар вернулся в свое тело, ярость просто разрывала его на куски: горел порезанный бок, он завалил дело, на него написали и чуть не убили. Потом явились какие-то люди, долго спорили, каждый норовил потрогать его беззащитное тело. В конце концов, о чем-то договорились. Труп вынесли из гостиницы, погрузили на повозку и отправили по тряским улицам. Все это время ему приходилось бежать рядом, не давая жизни окончательно уйти из своего мозга. И когда он едва успел ожить, его тело (о, варварство!) пытались закопать в землю.
«Определенно, – решил Нук. – Надо сделать смерти подарок. Моего агента. Его никто не заказывал, но, думаю, он ей придется по вкусу».
– Вот это да! Ты когда-нибудь видел такое? – Драммр хлопнул по плечу все еще играющего роль обманутой жертвы Раждана. Огромный, черный, ощетинившийся толстыми иглами куб парил возле одной из причальных платформ. Контролер очень надеялся разговорить попавшегося грабителя. Конечно, в Орванаше всегда можно было заказать сканирование одной из телепатических контор. Служба не приветствовала подобные методы расследования, считая, что признание увеличивает Общую Справедливость. Драммр не признавал сканирования по другой причине – в телепатическом дознании терялся фокус, точка зрения участника событий. Последнее, по мнению контролера, могло оказаться полезнее бессвязного нагромождения фактов, вытаскиваемых телепатами.
Драммр подошел к стюарду, дежурившему у трапа загадочного летательного аппарата:
– Скажи-ка, летчик, что это за парящий гробик?
– «Заоблачный странник», новейший летательный аппарат на призрачно-конической тяге. Беспосадочный перелет Орванаш– Нармрот, в общем зале пять дасских серебреников, каюта на двоих – два дасских полузлотника, – отрапортовал стюард.
Драммр погладил подбородок: полет на элегантных воздушных лодках, управляемых нармротскими магами, обошелся, бы в три полузлотника с человека, и никаких отдельных кают – жестковатые скамейки под открытым небом.
– Что-то никогда не слышал об этой вашей призрачно… э-э-э…
– Призрачно-конической тяге, – из тьмы летающего монстра появилась женщина в черном кожаном плаще с красными рукавами. Стюард отсалютовал ей, а контролер едва не поддался искушению дотянуться до боевого жезла – бледная кожа, темные волосы и голубые глаза выдавали в ней вердай. Впрочем, Драммр быстро сообразил, что присутствие уроженки Страны Вердугов в Орванаше могло представлять скорей определенный интерес, чем опасность. Контролер решил, что ей просто необходимо ответить на пару вопросов, к тому же после начального шока от внезапного столкновения с врагом Драммр заметил, что вердай умопомрачительно красива.
– Госпожа…
– Капитан Шадугерат, контролер, – уточнила вердай.
– Простите, капитан. Мы с… – Драммр глянул на браслеты, сковывающие запястья Раждана. – Мы с другом, пожалуй, арендуем каюту «Заоблачного странника». Но нам бы очень хотелось узнать поподробней о происхождении вашего корабля. Видите ли, из соображений безопасности… – Драммр собирался загнуть что-нибудь заковыристое, скрывающее простой смысл: «Хочешь, чтобы мы летели, проясни ситуацию», но вердай опять перебила его:
– Конечно же, контролер, я лично проведу вас до каюты и отвечу на ваши вопросы.
Драммр расплатился со стюардом, поручил одному из вечно шляющихся у причалов игноме встретить багаж из «Бархатных грез» и проследовал за прекрасным капитаном в темное чрево «Заоблачного странника». Внутри корабля царила мрачная роскошь: кроваво-красные ковры, резные фигурки демонов и обнаженных людей, приглушенный свет. Креслам общего зала позавидовали бы лучшие гостиницы Нармрота. Драммр первым нарушил молчание:
– Капитан, ваше воздушное судно уже заходило в Нармрот? – Слухи о столь необычном событии наверняка дошли бы до него, но нужно же было с чего-то начать разговор.
– Хочешь знать, не боюсь ли я показаться в Дасии?
– В общем, да. Появление вердай в нашей стране может вызвать… э-э-э… некоторую неприязнь.
– То есть попытку разнести в клочья «Заоблачного странника» и расправиться с его командой? Нет. Мы сможем за себя постоять. К тому же я получила официальное разрешение Совета, или как там это у вас называется, и зарегистрировала маршрут в транспортной гильдии.
– Но…
– Как я вообще оказалась на северном берегу Аснура? Мне пришлось порвать со своей страной и ее обычаями. – Насчет обычаев Драммр засомневался, заметив на бедре вердай плеть с мелкими металлическими шариками в гриве – Нармрот и Орванаш – самые богатые города в землях внутреннего моря.
Контролер предпочитал лично формулировать свои вопросы и направлять ход беседы, но, получив ключи от каюты, немедленно пригласил Шадугерат в бар «Заоблачного странника» (там, по словам вердай, имелось тридцать сортов отменной дасскои элтеры). Она согласилась. Раждана «его друг» взял с собой – Драммр считал, что отменная выпивка и компания прекрасной женщины скорее развяжут ему язык, чем стены каюты и заклинание неподвижности.
Пассажиры явно не спешили подниматься на борт «новейшего корабля на призрачно-конической тяге»: нармротские маги хотели бы поддержать своих коллег, а для игноме хорошая компания всегда была важней комфорта и материальных благ, к тому же среди местных много последователей церкви Животворящего Света, которые заходили на причал только для того, чтобы плюнуть в сторону черного корабля. Но общий зал все-таки постепенно заполнялся.
Шадугерат спокойно потягивала кизиловую элтеру и отвечала на вопросы, которые Драммр еще не успел задать. Потом, как это обычно бывает с людьми, собственная история увлекла ее.
Шадугерат была незаконнорожденной дочерью высокопоставленной жрицы одного из пяти верховных демонов Вердуга (сами вердуги и вердай называли свою родину не иначе как Страна Пяти). Обычно бастардов продавали в рабство или отдавали кому-нибудь из низшей касты, стоявшей чуть выше рабов и чужеземцев. Шадугерат повезло – мать помогала ее приемным родителям и устроила дочь в ученицы к некроному, обычная работа которых: управление неупокоенными душами, расчет посмертных гороскопов, создание зомбированных слуг. Но главной страстью ее учителя были некровитальные (то есть воздействующие как на живые объекты, так и на неупокоенные души) материалы Шадугерат довольно быстро стала подмастерьем, а затем мастером, но продолжала работать в лаборатории учителя. В конце концов, удача улыбнулась им – они открыли секрет изготовления стабильного, прочного и недорогого некровитального сплава. Это знание могло значительно возвысить их в обществе Пяти, но верховный жрец Ночного Палача избрал Шадугерат для какого-то праздника.
Всякий раз, когда вердай касалась обычаев и веры ее родины, контролер практически переставал понимать, о чем идет речь. Жителей Дасии, независимо от национальности, интересовали две вещи: деньги и магия. Официальной религией признавалась церковь Животворящего Света, но на истинную веру оказались способны лишь единицы. Вердуги же отмечали самые различные факты биографии своих демоноправителей, а главным праздником считался день освобождения от гнета каких-то там прихвостней Создателя Насколько понял Драммр, празднование больше всего походило на оргию с жертвоприношениями. Праздничная девушка обычно не выживала, но для Шадугерат намного страшней было то, что она являлась потомком Огненнорукой, которая постоянно конфликтовала с Ночным Палачом. Правда, будучи незаконнорожденной, девушка не могла рассчитывать на официальную защиту своей темной покровительницы. Вердай описала хитроумные интриги кланов и жреческих орденов, частью которых, как она считала, было то, что случилось с ней. В общем, Шадугерат сбежала, добралась до Игномери и приняла гражданскую психокоррекцию. В Орванаше ей удалось неплохо устроиться и продолжить исследования. Здесь она проводила эксперименты над заточенными в некровитальную оболочку душами: кубические контейнеры время от времени подпрыгивали или сдвигались в одну из сторон, шарики беспорядочно перекатывались, трубки дергались. В конце концов, Шадугерат нашла форму, которая двигалась только в одном направлении – запертый в конус призрак неизменно бился в его основание. Время от времени даже самая активная душа становилась апатичной и переставала двигать конус, но, соединив несколько некровитальных контейнеров вместе, Шадугерат добилась более или менее постоянной подъемной силы. Это был первый шаг к созданию «Заоблачного странника».
Вердай явно не хотелось касаться перспектив ее бизнеса и жизни среди народа, недолюбливающего ее соплеменников и ее ремесло, чем Драммр и воспользовался, чтобы направить беседу в другое русло. Для начала контролер рассказал о своих сегодняшних приключениях: телепортации, магах-близнецах и битве в «Бархатных грезах».
Выдержав короткую паузу, Драммр толкнул локтем Раждана:
– Ну а теперь твоя очередь, змей. Рассказывай, как ты связался с этим магом, Овером Как-его-там?
Глава 8
Раждан еще не настолько захмелел, чтобы не понимать: контролер пытается разузнать подробности ограбления гномского банка. На самом деле, только гордость и уличные представления о чести не давали ему выложить все начистоту: он не знал, где искать Овера, а сам попался окончательно и с потрохами. К тому же в данный момент больше всего беспокоило Раждана опрометчивое решение контролера поручить Доставку багажа гостиничному персоналу – в Дасии наказание очень сильно зависело от того, какую часть Ущерба удастся возместить. Раждан надеялся, что попадет в какой-нибудь дальний гарнизон на вердугской границе. Несмотря на большой срок, муштру и постоянные стычки с южанами, он безусловно предпочел бы армию яшретским рудникам. Еще Раждан знал, что арестовавший его контролер не только ищейка, но и судья. Так что…
Привычным движением Раждан выбросил из-за пояса кинжалы. Пока, жужжа в унисон, клинки описывали положенные два с четвертью оборота, заглянул в глаза противника. Страха в них не было. Раждан поймал кинжалы и по широкой дуге стал приближаться к нему. Толпа заревела. Для Раждана это был уже одиннадцатый поединок. Контролируемые его ребятами северные причалы считались одним из самых денежных мест Треугольника. Должность звеньевого в трех бандах по традиции была выборной, но никогда не оставалась вакантной – организационные вопросы обычно решались в поединках, победитель получал имущество проигравшего и возможность занять его место. После десятой победы Раждана не вызывали более двух лет, и змею уже начало казаться, что желающих проверить его скорость и технику больше не найдется. Этот бугай из крыс наверняка был бы хорош в борьбе или кулачном бою. Наблюдая за противником, Раждан подметил, как мышечная масса сковывает его движения. Определенно, вызвав его, бугай погорячился, к тому же по ошибке прихватил на бой чужое оружие: с коротким мечом он управлялся куда ни шло, но изящный стилет в левой руке явно скучал. Непонятно, на что он рассчитывает…
Овер никогда не посещал излюбленное зрелище обитателей Убежища. Орущая, потная толпа, кровь и коптящие факелы не входили в список радостей его жизни. Но на этот раз отвертеться не удалось – Далеа не простила бы, пропусти он поединок ее любимого Раждана. Впрочем, все оказалось не так уж плохо, проворная, как демон, девушка заняла места на каменном уступе всего в нескольких рядах колышущихся голов от круга поединка. Овер равнодушно наблюдал за взрывным танцем противников. Далеа периодически толкала его локтем, комментируя действия бойцов. Но несмотря на все старания девушки, он не мог понять, почему здоровенный красномордый мужик из банды Крыс никак не достанет Раждана своим длинным ножиком. Внезапно Овер заметил слабое зеленое свечение, сочащееся из рукояти небольшого кинжала крысы. Это могла быть только магия. Происходящее на импровизированной арене больше не казалось ему скучным. Овер был практически уверен, что светящиеся зеленые завитки – телесная магия, о которой пару раз упоминал Уорток. Тонкая золотистая нить высвободилась из солнечного сплетения, устремившись к вожделенному магическому сгустку. Но желание поскорей завладеть заклинанием Овер поборол: чары могли быть связаны с оружием, к тому же он не знал, на кого или на что следует направлять такую магию. Потом Овер понял, что дальняя часть ринга лежит за пределами его магического манипулятора. Совсем небольшая.
Моай Млгеми вырос на ферме в юго-восточной Дасии. Он убил оскорбившего его человека. Забил насмерть голыми руками. Тогда Моаю едва исполнилось семнадцать. А еще ему хватило ума добраться до многолюдного Нармрота и удачно найти убежище в Треугольнике. Его физическая мощь и грубое невыразительное лицо внушали определенное уважение, но наводили на мысль об ограниченности ума. Моай Млгеми довольно быстро сообразил, что роль туповатого громилы по-своему удобна. Его часто недооценивали, одни сожалели об этом, другие и такой возможности не получали.
Магический кинжал достался Моаю случайно – одному зачарователю пришлось оплатить путешествие от южных ворот до Большого Моста. Старик говорил, что заклинание сработает лишь один раз. Может, он и ошибался – после мощного удара по уху в голове его должно было гудеть, как в деревенском колоколе. Впрочем, Моай не сомневался, что сможет извлечь пользу даже из единственного заклинания. Выбрать цель не составило труда – самого удачливого звеньевого трех банд и самый богатый участок.
После первых минут на ринге Моай уже начал сомневаться в верности своего расчета. Ему едва удавалось прятаться за длинным лезвием своего меча. Два раза он пытался атаковать– в первый раз кинжал Раждана отметил его плечо, во второй чуть не рассек подколенное сухожилие. Противник не предоставил ему возможности приблизить магическое оружие на нужное расстояние. А ведь все следовало сделать незаметно.
Раждан чувствовал, что конец поединка близок. Два раза ему удавалось ранить соперника. Скоро его правая рука онемеет, он начнет торопиться и ошибаться. Раждан улыбнулся, атакуя слева направо по восходящей. Бугай резко отпрянул, теряя силы и возможность контратаковать. Внезапно мечущееся пламя факелов выхватило из тьмы за рядами обезумевших лиц укрытую черным плащом фигуру. Искаженный откинул капюшон – жуткая каша из созревших волдырей, жженых шрамов и чешуйчатой корки заполнила сознание Раждана. Он больше не видел противника и не слышал беснующихся зрителей.
Моай моментально заметил остекленевший, устремленный куда-то над его головой взгляд Раждана– если у него и был в этом поединке шанс, то его минута пришла. Моай бросился на противника.
Искаженный отпустил Раждана, оставив лишь короткий миг для спасения жизни.
– Иногда мы завидуем их незнанию, порождающему мириады воображаемых миров, – пробормотал Мрабетмгни.
Раждан едва успел уклониться от направленного в горло колющего удара. Меч ударил в плечо, распорол мышцы и задел кость.
Моай почувствовал, как кончик его меча достиг цели. К сожалению, не той, в которую метил. Выходя из глубокого выпада, мощным движением ног и разворотом бедер он послал руку с кинжалом в живот противника Рубящий блок основанием ладони остановил удар, но Моай уже сдвинул небольшой, стилизованный под рыбий хвост рычажок, высвободив магнетическую энергию заклинания. Кинжал ожил и потянулся к жертве. В тот же миг Моай налетел на Раждана, его вес сбил с ног более легкого противника.
Овер чуть не взвыл с досады: стоило крысе активизировать заклинание, оба бойца повалились на отполированный ногами камень ринга, выпав из зоны досягаемости магического манипулятора. Пытаясь разглядеть причудливое сцепление магнетических потоков, Овер чуть не свалился с возвышения прямо в гущу разгоряченных тел. Сплетенные в косичку ярко-зеленые струйки отделились от спрятанного в рукояти кристалла и на два-три пальца проникли в тело Раждана. Присмотревшись, посреди изумрудного плетения он заметил знакомую голубую ленточку – примитив движения. Телесная магия направляла оружие, а кинетическая создавала натиск. Внезапно механика заклинания изменилась – часть зеленого свечения начала рассеиваться, разливаясь по телу жертвы.
Раждан извивался, как настоящий змей, пытаясь отвести направленный в его бок кинжал, но, несмотря на все его старание, лезвие, мягко меняя угол атаки, упрямо и неумолимо приближалось. Стоило магическому оружию прорвать рубаху и коснуться кожи, он почувствовал, как парализующий жар охватил тело.
Моай готовился торжествовать победу, магический клинок знал свое дело. Ему приходилось даже немного сдерживать оружие, чтобы никто ничего не заподозрил. Наконец он ощутил, как обещанная зачарователем судорога прошла по телу противника, – это была победа. Крепко вцепившись в Раждана, Моай повернулся на левый бок – чтобы завершить дело, кинжалу необходима определенная самостоятельность. Добивать раненых в поединках банд не полагалось, и Моай не горел желанием иметь дело с заместителем, которого выставят Змеи.
Золотистое щупальце дрожало совсем рядом с заклинанием. Овер знал, что держит манипулятор длинным слишком долго, а это неизбежно закончится долгой сосущей болью в спине и животе, но искушение попробовать новую магию было исключительно велико. Наконец его терпение было вознаграждено – бойцы перекатились поближе. Золотая нить тут же вцепилась в зеленую косичку. Теперь магический кинжал был его оружием. Добившись своего, Овер понял: он так и не решил, что делать дальше. Когда Далеа расписывала подвиги предводителя водяных гадюк, горячая злость заставляла его желать, чтобы очередной подвиг закончился для ее героя плачевно. Да и хитрость с магическим кинжалом не казалась Оверу такой уж бесчестной и подлой – каждый вправе иметь свое особое оружие и по-своему его применять, полагал он. С другой стороны, в отличие от остальных змей, Раждан никогда не проявлял по отношению к Оверу брезгливости, неуважения или страха.
Кинжал выскочил из здоровенной ладони Моая, вильнул и, подрагивая, проник сквозь грудную клетку к сердцу. Быстрая смерть и никаких следов магии.
Раждан крутил здоровой рукой легкий кинжал. Изящная рукоять резной кости, тонкое обоюдоострое лезвие, гарда с веслами и рыбами – дорогая безделушка, не более. Несмотря на странный ход поединка и его чудесное завершение, он все еще не мог принять на веру рассказ Далеа. Не так уж и много ему было известно об этом Овере Мегри и его магии. Использовать для поединка зачарованное оружие – разве подобная подлость могла возникнуть под сводами Убежища? Раждан взглянул на сидящую у его ложа Далеа, затем на переминающегося с ноги на ногу мага. Тот, казалось, уловил его недоверие.
– Это было одноразовое заклинание. Возможно, заряд был растрачен ранее, или тот, кто создал кинжал, не хотел, чтобы в случае чего обнаружились следы магии. Но в ручке должен остаться кристалл.
Рукоять казалась цельной, и лезвие не испытывало ни малейшего желания покидать ее. По очереди – сперва Раждан, затем Далеа и наконец Овер – исследовали оружие, пытаясь отыскать скрытый драгоценный камень. Не преуспел никто. Овер даже предложил расколоть кость молотом, но Раждан отказался, заверив, что полностью принимает его версию. Не хотелось расставаться с ценным трофеем… и терять веру в дух Убежища и банд Треугольника.
Привычка теребить трофейный кинжал накрепко привязалась к Раждану, так что в конце концов секрет раскрылся. Один из рыбьих хвостов скрывал рычаг, блокирующий лезвие, к тому же сталь соединялась с рукоятью особыми бороздками и клинок следовало выкручивать. Полупрозрачный с мутной зеленью кристалл изменил веру Раждана в незыблемость традиций Треугольника.
Драммр решил не особенно торопить события и перевел разговор на нейтральную тему. За бортом практически стемнело, когда Шадугерат начала готовить «Заоблачный странник» к взлету. Общий зал был заполнен лишь наполовину. А каюту, кроме контролера, пожелал занять лишь какой-то нелюдимый игномерийский торговец.
Корабль оказался исключительно легок в управлении. Вердай приказала первому помощнику, лысому желтолицему игноме, передвинуть какие-то три рычага, и «Заоблачный странник» стал плавно набирать высоту. Пока игноме возился с рычагами, Шадугерат, бормоча то ли молитву, то ли заклинания, зажгла две свечи – черную и белую, но Драммр надеялся, что это не должно было играть существенной роли в управлении кораблем.
Торговец драгоценной костью, направляющийся из Орванаша в Нармрот, – не слишком хорошая легенда для бесед с этими болтливыми игноме. Нук Гаар лежал ничком на своей койке, плотно обхватив голову руками, чтобы не слышать бесконечные стенания заточенных в этом омерзительном варварском корабле душ.
Глава 9
Далеа еще раз пробежала глазами по документу. «Курсант Далеа Орманерон должна прибыть к третьему часу полудня в комнату сто двадцать южного крыла для прохождения теста № 16». Печать Службы – дважды ограниченная пентаграмма, и никаких указаний на то, кто мог отправить это послание. Доставивший конверт технический сотрудник ни на один вопрос не ответил. Обслуживающий персонал предпочитал не лезть в дела контролеров. Возможно, это часть нового хитроумного задания контролера Нжамди? В любом случае, очень скоро она узнает, что это за «тест номер 16» – конверт доставили уже на исходе второго часа. Времени было в обрез, а контролеры, как известно, не прощали опозданий. «Несвоевременность – первый шаг к попранию справедливости», – гласил двадцать четвертый постулат. Отчетливо представив себе «упражнения по преодолению личной несправедливости», Далеа выскочила из своей комнаты в школьном блоке пирамиды.
Отыскать сто двадцатый кабинет в лабиринтах южного крыла оказалось не так-то просто. Далеа окончательно сбила дыхание, но хаотичное сплетение коридоров, пересекающихся под самыми разнообразными углами, никак не помогало разобраться в закономерности нумерации помещений. Наклонные белые стены, колонны и потолки довершали гнетущий абсурд обстановки. Девушка уже потратила приличную часть третьего часа на безуспешные поиски, каждая следующая минута увеличивала ее наказание.
Наконец, между сто седьмой и сто тридцать пятой комнатой обнаружилось тупиковое ответвление, упирающееся в дверь под вожделенным сто двадцатым номером. В три прыжка Далеа преодолела коридорчик. Восемнадцатый постулат всплыл в ее намуштрованном сознании, не позволив с разбега ворваться в комнату: «Стремление к благам и увиливание от наказаний далеко не та естественность, в которой нуждается справедливость». Сделав три глубоких вдоха-выдоха, Далеа спокойно и не слишком быстро открыла обтянутую желтоватой тканью стальную дверь. Пространство впереди было ярко освещено, дальняя же часть комнаты пребывала в потемках. Может быть, испытание уже началось? Девушка переступила через порог. Краем глаза Далеа заметила: изнутри дверь все такая же грязновато-желтая, но ручка – не просто отполированный стальной набалдашник: с десяток небольших зеленоватых кристаллов разбросано по ее изгибу. Аккуратно двумя пальцами ухватившись за странную ручку, Далеа притворила дверь – с Овером она привыкла пореже касаться драгоценных камней.
Тот, кто наблюдал за ней, был уверен, что ловушка сработает. Скрытые чарами иллюзии сонные камни должны были вывести девчонку из строя. Но она оказалась первой, кто не коснулся их. Он по-прежнему оставался незамеченным и сохранял все шансы осуществить задуманное – девушка ведь так и не поняла, что едва не угодила в западню. Но он запаниковал. Хлопнули складки одежды. Созвездие ярко-голубых точек глянуло на нее из темноты. Магическое оружие несло мощное и сложное обездвиживающее заклинание. Заключенные в дымчатых слезах кольца неподвижности подхватили тело Далеа. Нацеленная на правую руку магия немного запаздывала, так что девушка как раз успела вскинуть миниатюрный арбалет и спустить крючок.
Девяносто Шестой Серый Летун парил, кувыркаясь в теплых воздушных потоках. Иногда ему удавалось ухватить зазевавшуюся пичугу и утолить свой голод. Внезапно безмятежный счастливый полет превратился в далекую яркую картинку. Сохранный сон закончился. Пробуждение всегда приносило разочарование. То ли в прекращении удовольствия, то ли в его фальшивой природе таилось оно. Девяносто Шестой не знал – он был маленьким искусственным существом, не приученным задумываться о собственных мыслях и чувствах.
Теплой красноватой вибрацией прозвучали в мозгу гомункула хозяйские узы. Летун потянулся к сознанию человека, но обнаружил совсем не то, что ожидал. Контролер Драммр казался гомункулу идеальным хозяином – он никогда не перегружал узы, так что Девяносто Шестой мог забыть о рабской природе и считать себя кем-то вроде слуги-человека. Но теперь, похоже, ему придется иметь дело с новым владельцем. Летун хотел уж было поудобней устроиться, чтобы скоротать время до первого приказа, но внезапная вспышка узнавания прояснила все. Его хозяйкой стала эта белобрысая девчонка, Далеа. Летун определил направление и расстояние до нее, уловил и обрывки ее чувств: смесь удивления, страха и злости. Новые ощущения разблокировали часть его памяти. Девяносто Шестой вернул внимание во внешний мир – это действительно была камера гомункулария, трехатовый кубик с пыльной подстилкой. Теперь у него не было причин оставаться здесь, и он знал код своей ячейки.
Упругие магические кольца не давали ей ни малейшей возможности пошевелиться. Человек, который пленил ее, был мертв. Возможно, она убила свой единственный шанс освободиться. Может быть, отправила – в загробный мир одного из своих учителей. Теперь Далеа не была уверена, что лежащий во тьме – враг. Но она привыкла доверять своей интуиции, а чутье два раза четко определило незнакомца: напряженным страхом при виде голубых огоньков его оружия и радостным удовлетворением, когда стрелка со свистящим всхлипом пронзила его горло.
Сковавшие ее чары, скорей всего, могут действовать достаточно долго. Так что пока ее обнаружат, она уже успеет обделаться… Или умереть от голода и жажды. Почему-то Далеа была уверена: уборщики в сто двадцатую комнату заглядывают не слишком часто. В мрачноватом свете сложившейся ситуации мысль о том, что ей поможет гомункул контролера Нжамди, показалась неуместной шуткой.
Летун знал, что Далеа следует искать в пирамиде Службы. Преодолев небольшую давку около входа для гомункулов, Девяносто Шестой отправился в южное крыло. Узы указывали ему точное направление, но гомункул довольно скоро установил, что подобраться к хозяйке ему не удастся. В сознании Летуна безукоризненно отражался план здания. На нем, увы, все подходы к заветной точке закрывали глухие стены.
Развитый инфраслух маленького разведчика позволял ему видеть через закрытые двери и тонкие перегородки. Он смог найти за одним, обыкновенным с виду, участком стены коридор, ведущий прямиком к хозяйке. Проникнуть в него не удалось.
Неизвестно, что предпринял бы в такой ситуации человек, а гомункул класса «средний воздушный разведчик» продолжил поиски пути. Летун начал обходить препятствия слева направо. Скоро стало ясно, что нет смысла продолжать поиски внутри пирамиды, тогда гомункул перешел к обследованию холма, в который зарывалось южное крыло Службы. В парке на его вершине он ничего обнаружить не смог и принялся за покрытый лавками и жилыми домами противоположный склон. Летун старался не попадаться на глаза людям, чью недвижимость приходилось обшаривать, но пару раз ему все-таки пришлось спасать свою искусственную шкуру. В мрачном особняке с тяжелыми шторами и пыльными коврами охранное заклинание запустило в него добрых полтора десятка кинжалов – Летун едва успел принять позу распластанной на сковороде птицы, потому лишь два лезвия чуть зацепили его. В игномерийском ресторане повар принял его за демона и гонял по всей кухне раскаленной сковородой.
В конце концов безнадежные, казалось бы, усилия искусственного существа были вознаграждены – в винном погребе под одной из лавок ему удалось обнаружить вход в тоннель. Слишком низкий и узкий для человека, с укрепленными стальными балками стенами, он вел к пирамиде. Тусклый красноватый магический свет лился откуда-то издалека. Освещение становилось все ярче, потом начало постепенно ослабевать – очевидно, источник света находился где-то посередине тоннеля. Густой полумрак уже позволял видеть всего на пять-шесть ат, когда гомункул понял, что коридор расширяется, образуя некое подобие комнаты, вытянутой, с неровными стенами и срезанными углами. В дальней стене Летун различил проржавевшую приоткрытую дверь. Он не заметил в комнате ничего необычного, но все равно крался с предельной осторожностью. Гомункул преодолел уже три четверти расстояния, когда его взгляд влево встретил ярко-красный глаз с узким вертикальным зрачком. Игрем прыгнул. Девяносто Шестой успел разглядеть красный пушок на животе угольно-черной демонокошки, длинные острые клыки и кисточки на прижатых ушах. Гомункул повалился на спину и перекатился через сложенные кожистые крылья. Со всей силы оттолкнулся руками и крылом, завершая кувырок. Его костлявое тельце успело проскочить между лапами и мордой игрема и, подхваченное судорожными взмахами, полетело к двери. Демонокошка приготовилась к следующему прыжку, но строптивая добыча скрылась за дверью раньше, а прикрепленный к балке стальной поводок не позволил игрему продолжить преследование.
Читать бесплатно другие книги:
