Голос бездны Ветер Андрей
Лариса трепетала, чувствовала себя на самом дне и вместе с тем на самой вершине. Она была болотной жижей, поднятой в небо ураганным ветром, она слилась с ураганом воедино и сама стала ураганом. Она парила в лазурной выси и утопала в густой зловонной трясине. Она понимала весь ужас своих свершений и наслаждалась этим пониманием. И, наслаждаясь им, она льнула к Денису, кутаясь в его нежное мальчишество и упиваясь его стремлением любить по-взрослому.
Жизнь смешала все фигуры на шахматной доске, наделив каждую из них новыми качествами. Остались пешки, остались короли, но пешки перестали быть равными друг другу пешками, каждая действовала по-своему, ходила, прыгала, ползала, кусала короля, ферзя и сестру-пешку. Игра вырвалась за рамки игры, но осталась при этом игрой. Жизнь поменяла правила, но не перестала быть жизнью.
Лариса прижалась губами к рту племянника.
– Пойдём…
Но их остановил пронзительный звонок домофона.
– Кто там? – Лариса никого не ждала.
– Лариса, это Сергей.
Тем более она не ждала Лисицына. Она не встречалась с ним после того вечера, когда он зашёл и сказал, что видел её машину возле горящего бомжа. Она заверила его, что он ошибся. Больше он не появлялся. Больше она не хотела видеть его. И вот он пришёл. Пришёл совсем некстати.
– Если я помешал, я загляну позже, – послышался его голос.
– Нет, всё нормально, – она нажала на кнопку и открыла дверь в подъезде.
Она повернулась к Денису:
– Я думаю, что Сергей к нам ненадолго.
– Кто такой Сергей?
– Журналист.
– Правда журналист? – заинтересовался мальчик и пошёл к двери. – Я бы хотел познакомиться с журналистом.
Лисицын остановился, увидев перед собой мальчика.
– Ты, должно быть, Денис? – он протянул руку.
– А вас звать Сергеем, – мальчик серьёзно пожал руку. – Лара сказала, что вы – журналист.
– Она тебя не обманула, – Лисицын снял куртку и посмотрел на хозяйку. – А ты сказала, что я хороший журналист?
– Не успела, – она улыбнулась весьма естественно, но Сергей заметил некоторую натянутость. Не укрылось от его глаз и то, что женщина пыталась незаметно оправить свою одежду.
– Хочешь кофе? – она прошла мимо него на кухню.
– Не откажусь.
Лисицын взглянул на Дениса, и понял, что поговорить с Ларисой так, как ему хотелось, не получится. При мальчике нельзя было даже намекать на то, о чём Сергей догадывался. Придётся зайти в другой раз. Но на другой раз откладывать было нельзя. Другой раз был непозволительной роскошью. Лариса вполне могла свихнуться окончательно, если ещё не свихнулась.
– Значит, вы хороший журналист? – спросил Денис, его щёки пылали.
– Хороший. Но не в том смысле, что я положительный, а в смысле «профессионал».
– Я бы хотел стать журналистом. Мне кажется, что у меня получится.
– Попробуй. Дело не такое уж хитрое, как представляется многим, но далеко не такое простое, как о нём судят дилетанты…
Сергей вернулся на кухню.
– Денис, ты позволишь мне перемолвиться с твоей тётей несколькими словами?
– Пожалуйста. Я подслушивать не имею привычки.
– Спасибо.
Лисицын прошёл на кухню. Там стоял густой запах кофе.
– Вкусно, – сказал он.
– Это только запах, – улыбнулась она, посмотрев через плечо. – Ты ехал мимо?
– Нет, я ехал к тебе.
– Я же просила тебя не приходить больше ко мне. Больше никакого секса…
– Я совсем по другому делу, – он покрутил пальцами лежавшую на столе чайную ложечку.
– Что же тебя привело?
– Бомжи, – он внимательно следил за Ларисой.
– Бомжи? – она удивилась вполне искренне.
– Бомж, облитый бензином, и бомж, убитый вчера вечером в Зачатьевском переулке.
Лариса повернулась к Сергею и холодно посмотрела ему в глаза.
– Ты говоришь о чём-то совершенно мне непонятном.
– Лариса, я видел твою фотографию, когда ты смотрела на пожар. Мне рассказывали, как ты взирала на взрыв, на разорванных людей. Я видел тебя почти в упор, когда ты уезжала с пустыря, где сгорел бомж. Всё это могло быть случайными совпадениями. Ты везде могла оказаться случайно.
– Я везде оказалась случайно.
– Но последние несколько дней ты встречалась с местными бродягами и договаривалась с ними о том, чтобы они убили для тебя кого-нибудь.
– Бред! – Выражение её лица было холодным, почти безучастным.
– Ты слишком любишь зрелища, я помню как ты расспрашивала меня о Пляске Солнца.
– Это когда индейцы рвут себе кожу на груди? – Лариса прищурилась. – Ты красиво рассказывал, ты вообще умеешь увлекать всякими историями…
– Не уводи меня в сторону… Ты сама говорила, что тебе нужны острые впечатления. Послушай, я хочу тебе помочь. Я не могу позволить тебе погибнуть по глупости. Ты понимаешь меня? Я хочу тебе помочь. Но для этого ты должна рассказать мне всё, ничего не скрывая.
– Что я должна рассказать?
– Например, как ты заказала бомжам убийство, чтобы немного притупить свой голод, свою жажду.
– Ты говоришь полную ерунду. – Её голос был спокоен.
– Я был вчера там. Я видел, как тебя повели туда. Я видел убитого парня. Скажи, зачем ты ходила туда? Ты хотела посмотреть, как его убьют?
– Ты говоришь ерунду. Ты сам спятил, Сергей, – она поставила на стол кофе. – Думаю, что я не приглашу тебя к столу. Мне было бы неприятно сидеть рядом с тобой после того, как ты высказал мне столько гадостей.
– Лариса, – Сергей понизил голос почти до шёпота, – я всё про тебя знаю. Ты больна, тяжело больна. Я хочу помочь тебе. Ты кубарем катишься вниз. Я не знаю, какие у тебя отношения с мальчиком, но я видел, как он тебя обнимает. Я не имею ничего против того, что ты спишь с племянником. Пусть так, в конце концов бывает настоящая любовь, и ей плевать на общественную мораль. Но у тебя расстроена психика. Ты способна на неадекватные поступки. Я не удивлюсь, если ты вдруг признаешься, что отец мальчика погиб от твоей руки или по твоему заказу.
– Бред. В ту ночь ты был у меня.
– Всё могло произойти раньше. Это детали. Я говорю о другом, я говорю о тебе. Послушай, посмотри мне в глаза. Я хочу помочь тебе. Я не собираюсь звонить в милицию.
– Бред, – она повторяла это слово с одной и той же интонацией и ни разу не повысила голос, ни разу не возмутилась.
– У меня нет сейчас никаких доказательств, Ларис, но я уверен в том, что ты больна. Я чувствую это, сердцем чувствую, потрохами. И я знаю, что твоя болезнь не позволит тебе сидеть долго сложа руки. Скоро ты захочешь новых эмоций и пойдёшь на новые преступления. Я не могу допустить этого. И вот что я скажу тебе: я буду караулить тебя, я буду всё время где-то рядом, и я схвачу тебя за руку. Это будет доказательством моей правоты. Но если я не успею остановить тебя, то тебя не остановит уже никто. И ты пропадёшь, ты погибнешь. Твоё безумие тебя сожрёт.
– Ты говоришь полную чушь, Сергей.
Она взяла его за локоть и провела к двери.
– Ступай. Ты сказал всё, что хотел.
Он ухмыльнулся, глядя на её спокойное лицо, и вышел.
Лариса вернулась на кухню. В следующую секунду рядом вырос Денис.
– Почему он ушёл так скоро?
– Я попросила его уйти.
– Ты выставила его?
– Да.
– Он тебя расстроил? Лара, что случилось? Почему ты такая бледная?
– Этот человек мне мешает.
– Он обидел тебя?
– Можно сказать, что так.
– Надо же! А ты говоришь, что он хороший журналист! Сволочь он, а не журналист. Как он посмел, Лара? Как он посмел? Что он сказал тебе?
– Он сказал мне правду, но я не желаю слышать эту правду.
– Правду? Какую правду, Лара? – Мальчик удержал голову Ларисы перед собой, глазами требуя немедленного ответа. – Какая правда может тебя обидеть?
– Это трудно объяснить, Дэн.
– Если он обидит тебя ещё раз, если тебя хоть кто-нибудь обидит, то я убью этого человека. И разрушу весь мир, если это потребуется для того, чтобы уничтожить ту страшную правду.
– Не нужно, Дэн, – Лариса поцеловала мальчика в шею. Не нужно, иначе тебе придётся уничтожить и меня…
***
Сергей сел в машину, но не двинулся с места. Спешить было некуда и незачем. Он поставил Ларису перед фактом, он открыто сказал ей, что подозревает её в убийстве и что не оставит её в покое и будет следить за ней. Теперь она должна сделать свой ход, непременно должна… Если, конечно, Лисицын не ошибся в своих предположениях. А вдруг ошибся?
– Нет, не может быть. Она слишком спокойно отнеслась к моим словам, слишком хорошо вела себя, слишком сдержанно. Будь она ни при чём, она бы потеряла дар речи от столь безумного обвинения. Любой другой на её месте сто раз уже побледнел или грохнулся бы без чувств. А она лишь сжала губы и ну повторять одно и то же: «Чушь!» – Лисицын потёр ладонь о ладонь. – Она была слишком спокойной… Чёрт возьми, какая же у неё потрясающая выдержка! Это просто дьявол…
Он повернул ключ зажигания и мягко тронулся с места. Торопиться пока было некуда. Можно отдохнуть. День-два эта безумная женщина не сделает ни шагу, будет раздумывать, но затем надо быть готовым к её прыжку. Не сможет ведь она сидеть без движений, не сможет, не та порода…
***
Дома было тихо. Лисицын откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он чувствовал, как настроение его стремительно ухудшалось, с каждой секундой тело его наполнялось свинцовой тяжестью, нежеланием что-либо делать.
– Это всё потому, что я сел на хвост Ларисе. Что мне до этой сумасшедшей? Какое мне дело до того, что она убивает бомжей?.. Впрочем, не в этом дело. Не в бомжах. Она не остановится на них, она захочет большего, устроит грандиозный пожар, наймёт террористов, чтобы закладывали бомбы в универмагах, и будет наслаждаться взрывами… Нет, опять не то… Что-то другое беспокоит меня. Что-то совсем другое… Я чувствую… Что я чувствую? Подумай, Лис, что ты чувствуешь? Где твоё обострённое обоняние, где звериный слух? Давай же, не пропусти…
Он вернулся в кресло и закрыл глаза. Рука взболтнула бутылку и поднесла горлышко к губам. Водка показалась до невозможности противной, но Сергей сделал ещё пару глотков.
– Лис, ты должен успокоить её, иначе она перегрызёт тебе горло…
Он открыл глаза и прислушался, будто пытаясь поймать выловить из воздуха только что произнесённые слова.
– Перегрызёт тебе горло… Точно! Почему бы ей не убить тебя, Лис? Ты ей мешаешь… Или не мешаешь? Нет, не может она тебя грохнуть. Вы же занимались любовью, чёрт возьми… И всё же… Она ведь потеряла рассудок… Если так то любовь и всё остальное для неё не имеет значения… Так вот что подтачивало весь вечер твоё настроение! Чувство опасности. Тебе угрожает опасность, Рыжий Лис. Ты это здорово чувствуешь, это чувствует всё твое тело, твои мускулы, оттого они сейчас в такой тревоге. Впрочем, нет, уже не в тревоге…
Стоило Сергею понять, что скрывалось за рыхлой стеной неуютности, всякое беспокойство, всякий намёк на тревогу исчез.
Сколько стоит шкура Лиса
Бледное утреннее солнце застало Ларису в дурном настроении.
«Он знает всё, – размышляла она, нахмурившись, – он знает… Нет, он не знает, но догадывается. Он почти уверен, но у него нет никаких доказательств… Он знает. Он приложит все усилия, чтобы поймать меня…»
Сергей нарушил её душевное равновесие. Вскоре после ухода Лисицына Лариса отправила Дениса домой. Она разговаривала с племянником резко, почти грубо, ничего не желая объяснять мальчику.
– Лара, не гони меня…
– Мне не до любви сейчас, Дэн, уезжай!
– Не злись. Я хочу остаться с тобой. Я хочу помочь тебе…
– Много вас таких, которые хотят помочь! Уходи сейчас же! Помощник! Целая страна помощников, и каждый приносит свою беду…
– Я-то чем насолил тебе, Лара?
– Уходи! – Она почти вытолкала Дениса, но в дверях вдруг смягчилась и сказала почти виноватым голосом: – Дэн, не обижайся на меня. Извини, но я должна побыть одна.
– Я позвоню тебе завтра? – Мальчик улыбнулся.
– Позвони…
Ночь прошла в нервных размышлениях. Казалось, весь воздух квартиры наполнился чёрными клубами, мешающими ровно дышать. Ларисе чудились мутные густые разводы в пространстве, подкрадывающиеся к ней со всех сторон. Так выглядит банка с водой, в которую плеснули чернил.
Проснувшись, Лариса заставила себя сразу встать.
«Выходит, Сергей был там, когда бомжи убивали этого дурика. Значит, это он спугнул нас… Ужасно! Ведь он мог застать нас на месте… Несколько секунд… И что? Пришлось бы убить его там… Нет, ничего не вышло бы. Эти бродяги не справились бы с ним… Получается, что он не имеет никаких доказательств, но всё знает… Проклятый журналюга! Не зря он сказал мне при первой встрече, что ему было бы приятно, если бы я оступилась. “Вы представляете собой замечательный экземпляр, женщина редкой красоты. Оступись вы хоть на полшага, это будет отличный повод для ваших знакомых, чтобы начать мести языком. А я бы превратил это в событие космического масштаба”. Да уж, этот превратит меня в порошок… А может быть, бомжи сумеют справиться с ним?..»
Лариса быстро оделась. И в эту минуту пропищал домофон.
– Кто там? – настороженно спросила она.
– Это я, это Олег, – послышалось в ответ.
– Олег? – удивилась Лариса.
Она не могла сразу сообразить, кто такой Олег, но, едва поняв это, сперва вспыхнула раздражением, а затем вдруг почувствовала огромное облегчение. С Олегом Расшугановым она не виделась давно и никогда не вспоминала о нём. Когда Лариса решила расстаться с молодым человеком, Олег был по-прежнему влюблён в неё, плакал, как ребёнок, у которого отняли самое дорогое, умолял не гнать его. Он звонил почти каждый вечер, просил разрешить ему прийти. Но Лариса Губанова была не из тех, кого могли смягчить слезы молодого мужчины. Она бросала трубку и выключала телефон. Затем Олег исчез, но через некоторое время объявился и сказал заплетающимся языком, что Ларисе придётся считаться с ним.
– Ты мне угрожаешь? – удивилась она.
– Я угрожаю. Ещё как угрожаю! Если в твоей груди бьётся настоящее живое сердце, то ты не сможешь остаться равнодушной. Я заставлю тебя вернуться ко мне.
– О чём ты говоришь? – искренне удивилась она.
– Каждый раз, как ты будешь отказывать мне, я буду убивать людей. Я уже убиваю их.
– Хватит нести чепуху! Тоже мне граф Дракула, кровожадный какой…
– Я буду убивать их до тех пор, пока ты не примешь меня обратно к себе, – произнёс он вдруг совершенно твёрдым и ясным голосом, будто в одну секунду избавившись от хмеля.
– Ты сошёл с ума! – воскликнула она тогда.
Она готова была пригласить Олега к себе, чтобы убедиться в том, что он просто пугал её, она хотела заглянуть в его глаза. Но она испугалась самой мысли, что в её дом ступит безумец. А если его руки и вправду выпачканы человеческой кровью? И она отказала ему снова.
Он исчез столь же внезапно, сколь появился. Лариса так и не узнала никогда, были те его слова пустым звуком или Олег говорил серьёзно. Но это осталось в прошлом…
И вот теперь он пришёл снова. Зачем? Чего он хотел? О чём думал? Что затеял?
– Олег, – проговорила Лариса, – поднимись ко мне, я открою дверь.
Она не боялась его безумства. Она сама была такой.
Ларисе внезапно пришла мысль, которая показалась ей спасительной. Если Олег Расшуганов, её давний любовник и покорный слуга, по-прежнему желал быть с ней и был готов платить за это любую цену, то Лариса не могла не воспользоваться таким случаем. С её стороны это было бы непростительным упущением.
Он появился в двери весь помятый, какой-то ненастоящий, будто выдуманный. Его облик не имел ничего общего с теми бродягами, которых успела узнать Лариса Губанова и к услугам которых прибегала. Он совсем не выглядел клочковатой бездомной псиной, и всё же его серовато-голубое лицо, хоть и старательно выбритое, смотрелось запущенно. Лариса сразу поняла, что Олег недавно пришёл в себя после какого-то дурного сна или забытья, попытался привести себя в порядок, приоделся или почистился. Нет, он не был бомжем, но явно принадлежал к числу тех, кому наплевать на себя, на свои грязные ногти, на свои неухоженные волосы. Он был похож на красивую фотографию, которую чья-то рука порвала на куски, затем спохватилась, склеила их в одно целое, даже подкрасила по возможности выцветшие места, чтобы вернуть к жизни былую прелесть. Но прелесть получилась испорченной. Угадывались прежние черты, но в них не осталось гладкой целостности, на них лежала несмываемая печать крушения.
– Вот и я, – проговорил Олег глухим голосом и замолчал. Минуту или две он разглядывал стоявшую перед ним женщину, и в его уставших глазах забрезжил огонёк надежды.
– Ты красива, как и прежде, – он слабо улыбнулся и прислонил непокрытую голову к дверному косяку.
– Зачем ты пришёл? Ты отсутствовал так долго и вдруг объявился. Тебе что-то нужно от меня?
– Как всегда. Мне нужна только ты, – он прошёл в комнату, не снимая обуви, затем спохватился, сел на стул и принялся развязывать шнурки неуверенными движениями.
– Оставь, не разувайся, – остановила его Лариса.
– Спасибо, а то мне нагибаться в тягость.
– У тебя всё нормально? Ты странно выглядишь.
– Всё нормально, если не считать этого, – он презрительно сбросил с плеча пальто, вяло засучил рукав и показал исколотую иглой кожу – сплошной синяк.
– И давно ты так? – спросила Лариса, пытаясь говорить мягким тоном.
– С тех пор как понял, что больше не увижусь с тобой. Ты меня вышвырнула, но я продолжал видеть тебя. Особенно часто я стал видеть тебя, когда сел на иглу. Мы летали с тобой к облакам, мы смеялись, мы радовались и любили друг друга. Но после этого становилось совсем дурно, я возвращался в реальный мир… И вот я пришёл… Надумал…
– Как же ты жил всё время? На что? Откуда деньги?
– Я знаю, что ты будешь презирать меня, я давно для тебя уже не человек… Я грабил, воровал, жил на помойках и многое другое…
– Но ты вполне прилично одет.
– На днях сошёлся с одним… В общем… Я у него дома привёл себя в порядок, прихватил кое-что… Он сам дал, я его не тронул, так как он назвал меня своим другом, разрешил брать всё, что мне приглянется… Он недавно на игле… Я свёл его кое с кем. Он разрешает мне жить у него…
– Ты сейчас себя нормально чувствуешь, Олег? – Лариса положила руку ему на лоб.
– Мне хорошо, – от прикосновения женской руки Олег зажмурился, как домашняя кошка. – Как давно ты не трогала меня, как далеко то дивное время… Лара… Я хочу к тебе… Оставь меня у себя. Мне нужен будет только коврик перед входной дверью, чтобы я мог свернуться на нём калачиком… Я знаю, что к тебе приходят мужчины, они не могут не приходить. Но я не буду возражать. Я буду твоим преданным псом, только не гони меня…
Она села на стул напротив него и спросила, глядя ему в глаза:
– Однажды ты звонил мне по телефону, уже много позже того, как мы расстались, и сказал, что ты убил кого-то. Ты помнишь это?
– Может быть, – он пожал плечами, – может быть, сказал. Почему бы и не сказать?
– Ты на самом деле убил кого-то или наврал мне, чтобы порисоваться? Убил ты кого-нибудь?
– Несколько раз, – его взор затуманился. – Кое-что я помню, но далеко не всё. Ты должна понять меня. На самом деле я никогда не хотел этого… Что-то чужое, что-то вне меня… Оно вынуждало меня…
– Тебе хуже? Посмотри на меня!
– Всё в порядке, – он тряхнул головой и открыл глаза.
– Ты хочешь вернуться ко мне? – спросила Лариса.
Он широко, но очень медленно улыбнулся, кивнул и вдруг тихонько, глуповато засмеялся.
– Я хочу, конечно. Как же не хотеть? Я буду спать на полу возле твоей двери… пёс… пёс…
– Я верну тебя, Олег, верну при одном условии. Ты меня слышишь?
– Да.
– Ты говорил, что будешь убивать людей, чтобы привлечь моё к тебе внимание.
– Говорил.
– Это страшно. Это кошмарно. Если ты так и поступал, то…
– Я так поступал, – утомлённо кивнул он головой, – я так поступал… я ненавижу мир за то, что он разлучил нас…
– Тогда я хочу, чтобы ты больше никогда не делал этого.
– И ты примешь меня снова?
– Нет. Я приму тебя, если ты прекратишь убивать… убивать просто так…
– Просто так? А как ещё можно убивать?
– По заказу… Ты сможешь убить по моей просьбе одного человека?
– Какого? – вскинулся Олег.
– Ты хорошо понимаешь моё условие?
– Я хорошо понимаю. Я готов, я пойду прямо сейчас, – Олег тяжело поднялся, нацепляя пальто, – я перегрызу ему горло!
– Сперва возьми себя в руки, – строго сказала Лариса. – Ты сейчас… э… как у вас это называется? Ты сейчас под действием, то есть под кайфом?
– Да, но мне надо сделать ещё укол.
– И ты будешь в норме?
– Я буду в норме. Я крепкий. Я себя знаю…
– Тоже мне крепыш, – покачала она головой, – едва на ногах держишься. Сколько ты уже на игле-то сидишь?
Он не ответил, но опять стянул с себя пальто, на этот раз бросив его на пол, сунул руку в карман и достал оттуда шприц, резиновый жгут и маленькую железную баночку с чем-то перекатывающимся внутри.
Лариса быстро ушла на кухню и остановилась перед высокой деревянной подставкой, из которой торчали длинные рукоятки кухонных ножей. Несколько минут она пристально смотрела на эти рукоятки, затем вытащила широкий нож с острым концом и медленно повертела его перед собой, следя за игрой света на холодном лезвии. Удовлетворившись своими размышлениями, она тщательно протёрла его полотенцем и принесла в комнату.
Олег сидел, закрыв глаза, и слегка покачивался взад и вперёд. На лбу у него выступили капли пота.
– Как ты? – спросила Лариса.
Он кивнул в ответ и улыбнулся.
За окном вяло падал с бледно-серого неба редкий мокрый снег, прозрачные солнечные лучи едва угадывались в рыхлых прогалинах зимних туч.
***
Остановив «вольво» возле ближайшего газетного киоска, Лариса вышла купить журнал «Плюфь».
– У нас только прошлый номер, – хрипло ответила продавщица, укутанная в платок, – новый ещё не поступал.
– Мне любой, – быстро сказала Лариса.
Она схватила журнал и торопливо пролистнула его.
– Ага! Вот вы где сидите, – прошептала она и надавила на педаль.
– Что ты выискиваешь? – полюбопытствовал Олег.
– Адрес редакции, – быстро ответила она. – Мы поедем туда, и я покажу тебе того человека. Ты нож куда засунул?
– Под пальто держу, рукой прижимаю.
– Замечательно. Будь готов к прыжку, пёс.
– Я готов! – Он оскалился, изображая собаку.
Минут через тридцать она остановила «вольво», не доехав одного дома до здания, где располагалась редакция «Плюфя», вышла из машины. Вдоль улицы шли люди, хмурые и весёлые, говорливые и молчаливые.
– Слушай меня! – Лариса вернулась в машину, и голос её стал строгим. – Сейчас мы с тобой пойдём вон к тому дому. Там работает нужный нам человек. Мы будем ждать его, долго будем ждать. Может быть, мы и не увидим его сегодня, тогда вернёмся завтра.
– Как я его узнаю? – спросил Олег.
– Ты увидишь его, поймёшь. Я с ним заговорю. Я остановлюсь возле него. Ты же сперва держись поодаль. Когда я отойду от него, подойди и ударь его… Ты сейчас хорошо чувствуешь себя? Ударить ножом сможешь?
– Я в полном порядке. Мне хорошо. И ты сидишь рядом со мной, – Олег улыбнулся по-детски открыто. Трудно было поверить, что человек с такой улыбкой мог пойти через минуту на убийство.
– Я рассчитываю на тебя, Олежек, – вкрадчиво произнесла Лариса.
Она была уверена, что Лисицын скоро приедет. Она была уверена, что он обязательно остановится, увидев её, чтобы поговорить. Не мог он не остановиться после вчерашнего разговора. Не мог он не остановиться, встретив её возле редакции. Он остановится, это точно… Самой большой трудностью в её плане было вовремя улизнуть. Она предполагала, что перемолвится с Лисицыным двумя-тремя словами и тут же уйдёт, возможно, назначив встречу на более позднее время. В ту минуту Олег и должен напасть на Лисицына, неожиданно ткнув его ножом.
Но то были лишь планы…
Вскоре она действительно увидела, как Сергей припарковал «жигулёнок» неподалёку от входа в редакцию. Но едва он вышел из машины, как к нему приблизились двое мужчин, вероятно, коллеги, вышедшие из подъезда. Он оживлённо заговорил с ними. Один из них, одетый в длинную серую дублёнку и лисью шапку, живо жестикулировал.
Лариса повернулась к Олегу:
– Пошли, быстро. Держись чуть поодаль. И помни, что мы с тобой не знакомы!
Лариса шагала медленно, почти топчась на месте. Она ждала, когда Лисицын закончит разговор и попрощается с собеседниками. Она ждала…
Внезапно тот, что был в длинной дублёнке, пожал Лисицыну руку и неторопливо двинулся вдоль улицы, сунув руки в карманы. Поравнявшись с Ларисой, он неожиданно сдержал шаг и заговорил:
Читать бесплатно другие книги:
