Голос бездны Ветер Андрей
– Палачи не бывают жестоки, они выполняют порученную им работу.
– Значит, не как палач, но всё равно он бывает жесток, циничен просто до отвращения. Случается, такую гадость в глаза скажет… Его невозможно понять… Да вы сами послушайте…
Из-за двери послышался голос:.
– Чего вы хотите от меня, Владлен Борисович? Зачем вы меня пытаетесь переубедить? У меня было настроение, и я написал то, что написал. Если вам не нравится, то не ставьте это в номер. Мы же договорились об этом несколько дней назад.
– Но мне нужно что-то другое.
– Тогда вам придётся подождать.
Дверь открылась, и в коридор вышел Сергей.
– Вот и он, – секретарша кивнула Лешаку.
– Это и есть Лисицын? – удивился Лешак.
– Да. – Девушка пожала плечами – мол, что вам не нравится? – Сергей, к тебе посетитель.
Журналист взглянул на Лешака и взмахнул зажатыми в руке бумагами.
– Если можно, подождите меня, я сейчас освобожусь. Пять минут, не дольше. Но затем мне нужно уехать, так что много времени я не смогу уделить.
Он прошёл в конец коридора, оглянулся на Лешака, вспоминая что-то, и скрылся в дальнем кабинете. Лешак встал и направился к выходу.
– Вы не будете дожидаться Сергея? – подняла брови секретарша. – Он же сказал, что всего пять минут подождать.
Лешак не ответил и закрыл за собой дверь.
– Странный такой, – девушка скривила гримасу вслед ушедшему.
Лешак сел в свою машину и задумался.
Если бы он знал, что получил заказ именно на этого человека, он отказался бы сразу.
– Надо же, как всё забавно, – тихонько произнёс он, смотря на дверь редакции. – Меня наняли для того, чтобы я убил Сергея. Но вместо этого я должен предупредить его о том, что задумано против него. Фактически я выступаю его союзником. Такого никогда не случалось прежде…
Минут через десять Лисицын появился перед подъездом, пошарил во внутреннем кармане куртки и достал ключи от машины. Снег обильно сыпался на его голову и плечи, быстро превращая их в сугроб. Лешак выскочил из своего автомобиля и в несколько прыжков очутился возле журналиста.
– Сергей, здравствуйте.
– Ах, это вы? Что же вы не стали ждать? – Лисицын протянул руку. – Вы меня простите, но я никак не могу вспомнить, где мы встречались. Ведь нам уже приходилось видеться прежде, я не заблуждаюсь?
– Ничуть. Мы встречались, даже больше того.
– То есть?
– Вы мне помогли, спасли меня. Помните переулок?
Лисицын размашисто шлёпнул себя по лбу.
– Точно! Как же я сразу не вспомнил? – Он широко улыбнулся. – А я всё по редакционной работе пытаюсь ваше лицо определить… Как вы? Ко мне по делу? Что же ждать не стали?
– Я по делу, Сергей.
– Мы так и не познакомились. Как вас звать?
– Называйте Лешаком.
– В таком случае, раз в оборот пошли кликухи, вы можете называть меня Лисом, – улыбнулся Лисицын. – Ну так что же привело вас сюда?
– Вы помните, как я убил тех двоих?
– Хорошо помню. Меня это крайне… обеспокоило тогда.
– Такова моя профессия, я легко нажимаю на спусковой крючок. Я – киллер.
Сергей сощурился, выражая своё недоверие.
– Прямо-таки киллер?
– Я не шучу, Лис. Какие могут быть шутки, если этим я зарабатываю на жизнь, – лицо наёмника оставалось бесстрастным. Он не кривлялся, не выпячивался, говорил совершенно буднично. – Мне сделали заказ.
– При чём же тут я?
– Заказ на Сергея Лисицына…
Повисла пауза. Сергей перестал улыбаться. Снег густо залепил лица мужчин, но ни один из них не стряхнул его.
– Значит, заказ… И ты пришёл предупредить меня? – Его голос понизился почти до шёпота.
– Я бы никогда не сделал этого. Но у меня есть принцип: я не убиваю женщин, у которых есть маленькие дети, и я не убиваю моих личных знакомых. Благо таких заказов никогда не поступало. Ты оказался первым. И ты не просто знакомый, а тот, кто вытащил меня из дерьма. Пусть это произошло лишь однажды, но оно произошло. Я обязан тебе.
– Любопытная получается история.
– Любопытная, – согласился убийца. Он смотрел на Лисицына прямо, в упор, не шевелясь и не отодвигая в сторону своего лица. Он разглядывал глаза Сергея с неподдельным интересом. Сколько таких глаз, влажных и подвижных, он изучал, прежде чем направить ствол своей винтовки в сторону их владельца. Сколько глаз он видел через оптический прицел, в то время как те глаза не видели его. Сейчас он стоял перед человеком, которому решил сохранить жизнь, но в глазах недавней жертвы не было благодарности. Было удивление, необъятное удивление и любопытство. И Лешак вдруг понял, что сохранил Лисицыну жизнь вовсе не он, а нечто свыше. Это непостижимое Нечто устроило всё таким образом, чтобы именно ему, Лешаку, достался заказ на Лисицына, потому как только Лешак непременно должен был отказаться. Значит, всё предопределено. Но тогда для чего нужен был этот нелепый заказ, если ему не суждено состояться? Неужели только для того, чтобы та женщина совершила шаг, после которого, независимо от результатов, она бы несла на себе несмываемое пятно греха?
– Что же ты намерен делать? – тихо спросил Лисицын.
– Я откажусь. И это означает, что она будет искать другого исполнителя.
– Она? Ты сказал она? – Сергей подался вперёд всем телом. – Заказ сделала женщина?
– Женщина. Сразу предупреждаю тебя, что имени её я не знаю.
– Она красива, черноволоса, – не то сказал, не то спросил Лисицын, – она неимоверно обаятельна и притягательна.
– Да. Ты догадываешься, кто это?
– Она, случаем, не просила тебя сделать так, чтобы она могла сама видеть убийство?
– Просила… – На лице Лешака проскользнуло удивление.
– Тогда я не просто догадываюсь, я уверен на все сто.
– Кто она? Чем ты досадил ей?
– Она сдвинулась на почве зрелищности и на почве острых ощущений. Я раскусил её и сказал ей об этом. Думаю, что она испугалась, что я заложу её. По крайней мере такое объяснение звучит вполне логично. Но кто может сказать, что за бредовая идея свила гнездо в голове сумасшедшего? – Лисицын потёр одну озябшую ладонь о другую. – Когда ты должен дать ей ответ?
– Ответ я уже дал, я принял заказ. Но теперь я должен отказаться. Она принесёт мне деньги, я всегда беру аванс и объявляю примерный срок исполнения. Об остальном я тебе сказать не могу. Но завтра я ей откажу. Так что начиная с послезавтра она будет искать иные ходы.
– Не будет. Уж теперь-то я побеспокоюсь об этом. И, скорее всего, завтра она не придёт к тебе, Лешак.
– Теперь я поеду, Лис. Но предупреждаю, что ты не должен ехать за мной. В конце концов я отплатил тебе, чем мог. Ты знаешь меня в лицо. Не показать тебе я его не мог, иначе ты не поверил бы мне. Ты знаешь моё лицо и мою профессию. Для таких людей, как я, это недопустимо. Но я был обязан, я не мог не открыться. Я не могу потребовать, чтобы ты нигде и никогда не болтал об этом. Может случиться так, что когда-нибудь тебе придётся выступить свидетелем и опознать мою фотографию. Поэтому я хочу объясниться: я никогда не приму заказ на тебя, но никогда больше не предупрежу тебя о таком заказе. Кроме того, если ты будешь участвовать в каком-либо деле против меня, я буду вынужден убить тебя.
– Всё предельно понятно.
– Теперь прощай, Лис. Надеюсь, что больше судьба не сведёт нас… Кстати, я слышал через дверь то, что читал твой командир. Я ничего не понял, но мне понравилось.
– Спасибо за комплимент.
Они разошлись в разные стороны, похожие на оживших снеговых баб, с которых снег обваливался рыхлыми клочьями при каждом шаге. Сергей невольно бросил взгляд на номер автомобиля, в котором приехал Лешак, но снег надёжно замаскировал все цифры. Чтобы не вызывать у Лешака подозрения, Лисицын дождался, покуда тот не уехал со двора, и лишь после этого сел в свою Зебру.
– Вот тебе и Лариса, – сказал он, вставляя ключ в замок зажигания.
***
– Ну, Лис, что будешь делать? – спросил Лисицын себя.
Впервые он всерьёз задумался: а не пора ли ему отказаться от самодеятельности и обратиться к официальным представителям закона? Вместе с тем он никак не хотел смириться с мыслью, что женщина вынудила его отступить. Не испугался же он в самом деле какой-то сумасшедшей! Или испугался?
«Признайся, Лис, признайся сейчас, пока рядом никого нет, пока никто не может услышать твои мысли. Боишься ты Ларисы? Разве можно не бояться непредсказуемости безумцев? Ладно тебе, не юли хвостом. Ты совершенно точно влип в дурацкую историю, вляпался по уши. Самый простой выход из создавшегося положения – сдать Ларису в руки милиции. Однако у тебя нет ни единого доказательства, ни самой крохотной настоящей зацепки, только слова, догадки. Можно ли поступить так с ней? Нельзя… Вернее, можно, но очень уж не хочется. Как-то не по-мужски это… Чёрт возьми, при чём „не по-мужски“? Она нанимает профессионального убийцу, чтобы превратить тебя в груду мяса, а ты рассуждаешь о порядочности? Дурак ты, Лис…»
Так он рассуждал, петляя по улицам Москвы и пытаясь успокоиться. Однако никакого намёка на успокоение не было.
«Мать вашу перемать! Неужто я, здоровый мужик, не справлюсь с бабой? Неужто не найду способа остановить её? Да пусть она трижды сумасшедшая, но она ведь человек как-никак…»
Он надавил на тормоз и свернул с Пречистенки в Барыковский переулок.
Вот и нужный подъезд.
«Ехал ты, Лис, рассуждал, а машина сама привезла тебя по назначению, – Сергей хлопнул дверью и остановился перед домофоном. – Стало быть, всё сводится к разговору. Дурак ты дураком, господин Лисицын. Сколько жизнь тебя учит, сколько по морде лупасит, а ты продолжаешь верить в светлый разум. Ладно, попробуй ещё разок… Но было бы любопытно узнать, что ты намерен сказать ей? Как ты будешь разговаривать с ней? “Дорогая Ларочка! Между нами произошло недоразумение. Я хочу всё уладить. Давай я поставлю тебе пистон, каких тебе прежде никто не ставил, а ты за это оставишь меня в покое”. Тьфу! Маразм…»
Квартира Ларисы не откликалась.
«Бродит где-то… Поеду домой, позвоню ей по телефону. Не торчать же мне здесь до ночи… Позвонить по телефону… Ты даже не представляешь, как она поведёт себя… Ты вообще ничего не представляешь, Лис…»
Снег продолжал сыпать, быстро заваливая стекло автомобиля. Мутные серые облака цеплялись за крыши домов. Сергей прислонился спиной к автомобилю и поднял голову, вглядываясь в окна интересующей его квартиры. За стёклами ничто не двигалось.
«Нет, она вовсе не затаилась. Она совершенно спокойна, уверена, что с моей лисьей шкурой вопрос уже решён. Ей незачем прятаться… сейчас».
Итак, Лариса жаждала его крови. Она сделала шаг, и Лисицын решил ступить шаг в ответ. Лариса считала себя вправе распоряжаться чужими жизнями в своё удовольствие. Лисицын полагал, что имел все моральные основания устроить охоту на сумасшедшую женщину, чтобы избежать новой её попытки впиться в него отравленными клыками. А уж она, как только узнает о неудаче, непременно попытается вцепиться в него и испить его крови, раз уж однажды пыталась это совершить.
Ах, как жаль, что она заболела безумием! Она была так прекрасна, эта женщина, это существо в женском обличий… Как это было у Леонида Андреева? «Разве ты не видишь: это не женщина, это орёл, который ежедневно клюёт мою печень!.. Я много раз пытался заглянуть в глубину её сердца, её мыслей, и каждый раз кончалось у меня головокружением, как на краю пропасти: там нет ничего. Пустота».
Вечер бурных объяснений
Ближе к девяти вечера телефон Ларисы откликнулся на долгие звонки.
– Я слушаю, – её голос звучал совершенно спокойно.
– Лара, нам нужно поговорить.
Она промолчала, но едва Сергей продолжил, она прервала его, явно потеряв душевное равновесие:
– У нас нет с тобой ничего общего. Я не хочу разговаривать с тобой. Ты прилагаешь все усилия, чтобы унизить меня, называешь больной.
– А разве я ошибаюсь? Разве нормальный человек будет обращаться за услугами к наёмному убийце?
– Откуда ты знаешь? – Она осеклась. Сергей слышал её частое дыхание в трубке.
– Вот видишь, как ты быстро проговорилась, – произнёс он, пытаясь придать своему голосу успокаивающую интонацию. – А знаю я потому, что он со мной поговорил на эту тему.
– Кто поговорил?
– Лешак.
– Как же так? – В её голосе послышалось искреннее недоумение. – Как же так? Разве такое возможно? Почему он поехал к тебе? Зачем разговаривал?
– Так получилось, что я однажды помог ему, и он решил, что не имеет права убивать меня.
– Зачем же этот подлец согласился? Никому верить нельзя, никому!
– Не нервничай так. Это не настолько простая история, чтобы её втиснуть в короткий телефонный разговор.
– Зачем ты звонишь мне? Чего ты хочешь? Как ты намерен поступить?
– Я хочу встретиться с тобой и поговорить обо всём спокойно. Разреши мне приехать к тебе.
– Нет! Никогда! – Лариса замолчала, но трубку не повесила.
– Лара, не бойся меня. Рассуди сама, ведь если бы я хотел скрутить тебя, то тебя уже дожидалась бы милиция. Ты не согласна?
– Согласна, – голос её звучал глухо. – Но почему ты не заявишь? Что сдерживает тебя?
– Я хочу понять тебя. Ты должна объяснить мне. Это нужно и тебе самой… Так я приеду?
– Нет… Я не хочу… Давай лучше я к тебе. Скажи мне адрес… Я приеду, но я просто так не дамся, имей в виду.
Лисицын засмеялся в ответ.
– Уж не в окружении ли спецназовцев ты приедешь?
– Будешь смеяться, я повешу трубку. Мне-то нет надобности объясняться с тобой. Тем более что ты уже давно зачислил меня в сумасшедшие.
– Ты приедешь?
– Да. Но знай, что я выброшусь из окна, если ты устроишь мне ловушку.
– Лара, я обещаю, что мы будем вдвоём…
***
Она вошла в дверь и остановилась перед Сергеем.
– Ты удивительно хороша, – сказал он. – Я смотрю на тебя и не могу поверить в то, что ты способна на… Ты создана для жизни и для любования жизнью, а ты ломаешь её…
Он сделал шаг вперёд, чтобы обнять её, но в ту же секунду в лицо ему что-то зашипело. Он успел разглядеть лишь вытянутую руку гостьи с зажатым баллончиком и пущенную из него струю газа.
В следующую секунду зрение пропало, голова заполнилась сверкающими золотыми и красными пятнами. В ушах бешено засвистело. Сергей отшатнулся от Ларисы к стене, отмахиваясь от газовой струи руками. Пять секунд спустя он уже корчился на полу, широко раскрыв рот и жадно дыша. Лариса быстрым движением обмотала лицо широким шарфом и затаила дыхание. Нагнувшись над Лисицыным, она приставила газовый баллончик в его губам и пустила струю в самый рот.
До этого момента она действовала уверенно, почти хладнокровно. Её лицо не выражало никаких эмоций. Но едва Лисицына охватил приступ кашля, готовый перерасти в рвоту, и он стал густо плеваться во все стороны, Лариса потеряла контроль над собой и несколько раз ударила ногой сжавшегося в комок мужчину. Она наносила удары куда попало, била неумело, косыми тычками. Но один раз её нога скользнула по голове Лисицына и жёсткой подошвой содрала кожу у него на виске.
– Теперь ты оставишь меня в покое?! – глухо выкрикнула она сквозь обёрнутый шарф.
Медлить было нельзя. Газ подбирался через тугой шарф и к ней. Она бросилась к двери, споткнувшись о тело Лисицына, и хотела уже выбежать на лестничную клетку, но тут услышала чьи-то голоса снаружи. Два человека неторопливо спускались вниз. Лариса застыла в оцепенении. Поспеши она на пару секунд, она непременно наткнулась бы на этих двоих и позволила бы им увидеть скорчившегося на полу человека с разбитой в кровь головой. Она затаилась, прижалась к двери всем телом. Двое остановились, зашебуршился спичечный коробок, чиркнула спичка.
– Сколько же можно? – прошептала Лариса, чувствуя, что её напряжение достигло предела.
Голова начала кружиться. Лариса быстрыми шагами прошла в комнату, стараясь делать по возможности менее глубокие вдохи, и потянула на себя оконную раму. В лицо хлынул холодный воздух. Оттянув ото рта шарф, она высунулась из окна и набрала полную грудь свежего ветра. За спиной что-то громыхнуло. Лариса вздрогнула и обернулась. Сергей быстро-быстро дёргал ногой, пальцы его, видимо, зацеплялись за что-то и опрокинули это что-то на пол. Лариса не присматривалась, что именно упало. Важно было, чтобы сам Лисицын оставался в беспамятстве. Обмотав шарф вокруг лица, она вновь прошла к двери. Возле Сергея она поскользнулась, наступив на вылившуюся из его рта пену, и едва не упала, но сумела удержаться рукой о стену. Коридор стал казаться ей тесным закуточком, в котором притаились все возможные опасности. Однако покинуть эту продолговатую коробочку было нельзя – за дверью стояли двое и о чём-то негромко беседовали.
Переведя дух и прижав рукой стучащее сердце, Лариса приложила голову к двери.
– Да я слышать не желаю об этом от тебя. Из ничего слона раздуваешь.
– Тебе легко рассуждать. Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя жена вела себя так.
– Да не бери ты в голову. В жизни всякое случается, а ты… Может, вот за этой самой дверью сейчас беда какая-нибудь, да беда покруче, чем неверность твоей жены, – убеждал первый голос.
– Чужая беда за горло не цепляет, в сердце не лезет. Чужая беда для меня не беда.
– А ты сделай так, чтобы для тебя и твоя собственная перестала бедой быть.
– Ох, легко рассуждать…
Послышались шаги, окутанные лёгким эхом, порхающим по лестничной клетке. Голоса понемногу удалились.
Лариса рванула дверь на себя и бросилась из квартиры вон. Она захлопнула дверь и, не оборачиваясь, быстро сбежала вниз по ступенькам. На ходу она размотала пахучий шарф и швырнула его на пол. Вырвавшись на улицу, она остановилась и принялась жадно вдыхать холодный воздух.
В голове сосредоточенно пульсировала мысль о том, что Лисицын, конечно, не умрёт. Но тогда для чего она устроила это? Лариса не получила никакой выгоды от только что случившегося. Не запугать же она решила его. Похоже, самообладание стало изменять ей, раз она пошла на шаг, в результате которого у Лисицына будут все основания считать её не просто душевнобольной, но опасной для общества. Когда он очухается, он непременно обратится в милицию. Может быть, вернуться и добить его? Взять на кухне нож и перерезать ему горло?
– Нет, нет, – прошептала она, приходя в себя, – ни в коем случае… Я ведь не убийца… Я лишь пытаюсь утихомирить ту голодную волну, которая поднимается во мне…
Однако на этот раз в душе Ларисы Губановой не было никакой волны, не было никакой потребности в зрелищах, не было тяги к острым ощущениям.
– В таком случае, – она тряхнула головой и подставила лицо под падающий снег, – я на самом деле сошла с ума. Я просто спятила…
Из припаркованной «вольво» выглянул Денис.
– Лара, тебе плохо? – Его волосы трепетали на непокрытой голове.
– Нет, – она отрицательно замахала рукой, – всё в порядке. Сейчас я отдышусь.
– Что там произошло? Чего надо этому Лисицыну? – Мальчик смотрел очень обеспокоенно. – Что он хотел от тебя?
– Послушай меня внимательно, Дэн, – Лариса надавила на педаль, и «вольво» рванула вперёд. – Лисицын оказался очень опасным человеком. Он угрожает мне.
– Зачем же ты согласилась поехать к нему?
– Я надеялась… Он решил устроить мне западню. Он прознал про наши с тобой отношения и хочет шантажировать меня. Он так прямо и сказал, что упрячет меня за решётку, если я не заплачу ему денег…
– Я убью этого Лисицына, – заскрежетал зубами мальчик.
– Нет.
– Тогда что нам делать?
– Я спрячусь на некоторое время, – Лариса мельком взглянула на племянника. – Ты хочешь помочь мне?
– Лара, ты же знаешь, что я ради тебя пойду на всё.
– Тогда мне нужен ключ от вашей дачи.
– Зачем?
– Затем, что Сергей будет искать меня по городу и, может быть, надумает посмотреть на моей даче. А я отсижусь у вас. Только надо сделать так, чтобы об этом не знала даже мама.
– Я же не маленький, понимаю, – Денис посерьёзнел, хотя и без того был сильно насуплен.
Мысль о даче сестры посетила Ларису внезапно. Мысль была удачной. Там никто не станет искать её. Дача удобная, тёплая, большая.
– Я назначаю тебя моим ангелом-хранителем, – она потрепала племянника по голове.
– Я буду твоим ангелом-хранителем. Я охраню тебя от кого угодно, – он задумался на минуту и добавил: – Я отдам за тебя мою жизнь. Мне не нужна моя жизнь, если я потеряю тебя.
– Ты славный человечек, Дэн, – она улыбнулась, но улыбка получилась натянутой.
– Сейчас ты произнесла это так, как будто я малыш или недоумок какой-то… А я ведь…
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Ты вовсе не малыш, Дэн. Ты уже мужчина, ты берёшь заботу обо мне на себя. Ты уже не ребёнок. Уж я-то знаю.
Лариса нажала на тормоз.
– Что такое? – забеспокоился Денис, всматриваясь в её лицо. Лариса откинулась на мягкую спинку.
– Сейчас пройдёт, – прошептала она.
По всему её лицу выступил пот. В одно мгновение её охватил жуткий озноб, застучали зубы.
– Сейчас пройдёт, Дэн. Сейчас всё успокоится.
***
Лисицын с изумлением оглядел себя и всё кругом и ничего не понял. Он лежал на полу посреди коридора в луже собственной рвоты. Одежда насквозь промокла, лицо и руки были скользкими и липкими. Он перевернулся, вслушиваясь в голос тела, и сообразил, что насквозь пронизан дрожью. Всё ещё остолбеневший после недавнего забытья или сна, он ощупал свою голову и поморщился, коснувшись громадной ссадины на левом виске. Он никак не мог вспомнить, что с ним случилось. Но ведь что-то произошло, что-то заставило его распластаться на полу, что-то или кто-то…
Он заставил себя подняться, поборов приступ тошноты, и шагнул к открытому окну. Уже давно была не ночь. По бульвару брели люди, кутаясь в поднятые воротники и пушистые шапки. Сергей понял, что ему было очень холодно, вместе с тем он нестерпимо жаждал свежего воздуха. Каждый глоток леденящего ветра приносил ему облегчение.
Дрожа от озноба, он начал снимать с себя грязную одежду.
«Ежели я нажрался вчера до чёртиков, то я должен был бы видеть бутылки. Но ничего такого не вижу. Значит, я пил не здесь. Коли я пил не здесь, то кто меня доставил в таком случае домой? Сергей побрёл в ванную комнату, придерживаясь за стену руками. – Да не пил я вчера. Вчера было совсем другое… А что, собственно, вчера было-то?»
Он попытался вспомнить всё, но не вспомнил ровным счётом ничего.
«Ладно, на работе-то я был? Был. С главным ругался? Немного. Затем…»
Тут перед его глазами возникло лицо Лешака.
«Ага! Лешак, наёмник… Всё, вспомнил… Я поехал к Ларисе… Дальше… Вызвал её по телефону… Чёрт возьми, она же меня просифонила насквозь! Баллончик! Точно, прямо в нос мне… Накормила она меня, что ли, его содержимым? Я же едва на ногах держусь… Стало быть, она решила слинять, пока я тут буду загибаться… Дьволица…»
Он забрался в ванну и пустил горячую воду. Пространство наполнилось белым паром.
Минут через двадцать Лисицын выбрался из ванны, изучил своё отражение в зеркале, обильно смазал висок йодом и неторопливо оделся. Выйдя в коридор, он глянул на подсохшие следы рвоты на полу, вздохнул и побрёл за тряпкой.
Прибрав в коридоре, он вскипятил воды и заварил себе чай.
«Лимончику бы сейчас…»
Однако лимона не нашлось. Сергей осторожно донёс чашку до комнаты и поставил её возле телефона.
«Надо позвонить Романову…»
– Алло, Ваня, здравствуй.
– Привет работникам журналистского фронта, – крякнул в ответ простуженный голос.
– Ты болен? – Лисицын лёг на спину, не в силах вынести накатившего на него головокружения.
– Я простыл. А ты давно вернулся?
– Откуда?
– Из Штатов.
– Вань, прости меня, говнюка такого, – Сергей устало засмеялся, – я же тебе даже не позвонил после приезда. Извини, старик. Всякая чехарда происходит.
– Работа заела?
– На работе тоже не без проблем. Но у меня к тебе другое дело…
– Выкладывай, – трубка чихнула, – но помни, что я хвораю.
– Я тоже хвораю, – ответил Лисицын. – Но, я думаю, ты сумеешь подняться на ноги, когда я тебе всё изложу.
– Тебе надо, чтобы я поднялся? – Трубка произнесла это таким тоном, что Сергей понял: полковник Романов, конечно, придёт на помощь другу, но если это может подождать, то лучше отодвинуть всякие телодвижения на неопределённое будущее.
– Меня пытаются убить, Ваня.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Сегодня, то есть теперь уж вчера, я разговаривал с киллером, которому был сделан такой заказ.
– Что значит «разговаривал с киллером»? Что же, он к тебе пришёл обсудить это?
– Он хотел увидеть свою жертву, понаблюдать за ней, то есть за мной. И, к своему великому изумлению, узнал меня. Мы с ним однажды встречались, чисто случайно всё получилось, одним словом, я не позволил двум мордоворотам замочить его. Так что знакомство у нас шапочное, мы даже не представились в тот раз друг другу. Но он меня узнал и предупредил, что откажется от заказа, так как обязан мне жизнью.
– Он знает причину заказа? – Трубка звонко высморкалась.
– Я сам знаю причину.
– И в чём же суть?
– В том, что я раскусил одну сумасшедшую, которая забавляется тем, что убивает бомжей.
– Зачем? Неужели хочет столицу от бездомников очистить?
– Вот этого я не знаю. Но причина у неё какая-то есть. Меня же она, думаю, просто испугалась. Хотя у меня нет никаких реальных доказательств. Я следил за ней, видел, как она договаривалась с какими-то бомжами о чём-то.
– Ты решил опять поиграть в сыщика?
– Прости, Ваня, так уж у меня мозги устроены.
– Ну что же бомжи, с которыми она встречалась?
– Похоже, что они убили кого-то из своих.
– При чём тут твоя знакомая?
– При том, что она была там. Возможно, она им заказала это убийство. Может быть, она так развлекается?
Читать бесплатно другие книги:
