Растут ли волосы у покойника? Мифы современной науки Фишер Эрнст

«Формирование научного образа мыслей»

Итак, мы подходим к способности естествознания, оставшейся вне поля зрения даже такого великого философа, как Рене Декарт, который в своих работах хотел свести принципы научного процесса только к обычному интеллекту. На самом деле действительно скорее то, что было установлено Гастоном Башляром в его описании «формирования научного образа мыслей». Он установил – как было сказано выше, – что противоречие опыту, приобретенному нами в повседневной жизни при помощи нашего здравого смысла, является признаком истинно научного опыта. И здесь кроется проблема, полностью игнорируемая в кругах, которые – результативно или тщетно – добиваются общего взаимопонимания или понимания науки, т. е. того, что официально именуется общедоступным пониманием науки.

Проблема заключается в том, что нам внушают, будто бы при помощи простых картинок можно что-либо понять о последних достижениях естественных наук – к примету, о черных дырах, генных программах, о памяти на жестком диске, – и все это при помощи изображений, которые соответствуют нашим привычным представлениям и которые можно легко освоить, не обладая специальными знаниями. В действительности же тут придется отказаться от неких удобств, приносить жертвы и менять привычки. На самом деле понимание науки невозможно без «формирования научного образа мыслей», под которым подразумевается учебный процесс, требующий проявления активности и подключения собственного мышления.

К сожалению, бойкие изречения бойких ведущих или веселые предложения изобретательных авторов по-прежнему внушают нам, что они легко могут поднести нам все на блюдечке в готовом виде. И хотя на первый взгляд их утверждения звучат весьма заманчиво, но на самом деле они вводят нас в заблуждение, и мы теряем шанс действительно понять что-нибудь о науке и ее победах.

Историческое измерение

Формирование научного образа мыслей, научного мышления произошло не за один день, а в ходе многовековой истории нащей цивилизации. Без исторического измерения понять современную науку просто невозможно. Как иначе опровергнуть легенды, которые возникли некогда по понятным в большинстве случаев причинам, а затем были подвергнуты сомнениям и отброшены или заменены другими? И как понять, какую роль на самом деле играет наука сегодня, в формировании сегодняшнего мира, в истории нашего общества, все существование которого основано на знании?

Четвертая власть

Мы можем гордиться тем, что живем в демократичном обществе с разделением властей. Однако мы не должны упускать из вида, что к трем классическим властям, разделенным еще в XVIII веке, добавились и другие. Прессу или вообще средства массовой информации нередко называют четвертой властью, и ее влияние нельзя недооценивать. Но вот влияние естественных наук на нашу историю и уж тем более на нашу сегодняшнюю жизнь – с компьютерами, Интернетом, дешевым и быстрым транспортом, энергетикой, системой здравоохранения и многими другими разработками – почему-то часто игнорируется. Наша промышленная мощь – машиностроение, автомобили, химия и многое другое – основана на науке и технике, они действуют как еще одна власть, и мы должны относиться к ней с уважением.

Еще в начале 1960-х годов многие мыслители высказывали недовольство тем, что западноевропейское общество не придает должного значения набирающим силу естественным наукам, – люди жили по их законам, но что-либо знать о них не желали. Когда в 1970-х годах Юрген Хабермас, видный представитель так называемой культуры «Зуркампа» (Zurkamp – известное в Германии издательство интеллектуальной литературы), хитростью навязал немцам тезисы «духовной ситуации времени», для естествознания и новейших технологий, например, успехов генетики и разработки компьютерных языков, там не нашлось места даже в сноске. Иными словами, общественное мышление формировалось без принятия во внимание науки, и это упущение сегодня проявляется во всеобщей беспомощности. Тот, кто в упомянутых томах издательства Zurkamp под номером 1000 еще глубокомысленно размышлял об овальных столиках, мягких уголках, джинсах и «противоположностях мечтаний», внезапно, ничего не понимая, увидел себя противопоставленным власти, которую так долго и с удовольствием не замечал. Но внезапно все оказалось здесь: генная инженерия и возможность изучить геном целиком, микропроцессор и средства, позволяющие общаться со всем миром. Внезапно рухнула легенда о том, что можно жить и понимать действительность, не принимая во внимание того, какие возможности открывает людям естественные науки и основанные на их достижениях новейшие технологии.

Школа и наука

Нам необходим успех научного мышления, и нам придется идти к нему, «с полной достоинства невозмутимостью» – цитирует Гастон Башляр в конце книги своего коллегу Эдуара Леруа. Преимущество науки, помимо всего прочего, заключается в конкретном требовании многократно провозглашаемого пожизненного обучения. В ней, как пишет Башляр, можно почитать своего учителя, противореча ему. «Наука существует только благодаря непрерывному обучению в школе, и школа должна основать науку». И если это получится, то мы развеем последний миф, поскольку теперь мы меняем местами общественные приоритеты. Итак, «общество будет существовать ради школы, а не школа ради общества». И тогда наука окажется там, где она родилась и где должна находиться – с людьми.

Благодарности

Огромное спасибо Аннализе Вивиани за чудесные, глубокие лекции и издательству Pantheon – Томасу Ратноу, Тобиасу Уинстелю и Хейке Шпехт – за помощь в работе над книгой. Сочинение книг – огромное счастье для автора, и я благодарен жизни за то, что у меня это счастье есть.