Кольцо приключений. Книга 5. Кольцо парадоксов Северюхин Олег

На заседание литературного кружка просто так не пройдешь. Два здоровенных краснорожих мужика осуществляли фейс-контроль. Мы объяснили, что мы гости на планете, и хотели бы познакомиться с литературным творчеством тарканцев. После переговоров с распорядителями нас впустили в зал. В основном присутствовали краснокожие люди и люди других окрасов, но с красным оттенком. Представьте себе румянощекого парня рядом с красно-зеленой девицей. Всем заправляли чисто красные люди, но активистами были те, у которых было не так много красного оттенка. Возможно, что еще покраснеют.

Во всей атмосфере литературного вечера было что-то знакомое.

– Представьте себе, – задушевно говорила краснолицая девица, – учились два человека, красный и белый. И вот когда пришла пора назначать на руководящую должность, то кого назначили, а кого нет? Вот вам задача. А назначили, конечно, белого, потому что он белый, тупой, но белый, а умного краснолицего отправили смазывать станки, и он там сгинул как личность. Но мы нашли его и дали ему возможность выразить самого себя. Давайте, послушаем его.

На сцену вышел заросший краснорожий парень. Посмотрев мечтательно вдаль, он стал говорить протяжно, вытягивая вперед правую руку, как бы показывая, где это все происходит.

– Высоко по этажам прополз белый, и залег там в своем мягком кресле, поглядывая на всех сверху вниз и поплевывая в пропасть под ним. А где-то рядом махал мощными крыльями орел с красным клювом, стараясь долететь до белого, схватить его и сбросить вниз. А белый смотрел на него и думал, что рожденный ползать – летать не может, и потому что ему это совершенно не надо, он без полета получит то, для чего другому нужно сломать крылья и затупить клюв.

Где-то я уже слышал это. Что-то знакомое, а когда собравшиеся запели, то мы явственно услышали знакомое, типа «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног» и нам стало ясно, что это за литературный кружок.

Какой-то краснорожий мужчина в возрасте с седой бородой держал в руках книжку и читал собравшимся:

– Призрак бродит по Таркану, призрак нового мира. Мы, собравшиеся здесь представители краснорожденных народов Таркана, заявляем, что мы не будем больше мириться с тем, что у нас происходит, мы за равноправие. Все пользуются одинаковыми правами. Все получают одинаковое вознаграждение за работу. Каждому тарканцу по женщине. Кто захочет, тому дадим двух. Всех несогласных – в резервации. Мы все одной крови. Даешь равноправие! И на Марсе будут яблони цвести. Повернем реки вспять и оросим красные пустыни. Пусть плодородные поля белых засохнут, но будут цвести красные апельсины и красные бананы. Наше дело правое – мы победим. Ура!

– Урра! – закричали собравшиеся.

Вот тебе и литература на Таркане. Процветающая планета где-то подхватила вирус революции. Не мы же его привезли с собой. Все-таки есть телепатия. Мысли классиков материализуются и летают в виде фантомов по Вселенной, обволакивая любого, кто не снабжен иммунитетом против разрушения мира, а потом… Потом будет суп с котом. Потом будет все хорошо, самодостаточность, но на таком низком уровне, что, когда конкистадоры прибыли в Америку, они просто удивились, как эти люди могут существовать в таких первобытных условиях. Они бы и существовали лучше, но идеология не позволяла. Кто пытался что-то сказать, тому вырывали сердце на жертвенной пирамиде и жертвовали его сердце Богу-солнцу.

Похоже, что и тарканцы хотят разрушить этот мир. И ведь они могут долететь до нас, провести тарканизацию земли, твою медь. Ведь мы только закончили, и то не до конца, детарканизацию земли, а новые тарканы уже готовятся к этому же.

Своими сомнениями мы поделились с Эксом.

– Да, вы правы, – сказал он. – Краснорожие тарканы развили небывалую активность, а правительство исповедует демократические ценности и ничего не может сделать против волеизъявления народа, а они и есть народ.

– Вы хоть понимаете, что краснолицые не остановятся ни перед чем, чтобы достичь своих целей? – спросил я. – В результате будет создано государство красных тарканов и государство остальных тарканов. И они будут совершенно одинаковы, только одно будет со знаком плюс, другое со знаком минус, а у вас на четырех полюсной планете будет создано четыре прямо противоположных друг другу государства, основной целью деятельности каждого из них будет уничтожение остальных трех. И каждый будет искать себе временного союзника, чтобы стать сильнее, уничтожить главного соперника, а потом и союзника. Проходили мы это.

Понятно, что в этом противостоянии победителей не будет, но желание стать царем, и чтобы все были у него на посылках, встречается не только в палатах психбольниц, но и в нормальной жизни на самом высшем уровне. Желание перераспределить денежные потоки вызывает войны, революции и криминальные разборки. В этом суть жизни, всех предвыборных баталий и выборных кампаний, завывания о том, как нелегка ноша руководителей и цепляние когтями и зубами за эту должность вплоть до смертного дня, смотрите на него, у него уже голова не работает, а все печется о своей предвыборной программе.

Меня всегда удивляло, что полных сил и энергии капитанов увольняют в запас в сорок лет, постаревших полковников в пятьдесят, дряхлых генералов в шестьдесят. Получается, что чем выше должность и звание, тем легче управляться с этой должностью, иначе все было бы наоборот – капитанов увольняли бы в шестьдесят, полковников в пятьдесят, больших генералов в сорок по мере увеличения нагрузки и объемов работы.

Глава 29

Великая тарканская революция началась внезапно в ночь на двадцать шестое со штурма главного совета Таркана. Все информационные каналы передавали балетную постановку «Мы не орлы, орлы не мы».

К нам зашел Экс.

– У меня есть предложение вернуться на космическую станцию, откуда я вас доставлю на землю. Здесь наступают нехорошие времена, и время для экскурсий прошло, – сказал он. – Да и я почему-то стал отвыкать от своей планеты. Как вы думаете?

– А как же наша машина? – спросила Татьяна.

– Не волнуйтесь, красавица, мы ее возьмем с собой, – улыбнулся Экс.

Нищему собраться, только подпоясаться. У нас ничего не было в этом мире, не было ничего и в том. Разве что машина, сделанная по моим чертежам.

– Не волнуйся, Влад, – успокоил меня Экс, – будет твоя машина при тебе.

Мы вышли из нашего блока и отправились в ангар, где стоял корабль Экса. На нем мы вылетели на стоянку, где был оставлен автомобиль.

– Смотрите, – сказал Экс.

Мы посмотрели. Автомобиль только что был и вдруг его не стало. Как будто волной воздуха его сдуло. Я подошел к тому месту, где он стоял. Чувствовалось, что на этом месте стояла машина, но ее не было. Я недоуменно посмотрел на Экса.

– Садитесь, потом расскажу, – сказал он. – Вот твоя машина, береги ее, – и он дал мне цилиндрик, похожий на флеш-карту. – Дематериализатор. Машина разлетелась на атомы и код ее записан на этом носителе информации. Когда прилетим на землю, материализатор ее снова соберет по атомам по ее схеме.

– Можно так и человека разобрать? – спросил я.

– Можно. Первоначально предполагалось, что для длительных полетов будет использован маленький космический корабль с материализационным устройством. После определения параметров планеты и совпадения их с нормальными для человеческого существования, материализатор восстановит людей в том виде, в каком они были до полета. Так можно долететь до любой самой удаленной планеты и решить все задачи по колонизации или установлению контактов. Но потом был скачок научной мысли, и мы открыли скорости, кратные световым. Галактики приблизились к нам, и материализатор стал использоваться только в логистике. Вот и все, а сейчас – летим!

Мы вовремя покинули Таркан, потому что над планетой стали подниматься грибы ядерных взрывов. Вот тебе и дельфиноиды. Горе от ума.

Фотоны разгоняли наш корабль на просторах космоса и чем больше расстояние, тем меньше чувствуется скорость. Где-то на небольшом отрезке пути корабль никто и не увидит, но когда расстояние измеряется в парсеках (1 парсек = 3,2616 световых лет), то всем будет видно, как медленно ползет по небу корабль, двигающийся с субсветовой скоростью. За пятьсот секунд свет достигает от Земли до Солнца. Это есть астрономическая единица. Вот и посчитайте, в скольких астрономических единицах от земли находится планета Таркан, если на дорогу до космической станции у нас ушло около месяца. Рукой подать.

На подлете к станции нас стали выспрашивать, какой политической ориентации мы придерживаемся. Экс вопросительно посмотрел на меня. Я сказал нашему пилоту:

– Если мы определимся с политической ориентацией, то встанем на одну из противоборствующих сторон. Если мы неправильно сообщим свою политическую ориентацию, нас просто собьют, как воробья с ветки. Может у нас сломаться связь? Может. А может, что корабль у нас поврежден? Может. Давай пролетим мимо и молча, а Экс?

Экс молча кинул головой, и не ответил на вызовы станции, как будто на корабле никого нет. Вероятно, станции было совершенно не до нас, и никто не пытался подойти к нам на шаттле, чтобы узнать, что же случилось.

Время в полете – это то, что бывает положительным фактором или становится отрицательным обстоятельством. Нам же не было скучно. Мы рассказывали друг другу о том, как мы жили, я рассказывал всем содержание ранее прочитанных литературных произведений, сочинял стихи и устраивал литературные вечера, рассказывал об обычаях нашей страны.

– А можно, я приеду к тебе в гости? – спросил меня Экс. – Ты так здорово рассказываешь о своей родине, что и мне захотелось вместе с тобой сесть за стол, выпить твоей водки, закусить селедкой с луком и вареной картошкой. Я совершенно не знаю, что это такое, но мне кажется, что это очень вкусно, потому что от твоих рассказов у меня усиливается слюноотделение и мне хочется покушать. Тат, сготовь нам что-нибудь такое, от чего душа моя развернется как гармошка Влада и запоет о ямщике, который замерз в степи.

– Я рад тебя принять у себя, Экс, – сказал я, – но я живу на три тысячи лет вперед от того времени, в которое мы сейчас возвращаемся.

– Но ты же приедешь ко мне со своей машиной времени и заберешь меня в гости? – улыбнулся Экс.

– Обязательно, – сказал я, – вот тогда мы выпьем с тобой столько водки, что ты вряд ли сможешь что-то петь или о чем-то думать.

Глава 30

– Влад, просыпайся, – Экс теребил меня за плечо, – я приступил к снижению нашей скорости до второй космической.

– Неужели на горизонте земля? – шепотом спросил я.

– Земля, – так же шепотом ответил Экс.

– Земля, – закричал я так же, как кричали моряки во время многомесячного плавания, заметив вдалеке кромку земли.

– Вот она, – Экс указал на точку в глубине монитора.

– Земля, – пронеслось во мне и сразу сделалось так же хорошо, когда человек подъезжает к своему дому. – Земля. Считай, что уже дома.

– Сейчас прилетим и устроим великий праздник по случаю нашего возвращения из путешествия. Фараон будет возглавлять этот праздник, а мы будем дорогими гостями, – мечтал Экс. – Ты знаешь, все-таки неплохо жить в мире, где чувства естественны, а пища натуральная. Только на земле я узнал, что такое настоящая земная любовь. Пожалуй, это главное богатство земли. На Таркане все как-то по-другому. Главенствующее чувство – рационализм. Нужно. Должен. Нужно продолжение рода и ты должен оплодотворить женщину. На земле такая же внутренняя схема, но все одето в такие лирические одежды, что оно кажется прекрасной музыкой.

– Спасибо, Экс, – сказал я, – но нам нужно возвращаться домой в наше время. Ты бы не смог высадить нас в том месте, где я покажу?

Экс немного помрачнел и сказал:

– Я так и думал, что все не может быть вечным. Я был бы рад, если бы вы находились рядом и были бы моими единомышленниками. Но я бы тем самым подвергал опасности ваши жизни, потому что вокруг меня идет постоянная борьба за место под солнцем и за благорасположение фараона. Фараон вынужден прислушиваться ко мне, потому что кроме меня никому не под силу организовать строительство пирамид. Я лучше всех знаю, как будут развиваться события. Любому начальнику нужен дар предвидения, а, вернее, способность прогнозировать события, тогда он будет неуязвим, потому что предполагает и знает, кто представляет опасность и принимает меры по устранению этих опасностей. Иногда опасности таятся там, где их не может быть по определению, но иногда самым злейшим врагом оказывается самый близкий друг. Иногда некоторые действия видных людей кажутся непоследовательными и абсурдными, но за этим абсурдом кроется тонкий расчет и конфиденциальная информация. Иногда бывают и просчеты, но тогда доносчик и получает первый кнут, а ущерб заглаживается особым покровительством семьи пострадавшего и более взвешенной оценкой всей поступающей информации. Ты бы хорошо подошел на должность начальника разведки и контрразведки первого министра фараона. Ты знаешь историю и знаешь, как будут развиваться события, оценивая ситуацию глобально. Зная будущее, можно сделать его лучшим из прошлого.

– Ты очень складно говоришь, – вступил я в разговор, – но лучшее – враг хорошего. Попытка что-то улучшить оборачивается тем, что разрушается хорошее. Так уже было. Совершенства как такового быть не может. Ты с этим спорить не будешь. И ничего абсолютного тоже быть не может. Как в математике категория бесконечно больших величин, но ведь объективно могут быть значения больше бесконечно больших величин. И могут быть еще больше или меньше бесконечно малых величин. Возможно, что изъян прошлого придаст прелесть будущему. Для производства женских духов используются такие ингредиенты, которые по отдельности называются вонью или смрадом. А в соединении они дают такой неповторимо приятный запах, что никто и не интересуется, из чего они изготовлены. Поэтому иногда бывает полезным не знать всех тонкости прошлой истории, потому что от этого ничего не изменится.

– Не знаю, где ты учился, но мне кажется, что история была не главным предметом в твоей профессии, – улыбнулся Экс. – Давай, посмотрим снимок земли и определим точку твоего приземления. Отметь красным крестиком наиболее благоприятный район для приземления, и компьютер рассчитает условия для посадки. А ты не думаешь, что появление летательного аппарата в этом районе может оказать влияние на последующую историю твоей страны?

– Не волнуйся. В истории очень много документальных свидетельств о том, как в тех или в иных краях в небе появлялись какие неизвестные предметы, потом их стали называть неопознанными летающими объектами (НЛО). В моем времени люди до сих пор не могут понять их природу, и не уверены в том, что рассказы о контактах с пришельцами являются истиной, а не плодом воспаленного воображения, – сказал я. – Одной сказкой больше, одной сказкой меньше, ничего страшного не произойдет.

– А твоя всепроходимая машина как, – старался поддеть меня Экс, – не окажет влияния на технического развитие вашей цивилизации?

– Не окажет, – принял его тон и я, – в моей стране все не так, как у других. Князья в штыки воспринимали все, что изобреталось их подданными, но платили огромные деньги за то, чтобы то же самое привезти из-за моря, заморское. За морем на какое-то время воцарилась религиозная инквизиция, затормозившая прогресс. В моей стране инквизиция была всегда, даже до того времени, как я уехал в путешествие, поэтому моя страна одна из самых отсталых и одна из самых больших стран в мире. Лет сто назад мы нашли залежи серого камня, который превращается в энергетическую жидкость и в энергетический газ. Все обрадовались: зачем нам развивать экономику, когда мы можем припеваючи жить за счет продажи этого камня. Будем все засевать семечками, щелкать их целыми днями и прожигать денежки на курортах за границей. А тут выяснилось, что запасы этого камня не безграничны, цены на него упали, и оказалось, что кроме семечек в стране мало что и есть своего – все привозное из-за моря, за что ни возьмись. Начали цари наши дергаться, а работать-то некому, народ мрет как мухи. Рождается намного меньше, чем умирает, а все деньги от продажи серого камня в заграничных банках на заморскую экономику работают. Попробуй их тронуть, вообще отберут. Скажут, что людям с плохим поведением деньги отдавать не будут. Вот и пойми, как и что. Весь мир на мою страну зубы точит, слопать ее хочет, а наши цари то в демократию, то в диктатуру играют и никак золотой средины не найдут. Я критиковать свою родину могу, а вот другим не советую это делать, могу и по роже дать, так, без злобы, для профилактики. Поэтому и до моей машины никому не будет дела. Может, так, пара любителей поинтересуется, из чего сделано.

– Да ты что? – изумился Экс. – Это я так, просто, а ты все как-то болезненно воспринимаешь.

– Не сердись, вспомнилось что-то, – извинительно сказал я. – В нашей стране, как и у вас, тоже было четыре полюса, хотя нет, не четыре, а пятнадцать полюсов и для всех полюсов мы старались быть хорошими, сами недоедали, все им несли, а как одно солнце погасло, так все отделились от нас и бегом побежали к врагам нашим, а ведь клялись, что они наши братья и дружба наша на века. Сколько волка хлебом ни корми, а он как был ослом, так и останется ослом.

– Неужели они все такие тупые, как ослы? – изумился Экс.

– Не все, многие, а ослы – это эмблема одной из демократических партий, которая поманила их сеном, дала зеленые очки, и они скопом к ним в стойло, – усмехнулся я.

– Но есть надежда, что твоя страна будет такой, какой она должна быть? – спросил Экс.

– Есть надежда, – ответил я, – но только маленькая.

Глава 31

Приземлились мы в совершенно незнакомой местности. Я примерно представлял, где проходит железная дорога и поставил туда красный крестик. Корабль точно пришел в место, отмеченное перекрестием.

– Давай машину, – сказал Экс.

– Какую машину? – не понял я.

– Твою машину. То есть флэш-карту, на которой она записана, – пояснил мне командир.

Материализация машины была просто волшебством. Вы можете себе представить, что вещь разбирается на атомы и собирается вновь по атомам? Я это тоже не представляю, но видел все это своими глазами. В любой точке Вселенной атомы все одинаковы, может быть, разные способы записи атомного строения предмета, но для материализации в другом месте используются те же атомы, которые были использованы при создании материалов, из которых изготовлен предмет.

– Экс, а можно также дематериализовать человека и потом вновь материализовать, – спросил я.

– Можно, – сказал Экс. – Особо опасных преступников дематериализуют, а вот обратно никто не пробовал их материализовывать, хотя записи о них хранятся. Возможно, что те, кто придет к власти на Таркане могут сделать это, чтобы иметь под рукой людей, которым никакие законы не писаны. Только велика вероятность того, что материализация может вызвать изменения в живом организме, а там, как вы знаете, достаточно чуть-чуть нарушить геном, как получится какой-нибудь монстр, который начнется размножаться с огромной скоростью, заполняя собой обитаемое пространство и уничтожая тех, кто ему будет мешать. А в принципе, это тоже один из способов вечной жизни. Возьмите с собой экстренный набор космонавта, он вам поможет выживать здесь, в безлюдной местности. Лингвафоны оставляю у вас. Вы уже знаете, как их настраивать на понимание незнакомых языков. Прощайте, друзья.

– Прощай, Экс, – мы помахали ему рукой. Космолет бесшумно взмыл в воздух, а потом исчез из нашего поля зрения, как будто никогда и ничего не было. А наша машина стояла рядом с нами.

– Пойдем, Татьяна, осмотримся на местности, – предложил я и мы пошли к небольшой сопке метрах в пятистах от нас.

Отойдя метров на триста от машины, мы увидели группу всадников, приближающихся к нам. Не хватало нам снова стать пленниками и пуститься по новому кругу приключений.

– Бежим, – сказал я Татьяне, схватил ее за руку, и мы бегом понеслись к машине.

В машине я сразу завел двигатель и поехал в направлении всадников. Увидев, что к ним приближается какой-то диковинный зверь, они бросились врассыпную, но самый храбрый джигит с коротким мечом подскакал к нам и начал рубить машину.

Я остановился, открыл верхний люк, высунулся и на скифском наречии крикнул:

– Ты что, глупый, не видишь, что это машина?

Всадник очень изумился и ускакал в сторону, куда ускакали его менее храбрые соратники.

Неосмотрительно мы отошли от машины в незнакомом и враждебном для любого существа мире.

Я осмотрел набор космонавта и подивился предусмотрительности тарканцев. В ящике были набор лекарств на различные случаи, нож, пистолет с патронами, арбалет со стрелами, альпинистский молоток, веревка, кошка с тросиком и метательным устройством. Так что без оружия лучше от машины не отходить, и там, где есть возможность, лучше проезжать на машине.

В наборе не было главной вещи – компаса. Интересно, какой он компас на планете, где четыре полюса? Мне кажется, он такой же, как и на двухполюсном, и стрелка будет как эмблема МЧС или НАТО.

Для того, чтобы мы могли вернуться в то место, где мы оказались сразу после купе поезда, нам нужно найти ту сопочку, с которой мы осматривались, и где были схвачены скифами. Эта сопочка явно была не та. По идее, мы здесь отсутствовали не более двух-трех месяцев, и за это время вряд ли что-то могло измениться в местности. Время года почти такое же. Нужно искать сопочку.

Мы объезжали сопку за сопкой. Я сделал себе маленькую схемку, где отмечал наш маршрут относительно сторон горизонта и расстояния от сопки до сопки.

К вечеру мы проголодались и поужинали тем пайком, который был я ящике. Сублимированные продукты мы размочили и съели. Не ахти как, но все равно неплохо. Нужно запасаться продуктами, так как неизвестно, сколько времени нам придется болтаться в этом районе.

У нас был свой дом на колесах и мы, как кочевники, могли передвигаться по степи со скоростью, которая недоступна даже быстрым диким скакунам. Я проверил боевые качества арбалета и пришел к выводу, что это достаточно мощное оружие, не потерявшее современности и по сегодняшний день.

Компактный пистолет и лук из композитных материалов. Шикарные стрелы, которые приятно взять в руки, рычаг для взведения тетивы приводит оружие в боевое положение в считанные секунды. Прямой выстрел, то есть поражение цели без превышения траектории полета стрелы выше цели составляет всего лишь двадцать метров. Если поднять арбалет в небо под углом сорок пять градусов, то стрела летит на тридцать пять метров.

Почему я так уверенно называю расстояния, не имея рулетки и зная, что каждый шаг меньше метра. Очень просто. Если человек будет идти и считать свои шаги, но считать шаг только правой или левой ноги, то он будет считать пар-шаги. Шестьдесят шестой пар-шаг это сто метров. Тридцать третий – пятьдесят метров. Шестнадцатый – двадцать пять метров.

Арифметика не сложная. Сложно только подобраться к зверю на расстояние не более двадцати метров. Лучше всего – метров на пятнадцать. И еще неизвестно, будет ли смертельным выстрел или раненый зверь убежит со стрелой. А можно натолкнуться на хищника, который сам себе ищет добычу и арбалет будет просто игрушкой, которая разозлит зверя и вынудит его принять меры для прекращения агрессии. Принудить к миру, как говорят сейчас.

Не так давно видел передачу об охотниках, которые сейчас, в двадцать первом веке охотятся при помощи луков и арбалетов. Дикари и садисты, однако. В основном они калечат животных, которые раненными убегают и умирают в муках. Если люди оголодали, то пусть продадут свои луки и арбалеты, и купят себе на эти деньги хлеба. Охота нужна только для добычи пищи, а не для удовольствия.

Жизнь в скифском племени научила нас выживать и понимать, что только храбрость дает шанс выжить и не быть голодным. Нет, этот арбалет только для самозащиты, придется делать лук из подручных материалов и охотиться так, как это делали наши предки.

На третий день нам удалось выследить стадо кабарожек. Я с портативным арбалетом как казак-пластун подобрался к стаду с подветренной стороны. Выбрал отдельно стоящую особь, оценил обстановку, силу и направление ветра, расстояние, прицелился и выстрелил. Удача была на моей стороне. Ее и пулей-то свалить трудно, а тут стрела. Кабарга постояла и упала. Ее сородичи посмотрели на нее и решили, что лучше потихоньку отойти с этого места, так как явной угрозы их безопасности не было.

Нам всем показывают начальническую охоту. Стрельнул. Попал. Через две минуты уже жарится шашлык. Одно удовольствие на охоте. Ружья инкрустированы золотом, платиной, алмазами. Стоит столько, сколько нормальный человек за десять лет не заработает. Егеря дичь проволокой привязывают к деревьям. А если бы этот человек походил по сопкам, выслеживая добычу, то он бы перед выстрелом крепко подумал, стрелять ли ему в оленя или не стрелять. Зачем убивать трехсоткилограммового зверя, если ты его не сможешь принести на стоянку? Отрежешь кусок и остальное бросишь? За подмогой сбегаешь? Хорошо. Только успеете ли вы вовремя прийти, потому что на запах свежей крови сбегутся все хищники вокруг и слетятся все вороны и орлы.

Благо, что кабарга небольшая, килограмм сорок живого веса, но и то мне пришлось попыхтеть, пока я донес ее до стоянки нашей машины.

Наконец-то мы в первый раз за долгое время наелись… нет, нажрались по-земному. И ночью нам ничего не снилось.

Глава 32

Утро началось звуком тук-тук-тук…

Так и хотелось сказать: кто там? И получить в ответ: это я, почтальон Печкин, принес посылку для вашего мальчика, только вы ее не получите, потому что у вас паспорта нету…

Да, действительно, наши паспорта остались в купе поезда, из которого нас вынесло волной времени, и мы ищем то же место, чтобы новая волна подхватила нас и снова вернула в купе мчащегося поезда.

Внезапно снова раздался стук металлическим предметом по корпусу машины. Я открыл шторку окна и увидел всадников, окруживших нас. Высунувшись в люк, я увидел человек двадцать скифов, возглавляемых Джураем.

– Джурай, – радостно закричал я, – друг мой, ты пришел нас встретить?

Все затихли, поглядывая на Джурая. Джурай, вероятно, готовился к схватке с неизвестным чудищем и мое появление его обескуражило. Вероятно, он уже про себя расписывал в стихах и красках свою схватку с чудищем, а тут на тебе – облом. Он спешился с коня и медленно пошел к машине. Я открыл дверцу и пошел к нему навстречу, разведя в стороны руки для объятий. Мы обнялись и потерлись щеками.

– Посмотри на мою кибитку, Джурай, – сказал я громко и пригласил его войти.

Из машины приветливо улыбалась Татьяна. Джурай начал быстро что-то говорить ей, а я настраивал лингвафон на его голос. Есть, слышу:

– …моя жена и дети так сокрушались, что вы уехали из нашего племени, потому что до нас донеслись слухи, что купец Эфраим продал вас в рабство, и вы погибли в схватке с пиратами. Эфраим уцелел, но больше не приезжает в наше племя, потому что он стал моим кровником, а я никому не прощаю кровь моих друзей. – Пока он говорил, я настроил лингвафон и у Татьяны. – Все наше племя будет очень радо снова принять вас у себя и сегодня у нас будет большой праздник.

– Спасибо, Джурай, – мой голос, измененный лингвафоном, звучал несколько металлически, но я говорил на чистом скифском наречии и этим удивил Джурая, – я приглашаю тебя поехать со мной в кибитке и мы приедем намного быстрее твоих всадников, ты только показывай дорогу.

– Ха-ха – рассмеялся Джурай, – мой скакун обгонит самую быструю кибитку. Я оставлю тебе проводника, и мы поскачем вперед, чтобы люди готовились к празднику. К вечеру, когда вы приедете, все уже будет готово.

Молодой парень боязливо вошел в открытую дверцу и сел на переднее сидение.

– В каком направлении нужно ехать? – спросил я.

Парень указал рукой. Я закрепил привязные ремни, и машина тронулась. Ровная степь не изрезана никакими искусственными сооружениями, но она коварна разными ложбинками, которые не видно в траве. В таких случаях главенствует принцип: «больше скорость – меньше ям». Скоро кавалькада всадников осталась позади, а парень тыкал пальцем вперед, указывая направление. Минут за двадцать мы проехали расстояние в тридцать километров и увидели стойбище. Остановились рядом. Вышли и пошли вперед. Люди смотрели на нас и удивлялись. Для всех мы были как духи умерших, явившиеся к ним с неизвестными целями. Мой металлизированный голос еще более подтверждал их догадки. А кибитка, передвигающаяся без лошадей? То-то.

Нас встретил вождь, и все время кланялся нам как к людям, действительно сошедшим с неба.

– Вождь, – убеждали мы его, – мы те же самые и вернулись из гостей от египетского фараона. Действительно, Эфраим продал нас в рабство, но пираты пожадничали и решили ограбить и самого Эфраима и плывших с ним купцов. В бою оба корабля сгорели, а нам удалось спастись на лодке из папируса. Потом нас подобрал египетский корабль. Вот и все наши приключения. У фараона хорошо, тепло, но здесь все равно лучше. Мы благодарим тебя за твое гостеприимство и всегда рады быть полезными тебе.

Вождь был рад нашему приезду. Благодаря нашему появлению его племя заработало высокий авторитет среди соседей, а прибытие посланцев от египетского фараона поставило вождя выше других.

Все положительное вызывает движение отрицательного. Радость породила зависть, и племени пришлось сражаться за свои пастбища, стада и ареал обитания.

Война расширила территориальные пределы и из побежденных сделала вассалов, за которыми нужен догляд, чтобы они не воткнули нож в спину своему сюзерену. Большие деньги и большие должности всегда добавляют хлопоты. Хотя вождь и выглядел усталым, но недовольным назвать его было нельзя. Самодовольство так и светилось в его глазах.

– Это хорошо, что вы приехали, – важно сказал он, – с вашей помощью я создам армию из самодвижущихся кибиток и стану царем степного края, мое могущество будет сравнимо с могуществом фараона и властью греческого демоса. Насколько будет видеть глаз, от места восхода солнца и до места захода солнца будут мои владения, и все будут приветствовать меня как восходящее Солнце. Я дарю тебе новую кибитку, а твоя кибитка будет основой моей мобильной армии. Я уже распорядился поставить около нее охрану, а ты будешь учить погонщиков для этих кибиток и будешь начальником кибиточного войска, да снизойдет на нас благодать наших богов.

Вроде бы мы ничего такого и не делали, а вот он новый Гитлер народился, а все из-за того, что к нему в гости пожаловали гости неба. Осчастливили, значит.

Если кто-то осчастливлен, значит – рядом кто-то убит горем. Смех и слезы, горе и радость, пришла беда – отворяй ворота. То ли религиозный деятель, то ли шаман, то ли еще кто-то делает предсказание о великой судьбе вождя и вот уже тренируются воины, куются мечи, объезжаются скакуны, смазываются колеса кибиток и готовятся чувалы для трофейного скарба. Хорошие люди все, особенно, когда только что родились. Но стоит чуть только подрасти, как сразу начинается отвоевывание самого лучшего места в песочнице, борьба за игрушки, прекращение сопротивления недовольного и затем все тоже повторяется и в последующем, но только в больших размерах. И результатом бывают не слезы обиженных малышей, а пепелища соседних племен и новые рабы.

Нет, мы не будем помогать новому Чингисхану. Поднявший меч от меча и должен погибнуть. Не завидую я тебе, вождь. Из-за таких как ты, погибнет ваше племя, и скифы будут известны только по легендам Геродота. Никто не сможет точно сказать, были ли они ласковы или кровожадны, скромны духом или буйны, приносили ли кровавые жертвы или довольствовались скромным подношениям своим богам. Что останется от тех, кто сами себя уничтожают? Ничего. Оставшихся уничтожат соседи, которые издалека будут наблюдать за братоубийственными войнами, а потом перебьют оставшихся и станут победителями в междоусобной войне более глупых соседей.

Глава 33

Хитрость вождя не знала границ, однако он забыл, что и мы тоже не лыком шиты и что на всякую хитрую… дальше там все по-слесарному.

Вначале я повез покататься Джурая, чтобы показать, что это за самодвижущаяся кибитка. Я намеренно поехал в ту сторону, где он нашел нас и задал ему этот же вопрос, помнит ли он то место, где увидел меня в первый раз. Он показал мне это место. Мы крутились вокруг него и никак не могли найти. Это только так кажется, что все холмы и сопочки неотличимы друг от друга. Ничего подобного. Они отличаются друг от друга так же, как и люди, по своим характерным чертам.

Вот та сопочка – словно скромная девушка, стоит в сторонке и смущается каждого внимательного взгляда. А вот та – это гордая девушка, привыкшая к тому, чтобы на нее смотрели с обожанием. А вот эта – это женщина в годах, немного пополневшая, но все еще прекрасная и готовая к таким приключениям, на которые не решились бы первые две девушки. А это – умудренный годами старец с лицом, изрезанным морщинами, оставленными весенними ручьями, весело сбегавшими вниз. И наша сопочка была как сердечко на груди матушки-земли.

Мы въехали на нее без труда. Я вышел из машины, прошелся, чтобы осмотреться и определить место, в котором мы должны с Татьяной находиться, чтобы попасть в то место, откуда мы исчезли. Незаметно я рассыпал флуоресцентный порошок, который применяется для того, чтобы ярче обозначить место катастрофы и отпугнуть хищников. Даже ночью при самом маленьком освещении этот порошок будет светиться и его не смоют дожди, они его размельчат и увеличат площадь свечения. Тарканцы предусмотрительный народ и я даже не знаю, что еще спрятано в аварийном чемоданчике.

Мы снова вернулись в стойбище племени, и я сказал, что сейчас мы будем отбирать будущих погонщиков самодвижущихся кибиток. Откуда появятся эти кибитки, никто не интересовался, считая, что боги будут обязаны предоставить им эти кибитки.

Главным критерием отбора должна быть туповатость. Она присутствовала у всех, но кандидаты должны быть упертыми людьми, которые будут делать то, что им скажет учитель.

Десять человек молодых и крепких парней были беспрекословно выделены в мое распоряжение. Обучение началось с самосозерцания. Я развозил их по сопкам и оставлял на целый день с заданием постичь самого себя и развить внутренние способности мысленного управления самодвижущейся кибиткой, а сам в это время копал яму для своего автомобиля на сопочке с сердечком.

Я не сильно торопился, но за неделю работы лопатой я вынул порядка двадцати кубических метров грунта и откопал капонир. Кто служил в армии, тот понимает, что капонир – это окоп для укрытия машины. Легковая машина намного меньше грузовой, поэтому и работы меньше. Я начал копать на скате сопочки. Нужно закопать машину так, чтобы ее никто не нашел кроме меня. Вряд ли кто-то будет производить какие-то раскопки на этой сопке и что-то делать на ней, если в мое время она находилась метрах в пятистах от железной дороги в таком же состоянии, как и сейчас, за тысячу лет до Рождества Христова.

Я научил скифов делать свечи из сала и сказал, что тот, кто сможет взглядом погасить свечу, тот будет считаться закончившим обучение. Сам я гасил свечу при помощи лингвафона, который при коротком выдохе посылал вперед звуковую волну, иногда не только гасящую свечу, но и опрокидывающую ее. Если кому-то интересен способ изготовления сальных свечей, я могу поделиться им. Напишите мне, и я пришлю вам рецепт.

Наконец наступило пятнадцатое число, вторник по моим часам. Я объявил, что сегодня будет заключительное занятие по самосозерцанию протяженностью полный день и полную ночь. Развез своих учеников по сопкам и приехал вместе с Татьяной на сопочку с сердечком.

Закапывать машину намного легче, чем копать для нее капонир. Мы плотно подкрепились, отдохнули, и я принялся закапывать машину. Татьяна, как могла, тоже помогала в этом. Из нежной она превратилась в закаленную женщину, которой не страшны ни дождь, ни ветер, ни бой, ни работа на кухне, ни танцы на высокопоставленных балах. Машину мы закопали основательно. Вряд ли там произойдет проседание грунта, которое привлечет чье-то внимание. Главное – найти потом эту сопочку. Я не знаю, какой населенный пункт будет рядом, но если все получится нормально, то обязательно соберу экспедицию для пешего перехода от одной железнодорожной станции до другой, и я свою машину найду обязательно. Вот увидите.

Когда работаешь в азарте, то и усталости никакой не чувствуешь. Уже было темно, когда мы закончили всю работу.

– Пошли, – сказал я Татьяне, и мы пошли к тому месту, на котором очнулись от страсти. Время приближалось к двенадцати. Мы разделись, обнялись, и я стал крутить кольцо вперед, оборот за оборотом, преодолевая три тысячи лет, разделяющие нас от своего времени.

  • На старой пластинке царапины щелк
  • Как будто секунды в огромных часах,
  • Вот время двенадцать и бархат, и шелк,
  • И блеск бриллиантов при ярких свечах.
  • Их говор французский понятен вдруг мне,
  • И сам я француз, капитан де’Тревиль,
  • А в призрачном парке при ясной луне
  • Две пары порхают, танцуя кадриль.

Я крутил кольцо и передо мной проносились картины вековых изменений, то где-то зарево пожарищ, то бесконечные конные массы, то снова тишина, наконец, около нас стали появляться грунтовые дороги, появилась железная дорога. Двадцать девятый поворот. Тридцатый… Около железной дороги столбы высоковольтной контактной сети. Мы стоим в метре от железнодорожного полотна.

– Иди сюда, – шепотом сказал я Татьяне.

Мы сделали два шага в сторону и оказались точно между рельсов. Двенадцать часов. Первый час. Среда. И вдруг мы увидели мчащийся на нас состав. Каренин и Каренина. Татьяна вся вжалась в меня и вцепилась зубами в мою руку, чтобы не закричать. А вдруг это ошибка и поезд смахнет нас как пушинку, разметает наши тела на небольшие атомы, которые потом найдут звери, съедят и поблагодарят своего Бога за такой подарок.

Поезд несся в ночи, весело постукивая на стыках. Мы с Татьяной были одни в купе. Умиротворенные и расслабленные. Сильно болела укушенная ею в порыве страсти рука. Она правильно сделала – не кричать же ей во весь в голос в купе посредине спящего вагона. Вот было бы весело.

– Ты знаешь, – сказала она – мне кажется, что мы с тобой прожили целую жизнь, полную опасностей и приключений, а я даже не знаю, как тебя зовут.

– Ну, что же, давай знакомиться по новой, – сказал я и улыбнулся.

Страницы: «« 1234

Читать бесплатно другие книги:

Продолжение невероятных приключений Алисы Зверевой, попавшей на второй ярус облаков в Империю Ветров...
В сборник рассказов вошли: Эмансипе. Письмо из детства. Тайна. Трагедия. Нежность. Наваждение. Медве...
Системная рискология – это наука, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация...
В монографии с привлечением основных положений общей теории систем,философии, кибернетики, психологи...
Стихотворения Шмуратова Николая с 2003 по 2013 год включительно. Собраны из всех источников. Произве...
Печальная история одной любви.«Ох, слова?, слова?!.. Как мы их обожаем, и как много порой в них лжи ...