Звездная Золушка Пашнина Ольга
– И вы решили заставить меня саму найти информацию.
– Верно. Я думал, что все контролирую. Вейберг был человеком Рагнара, он его устранил из-за того, что тот отказался от дальнейшего сотрудничества. Тебе ничего не угрожало… я так думал. Я не знал о твоем преподавателе, иначе я никогда бы не втянул тебя в расследование. Я всего лишь надеялся, что ты узнаешь о планах Грейстона и сумеешь его отговорить. Но все обернулось иначе.
Я откинулась на спинку стула, вздохнув. Вот что получается, когда пытаешься играть людьми. Император, похоже, забыл, что иногда люди действуют глупо, нелогично, поддаваясь эмоциям. И уж точно они не обязаны подчиняться логике одного конкретного человека.
Лично мне Фаран был противен. Взяв на себя материальные последствия уничтожения Ксицани, он взвалил моральные на Грейстона. Очень удобная тактика: сначала положить человека на лопатки, убедив, что он один во всем виноват, а потом с видом галактической добродетели спасти.
Нет, я не собиралась спорить насчет того, что Грейстон принял неправильное решение. Эта его ошибка всегда будет с нами. Но не зря, наверное, судьба отправила навстречу мне тот флаер и толкнула Мари сказать мне под руку о предательстве Рика. Может, мне легче из-за того, что я ничего не помню о том времени? Зато теперь я точно понимаю смысл ночных кошмаров и преследующего меня время от времени запаха дыма – это не фантазии, а вполне реальные отголоски детства.
– Ты не знаешь, кто мои родители? – спросила я отца.
Тот покачал головой и сочувственно на меня взглянул.
– И вряд ли смогу узнать.
Разумеется, иного я и не ждала. Что ж, мне чертовски повезло в этой жизни. Непостижимым образом на моем пути повстречалась Зара Торфилд и спасла мне жизнь, дав еще и имя. Как меня звали раньше? Да какая, собственно, разница! Все сложилось так, и никак иначе, и жаловаться мне не пристало.
– Ладно. – Я отогнала непрошеные мрачные мысли и вновь посмотрела на императора. – Как вы планируете помочь нам?
– Твой отец, – Фаран бросил быстрый взгляд на него, – считает, что Грей сам позволит нам ему помочь.
– Когда смерть близко, милая, к жизни относишься по-другому. Я надеюсь вывести его из состояния тупого равнодушия, предъявив тебя.
– То есть? – не поняла я.
– Он любит тебя, это мы уже выяснили. Но при этом считает, что не достоин и вообще хуже него во всей галактике никого не сыскать, а смертью своей он спасет мир. Довольно пафосное заблуждение, конечно, ну да ладно, у каждого свои слабости. Грейстон с тобой попрощался и убежден, что никогда больше не увидит. И теперь от смерти его отделяют сутки и собственное «я», наедине с которым он остался. Если он снова тебя увидит, когда будет близок к тому, чтобы со всем расстаться, это его расшевелит.
Подумав, отец добавил:
– А если нет, у меня есть парализатор и дом на Земле, на Гавайских островах.
Я угрозу оценила и поняла, что никуда Грейстону не деться. И так тепло стало на душе. Меня любят: отец, готовый ради моего счастья провернуть такое дело, Грейстон, считающий, будто не достоин меня. Любят очень сильно, и это вселяло такую уверенность, что я могла горы свернуть!
– Где и как все произойдет?
– В закрытой частной клинике, в столице, – ответил Фаран. – Мы будем там. А еще – человек Рагнара. Именно поэтому я сейчас ищу такой способ, каким можно разобраться с Фомальгаутом раз и навсегда.
– И как?
– Кое-что есть, но этого недостаточно. Нужно больше информации о Рагнаре, причем это явно не его настоящее имя.
– Производное от «рагнарёк», – хмыкнула я. – Рагнар знаком с культурой Земли и использовал скандинавскую мифологию для псевдонима.
– Мысль интересная, – после минутной паузы сказал отец. – Попробую потянуть за эту ниточку.
Я вдруг вспомнила, что так ничего и не выяснила о своем зрении. Император пил кофе и рассуждениям не мешал, а в моей чашке напиток уже остыл. После плотного завтрака ничего не хотелось.
– Почему я слепая?
Отец отставил в сторону лэптоп.
– Ты знаешь, что такое атавизм? – спросил он.
Я пожала плечами, вспоминая какие-то сведения из биологии.
– Это когда есть третий сосок или хвост?
Фаран совсем не по-императорски поперхнулся кофе. Отец сдержанно улыбнулся.
– Это земные атавизмы. Какие-то особенности, присущие предкам человека, но утраченные вследствие эволюции. Например, волосы по всему телу. В древности они нужны были, чтобы прятаться от холода и ветров, но с появлением жилищ и теплой одежды необходимость в этом отпала.
– Ладно, это я поняла, но при чем здесь мое зрение?
– Твое зрение – атавизм для коренного населения Ксицани. Изначально они селились в ущельях, где в атмосфере присутствовал редкий и довольно специфический газ, испарение галиенита и кардия-7. Газ менял цветовосприятие у здоровой особи и снижал чувствительность глаз до такой степени, что человек слеп. В ходе эволюции у ксицанцев развилась эта способность: искаженное восприятие цветов и движения. Своего рода встроенный переводчик, который берет изображение, искаженное воздействием атмосферы, и перестраивает в привычное нам. Это организм живого существа, он может многое. Постепенно, когда Ксицани стали заселять, такая способность исчезла, но иногда она проявляется через многие поколения. А поскольку атмосфера давно не содержит этих испарений – галиенит используют как ювелирный камень, а кардий-7 как абразив в некоторых видах производства, люди с такой способностью, к сожалению, почти слепые и вынуждены пользоваться различными приборами. Во всей галактике только три таких случая, включая твой.
– Но я видела Тима и Вейберга. Почему?
– А вот это, милая моя, одна из разработок, которыми руководили на Ксицани. Ты учила свойства галиенита? Должна была наверняка. Пары галиенита оказывались в атмосфере естественным путем. Но в твердой породе он встречается гораздо чаще и имеет очень интересные свойства. Чип или корпус из галиенита практически экранирует то, к чему прикреплен. Или вживлен, если это человек.
– Не поняла, – нахмурилась я.
– Его нельзя засечь радарами, приборами, отследить при помощи маяка или со спутника. Невидимка. Редкость в условиях развитой техники. Скорее всего, Рагнар использует вживленные чипы, чтобы скрывать своих людей от радаров. Так Тиму удалось отключить школьную систему безопасности. Так ему удалось обмануть все системы охраны, встреченные на пути. Ну и в целом – такая способность весьма полезна в тайной деятельности. Из-за того, что галиенит, несомненно, взаимодействует с кровью и организмом в целом, твое зрение улавливает практически не существующие мельчайшие испарения. На самом деле это удивительная способность. И, если позволишь, позже я изучу ее подробнее.
– Отлично, – пробурчала я. – У меня есть суперспособность видеть в инопланетной атмосфере, но я никак не могу ее применить и натыкаюсь на тумбочки.
– Не ворчи, – отец протянул руку и потрепал меня по волосам, – очки тебе идут. И ты неплохо научилась справляться с помощью навигатора. Хорошо, что ты догадалась его купить.
– Гик! – Я вспомнила парня и едва не подскочила. – Его убили! Кто?!
Отец молчал. Фаран тоже. Потом, вздохнув, император поднял руку:
– Я перехватил сообщение твоего отца, и, пока расшифровал, ты уже залезла в этот подвал. Парень проверил твою кровь и узнал в ней кровь ксицани. Вейберг ведь был его другом и частенько делился ценной кровью, получая баснословные деньги. Пришлось действовать быстро, иначе ты могла пострадать.
– Но сообщение пришло от отца! Он велел уходить оттуда.
– К тому времени я уже имел доступ к той замечательной зашифрованной почте, – улыбнулся Фаран. – Знаю, Эдвард, ты не собирался мериться остротой зубов, но согласись, у меня они очень острые.
– Это пока я их не выбил, – пробормотал папа так, что слышно было только мне.
Я поднялась, чтобы немного сбросить напряжение. Информации слишком много, и она была… шокирующей. В иллюминаторе ничего не было видно, только бесконечно черный космос.
– Мы прилетим через десять часов и сорок минут. Гиперпрыжок уже совершили, – сказал отец. – Идем по спецкоридору, так что успеем как раз вовремя.
– Хорошо, – кивнула я, продолжая всматриваться в черноту.
В экране иллюминатора отражалась не я. Какая-то новая Зара, немного побитая, но со странным блеском в глазах. Как и в самом начале этой запутанной истории, я летела на межзвездном корабле в незнакомую и пугающую звездную систему.
Только теперь у меня есть отец, а где-то далеко ждет Грейстон. И будущее уже не кажется таким неопределенным.
Ближе к вечеру (хотя вечер – понятие относительное на корабле) отец заглянул в мою каюту.
– Что делаешь? – спросил он.
– Апельсин ем, хочешь?
Строго говоря, апельсином этот фрукт не был, но название я не запомнила. А по вкусу нежно-голубые дольки были очень похожи на наши цитрусовые. Я обнаружила фрукты на корабельной кухне, куда забрела, осматривая корабль. Сидеть на месте было невыносимо, ожидание убивало.
– Я закончил с поиском информации. Хочу тебя кое-чему научить, пойдем?
Это звучало заманчиво, и я сразу же отставила в сторону тарелку. Если отец обещал чему-то научить, значит, это скоро пригодится.
В кают-компании я не увидела императора, зато увидела мишень, нарисованную какими-то светящимися линиями прямо на стене. Отец показал мне пистолет, похожий на тот, что я забрала у Тима.
– Эта штука называется «стред». Стреляет симпатичными острыми дисками. При попадании в цель выпускает острые шипы. Убить таким можно запросто. Хочу, чтобы ты научилась стрелять. Там, куда мы летим, наверняка будут люди Рагнара, и, когда они поймут, что представление отменяется… не думаю, что они смогут тебе навредить, но умение защититься не помешает. Приемами самообороны тут не отобьешься.
Я ощутила тяжесть оружия. Стред был крупнее, чем наши пистолеты – я пару раз была в тире с Риком. И ствол у него был намного массивнее. Я подняла руку и прицелилась.
Диск врезался в стену в паре десятков сантиметров от центра. Размеры помещения не позволяли стрелять с большого расстояния, да и не верила я, что такое умение все-таки понадобится.
– А почему он не выпустил иглы? – спросила я.
– Там датчики. Они фиксируют попадание в живой организм. Сейчас датчик считает, что ты промахнулась.
– Ой.
Я поежилась. Конечно, никто никогда не питал иллюзий, что оружие создается не для убийства себе подобных. Но так откровенно… нет, я хочу быть как можно дальше от всего этого.
– Я выяснил кое-то о Рагнаре, – тем временем сказал отец.
Я стреляла до тех пор, пока не попала, что, впрочем, не говорило о приобретенном умении стрелять. Но хотя бы я получила представление об оружии и хоть немного, но потренировалась.
– Рагнар действительно один из тех, кто стоял во главе восстания, еще когда оно использовало Ксицани. Вот только этот парень не так прост. Его отстранили и, можно сказать, собирались убить за какие-то махинации. Когда Ксицани уничтожали, его не планировали спасать. Оставили погибать вместе с планетой.
– Как же он спасся?
– А вот это вопрос вопросов, – усмехнулся отец. – У него не было идентификационной карточки. Добровольно с ними никто не расставался, а значит, Рагнар или забрал ее у трупа, или…
– Организовал наличие трупа, чтобы можно было забрать, – высказала версию я.
– Или забрал карточку у ребенка, потерявшего в толпе родителей.
Я вздрогнула и подняла глаза на отца.
– Ты думаешь?.. Но нет ведь информации обо мне и моих родителях! Может, у меня и не было права на спасение?
– Мы никогда этого не узнаем. Я лишь хочу сказать, что Рагнар – не пример добродетели. И образ героя, решившего мстить за свой дом, он использует не по праву. И, конечно, главный вопрос, как он сумел пробиться в руководство…
– Твой отец, Зара, – в кают-компанию вошел Фаран, – всего лишь хочет сказать, что Рагнара надо остановить. Увы, но с некоторых пор даже решение уничтожить террористическую звездную станцию должно быть обосновано.
Отец сделал такое лицо, словно его сейчас стошнит, но промолчал.
– Если бы ты, милая Зара Торфилд, вдруг объявилась, живая, после стольких лет, так сказать, прозябания в бедности…
Отец скептически хмыкнул, но императора это не смутило.
– Так вот, если бы ты вдруг вернулась… И, поддерживаемая всеми, объявила, что память твоя о страшных днях почти стерлась, оставив жуткое, леденящее кровь воспоминание о том, как некий мужчина отобрал у тебя шанс на спасение, а храбрая девушка его вернула…
– Вы пытаетесь заставить меня обвинить Рагнара в том, что он спасся за мой счет? – поразилась я и повернулась к отцу.
– Зара, я этого не одобряю.
Он тяжело вздохнул, сел на диван и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
– И решение принимать тебе, ибо просят тебя. Рагнар опасен. И его нужно остановить, пока из-за жажды власти и мести он не уничтожил еще больше миров. То, что он собирается разрабатывать… с восстанием надо кончать. Наверное, будет проще, если Рагнара объявят военным преступником.
– Но он и так столько всего натворил! Подослал ко мне Тима, убил Вейберга, Джесса! Отправил корабль, который напал на нас по пути с Земли!
– А кто это докажет? – хохотнул Фаран. – Киберсистемы больше нет, Тим мертв, и никто не знает, что произошло, Вейберг и Джесс тоже показаний не дадут. Рагнар не идиот. Мне нужно от тебя письменное заверение в том, что ты помнишь Рагнара, который заставил тебя отдать идентификационную карточку. И все. Заключение врача, показания свидетелей о твоей вменяемости и результаты проверки на системе индикации лжи мы организуем. Зара, он едва не убил тебя, убил невинных людей, а теперь собирается насладиться зрелищем, как умирает Грейстон, я…
– Все. – Отец поднял руку. – Я запрещаю тебе давить на нее. Зара будет принимать решение сама. И независимо от того, что она решит, ты оставишь ее саму и ее семью в покое. Я помогу вам разобраться с тем, что исследовали на Ксицани, чтобы не допустить разгула Рагнара. Но Зару оставь в покое. Предложение она выслушала, решать будет, когда я разрешу, а случится это не раньше, чем они с женихом окажутся в безопасности.
Фаран кивнул и что-то пробурчал, но слова его заглушил звуковой сигнал и голос, к счастью, человеческий:
– Через три часа произойдет посадка в системе Канопус. Просьба приготовить личные каюты и обеспечить необходимые меры безопасности.
Отец поднялся:
– Идем, Зара, скоро садимся. У тебя в каюте все закреплено?
Я пожала плечами, понимая, что необходимость приготовлений – всего лишь повод проводить меня и убедиться, что император находится как можно дальше от меня. И я была очень благодарна отцу. Многозадачность никогда не была моим коньком. Сначала разберемся с Грейстоном, потом подумаем о Рагнаре.
– Мне лечь? – спросила я отца, вспомнив свой первый полет. – В прошлый раз мне стало плохо.
– Как хочешь, я не думаю, что это повторится. Но лучше отдохни.
Он наблюдал, как я закрепляю все ящики, застегивая специальные ремешки или активируя магниты.
– Пап, если Грейстон так долго этого хотел и если он действительно взял всю вину на себя, будет непросто переубедить его, так?
Даже если мы силой увезем его, жить не заставим.
– Я надеюсь, близость смерти подтолкнет его к верному решению, – со вздохом сказал папа, – и ты сыграешь роль. Конечно, впереди много работы, и Грейстону очень нужен хороший психолог. Тринион – отличный врач, но нужен специалист. Со временем все образуется. Если вы будете держаться подальше от того, что напоминает о трагедии, все нормализуется. Главное – терпение. Если ты любишь, то дождешься момента, когда твой муж будет абсолютно здоров.
Я решительно кивнула и улеглась на койку. Дождусь. Грейстон мне нужен, и отступать я не намерена.
– Тогда уже через пять часов вы будете вместе, – хмыкнул отец, покидая каюту.
Потом я каким-то невероятным чудом уснула и проснулась, только когда корабль начало трясти при входе в атмосферу. Сердце забилось быстро-быстро, а в иллюминатор, с которого сняли затемнение, я видела острые пики огромного города, будто сошедшего с фантастической картины. Клария по сравнению со столицей Империи была деревней.
Корабль мягко опустился на платформу, и все смолкло. Вот мы и на месте.
Глава восемнадцатая
Возмездие
Зара
Я напряженно следила, как за широкими спинами охраны мелькают чужие лица, огоньки, двери, перегородки.
На город свысока полюбоваться мне не дали: сразу после посадки нас встретила целая толпа из личной охраны императора и проводила в здание космопорта, где мы по специальному этажу для особо важных персон отправились в столицу. Как объяснил Фаран, у него есть небольшой личный порт, но из городского добираться ближе.
– Такие процедуры проводятся в центральном госпитале, в секретном отделении, – рассказывал отец, пока мы шли к флаеру. – Они разрешены преступникам высших должностей: императорам, советникам, главам планет, графам, другим особо важным персонам. Пишется специальное признание, император дает личное разрешение, и казнь проходит путем введения смертельной инъекции.
– Грейстон – не преступник! – тихо воскликнула я.
– По законам Империи – преступник. Другой вопрос, милая, что он уже наказан, а этот, – папа кивнул на сохранявшего невозмутимость Фарана, – виноват не меньше, но на нем даже клейма нет.
Рядом с огромными молчаливыми охранниками я совсем растерялась и потому за время дороги до транспорта ничего толком не разглядела. Но обещание отца, когда мы садились во флаер, немного отвлекло от волнения:
– После я покажу тебе город. Самому любопытно, как тут все изменилось за двадцать лет. Сходим в одно чудесное кафе, в детстве оно тебе понравилось бы. Увидишь летающие книжки. Может, купим парочку, твоим будущим детям.
Детям… ох, дети… Их отец может и не дожить до рождения.
Флаер поднялся в воздух, и я нервно сглотнула. В кармане куртки лежал пистолет, название которого я снова забыла. Но легче от этого не становилось. Сомневаюсь, что при наличии такой охраны мне понадобится оружие. Гораздо больше меня тревожил Грейстон. Что с ним? И как он отреагирует на мое появление?
Отец стал для нас настоящим спасением. Если бы не он, скорее всего, все закончилось бы по плану Грейстона. И я вернулась бы на Землю, где Рик… скучная жизнь, отсутствие работы, паршивое зрение. Теперь у меня был шанс стать женой и мамой, и я в этот шанс вцепилась зубами.
– Мы войдем в помещение, – тихо сказал отец, – и сразу направимся к Грейстону. Нас попытаются остановить, но Фаран не допустит. Твоя задача – всего лишь быть рядом с ним. Мы не ждем, что он изменит свое решение, но надеемся, что твое присутствие несколько охладит его пыл покончить с жизнью. Ничего не предпринимай, только будь рядом. Если вступит в дело Рагнар, я с ним разберусь, поняла?
Я кивнула, сжимая и разжимая кулаки. Это позволяло успокоиться чуть-чуть и думать не о том, что мы можем опоздать, а о том, что я скоро увижу Грейстона и совсем скоро его жизнь будет вне опасности.
– Не опоздаем, – угадал мои мысли отец. – Не бойся.
Я слабо улыбнулась. И внезапно увидела огромное здание белого цвета, с многочисленными острыми башенками и стеклянными переходами меж корпусами. Сердце пропустило пару ударов; я поняла – это здесь. Флаер облетел здание и нырнул через неприметные ворота в цокольный этаж, на парковку.
Охрана кивнула, и мы поднялись.
Гул шагов такого количества людей казался мне каким-то нереальным. Я шла вслед за отцом, боясь споткнуться или оступиться. И механически осматривала все вокруг, но мало что запоминала. Наверное, если б ко мне кто-то обратился, я бы не услышала, так громко билось сердце. И, как назло, накатила тошнота. Но до обморока было далеко, слава звездам, и я подавляла все мысли о недомогании.
– В порядке? – спросил отец, когда мы поднимались в огромном лифте стального цвета.
Я кивнула. Двери разъехались, явив нам белый до боли в глазах коридор, вход в который преграждала лазерная сетка. Фаран подошел к считывающему устройству, и луч сканера сверил его сетчатку. Сетка погасла, и мы продолжили движение. В конце этого бесконечно длинного коридора, похоже, и была наша цель.
Когда мы были на середине, я увидела, как часть сплошной на вид стены отъехала в сторону и оттуда вышло… существо, напоминающее инопланетянина, как их изображали земные карикатуристы.
– Не пугайся, – предупредил отец. – Он из системы Лебедя. Позже расскажу, очень интересная раса.
Признаться, меня мало что сейчас интересовало. Единственное, о чем я могла думать, это предстоящая встреча с Грейстоном.
Но отец, похоже, задался целью отвлечь меня:
– Ты не представляешь, сколько народу тебя искало. Я поднял на уши поисковые отряды, полицию, волонтеров. Потом нашли Мари в клинике. Я допросил ее, но так ничего и не понял, а когда вернулся домой, там меня ждали люди Грейстона.
– Мм… – протянула я, просто чтобы подать голос.
Мы миновали последние двери, теперь Фаран приложил к сканеру всю ладонь, и наконец оказались перед помещением, разделенным на две части. В первой собрались люди. Немного, человек семь. Лишь у одной женщины виднелись небольшие стрекозиные крылья. Все они сидели перед планшетами на штативах и смотрели на разноцветные цифры и диаграммы. Сухонький старичок, которого я сразу и не увидела, что-то произнес. Но смысл его слов так и остался загадкой, потому что я перевела взгляд на другую часть помещения и вздрогнула.
За стеклянной стеной стояло кресло и небольшой аппарат, оказавшийся медицинским роботом. Я совершенно неожиданно для себя самой увидела Грейстона. Не ожидала… действительно не ожидала. Как-то не верилось мне в реальность происходящего. Еще полгода назад я защищала диплом и волновалась, как бы не получить плохую оценку, а сейчас… межзвездные полеты, уничтожение планет, добровольная казнь. И вот когда двери пропустили нас в ослепительно-белое помещение, я остановилась, словно налетела на прозрачную стену.
– Хватит! – Я опомнилась и рванула к двери, отделявшей меня от жениха. – Прекратите это!
– Зара… – Отец сделал шаг в мою сторону, но почему-то остановился.
– Грейстон сполна заплатил за свою ошибку! – рявкнула я. – Хватит развязывать новую войну! Это было двадцать лет назад!
Император выступил вперед, беря ситуацию в свои руки, и в этот же момент прозрачная дверь пропустила меня к Грейстону.
Робот уже ввел в вену иглу. Почему-то именно эта картина: Грейстон в белой рубашке с закатанными рукавами на кресле, рука стянута чуть выше локтя жгутом, а по длинной трубке медленно течет прозрачная, с легким красным оттенком жидкость, – заставила меня расплакаться. И я с ужасом увидела, что ее количество в емкости убывает.
Он выглядел очень слабым. И растерянным. Уставшим. У меня сердце сжалось при виде Грея, который смотрел на меня, не понимая, что происходит.
– Звездочка… – с трудом произнес он, – родная, уходи, я так… не могу.
– Зара! – Громкий голос отца заставил меня опомниться, и я подскочила к Грейстону.
Едва ухватилась за иголку, раздался механический голос робота:
– Несанкционированное вмешательство. Согласно Конвенции Канопуса о признании вины в особо тяжких преступлениях, вмешательство в добровольную меру пресечения путем введения смертельной инъекции следует считать незаконным…
Услышав слова «смертельная инъекция», я разозлилась так сильно, что потемнело в глазах. Не думая, что делаю, вытащила из кармана пистолет и несколько раз выстрелила прямо в процессор робота. Тот заискрился и затих, как только диски врезались глубоко в металл.
Подача смертельного лекарства прекратилась, и я осторожно вытащила иглу.
– Зара, – Грейстон закашлялся, – что ты…
– Тихо. – Я погладила его по голове. – Я не дам тебе этого сделать, я приехала за тобой.
– Я думал, тебя не увижу больше.
– Увидишь. Ты будешь видеть меня каждый день. По сотне раз. До конца жизни. Я тебя никуда не отпущу.
Он слабо улыбнулся и кивнул, закрыв глаза.
– Ему нужен врач! – всхлипнула я, поняв, что Грейстон все-таки получил, хоть и небольшую, дозу яда. – Папа!
Меня оттеснили в сторону, пропуская двух медиков с тем самым старичком во главе. Подошел отец, еще какие-то люди.
– Зара, ему помогут. – Я узнала голос отца. – Все будет хорошо, ты умница.
Я прижалась к нему и успокоилась, устав плакать и говорить. Все закончилось… кажется, хорошо. Грейстону помогут, все будет в порядке. И мы будем жить далеко-далеко, в большом и светлом доме.
Я оглянулась на Грея, которому делали какой-то укол. Женщина с крыльями пыталась заставить его выпить что-то из небольшого мерного стаканчика, но Грейстон был слишком слаб и вряд ли понимал, что от него требуется.
– Он оправится, хотя некоторое время будут проблемы с сердцем, – сказал нам подошедший Фаран. – Мы успели как раз вовремя.
– Объясните мне одно, – я всхлипывала от пережитого волнения, – почему нельзя было изолировать его там, на Кларии?
– Мы просто не успели бы, дорогая, – ответил отец. – На Кларии Грейстон хозяин. Если бы он запер меня и тебя, а сам отправился сюда…
Я вздрогнула.
– Не думай больше об этом. Скоро мы полетим домой.
Дом… почему-то я все равно думала о Земле.
Я не могла смотреть, как мучается женщина, пытаясь заставить Грейстона выпить лекарство, и решительно отобрала у нее стакан.
– Лучше я.
Она покорно отошла в сторону. Предупредили ее, что ли?
Я взяла Грейстона за руку, и он сжал ее. Сердце защемило от радости, что мы успели. Бедный! Пережитого ему хватит на десять жизней вперед! Он сполна заплатил за все и теперь заслуживает счастья, о котором мечтал.
– Эй, – я наклонилась, – надо выпить лекарство. Скоро будет легче, но надо выпить. Напрягись разок ради нас, ладно?
– Вас? – Он с трудом открыл глаза и жадно всматривался в мое лицо.
– Я, кажется, беременна, – тихо сообщила я то, о чем и подумать боялась.
Грейстон чуть улыбнулся и послушно сделал несколько глотков. А потом устало откинулся на подушки, и меня уже оттеснили врачи, спешно начавшие проверять все функции организма.
Отец стоял неподалеку и хмурился. Если бы я могла знать, о чем он думает… но, к сожалению, мне собственные мысли не давали покоя.
– Что с людьми Рагнара? – спросила я, подойдя. – Вы нашли их?
– Нет. Либо не было, либо хорошо внедрены. Учитывая их возможности уйти от радаров и систем слежения – неудивительно.
Я вздохнула и нашла глазами Фарана.
Пришло время решить что-то. Эта галактика дала мне новую жизнь. Любящего и любимого мужа, новые знания, новых друзей, желанных детей и уверенность в себе. Пора было отплатить галактике добром за добро и избавить ее от заразы, спокойно убившей ни в чем не повинных детей и едва не разрушившей мою собственную жизнь.
Я заглушила любые мысли о правильности или неправильности своего поступка. Просто подошла к императору и спокойно сказала:
– Я готова написать о Рагнаре все, что вы хотите. Говорите, что надо сделать.
Фаран застыл, ошарашенно меня рассматривая. Похоже, он не верил, что я соглашусь.
– Ты понимаешь, что это значит? Я прошу подставить Рагнара. И мы ведь не знаем, как он спасся, помнишь? Он мог получить карточку случайно. Или забрать у трупа.
Я молчала. Отвела глаза. Что он хотел от меня услышать? Стыдно ли мне? Нет. Рагнар играет жестко, и я буду. Не могу даже подумать о том, что эта сволочь будет свободно разгуливать по галактике и угрожать моему мужу и моим детям.
Погибшую планету не вернуть. За ее гибель заплатили многие, и ничего уже нельзя исправить, но убивать ради мести – не лучшее решение.
Я встретилась взглядом с отцом и опустила голову.
– Ты меня теперь будешь ненавидеть, да? – глухо спросила я.
– Рагнар – не мальчик, Зара. Доподлинно известно об участии его людей в торговле людьми и органами, в проведении незаконных антигуманных экспериментов. И он все еще пытается разработать биологическое оружие.
Отец заставил меня поднять голову.
– И я никогда не стану тебя ненавидеть.
К моему огромному удивлению, на этом все закончилось. Ни перестрелок, ни длинных монологов о жизни или смерти. Фаран хорошо все продумал.
Правда, Грейстона я не видела почти сутки. Как сказал отец, он в госпитале. Ему очищали кровь, ставили капельницы, вводили восстанавливающие лекарства. Контролировали работу сердца. Все это время я провела в номере, который сняли по настоянию отца. Он не захотел остановиться в императорской резиденции. Мне показалось это странным: ведь если Рагнар захотел бы отомстить, то, живи мы у императора, сделать это было бы сложнее. Но у отца были свои соображения на этот счет, и я не вмешивалась. В конце концов, он сделал невероятное, и я должна была быть ему благодарной.
Благодарность я, конечно, испытывала, а вот просто отвлечься не могла. Пока я не буду точно уверена, что с Грейстоном все в порядке, вряд ли смогу есть мороженое или осматривать город. Отец нехотя с этим согласился, добавив:
– Если ты вообще не будешь ничего есть, я положу тебя на соседнюю койку с женишком и засуну в желудок трубку через нос.
После этого я быстро пообедала.
В апартаментах был кабинет, в нем – компьютер, или, как он здесь назывался, инфопанель. Огромный экран стоял на столе и по вычислительной мощности мог сравниться с процессорами земных суперкомпьютеров. А я читала на нем новости или смотрела скучные сериалы лишь для того, чтобы занять чем-то голову, потому что каждую секунду думать о Рагнаре и о том, правильно ли я собралась поступить, не было никаких сил.
Отец периодически приносил чай. Я просила кофе, но так и не получила. Это я ему рассказала о своем подозрении на беременность. Он посоветовал мне никому ничего не говорить, пока мы не окажемся как можно дальше от Фарана и остальных. Но следить за мной стал в оба, хотя и раньше не давал слишком много свободы.
Когда с момента нашей встречи с Грейстоном прошло около тридцати часов, я увидела новую входящую сессию. Подумав, что это информация о Грейстоне или письмо от Трина – он недавно писал, что они вылетели в столицу, я щелкнула по экрану, вызывая диалоговое окно. И вздрогнула, увидев на экране темнокожего мужика с рогами.
– Леди Торрино, – он гаденько улыбнулся, – вы даже не представляете, какую ошибку совершили, заставив Грейстона отказаться от своего плана. Так вы хотя бы могли спасти себя. Теперь же…
– Рагнар, – догадалась я.
Очень хотелось бросить взгляд на комнату отца, но что-то мне подсказывало, что делать этого не стоит.
– От вас слишком много проблем, Зара. Сначала Вейберг из-за вас отказывается со мной работать. Якобы на него нашло просветление, и вы стали для него знаком. Потом погибает от ваших рук Тим. Теперь я узнаю, что убийца по-прежнему жив.
Ярость вскипела во мне моментально. В последнее время я вообще легко взрывалась, а любое резкое замечание воспринимала как угрозу ребенку, который еще неизвестно, существовал ли вообще.
– Да, – холодно произнесла я, – убийца жив. И это вы, Рагнар. Впрочем, я думаю, это поправят очень скоро.
Он усмехнулся краешком губ:
– И что вы сделаете? Выпустите коготочки и расцарапаете мне лицо? Вы – девчонка, которая прячется за спинами могущественных людей. За кем на этот раз, ведь Грейстон едва дышит? За отцом? Императором?
– За заявлением, которое вас уничтожит, – сказала я. – Вы используете образ героя-мстителя, чтобы вызвать в обществе сомнения относительно правления императора или личности Грейстона. Я займусь тем же самым.
И, не желая больше ни секунды видеть его, я отключилась и сразу же переадресовала наш разговор парню, которого приставил Фаран. Вроде как они должны были отслеживать все входящие сообщения и звонки, но вдруг пригодится.